Текст книги "Разреженный воздух"

– Думаю, тогда он бы очень гордился тобой. Продаться тем же корпоративным интересам, против которых ты всю жизнь произносила свои бессмысленные речи. Таков же уговор, не так ли, мисс Сакран? – Мадекве презрительно вздернула подбородок в мою сторону. – Ты помогаешь этому бывшему корпоративному куску дерьма сдать меня Земному надзору, а они взамен дают тебе несколько крох и уступок со стороны КОЛИН?

– Типа того, – радостно согласился я. – Так как насчет того, чтобы нам всем отложить взаимные обвинения и смириться с ситуацией?

Мадекве обратила пристальный взгляд на меня.

– Знаешь, мне показалось, я в тебе что-то разглядела, Вейл. Какую-то… сердцевину, что-то человеческое, что пережило договор. Я была неправа. Ты – «Блонд Вайсьютис» до мозга костей. Все остальное они уничтожили. Ты был бойцовой собакой для своих корпоративных хозяев, пока они не бросили тебя здесь, и тем не менее все, чего ты действительно хочешь, это поскрестись в их дверь и вернуться обратно в конуру.

Я выдержал ее взгляд. Больно было так, словно она второй раз врезала мне по яйцам.

– Это лишь один из вариантов взглянуть на происходящее, Мэдисон.

– Я же говорила тебе…

– Однако зарплату тебе платит КОЛИН. Не будет «Колониальной инициативы» – не будет межпланетного сбора налогов, не будет налогов, не будет и Флота. Я бы сказал, когда дело доходит до этого, мы все в одной конуре.

– КОЛИН коррумпирована до мозга костей. В результате этого на Марсе мы имеем Малхолланда. – Теперь в ее голосе слышалась странная, напряженная настойчивость. – Вы знаете это, вы оба знаете! Мы можем смести все это прочь, Вейл! Начать все с чистого листа.

Мартина Сакран фыркнула. Я посмотрел на Мадекве, не в силах избавиться от пробудившегося внутри меня крошечного беспокойства. Она более не походила на женщину из «лендровера» или номера для новобрачных в «Крокус Люкс».

Она стала похожа на ту городскую личность, которой прикрывалась, когда мы впервые встретились.

«Я регистрирую…»

Резкие металлические взрывы в быстрой последовательности раздались прямо над моей головой – словно бешеные римшоты[14]14
  Римшот – удар по ободу барабана.


[Закрыть] от какого-то разгоряченного и свихнувшегося барабанщика, – позже я пересчитал их число по памяти и получил пять штук. Быстрая горячая струйка крови хлынула мне в лицо, в глаза. «Наспак» резко развернулся и швырнул меня через разделяющее нас пространство прямо на колени Мэдисон. Я почувствовал онемение, когда она с силой опустила свои закованные в наручники руки мне на затылок. Сакран издала единственный потрясенный вопль, краулер чуть не опрокинулся на повороте, затем раздался визг тормозов – включился автопилот – и машина резко остановилась поперек шоссе. Встречная сила отбросила меня прочь от Мадекве, и я врезался в неопрятную кучу: мои бывшие соседи из числа Кратерных тварей тоже попадали, когда нас занесло. Я отчаянно заморгал. Посмотрев наверх, я увидел зазубренные отверстия диаметром в два пальца, аккуратно пробитые в крыше «Наспака» – острые металлические лепестки, загнутые вниз.

И повсюду обезглавленные трупы.

Мадекве яростно пинала меня ногами – я блокировал ее удары как мог. Снаружи, на шоссе, раздался неровный вой турбин.

«Приближается воздушная цель. Переговоры наводят на мысль о хорошо вооруженном отряде».

«Да, спасибо за сенсационную наводку!»

– Вейл! – голос Сакран все еще был искажен от шока. – Что происходит?

– Контратака, – сердито ответил я, вытирая кровь с глаз. – Оказывается, у нашей подружки из КСО больше друзей, чем я думал.

«Оружие, мне нужно оружие», – пронеслась мысль в кружащейся голове. А то у меня ничего нет, кроме голых рук и ножа из морфосплава. Я пошарил по полу и схватил одну из окровавленных штурмовых винтовок «Норинко».

