Текст книги "Разреженный воздух"

– На тебя не похоже.

– Ну что могу сказать? Размяк с возрастом.

Внезапно левый глаз пронзила острая боль, и слезы снова хлынули потоком. Я крякнул, выругался и крепко прижал ладонь к лицу.

– О, да. Они мне сказали. – Кажется, в голос Чаканы прокралось сочувствие. – Плаксу словил?

Я снова хмыкнул и откинул голову назад, пытаясь унять боль.

– Иди сюда и дай мне взглянуть. – Она крепко обхватила мою голову обеими руками и снова наклонила ее вниз. – Нет, не так…

– Я в порядке, Чакана.

– Убери, блядь, руку на минутку… и просто дай мне…

– Я сказал, что я в порядке.

– Да, да. Разумеется, в порядке. – Она взяла меня за запястье и мягко отвела мою руку в сторону от лица. По какой-то причине я не стал сопротивляться. – Если не прочистить глаз, от этого дерьма можно получить ожог роговицы. Какая мне будет от тебя польза, если ты ослепнешь?

Чакана пристально уставилась мне в лицо, ее глаза напряженно всматривались в мои за линзами гарнитуры. Кончиком пальца она отвела край нижнего века вниз.

– Ребята с места преступления уже дали мне набор для полоскания, – сказал я. – Я в порядке. Скорее всего, это лишь остаточное явление, что-то попало под мембрану.

– Да, хорошо, – она переключила внимание на другой глаз, – но лучше убедиться наверняка. Ты хоть что-нибудь разглядел в том разведчике, которого упустил?

– Темная одежда. Быстро двигается.

– Коротко и ясно. Мы разошлем ориентировку, и, думаю, к вечеру его возьмут под стражу. Ну хорошо, моя гарнитура не смогла найти у тебя никаких повреждений. – Она отпустила мою голову и слегка оттолкнула ее. – Однако от тебя пахнет киской. Если это наша Мэдисон, то работа быстрая, даже для такой шлюхи, как ты.

– Это не она.

Она наградила меня задумчивым взглядом.

– Ну, раз ты так говоришь. Где она?

– А ты как думаешь? В «Вектор Рэд», как и вчера.

– Мне казалось, я ясно дала тебе понять…

– Дай мне передышку, Никки!

Кажется, это сработало. Она мрачно кивнула.

– Хорошо, к этому мы еще вернемся. А пока что ты мог бы дать мне имя той киски, уткнувшись в которую, предположительно, провел весь этот день.

– Зачем?

– Зачем? Это хороший вопрос. Например потому, что мы расследуем попытку покушения на тебя, и вот так это делается? Такой ответ тебя устроит?

– Зря тратишь свое время. Она обычная работящая девушка, не имеет к этому никакого отношения.

– Класс. – По лицу Чаканы было видно, что она не верит ни единому моему слову. – Ну, кто бы это ни был, ты не подумал, что это из-за нее ты так, эмм, мягко отнесся к разведчику, которого тебе не удалось поймать?

За последний час такая мысль приходила мне в голову, но замаскировал ее кислой ухмылкой.

– Никки, тебе серьезно стоит заняться своей ревностью.

– Моими приступами гнева тоже, так что на твоем месте я бы заткнулась на хуй. – Она облокотилась о перила рядом со мной и уставилась на улицу внизу. Между нами воцарилась тишина, почти дружеская. Я ждал. Наконец она пошевелилась. – Так что, за исключением разгневанных мужей, можешь ли ты вспомнить хоть кого-нибудь, кто бы так сильно на тебя обиделся?

– Вот так с ходу? Ну, не больше пары десятков человек со всей Долины. Хотя смысл же не в этом?

– Не в этом? А в чем тогда?

– Смысл в том, что я не знаю никого, кто обладал бы подобными возможностями. Тактическая боеголовка? Да у большинства людей, которые хотят меня убить, бюджета едва хватит на хороший нож. Эти не уличный уровень, заказ спустили откуда-то сверху.

