Текст книги "Русские писатели. Биографичесий словарь-справочник для школьников. Учебное пособие по школьному курсу русской литературы"

МАНДЕЛЬШТАМ Осип Эмильевич

Родился 3 (15) января 1891 г. в Варшаве.

Умер 27 декабря 1938 г. в Сучане под Владивостоком. Могила неизвестна.

Краткая хроника

жизненного и творческого пути

Отец Осипа Эмильевича Мандельштама, Эмиль Вениаминович, был ремесленником-кожевником. Затем стал торговцем кожей, что позволило переехать с семьей сначала в Павловск под Петербургом, а затем поселиться в самой столице Российской империи. Мать, Флора Осиповна, была родственницей известного историка литературы С. А. Венгерова. От матери будущий поэт унаследовал острый слух к звукам русской речи и музыкальность.

С 1900 по 1907 г. Осип учился в Тенишевском коммерческом училище, которое считалось одним из лучших учебных заведений России. Большое влияние на развитие мальчика оказал учитель словесности В. В. Гиппиус, сочинявший стихи и печатавшийся под псевдонимами «В. Бестужев» и «В. Нелединский». Обучение в старших классах совпало с событиями первой русской революции 1905 г. О. Э. Мандельштам, как и многие юноши того времени, отнесся к революционным событиям с энтузиазмом. Как писал он впоследствии, «мальчики девятьсот пятого года шли в революцию с тем же чувством, с каким Николенька Ростов шел в гусары: то был вопрос влюбленности и чести. И тем, и другим казалось невозможным жить не согретыми славой своего века, и те, и другие считали невозможным дышать без доблести». Юный О. Э. Мандельштам увлекается марксизмом, сближается с эсерами. Весной 1907 г. он выступает с зажигательной речью перед рабочими по поводу последних событий в Государственной Думе.

Осенью того же года О. Э. Мандельштам едет за границу. Он живет в Париже, слушает лекции в университете Сорбонны, летом 1908 г. путешествует по Швейцарии и Италии. Осенью 1909 г. снова едет в Европу, на этот раз в Германию, где в течение двух семестров занимается в Гейдельбергском университете, изучает романскую филологию, увлекается старофранцузской поэзией. В этот период снова посещает Италию и Швейцарию. Последняя заграничная поездка состоялась летом 1910 г. В последующие годы побывать за границей О. Э. Мандельштаму больше не придется.

К этому времени О. Э. Мандельштам уже известен в кругах русских символистов как подающий надежды поэт. Он вхож на легендарную «башню» Вячеслава Иванова, состоит в переписке с этим выдающимся деятелем символизма. Былых революционных увлечений молодой человек теперь стыдится и считает своим призванием поприще лирического поэта. Дебют в печати состоялся в августе 1910 г. на страницах журнала «Аполлон», где были опубликованы пять стихотворений О. Э. Мандельштама. С этого момента стихи становятся делом всей его жизни. В 1913 г. выходит книга стихов «Камень».

Первую мировую войну поэт воспринимает в контексте всей русской истории. Он предчувствует конец петербургского периода Российской империи. В эпоху революционной смуты и гражданской войны О. Э. Мандельштам скитается по России, попадая то к белым, то к красным, нередко оказываясь на волоске от гибели. В те годы он писал:

Чуя грядущие казни, от рева событий мятежных

Я убежал к нереидам на Черное море…

Но и там укрыться «от рева событий мятежных» не удалось. В период гражданской войны О. Э. Мандельштам побывал в Харькове и Киеве. Там он встретил Н. Я. Хазину, ставшую его спутницей на всю оставшуюся жизнь, а после безвременной гибели поэта посвятившую себя сохранению для потомков его стихов и памяти о великом поэте. Затем судьба привела О. Э. Мандельштама в Крым. В Феодосии он был арестован врангелевской контрразведкой по подозрению в шпионаже в пользу красных и избежал повешения лишь благодаря заступничеству знакомого офицера. Перебравшись на Черноморское побережье Кавказа, в Батум, был задержан береговой охраной меньшевистского правительства и спасся от расправы по ходатайству грузинских поэтов Т. Табидзе и Н. Мицишвили. Наконец, вернувшись в Петроград, он в качестве удостоверения личности намеревался предъявить большевикам документ, подписанный белогвардейской администрацией, от чего его успели предостеречь друзья. Но пока судьба уберегла О. А. Мандельштама от участи быть раздавленным жерновами двух противоборствующих лагерей.