«Взломай эту…»

«Сделано».

Винтовка заскулила, словно послушный пес. Я пнул рычажок аварийного выхода на заднем люке, и он треснул с тихим, контролируемым шипением. Плавно откинулся вверх.

– Оставайся здесь, – велел я Сакран и выскочил в холод и темноту.

Глава сорок девятая

«Наспак» стоял посреди дороги. В двадцати метрах от него, завывая турбинами, снижался вертолет. Пара секунд, и он опустится достаточно низко, чтобы те, кто был внутри, смогли приступить к работе. Я мельком скользнул по борту взглядом – чтобы дать Рис возможность для сканирования, было в чертах вертолета что-то смутно знакомое, – затем нырнул обратно, поближе к кузову краулера. Рефлекторно проверил заряд штурмовой винтовки в руках.

«Итак, что у нас тут?»

«„Уистлер-Хун П-771 Клаудскаут“. Экипаж до восемнадцати бойцов плюс дополнительный пилот, в данном случае задействованный».

«Да? – Я широко улыбнулся. – Они не хотят, чтобы это всплыло где-либо в сводках новостей. Он бронирован?»

«Не совсем. Гражданские характеристики, переоборудован для любительской охоты».

«Отрадно слышать».

Я перевел дыхание, выскочил из-за угла краулера, выпустил очередь из «Норинко» и резко нырнул обратно в укрытие. Огненные шлепки с грохотом ударили по матово-черному панцирю, вертушка дернулась, словно ошпаренный кот, накренилась и отлетела от нас, мотая носом. Я заметил огражденные защитной сеткой подножки охотничьей платформы, опущенной сбоку, – именно оттуда пришли смертоносные выстрелы, которые они нанесли сквозь крышу краулера. Снайперские прицелы с тепловизором с небольшой высоты над головой, скажем, два или, может, четыре стрелка, сгрудившиеся там в холодном воздухе и потоке роторов, ракурсы сверху вниз и пять распределенных между ними целей – даже с технологиями под рукой это была нелегкая работа.

«Тебе лучше вызвать Чакану. Приоритетный сигнал, обрисуй для нее ситуацию. Скажи, чтобы приводила всех».

«Набираю номер».

– Вейл, во что ты тут играешь? – поинтересовалась Мартина Сакран, вылезая из краулера по соседству со мной. Обеими руками она сжимала «Норинко», которой не могла пользоваться. – У этих тварей есть инфракрасные прицелы, ты видел, что они сделали с бойцами Сюй?

– А ты не видишь? На мне их большая часть. – Я оскалился. – Хорошая новость в том, что при такой стрельбе, если бы они хотели нашей смерти, мы бы уже были мертвы. Давайте, ушлепки!

Я снова высунулся из-за траулера и проводил вертолет очередной короткой очередью. Судя по всему, на этот раз я промахнулся, но пилот нервничал из-за ответного огня и все равно дернул вертушку вбок. Я пригнулся рядом с Сакран.

– Что с Мадекве?

Она подняла «Норинко» прикладом вверх.

– Пыталась меня ударить. Угостила ее этим. Какое-то время проваляется в отключке.

– Уличный боец, да? Дай мне свою винтовку и возьми мою, на ней замок взломан.

Мы неловко обменялись оружием и присели на корточки, пока я пытался отследить перемещение вертушки по звуку ее турбин и молился Пачамаме, что я правильно понял психологию на этот раз. Новая винтовка заскулила у меня в руках, пока Рис пыталась ее взломать. Я повысил голос, чтобы перекричать вой вертолетных турбин.

– Так, слушай. По какой-то причине они не хотят нас убивать, и мы этим воспользуемся. Будем держать этих ублюдков на расстоянии вытянутой руки так долго, как только сможем. В худшем случае разделимся и метнемся к новым постройкам вон туда, – я кивком указал на акры темных зданий возле шоссе на нашем фланге. – Там достаточно места, чтобы спрятаться и убежать. Я только что позвонил Никки Чакане в полицию, скоро приедет или она, или кто-нибудь другой. Возможно, люди Постепенной тоже.

«На самом деле…»

«Не сейчас, Рис».

