Текст книги "Банкир"

– Ну, вот и разобрались, – порадовался Молодцов. – Я призываю быть максимально конкретными – тогда многое станет яснее. А то получается, как говорит глава правительства – тут половина не знает, что такое нанотехнологии, но все знают, что без этого уже жить нельзя.

– Вы предлагаете жесткую связку государство-бизнес на зарубежных рынках. Конечно, поддержка государства бывает очень полезна и необходима, – начал свою партию связист-музыкант Максимов. – Но если все унифицировать и объединить, то российский бизнес будут воспринимать однозначно как инструмент государственной политики. Нас и так обвиняют в том, что российские компании выполняют политический заказ государства. Может быть, сохранить тонкую настройку, индивидуальный подход? Плотными шеренгами мы можем вызвать еще большую настороженность и отторжение.

Развивая свою мысль, интеллигентный Максимов проявлял себя как искусный полемист:

– К тому же лично у меня, да, думаю, и у моих коллег, вызывает сильные сомнения способность государственного аппарата соответствовать поставленной задаче. Решения между ведомствами согласуются месяцами в лучшем случае, а иногда и годами. В его нынешнем виде госаппарат – неадекватный партнер для внешней экспансии.

Молодцов был достаточно проницателен, чтобы понимать обоснованность этой аргументации. Он не возражал, а только кивал головой, здраво полагая, что в одиночестве не останется.

Расчет оказался верным. Почувствовав опасный полемический крен, на помощь поспешил гибкий Трамп, переключая внимание на более абстрактную сферу внешней политики:

– В последнее время мы наблюдаем интересный процесс усиления. Означает ли это, что Россия откажется от СНГ?

Молодцов оценил столь изящную поддержку, приветливо улыбнувшись Трампу:

– Говорить об отказе России от СНГ было бы преждевременно, и планов таких нет. Но очевидно, что сейчас начался процесс собирания постсоветского пространства вокруг России. В Шанхайской организации сотрудничества мы имеем ценную поддержку по этому вопросу со стороны Китая.

Встретившись взглядом с Трампом, Влад многозначительно поднял брови и поджал губы: «Ну, спасибо тебе, благодетель, вернул нам мир и спокойствие!»

Трамп понимающе улыбнулся: «Извини, так в дипломатии на-блатыкался, что сам удивляюсь».

К приземленным «делам нашим скорбным» вернул обсуждение практичный Палыч:

– Вы говорите о сотрудничестве с Китаем. Это, безусловно, очень важный партнер. Но одновременно Китай – конкурент, например в металлургии. Производство стали растет до 20 % в год. Дошло до того, что Япония потребовала от Китая сократить избыточные мощности – боятся, что мировой рынок рухнет.

– Ну и что? Завидуете китайской металлургии? – поддел Па-лыча Молодцов.

– Завидую в другом. Китай превосходит нас в госинвестициях для поддержки освоения новых рынков. Только для того, чтобы закрепиться в Анголе, выделили 2 млрд долларов государственных инвестиций, а, если все посчитать, то госрасходы в Африке превысят как раз ту сумму, которую вы обещаете выделить на поддержку всего российского экспорта. Таким образом, я хочу сказать, что 5 миллиардов господдержки – сумма явно недостаточная. Закладывая такой объем, мы программируем наше поражение в конкуренции с тем же Китаем. Как говорится, деньги вещь очень важная, особенно когда их нет.

Молодцов недовольно передернул плечами. Лимит его терпения явно подошел к концу:

– Мне нравится высказывание одного из российских банкиров, что взаимоотношения власти и бизнеса в России похожи на бразильский сериал – стороны все время ссорятся, интригуют, обвиняют друг друга, мирятся, опять ссорятся. Очень похоже на правду. Мало средств выделяем – плохо, увеличиваем в несколько раз – еще хуже.

– Ну что вы! Мы не ссоримся. Бизнес заинтересован в сотрудничестве с государством, – послышались реплики «библиотекарей».

– Необходимо понять, – доверительно рассказывал Молодцов, – альтернативы усилению роли государства нет и не будет. Это не желание или прихоть одного лица или группы лиц. Это – объективно назревшая необходимость новой политической и экономической модели России. В обществе есть запрос на мощную, влиятельную и независимую страну. А без государства воплотить в жизнь эту идеологию невозможно. И не нужно заслонять эту стратегическую задачу жалобами на частности – мешает вам чиновник Сидоров, овладевайте им, как сияющими высотами. Мы вам в этом только поможем.