Чакана фыркнула.

– Откуда сверху? Там наверху все слишком заняты поиском укрытия, чтобы беспокоиться о таких, как ты.

– Я не думаю, что дело во мне.

– Не в тебе? Ты действительно размяк с возрастом.

– Да брось, Никки. Дело в крестовом походе во имя Паблито, который ведет Мадекве и который вот-вот укусит нас за задницу. Я уже говорил тебе, там творится что-то еще, но ты не захотела слушать.

– И сейчас не хочу. Думаешь, у меня других дел мало? – Она бросила на меня косой взгляд. – И я в любом случае не понимаю, как твое убийство чем-то помешает Мадекве? Она всегда может нанять другого сопровождающего. Зачем им сдался ты?

– Ну спасибо.

– Незаменимых людей не бывает, Вейл. – Никки со вздохом оторвалась от перил. – И ты прекрасно это знаешь. Так что давай. Ты ведь позволишь мне заглянуть в память Дайсона? Не заставишь получать ордер?

– Сандри Чармс.

Она уже уходила. Остановилась и обернулась.

– Сандри кто?

– Сандри Чармс. Ультрапутешественник с челнока, большая звезда кросс-медиа в Тихоокеанском регионе на Земле. Я летал с ним. Он незаменим.

Она настороженно сверлила меня взглядом.

– Какое он имеет к этому отношение?

– Никакого. Я просто высказываю свою точку зрения. Сандри незаменим. Он… – Я взмахнул руками. – Живой бренд. Он словно человек, выпущенный на марстехе. Его работа заключается в том, чтобы быть Сандри Чармсом. Никто другой не сможет ее сделать. Следовательно, он незаменим.

– Ага. Очаровательно, Вейл. Ты, блядь, вообще о чем бормочешь?

Я колебался.

– Я не знаю. Но вчера рано утром ты вытащила меня из тюрьмы и поручила присматривать за Мэдисон Мадекве. Не прошло и сорока восьми часов, как кто-то вооруженный до зубов пытается меня убить. Ты действительно думаешь, что это совпадение?

– Не обязательно. Может быть, просто стечение обстоятельств. Ты попал в тюрьму не просто так. Возможно, это последствия твоих действий. Возможно, это твои приятели – Кратерные твари – подчищают концы. Ты не задумывался об этом?

– Почему… – Я запнулся. Начал снова, уже осторожнее. – Зачем кому-то из Эллады желать моей смерти?

– Что ж, давай посмотрим. – Она вернулась ко мне и остановилась неподалеку. Достаточно близко, чтобы я почувствовал запах кофе в ее дыхании. – Может быть потому, что ты убил для них Сэла Кирогу и теперь можешь заговорить об этом? Может быть потому, что ты вышел из тюрьмы без их помощи и они решили, что ты решил их сдать, заключив сделку? В конце концов, просто потому, что им насрать на жизнь какого-то призрака из Разлома, который был достаточно глуп, помог триадам усилить их влияние в Долине и теперь им больше не нужен? Если уж на то пошло, то на тебя могли ополчиться приятели Кироги. Я хочу сказать, ходят слухи, что высокопоставленные семьи испортили с Сэлом отношения еще много лет назад, но все же… едва ли они довольны этим небольшим переделом влияния, который ты устроил по просьбе Эллады.

Я ничего не ответил. Я знал, что все еще нужен Кратерным тварям, так как вчера я решал их налоговые проблемы. И я серьезно сомневался, что familias andinas хоть пальцем пошевелят, чтобы отомстить за Кирогу. Я сделал домашнюю работу по этому вопросу еще тогда, когда обсуждал смерть Сэла с Постепенной.

Чакана нетерпеливо махнула рукой.

– Ну как, мои предположения не навели тебя на какие-нибудь мысли? Или я все неправильно поняла?

– Что-то в них, конечно, есть… если, конечно, я действительно убил Кирогу.

Она закатила глаза.

– Я пытаюсь тебе помочь, Вейл.