Я натянуто улыбнулся Сакран, от меня разило адреналином.

– Нам нужно лишь продержаться столько времени, сколько потребуется. Ты годишься для этого?

– А у меня есть выбор? – Теперь ей приходилось кричать, перекрывая внезапно возросший визг вертушки, которая взмыла в воздух над шоссе, опустила нос и полетела прямо на нас. Я вскинул «Норинко» к плечу, попал в лобовое стекло кабины пилота…

А затем что-то толкнуло меня вперед, словно при экстренном торможении, и впечатало лицом в край люка. Я отскочил, почувствовал вкус крови там, где металл разбил губу. Правая рука внезапно стала ватной и слабой, я выронил «Норинко» и прижался к реголиту коленями вперед. Большое пятно онемения расползалось по спине, начиная от правого плеча, оттуда, куда, как подсказало запоздалое воспоминание, пришелся мощный удар.

«Тебя подстрелили».

«Да, спасибо».

Лежа в канаве, я с мрачным видом попытался приподняться на неповрежденный бок и выяснить, насколько функциональна правая рука. Вальсирующие взмахи желчного ночного неба и обводы заглохшего «Наспака» вздымались надо мной, в ушах раздавался глухой скрежещущий звук, словно пуховую упаковку разрывали на части и сминали. В разгар всего этого мне показалось, что я услышал крик Сакран. «Уистлер-Хун» проплыл боком в углу моего зрения, и я не смог определить, было ли это его реальным движением, или у меня исказилось восприятие реальности.

«Первоначальная реакция тканей предполагает поражение низкоскоростными противопехотными пулями с аминостероидным зарядом. Скорее всего, военного образца».

Я стиснул зубы.

«Ты что-нибудь с этим делаешь?»

«Применяю противовоспалительные средства. Держись».

Кто-то сильно пнул меня в спину и выкатил на дорогу. Я дергался и извивался, такой же игривый и проворный, как наполовину раздавленный ферритовый жук. Подобрал под себя функционирующую руку. Почувствовал слабое щекочущее жужжание в ладони – от нанокристаллических культур, все еще активных на поверхности подо мной…

– Вы только посмотрите на это дерьмо! – прокричал кто-то. Веселье в его голосе смешивалось со слегка восхищенным недоверием. – В него всадили две пули, а этот ублюдок все еще пытается встать.

Еще один пинок. На этот раз удар перевернул меня на спину. Прямо над головой нарисовалось смотрящее вниз лицо. Черная вязаная шапка плотно прилегает к черепу, черты лица потемнели от антискан-мази, и, похоже, недавно он получил порез на скуле.

И все равно я сразу же его узнал. Застонал и проклял себя за несколько видов глупости.

Он понял, что я его узнал, и ухмыльнулся, обнажив очень белые зубы на залитом кровью, раскрашенном лице.

– Эй, Вейл, какой же ты мудак. Добро пожаловать в высшую лигу.

* * *

Они, похоже, спрыгнули с платформы, как только подтвердились смертельные попадания по бойцам Постепенной. Надо опустить вертушку на высоту, после падения с которой можно уйти живым, – а на Марсе это далеко не так низко, как вы думаете, – затем выбрать точку сброса где-нибудь в мягкой, необитаемой темноте Вентуры за обочиной дороги. Вертолет – это отвлекающий маневр, пока отряд бесшумно приближается к добыче и устраняет любое оставшееся сопротивление.

Безупречная операция, в стиле КСО.

Но, судя по всему, Сандри Чармс все-таки получил небольшие повреждения при падении. Рана на щеке, да еще он заметно хромал, когда вытащил шокированную Постепенную из водительской кабины «Наспака» и бросил ее на дорогу рядом со мной. Его одетые в схожем стиле товарищи – я смог разглядеть двоих, – похоже, совершили прыжок невредимыми. Один из них держал на мушке Мартину Сакран – та стояла на коленях, а в голову ей был нацелен отвратительного вида толстоствольный карабин. Второй в это время исчез в задней части краулера – скорее всего, ушел проверить, как там Мадекве.