Молодцову претили откровенный диктат и тупое, бездоказательное администрирование. В душе он действительно был сторонником рыночной экономики, даже в жутком сне ему не хотелось бы возврата в советские времена.

Он физически ощущал, что сейчас ему удается (по крайней мере, так он полагал) нащупать баланс между ставкой на «рыночную империю» и нормальным диалогом с бизнесменами, которые, естественно, весьма подозрительно воспринимают подобные новации.

– Надеюсь, да что говорить «надеюсь», я просто убежден, что повторения «дела ЮКОСа» не будет, – продолжал наращивать свой интеллектуальный натиск Молодцов. – Все хорошо друг друга поняли и готовы соблюдать правила игры. Страна от этого только выиграет. И еще одно. Хватит лицемерить, что все эти дела отпугнули иностранных инвесторов. Испуг их был очень скоротечным. Говорят, что государство – не очень эффективный собственник. А не устарело ли это утверждение? Вы помните, как наши «младореформаторы» начала девяностых годов утверждали, что рынок все отрегулирует? Что греха таить, мы тоже так считали. Однако жизнь оказалась сложнее. И сейчас мы видим, что многие государственные компании демонстрируют отличные показатели. Практика последних лет показывает, что инвестиции в больших объемах идут в те компании, где есть доля государства. Из-за корпоративных войн доверие бизнесменов друг к другу было серьезно подорвано. Поэтому и российские, и зарубежные предприниматели видят в государстве надежного и более стабильного партнера.

«Вот в чем дело, – подумал Влад, – государству выгодны корпоративные войны. Молодцов этого даже не скрывает. Значит, получается, что сейчас один из главных источников этих войн – именно государство. Оно провоцирует столкновения между компаниями напрямую или через посредников, потом их мирит и поглощает. Но все же должен быть выход. Не бывает однозначных ситуаций. Нужно потом обдумать…»

– Еще раз хочу подчеркнуть, – продолжал тем временем Молодцов, – что указаний из Кремля надевать штаны ширинкой вперед не поступало. Все наши действия должны соответствовать здравому смыслу и железной логике.

Как бы отдавая должное ораторскому дарованию и артистизму «кремлевского мечтателя», «библиотекари» сдержанно, но весомо поаплодировали, наблюдая, как от удовольствия покраснели щеки Молодцова, ставшего похожим в своем наряде на яркий тропический цветок, дразнящий глаз экзотическими прелестями под палящим солнцем.

– Благодарим вас за исключительно интересное и содержательное выступление, – самостийно взяв на себя функции ведущего, сказал Менделеев. – Вопросы, как я полагаю, исчерпаны. Если у кого-то есть потребность обсудить интересующие его детали, то общение можно продолжить в неформальной обстановке. Вечером у нас дружеский прием в ресторане на побережье. А теперь позвольте перейти к конкретным предложениям.

– Давайте сначала перекурим, – возразил Максимов. Он, Па-лыч и Молодцов оставались заядлыми курильщиками, в то время как остальные «участники забега» предпочитали портить здоровье какими-нибудь другими способами.

– Объявляется кофе-брейк, – сообщил Менделеев.

Прихлебывая кофе, «библиотекари» обменивались новостями, искоса посматривая на Молодцова, бесшабашно приклеившего сигарету к нижней губе и всем своим видом демонстрирующего полную расслабуху.

– Слышали последний анекдот? – стремился закрепить приятную атмосферу Трамп. – Попадает Альберт Эйнштейн на небо и говорит: «Наконец-то, Господи, я смогу разобраться в строении мироздания. Дашь чертежи?» «Пожалуйста», – говорит Бог, дает ему кипу документов. Эйнштейн все внимательно изучает: «Так, это я предвидел. Так, здесь я ошибся». И, просмотрев все, с удивлением делает вывод: «Но ведь ерунда какая-то получается». Бог на это устало так махнул рукой и говорит: «Да знаю я!»

Все дружно расхохотались.

