Текст книги "Коллекция заблуждений. Люди. Том первый"

После фильма Эйзенштейна «Александр Невский», где князя играл Николай Черкасов, представление о богатырском телосложении Александра Ярославовича не подвергается сомнению. Однако исторические кинокартины (и, в частности, фильмы того же Эйзенштейна) особой достоверностью, как правило, не «страдают». Вопреки распространенному мнению Александр Невский роста был отнюдь не богатырского – всего 160 сантиметров. Но как сказал, Конфуций рост человека измеряется не от головы до ног, а от головы до неба. С этим ростом у великого князя было все в порядке.

Цитата на полях

И красив он был, как никто другой, и голос его – как труба в народе, лицо его – как лицо Иосифа, которого египетский царь поставил вторым царем в Египте, сила же его была частью от силы Самсона, и дал ему бог премудрость Соломона, храбрость же его – как у царя римского Веспасиана, который покорил всю землю Иудейскую. Однажды приготовился тот к осаде города Иоатапаты, и вышли горожане, и разгромили войско его. И остался один Веспасиан, и повернул выступивших против него к городу, к городским воротам, и посмеялся над дружиною своею, и укорил ее, сказав: «Оставили меня одного». Так же и князь Александр – побеждал, но был непобедим.

«Повесть о житии Александра Невского»

Как уже упоминалось, 5 апреля 1242 года русские войска под предводительством 22-летнего новгородского князя Александра Ярославовича Невского разбили немецких рыцарей Ливонского ордена на льду Чудского озера. Сведения о том, что в битве на Чудском озере приняли участие полчища немецких рыцарей, встречающиеся в некоторых источниках, не совсем верны.

Согласно летописей во время Ледового побоища погибло до 200 рыцарей, «а чуди без числа». Но цифра это весьма сомнительна, так как в списках ордена на то время числилось всего 117 рыцарей. Кстати, сражение на Чудском озере орденскими летописями почему-то (о том почему, чуть ниже) вообще не было замечено.

Вот, что об этом событии сообщает автор «Повести и житии Александра Невского: «Была же тогда суббота, и когда взошло солнце, сошлись противники. И была сеча жестокая, и стоял треск от ломающихся копий и звон от ударов мечей, и казалось, что двинулось замерзшее озеро, и не было видно льда, ибо покрылось оно кровью.

А это слышал я от очевидца, который поведал мне, что видел воинство Божие в воздухе, пришедшее на помощь Александру. И так победил врагов помощью Божьей, и обратились они в бегство, Александр же рубил их, гоня, как по воздуху, и некуда было им скрыться».

Впрочем, не исключено, что никакого Ледового побоища не было и в помине. Дело в том, что ученые прямо-таки «прочесали» Чудское озеро, используя современные металлоискатели и не смогли найти никаких материальных свидетельств битвы. А ведь озеро это устроено так, что ил, оседающий на дне, имеет состав, в котором железо не разлагается. Если бы хотя бы один рыцарь утонул в озере, то железные доспехи прекрасно бы сохранились до нашего времени.

Так может, Ледовое побоище было в другом месте? Может быть. Но, возможно, его и не было, а великий подвиг Александру Ярославовичу приписали в XIV веке, когда появляется первое упоминание об этой битве, когда при Иване Грозном составлялся лицевой летописный свод, и для возвышения родоначальников московской династии их подвиги преувеличивались, а порой и выдумывались.