«Уистлер-Хун» приземлился метрах в пятидесяти от краулера и стоял на месте, подергивая винтами. Турбины заглохли до пульсирующего воя. У люков толпилось множество фигур в боевом снаряжении. Чармс не поскупился на компанию.

«А зачем бы ему скупиться? У него, суки, целая свита есть».

В моей тяжеловесной голове накапливались поздние обвинения.

«Да, и ты прокатился вместе со всеми ними на вертушке с „Ареса Акантиладо“ и даже ничего не заметил».

Слова Мэдисон Мадекве теперь предстали в новом резком свете. «Я организовала неприметную поездку в город».

Я никогда об этом не задумывался.

Я вспомнил кислые замечания Арианы после секса, понял, что я не принял во внимание фанатичную реакцию Чами на прибытие Чармса на Марс – «он как дешевая подделка. Столько всего в себе изменил, что уже не похож на себя прежнего».

Точно.

И инстинктивная ложь Мэдисон Мадекве, стоило мне проявить хоть малейший интерес. Я услышал собственный голос, словно бы Рис передавала его прямиком из воспоминаний.

«СНДИЗ Чармс. Очень хорошо. Никогда о нем не слышал».

«Будь у тебя дочь-подросток, ты бы о нем точно услышал».

Она заколебалась, всего на мгновение, но заколебалась, и это было крайне очевидно для любого с достаточной подготовкой. И снова я это пропустил в пылу притяжения, от одной только мысли о возможной доступности всей этой обладающей прекрасными изгибами земной плоти.

Прятаться у всех на виду. К подобному методу не придерешься. Будучи ультрапутешественником, Чармс мог отправиться куда угодно и с улыбкой получить доступ к чему угодно. Мог провести и своих людей, у какой звезды-ультрапутешественника, пусть даже увядшей, нет своей свиты? Это было ожидаемо, одна из функций роли. Он мог ходить весь такой мускулистый, обладающий кошачьей грацией и боевыми навыками, где бы ни захотел, и все списали бы на мастерство постановки и трудолюбивого личного тренера. Он мог бы даже – я прокрутил эту встречу в голове, задним числом получив мрачное подтверждение, – прикинуться избалованным до крайности пьяницей в баре отеля только для того, чтобы отвести возможную угрозу от своего более уязвимого товарища по команде.

А тем временем его люди могли незамеченными проносить ящики с оборудованием, поскольку такое крупное медиасобытие, как попытка концерта на Стене 101 для зрителей как здесь, так и на Земле, требует множества экзотических технологий и поддержки из-за кулис.

Я попытался еще раз приподняться. Чармс заметил это, поднял Постепенную на колени, а затем подошел ко мне.

– Куда-то собрался, оверрайдер?

Я свирепо ухмыльнулся ему.

– Как только избавлюсь от этого ослабляющего дерьма, которым вы меня ударили, да. Я встану и убью тебя. Что ты сделал с настоящим Чармсом?

Он пожал плечами.

– Реабилитационный центр. Мне сказали, это какая-то клиника на райском острове посреди ничего, все расходы оплачены. Лучшее, что с ним когда-либо случалось.

– Значит, не фанат.

– Не думаю, что у него еще остались фанаты. Парень вышел в тираж. Прямо как ты.

Я издал горловой звук.

– Как я уже сказал… дай мне минутку.

Ледяная улыбка коснулась его губ и исчезла. Я посмотрел ему в глаза, и на этот раз я увидел то, чего недоставало Идальго, а может то, что он потерял за эти годы. Я увидел ту самую мертвенную функциональность, которой обладали пришедшие за Хольмстремом флотские убийцы, как будто внутри их тикало что-то холодное и вирусное. Этот человек прикончил бы меня с меньшим сожалением, чем пришлепнул кодовую муху.

Вопрос в том, почему он до сих пор этого не сделал.

Чармс – или кем он там был на самом деле – презрительно опустился на одно колено рядом со мной, открыто наплевав на саму возможность того, что я могу встать. Его тон был добродушным.

– Кстати, Вейл… просто, чтобы ты знал. Все твои жалкие мольбы к ДПБ, чтобы полиция пришла и сменила тебе подгузник? Они никуда не дошли. – Он указал на «Уистлер-Хун». – У этой птички запущена программа шумоподавления, радиус тени сто метров. Никто ни с кем не заговорит, пока я этого не захочу. Так что можешь бросить эту тактику затягивания – никто не придет.

