Текст книги "Разреженный воздух"

Глава сорок седьмая

Рикши, сидящие под нанобетонными стенами станции «Приют викинга», по-прежнему резались в думбал.

В этот час игроки укутались потеплее, запахнувшись от ночного холода в стеганые куртки красного и пурпурного цветов и подняв воротники. Они передвинули катушку кабеля, служащую им столом, подтащив ее прямо под лампу Дорна, встроенную в нанобетонную конструкцию над головой. В ярком конусе исходящего от лампы света семеро игроков сосредоточенно склонились над своими картами. Столпившиеся вокруг них зрители комментировали происходящее настолько громко, что мы подошли довольно близко, прежде чем нас заметили. Такси выстроились в два ряда нос к носу друг с другом чуть дальше линии огней.

Парень, возивший меня в последний раз, был среди зрителей. Заметив меня, он протиснулся к выходу, но его ухмылка исчезла, когда он с сомнением оглядел компанию, в которой я появился.

– Понадобятся три рикши, чтобы вас отвезти, – сказал он, – по трое в первые две машины, а этот парень поедет в третьей. Такой большой бугай, как он, ездит один.

Идальго глянул на самого крупного из своих силовиков, молчаливого двухметрового Тарсисского бродягу по имени Бадару, который и десяти слов не сказал с того момента, как нас представили.

– Слышал, Бэдди? Они хотят, чтобы ты поехал один.

Великан фыркнул.

– Полное бредшламовое дерьмо.

– Видишь ли, там, откуда мы приехали, – протянул Идальго, снова переводя взгляд на рикшу, – в велорикше могут разместиться до пяти человек, и я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь на это жаловался. Ты же здесь не с земной гравитацией имеешь дело? А теперь найди мне еще одного рикшу, и покончим с этим.

Одновременно молодое и старое гималайское лицо не изменилось.

– Я понятия не имею, откуда ты, приятель, – он обвел жестом толпу, собравшуюся за игрой в думбал. – Но здесь ты не найдешь никого, кто повез бы больше троих зараз.

Взгляд Идальго стал жестче.

– Вы что, в профсоюз все объединились?

Он пребывал в дерьмовом настроении с того момента, как мы встретились на платформе в Спарквилле. По-видимому, работа под прикрытием на улицах Брэдбери несла с собой такой уровень оперативного стресса, с которым ему уже давно не приходилось сталкиваться.

– Это было бы незаконно, – мягко ответил рикша. – Я просто рассказываю, как работают здешние парни. Куда вы вообще собрались?

Я предостерегающе взглянул на Идальго:

– Фэйрчайлд-Луп, 447. И три такси – это нормально.

– Фэйрчайлд, да? Вы что, ребята, стартаперы?

– Что-то в этом роде, – ответила Мадекве, и, встретившись с ней взглядом, я подивился уровню глубинной усталости, который я в нем увидел.

* * *

Три дня, почти уже четыре, прошло с тех пор, как Мэдисон, не оглядываясь, вышла из «Крокус Люкса».

Я хотел поехать с ней по крайней мере до городских окраин, но она отмела эту возможность еще до того, как слова слетели с моих губ. Я ни при каких условиях не встречусь с Идальго до того, как она подготовит почву, а если уж я так переживаю об эскорте, мне не следовало убивать тех двух сопровождающих, что она привела с собой. Нет, эти мягкотелые помощники из ОПГ ей тоже не нужны. С ней все будет в порядке.

«Я зарабатываю этим на жизнь, Вейл. Постарайся это запомнить».

«Последние сорок восемь часов я пытался этого не делать, – говорю я. Но улыбка, которую вызывают эти слова, лишь едва заметно подергивает ее длинный подвижный рот. Мы стоим в вестибюле отеля в нескольких сантиметрах друг от друга. За нашими глазами постоянно мелькают и развертываются системы, но под этой филигранной завесой творится что-то еще, и никто из нас не хочет слишком пристально в это вглядываться, опасаясь разрыва и того, что может выплеснуться из раны».

«Просто выполни свою часть сделки, – коротко говорит она. – В этом я полагаюсь на тебя».

Я пожимаю плечами.