В 1922 г. выходит вторая книга стихов О. Э. Мандельштама «Tristia» («Скорбные песни» – название восходит к древнеримскому поэту Овидию). Затем поэтическое дыхание О. А. Мандельштама становится прерывистым. Его поэзия оказалась чуждой советской России. В стихотворении «1 января 1924» поэт с тревогой замечает:

 
Я знаю, с каждым днем слабее жизни выдох,
Еще немного – оборвут
Простую песенку о глиняных обидах
И губы оловом зальют.
 

Последний прижизненный сборник О. Э. Мандельштама «Стихотворения» вышел в 1928 г. благодаря покровительству одного из вождей большевистской партии Н. И. Бухарина. После этого книги поэта не издавались на протяжении почти полувека.

Весной 1930 г., по протекции того же Н. И. Бухарина, О. Э. Мандельштам получает путевку в санаторий на Кавказе, а затем посещает Армению. Новые впечатления стимулируют возврат поэтического вдохновения. Стихи, написанные в начале 30-х гг., становятся открытым вызовом коммунистической власти. В них передана атмосфера страха, окутавшая страну. Позиция поэта состоит в противостоянии тоталитаризму и террору, в отстаивании ценностей гуманизма и культуры. Публикация «Путешествия в Армению» на страницах журнала «Звезда» в 1933 г. привлекает к полузабытому поэту внимание охранных псов сталинского режима – придворных критиков и газетчиков. Газета «Правда» помещает разгромную рецензию на публикацию в «Звезде». С этого момента судьба поэта предрешена. И он с открытым забралом идет ей навстречу.

В памяти народной 1933 год остался под печальным названием голодного года. Именно в это время возмущенный творящимся произволом поэт создал стихотворение, в котором открыто заявил:

Мы живем, под собою не чуя страны,

Наши речи за десять шагов не слышны,

А где хватит на полразговорца,

Там припомнят кремлевского горца.

В другом варианте последние строки этого четверостишия звучат несколько иначе:

Только слышно кремлевского горца,

Душегубца и мужикоборца.

Тринадцатого мая 1934 г. О. Э. Мандельштам арестован. Приговор оказался относительно мягким. Не расстрел, не концлагерь, а ссылка в Чердынь, замененная позднее проживанием в Воронеже. Однако поэт очень тяжело воспринял арест и ссылку. В Чердыни он даже пытался покончить с собой – выбросился из окна. В Воронеже, в 1935 г., он смог зарабатывать на жизнь, служа литературным консультантом и сотрудничая с местным радио. Но уже в 1936 г. репрессии возобновились. О. Э. Мандельштам потерял работу. Единственное, чего пока еще не отняла у него власть, – это возможность писать стихи. Они, составившие так называемые «Воронежские тетради» (1935—1937), представляют собой вершину поэтического творчества О. Э. Мандельштама.

16 мая 1937 г. срок ссылки закончился. О. А. Мандельштам с женой возвратились в Москву, но получить прописку, дающую возможность жить в столице и работать на законных основаниях, не удалось. Как вспоминала А. А. Ахматова: «Время было апокалипсическое. Беда ходила за всеми нами. У Мандельштамов не было денег. Жить им было совершенно негде. Осип плохо дышал, ловил воздух губами».

Развязка сопровождалась садистским издевательством властей. Накануне первомайских праздников 1938 г. нищий и бесприютный поэт получил от литературного фонда путевки для себя и жены в писательский дом отдыха. Там 2 мая 1938 г. его ждал повторный арест, последний.