– Неужели? Нашла кого-нибудь конкретного?

– Что ты хочешь сказать?

– Ты хочешь знать, чем был вооружен передовой разведчик? – Я раздумывал, стоит ли ей это говорить, но она все равно вытащит информацию из памяти Дайсона. С тем же успехом можно было посмотреть на выражение ее лица, когда она об этом услышит. – «Глок Сэндмен».

Она замерла. Затем пожала плечами, но слишком, слишком поздно, на мой взгляд.

– И что? Насколько я помню, это популярный пистолет.

– Насколько я помню, это стандартный полицейский пистолет.

– Что, Вейл? Что? Ты думаешь, это я тебя заказала? Думаешь, я следила за тобой все это время?

– Думаю, кто-то следил.

– В этом городе у любого может быть «Сэндмен», и ты прекрасно это знаешь. У любого, кто…

Она резко заткнулась и вскинула руку, чтобы я тоже помолчал. Ее взгляд скользнул к линзам гарнитуры. Входящий вызов.

Я вздохнул, повернулся к перилам и прислонился к ним, пока она отвечала на звонок.

Там внизу криминалисты, судя по всему, уже закончили. Они упаковывали сканеры и пробоотборники обратно в грузовик, на котором приехали, складывали ситуационные лампы Дорна, раздраженно перекрикивались друг с другом, указывая на места, помеченные мягкими, мигающими маркерами из пиксельного тумана. Я задумался, погасят ли они и их тоже или оставят на месте до тех пор, пока какой-нибудь граффитист из местной банды не взломает коды и не превратит каждый маркер во что-то более подходящее для улицы, где, скажем, гигантская скульптура дерьма в полицейской форме или труп зверски убитого офицера полиции были обычными поэтическими образами. И в этих краях не потребовалось бы много времени…

Внезапно я почувствовал, как пристальный взгляд Чаканы уперся мне в спину со всем жаром летнего солнца на Земле.

По какому бы поводу ей ни позвонили, дело было плохо, и каким-то образом я был в этом замешан. С преувеличенной осторожностью я отошел от перил, чувствуя, как мир склонился надо мной и наблюдает за каждым моим движением. Намеки пыльными дьяволами поднимались из машинного цеха моего разума, принимая очертания чего-то почти сформировавшегося. Внезапная легкость в животе. «Вот оно, Хак». Обещанное Ханну Хольмстремом дерьмо.

Я повернулся к ней лицом. Увидел покрасневшие от бессонницы глаза, плотно сжатые тонкие губы. Увидел, как напряглись от ярости мышцы челюсти.

– Что случилось?

Но, по правде говоря, я уже знал ответ.

Глава двадцать вторая

Ее схватили в терминале. Воспользовавшись снующими там толпами, подобрались вплотную и сняли охрану практически в упор. Выглядело это легко и просто.

Она кинула меня и ушла из «Вектор Рэд» пораньше, воспользовавшись в качестве эскорта Грантом и его платиновой командой. Их оказалось недостаточно. Штурмовая команда, кем бы они ни были, использовала дергачи и грубую силу ближнего боя. Они ударили с такой мощью и скоростью, что ребята Гранта даже не поняли, что их вынесло. Даже оружие достать не успели. Большинство прохожих не поняли, что вообще происходит, пока все не закончилось. А квинтет стратегически расставленных бомб с пиксельным туманом практически обесценил записи с отдельных гарнитур.

Камеры безопасности самого терминала скомпрометировали заранее, какой-то дешевый и крайне неприятный неспецифический вирус попал в протоколы передачи за шесть минут до захвата. Когда ребята Гранта попали под удар, вирус достиг пика, и все внутренние камеры уже поджарились. Оставшиеся на них изображения напоминали тени из кошмаров заложника, страдающего жестким ПТСР, – громоздкие размытые фигуры в масках, призрачное изображение, сильно засыпанное статическими помехами и многократно искаженное из-за регулярных сбоев в передаче.