Скорее же всего, летописцы «пропиариали» все-таки случившиеся в то время столкновение Александра с немецкими рыцарями и их союзниками. Вот, что думает об этом археолог С. Л. Кузьмин: «…Александр вторгся в Чудь. Там он делал то же что и его отец, и другие новгородские князья – „пустил полк в зажитьи“, дал возможность войску пограбить и ополониться. В общем, для средневековых войн это было нормой, единственным способом материально отблагодарить воинов за ратный труд, за кровь, раны и риск. Рать князя рассыпалась в поисках добычи, ушла „в разгон“. И тут немцы неожиданно дали отпор. Один отряд понес значительные потери. Александр начал отступать, но его загнали к проливу между Чудским и Псковским озерами. Если представить реально место, где князь дал битву, то становится ясно, что не прикрывал он дорогу на Русь, не защищал заселенные местности, а фактически попал в ловушку. Вся красиво нарисованная схема боя, известная по знаменитому фильму, трудам военных историков, страницам школьных учебников – не более чем картинка, исходившая из представления о Ледовом побоище 5 апреля 1242 года, как о судьбоносной битве между русскими и немцами, в которой были задействованы большие массы войск. На самом деле, это была рядовая (хотя не заурядная) средневековая схватка, типичная для феодальных войн, где число участников с каждой стороны составляет несколько сотен бойцов. Само количество сражающихся ставит под сомнение зависимость исхода битвы от особых талантов полководца. Здесь, скорее, на первый план выступают не его командные способности, а личный пример рыцарственности и мужества. Как не было в Невской битве ярла Биргера, так не участвовал в Ледовом побоище магистр Ливонского ордена. С немецкой стороны в нем оказалось задействовано несколько десятков рыцарей Дерптского епископства и восточных фогств (территориальных подразделений Ордена с центрами в замках). Основную массу ее воинов составляла все та же чудь-эсты. Все колоритные подробности боя приводятся по Комиссиннному списку Новгородской первой летописи, в текст которого включено все то же Житие Александра Невского. Более ранний Синодальный список сообщает о сражении без особых прикрас. Однако сам итог битвы ясен. Немцы потерпели поражение, понеся большие потери».

Цитата на полях

И Ивана Грозного, и Петра Великого в равной мере привлекала фигура Александра Невского, каждый из них приложил руку к его канонизации. Началась, правда, она до Иоанна Васильевича и продолжила выход за рамки церковные после Петра Алексеевича, становясь элементом государственного культа. Наиболее законченный вид канонический образ Александра Ярославича талантливо воплотил актер Николай Черкасов в не менее талантливом фильме Эйзенштейна при Иосифе Виссарионовиче.

…Во-первых, этот Рюрикович стал основателем династии государей московских, что важно было для Ивана Грозного, великого князя и первого царя, отделенного от Александра всего восемью коленами прямой мужской линии. Во-вторых, он был победителем шведов на Неве, близ места, где в начале XVIII века появится новая столица России, что существенно оказывалось для Петра I, основателя Санкт-Петербурга, принявшего титул императора после победы над Швецией в Северной войне. В-третьих, Александр Невский разгромил на льду Чудского озера немецких рыцарей-крестоносцев, что привлекало в нем Иосифа Сталина, введшего в разгар Великой Отечественной войны офицерский орден Александра Невского (хотя, если быть точным, – восстановил). Опять же был предком милого сердцу генералиссимуса царя.

С. Л. Кузьмин

Улыбнитесь

Под Новгородом мужик ждет попутного автобуса на остановке. Дождь, холод, а автобуса все нет. Вдруг мужик видит странную фигуру. Он подходит к ней и спрашивает:

– Давно автобус ждешь?

– Я?

– Ты!

– Я?

– Да ты же, ты! Давно ждешь автобус на Новгород?

Фигура резко поворачивается к мужику лицом. Это рыцарь Ливонского ордена в доспехах и с мечом.

– Я, Я! Отшен дафно жду! Отшен!

Говорить о том, что шведы в то время очень уж активно участвовали в католической экспансии вряд ли оправдано. И упомянутое выше столкновение на Неве можно, скорее, назвать стычкой в пограничных чухонских болотах за право первыми грабить местную «чудь» (финские племена), которые, как мы уже отмечали, во время Ледового побоища воевали на стороне ливонцев. Многие современные историки считают, что битва на Неве была придумана в XVI веке московскими летописцами, «пропиарившими» обычное пограничное столкновение.

В летописях сообщается, что «Шведы пришли на 30 кораблях». По мнению историков, на этих беспарусных лодках помещалось до 10 – 15 человек. То есть всего их было около 300—400 человек, что, скорее, похоже на большую банду, нежели на армию.

Что же касается того, что «князь копьем наложил печать на чело Биргера», то это уж точно миф. Основатель Шведского государства, самая знаменитая личность в шведской истории Ярл Биргер не воевал не только на Неве, но и вообще не ходил в военные походы, о чем свидетельствуют шведские архивы.