– Намек понял. Мы, правда, не боги, но точно сказано, один в один, – демократично согласился Молодцов. – В экономику я не стал вдаваться, вы ее лучше меня знаете – инновации, борьба с инфляцией, темы известные.

– Когда правительство начинает бороться с инфляцией, пора прятать деньги, – пошутил в свою очередь Влад.

– Ну, вы их и так не очень показываете. Впрочем, к вашему банку претензий нет. Пока нет, – многозначительно заметил Молодцов.

Заседание возобновилось.

Обложившись папочками с бумагами и презентационными материалами, Менделеев счел необходимым предварительно еще раз поблагодарить Молодцова и тут же предъявил свои «козыри»:

– Необходимо наладить кадровую ротацию между государственными структурами и частными корпорациями. Мы видим, что развитие взаимодействия тормозится нехваткой в государственных ведомствах специалистов, которые разбираются в проектном финансировании, бизнес-планировании, разработке и ведении проектов, в современном менеджменте и маркетинге. Такие специалисты у нас есть, и мы готовы ими поделиться. Однако это временное решение проблемы. Мы предлагаем наладить совместную подготовку кадров и переподготовку государственных служащих.

– Очень своевременное предложение, – поддержал своего молодого коллегу Палыч. – Еще недавно ведь готовили специалистов, которые могли бы представлять промышленность в иностранных компаниях. Но компрадорская модель не сложилась. Где иностранцы в стратегических отраслях? Нет их там, за редким исключением. Пиво или табачок производить – пожалуйста! Сейчас к банковскому сектору подбираются – это мы еще посмотрим. А к ресурсам никого не пустим. Все за рубежом сами скупим. Мы им покажем глобализацию, бля! – увлекся Палыч.

Менделеев прервал его откровения и включил проектор, демонстрируя достоинства предлагаемой им системы подготовки кадров. Все выглядело очень разумно, демократично, современно, без «глобализации, бля».

– Наш проект предусматривает введение основ изучения бизнеса в средних школах, создание специализированных колледжей и факультетов в вузах, учреждение российских бизнес-школ по самым высоким международным критериям. Первый, я бы сказал «пилотный», этап программы рассчитан на пять лет. Его стоимость один миллиард долларов. Финансирование предполагается разделить между ведущими финансово-промышленными компаниями и банками. Мы предлагаем назвать проект РОНО – Российское народное образование. Название многим знакомо, рождает ностальгические воспоминания, доходчиво.

«Красиво излагает, – признал Влад. – Значит, с Кремлем уже все согласовано, и финансовые потоки пойдут через банк Менделеева».

– Есть у нас и кандидат на должность директора РОНО, – Менделеев показал жестом на скромно потупившегося Нико-димова. – Предлагаем выдвинуть всеми нами уважаемого профессора. Он не экономист, но с его опытом организации научного процесса, авторитетом во властных структурах и бизнес-сообществе, международными контактами, думаем, что он справится. А консультантов по всем направлениям мы подберем.

«Суперкласс, а говорили, что холдинг Менделеева теряет влияние. Теперь ясно, что это не так. Но слишком явно торчат „уши царя Мидаса“», – размышлял Влад.

Судя по выражениям лиц других «библиотекарей», они тоже испытывали сомнения и так легко деньги Менделееву отдавать не собирались.

Молодцов же сохранял безмятежное выражение лица. Это свидетельствовало о том, что проект с ним согласован и очередь в кассу РОНО выстроилась внушительная.

Ситуацию разрядил Розанов:

– Великолепное предложение. Хотелось бы его только дополнить подготовкой специалистов по фондовому рынку. Это позволило бы грамотно решать вопросы капитализации российских компаний, принесло бы огромный экономический выигрыш. По сравнению с западными наши корпорации недооценены. Предлагаю назначить наш холдинг ответственным за подготовку специалистов по фондовому рынку.

«Так, начали дербанить проект, хотя денег еще не дали», – отметил Влад.

Судя по ухмылкам, к этому умозаключению пришли и остальные присутствующие.

Других конкретных предложений не было. Деловая встреча перерастала в дружескую.

Глава 10
СОЮЗНИКИ

В тот же день Влад приватно переговорил с Палычем, Розановым и Максимовым.

