Текст книги "Коллекция заблуждений. Люди. Том первый"

Многие думают, что Санкт-Петербург был назван в честь его основателя Петра-1. Но это не так. В действительности, основанная 16 мая 1703 года новая российская крепость была названа на голландский манер Санкт-Петербург, что означало крепость Святого Петра.

Улыбнитесь

Подле Гапсаля случилась одна очень характерная собственноручная расправа Петра Великого. 22 июня 1715 г. прибыл Петр I на галерах в Гапсаль и, осмотрев город, через Линден и Падис направился в Ревель. По пути объявил он дворянину Рамму, что будет обедать у него; дворянин ответил, что не желает этого посещения, но государь тем не менее прибыл к нему, собственноручно наказал его своею тростью и очень вкусно пообедал.

За едой и питьем царь очаровал приглашенного им к столу побитого хозяина, очаровал настолько, что при прощании Рамм просил подарить ему бившую его царскую трость.

Говорят, что вещественный документ этот и по сегодня хранится у потомков Рамма.

В нашем сознании царь Петр Алексеевич был первым не только по номеру, но и во многих начинаниях, за осуществление которых его и прозвали Великим. Однако очень многое из того что приписывают Петру Первому первым совершил не он.

Так, иностранных специалистов первым на службу начали нанимать не Петре. Это широко практиковалось и до него, еще со времен Ивана Третьего. А во время царствования Алексея Михайловича их при дворе появляется немалое количество. Вот что писал об этом немецкий ученый Адам Олеарий в своем «Описании путешествия в Московию»: «Его царское величество содержит также, с большими расходами, много толмачей для разных языков, а также много других слуг из немцев и иностранцев. В особенности много у него высших военных офицеров, частью оставивших свою религию и перекрестившихся; они и в мирное время получают большое вознаграждение. У его царского величества между другими его толмачами имеется прекрасный человек по имени Иоганн Беккер фон Дельден, родом из Копенгагена. Он получил хорошее университетское образование, совершил замечательные путешествия и знает много языков».

Отмечал Олеарий и тот факт, что русские относятся к иностранцам и их культуре доброжелательно, обучаясь тому, что им кажется необходимым: «У них нет недостатка в хороших головах для учения. Между ними встречаются люди весьма талантливые, одаренные хорошим разумом и памятью».

Bсторик М. О. Меншиков, расстрелянный большевиками в 1918 году, писал: «Задолго до Петра Москва начала учиться у иностранцев. Выписывались из-за границы не только пушкари, литейщики и т.п., но целые наемные полки под начальством иностранных офицеров. Эти инструкторы и регулярные военные части оказывали России ценные услуги задолго до Петра».

Что же касается, отправления молодых людей за границу на учебу, то это делали еще до Петра. Первым же это сделал Борис Годунов, отправивший пятерых молодых дворян учиться в Англию.

Не Петр стал первым из царей ездить в гости всей семьей не на санях, а в немецкой карете. Первенство здесь принадлежит его отцу Алексею Михайловичу. Он же был первым русским царевичем, которого воспитатели одели в европейское платье и он же первым стал обучать детей латыни и шутить с придворными. И первый театр по западному образцу немца Грегори появился на Руси именно в царствование Алексея.

Цитата на полях

Петр Великий, подражая чужестранным народам, нетокмо тщился ввести познание наук, искусств и ремесл, военное порядочное устроение, торговлю и приличнейшия узаконения в свое государство, также старался ввести и таковую людцкость, сообщение и великолепие, в коем ему сперва Лефорт натвердил, а потом которое и сам он усмотрел. Среди нужных установленей законодательства, учреждения войск и артиллерии, не меньше он прилегал намерение являющиеся ему грубые древния нравы смягчить. Повелел он бороды брить, отменил старинные русские одеяния и вместо длинных платьев заставил мужчин немецкие кафтаны носить, а женщин вместо телогреи – бостроги, юбки, шлафроки и самары, вместо подколков – фантанжами и корнетами голову украшать.

М. М. Щербатов «О порвеждении нравов в России

Первым сбрил бороду также не Петр. Впервые это сделал отец Ивана Грозного Василий III. Кстати, никакого потрясения основ это не вызвало. Робкие попытки православных иерархов образумить царя закончились ничем. А настаивать они и не пытались, уж больно суров был государь-батюшка.

Цитата на полях

Оголяющиеся не уподобляются ли псам и котам? С ликами, столь искаженными, какие места займут они на Страшном суде?

