Текст книги "Банкир"

Глава 16
КРЕМЛЕВСКИЙ ПРАГМАТИК

Помощник Президента жестами, интонациями, взглядами демонстрировал известную дилемму «и хочется, и колется».

– Ну не получается пока встреча. Доложено Президенту о вашем проекте, отозвался положительно, все в порядке, но очень занят. Масса зарубежных поездок, к прямому телемосту с регионами готовится. Давайте немного подождем. У вас же не горит.

– К сожалению, горит и совершенно не по той причине, по которой вы думаете.

Помощник насторожился. Его встревожило даже не содержание фразы, необычно дерзкое для общения на этом уровне, а тон Влада.

– Проект интересный, перспективный и своевременный, особенно в свете новых концепций энергетической безопасности. – Влад жестом остановил помощника, который попытался подхватить эстафетную палочку и вновь завести песню о занятости Президента. – Однако главное сейчас в другом. По имеющейся у нас информации, экстремисты, не заинтересованные в стабилизации ситуации в Южной Азии, планируют теракт, чтобы сорвать наш проект. Нельзя исключить, что он будет направлен против российского руководства. Переплетаются, таким образом, энергетика и вопросы государственной безопасности. Большего я сказать пока не могу, однако, учитывая масштаб и остроту проблемы, необходима скорейшая встреча с Президентом. Безотлагательно! Там я предоставлю более подробные данные.

Помощник побледнел. Дальнейшие проволочки с организацией встречи грозили записать его в пособники международного терроризма.

– Я все понял. Как только появится ясность, я вам сообщу. Поздно вечером на мобильный Влада поступило сообщение о том, что Президент примет его в своей подмосковной резиденции.

Сегодня на вечер оставалась только встреча с банкиром. Президент чувствовал свежесть во всем теле после того, как в хорошем темпе проплыл в бассейне два километра. Впечатления рабочего дня утрачивали свою остроту, укладывались в логичный порядок, еще требующий осмысления и анализа.

Просматривая информацию, Президент периодически поглядывал на экран плазменной панели, по которой бежали кадры кинохроники.

– В Китае разворачиваются репрессии против представителей «шанхайского клана» – влиятельной группировки, пришедшей к власти при бывшем китайском лидере Цзян Цзэмине. «Пекинский клан» нынешнего руководителя КНР Ху Цзиньтао устраняет «шанхайцев» из всех органов центральной власти, – говорил голос диктора. – Сейчас репрессии стали затрагивать также олигархов, связанных с «шанхайским кланом». В частности, арестован глава инвестиционной компании Fiud Чжан Жунку-ня, один из богатейших людей страны. Его обвиняют в нецелевом использовании фондов социального страхования и коррупции. В ближайшее время будет организована серия показательных процессов.

Президент невольно вздохнул: «Похоже, но масштабы у них покрупнее».

Очередной сюжет демонстрировал разъяренного премьер-министра Михаила Фрадкова, который устраивал очередной и на этот раз особенно резкий разнос правительству.

Диктор заботливо пояснял, что к этому премьера побудила «прямая линия» Президента России, в ходе которой глава государства в течение трех часов отвечал на вопросы граждан.

– Михаил Фрадков обвиняет госорганы в полной беспомощности, – звучало с экрана. – Он заявляет: «На все эти вопросы нам придется отвечать по всей строгости в рамках имеющейся компетенции. Напоминаний дополнительных не будет, и та деликатная форма, привычная для Президента, многим из нас должна показаться последним предупреждением».

– Ранее премьер указывал, – уточнил диктор, – что возглавляемое им правительство страдает «организационной немощью» и «недостаточным знанием предмета», что оно «безответственно» и «недисциплинированно». Вместе с тем глава правительства не указал имен провинившихся министров. Вместо этого он обозначил области, которые в деятельности кабинета можно считать провальными: «товарные рынки, балансы аналитических ресурсов, информационная система учета алкоголя, лесной комплекс, строительство, диверсификация экономики, инфраструктура и регистрация дачных участков».

«Господи, сколько слов! – подумал Президент. – Но вопрос ставит правильно. Только четкости побольше надо, а то – диверсификация экономики и дачные участки в одном ряду. Впрочем, тоже важно».