«Урок доверия. Работает в обе стороны».

А затем она миновала приоткрытые двери и струи увлажнителя воздуха и вышла в засушливый холод нагорной ночи. Обратно к Идальго и ее флотским заботам.

Микромаячок, который я еще в номере прикрепил под подол ее пальто, гаснет еще до того, как она проделывает половину пути до городских окраин.

Когда это происходит, я не могу удержаться от улыбки.

Следующие несколько дней были слишком загружены, чтобы зацикливаться на периферийных устройствах. Нужно было продумать местную логистику, скоординировать транспорт, обсудить мелкие детали с участниками, которые в лучшем случае были настроены скептически. Планирование на случай непредвиденных обстоятельств, оценка рисков. Брэдбери перевернули с ног на голову, город гудел, словно треснувший контейнер для кодовых мух – свежие намеки на коррупцию и злоупотребление служебным положением каждый день проносились в прессе как дуновение от спрятанного гниющего трупа. И с каждым днем повсюду крепла уверенность, что в ближайшее время со всем этим нужно будет сделать что-то масштабное. Я видел схожую динамику действий в Рое, как раз перед началом репрессий. Демонстрации и мелкие беспорядки, тупоголовые инстинктивные демагоги чуют запах и выходят повеселиться. Бронированные копы в действии. Пока никто не готов показать свою силу, но уже чувствуется общее стремление к насилию на улицах, язвительная ненависть в потоках данных и все более тупое балансирование на грани войны со всех сторон.

Нам говорят спасать корабль любой ценой.

Никто никогда не говорит, заслуживают ли пассажиры и экипаж таких усилий.

С подобными мыслями я стоял на перроне в Спарквилле и с запозданием заметил, что разгоряченный режим исчез.

Как и всегда, я не мог понять, рад ли этому или буду скучать.

Какие-то возгласы дальше на платформе – в мою сторону, размахивая кулаками в воздухе и хрипло-страстными голосами выкрикивая слова боевого гимна «ДеАрес Контадо», маршировала беспорядочная толпа фрокеров. Все молодые, по большей части мужского пола. Они бросали на прохожих злобные взгляды, и снедающий их зуд насилия можно было почувствовать, словно они в нем купались. Я никого не узнавал и – Рис быстро сопоставила и проиндексировала по визуальным воспоминаниям – никто не мог узнать меня.

Я все равно отступил на пару шагов, давая им пройти.

Подкатил следующий поезд, и фрокеры сели в него, расталкивая людей с расчетливой беспечной жестокостью. Через пару дверей от них из поезда вышли Мадекве и Идальго, за которыми следовало пятеро худощавых горцев с обветренными лицами, их небрежное поведение никого не обдурило. На них были большие свободные плащи, двое несли за плечами рюкзаки. Мадекве заметила меня и повела процессию в мою сторону. Мы кивнули в знак приветствия. Тем временем из вагонов поезда снова донеслось скандирование гимна «ДеАрес Контадо».

– Тупые клоуны, – пробормотал Идальго.

– Не волнуйся, – ответил я, – если все пройдет плохо, у тебя будет шанс перестрелять целую уйму таких же. Будешь косить их на улице словно маньяк, гоняющийся за откормленными цыплятами.

Парочка горцев, включая Бадуру, наградили меня странными взглядами с легкой примесью ярости. Интересно, какой частью своих подковерных планов Идальго решил поделиться с местными новобранцами.

С другой стороны, глядя на их лица, я пришел к выводу, что ему и не нужно было. У них был тупой и безразличный взгляд, на который я уже достаточно насмотрелся в трудовых лагерях, дешевых борделях и обязательных тренировочных колледжах, которые сшивали воедино то, что считалось гражданским обществом Нагорья. Они были твердолобыми марсианами до мозга костей, с рождения обработанными пескоструйкой в соответствии с жестокими ожиданиями Долины и ее хищническими нормами жизни. Эти мужчины и женщины знали, каков Разлом на самом деле – знали, что это океан с коварной экономической погодой и безжалостной динамикой пищевой цепочки, которая только и ждет возможности вцепиться в слабого. Благодаря слепой удаче они пробили себе дорогу к стезе насилия, что казалась вполне сносным плотом в этих водах, и с трудом поднялись на борт. Но они знали, поскольку еще по молодости обозревали горизонт, что океан бесконечен, в нем нет убежищ и надо оставаться на плаву – ничего больше значения не имеет.