«Он прав. Я пыталась…»

«Забудь. Просто выведи это аминостероидное дерьмо из моего организма».

«В процессе».

Взгляд Чармса метнулся мимо меня. Я услышал неуверенные шаги, обернулся и увидел, как Мадекве помогают выбраться из краулера. На лбу у нее красовался неприятный, чернее черного, рассеченный рубец, но, похоже, Мартина Сакран причинила ей меньше вреда, чем думала. Мадекве оттолкнула от себя одетую в черное фигуру и твердо встала на ноги. Кивнула Чармсу.

– Хорошая стрельба.

– Вам следовало вызвать нас раньше, полковник. Это же бардак.

– Вы были последней надеждой, мастер-сержант, – устало произнесла Мадекве. – Это, все это, – крайняя мера, и мне жаль, что она оказалась необходимой.

Ее взгляд, наконец, упал на меня. Он был абсолютно нечитаемым, и я изо всех сил старался посмотреть в ответ с тем же пустым безразличием.

– Вы точно уверены, что хотите оставить вот этого в живых? – Чармс заметил, что ее внимание переключилось на меня. Левой рукой он перекинул винтовку через плечо, а правой неторопливо вытащил из-под боевого костюма тупой черный пистолет. – Мне кажется, его организм борется с химией захвата. Если он бывший БВ, никто не знает, какое дерьмо они в него зашили. Безопаснее убрать его с доски.

– Как бы то ни было, мастер-сержант, сейчас он нужен мне живым. И она тоже. – Мадекве мотнула головой в сторону Мартины Сакран и тут же поморщилась, словно пожалела о собственном действии. Дотронулась до поврежденного лба. – Этот переход и так будет достаточно запутанным. Не нужно обременять себя дешевыми мучениками еще до того, как мы сядем на коня.

Чармс кивнул. Он понял смысл.

– Хорошо. А что насчет китаянки?

Постепенная все еще стояла на коленях. Гарнитура пропала, из растрепанных темных волос сочилась тонкая струйка крови, она стекала по лицу, на котором уже начали проступать синяки. Возможно, последствия аварии, возможно, небольшое флотское принуждение к миру, когда Чармс вытаскивал ее из краулера, – в любом случае, она не выказала никакого желания встать. Возможно, Постепенная оценила ситуацию, поняла всю тщетность попыток бороться или сбежать, и тихо пыталась вызвать подкрепление с Дориот-Бродвей по своим внутренним системам. А возможно, все еще пребывала в шоке после аварии.

Мадекве почти не колебалась.

– Она нам не нужна.

Постепенная услышала. У нее хватило времени повернуть свое окровавленное лицо в мою сторону и встретиться со мной взглядом, пока Чармс шагал к ней. Мне показалось, она кивнула мне в знак какого-то мрачного признания, который я не сумел расшифровать. Затем ей ко лбу приставили тупой черный пистолет, и она подняла взгляд и посмотрела на своего убийцу как раз в тот момент, как он нажал на крючок.

По шоссе эхом разлетелся ровный треск.

На мгновение ничего не изменилось. Постепенная продолжала стоять на коленях, словно каким-то волшебным образом осталась невредимой, словно какой-то дух предков налетел и защитил ее. Затем она медленно повалилась на бок и осталась лежать. В центре лба зияла аккуратная темная дырочка, бледная кожа вокруг входного отверстия была обожжена. Ее глаза все еще были открыты. Чармс подошел и еще раз выстрелил ей в голову для надежности.

– Ну все тогда, – сказал он словно человек, вешающий трубку при обычном звонке. – Давайте покончим со сменой режима.

Глава пятидесятая

Над городом кристаллических сталагмитов.