Экран, казалось, взорвется от напряжения: появился изчеза-ющий в облаках дыма Будапешт. Голос диктора язвительно комментировал: «Юбилей восстания в Будапеште власти и оппозиция отметили своеобразным повторением кровавых событий 50-летней давности. С самого утра начались локальные стычки демонстрантов с полицией. Ближе к вечеру оппозиционеры перекрыли мост через Дунай, захватили выставленный в центре Будапешта советский танк Т-34 и попытались атаковать заслоны полиции, которая применяла резиновые пули, а затем бросила против восставших тяжелую технику – снегоочистительные машины. Бунт удалось подавить к утру. В результате действий полиции пострадало более ста человек. Оппозиция считает эти события своей моральной победой».

Президент невольно отодвинул пачку документов. Теперь на экране был уже не менее задымленный Париж. Смуглые подростки в бесформенных штанах и поднятых капюшонах увлеченно поджигали автомашины и забрасывали камнями полицейских, опасливо жмущихся друг к другу.

Длинный нескладный парень, явно не отличник в школе, которую он давно бросил, косноязычно, но с достоинством человека, уставшего от трудной и важной работы, пояснял: «Разбиваю стекло и бросаю бутылку с бензином на сиденье. Сегодня сжег уже десять машин, вчера тут за углом – двенадцать».

На фоне происходящего Россия представлялась островом спокойствия и стабильности.

«А ведь упрекают: демократию, видите ли, зажимаем, подлецы! – подумал Президент. – А попробовали бы здесь вот так спалить хотя бы пару машин, сразу заголосили бы!»

Президент лично знал Влада, но до этого случая общался с ним в основном в ходе официальных мероприятий. Несколько раз он принимал его с глазу на глаз, но это было скорее исключением. Влад ничего не просил, вел себя довольно самостоятельно, правил игры не нарушал. Его банк даже заслужил репутацию «национально ориентированного», что на практике означало лишь одно – значительный объем кредитов, выданных предприятиям российской промышленности, а также незамаранность в самых одиозных проявлениях «либеральной» экономики.

Все это внушало уважение, но в ближний круг особо доверенных «питерцев» Влад не входил. Президент был хорошо осведомлен о планах Влада, о ситуации вокруг его банка, о рождающемся индийском проекте. Он мог бы вмешаться и помочь, но не был уверен, что стоит вмешиваться, и наблюдал за развитием событий как бы со стороны.

Многие расценивали подобные действия как нерешительность, некоторые как отстраненность, а были и такие, кто видел в этом усталость от президентства – «лишь бы не беспокоили».

Но это было не так. Впечатления накапливались не сразу, постепенно, иногда медленно, порой резко ускоряясь. И Президент сохранял созерцательность до того момента, пока решение окончательно не созревало. Тогда он становился исключительно настойчивым, безгранично резким, а если нужно, ласковым и обаятельным, нарушая все каноны протокола и удивляя партнеров и коллег своим натиском.

Убедившись, что все решено (или казалось, что решено), он остывал, опять накапливая эмоции и энергию для нового взрыва.

В индийском проекте сдерживало многое. С одной стороны, было заманчиво укрепить слабеющее российское влияние в Индии, создать новое мощное звено мировой энергетической системы. Москва как «Третий Рим» была бы центром и гарантом этого нового мирового порядка.

Однако были и опасения растревожить «террариум единомышленников». Не усилит ли это геополитические амбиции Индии, а может, и желание одним ударом покончить с «пакистанской угрозой»? Как будет реагировать Китай?

Президент поморщился при мысли о том, какую бурю подозрений, нападок, козней это вызовет в странах «просвещенного Запада», особенно в Вашингтоне.

Несложно было предвидеть и толкотню российских любителей воспользоваться индийской нефтью, припасть к живительному источнику. Как говорится, бесплатного сыра не осталось даже в мышеловках, а тут такой случай. Кто же его упустит! Свара уже началась, и результаты ее могут оказаться плачевными для Влада. Принять его сторону, вмешаться – значит обидеть своих. А на кого тогда опираться?

Сдерживали и чисто вкусовые ощущения. Президент часто говорил о роли Азиатско-Тихоокеанского региона, о возрастающей роли Китая и Индии в мировой политике и экономике, но в глубине души эту азиатскую экзотику не понимал и не любил. До мозга костей он чувствовал себя, в первую очередь, русским, но одновременно – в не меньшей степени – европейцем.

С кем дружишь, от того и зависишь. Он прекрасно осознавал эту истину, которая лежала в основе многих его идей – от доктрины «безопасности спроса» для производителей энергоресурсов до придирчивого выбора партнеров и союзников в бывших советских республиках, а ныне независимых государствах. Зависеть от бурно развивающихся государств необъятной и весьма загадочной Азии ему хотелось меньше всего.