«Человечество Высокого Рубежа – чего бы это ни стоило».

Двери в поезде захлопнулись, и гимн фрокеров внезапно затих. Идальго, похоже, вышел из транса. Он провел рукой по заросшему щетиной черепу и оглядел меня с головы до ног.

– Как я посмотрю, ты не вооружен.

Я пожал плечами.

– Мы же об этом договаривались, разве нет?

Как и большинство программ для обнаружения оружия, его протокол пропустил нож из морфосплава на руке, но я все равно чувствовал себя голым. Я не узнавал ту версию Брэдбери, которая пробудилась к жизни в мое отсутствие. Она смахивала на какую-то дешевую имитацию Вирталлы – те же здания и тот же горизонт, но все цивилизованные нормы снижены для обеспечения максимальной игровой дикости. Казалось, весь сброд с Нагорья внезапно вернулся домой, чтобы устроиться на ночлег. Инстинктивно хотелось проверить калибр в обойме и зарядить что-нибудь повнушительнее.

Наверное, что-то такое Идальго разглядел в моем гештальте и, успокоившись, хмыкнул.

– Тогда давайте покончим с этим, договорились? Куда теперь?

– Линия «Коридор Вентура», – сказал я, выдавив улыбку для Мадекве. – Платформы на западной стороне. Леди и джентльмены, прошу сюда.

* * *

Фэйрчайлд-Луп все еще тянули вперед – повсюду виднелись низкие темные холмики недавно выкопанного реголита, а на росчистях торжественно мигали маркеры, напоминающие вишенки. Раздавался тихий, едва слышный шорох: это работали ферритовые жуки и их химические собратья по терраформированию, пережевывая почву, чтобы на этом месте через несколько месяцев можно было вырастить что-нибудь приятное глазу. Тут и там попадались проданные участки, шло наностроительство, но большинство зданий пока сводились к скелетным каркасам и растущим рудиментарным корням фундамента. Стены и крыша были примерно у каждого десятого. Освещение попадалось и того реже. В пустынной темноте между домами сверкающими драгоценными камнями дрейфовали, словно страдающие гиперанорексией стражи, мобильные реклагели, предлагающие куски анимированной виртуальности, как будто вы прямо сейчас смотрели через какой-то временной портал на этот же район в будущем. «Покупайте сейчас, – постоянно бубнили они себе под нос, – покупайте сейчас, почему бы не купить сейчас?»

На участке 447 находилось одно из немногих завершенных строений. Окна светились слабым рассеянным светом – прямо как свечи, манящие возвращающихся домой в детской сказке. Я выбрал его из-за уединенности, и это вышло мне боком. Нам пришлось оставить рикш в добрых пятидесяти метрах и пробираться к огням по темной и сырой грунтовке. Над головой переливалась желчно-зеленым и синеватым цветом Мембрана, отбрасывая на все небрежный, прерывистый отблеск.

– Давайте не будем торопиться, – предложил я, заметив неудержимое рвение в эскорте Идальго, – мы же не хотим психопатического хаоса, который вы, ребята, устроили в Брэдбери-Централ.

Бадару и одна из женщин сердито зыркнули на меня, но ничего не сказали. После чего замедлили шаг, поглядывая на Идальго в ожидании указаний. Он кивнул и жестом приказал им рассредоточиться. Затем достал из-под плаща компактный дергач и проследил за тем, как его бойцы достают собственные вариации подобного устройства. Он мерзко улыбнулся волчьим оскалом в темноте.

– Точно. На самом деле, Вейл, почему бы тебе не пойти первым и не показать нам, как это делается?

Его бойцы заухмылялись. У меня в животе похолодело, может от его слов, может от гештальта. У этой ситуации было так много вариантов плохого исхода. Рис тщательно сканировала Идальго, но могла сказать лишь одно: он действовал на высоком оперативном уровне и доверял мне примерно так же, как торговцу ископаемыми на Кирк-Маркет.