Преимущество подобных «сессий» в том и состояло, что не нужно заранее сговариваться, планировать, выкраивать время. Есть желание поговорить – вышли на солнечную террасу, заказали виски со льдом и – наслаждайся общением.

Влад с Палычем устроились в удобных креслах среди цветов, сквозь которые проглядывала установленная на подставке телевизионная панель.

Показывали интервью с индийской актрисой Айшварией Рай, приехавшей в Испанию и Португалию представлять свой новый диск, уже занявший здесь одно из первых мест в хитпараде.

Айшвария, которую Джулия Робертс и выдающийся кинокритик Америки Роджер Эберт назвали самой прекрасной актрисой мира, обольстительно улыбаясь, рассказывала, что в Голливуде ей настойчиво предлагали роль Елены в фильме «Троя», но она отказалась: «Меня раздражают самодовольные янки, которые удивляются, что я умею читать, писать и говорю на английском без акцента. Почему они думают, что Индия – необразованная страна? Нам есть чем гордиться!»

– До чего же красивая женщина, просто азиатская Софи Ло-рен, даже лучше, я бы ей дал «Мисс мира» без всякого конкурса, а то избрали какую-то безликую чешку, – вздохнул Палыч.

– Она уже была «Мисс мира» и «Мисс Индия». И в музее Тюс-со в Лондоне установили ее восковую копию. И куклы «Барби-Айшвария» по всему миру продаются, как горячие пирожки. В общем, целый культ. Впрочем, она этого заслуживает, – заметил Влад, любуясь Айшварией в роскошном желто-оранжевом сари.

– Американцев ругает? – ухватил основное содержание слов актрисы Палыч. – Не любят они Америку, к русским лучше относятся.

– Да ладно, Палыч. Не так уж и к русским хорошо сейчас относятся. Во всяком случае, хуже, чем раньше. Американцев нынче ругать модно, но я думаю, что отношения у нее со Штатами хорошие. Иначе вряд ли бы ее в Голливуд приглашали. Да и вообще, это не принцип, любят – не любят. Они себя прежде всего любят. И это – правильно.

– Да, так оно и есть, – согласился Палыч. – Хочу с тобой посоветоваться. В Азии ты разбираешься. Мы столько времени потратили в Пакистане, уже вроде приобрели крупное предприятие, сделку подписали и неожиданно ее аннулируют. Продвинулись дальше, чем Трамп на Западе, а результат тот же. В чем дело? Что посоветуешь?

– Почему именно Пакистан? Я сразу удивился, когда узнал. Ведь это всегда была, по сути дела, враждебная страна. Во время афганской войны на их территории были основные базы «духов». Зависимость от США колоссальная, несмотря на все заявления. Я слышал, вы через Пакистан хотели выйти на рынок Индии и других стран Азии. Да, это возможно. Связи в экономике все равно существуют. Но какая зависимость от ситуации! В случае конфликта между Индией и Пакистаном, – а он вполне реален, – вся схема рушится.

– В целом ты, конечно, прав, но не все так однозначно. Предприятие в Пакистане было приобрести выгоднее. В Индии никто ничего стоящего продавать не хочет. Они на подъеме, и сами все скупают. Почти, как мы. Хочешь внедриться – строй, а это – время и другие деньги. От пакистанского предприятия мы все же отступать не хотим. Что ты думаешь?

– Палыч, ты пойми, что для тебя важнее – конкретное предприятие или рынок всего региона. Если рынок, то нужно развиваться с территории Индии. Говорю тебе, что идти в Индию – стратегически верное решение. Страна по темпам развития может вскоре обогнать Китай. Сделай выбор. И нашим, и вашим тут не пройдет. Время потеряешь.

– Вот, бл…ь, всегда так! Я с тобой, как с человеком, а ты – выбирай!

– Ну, правда, Палыч, не хотел обидеть.

– Ладно, может, ты и прав. В любом случае я намерен Индию как следует потрясти. У тебя там связи. Поможешь?

– Не вопрос. Все, что могу, для тебя сделаю. Подсылай в банк своих орлов, набросаем план конкретных действий, и вперед.

– Спасибо тебе, друг! Кстати, слышал, что у тебя проблемы появились? – поинтересовался Палыч.

– Проблем как таковых пока нет, но могут возникнуть. Взялся я за один крупный проект, не всем это нравится.