Из «Грамоты о бороде» патриарха Адриана

До 1700 года Новый Год в России отмечался в сентябре (а еще раньше весной) и только Петр Первый перенес его с осени на первый день января. Именно Петру приписывают очень часто введение в наш обычай новогодней елки. Однако это не так. Император Петр своим указом повелел украшать комнаты сосновыми, еловыми и можжевеловыми ветками, но елки в то время ни кто еще не ставил.

Надо сказать, что до Петровского указа по красивому обычаю наших предков ко дню праздника выращивали в кадках цветущие вишни и на рождество во многих домах благоухала покрытая бело-розовыми лепестками праздничная славянская вишня, а не срубленная колючая ель.

Что касается первых елок на Новый Год, то их в наших краях начали ставить в 30—40-е годы 19-го века немцы проживающие в Петербурге. Те же немцы первыми начали выпускать стеклянные елочные игрушки. В обязательном порядке на елку вешались колокольчики – как настоящие – серебряные, так и игрушечные – стеклянные. Считалось, что колокольный звон отгоняет злых духов и пробуждает заснувшую природу. Все эти обычаи мы и переняли у немцев. В 1852 году на Екатерингофском вокзале в Петербурге была установлена первая публичная елка.

Цитата на полях

…По большим и проезжим улицам знатным людям и у домов нарочитых духовного и мирского чина перед вороты учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых и можжевеловых а людям скудным каждому хотя по деревцу или ветве на вороты или под храминою своею поставить.

Из Указа Петра 1 «О праздновании Нового года»

И это не так. Это новшество допетровского времени. Еще Иван Грозный начал реорганизацию армии, то есть переход от системы милиционной к системе регулярной. Еще до воцарения Петра большая часть русской армии уже была переведена на иноземный строй. В регулярной постоянной армии на то время было 89 тысяч из 164 тысяч общего состава московской армии.

Александр Бушков в книге «Россия, которой не было» пишет: «Еще в 1646 г. князь И. Д. Милославский выехал в Голландию с поручением пригласить „мастеров железного дела, опытных капитанов и солдат человек 20 добрых самых ученых“. Это и послужило началом для широкого реформирования армии. Документы тех времен пестрят именами иностранных офицеров: полковник Гамильтон, майор Фролиюс, капитан Реттих… Параллельно со старым стрелецким войском создаются полки „иноземного строя“, „рейтарские“ и „солдацкие“ – к моменту единоличного воцарения Петра составлявшие больше половины всех русских вооруженных сил (63 полка. 90 000 солдат). Практически все иностранные воинские звания, чье введение приписывается Петру 1, существовали уже при Алексее Михайловиче: полковники, майоры и ротмистры, поручики и прапорщики, сержанты и капралы, квартирмейстеры и каптенармусы. В 1674 г. стрельцами, посланными осадить взбунтовавшийся Соловецкий монастырь, командовали майор Иван Березников, ротмистр Иван Порошин и поручик Оксен Сипягин – бок о бок с сотником Клементием Иевлевым, служившим в „старых“ подразделениях».

Кстати, ударную силу петровских армий составляли не «полки нового строя», а все те же стрельцов, которых якобы уже к тому времени распустили. Так, к 1708 году в строю оставалось еще 14 стрелецких полка, да и те, что уже стали «солдатскими» зачастую меняли только название.

Надо сказать, что успешность военных реформ Петра также изрядно преувеличивается. Несмотря на то, что армия и флот поглощали в разные годы правления Петра Алексеевича от двух третей до четырех пятых доходов государства их боеспособность были чрезвычайно низкие, чему свидетельство постоянные безуспешные военные действия петровских армий и высокий уровень не боевых потерь. Например, во время Прутского похода русская армия потеряла 27 285 человек. И только 4800 солдат погибло в боевых действиях, остальные же от жажды, болезней и голода, то есть из-за бездарного руководства.

Петр же вернувшись из этого похода не придумал ничего лучшего, чем устроить пышный парад.

Неудивительно, что рекрутов в те времена на службу вели в кандалах. А из доклада Военной коллегии Сенату от 1719 года можно узнать, что прежде чем распределить по полкам держали их «в великой тесноте, по тюрьмам и острогам, немалое время, и, таким образом еще на месте изнурив, отправляли, не рассуждая по числу людей и далекости пути с одним, и то негодным, офицером или дворянином, при недостаточном пропитании; к тому же поведут, упустив удобное время, жестокою распутицею, отчего в дороге приключаются многие болезни, и помирают безвременно, другие же бегут и пристают к воровским компаниям, ни крестьяне и ни солдаты, но разорители государства становятся. Иные с охотой хотели бы идти на службу, но видя с начала над братией своей такой непорядок, в великий страх приходят».