«Да, херня полная, – напряженно отозвался я и покосился на Мадекве. – А что насчет нее?»

«Боюсь, не сильно лучше».

– Давай, Черный люк, – Идальго махнул дергачем вперед, в сторону огней. – Чего ты ждешь?

Я поморщился, прошагал вперед и возглавил наше продвижение впотьмах. Почувствовал на себе взгляд Мэдисон, и от его пустой функциональности где-то глубоко внутри меня зародилась маленькая мерцающая грусть. Я запрятал ее куда подальше, время для этого дерьма еще настанет, и постарался идти максимально расслабленно. Все и так на пределе, не хватало еще, чтобы я добавил собственных нервов. Все внимание на двери впереди и длинном темном пути обратно домой.

Когда мы преодолели половину пути, дорогу нам пересек реклагель, повернувшийся ко мне, чтобы показать аккуратно вымощенную дорожку между ухоженными газонами, завершенные постройки в приятных пастельных тонах, купающиеся в ярком свете раннего вечера, на лужайках в маловероятных компаниях собрались симпатичного вида технари, по одному только внешнему виду которых можно было сказать, что с ними будет просто потрясающе работать.

«С подобными вариантами, – хотел сообщить мне гель, – ты будешь просто земным тупицей, если срочно не заселишься на первый этаж. Покупай сейчас. Почему бы не купить прямо сейчас?»

Несколько бойцов Идальго восхищенно заахали. Я подождал, пока гель уберется с дороги, затем прибавил ходу. Дверь впереди приоткрылась, и на реголите высветился тонкий треугольник света. Я мельком заметил, как во все стороны брызнули терраформовочные жуки – должно быть, какой-то ночной вид, не переносивший свет. Затем в поле зрения появилась стройная женская фигура, ее силуэт вырисовывался на фоне света, отбрасывая на нас длинную черную тень.

Один из бойцов Идальго хмыкнул.

– Это Фаррант?

– Нет, – бросил я через плечо, – это Мартина Сакран. Вы, ребята, совсем новости не смотрите?

Говоривший покачал головой.

– На хер все это политическое дерьмо. Не интересуюсь.

– Не говори такие вещи при ней.

Сакран вышла нас поприветствовать. Она куталась в дешевый, громоздкий плащ геологоразведчика с поднятым воротником, закрывая нижнюю половину лица, на глазах – дешевая гарнитура с прозрачными линзами. Ее дыхание на холоде расходилось облачками пара. Она обвела нас настороженным взглядом.

– Вы – Идальго? – спросила она.

Он кивнул.

– Да. Так меня называют в этом дерьмовом мире.

– Тогда, полагаю, мне следует вас поздравить. Нелегко водить за нос и корпоративный блок, и наших братьев из familias andinas так долго, как это получилось у вас.

Идальго пожал плечами.

– Это все дисциплина. Нас к такому готовят.

– Да. Но я не могу сказать, что в восторге от того, для чего еще ваши люди используют свою подготовку.

– Я здесь не для политических дебатов, мисс Сакран. Вы привели Джулию Фаррант?

– Как и было обговорено. Она внутри. – Губы Сакран скривились. – Дергачи вам не понадобятся. Она нервничает, но мне кажется, минута славы на Земле ее убедила.

Пара бойцов дернулась вперед, но Идальго остался на месте.

– Вы тоже нервничаете, – заметил он. – На самом деле вы дрожите, мисс Сакран.

На один молниеносный миг все замерло. Как будто Мембрана застыла над нашими головами посередине разряда. Я почувствовал, как электричество пронзило ладони, обхватило ледяными пальцами мое сердце. Системы Рис начали окрашиваться в кризисные цвета.

– Холодно, – спокойно ответила Сакран, – на случай, если вы не заметили. Как насчет того, чтобы зайти внутрь и разобраться с этим при нормальной температуре?

– На мой взгляд, звучит неплохо, – я оглянулся через плечо. – У нас не вся ночь впереди.

– Нет.