– Это мог быть кто угодно, с тем же успехом это могли быть ебаные инопланетяне, – с отвращением произнесла Чакана. Она стояла идеально прямо, словно статуя, перед широкой подковой экранов в орлином гнезде службы безопасности Портового управления, наблюдая за трансляцией разворачивающихся событий. – Эти ублюдки точно знали, что делали. Из этого хаоса даже кинетической подписи не достать.

Начальник дежурной части терминала и его помощник переглянулись. Никто из них не хотел рисковать и высказывать свое мнение. У них обоих был стройный и моложавый вид офисных клерков, что красноречиво говорило о том, как часто Портовому управлению приходилось беспокоиться о вооруженных попытках захвата, и, похоже, внезапное изменение привычной рутины изрядно их потрясло. Начальник осторожно протянул руку мимо Чаканы и жестом указал на поле приема, заменив изображения на экране новым набором.

– Есть, э-э, еще вот это… от их выходного вектора…

Длинные панорамные снимки туннельных проходов, фаланга атакующих уводила Мадекве прочь от камеры. Но этот ракурс был также безнадежно испорчен, как и все остальные, детали затемнялись и постоянно расплывались. Мне показалось, что я насчитал шесть силуэтов, включая Мадекве, но я мог ошибиться. Да и понять, что посередине находится Мэдисон, можно было только исходя из чистой логики. С учетом всех видимых деталей это с тем же успехом мог быть любой высокий и темноволосый человек. На поджаренных и размытых изображениях нельзя было даже отличить мужчину от женщины. Что же касается остальных…

– Бесполезно, – отмахнулась Чакана, – это может быть кто угодно.

Я кивнул.

– Конечно. Любой, кто уже знал о том, что Мадекве находится в «Вектор Рэд», кто мог в мгновение ока включить глушилку и у кого чисто случайно под рукой оказалось шесть головорезов из спецназа с включенным счетчиком.

Она наградила меня настороженным взглядом. В воздухе повис вопрос, не заданный и на самом деле не нуждающийся в ответе. «У кого есть подобные ресурсы? У кого есть такие возможности для наблюдения?

Кто носит “Глок Сэндмен” в стандартной комплектации?»

Начальник прочистил горло.

– Как видите, они использовали эвакуационные туннели. Вышли на платформу «ВэллиВак» в восточном направлении. «Искатель рассвета» был как раз под посадкой. Из того, что восстановлено, мы пока еще не можем утверждать наверняка, но… – он пожал плечами, как будто вздрогнул, – …похоже, именно так они и выбрались.

Кипящая от злости Чакана ничего не сказала. Я взглянул на временные отметки на искаженных кадрах, сверил с часами в углу гарнитуры. Примерно то же время плюс-минус несколько минут, когда мои приятели с военной боеголовкой заявились в гости. Одновременные удары. И теперь, девяносто с лишним минут спустя после этих событий, мы стояли здесь и наблюдали, как им все сходит с рук.

– Они давно ушли, Никки, – тихо произнес я.

– О, ты думаешь?

Система поездов «ВэллиВак» – жемчужина в короне марсианской инфраструктуры КОЛИН. Ездят с настоящей скоростью, как любят говорить рекламные объявления, и в кои-то веки не врут. Длина долины Маринера составляет более 4000 километров, и теоретически «ВэллиВак» позволяла пересечь это расстояние за час с небольшим. Теоретически, поскольку на практике возникают такие неудобные факты, как станции по пути и люди на борту, которые хотят на них сойти. Но все же, даже с учетом безопасного времени замедления, стыковки со станцией, посадки и высадки, отстыковки и набора скорости – спустя девяносто минут после отправки с Брэдбери-Централ «Искатель рассвета» обычно находится уже на полпути к Вратам Эоса.

– Вы же говорили с управлением ВВ, – подала голос Чакана, – скажите, что вы хоть это сделали. Они должны остановить поезд.