– Если нужно, готов помочь, в том числе в финансовом плане. Прошли те времена, когда мы всю экспортную продукцию в залог под кредит отдавали. Денег хватит. Имей меня в виду.

Настроение у Влада после этой встречи поднялось. Он знал, что на Палыча можно положиться.

Кроме личных отношений, у Влада были и деловые планы. Продвигать проекты «в пакете» стратегически выгоднее. Если удастся закрепиться в энергетике, это – мощный рычаг, чтобы добиться выгодных условий и в металлургии по принципу «а если не согласитесь, отключим электричество, воду и газ». Будут сложности с нефтью, в свою очередь подставят плечо металлурги. Возникает широкое поле для маневра, уступок, взаимных увязок. Палыч упрям. На рынок он прорвется, и Влад действительно был готов ему помочь.

В ответ на просьбу Влада о приватном разговоре Розанов предложил прогуляться по аллеям вокруг отеля. Он использовал для движения каждую свободную минуту.

Когда после дефолта заканчивалось строительство первого солидного офиса для компаний Розанова в престижном районе Москвы, он любил приехать пораньше и гулять в одиночестве вокруг здания, наблюдая за работами и подмечая недостатки – охране было приказано держаться подальше и не попадаться на глаза.

По мере накопления капитала прогулок становилось все меньше, а забот больше. Но своим привычкам Розанов не изменял.

– Твою просьбу я выполнил, с дружественной нефтяной компанией договорился – в течение всего периода, пока вы будете оформлять лицензию в Индии, она будет сохранять благожелательный нейтралитет. Это было непросто, – сказал Розанов, глубоко вдыхая ароматный воздух.

– Очень признателен тебе за поддержку и помощь. Для меня сейчас это жизненно важно. Чем были вызваны трудности?

– Проект интересный и, разумеется, компания была бы заинтересована принять в нем участие. Но учли твое обещание вернуться к этому вопросу после получения лицензии и подтверждения данных о месторождении. Ты понимаешь, что берешь на себя серьезные обязательства? Нефти еще нет, а долги уже есть.

– Долги моральные, денег я не прошу.

– Моральные еще серьезнее.

– Обязательств действительно многовато получается, но, если нефть найдем, хватит на всех. Я думаю, что придется вести переговоры о создании международного консорциума, это придаст проекту необходимую устойчивость.

– Идея правильная. Твою тактику я вижу. Пока у тебя получается. Главная цель, если я правильно понимаю, не допустить создания единого фронта «нефтяников», недовольных тем, что ты не делишься.

– А чем делиться? Нефти еще нет.

– Это – понятно. Ты, видимо, учитываешь, что у каждой крупной нефтяной компании свой лоббистский ресурс и, договорившись, ты этот ресурс привлекаешь на свою сторону. Очень разумно. Олигарх номер один почему в тюрьме оказался? Потому что сумел восстановить против себя всех сразу – и государство, и бизнес. Ты этих ошибок, судя по всему, повторять не намерен. Я правильно все понимаю?

– Удивительно точный анализ. Ты всегда отличался системным мышлением.

– Все-таки преподаватель, хотя и бывший, – улыбнулся Розанов. – И красный диплом академии. Ты знаешь, как называли выпускников академии с красным дипломом? Череп. Занятно. Кстати, немаловажную роль в положительном решении сыграло то, что тебя пытается подмять «Краун-нефть», а ты сопротивляешься. В одностороннем усилении «Краун-нефти» другие нефтяники не заинтересованы. Так что твое упрямство – тоже актив и денег стоит. Держи меня в курсе дела, как развивается проект. Я просил за тебя, взял на себя определенные обязательства.

– Будем поддерживать самый тесный контакт. И приглашаю в Индию.

– Давно собираюсь, но что-то удерживает. Чтобы понять такую необычную страну, нескольких дней мало, а где взять больше времени? – сказал Розанов и пошел к гостинице – ему должны были звонить из Москвы.

Влад вышел из гостиницы и на арендованной машине с водителем и своим охранником отправился в ресторанчик, расположенный в горах на краю потухшего кратера.

Максимов уже сидел за столиком и задумчиво изучал меню.

– Как тебе Молодцов, ну и в целом? – спросил Максимов, округлым жестом обрисовывая сферу своих интересов.