Еще более ужасающая ситуация была на флоте. Адмирал Паддон писал, что «русский флот, вследствие дурного продовольствия, потерял людей вдвое больше любого иностранного флота». А ведь в начале восемнадцатого века во всех флотах мира быт матросов трудно было назвать благоустроенным.

Цитата на полях

Преображенский приказ и ОГПУ, посессионные крестьяне и концентрационные лагеря, те воры, которых Петр приказывал собирать побольше, чтобы иметь гребцов для галер, и советский закон от 8 августа 1931 года, вербовавший рабов для концентрационных строек; безбожники товарища Ярославского, и всепьяннейший синод Петра, ладожский канал Петра (единственный законченный из шести начатых) и Беломорско-Балтийский канал Сталина, сталинские хлебозаготовители, и 126 петровских полков, табель о рангах у Петра и партийная книжка у Сталина, – голод, нищета, произвол сверху и разбой снизу. И та же, по Марксу, «неуязвимая» Россия – «неуязвимая» и при Петре, и при Сталине, которая чудовищными жертвами оплачивает бездарность гениев и трусость вождей. Все это, собственно говоря, одно и то же. Здесь удивительно не только сходство. Здесь удивительно то, как через двести лет могли повториться те же цели, те же методы, и – боюсь – те же результаты. И мы, современники гениальнейшего, можем оценить Петра не только по страницам Ключевского и Соловьева, а и по воспоминаниям собственной шкуры. Это, может быть, не так научно. Но это нагляднее. Как нагляден был портрет Петра Первого, висевший в кабинете Сталина.

Иван Солоневич

Улыбнитесь

Оделся как-то Петр 1 в солдатский мундир да и зашел в кабак. Видит: сидит за столом печальный солдат.

– Что с тобой, братец? – спрашивает царь.

– Друг у меня помер, – отвечает солдат.

Пожалел его Петр и вопреки обычаю велел целовальнику подать две чарки водки. Выпили царь с солдатом, и захотел солдат отблагодарить своего благодетеля. А денег у него не было, и заложил он у кабатчика, за два штофа водки свой казенный тесак.

Петр его и спрашивает:

– Что ж ты наделал, дурья голова? А ну как государев смотр, что тогда?

– Эка невидаль – царь! Да что его и надуть нельзя?

С тем они и распрощались, а наутро царь приехал в тот полк, в котором служил его вчерашний сотрапезник.

– Выстроить полк! – приказал Петр.

Полк выстроили, и царь тут же признал солдата. А признав, велел ему: «Руби голову соседу слева!» Знал Петр, что рубить-то голову солдату будет нечем.

А у пропойцы-солдата тесак был, да только деревянный, сделанный вечером, наспех, из лучины.

– Ваше императорское величество! – взмолился солдат, – за что невинная душа пропадет?

– Руби, я тебе приказываю! – повторил Петр.

– Выполняю царский приказ! – прокричал солдат. – Только молю царя небесного помочь мне. Царь небесный! Ты выше царя земного! Сотвори чудо! Не дай погибнуть невинной душе! Преврати железный тесак в деревянный! И с тем вытащил из ножен лучину.

Петр рассмеялся и одарил солдата серебряным рублем.

Петра Первого почему-то считают хорошим военачальником. В «Детской энциклопедии» о нем пишут: «Петр был выдающимся полководцем и сам активно участвовал в боевых действиях на море и на суше. Гангут, Лесная, Полтава – все эти замечательные победы были одержаны при личном участии Петра». Однако именно при нем была самая длительная в русской истории война. Северная война длилась 21 год и завершилась она отнюдь не победой под Полтавой. После этого сражения война продолжалась еще 12 лет.

Борис Башилов в своей книге «Робеспьер на троне» отмечает: «Война Петра I с Швецией была самой бездарной войной в русской истории. Петр совершенно не обладал талантом полководца. Если в Смутное время, не имея правительства, Русь выгнала поляков за 6 лет, то Петр I, имея огромное превосходство в силах, воевал с Швецией 21 год. Войны Петра – это образец его бездарности как полководца. О начале Северной войны историк Ключевский пишет следующее: «Редкая война даже Россию заставала так врасплох и была так плохо обдумана и подготовлена».