По крайней мере, так одна разорившаяся поэтесса-наркоманка на Бульваре пыталась мне его продать. «Теперь они скапливаются вокруг нас, – сказала она с улыбкой, которая была бы милой и печальной, останься у нее больше зубов. – Мы прилетели сюда и посадили все это, но теперь, похоже, мы ему больше не нужны и оно продолжает расти само по себе». Я так и не понял, было ли это какой-то метафорой – по ее собственному признанию, она была поэтессой – колониальных усилий в целом, или она просто говорила о нанотехнологиях. В любом случае, она выудила у меня двадцать маринов, в обмен на что я получил быстрый и грязный поцелуй в губы, который возбудил меня гораздо больше, чем следовало, и грязный лист упаковочной бумаги для кебаба, разрисованный по краям тонкой линией сверкающей краски и заполненный по центру написанными от руки мерцающими стихами:

 
Мы в лепешку расшиблись дружно,
На небесных струнах играли,
Но кристаллам все это не нужно.
А нужны ли им мы? Едва ли.
Град растет живой, настоящий,
Граду плевать, что здесь умирали.
 

Я потерял бумажку в ту же ночь где-то под ногами в разгар драки в баре у Максин, но по какой-то причине слова остались со мной. Когда я смотрел вниз из окна арендованной Чармсом вертушки, этот центральный образ резко вернулся. Брэдбери – украшенная драгоценными камнями королева Разлома – возвышался залитыми ярким светом кварталами и шпилями, насколько хватало глаз, переполненный и пронизанный жизнями шести миллионов светлячков, совершенно безразличный к тому, когда и как может закончиться любая из них.

– Херово выглядишь, оверрайдер, – Чармс ухмылялся мне с другого конца салона, он слегка повысил голос на фоне окружающего шума. – В чем дело, за все эти годы, проведенные на земле, ты утратил вкус к высоте?

Я мрачно уставился на него.

– Знаешь, Чармс, я бы сказал, что ты станешь меньшим мудаком, когда повзрослеешь, но не думаю, что ты проживешь достаточно, чтобы повзрослеть.

– Надеюсь, что нет, если я стану похожим на тебя.

– Мастер-сержант! – Мадекве не пыталась повысить голос, но он прорезался сквозь приглушенный гул турбин. – Не будете ли вы так добры оставить пленников в покое и сосредоточиться на нашем проникновении?

Словно бы в ответ на ее слова, вертолет сильно накренился, и я заметил девственно-чистое, блочное сияние губернаторского особняка внизу, стоящего отдельно от остальных городских огней на затемненной вершине искусственного холма. Представительский дом мог похвастаться грубыми структурными линиями в стиле неопоселения, уже противоречащими тщеславию чего-то не приземистого, а возвышенного, а затем превращенного в нелепицу благодаря массивным квадратным метрам хрупкого светящегося стекла со всех сторон и изящным шпилям минаретов, стремящимся вверх на каждом углу. Это место было построено не для Малхолланда – оно предшествовало ему на пару губернаторов, – но наглая архитектурная непоследовательность, буквально кричащая со своего постамента, была идеальным эхом всей той поверхностной херни, что регулярно выливалась у него изо рта.

Это была фантастическая резиденция для проживания верховного жреца фантазий о Высоком Рубеже.

Мы скользнули в сторону и по спирали начали туда опускаться.

* * *

Очередные плохие новости поджидали меня на посадочной площадке. Никки Чакана встречала нас, стоя в окружении доброй дюжины закованных в броню бойцов из тактического подразделения ДПБ. Рядом с ней, держа перед собой руки, скованные наручниками, находилась совершенно взбешенная Ариана.

Я проскользнул мимо головорезов Чармса, как только наши ноги коснулись палубы, и направился к приветственному комитету, пока турбины все еще работали. Услышал, как Мадекве отменила какую-то попытку Чармса среагировать на мое действие и велела ему пропустить меня. Я оставил их позади, в реве двигателя и вое лопастей, делая большие шаги, которые даже начали казаться устойчивыми – что бы Рис ни делала с отравляющими мой организм аминостероидами, это вроде бы работало. Я был уже в паре метров от Арианы, когда копы начали шевелиться. Я остановился, свирепо глядя на Чакану. Прокричал, перекрывая стихающий рев турбин:

– Какого хера она тут делает, Никки?

Линзы на гарнитуре Никки стали прозрачными. Она посмотрела на мои собственные запястья, скованные пластиковой петлей.

– Составляет тебе компанию?