Цитата на полях

Еще в 1240 году шведский король Эрик послал на завоевание Новгорода сильное войско под командованием своего зятя ярла Биргера. При впадении в Неву реки Ижоры его встретил князь Александр Ярославич с дружиной. 15 июля произошла знаменитая Невская битва, в которой шведы были разгромлены. Причем фольклорная традиция придает этой победе столь высокое значение, что на протяжение столетий статус предводителя шведских войск в легендах несколько раз менялся в пользу его повышения. Если в ранних источниках это был просто «князь», то в более поздних – ярл Биргер, а затем и сам шведский король. Не случайно, один из самых значительных эпизодов большинства преданий о битве – ранение, полученное шведским полководцем от копья самого Александра Ярославича…

Несмотря на очевидность того исторического факта, что знаменитая битва произошла при впадении реки Ижоры в Неву, позднее предание переносит ее гораздо ниже по течению Невы, к устью Черной речки, ныне Монастырки, – туда, где Петру угодно было основать Александро-Невский монастырь. Умышленная ошибка Петра Великого? Скорее всего, да. Возведение монастыря на предполагаемом месте Невской битвы должно было продемонстрировать всему миру непрерывность исторической традиции борьбы России за выход к морю…

Наум Синдаловский

Данте

Какую комедию написал Данте? Этот вопрос может показаться странным. Все ведь знают, что Данте Алигьери является автором прославленной «Божественной комедии». Однако в действительности Данте назвал свою книгу просто «Комедия». Слово же «Божественная» было добавлено к первоначальному названию через 200 лет после смерти великого итальянского мыслителя (впервые такое название встречается в издании, вышедшем в 1555 в Венеции). По мнению издателей, измененное название должно было быть более «благозвучным». Так это или нет, сказать сложно, но то, что о первоначальном названии никто уже не помнит, так это точно.

Кстати, свою поэму Данте назвал «Комедией» вовсе не потому, что считал, что она очень смешная. Как он сам объяснял такое название обусловлено тем, что у поэмы мрачное начало (Ад) и радостный конец (Рай и созерцание Божественной сущности). Кроме того, в отличии от трагедий (которые, по мнению Данте, пишутся в возвышенном стиле), эта поэма написана простым стилем, на народном языке, «каким говорят женщины».

Несмотря на «простоту» стиля произведение Данте по праву считается одной из вершин мировой литературы. И трудно не согласиться с Хорхе Луисом Борхесом отмечавшем в своей лекции о Данте: «Комедия» – книга, которую все должны читать. Отстраняя лучший дар, который может нам предложить литература, мы предаемся странному аскетизму. Зачем лишать себя счастья читать «Комедию»? Притом, это чтение нетрудное.

Трудно то, что за чтением: мнения, споры; но сама по себе книга кристально ясна. И главный герой, Данте, возможно, самый живой в литературе, а есть еще и другие…»

Историческая справка

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ. Родился в середине мая 1265 года во Флоренции. Великий итальянский поэт. Скончался в сентябре 1321 года в Равенне.

 
Цитата на полях
Я в преисподней был и в третьей сфере,
Куда воображением проник
С намереньем последнею из книг
Развлечь потомков и наставить в вере.
 

Джованни Боккаччо «Мне имя Данте…»

Улыбнитесь

Звонит ангел на первый круг ада. Никто не берет трубку.

Звонит на второй. Та же история. Звонит на третий.

Через полчаса звонков трубку поднимает запыхавшийся чертенок и говорит:

– Да че надо?

– Ребят, а вы там чего? – спрашивает ангел. – Куда все подевались?

– Да у нас проблемы! К нам студент попал, он ад с DООМом перепутал – три уровня уже прошел!!!

В одном из фрагментов «Комедии» рассказывается о трагической любви Франчески и Паоло. Для специалистов, изучающих наследие Данте давно уже не секрет, что поэт хорошо знал Франческу. У ее отца правителя Равенны Гвидо да Полента он нашел пристанище, когда был изгнан из Флоренции. Казалось бы, не должно быть никаких сомнений по поводу того, что изложенная в «Комедии» история полностью соответствует тому, что было на самом деле. Тем не менее, сомнения есть. Вполне возможно, что все было несколько иначе и Франческа совершила свой грех только из-за того, что была жестоко обманута.

