Текст книги "Разреженный воздух"

Глава двадцать четвертая

Сакарян позвонил, когда я шел к «ВэллиВак». Я сидел на угловом сиденье в поезде надземки, лениво наблюдая за проплывающим мимо ночным пейзажем Брэдбери, и чувствовал себя намного счастливее, чем имел на это право. В голове окопались воспоминания о ярких сценах матча-реванша с Арианой, у ног лежала собранная сумка, по венам разбегалось ощущение разгоряченного импульса. Радостное ощущение движения и выполнения миссии.

– Вейл, ты где, блядь?

– Еду в надземке, а что?

– Предполагаю, ты в курсе, что случилось в Брэдбери-Централ сегодня днем.

– Я в курсе.

– Ты должен был защищать ее, Вейл.

– Ага, но вместо этого я был занят, разъезжая в лимузине и точа лясы с вами и Астрид Гаскелл. Трудно быть в двух местах одновременно, комиссар, даже для меня.

Звонок был только аудио, но я все же расслышал, как он проглотил свой первый комментарий. Тяжело задышал, обдумывая услышанное.

– Гаскелл недовольна, – сказал он наконец. – Если Мадекве сыграет в ящик, можешь распрощаться с местом в криокапсуле.

– Сакарян, пожалуйста, скажите мне, что в Нагорье у вас с угрозами выходило убедительнее. Вы рушите мое представление о маршалах.

– Хочешь, чтобы я заодно разрушил твое право на свободу? Я проверил записи о твоем аресте, придурок. Чакана вконец обленилась. Стоит мне только пальцем поманить отдел внутренних расследований, и ты вернешься в камеру с такой скоростью, что по пути свернешь себе шею.

– Боюсь, Гаскелл будет возражать. Мне будет чертовски нелегко найти Мэдисон Мадекве, сидя в камере.

Еще одна пауза.

– У тебя есть зацепки?

– Есть кое-какие люди, с которыми нужно поговорить. А потом посмотрим, куда все это пойдет. Но вот что я знаю наверняка: Мэдисон Мадекве охотилась на чертовски крупную добычу, на что-то куда важнее махинаций в лотерейном протоколе. И я готов поспорить, что Астрид Гаскелл знает куда больше, чем говорит вам.

Сакарян фыркнул.

– Это что, фрокерская паранойя? Послушай себя, Вейл, ты говоришь как один из клонов ДеАрес Контадо. Большой плохой бюрократический Земной надзор пришел, чтобы украсть наши души. Наверняка такой же дерьмовый комплекс жертвы руководил действиями придурков, которые схватили Мадекве.

– Кажется, вы еще не ознакомились с отчетом, Сакарян, иначе бы не записывали их в придурки. Операцию провели мастерски. Они уделали отряд сопровождения, уничтожили системы наблюдения в здании вокзала и ускользнули незамеченными. Они и меня пытались достать примерно в то же время и при помощи тактической боеголовки. По-вашему, это тянет на дерьмовый комплекс жертвы?

Сакарян молчал. Кажется, в его голове слышался перегруженный лязг шестеренок, пока он пытался осмыслить сказанное.

– Так это был ты? С взрывом бомбы?

– Это едва не стал я. И это была не бомба, а модифицированная боеголовка – убийца кораблей. Как я и говорил, не стоит недооценивать наших противников.

– А те люди, с которыми ты собираешься встретиться?

– Их я тоже не буду недооценивать.

– Я не это имел в виду. С кем ты встречаешься? В какой части города? – Казалось, его неожиданно посетила внезапная мысль. – Твой гражданский маячок работает?

– У меня его нет. Я же не отсюда, не забыли?

– Пачамама и все ее страдающие святые! Они позволили тебе пройти натурализацию без имплантов?

– Такое случается. – Особенно в том случае, когда тратишь значительную часть своего скудного выходного пособия на то, чтобы именно так оно и случилось.

– Мне это не нравится, Вейл.

– Качество, Выбор и Свобода, комиссар. Просто пользуюсь правами, гарантированными мне Хартией, как и все остальные.

– Что ж, хорошо. Пока ты ими пользуешься, возможно, ты захочешь подумать, что будет, если людям, с которыми ты собираешься встретиться, не понравятся твои вопросы. – Насмешка внезапно исчезла из его голоса, сменившись чем-то, походившим на искреннее беспокойство. – Не хочешь сказать мне, куда направляешься? Давай-ка я прикрою тебе спину, пришлю спецотряд, который вытащит тебя в случае, если дела пойдут плохо.

«Видишь? – вставила Рис. – Дело не только во мне».