– Все люди искренни, но каждый по-своему.

– Хорошо сказано. Чьи слова?

– Не мои. Одного француза.

– В чем искренен Молодцов, ну и вообще ребята «за зубцами»?

– Риторика у них антизападная и антиамериканская. Но думаю, что реально они все равно ориентируются на развитые страны и их ценности. Это уже культура и образ мысли. А вот в экономике явно лукавят. Тренд в целом понятный. Национализации не будет! Может, и так, но это как посмотреть. Сначала говорили, что границы позиций государства в экономике будут ограничиваться стратегическими областями – оборонка, атомная энергетика, трубопроводная система. Добавляют к этому крупные месторождения, и стратегическим становится почти весь топливно-энергетический сектор. Потом вообще забывают этот тезис. Государственные компании уже и в автомобилестроении, на очереди гражданская авиация, судостроение, другие отрасли.

– Ты верно подметил. К тому же говорили, что государство – неэффективный собственник. А сейчас Молодцов не моргнув глазом вещает: «Ни хрена, эффективный, и все это понимают, кроме вас, мудаков!» – тяжело вздохнул Максимов. – Есть тренд, и спорить с этим бессмысленно. Но в перспективе все может опять поменяться. Соберут активы, лучшие, а затем опять приватизируют. Поменяют, таким образом, собственников и вернутся к старым рыночным тезисам.

– Мда, вдохновляющий прогноз. Все будет хорошо, но только не у всех и не у нас, – сказал Влад, медленно потягивая терпкую, пахучую мадеру. – У тебя-то, у самого, какие планы, вы вроде бурно развиваетесь?

– До нас завидущие руки пока не дошли. Предпочитают брать, что ближе лежит и понятнее. А телекоммуникации – вещь сложная и не всегда предсказуемая. Быстро фишка меняется, и можно реально пролететь. Сейчас мы государству только благодарны. Без помощи сверху на многие рынки действительно не пробиться. Они это понимают. Достают другие проблемы – схватились с такими же частными компаниями.

– Да, конфликт у вас нешуточный, пожалуй самый острый за последние годы. Какие перспективы?

– Понимаешь, – Максимов нервно забарабанил пальцами по столу, – ситуация неоднозначная. В судах мы проигрываем. За границей в арбитраже вначале вроде все было в порядке. И вдруг неожиданный разворот. Они организуют компромат, нас обвиняют уже в незаконном присвоении государственных активов и отмывании денег. Здесь, в России, нас загоняют в медвежий угол, где те пацаны регистрируют спорную компанию и все контролируют. Суд, естественно, решит все в их пользу. Это все равно, что сборная города Крыжопинска будет играть против бразильцев. Причем без вратаря в своих воротах.

– Какой выход?

– Да в том-то и дело, что выхода я не вижу. Начали с конкретного эпизода, а все перерастает в борьбу на уничтожение или самоуничтожение. В общем, кисло. Денег потратили! Шуму много – Пи-Ар, «Муар», «Хуяр», а жизни, как говорится, нет. Круги расширяются. Дело переносится на рассмотрение в США. Ты там уже вел судебные процессы, к тому же по акционерным делам. Можно выиграть? Берут?

– У тебя не возьмут, у меня тоже. Нужен авторитетный посредник, который разработает схему и возьмется за реализацию. Тогда шансы есть, иначе кранты. У твоих недоброжелателей связи наработаны. Чувствуется рука мастера – отсекли ненужные инстанции, поменяли сюжет, фактически загоняют вас в лузу.

– В том-то все и дело. Мы пока еще не решили – продолжать или все же договариваться. В пользу продолжения то, что позиции во властных структурах у нас, пожалуй, будут посильнее. Административный ресурс еще никому не вредил. А те ребята, которые с нами бодаются, кажется, свой «цимес» уже потеряли. Есть искушение их наклонить.

– Ну, тут ты не обольщайся. Недооценка противника – серьезный просчет – и в истории, и сейчас. Вообще на третью силу, особенно в лице нашего замечательного государства, полагаться опасно. У меня впечатление, что ваш конфликт специально подогревают, чтобы вас взаимно ослабить, а потом поиметь все, что можно взять. Я бы рекомендовал изучить все варианты компромиссного решения. От корпоративных войн из бизнесменов никто еще не выигрывал. Где герои былых баталий? В лучшем случае в эмиграции. Кто-то разорился, а кое-кто и перешел на неквалифицированный принудительный труд. И это еще не вечер. Вполне можете пополнить ряды «расстрельной команды», причем обе стороны.