Идальго вскинул дергач и нацелил его мимо меня на Мартину Сакран. Черты Идальго напряглись от совершенно нового уровня оперативной интенсивности. Пятеро горцев подхватили его ритм и тоже схватились за оружие. По моим внутренностям начал растекаться холод.

– Оставайтесь на месте, мисс Сакран, – рявкнул Идальго. – Словить заряд из такой пушки не очень-то весело. Не заставляйте меня делать то, о чем потом пожалеете.

Я закатил глаза.

– Черт побери, Идальго.

– В меня и раньше стреляли из дергача, – сказала Сакран с активистской надменностью. – Вероятно, даже больше раз, чем ты нажимал на крючок, Человек с Флота. Но если ты хочешь лишить Джулию Фаррант даже малейшей капли доверия к тебе – валяй.

Мадекве подскочила к Идальго.

– Что происходит, Нейт?

Я сдержал неуместную, напряженную ухмылку.

– Да, Нейт, в чем дело? Ты хочешь все испортить, как Торрес в прошлый раз? Знаешь, у нас нет бесконечного запаса бракованного «Каньона Корриенте», с которым можно было бы поработать.

Мадекве бросила на меня яростный взгляд, говорящий «заткнись на хрен».

– Нейт, послушай…

– Что-то не так, Мэдди, – он искоса бросил на нее напряженный взгляд. – Ты что, не чувствуешь?

– Я возвращаюсь внутрь, – объявила Мартина Сакран, – а вы, любители, возьмите себя в руки и заходите, когда будете…

– Не двигайся, мать твою, – рука Идальго напряглась еще сильнее. – Стой, где стоишь, сука!

– Ладно, блядь, достаточно!

Я резко повысил голос в холодном воздухе, придавая ему командирские нотки – по крайней мере, это привлекло всеобщее внимание. Я поднял руки вверх, демонстрируя раскрытые ладони, словно бы укрепляя пустое пространство между мной и командой Идальго. Я увидел их реакцию, позволил Осирис оценить риск. По всей видимости, оно того стоило.

– А ну, завалили, мудаки. Хватит этого дерьма, – рявкнул я на них. – Опустите оружие.

Они так и сделали, в той или иной степени – неровная линия нерешительно опущенных стволов. Лучшее, что я мог получить.

Мэдисон Мадекве уставилась на меня, пытаясь понять, что это было…

Дрейфующий сквозь холодное расчищенное пространство участка 448 рекламный гель повернулся в нашу сторону, словно одна дружеская карта в проигрышной раздаче. Из-за его свечения выступила тень.

– Это подстава! – закричала Мадекве, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

Я нырнул мимо Идальго и повалил ее на землю.

И ночь вокруг нас разорвалась на части, озарившись вспышками и звуками выстрелов со всех сторон.

Глава сорок восьмая

Все закончилось в считаные мгновения – боевые химикаты растянули для меня время. Акулий режим дал ясность дневного света, а Рис запечатлела детали, сохранив их для последующего воспроизведения. Вспышки выстрелов осветили ночь, словно воинственный крикливый поединок в электромагнитном спектре. Бойцы Идальго сделали несколько панических ответных выстрелов, но бо́льшая их часть безнадежно ушла в молоко. Дергач – оружие ближнего боя, практически бесполезное в перестрелке, а сгустившиеся над участком 448 тени не дали им шансов сменить оружие на что-то более эффективное. Я видел, как Бадуру выхватил у одного из товарищей рюкзак и начал отчаянно рыться внутри в поисках чего-то…

Вылетевший из ночной тьмы противопехотный заряд снес ему большую часть лица.

Целую секунду Бадуру с вызовом стоял, разглядывая повреждения, выпятив подбородок, будто демонстрируя всем разбитое, залитое кровью месиво над ним как предмет гордости. Затем рухнул, как башня. Женщина с рюкзаком повалилась на него сверху, ее глаза широко распахнулись от шока собственной смерти, казалось, они смотрели прямо на меня.

Лежащая подо мной Мадекве извивалась, словно небольшое землетрясение, в попытке высвободиться она осыпала меня короткими и жестокими приемами рукопашной схватки. Меня спас ее статус стратегического оперативника – это была натренированная техника, а не пришедшая с опытом смертоносная привычка. Изо всех сил перенося ее удары, я опустил голову в грязь, нос к носу с ее лицом.