О дальнейшей судьбе О. Э. Мандельштама многие десятилетия не было достоверных известий. К настоящему времени установлено, что после пребывания в Бутырской тюрьме больного поэта доставили в пересыльный лагерь под Владивостоком. Сохранилось его единственное письмо жене, присланное оттуда:

«Здоровье очень слабое. Истощен до крайности, исхудал, неузнаваем почти, но посылать вещи, продукты и деньги – не знаю, есть ли смысл. Попробуйте все-таки. Очень мерзну без вещей.

Родная Наденька, не знаю, жива ли ты, голубка моя?»

И еще дошли до нас две строчки предсмертных стихов:

Черная ночь, душный барак,

Жирные вши…

В такой обстановке завершилась земная жизнь великого русского поэта ХХ века Осипа Эмильевича Мандельштама.

Общая оценка творчества

Поэтическое творчество О. Э. Мандельштама представляет собой одну из высочайших вершин русской поэзии двадцатого столетия.

А начинал великий поэт свой творческий путь в пору прославленного серебряного века, в ряду представителей литературного течения акмеизма. Его товарищами были Н. С. Гумилёв, А. А. Ахматова и другие таланты. Акмеизм как литературное течение пришел на смену символизму. Что же представляло собой это течение? Название было образовано от греческого слова «акме», обозначающего высшую степень чего-либо, цветущую силу. Акмеизм провозгласил освобождение поэзии от символистских порывов к «идеальному», от многозначности и текучести образов, усложненной метафоричности, возврат к материальному миру, его грубой фактуре, точно обозначенному предмету, единственно верному слову. Но, разумеется, О. Э. Мандельштам, как и любой крупный художник, не вписывался в полной мере в рамки того или иного литературного течения. Его поэтическая личность была шире и всеохватнее. Ранним стихам О. Э. Мандельштама свойственна замечательная пластичность, позволяющая представить изображаемый предмет так зримо и ощутимо, как будто читатель сам видит его.

Для О. А. Мандельштама характерна сложность поэтических ассоциаций, вбирающих в себя природу и человеческие чувства, исторические события и явления культуры. Все это приметы поэзии акмеистов, но переданные индивидуально, с присущей только О. А. Мандельштаму образностью и выразительностью. Большое влияние на развитие творческой личности О. Э Мандельштама оказала культура античности. Древняя Эллада была его неизменной любовью. Он считал, что русская культура является духовной преемницей древнегреческой. Античные мотивы, как, впрочем, и культурно-исторические реалии всех эпох, проникают в плоть стихотворных строк поэта. Это надо учитывать при чтении его стихов. Они предназначены для подготовленного читателя. Вот, например, стихотворение «Золотистого меда струя из бутылки текла…» (1917), содержащее характерное взаимопроникновение отдаленных культурно-исторических пластов:

Золотистого меда струя из бутылки текла

Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела…

Даже если мы не станем читать дальше, чтобы узнать, что же «успела молвить» хозяйка, мы уже ощутили протяжность и медлительную сладость происходящего процесса. Сам ритм строк как бы изображает эту тягучесть струи наливаемого меда.

От хозяйки мы узнаём, что действие происходит в Тавриде, то есть в Крыму; описываются подробности размеренного быта виноградарей. И вдруг неожиданно возникают реалии совсем из другого мира и из другой эпохи – античной. Появляются герои древнегреческих мифов – Елена, Пенелопа:

Ну а в комнате белой как прялка стоит тишина.

Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала.

Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена, —

Не Елена, другая, — как долго она вышивала?

А заканчивается стихотворение возвращением Одиссея:

И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,

Одиссей возвратился, пространством и временем полный.

Так сегодняшняя картина прорастает в отдаленное прошлое, раздвигаются масштабы изображаемого, и мы испытываем ощущение сопряжения прошлого и настоящего, вечного единства мира во времени и пространстве.

В стихах позднего О. А. Мандельштама преломляются трагические события его биографии. Стихи становятся напряженнее и лиричнее. Самые обыденные предметы окружающей обстановки преображаются под пером мастера и открывают свою поэтическую природу. Трагизм личной судьбы не сделал поэта мизантропом и человеконенавистником. От первых до последних строк его стихов тянется ощущение радости бытия и веры в победу красоты над жестокостью и злобой.