– Да, разумеется. Они тормознули его на Перекрестке Рэнд. – Дежурный нервно провел рукой по челке, которую действительно уже нужно было подстричь, чтобы она не спадала на линзы гарнитуры. – Эм, э-э, они сказали, что так много времени потребовалось, чтобы перенастроить ИИ без угрозы для жизней пассажиров.

– И?

Он развел руками.

– Никаких следов. Команда криминалистов сейчас находится на борту поезда, осматривает все отсеки и проверяет записи с камер бортового видеонаблюдения. Но они поджарены, как и эта штука. И они проверяют всех, кого сняли в Рэнде. Кто бы ни были эти люди, они сошли где-то раньше.

– Местная полиция проверяет другие станции, – вставил его помощник.

Чакана хмыкнула. Ее взгляд красноречиво говорил, что из этого не выйдет ничего хорошего.

Перекресток Рэнд – семь крупных станций на восточной линии, не считая пары существующих чисто из вежливости остановок в городской черте, когда поезд еще не покинул разросшуюся метрополию Брэдбери. Скорее всего, между ними есть несколько убогих спальных городков, о которых я напрочь забыл. Короче, в любом случае множество вариантов сойти с поезда, и нет никакого способа узнать, на какой остановке похитители вышли, какой транспорт их там ждал и в каком направлении они скрылись.

Они только что предоставили нам в качестве зоны поиска весь ближневосточный участок Разлома.

– Вы уже говорили с кем-нибудь из эскорта? – спросил я.

Начальник покачал головой.

– Все они получили множественные заряды из дергача, парочку довольно сильно приложили по голове. Реанимационная бригада доставила их в Санта-Йемайю.

– Кто-нибудь еще сказал что-нибудь полезное?

– Мы получили несколько первичных свидетельских показаний. Пока никакой конкретики, это гражданские, и они слишком ошеломлены, чтобы прямо сейчас вспомнить хоть что-то связное. – Дежурный и сам сейчас выглядел как гражданский, его зрачки все еще были слегка расширены от пережитого потрясения. – Пара человек сказала, что нападавшие были в черных масках, кто-то еще упомянул, что их лица были похожи на воду, а одна женщина утверждает, что видела двоих по телеку, но у них обоих было одно и то же лицо. А еще в одном заявлении говорится, что все они выглядели как демоны.

Я кивнул.

– Итеративные маски на быстром цикле. Имеет смысл – ошарашить охрану Дайсса, заполучить долю секунды преимущества в перестрелке и в то же время прикрыться на случай, если диверсия в системе наблюдения не сработает.

Дежурный посмотрел на меня с таким удивлением во взгляде, словно я сам только что провалился сквозь потолок в итеративной маске. Он продолжал говорить, как мне кажется, почти на автопилоте.

– Достоверно нам известно лишь то, что там был хаос. Полный хаос. Кто-то заявил, что стрелки́ бегали вокруг, выкрикивая какую-то пистаковую ересь о том, что вырвут людям печень.

– Печень? – невозмутимо поинтересовалась Чакана.

– Да, мэм. Мы получили подтверждение от трех разных свидетелей, и мы извлекли, хм, это из аудиопотока. – Он снова взмахнул рукой в поле приема, и пара изображений на экране сменилась схемами микшерного пульта. Холодные синие линии, запутанные в пространстве графика, колеблющиеся разноцветные дисплеи счетчиков. Звуковая дорожка скользнула, шипя и потрескивая, – сдавленный шум, который напоминал гром или крики под водой, и в середине этого проявилась единственная строчка.

– …анк… э… а… о…

Такая же белиберда, как и прежние искаженные изображения. В лучшем случае можно было различить испанские интонации.

– На данный момент полный бардак, – признался дежурный, – но прогностический софт записывает это следующим образом.

Фоновый шум исчез. В свежеобретенной тишине мужской голос без акцента произнес:

– Arrancales el higado.

Чакана покосилась на меня. Я пожал плечами.

– Это соответствует показаниям свидетелей, – упрямо заявил дежурный. – «Вырви им печень». Мы все еще работаем над тем, чтобы очистить запущенный вирус и приблизить голос к реальному.