– Не думаю, что это сработает, Сакарян. Тут вопрос деликатный, отношения довольно хрупкие. В них хватает проблем с доверием. А если поблизости начнет маячить фаланга ваших лучших вышибал с кирпичными мордами, кто-нибудь обязательно заметит. И тогда вся доброжелательность, на которую я рассчитываю, накроется тазом.

– Зато ты останешься жив.

Я подумал о том, что когда-то видел в Нагорье.

– Возможно, что и нет. Зависит от того, как быстро ваш отряд крутых парней сможет вышибить дверь и добраться до меня.

– Группы быстрого реагирования – это…

– Избавьте меня от агитационных речей. Просто отпустите ситуацию, хорошо? Я свяжусь с вами и Гаскелл, как только получу что-то стоящее. А пока что, Сакарян, будьте осторожны с Земным надзором. Какая бы игра ни шла сейчас на самом деле, ни мне, ни вам не раздали все карты.

Я прервал связь, не стал слушать его возражений.

* * *

Транзитная система «ВэллиВак» – она просто не может надоесть.

Вы могли бы подумать, что раньше я зарабатывал на жизнь, падая в межпланетном пространстве с быстротой, едва поддающейся осознанию, а потому теперь совершенно не удивляюсь высокоскоростным путешествиям. Но космос – совсем другое дело, в космосе нельзя понять скорость своего передвижения, просто взглянув в иллюминатор, а любое место, куда вы направляетесь, как правило, находится очень далеко. Начальное ускорение, внезапная и чрезмерно резкая коррекция курса, мощный тактический маневр – вот единственные случаи, когда можно заметить, что с корпусом вообще что-то происходит. Да и тогда все происходящее напоминает не движение, а случайное физическое насилие без всякой цели. В остальное время все вокруг пронизывает плотная бесконечная тишина, и кажется, что вы вообще никуда не движетесь.

Поездка в грязных, пахнущих электростатикой, утрамбованных в два этажа вагонах ВВ – прямая противоположность космическим путешествиям. В них возникает ощущение, будто ты забрался в патронник какого-то колоссального скорострельного пистолета.

В какой-то степени так оно и есть.

Пусть обивка вагона потрепанная и устаревшая, сиденья – пухлые и медленно реагирующие, но тебя все равно швырнет в туннель вакуумной транспортной системы долины Маринера со скоростью около тысячи метров в секунду, и даже с учетом промежуточных остановок ты окажешься у «Врат Тарсиса» быстрее, чем пересек бы весь Брэдбери наземным транспортом. Оставаясь на борту до самой конечной станции, ты попадешь на самые задворки зоны человеческого обитания на Марсе. И все-то нужно подремать пару часиков на своем месте.

Правда, для меня подремать было не вариантом. Несмотря на решительные попытки Ари перенасытить мой организм эндорфинами, ощущение разгоряченности вернулось еще до того, как мы выехали за пределы Брэдбери. Ну а смотреть в маскирующийся под иллюминатор экран рядом с моим сиденьем казалось каким-то притворством. За корпусом летящего в туннеле поезда вакуумного метро – лишь глянцевая нанобетонная стена, проносящаяся мимо в полной темноте со скоростью несколько сотен метров в секунду. Едва ли пассажиры расслабятся от такого зрелища, поэтому Транзитное управление предпочитает экраны, где крутятся типичные марсианские пейзажи, анимированные так, чтобы уноситься вдаль на успокаивающей скорости в шесть процентов от реальной, и перемежающиеся частыми рекламными паузами. Изображения не имели никакого географического отношения к тем местам, которые вы бы увидели, поднявшись из туннелей «ВэллиВак» на поверхность, да и рекламные ролики были мало связаны с реальностью. Как и в случае со многим из того, что происходило в Разломе, главная цель этой системы – спокойствие потребителей, а не истина.

Попутчики тоже не особо отвлекали. В столь поздний час их было не так уж много, к тому же, поднявшись на борт, я провел базовую проверку пассажиров, больше по привычке, чем из-за реального страха, что за мной следят. Я мог закрыть глаза за линзами гарнитуры и без особых усилий вызвать в памяти лица и расположение мест всех двадцати семи людей в вагоне. Какое-то время я даже развлекался такими абстрактными упражнениями, играя с Рис в старую игру.

«Большой седой парень у двери – бывший шламовый гонщик, зарабатывает на жизнь промостойками и поддержкой тканевых спаек».

«Не думаю, что любой гонщик, бывший или нет, вышел бы на публику в подобной гарнитуре».