– Лежи, блядь, – процедил я сквозь зубы.

– Ты – кусок дерьма! – Она попыталась ткнуть мне большим пальцем в глаз, но я отбил ее выпад.

Идальго, моя главная забота, лежал в реголите. Он еще двигался, но, судя по манере движений, осталось ему недолго. Мартина Сакран забилась в угол дверного проема здания, степень ее самообладания вызывала восхищение. Ее пометили как дружескую цель, и я не сомневаюсь, что за все эти годы на улицах она повидала немало перестрелок, но все же… от такого пуленепробиваемым не становишься, а ошибки случаются.

Еще одна сопровождающаяся грохотом вспышка. Неприятности доставлял последний из головорезов Идальго – каким-то образом он добрался до укрытия в расчищенном склоне рядом с одной из куч реголита, достал отвратительного вида распылитель и отстреливался от теней. Я поморщился, нащупал тело Мадекве, нашел пистолет, который засек ранее, и выхватил его. Она заметила движение слишком поздно, чтобы меня остановить, и вместо этого двинула меня коленом в пах. Я промахнулся с блоком, и удар оказался достаточно сильным, чтобы я всерьез его почувствовал. Я зарычал и откатился прочь, выбросил руку и прицелился. Спусковой крючок щелкнул, сухо и бессильно. Закодирован на конкретного пользователя.

«Взломай эту штуку, договорились?»

«Готово».

Игнорируя спазматическую боль в животе и паху ровно настолько, чтобы можно было выстрелить, я прицелился и открыл огонь. По холодному воздуху разнесся глубокий, гортанный гул. Наш последний оставшийся в живых герой дернулся от попадания и отчаянно зашарил стволом по сторонам в поисках источника огня. Я разрядил в него остаток обоймы, жесткие, быстрые выстрелы, похожие на упорный приступ кашля. Последний герой замахал лапами в воздухе, как человек, пытающийся прихлопнуть рой кодовых мух, а затем медленно осел в небольшом облаке поднятой им реголитовой пыли.

Еще несколько выстрелов запоздалыми аплодисментами донеслись из темноты.

– Все кончено! – прохрипел я так громко, как только позволяла пропитывающая внутренности и яйца черная боль. – Мы закончили! Прекратите огонь.

Голоса перекрикивались по-китайски, слишком быстро и с диалектной интонацией, чтобы я смог уловить смысл. Стрельба прекратилась.

Позади сгорбленной в дверном проеме Мартины Сакран на свет появилась еще одна стройная женская фигура.

Постепенная.

* * *

К тому моменту, как я до него добрался, Идальго был уже почти мертв. По реголиту, на котором он лежал, расползлись темные и широкие пятна крови. В тошнотворно-зеленоватом свете Мембраны трудно было сказать наверняка, но, похоже, он получил множественные ранения в грудь и живот. Ранения, выходящие далеко за рамки компетенции любых встроенных систем КСО, которые могли быть (а могли и не быть) у него установлены.

Я присел на корточки рядом с ним.

– Вейл, – прохрипел он, скользнув по мне взглядом угасающих глаз. – Ах ты, сука.

Я наклонил голову в знак признания, а может, и извинения.

– Был только один способ тебя остановить, парень с Флота.

Упоминание Флота, казалось, придало ему сил. По губам Идальго скользнула тонкая улыбка. Голос зазвучал немного сильнее.

– Тебе ни за что не остановить это, оверрайдер. Флот продолжит операцию во что бы то ни стало.

Я покачал головой.

– Не могу представить, с чего бы. Ты проиграл, Мадекве нейтрализована, земное КСО находится за астрономическую единицу от места действия, у него нет ни единой возможности остановить игру. Кто там еще остался? База флота в Уэллсе – это гарнизон, а не форпост спецназа. Экипаж и линейные офицеры – все они принесли присягу защищать Долину от Кратерных тварей и пиратов, а не свергать местное правительство. Потребуется какая-то большая вертикаль подчинения, чтобы провернуть нечто подобное. Так что, скажи мне, кто теперь вызовет бурю?