Вот, что пишет об этом Джованни Боккаччо в своих «Комментариях к «Историям из итальянских поэтов»:

«Надобно вам знать, что дама эта, мадонна Франческа, была дочь мессера Гвидо старшего, повелителя Равенны и Червии, и что у него была давняя вражда с семейством Малатеста, повелителей Римини. При посредничестве и после долгих переговоров [между ними] был заключен мирный договор. И для укрепления этого мира мессер Гвидо согласился отдать свою молодую и невинную дочь за Джанчотто, сына мессера Малатесты. Про то прознали друзья мессера Гвидо, и один из них сказал: «Будь осторожен, ибо скандалом завершится все, если не с той стороны взяться. Ты знаешь, какова дочь твоя и как крепок дух ее; и ежели она узрит Джанчотто до брачных уз, то ни тебе, ни кому другому не достанет силы принудить ее к браку с ним; не Джанчотто должен стать мужем, а под его именем один из его братьев».

Джанчотто был честолюбив, крепок духом и после смерти отца намеревался быть правителем Римини. И хотя вида он был безобразного и калека, мессер Гвидо только его одного желал сделать мужем своей дочери, больше, чем кого-либо из его братьев. И мессер Гвидо поступил по данному ему совету: в назначенный день для свадьбы с мадонной Франческой в Равенну прибыл Паоло, брат Джанчотто, мужчина красивый, вежливый и обходительный.

Дама, которая знала Паоло, указала на него Франческе, сказав: «Вот он станет тебе мужем». Бедная женщина поверила этому и уехала в Римини, полюбив Паоло, а об обмане не знала до утра, когда с ее ложа встал Джанчотто. Но Франческа только сильнее укрепилась в любви к Паоло. А чтобы до измены дошло, что весьма возможно, о том я не слыхал, разве только у этого Данте. Хотя я принимаю его слова за выдумку, а не за то, что известно доподлинно…»

Кому же верить? Вопрос, на который на настоящее время нет однозначного ответа. Можно лишь добавить, что именно у племянника Франчески нового сеньора Равенны Гвидо Новелло да Полента, великий изгнанник нашел свой последний приют.

Цитата на полях.

Странно, когда подумаешь: Данте был другом отца этой бедной Франчески; сама Франческа, невинный прелестный ребенок, сидела, быть может, не раз на коленях у поэта. Бесконечное сострадание и вместе с тем столь же бесконечная суровость закона: так создана природа, такой она представлялась духовному взору Данте.

Томас Карлейль

Амальфи

Это традиционная точка зрения. Однако компас был известен задолго до рождения Амальфи. Есть данные о том, что уже в 868 году компас применяли норманны, а в 1190 году об этом навигационном приборе упоминается в одном итальянском стихотворении.

Согласно греческим источникам на финикийских кораблях находились поворачивающиеся статуэтки богини Астарты, поднятой рукой указывающей все время в одном направлении независимо от положения корабля. Те же источники сообщают о том, что астролог Абарас, говорят, всегда носил с собой подарок Пифагора – «путеводный тростник», облегчающий трудности дальних дорог.

Упоминается компас и в древних китайских источниках. Они рассказывают, что около 2700 г. до н. э. император Ванг ти владел подвижной статуэткой, указывающей рукой всегда на Южный полюс, считающийся китайцами более важным, чем Северный.

Цитата на полях

Один компас, без остальных навигационных инструментов, прежде всего лага, секстанта и хороших часов, не поможет определить положение корабля в океане. Поэтому неудивительно, что еще во времена испанских и португальских экспедиций в Америку определение места причаливания с точностью плюс-минус 100 или более километров считалось выдающимся навигаторским достижением.

Людвиг Соучек «Энциклопедия всеобщих заблуждений»

Улыбнитесь

Что касается важного изобретения в истории человеческой культуры – магнитной стрелки, то пишущий эти строки так и не добился толку: кем же, в сущности, магнитная стрелка выдумана? По одним источникам, ее изобрел какой-то Флавио Джойо из Амальфи, по другим – она была известна еще во времена крестовых походов…

По мнению пишущего эти строки, все-таки для историков остался один путь, с помощью которого можно легко проверить, изобрел ли магнитную стрелку действительно Флавио Джойо.

Стоит только выяснить: умер ли он в нищете? Если это так, значит, он и изобрел компас.

Примеры Гутенберга, Колумба и других в достаточной мере подтверждают это правило.

«Всеобщая история» обработанная «Сатириконом».