«Справедливое замечание. Итак, женщина в шести рядах от нас – квалпро, уволенная за несоблюдение условий договора. Штраф выплачен из заработка. Повторно нанята за половину первоначального гонорара. Был выбор: жизнь на Марсе или десятилетие нищеты, прежде чем она сможет вернуться домой».

«Выглядит правдоподобно. Ну или, может, у нее просто голова болит».

И так далее.

В конце концов, чтобы заняться чем-то поважнее, я позвонил Хольмстрему. Вместо него получил изящный сюрреалистический аватарчик, сделанный из бусин и кабелей, к которому прилагался довольно резкий тон.

– Вейл. Я уже говорил, что не смогу раздобыть нужные тебе данные до конца выходных. Даже не пытайся выманить их у меня раньше времени, потому что я все равно этого не сделаю.

– Я звоню тебе по другому поводу. Ты случайно не заметил взрыв на южной стороне сегодня вечером?

– Теперь заметил, – ворчливо ответил он. – Так, посмотрим, дом 1009 по Церера-драйв 4… это что, за твоим домом?

– Да.

– Полагаю, глупо задаваться вопросом, не имеет ли это какое-то отношение к тебе.

– Лучше всего предположить, что меня пытались убить из-за новой подруги из Земного надзора. Той самой, которую преступникам удалось похитить из Брэдбери-Централ примерно в то же время, когда они пытались угробить меня. В ленту новостей это, скорее всего, еще не попало. Полагаю, полиция отделалась туманным пресс-релизом о террористическом инциденте.

– Да, я как раз смотрю. Имен нет – жестокое террористическое нападение, цели которого пока неясны, конец цитаты. Вообще никаких упоминаний Мадекве или КОЛИН. Значит, все это провернули, чтобы убрать ее из поля зрения? Как неловко для всех заинтересованных сторон. А ты разве не должен был находиться рядом с ней?

– Во-первых, в первую очередь она вообще не должна была там шататься без меня, – процедил я сквозь зубы. – Она пораньше свалила со встречи, не позвонила мне и отправилась домой в сопровождении одолженного отряда охраны. С платиновым рейтингом.

– Понимаю. Средств на нее не пожалели.

– И смотри, сколько пользы им это принесло. Нападавшие прошли сквозь них, как член Супая сквозь грешников. Поджарили все системы наблюдения на вокзале, чтобы прикрыть свой побег. О да, и те ребята, которые пытались достать меня, использовали модифицированную боеголовку – всепоражающую противокорпусную ракету производства «Инг Системс».

Ханну на мгновение замолчал.

– Это… лестно.

– А то. Сможешь выделить подпрограмму-другую, чтобы отследить продажи подобного дерьма за последние пару месяцев? Проверить, нет ли там каких-то очевидных скачков в данных?

– Уверен, что это связано с Земным надзором, Вейл? Такие вещи не покупают из прихоти. Если они раздобыли такую боеголовку специально для тебя, значит, кто-то знал, что он придет за тобой задолго до драматического появления наших друзей-аудиторов.

Я поморщился. Справедливое замечание.

– Просто глянь, хорошо? Посмотрим, к чему приведет след.

– Твое желание – закон для меня, оверрайдер. Я уже занялся твоим поручением. – Могильное эхо присоединилось к его голосу с заранее продуманным уровнем злобы, затем медленно затихло. – Первоначальный поиск не показывает ничего примечательного. Никаких излишков флотских боеприпасов, которые переходили бы из рук в руки в местах, где их не должно быть. Насколько я могу судить, за последнюю пару недель на Марсе вообще не проводили подобных сделок. Похоже, все местные эскадрильи укомплектованы полностью.

– Что, все?

Марс кишит частными флотскими подрядчиками. Еще на заре существования Разлома они кучковались вокруг больших военных верфей в Уэллсе, пожирая все вторичные контракты, которые нехотя подкидывал им Флот. Но после того как Фонд Гингрича штурмом взял местные законодательные органы на Земле и обрушил косу дерегулирования, частный наем разросся, словно неконтролируемая плесень в ванной. Поверхность Нагорья за пределами защищенной Мембраной Долины просто изрыта пусковыми шахтами дредноутов и тайными станциями переоборудования.

– Да, все, – лаконично ответил бог-козел.

– А что насчет Эллады? Там ты тоже проверил?

– Для этого нужен взлом. Еще один взлом. Хочешь, чтобы я поставил его в очередь за тем, который ты уже заказал?

Я поморщился.

– Э-э, нет. Думаю, нет.