Он попытался вдохнуть и явно испытал новый приступ боли. Вызывающе оскалил зубы.

– Ты… ты собираешься и ее убить?

– Я не хотел и тебя убивать, Идальго. Просто так вышло.

– А. Теперь я чувствую себя гораздо лучше.

Я не смог сдержать улыбку. Выброшенный после перестрелки адреналин продолжал плескаться в кишках, подергиваться в уголках рта. Я почувствовал, как кто-то подошел ко мне сзади, резко обернулся и увидел Мартину Сакран. Та вскинула руки в поспешном примирительном жесте, понятия не имею, что она увидела на моем лице. Сакран откашлялась.

– Мне кажется, ты… – она запнулась, увидев, чем я занят.

– Дай нам минутку, – мягко попросил я.

– Ах да, Фаррант. – Глубокий стон врезался в горло Идальго, словно топор в ствол дерева. Он свирепо ухмыльнулся нам обоим. – Ее же и нет здесь, да?

Сакран отвела взгляд, возможно смутившись. Я пожал плечами.

– Да, боюсь, что так.

– Должен был понять. Должен был, блядь, догадаться… – Он закашлялся от внезапно вспыхнувшего гнева. Пришлось подождать. Его рука на миллиметр поднялась из грязи, в которой лежала. – Я просто хотел, чтобы все было так, как ты говоришь. Хотел покончить со всем этим дерьмом и вернуться домой. Это жалкая пародия на нормальный мир. Я был здесь… так чертовски долго.

– Да.

Его рука снова дернулась, на этот раз решительнее. Он схватил меня за запястье. В его хватке еще осталась удивительная сила, зато она пропала из голоса.

– Четырнадцать лет, – выдохнул он. – Как ты выжил?

Я снова пожал плечами.

– По дню зараз. Потом они начинают накапливаться.

– Да. – Теперь он дышал тихо. – Пора нам обоим вернуться домой, да?

– Я бы сказал, да.

Его взгляд отклеился от моего лица и устремился вверх. Он словно внезапно потерял к миру интерес.

– Да, думаю, пора… возвращаюсь домой…

Его рука соскользнула с моей. Глаза на мгновение закрылись. Но затем он снова закашлялся, запачкав губы свежей кровью. Глаза снова открылись, блестящие от слез, и уставились на меня.

– Это дыра, – прохрипел он.

Я ждал продолжения, но это было все. Сакран ушла, откланялась в какое-то из последних мгновений жизни Идальго и оставила нас наедине. Так что я присел на корточки, наблюдая, как тускнеют его глаза, а он продолжал смотреть прямо сквозь меня так, словно это я только что покинул сцену.

– Мистер Вейл?

Я вздохнул.

– Привет, Постепенная. Как у нас дела?

– Очень хорошо. С нашей стороны никто не пострадал, а мисс Мадекве… надлежащим образом задержана. Она у нас внутри. Пока что она не оказывала никакого сопротивления.

– Приятно слышать.

Она прошла мимо, элегантно засунув руки в карманы длинного темного плаща с поднятым воротником какой-то кратерной марки – на лацкане были вышиты три крошечных, смутно знакомых красных китайских иероглифа. Как и ее прическа, макияж и чистая черная гарнитура, блеск на одежде был безупречен. Она пристально уставилась на труп Идальго.

– Я думала, он будет крупнее. Он не похож на землянина.

– А он и не был на протяжении последних шести лет, – я махнул рукой. – Трех, я имею в виду трех. Трех марсианских. Все это время он был под глубоким прикрытием.

– Впечатляет.

– Ну, их к этому готовят. – Я снова вздохнул, уже тяжелее. Прижал большой и указательный пальцы к векам Идальго, прикрыл их. Встал. – В любом случае хорошая работа. Чисто и красиво. Я так понимаю, вы не стали приводить сюда Гаскелл?

– Нет, она ждет вас на участке ТКС. Я подумала, лучше не подвергать ее… операционным сложностям.

Я скорчил гримасу, глядя на Идальго и пятно крови, в котором он лежал.

– Теперь все выглядит довольно просто. Вам лучше упаковать его.