Вильгельм Телль

Легенда об отважном метком стрелке Вильгельме Телле широко распространена. Фольклорные записи сообщают: «В 1307 году от рождества Христова повелел ландфохт римского короля Гесслер поставить мачту на площади Альтдорфа. На верхушку этой мачты он прикрепил свою шляпу и заставлял каждого проходящего кланяться ей, как если бы это был король лично».

Но нашелся смельчак, не пожелавший кланяться какой-то там шляпе. Тут то все и началось. Один из приспешников Геслера докладывает ему о столь непочтительном проступке. О том, что произошло дальше замечательно рассказал немецкий поэт и драматург Фридрих Шиллер в своей драме «Вильгельм Телль» (перевод Н. А. Славятинского):

 
«Геслер (помолчав):
 
 
Неужто императором и мной,
Ландфохтом, Телль, ты так пренебрегаешь,
Что шляпу ты не захотел почтить,
Которой я испытываю вас?
Злой умысел ты этим только выдал.
 
 
Телль
 
 
Простите, сударь! Я не из презренья —
По безрассудству ваш приказ нарушил.
Будь я другой, меня б не звали Телль.
Помилуйте, я впредь не провинюсь.
 
 
Геслер (помолчав)
 
 
Ты мастерски, стрелок, владеешь луком
И в меткости едва ль кому уступишь?
 
 
Вальтер
 
 
Да, это правда… С яблони собьет Мне яблоко отец хоть в ста шагах.
 
 
Геслер
 
 
Что, это сын твой, Телль?
 
 
Телль
 
 
Да, мой сынок.
 
 
Геслер
 
 
А есть еще?
 
 
Телль
 
 
Их двое у меня.
 
 
Геслер
 
 
Которого ты сына больше любишь?
 
 
Телль
 
 
Они мне оба дороги равно.
 
 
Геслер
 
 
Ну, если с яблони ты в ста шагах
Сбиваешь яблоко, то покажи мне
Свое искусство, Телль… Возьми свой лук…
Да при тебе он, впрочем… С головы
Сшиби у сына яблоко стрелой…
Но только ты получше целься, Телль,
И первой же стрелою попади;
А промахнулся – с жизнью распростишься.
 
 
Все поражены ужасом.
 
 
Телль
 
 
Чудовищный вы отдали приказ…
Неужто вправду?.. С головы сыновней…
Нет, сударь, нет, вам это не могло
Прийти на ум… Нет, боже упаси
Такой приказ всерьез отдать отцу!
 
 
Геслер
 
 
Ты яблоко у сына с головы
Собьешь сейчас, как я того хочу.
 
 
Телль
 
 
Чтоб в голову родного сына метил Родной отец?..
 
 
О нет, уж лучше смерть!
 
 
Геслер
 
 
Стреляй, не то погибнешь ты и сын твой!
 
 
Телль
 
 
Мне стать убийцей своего ребенка?
Как видно, нет у вас детей…
Понять Вам не дано родительское сердце.
 
 
Геслер
 
 
Э, Телль, как ты вдруг стал благоразумен!
А говорят, что ты большой мечтатель,
Живешь не так, как все другие люди.
Что почудней ты любишь… оттого
Я по тебе такой и подвиг выбрал.
Там, где другой задумается, ты,
Закрыв глаза, решаешься на все.
 
 
…
 
 
Геслер
 
 
А кто сказал вам, будто я шучу? (Срывает яблоко с висящей над ним ветки.)
 
 
Вот яблоко… Живей! Посторонитесь!
Шаги отмерить!.. Восемьдесят хватит…
Ни больше и ни меньше… Он хвалился,
Что в ста шагах сразит любую цель…
Ну, так стреляй, – смотри ж, не промахнись!
…
 
 
Геслер
 
 
Эй, расступитесь!.. Отчего ты медлишь?
Ты виноват, тебя казнить я вправе;
Но милостиво, Телль, твою судьбу
Искусству рук твоих же я вверяю.
Нельзя роптать на приговор суровый
Тому, кто сам своей судьбы хозяин.
Ты метким глазом похвалялся. Ладно!
Так покажи, стрелок, свое искусство;
Достойна цель, награда велика!
Попасть стрелою в черный круг мишени
Сумеет и другой, но мастер тот,
Кого не подведет его искусство,
Чей верен глаз и чья рука не дрогнет.
…
 
 
Рудольф Гаррас
 
 
Дай, мальчик, завязать себе глаза.
 