– Правильный ответ. – Пауза. Затем голос Ханну немного смягчился. – Слушай, Вейл, сам посчитай. В наши дни более тридцати процентов всего, что летает по космосу, сделано китайцами. «Инг Системс» поставляет клиентам по всей эклиптике. На борту «Невесомого Экстатика» их лого было на половине боеприпасов. Я даже не уверен, что там большая часть акций все еще принадлежит китайцам, вьетнамский менеджмент выкупил их еще в конце прошлого десятилетия, если я не ошибаюсь. И в любом случае, даже если какой-нибудь коррумпированный командующий флотом НОАК и продаст боеголовку какому-нибудь маленькому отряду наемников или их посредникам, им все равно придется доставить ее из Эллады в Разлом, а в потоке данных подобные манипуляции отражались бы так же четко, как и стояк в стрингах.

– Ты уверен?

Тщательно продуманный вздох.

– Это же я, Вейл.

– Ну, хорошо, – несмотря на все мои усилия, получилось мрачно. – Спасибо в любом случае.

– Не за что. Я позвоню тебе в начале следующей недели. К тому времени у меня уже должно быть что-то на твою приятельницу по играм из Земного надзора.

– Ага.

Я уставился в экран, залипнув на сфабрикованном марсианском пейзаже. Хольмстрем уже не раз демонстрировал свою проницательность при анализе потока данных. У меня не было никаких веских причин сомневаться в его экспертизе.

А значит….

«Соедини меня с Постепенной», – велел я.

Характерная, на пределе слышимости, трель работающего шифратора. Искаженная линия, только аудио, и размеренный голос Постепенной.

– Мистер Вейл?

– Отчет о проделанной работе. Ваши налоговые дела улажены, по крайней мере на данный момент.

Мне показалось, что ее голос слегка смягчился.

– Спасибо, мистер Вейл. Мы не забудем вашу помощь.

– Это хорошо, потому что мне бы не помешала ответная услуга. Сегодня кто-то пытался меня убить. Пришел прямо к моей двери.

– Это… тревожные новости.

– Меня они определенно тревожат. Эти парни были профессионалами. Они пришли за мной с боеголовкой от ВПР. Вы знаете, что это такое?

На мгновение она замолчала.

– Я уже слышала этот термин раньше, – наконец произнесла Постепенная. – Какое-то флотское оружие, не так ли?

– Да. Эта была производства «Инг Системс».

– Намекаете на связь с нами? В наши дни половина всего оборудования для космических полетов китайского производства. Кому как не вам это знать, с вашей-то трудовой биографией.

– Я ни на что не намекаю. Но мне было бы очень интересно узнать, не отправлял ли кто-нибудь в Элладе в последнее время боеголовку от ВПР производства «Инг Системс» каким-нибудь неофициальным клиентам. Как думаете, вы сможете это выяснить?

Еще одна долгая пауза.

– Мы могли бы… навести справки. Это займет время.

– Хорошо, только не затягивайте слишком долго. Эти ребята, скорее всего, предпримут вторую попытку. Я бы предпочел не оказаться трупом к тому моменту, когда вы мне перезвоните. – По вагону пролетел мягкий звук. – Мне нужно идти, Постепенная. Дайте мне знать, когда будет какая-нибудь информация.

Раздался второй звонок, на этот раз он сопровождался мягким мужским голосом.

– Дамы и господа, жители и туристы, мы скоро прибудем в Колыбель-Сити. Пожалуйста, вернитесь на свои места для стыковки. Следующая остановка – Колыбель-Сити.

За обшивкой вагона раздался ровный низкий вой тормозных систем. Проносящийся на обзорном экране пейзаж Марса тоже замедлился из уважения к иллюзии и в конце концов начал тормозить на каком-то подходящем к случаю красивом виде невысоких скал под спокойным ночным небом. Я почувствовал едва заметный толчок, с которым вагон окончательно остановился. Вереница отдаленных, судя по звуку, щелчков проследовала из одного конца поезда в другой, когда мы пристыковались к казенному сегменту станции. Затем мы ощутили резкий крен под ногами, с которыми состав втянули в док, и, наконец, двухэтажный вагон крутанулся внутри своего смазанного воротника, чтобы сохранить ровное положение. Огни над головой вспыхнули ярче, и по обеим сторонам открылись посадочные люки.

– Дамы и господа, жители и гости, Колыбель-Сити, – произнес мягкий мужской голос ИИ. – Добро пожаловать в Колыбель-Сити. Текущее время – час одиннадцать ночи, температура на поверхности минус три градуса. Ожидается, что к восходу солнца она упадет до минус семнадцати. Легкий западный ветер, влажность девять процентов. Пожалуйста, заберите все свои вещи при выходе из вагона и проявите осторожность при спуске на платформу.