– Не начинай с меня. Она не имеет к этому никакого отношения.

– Она – нет, а ты – да. И пока я точно не выясню, какое отношение ты к этому имеешь, я всегда смогу так на тебя надавить, чтобы держать в узде.

– И с чего ты решила, что сможешь надавить на меня при помощи Арианы?

Чакана закатила глаза.

– Я же детектив, Вейл.

– Ты – комнатная собачка Малхолланда, вот кто ты, Никки, и больше ничего. Он сказал тебе, в чем дело, или в эти дни ты просто прыгаешь по его команде?

Мэдисон Мадекве остановилась рядом. Полностью игнорируя меня.

– Спасибо за подкрепление, лейтенант. Надеюсь, в нем не будет необходимости, но хорошо иметь дополнительную охрану.

Чакана наклонила голову.

– Мисс Мадекве. С возвращением. Рада видеть, что вы в безопасности. Губернатор ожидает вас в Кернел-Лаунж. Это самое защищенное помещение в здании, и в нем установлены средства передачи данных, о которых, как я понимаю, вы просили. Я отведу вас прямо к нему.

– Звучит идеально. Спасибо.

– Да. – Чакана бросила полный сомнений взгляд мимо Мадекве на отряд Чармса и их вооружение. – Губернатор Малхолланд не упоминал о других гостях. Вашим коллегам придется подождать здесь.

– Боюсь, об этом не может быть и речи, лейтенант.

Чакана склонила голову. Послышался лязг – окружавшие ее бойцы перешли к менее формальной стойке смирно.

– Никакой речи и нет, мисс Мадекве. Мне нужно, чтобы ваше сопровождение отступило и сдало оружие. Никто из нас никуда не пойдет, пока этого не произойдет.

Мадекве прищурилась.

– Вы знаете, кто я такая? Кого я представляю?

– Я могу сделать обоснованное предположение. Это забота губернатора, не моя. Моя забота заключается в том, чтобы не допустить к нему отряд вооруженных до зубов незнакомцев без его согласия. А теперь прикажите своим людям отступить.

Я искоса бросил любопытный взгляд на Мадекве. Можно было видеть, как в ее глазах ведется безмолвный подсчет – Чармс и его бойцы могли уничтожить копов, невзирая на их броню, и, вероятно, без особых проблем. Но в таком случае им пришлось бы пройти сквозь весь Исполнительный дом, и кто знает, сколько еще людей Чаканы оказались бы между ними и Малхолландом. А с таким количеством перестрелок и всеобщего хаоса, кто знает, в какую сторону крутанулся бы наш уважаемый губернатор. Если в Кернел-Лаунж есть опция капсулы паники, он мог бы запереться внутри, и ничто, кроме промышленных инструментов или полностью оснащенной технической команды, не смогло бы вытащить его оттуда.

Слишком много головной боли, а благодаря Мартине Сакран и прикладу «Норинко» у Мадекве она уже была. Мэдисон изобразила страдальческую улыбку.

– Очень хорошо, лейтенант. Мы поступим по-вашему. Мое отделение будет сопровождать меня, но мы с радостью разоружимся заранее. Это разумный компромисс?

Чакане это не очень понравилось, но она кивнула.

– Пусть они подходят сюда по одному. Мы их просканируем и заберем оружие. После этого вы можете взять с собой шестерых.

– Я как-нибудь переживу.

– Будем надеяться. Не тешьте себя иллюзиями, мисс Мадекве, если я увижу, что хотя бы один из них сделает наполовину неприличное движение, все они вернутся на Землю в мешках для трупов. – Чакана указала на меня. – Я так понимаю, этого засранца вы уже обыскали?

– Этого, и у нас есть еще одна, – Мадекве махнула рукой через плечо. – Мартина Сакран… поймана на пособничестве преступным элементам из кратера Эллада.

Чакана моргнула.

– Да ладно? Я думала, наша Мартина старается держаться подальше от неприятностей. Это все твое дурное влияние, человек из-за Черного люка?

Я ничего не ответил. Чакана пожала плечами и отвернулась.

– Тогда берите и ее с собой. Давайте обеззаразим этих ваших героев секретных операций и подготовим их к встрече с приличным обществом, договорились?