Я уловил в его голосе слабый оттенок энтузиазма. Это была работа, которую он знал, в которой был хорош и чувствовал себя полезным. Сложно винить его за то, что он так за нее цеплялся.

– Да. – Голос Чаканы был опасно спокойным. – И… скажите мне, у кого-нибудь из раненых действительно отсутствовала печень?

Дежурный на миг поджал губы.

– Нет, конечно, нет, но…

– Так какого ж хрена ты тратишь на это машинное время? – Это был даже не крик, скорее сдавленный рык, но она повернулась к нему с грацией орудийной башни. – У нас здесь похищена ВИП-персона, ебаный ультрапутешественник, высокопоставленный чиновник КОЛИН, похищен без следа прямо из-под носа у Портового управления, у нас нет ничего, кроме измельченного мусора с камер наблюдения, а ты хочешь заняться этим вудуистским дерьмом?

– Я… мы думали…

– Вот в этом я очень сильно сомневаюсь. – Чакана приложила видимое усилие, чтобы обуздать свой гнев. Рубанула воздух рукой. – Убей этот запрос. Прямо сейчас. У нас нет ни времени, ни ресурсов, чтобы тратить их на какую-то дешевую андинскую тактику запугивания, которую применяли эти клоуны. Мне нужны лица. Мне нужны имена. Мне нужно знать, где, блядь, они находятся прямо сейчас! Вот на что вы потратите машинное время, вот на что потратите десять следующих часов своей жизни, и вы не ляжете спать, пока это не будет сделано. Я ясно выразилась?

Дежурный сглотнул и кивнул. Его глаза уже бегали за линзами гарнитуры, отдавая распоряжения. Чакана еще миг сверлила его взглядом, затем отвернулась. В комнате воцарилась напряженная тишина.

– Кто-нибудь еще пострадал? – спросила она наконец. – Из гражданских?

– Да. – Теперь неуверенность шефа скрылась за приступом гнева. – Они подстрелили около двух дюжин гражданских по пути к выходу. Без всякой причины, без какой-либо закономерности. Они валили всех, от детей младше пяти лет до какого-то старика в мобильном костюме. Мы говорили со свидетелями, они сказали, что похитители просто палили во все стороны.

– Тогда, вероятно, так оно и было. – Я всмотрелся в повторяющуюся запись отступления маскированной фаланги по эвакуационному туннелю. – Это хорошая стратегия выхода – повсеместная паника и тела на земле. Умно.

Ответа не последовало. Я оторвал взгляд от экранов и обнаружил, что дежурный и его помощник с обидой смотрят на меня.

– Два ребенка умерли, – жестко сказал дежурный. – Сердце двухлетней девочки остановилось, когда заряд ударил по ее ЦНС. Мальчик от шока задохнулся. В Йемайе сейчас лежит старик, врачи думают, что он тоже не выкарабкается.

Тишина снова напряглась, словно рана в холодную погоду. Чакана, казалось, вышла из транса.

– Вы двое, убирайтесь отсюда. Я хочу поговорить с Вейлом.

Оба с готовностью вышли, радуясь, что убрались из глаза циклона, что назревал сейчас за бесстрастным спокойствием лейтенанта. Чакана аккуратно дождалась, пока дверь орлиного гнезда не закроется. Колючая многозначительная пауза, после чего Никки набросилась на меня.

– Мне следует вернуть тебя в камеру, – натянуто произнесла она. – Тупой уебок. Я же велела тебе не оставлять ее одну.

– О, а ты думаешь, я смог бы это остановить? – Я нетерпеливо ткнул в повторяющиеся на экранах мутные изображения. – Твоя вера в мое мужественное мастерство согревает мне сердце. Никки, я – оверрайдер на пенсии, а не Воин Красных Песков во плоти.

– Ты должен был защитить ее!