Цветы бессмертны, небо целокупно,

И всё, что будет, — только обещанье, —

говорит он в одном из последних своих стихотворений.

О. Э. Мандельштам оказался одним из немногих, кто осмелился напрямую обвинить И. В. Сталина в геноциде собственного народа. И конечно же, «великий вождь» нашел способ отомстить поэту с изощренной жестокостью. В заведенном на О. Э. Мандельштаме следственном деле верховный властитель советской страны начертал резолюцию: «Изолировать, но сохранить». Поэт был сослан, а затем вынужден со своей женой, которую он в стихах назвал «нищенкой-подругой», скитаться, не имея ни крова, ни средств к существованию. И только вдоволь помучив свою беззащитную жертву, власть отправила его в отдаленные места заключения, где он умер с голоду. Даже могилы не осталось.

Зато осталась поэзия, сохраненная современниками и потомками в рукописных списках и в собственной памяти. Только в последние десятилетия двадцатого века, после отмены цензуры, стихи О. А. Мандельштама стали достоянием широкого читателя. Но полное осмысление и изучение его творчества еще впереди.

Творческие задания

– Охарактеризуйте основные идейно-художественные принципы литературного течения под названием «акмеизм».

– Можно ли назвать жизненным подвигом творческое поведение О. Э. Мандельштама в годы «большого террора»? Обоснуйте свою точку зрения.

– Охарактеризуйте отношение О. Э. Мандельштама к античности и мировой культуре и продемонстрируйте, как оно преломляется в его творчестве, на примере нескольких стихотворений.

– Охарактеризуйте историю создания и дальнейшую судьбу «Воронежских тетрадей» О. Э. Мандельштама.

МАЯКОВСКИЙ Владимир Владимирович

Родился 7 (19) июля 1893 г. в селе Багдади (Грузия).

Застрелился 14 апреля 1930 г. в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Краткая хроника

жизненного и творческого пути

Владимир Владимирович Маяковский был сыном лесничего, Владимира Константиновича Маяковского. Мать, Александра Алексеевна (урожденная Павленко), занималась воспитанием детей – сына Владимира и двух его сестер – Людмилы и Ольги. Отец будущего поэта пользовался большим уважением местных крестьян. Он скоропостижно скончался в 1906 г., а помнили его долгие десятилетия. Когда в 1940 г., в десятилетнюю годовщину гибели поэта, селу Багдади дали в его честь название Маяковски, многие жители считали, что увековечена память его отца.

Первые годы учения мальчик провел в Кутаисской гимназии, где подростком оказался замешан в революционных событиях 1905 г. После смерти отца Александра Алексеевна увезла детей в Москву, и вся дальнейшая жизнь В. В. Маяковского была связана с этим городом.

В Москве продолжаются гимназические занятия, но не по возрасту крупный и развитый юноша все больше увлекается подпольной революционной деятельностью. В пятнадцатилетнем возрасте он вступает в партию большевиков, которая тогда называлась РСДРП. Трижды юный революционер попадает под арест, одиннадцать месяцев проводит в камере-одиночке Бутырской тюрьмы. Хлопоты матери и несовершеннолетний возраст позволяют избежать более сурового наказания. Судьбу В. В. Маяковского решает всесильный министр внутренних дел Столыпин, который выпускает узника на свободу. С этого момента В. В. Маяковский охладевает к революционным занятиям и берется за ум.

В 1910 г. будущий поэт поступает в студию художника П. Келина и готовится к экзаменам в училище живописи. В 1911 г. поступает в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Там он окончательно приходит к выводу о необходимости поиска новых путей в искусстве. Большое влияние на В. В. Маяковского оказал его друг по училищу Давид Бурлюк. Благодаря его влиянию начинающий художник пробует себя в стихотворстве. Вместе с Д. Бурлюком и группой молодых поэтов В. В. Маяковский создает литературное течение под названием «футуризм», в манифесте которого звучал призыв: «Сбросить Пушкина, Толстого и пр. с парохода современности».