Толчком для давно вызревающего решения о встрече с Владом послужила информация о теракте, которым враги России хотели если не сорвать, то затруднить и отстрочить контракт с Индией.

Сработала идентификация «свой-чужой» – если хотят помешать, значит, нам это нужно и необходимо.

Президент по определению ненавидел террористов, видел в них своих личных врагов, не считал их за людей и реально был готов «мочить их в сортире». Данный случай предоставлял для этого хорошую возможность и требовал незамедлительного решения.

Правда, это еще не означало автоматического одобрения проекта и поддержки Влада. Если не все, то очень многое зависело от предстоящей встречи.

Президент выглядел усталым и каким-то отрешенным.

– Давно не виделись, – поприветствовал он Влада тихим, еле слышным голосом.

Влад, разумеется, мог бы сказать: «Так это от вас зависит. Я уже давно прошу о встрече, вам наверняка докладывали», – но говорить этого не стал. Зачем? Обидится, и никакой беседы не получится. Поэтому Влад промолчал.

Президент этой деликатности не оценил, а может, уже забыл о своей первой фразе, носившей, видимо, сугубо формальный характер.

– У банка были некоторые проблемы? – поинтересовался он. «Опять не в масть, что-то он сегодня не в форме», – сокрушенно подумал Влад и бодрым голосом стал «докладывать»:

– Серьезных проблем не отмечалось. Скорее текущего плана. Была проверка Центрального банка. Первоначально возникли у них определенные вопросы относительно ликвидности и стратегии банка, но по мере изучения все прояснилось, и претензии были сняты. Нашли взаимопонимание. Отдельные недочеты, конечно, исправим.

– Взаимопонимание – это хорошо, – думая о чем-то своем, сказал Президент. – Давай о самом важном.

– Мы приступаем к новому перспективному проекту, имеющему стратегическое значение для России. В результате проведенной работы получены данные о наличии крупных запасов нефти на территории Индии. Специально созданная для проекта дочерняя структура подала заявку на получение лицензии для освоения этого месторождения. Очевидно, что в случае успеха самым серьезным образом усиливаются возможности России влиять на политику Индии, на ситуацию в обширном Азиатско-Тихоокеанском регионе и в определенной степени на мировой энергетический рынок.

Влад замолчал, ожидая вопросов, но их не последовало.

– Проект будет осуществляться в тесной координации с государственными интересами, – с особой проникновенностью сказал Влад. – Считал необходимым лично доложить вам по данному вопросу, имея в виду, что открытие и освоение месторождения может стать серьезным вкладом в реализацию концепции энергетической безопасности, выдвинутой Россией.

Влад сделал небольшую паузу, не договаривая и давая понять, что имеет в виду личное авторство и заслуги Президента в продвижении этой концепции.

– Каков объем предполагаемой добычи? – словно бывалый энергетик, Президент сделал ударение в слове добыча на первый слог.

– Начальный этап – до 30 миллионов тонн, в перспективе до 100–150 миллионов тонн ежегодно. Но после получения лицензии потребуется провести доразведку месторождения.

Далее логично должен был последовать вопрос «откуда дровишки?» – где получили информацию, от кого, насколько она заслуживает доверия и подкрепляется ли объективными данными.

Но Президент не стал задавать этот вопрос.

«Мудро, – подумал Влад. – Он, конечно, понимает, что настоящий источник я не раскрою ни при каких обстоятельствах. Скажу что-то вроде того, что информация получена в результате работы со специалистами мирового уровня и подтверждается научными данными. А это внесет элемент неискренности и недоверия в нашу беседу. Поэтому он и не спрашивает».

Но Влад ошибался. Президент не стал бы стесняться острых вопросов. Просто он ценил свои силы и избегал любых лишних движений: «Что толку об этом спрашивать, если пока не подтвердились данные о наличии нефти? Вот подтвердятся, тогда и поговорим и сведения проверим через независимые источники. А то много вас таких, с обещаниями!»

– Кто будет вести разработку месторождения, не твои же банковские клерки в белых передниках?

Влад мог бы возразить, что к клеркам скорее подходит выражение «в белых воротничках», а белые передники сподручнее носить поварам, но опять не стал возражать и «умище выказывать».