Что же касается превозносимой многими историками (особенно советского периода) Полтавской победы, то как пишет Борис Башалов: «Полтавская виктория это вовсе не переломный момент Северной войны, а добивание остатков шведской армии, измотанной многократными разгромами Шереметева и других полководцев. Полководческий гений Петра во всех этих разгромах не виден ни через какое увеличительное стекло. К Полтаве, – как пишет В. Ключевский, – пришло «30 тысяч отощавших, обносившихся, деморализованных шведов. Этот сброд два месяца осаждал Полтаву, Карл XII три раза штурмовал Полтаву и ничего у него не получалось».

Не петровские войска, а именно Шереметев во главе старомосковской «дворянской конницы», разгромил шведов под Лесным (сам Петр называл ее «матерью полтавской виктории») и захватил большой обоз (5 тысяч повозок, груженых боевыми запасами и продовольствием).

Полтаву отстоял 4-тысячный гарнизон, которому помогали 4 тысячи вооруженных чем попало обывателей. Потом началось Полтавское сражение с голодными, деморализованными шведами. Успех Полтавской виктории решил не Петр, а опять-таки Шереметев, командовавший всеми войсками во время Полтавского сражения». Кстати, именно во время этой битвы Петром были впервые в русской истории использованы заградительные отряды. «Казаки и калмыки имели повеление, стоя за фрунтом, колоть всех наших, кои побегут или назад подадутся». Так записал эпизод сражения под Лесным А. С. Пушкин конспектируя «Историю Петра Великого, мудрого преобразителя России», сочиненную Иваном Голиковым.

Цитата на полях

В вопросе о военной гениальности Петра согласны все историки, несмотря на то, что все они приводят ряд совершенно очевидных фактов, свидетельствующих о полнейшей военной бездарности «великого полководца».

И. Солоневич

Улыбнитесь

После Полтавской победы Петр I пригласил однажды пленных офицеров к своему столу и, при питии за здравие, сказал: «Пью за здравие моих учителей в военном искусстве! «Шведский фельдмаршал Рейншильд спросил при этом, кого он удостаивает таким названием. – «Вас, господа». – " В таком случае Ваше Величество очень неблагодарны, поступив так дурно со своими учителями». Государю так понравился этот ответ, что он немедленно велел возвратить Рейншильду его шпагу.

Согласно традиционной версии 20 октября 1696 года по инициативе Петра Первого был основан Российский флот. Историки обычно ссылаются на указ императора о создании флота. В 1946 году в Академии наук СССР по поводу очередного юбилея флота проводили торжественное заседание, в ходе которого академик Е. В. Тарле выступил с докладом «250 лет указа Петра I о создании русского флота».

Но, несмотря на непонятную уверенность советских историков в существовании этого указа, похоже, его никогда и не было. Во всяком случае обнаружить его до сих пор никому не удалось. Откуда же тогда взялась дата 20 октября. Вот, что пишет об этом В. Д. Доценко в книге: «Мифы и легенды российского флота»: В Государственном архиве древних актов сохранился фрагмент документа, который считают указом Боярской думы. В этом документе под названием «Статьи удобныя, которыя принадлежат к взятию крепости или фортеции от турок Азова» записаны вопросы и предложения Петра I, а также решения Боярской думы. Так как предложения были новыми, а для их реализации требовались огромные средства, дума заседала дважды – 20 октября и 4 ноября 1696 г. Из записей также видно, что вопросом первостепенной важности Петр I считал восстановление крепости Азов и заселение его русскими. Боярской думе он писал: «Понеже оная разорена внутри и выжжена до основания, также и жителей фундаментальных (то есть постоянных. – В. Д.) нет, без чего содержаться не может и того для требует указу, кого населить и много ли числом и жалованья всякая откуда». Бояре решили переселить в отвоеванную у турок крепость семьи из Казанского уезда, а финансировать эту акцию из средств «большой казны», то есть из государственного бюджета.

Далее Петр I писал: «И аще потребно есть сия, то ничто же лутче мню быть, еже воевать морем, понеже зело блиско есть и удобно много крат паче, нежели сухим путем, о чем пространно писати оставляю многих ради честных искуснейших лиц, иже сами свидетели есть оному. К сему же потребен есть флот, или караван морской, в 40 или вяще судов состоящий». Запись в документе Боярской думы от 20 октября: «Морским судам быть, а скольким, о том спра-витца о числе крестьянских дворов, что за духовными и за всяких чинов людьми, о том выписать и доложить». 4 ноября были определены и сроки постройки Азовского флота: «Корабли сделать со всею готовностию и с пушками, и с мелким ружьем, как им быть в войне, к 1697 году, к апрелю…».