– А вы уверены, что это будет хорошо воспринято familias andinas?

– Здесь, в городе, им не будет до этого особого дела. Но главам Вест-Энда будет, а это считается на уровне Комиссии. Они объявили награду за голову этого парня практически сразу после того, как он здесь объявился, – сто пятьдесят тысяч, за живого или мертвого. Если вы умны, то не откажетесь от награды и назовете это жестом доброй воли.

– Да. В Элладе мы… практикуем такие жесты.

– Хорошо. В таком случае вы только что купили себе довольно полезное расположение familias andinas. Добро пожаловать на район.

* * *

Мы оставили команду Постепенной убирать трупы и, сев в непримечательный краулер «Наспак», отправились по темным магистралям Вентура в сторону «ТКС Холдинг». Постепенная ехала впереди, рядом с водителем, остальным досталась задняя кабина. Справедливо – это было ее шоу, и на ее месте я бы не захотел пережидать всю атмосферу сзади. Сиденья были установлены лицом друг к другу, и я в итоге сел напротив закованной в наручники Мэдисон Мадекве, чье лицо окаменело. С обеих сторон нас окружали ликующие, судя по внешнему виду, бугаи Кратерных тварей, вооруженные нарезными штурмовыми винтовками «Норинко», из которых они только что нафаршировали людей Идальго. В воздухе витал слабый аромат пороха, а на полу между мной и Мадекве в этот раз не было ничего, кроме сварной стали.

– Гордишься собой? – спросила она меня, когда все расселись по местам.

– Не часто, – признался я. – Но этим случаем собираюсь гордиться. Откат ваших ребят – это мой лучший результат с тех пор, как я потерпел здесь крушение.

Она усмехнулась.

– Да, и я полагаю, что передача меня Гаскелл в обмен на полет домой никак с этим не связана.

– Если ты спрашиваешь, доверяю ли я Гаскелл в том, что она достанет мне криокапсулу, больше, чем тебе и твоим флотским приятелям, то да, конечно, это было одним из факторов. Но устранение Идальго – одолжение для всех жителей Долины. Ты сама это сказала, Мэдисон…

– Не смей произносить мое имя!

Я вздохнул.

– Ну, хорошо. Я не знаю твоего звания. Капитан, да? Ты сама сказала, капитан Мадекве… Идальго облажался, выгорел дотла, у него не осталось ничего, кроме миссии и какой-то параноидальной ненависти. Как-то это мало походит на любые представления о безопасности.

– Он просто хотел вернуться домой.

– Разве мы все не хотим того же?

Мартина Сакран втиснулась в конец моего сиденья и нажала на кнопку закрытия дверей. Задний люк краулера опустился, и под нашими ногами с хрипом ожил уставший от всего на свете магдвижок. Мадекве, словно орудийная башня, перевела взгляд.

– А ты, святоша, довольна своими новыми преступными партнерами?

Сакран посмотрела на нее столь же пристально.

– Я не буду слушать нотации от государственного террориста. Отец рассказал мне, что ваши люди сотворили на Ганимеде. Он не мог об этом забыть до конца своих дней. Так что иди на хер, Флот. Я возьму тех союзников, которых смогу найти.

«Наспак» скакнул на вырванном куске реголита, перемахнул обочину шоссе и опустился на проезжую часть. Мы сделали крутой разворот, а затем, внезапно, поездка пошла гладко. Краулер немного набрал скорость.

– Ганимед был неизбежен, – тихо сказала Мадекве.

Настала очередь Сакран усмехаться.

– Конечно, неизбежен. Точно так же, как и все остальные величайшие хиты КСО. Неизбежное следствие того, что люди хотят сами решать свою судьбу. Я уверена, что мертвыми и замерзшими все они стали куда счастливее.

– А я-то думала, что если кто-то и понимает, что конвульсивные политические перемены стоят жизней, то это будет дочь Сакрана. У твоего-то отца руки были не очень чисты, разве не так?

Сакран резко подалась вперед.

– А ну захлопни пасть, мразь. Да в ногтях моего отца было больше принципиальности, чем вы все смогли бы синтезировать в ваших извращенных телах.