– Этот вопрос остается пока открытым. До пробного бурения создали совместное предприятие с одним из крупнейших мировых концернов, который выступает в качестве подрядчика. Предлагали и нашей «Краун-нефти», но у них все мощности расписаны на годы вперед. Правда, они выступили со встречным предложением о долевой собственности, но это – забегание вперед. Сейчас главное – не упустить время, быстро и эффективно провести разведку и пробное бурение на шельфе. Наши зарубежные партнеры имеют все необходимое – технологии и опыт проведения подобных работ. Таким образом, они отвечают критериям для выполнения этой конкретной точечной задачи. Вопрос с правительством согласован.

– Убедительно излагаешь, но неточно. – Президент улыбался. Он словно проснулся от созерцательной спячки и сейчас выглядел таким, каким его привыкли видеть в ходе напряженных пресс-конференций: бодр, энергичен, осведомлен обо всем, не дает спуску «боярам». – Жалуются на тебя. Не хочешь решать вопросы собственности, делиться, создавать эффективную структуру. Говоришь, что собираешься координировать свою работу с государством. А в чем эта координация? Отсюда и все трудности. А что дальше будет, когда нефть найдете, если найдете, конечно? Поподробнее проясни свою позицию.

– Что касается совладения, то ставить этот вопрос значит делить шкуру неубитого медведя. Но раз зашла об этом речь, то не могу не сказать, что уже столкнулся с сильным давлением, попытками выкручивания рук.

«Эх, все же срываюсь на полемику, а зря», – подумал Влад.

– И в чем же это выкручивание состоит, что конкретно крутят и кто этим занимается? – спросил Президент. Он становился все радостнее и оживленнее.

– Вам, возможно, докладывали, что проверка Центрального банка, о которой мы только что говорили, была инициирована «Краун-нефтью». Тактика понятна – оказать давление, чтобы принял любые условия. А то, что от этого могут пострадать корпоративные клиенты, частные вкладчики, в целом российская экономика, учитывая масштабы нашего банка, им нет никакого дела. Получается, что если я не хочу, чтобы мой бизнес поглотили, то я против России. Но это же не так!

Президент с иронией посмотрел на Влада.

– Одновременно мы столкнулись с острым противодействием со стороны Соединенных Штатов, которые не хотят пускать российскую компанию в энергетику Индии по геополитическим соображениям и защищают, конечно же, интересы своих собственных корпораций. А тут еще террористическая угроза, но об этом я расскажу отдельно. В общем, вырисовывается какой-то единый фронт. Любой нормальный человек давно бы на все плюнул, себе дороже эта канитель, но я не привык сдаваться. – Влад облегченно вздохнул, чувствуя, что изложил свою позицию, кажется, без особых потерь.

– Ну, пожаловался, легче тебе? – Президент совсем развеселился. – Если бы я не знал, что мы в прошлом коллеги, то подумал бы, что ты залупаешься, а так ладно, будем считать, что проявляешь искреннюю заинтересованность в общем деле. «Краун-нефть» тебя не устраивает, американцы мешают. Ты посмотри, какую истерию они подняли по поводу поставок газа на Украину или в связи со строительством Северо-Европейского газопровода. И молодцы они, что так настойчиво и эффективно умеют отстаивать свои интересы. Но мы видим и другое – те, кто говорят о «русском вторжении», попросту боятся честной конкуренции. Это – позиция вчерашнего дня, она не имеет перспективы. В условиях глобализации все страны выступают как транснациональные корпорации, что вполне нормально.

Влад кивнул в знак того, что против глобализации не возражает и даже в глубине души ее поддерживает.

– «Нефтяники» хотят застолбиться в проекте на этапе котлована, пока еще нет ничего. Это правильно, – увлеченно говорил Президент. – Это и есть конкуренция. Вы, предприниматели, все время о пользе конкуренции напоминаете. Пожалуйста, вот вам рынок и все такое. В чем дело?

– Я не против конкуренции, но в данном случае незаконно применяется административный ресурс. Государство используется как дубина. Получается, как в советские времена, инициатива давится на корню, все известно и прописано заранее, исчезает источник движения и развития. Это уже не рынок.

– Ну, о развитии не вам говорить! – возмутился Президент. – Вы такой рынок создали, что мы до сих пор расхлебать не можем. Развалили страну, все растащили. Сказал бы я тебе! Модель отношений бизнес-государство перевернулась. Раньше бизнес захватывал собственность, а сейчас государство восстанавливает свои позиции. Мы будем добиваться создания крупных корпораций с государственным участием и под нашим контролем. Такие корпорации будут встраиваться в мировую экономическую систему путем обмена активами или их покупки. Только сильные игроки смогут завоевать место под солнцем. Это – не только экономика, но и политика. Я рассчитываю, что развитие эффективного государства станет реальной идеологией, вокруг которой возможно сплочение элит.