Выделив из приведенных фраз слова «Морским судам быть», дату их написания и приняли за день создания Российского регулярного флота. Все согласились с этой условностью, осознавая, однако, что возникновение военного флота – это не одноразовый акт, а цепь событий 1695—1696 гг.»

Это не так. Первый русский корабль был спущен на воду в Каспийском море еще в 1669 при царе Алексее Михайловиче. Правда, уже в 1670 году это судно, носящее гордое название «Орел» было сожжено Степаном Разиным.

Улыбнитесь

Петр I, посещая Олонец, лечился там минеральными источниками, но, видя, что лечение идет медленно, сказал как-то одному из сопровождавших его врачей:

– Врачую тело водами, а подданных собственными примерами. И в том и в другом вижу исцеление весьма медленное, однако же, полагаясь на Бога, уповаю на то, что все решит время.

Удивительно, но еще несколько сот лет назад наши предки не имели о картофеле никакого представления. И для того, чтобы картофель все таки прижился в России власть предержащим даже приходилось насильно заставлять крестьян выращивать этот овощ. Но вопреки распространенному мнению происходило это вовсе не при Петре I, а гораздо позже.

Интересная это штука – народная молва. Екатерине Второй она почему-то приписала продажу Аляски, а вот Петру Первому то, что он заставлял сажать картофель в России. Пожалуй у Петра прозванного Великим, найдется не мало дел, не заслуживающих доброй славы, но к насильственной посадке в России картофеля он отношения не имел (зато Екатерина Вторая имела к этому непосредственное отношение, о чем немного ниже). Есть правда легенда о том, что Петр 1 прислал из Амстердама в Петербург графу Шереметеву мешок картофеля с приказом отправить в разные местности, чтобы его разводили. Но вполне возможно, что это всего лишь легенда, так как дальнейшая судьба этого картофеля неизвестна (тем более, что в Голландии картофель к тому времени еще не культивировался). Известно другое. В царствование Анны Иоанновны картофель часто появлялся на столе придворной знати, но простому люду он по-прежнему был неизвестен. Массовое же знакомство с «земляными яблоками» состоялось позже, во время царствования Екатерины 2.

В 1765 году в Москву из Германии по настоянию Медицинской коллегии при Екатерине Второй (бывшая тогда вторым после Академии наук научным учреждением России) были выписаны 57 бочонков картофеля. Члены этой коллегии как одну из мер борьбы с голодом советовали выращивать в России «земляные яблоки, кои в Англии называют потетес, а в иных местах земляными грушами, тартуфелями и картуфелями». Это предложение было одобрено Сенатом, издавшем специальный указ, в котором говорилось: «Ко столь великой пользе сих яблок и что они при разводе весьма мало труда требуют, а оный непомерно награждают и не только людям к приятной и здоровой пище, но и к корму всякой домашней животине служат, должно их почесть за лучший в домостройстве овощ и к разводу его приложить всемерное старание».

Но справедливости ради следует отметить, что при Екатерине 2 насильно выращивать картофель не заставляли. Лишь 150 лет назад, совсем недавно Николай Первый начал массовую компанию по насильственной посадке этого овоща. Любое насилие, как известно, порождает противодействие, поэтому не удивительно, что наши предки устроили картофельные бунты, причем такие, что их пришлось подавлять картечью. Впрочем, бунтовали крестьяне даже не против самого картофеля, а из-за того, что удельное ведомство, заставив выделить под картофель лучшие крестьянские земли, на дало посадочного материала.

Тогда же по повелению императрицы, по стране разослали клубни картофеля и наставления по его разведению. Губернаторам на местах было поручено осуществлять контроль за исполнением этого мероприятия. Но несмотря на высочайшее повеление, затея провалилась – народ упорно не желал допускать на свой стол иноземный продукт.