Первый сборник футуристов, в котором были помещены стихи В. В. Маяковского, назывался «Пощечина общественному вкусу». Деятельность футуристов была очень шумной и скандальной. Они разъезжали с концертами по городам России (В. В. Маяковский выступал в своей знаменитой желтой кофте), а своим поведением и антибуржуазной направленностью читаемых стихов провоцировали публику на скандал. Для эпатажа публики годились любые средства. Так, придя на концерт футуристов, можно было увидеть на сцене рояль, подвешенный к потолку.

В ранних стихах В. В. Маяковского и его первой поэме «Облако в штанах» выражен анархически-бунтарский протест против устоявшихся форм жизни. Когда этим формам был нанесен смертельный удар революционными событиями, В. В. Маяковский ощутил себя в своей стихии. Возвращаться в ряды партии большевиков он не стал, но всю свою деятельность направил на всестороннюю пропаганду нового режима.

В период гражданской войны и в двадцатые годы В. В. Маяковский создает новые поэтические формы (знаменитое расположение стиха лесенкой и т. п.), но главное – он делает поэзию средством пропаганды коммунистических идей. На протяжении двадцатых годов он создает неимоверное количество агитационных стихов, которые печатает в самых разных газетах и журналах. Однако к концу двадцатых годов, когда в стране окончательно устанавливается единоличная власть И. В. Сталина, шумная слава В. В. Маяковского начинает резать ухо вождю. Конец 1929 – начало 1930 гг. связаны для В. В. Маяковского с рядом творческих неудач. Написанные им комедии «Клоп» и «Баня» запрещены к исполнению на сцене. На выставку «Двадцать лет работы» не приходит никто из партийной верхушки. Такое угасание общественного интереса совпало с неудачами в личной жизни, что и привело В. В. Маяковского к решению добровольно уйти из жизни.

Общая оценка творчества

Судьба поэтического наследия В. В. Маяковского воистину удивительна. В коммунистической России, называвшейся Союзом Советских Социалистических Республик, он был высочайшей волей И. В. Сталина назначен «лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи». Никому тогда почему-то не приходило в голову, что такое определение неправомерно в принципе. Получалось, что все остальные поэты были хуже и не такими талантливыми. Например, Б. Л. Пастернак, О. Э. Мандельштам, М. И. Цветаева, А. А. Ахматова.

На самом деле не существует мерки, по которой можно было бы вычислить степень талантливости того или иного поэта. Каждый, обладающий поэтическим даром, независимо от масштаба сделанного, уже представляет собой звено в цепи русской поэзии. Тем не менее, после указания вождя советского народа, стихи В. В. Маяковского, по меткому замечанию того же Б. Л. Пастернака, «стали вводить насильно, как картофель при Екатерине».

Непревзойденными достижениями поэтического гения В. В. Маяковского считались поэмы «Владимир Ильич Ленин», «Хорошо», «Стихи о советском паспорте» и многие другие произведения, которые в настоящее время воспринимаются как лобовая пропаганда коммунистических идей. В лучшем случае – как документы своей эпохи, чье художественное содержание не выдержало испытания временем. Историческая справедливость проявилась и в том, что те писательские имена, которые В. В. Маяковский не принимал и которым предрекал быстрое забвение, были с восторгом восприняты будущими поколениями. Самый яркий пример этому – М. А. Булгаков. А с В. В. Маяковским случилось именно то, что он предсказывал другим: принадлежащее ему место в истории русской литературы двадцатого века, но утрата всякой актуальности для читателей века двадцать первого.