– Может, по бокалу пива? Или ты во Франции разбаловался, на вино перешел? – Президенту явно импонировала искренность Влада и ему было интересно продолжить беседу. В последнее время он все чаще сталкивался с тем, что при обсуждении инвестиционных проектов за рубежом его элементарно пытались обмануть. Владельцы ряда крупных российских компаний наперебой ратовали за то, чтобы усилить позиции России в мировой политике и экономике, войти в капитал ведущих транснациональных корпораций и под этим предлогом получить добро на перевод миллиардов долларов для зарубежных сделок.

Все выглядело красиво, а на деле оказывалось элементарной утечкой капиталов, прикрытой патриотическими лозунгами. Никакого влияния в крупнейших корпорациях или доступа к современным технологиям «бароны-разбойники» не получали, а просто пытались укрыть за рубежом свои капиталы, обезопасив их от политических рисков и аппетитов государственных компаний и чиновников.

Президент уже разгадал этот прием. Однако в случае с Вла-дом, кажется, доминировала другая логика.

– Конкуренция – вещь хорошая и необходимая, – продолжил он просвещать неразумного банкира. – Недоволен ты «Кра-ун-нефтью», а кто мешает тебе обратиться к другой госкомпании, использовать ее ресурс? Государственные концерны ведь тоже конкурируют. Или ты решил пойти по легкому пути – попросить, чтобы я вмешался, помог? Но тогда ты сам себе противоречишь. Какая же это конкуренция получается! Или ты хочешь, чтобы конкурировали другие, а ты на чужом… в рай въехал? – Президент любил временами запустить крепкое словцо.

– Логика безупречная, – согласился Влад, – но административный произвол ограничить просто необходимо. Иначе получается не рынок, а экономический феодализм.

– Ладно, это детали. Твой проект в Индии мне нравится. Борьба за энергоресурсы вообще определит все главные мировые процессы. А у тебя речь идет не только об экспорте, а еще и о новом производстве. Опять же расширение повестки дня сотрудничества с Индией. Можем увязать в один пакет все направления – закольцевать, так сказать. Получится очень интересно. Какая помощь тебе нужна?

– Для того, чтобы нейтрализовать сопротивление проекту, было бы желательно подкрепить процесс заключением межправительственного соглашения о сотрудничестве в области энергетики. Индийцы – традиционалисты, они увидят в этом гарантии проекта со стороны государства. Снимутся многие вопросы, удастся усилить наших сторонников и нейтрализовать антироссийское лобби. Я подготовил записку на ваше имя с информацией и проект постановления правительства. – Влад отодвинул в сторону бокал с янтарным пивом и протянул папку с документами.

– Почему правительства? Я дам личное распоряжение, это будет надежнее. Что еще?

– Было бы целесообразно осуществить подписание межгосударственного соглашения по энергетике и официальное получение нами лицензии в рамках внеочередного заседания межправительственного комитета двух стран по торгово-экономическому сотрудничеству. Подтянуть сюда же другие соглашения и контракты – по атомной энергетике, металлургии, военным поставкам, сотрудничеству в сфере информационных технологий и связи, культуры. Подготовительная работа уже проделана, но нужен импульс. Минфин, в частности, по всем направлениям задерживает. Очень трудно согласовать документы. Мы не можем годами согласовывать и ждать, как это часто бывает.

– А не замахнуться ли нам на Вильяма нашего Шекспира? – засмеялся Президент, процитировав свой любимый фильм «Берегись автомобиля». – По межправительственному комитету – нормальная идея. Нужно провести его и подготовить площадку для моего визита. Топчемся со старым багажом. Военных связей, чтобы закрепить Индию, уже недостаточно. В записке это изложено?

– Да, я постарался все отразить в проекте постановления.

– По терроризму ты обещал доложить. Что конкретно? Влад рассказал об информации Паркинсона.

– Взрывы в Москве? Ну, этим они не ограничатся. В Индии тоже могут взорвать. Там даже проще. Вот это реальные враги. А ты – «Краун-нефть»! Нашел, чем пугать. Я позвоню директору ФСБ – они у нас главные по терроризму. Свяжись с ним от моего имени, предоставь всю информацию.

В кабинет неслышно вошла легендарная собака Президента Конни. Черный лабрадор приветливо помахивал хвостом, чувствуя, что Влад хозяину понравился и кусать его не следует.