Люди уже повскакивали с мест и неуклюже протискивались в проход, нетерпеливо направляясь к выходу. Разгоряченный и раздраженный, я остался сидеть на месте, наблюдая за их уходом. Спокойное чувство движения, которое накрыло меня с самого отъезда из Брэдбери, внезапно и непостижимо заглохло.

«Ты только посмотри на эти ебаные рожи. Выглядят так, словно у них с собой билеты в парк развлечений или еще куда. Словно они выиграли в лотерею, и это – Земля. Я хочу сказать, это же Колыбель-Сити, люди, это округ Шельф. Куда вы так спешите?»

«Может, у них семья здесь?»

«Заткнись».

Я схватил сумку с полки над головой, перекинул через плечо, последовал за последним из возвращающихся домой счастливчиков к ближайшему люку и спустился по посадочной трубе. Во время спуска я проверил «ВакСтар» под мышкой и «Балюстраад» на пояснице. Чисто оперативный рефлекс – я не думал, что меня будет поджидать кто-либо за исключением обычных бомбил и сутенеров из общежитий. Уж точно никого, кто мог бы представлять реальную угрозу.

Но надежда умирает последней.

* * *

Две минуты спустя мое желание сбылось. Стоя на подземной платформе с сумкой у ног и широко потягиваясь, чтобы разогнать засидевшиеся за время путешествия мышцы в нижней части спины, я краем глаза уловил какое-то движение. Стараясь не подавать виду, я, не поворачивая головы, медленно выпрямился.

«Ты засекла это, Рис?»

«Если ты имеешь в виду реакцию радужной оболочки и фокусировку на верхней левой части поля зрения, то да, засекла».

Я наклонился, поднял сумку и небрежно перекинул ее через плечо.

«Хорошо. Раздели поле, воспроизведи и отследи. Давай посмотрим, что у нас есть».

В изолированном сегменте слева пошло воспроизведение мельком замеченного мною движения. Посадочные трубы верхней и нижней канистры подземки дополняют друг друга в странной упорядоченной элегантности, нижняя извергается с двух концов, верхняя – из более широкого люка посередине. Я заметил его в медленном потоке пассажиров с верхней палубы. Среднего роста, жилистый, в невзрачной одежде и капюшоне. Но он все испортил тем, что замер, оказавшись в моем поле зрения. Если бы не эта внезапная неподвижность, я бы, наверное, вообще не обратил на него внимания.

Я быстро прошел к эскалатору в конце платформы и ступил на него для долгой поездки на поверхность. Через несколько секунд небрежно обернулся, словно бы любуясь видом внизу и огромной сводчатой архитектурой туннеля. Осирис просканировала толпу, выхватила из него невзрачного парня, выделила желтым цветом, нанесла его кинетику на карту и перенесла на угловой дисплей для анализа. Если хвост и занервничал, когда я обернулся, виду он не подал. Он вел слежку по всем инструкциям, даже встал на параллельный эскалатор, чтобы не следовать прямо за мной. Но к тому времени было уже слишком поздно. Я его засек.

«Это же тот парень из Дайсона, верно?»

«С высокой долей вероятности – да. Диапазон его движений здесь слишком отличается от диапазона на кадрах Дайсона, чтобы гарантировать полное совпадение, но разумно предположить, что это один и тот же человек».

«Характерные черты»?

«Мужчина, чуть за сорок по земным стандартам, видимых боевых функций нет…»

«Отрадно слышать».

«Я еще не закончила. Я сказала „видимых“. Спектральный анализ указывает на недавнюю травму лица и использование тканевого шва. Так что, возможно, его боевая компетентность имеет незнакомый кинетический стиль или просто хорошо скрыта».

«Или он просто не настолько компетентен. В конце концов, он же получил травму».

«Компетентность не равна неуязвимости, ты ведешь себя как ребенок. В настоящее время у меня нет возможности оценить уровень угрозы этого контакта».

Я снова развернулся на ступеньках эскалатора, встав лицом к выходу. Сверху донесся первый порыв холодного ночного воздуха, коснулся моего лица, обвил шею, словно щупальце нежити, выискивающее добычу. Я сдержал недобрую усмешку.

«О да, – добавил я. – Оценка уровня угрозы начнется прямо сейчас».

И мы плавно поехали вверх по похожему на пещеру туннелю, направляясь в холодные и безжалостные объятия Нагорья.