Почему же так произошло? Трагедия В. В. Маяковского заключалась в том, что он отступил от гуманистических традиций русской классики, отбросив ее достижения. И особенно заметно это проявилось в разработке темы назначения поэта и поэзии. Его позиция по отношению к этой теме определялась восприятием Октябрьской революции 1917 г. «Моя революция», – решил В. В. Маяковский и всем последующим творчеством доказал, что это были не просто громкие слова. «Я с теми, кто вышел строить и месть в сплошной лихорадке буден…» – подчеркивал он в поэме «Хорошо». А в одном из выступлений заявил: «Я никакой не поэт, а человек, поставивший свое перо в услужение делу рабочего класса». Немало у него и других аналогичных высказываний.

Особенно четко В. В. Маяковский формулирует свою позицию в стихотворении «Разговор с фининспектором о поэзии» и в своей последней поэтической вещи – вступлении в поэму «Во весь голос». В «Разговоре с фининспектором…» В. В. Маяковский ставит свое творчество в один ряд с другими видами человеческой деятельности: «Труд мой всякому труду родствен», – и рассуждает «о месте поэта в рабочем строю». Во вступлении в поэму «Во весь голос» он восклицает: «Я всю свою звонкую силу поэта тебе отдаю, атакующий класс!» и более конкретно определяет свое место:

 
Я, ассенизатор
и водовоз,
революцией
мобилизованный и призванный,
ушел на фронт
из барских садоводств
поэзии – бабы капризной.
 

В приведенной цитате возникает слово «фронт» – из того лексического ряда, который станет основным для В. В. Маяковского в понимании темы назначения поэта и поэзии. Это понимание выражается разными формулами, но смысл их всегда один: стихи – это «старое, но грозное оружие». Или, немного иначе: «слово и стих – это бомба и знамя». В поэме «Во весь голос» сравнение поэзии с оружием превращается в развернутую метафору:

 
Парадом развернув
моих страниц войска
я прохожу
по строчечному фронту.
Стихи стоят
свинцово-тяжело,
готовые и к смерти
и к бессмертной славе.
Поэмы замерли,
к жерлу прижав жерло
нацеленных
зияющих заглавий.
Оружия
любимейшего род,
готовая
рвануться в гике,
застыла
кавалерия острот,
поднявши рифм
отточенные пики.
И все
поверх зубов вооруженные войска,
что двадцать лет в победах
пролетали,
до самого
последнего листка
я отдаю тебе,
планеты пролетарий.
 

Но самой емкой формулировкой является следующая: «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо». На протяжении десятилетий существования советского государства эти строки превозносились как наивысшее достижение поэтического гения В. В. Маяковского. И никто не говорил о том, что такое определение напрочь уничтожает саму суть поэзии и художественного творчества вообще. Ведь приравнять перо к штыку – значит лишить поэзию ее творческой силы, которая по определению акт созидания, но не разрушения. Последовавшие за гибелью В. В. Маяковского тридцатые годы с кровавой наглядностью продемонстрировали, как убивала власть – не стихом, а пулей – лучших поэтов своего времени. И волей-неволей такое понимание поэзии В. В. Маяковским сыграло свою зловещую роль в подготовке «большого террора». Ведь еще в годы гражданской войны он бестактно каламбурил по поводу так называемого «революционного» насилия: «А почему не расстрелян Растрелли?». Вот каким вопросом заменил В. В. Маяковский пушкинский призыв о «милости к падшим». А что касается свободы, восславление которой также ставил себе в заслугу А. С. Пушкин, то и здесь В. В. Маяковский нарушил завет великого поэта России. Он с гордостью заявлял: «Я себя смирял, становясь на горло собственной песне». Время показало, что такое самоудушение приводит в конечном итоге к равнодушию потомков и полному забвению, что и случилось практически со всем творческим наследием В. В. Маяковского.

Творческие задания

– Охарактеризуйте деятельность В. В. Маяковского в рядах русских футуристов.

– Определите причины, по которым в тридцатые годы ХХ века В. В. Маяковский был назван «лучшим и талантливейшим» поэтом советской эпохи.

– Изложите свое отношение к строкам В. В. Маяковского: «Я ассенизатор и водовоз, революцией мобилизованный и призванный».

– Можно ли желание В. В. Маяковского: «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо» – считать соответствующим гуманистическим заветам русской классики. Обоснуйте свое мнение.