Мадекве подозвала бойцов КСО и все им объяснила. Чармс выглядел недовольным, но прошел сканирование, и все отделение последовало его примеру. У них забрали пушки, прикрепили к нему пиявки-ограничители и аккуратно сложили в сторонку. К тому времени, как флотские закончили разоружаться, оружия накопилась целая гора. Чармс приказал трем бойцам оставаться с пилотом, а шестеро выстроились позади него. Чакана отрядила четверых следить за новоприбывшими, остальных повела за собой.

Мы все вошли внутрь.

Как и остальные жители Марса без элитной униформы или собственного особняка, я никогда здесь раньше не был. Внутри царила примерно такая безвкусица, как и следовало ожидать. Эстетику фальшивых переборок позаимствовали, чтобы низкий рык грубой агрессивной силы слышался в каждой комнате и коридоре, потолки были сводчатыми, словно брови актера бурлеска. Все покрыто позолотой из экзотических сплавов, шедшей в комплекте с яркой надписью на бранегеле, извещающей о том, что представляет собой каждый металл и по какой цене он продается на местном товарном рынке. Светящиеся цифры перемещались и менялись в реальном времени, когда мы проходили под ними по устланным травяным ковром коридорам. Под ногами были мягкий, податливый суглинок и пышные ярко-зеленые газонные культуры, которые и дня не протянули бы на улице в реальных условиях Долины. Туман от увлажнителя, поднимавшийся из решеток на уровне пола, пропитывал ботинки влагой. Старый губернаторский особняк на Викинг-Плаза, тот самый, который был взорван, когда свергли Окомби, мог похвастаться несколькими скромными фонтанами в открытых коридорах, но здесь были водопады. Они с шумом извергались из ниш в стенах, поток воды разбивался о широкие чаши, поддерживаемые позолоченными и платиновыми нимфами. Брызги от одного из них попали мне на щеку, словно периодически падающий дождь от «Партикл Слэм» в ту ночь, когда я отправился убивать Кирогу.

Мне удалось поравняться с Арианой. Она посмотрела на меня, но ничего не сказала. Выражение ее лица сгладилось до спокойствия отдыхающей от работы танцовщицы со слюдяными глазами: отголоски подавленного застарелого гнева, но в основном уже привычная усталость, обезболивающая стойкость и презрение.

– Прости, – пробормотал я, тяжело взглянув на Чакану. – Я и представить не мог, что наша лейтенант окажется таким куском дерьма.

– Забудь, – резко сказала Ариана. – Не случилось ничего такого, с чем бы я не смогла справиться. Меня уже достаточно раз ловили такие мрази, как эта. Ебаный ДПБ никогда не меняется.

Чакана фыркнула.

– Меня осуждают наемный убийца и стриптизерша. Моя душа покрыта шрамами.

– Ты же понимаешь, что происходит, лейтенант? И чем все это обернется?

– Разумеется. – Фирменное чакановское пожатие плечами. – Флотское короткое замыкание и отключение Земного надзора – что тут может не нравиться?

– Он собирается активировать Двадцать Седьмую статью ради этих головорезов, Никки. И они обрушатся на Разлом, словно доза судорожной лихорадки с Ист-Энда. После этого ты сможешь попрощаться со своим городом.

Чакана медленно устремила на меня горящий взгляд. Она ничего не сказала.

– Еще не слишком поздно, Никки. Я оставил Астрид Гаскелл в Вентуре без всякой информации. Но сейчас она наверняка должна была понять, что все пошло не так. Эти ублюдки оставили куски мертвых Кратерных тварей по всему Верхнему Дориот-Бродвею, и их будет крайне сложно не заметить.

– Да, и это без упоминания тел, которые твои друзья из Эллады провентилировали в Фэйрчайлд-Луп, – Мадекве старалась говорить непринужденно, но, несмотря на все усилия, в ее голосе слышалась едкая нотка яда. Предательство глубоко ее ранило. – Давай не будем забывать об этой маленькой бойне, договорились? На самом деле, я бы сказала, что вся Долина быстро превращается в место, которое нуждается во введении небольшого военного положения, разве не так?