Но справедливости ради следует отметить, что при Екатерине II насильно выращивать картофель не заставляли. Лишь 150 лет назад, совсем недавно Николай I начал массовую компанию по насильственной посадке этого овоща. Любое насилие, как известно, порождает противодействие, поэтому не удивительно, что наши предки устроили картофельные бунты, причем такие, что их пришлось подавлять картечью. Впрочем, бунтовали крестьяне даже не против самого картофеля, а из-за того, что удельное ведомство, заставив выделить под картофель лучшие крестьянские земли, не дало посадочного материала.

Отметим, что с недоверием к картофелю относились в России не только крестьяне, но и образованнейшие люди того времени. Так, В. А. Левшин в 1810 году, признавая высокую питательную ценность картофеля, вместе с тем писал: «Сырые, только что из земли выкопанные картофели также нездоровы: надлежит оным дать вывертеть и пообвянуть. Врачебная сила сего растения неизвестна».

Да и популяризаторы картофеля некоторыми своим советами только отталкивали народ. Интересно, какие чувства к «земляному яблоку» испытает человек сваривший картофель с добавлением… негашеной извести. А именно таким был один из рецептов.

Активными противниками внедрения картофеля были старообрядцы. Они утверждали, что первый куст картофеля вырос на могиле дочери мифического царя Мамерса, которая при жизни но «наущению дьявола» была распутницей. Следовательно каждый, кто съест сей «дьявольский фрукт», будет подвержен греховным искушениям и попадет за это в ад.

Согласно другой «сказке» старообрядцев клубень картофеля («чертова яблока»), как и человек, родится с головой и глазами. Значит есть его – все равно что поедать души человеческие.

Удивительно, но прошло всего несколько десятилетий после «картофельных бунтов» и «землянные яблоки» стали главным блюдом на нашем столе. А в народе сложилась пословица: «Картофель – хлебу подмога» (в наше время впору говорить по-другому: «Хлеб – картофелю подмога»).

Улыбнитесь

У купца Сорокина родился сын; Петр Великий пожелал быть кумом. Назначен был день и час крестить, но приглашенный поп не явился. Петр велел позвать другого священника, а неявившегося велел Меньшикову позвать в воскресенье к царю.

Поп очень струсил.

– Пропал, матка, – сказал он жене.

– А то – то, поменьше бы бражничал!

– Да я думал, что Сорокин врет, что царь будет кумом.

– Ну, да что будет, то будет! А надо идти.

– Еще бы!

В воскресенье поп явился к царю.

– Ты отчего не явился к Сорокину крестить ребенка? – сказал царь грозно. – А?

– Занят был.

– Врешь! – вскричал Петр громовым голосом. – Пьянствовал! Меньшиков, отправить его в Соловки! Напиши об этом патриарху!

Поп упал на колени.

– Ваше Величество, помилуйте: жена, дети!

– А! Помилуйте – жена, дети – то – то!

Ну, слушай: ступай домой и в следующее воскресенье приди и отгадай мне три загадки: сколько верст от земли до неба? Чего я стою? Что думаю? Марш! Не отгадаешь – помилованья не будет, отгадаешь – прощу!

В воскресенье поп Семен явился во дворец. Прежде надо сказать, что священник обращался ко всем знакомым, чтобы разгадали загадки, но никто не отгадал. Наконец, поп обратился к своему брату, дьякону Каллистрату. Тот подумал немного и сказал:

– Послушай, брат, когда тебе идти к царю?

– В воскресенье, сегодня.

– В какой рясе ты был у царя?

– В новой голубой, атласной.

– Давай ее! – Поп достал, дьякон надел ее.

– Что ты делаешь?

– Иду к царю вместо тебя. Ты знаешь, что мы похожи друг на друга. Он примет меня за тебя. И дьякон отправился. Является к царю, который, по случаю праздничного дня, был окружен всеми придворными.

– А! – сказал Петр. – Отгадал?

– Точно так, Ваше Величество.

– Ну, сколько верст от земли до неба?

– 240.000 миллионов верст.

– Врешь!

– Никак нет, велите проверить.

– Ну, хорошо. Велю. А чего я стою?

– 29 сребреников.

– Так мало!?

– Больше не стоите, Ваше Величество. Спаситель, Царь небесный, был продан за 30 сребреников, а вы, царь земной, одним сребреником менее.

– Верно, – сказал Петр, смеясь. – А что я думаю, того не отгадаешь.

– Нет, отгадаю. Вы думаете, что я поп Семен, а я дьякон Каллистрат, его родной брат.

– Ну, молодец Каллистратушка! Напишите владыке, что я прошу его сейчас же посвятить Каллистрата во священники и назначить в дворцовую церковь!