 
Вальтер Телль
 
 
Глаза? Ну нет! Неужто испугаюсь
Стрелы отца, что полетит в меня?..
Я буду ждать и глазом не моргну.
Узнает он, какой стрелок отец!
Не верит изверг, погубить нас хочет..
Назло ему стреляй и попади!
(Идет к липе.)
Ему на голову кладут яблоко.
 
 
Геслер (Теллю)
 
 
Скорей же! Зря оружие не носят.
Опасно с ним ходить везде и всюду, —
Стрела, отпрянув, поразит стрелка.
Такая дерзость поселян – обида
Верховному властителю страны.
Лишь господа ходить с оружьем вправе.
Вы лук и стрелы любите носить —
Пусть так, но вот тебе для них мишень.
 
 
Телль (натягивает лук и закладывает стрелу)
 
 
Посторонитесь, люди!»
 

Конечно же, меткий стрелок попадает в яблоко и его сын остается живым. А злой и противный Геслер немногим позже будет поражен еще одной меткой стрелой швейцарского национального героя. Сам же Телль становится легендарным поборником национальной свободы Швейцарии и с его именем жители этой страны связывают борьбу за освобождение от австрийского ига.

Увы, историческая правда такова, что как отмечают Вальтер Кремер и Гетц Тренклер «похоже, что никогда стрелы борца за свободу Вильгельма Телля не пронзали вольный воздух альпийской республики – этот знаменитый герой драмы Шиллера и оперы Россини выдуман от начала до конца».

Первое упоминание имени Телля встречается в швейцарской балладе «Песнь о рождении конфедерации», опубликованной в 1477 году. В четырех из двадцати девяти строф баллады содержится повествование об искусном лучнике вынужденном стрелять в яблоко, установленное на голове сына. Ни о Геслере, ни о шляпе на шесте, ни о бегстве Телля, ни об убийстве им губернатора, не сказано ни слова.

В другом же документе, примерно того же времени, так называемой «Белой книге» (сборнике устных преданий) Геслер упоминается как имперский наместник. Приводится здесь и вся легенда о метком стрелке, правда, именуется он не Телль, а Таль. Правда, какой-либо связи между этим Таллем и восстанием, приведшим к независимости Швейцарии автор «Белой книги» не приводит.

Однако подобные легенды есть в фольклоре многих европейских стран (Германии, Дании, Норвегии и Исландии). А древняя английская баллада Вильяма Клаудслейского очень уж напоминает вышеупомянутую «Песнь конфедерации»:

 
«Семь лет минуло сыну моему,
Он дорог мне и пламенно любим;
Его на площади к столбу я привяжу,
Чтоб видно было всем, что будет с ним;
Ему на голову я яблоко кладу,
На шесть шагов широких отступаю,
И сам свистящей острою стрелой
То яблоко на половинки рассекаю».
 

Специалисты отмечают, что еще больше швейцарская легенда похожа на датскую сагу двенадцатого века из книги «Деяния данов», в которой герой не только сбивает стрелой яблоко с головы сына, но и убивает жестокого короля.

Стоит отметить, что сомнения по поводу всей истории возникли еще в шестнадцатом веке. Так, летописец из швейцарского кантона Санкт-Галлен сообщал об этой легенде: «Подозреваю, что многое вымышлено, а некоторые факты, слишком неправдоподобны». Другой автор, Франсуа Гийиман, включивший рассказ о метком стрелке в свой исторический труд, в письме к другу признавался, что сделал это лишь для того, чтобы возбудить чувство ненависти к австрийцам, тогда как сам пришел к выводу, что это всего лишь легенда.

Но самый главный удар легенде о Телле нанес историк Йозеф Ойтих Копп, опубликовав в промежутке между 1835 и 1853 годами три ученых труда. Он самым тщательным образом изучил архивы трех лесных кантонов и пришел к выводу, что Вильгельм Телль никогда не существовал. С этой точкой зрения солидарны и современные ученые.

Цитата на полях

…к северу от 54-й широты почти у каждого народа можно найти своего Вильгельма Телля. Телль – просто самый южный из плеяды этих героев.

Французский историк Бержье