– Как и эта команда сопровождения с платиновым рейтингом. Я видел этих ребят вчера вечером. Если они впятером не смогли остановить нападавших, ты думаешь, я бы что-то изменил? Если уж на то пошло, они подобрались вплотную, чтобы убить меня в Вихре. Или ты продолжишь утверждать, что это Кратерные твари пытались зайти ко мне с фланга?

Чакана пристально сверлила меня взглядом. Но промолчала.

– Кто она, Никки?

– О чем ты, черт тебя дери, говоришь?

– Мэдисон Мадекве. Кто она на самом деле?

– Я все тебе рассказала во время брифинга.

– Да, второстепенный пиджак с гиперактивной трудовой этикой. Все еще пытаешься накормить меня дерьмом? Никто не будет прилагать столько усилий, чтобы заполучить вторую лигу. И Малхолланд не спускается из своего гнезда, чтобы подробно рассказать об особых привилегиях телохранителей для представителей второй лиги.

– Телохранитель? Ты?

– Нас тут обманывают, Никки, и ты это знаешь!

– Нас? – Она недоверчиво рассмеялась. – Нет никаких «нас», Вейл. Я дала тебе простое задание, а ты все завалил. Мы здесь закончили.

Я выдержал паузу в пару ударов сердца, чтобы посмотреть, как она будет продолжать наше взаимодействие, не захочет ли вернуть меня в камеру. Никки просто отвернулась. Уставилась на повторяющиеся изображения. Я даже подумывал о том, чтобы рассказать об Астрид Гаскелл и Сакаряне, как с практическими целями, так и для того, чтобы вернуть Никки к действительности и увидеть выражение ее лица.

А может и не рассказать. С планом Гаскелл «вернуться домой за хорошее поведение» мне все еще было что терять.

Я прочистил горло.

– Слушай… Мадекве еще жива. Они использовали дергачи не просто так. Это нелетальное оружие. Если она словит случайный выстрел в ближнем бою, ничего страшного. Она нужна им живой. Для выкупа, или, может быть, ради чего-то еще, ради политических целей – выбить из нее отречение в прямом эфире, обострить противоречия, спровоцировать реакцию Земного надзора.

Нет ответа. Чакана так и не обернулась, она не сводила глаз с экранов. Я поморщился и продолжил:

– Каким бы ни был их план игры, Никки, потребуется какое-то время, чтобы привести его в действие. Итак, вы опубликуете стандартный пресс-релиз: совершен теракт, в настоящее время никаких зацепок, полиция рассматривает все варианты. Ты держишь похищение Мадекве в секрете, вообще о ней не упоминаешь, заставляя их действовать первыми, если они хотят огласки. Тем временем мы…

Она повернулась ко мне, резкая, словно бой, колючая, словно ветер над Тарсисом.

– Ты закончил объяснять, как делать мою работу?

– Я не…

– Потому что я не собираюсь больше тебя слушать. – Тон ее голоса повышался, набирая обороты. – На случай, если ты не заметил, мне нужно организовать охоту по всей Долине! Так почему бы тебе просто не съебаться и не дать мне поработать?

– Ты совершаешь ошибку, Никки. Я все еще могу…

Она наградила меня настолько свирепым взглядом своих покрасневших глаз, что я заткнулся.

– С тобой покончено, Вейл, – решительно заявила она. – А теперь убирайся отсюда, пока я не решила потратить свое время на то, чтобы запихнуть тебя обратно в камеру.

Я не сразу отвел глаза, но с взглядом этих убийственных, бессонных глаз было невозможно спорить. Я пожал плечами и направился к двери.

Затем остановился на пороге.

– Знаешь, Никки, может, я и облажался здесь. Но все не так просто. Земной надзор ведет с Мадекве какую-то игру, и ты об этом знаешь. Им нельзя доверять.

– Я им и не доверяю. И никогда не доверяла. Я доверяла тебе, Вейл.

Она отвернулась, опять уставилась на экраны, где снова и снова прокручивались эти дурацкие кадры.

Я вышел вон, и последние слова Чаканы точно так же снова и снова прокручивались у меня в голове.