– К сожалению, есть в этом доля правды, – сказал Максимов. – Но если все же будет принято решение борьбу продолжить, хотел бы предложить взаимовыгодное сотрудничество: ты нам поможешь в американском арбитраже, мы открываем у тебя счета, в любом регионе, и подкатываем клиентуру. Объемы – обсудим.

– Давно пора нам всем объединиться. Встречаемся регулярно, а как доходит до дела – каждый самостоятельно. Полностью согласен. А теперь, – Влад показал красноречивым жестом на роскошный стол, – в мир прекрасного!

Хозяин ресторана явно был итальянцем. Наряду с местной мадейранской кулинарией чувствовалось влияние средиземноморской кухни.

– При чем здесь Италия? – засомневался Максимов.

– Ничего удивительного, португальцы – мореплаватели, итальянцы – кулинары. Глобализация, бля, – как говорит наш общий друг Палыч. Но вообще-то довольно разнообразно. Не то что у нас – русской кухни во многих областях уже и не найдешь – кавказские рестораны, японские суши, фаст фуд, – посетовал Влад. – И хорошо, что не «фьюжн», слово с некоторых пор ругательное.

– Ничего удивительного, часто даже не «фьюжн», а «конфь-южн» получается, – поддержал Максимов.

Ресторан радовал разнообразием. Влад и Максимов решили заказать всего понемножку, но известно, куда ведет дорога, выстланная благими намерениями.

Для «разогрева» хозяин подал оливки, деревенский сыр, сардинный паштет. Затем последовала ароматная баранина – фирменное блюдо этого ресторана. Мясо было приготовлено по-бразильски – нарезано длинными тонкими полосками в окружении тропических фруктов.

Местную морскую кухню представляли рыбный суп, тунец в луковой заправке, парное филе морского леща, красные креветки и, в качестве апофеоза, Fish cataplana – большая глубокая сковорода с крышкой и двумя ручками, заполненная необыкновенно вкусными морепродуктами.

– Все-таки настоящая морская кухня – это когда ешь то, что сегодня утром еще плавало. Ведь просто приготовлено, но как вкусно, – сказал Влад.

– Мы стали забывать, что главное в ресторане – еда, а не дизайн, – поддержал эту здравую мысль Максимов. – Ты посмотри, что в Москве делается и в Питере: рестораны все время закрываются, модное заведение вообще редко живет больше года. Привлекает что? Имя владельцев и их тусовка. Дизайн и названия все время меняют, а о кухне забывают.

– Мы не слишком увлекаемся? Скоро прием, где будем снимать напряжение от непосильного труда. И опять за стол, – забеспокоился Максимов, с наслаждением прожевывая рыбку, томленую в белом вине.

– Старичок, нас едой, тем более вкусной, не запугаешь. Недавно я с одним инвестором был в Сочи, рассматривали варианты модернизации аэропорта. Встречал нас директор старого аэропорта с сыном. Он у него был вроде заместителя, тоже в этом бизнесе. Директор – здоровый такой дядька. Выпивали и закусывали. Так вот, он рассказывает, что работал в Сочи еще в советские времена в руководящем звене аэропорта и был обязан в курортный сезон встречать прибывающих на отдых деятелей партии и правительства. Каждый раз с обильным угощением и выпивкой. Причем не посачкуешь – выпить и поесть обязан. Восемь встреч и восемь столов за день! Ты можешь себе представить? Так что не жалуйся и бери пример со старших товарищей. – Влад чокнулся с Максимовым бокалом «пончо» – пенистого напитка из лимона, меда и пятидесятиградусной водки.

– Вкуснотища, отлично идет вместо десерта, – сказал Максимов.

Видимо, не теряли время зря и другие «библиотекари». Судя по их покрасневшим лицам и блестящим глазам, многие местные вина и закуски поменяли сегодня место своей дислокации.

На аппетитно разложенные деликатесы морской кухни они реагировали отстраненно.

Главным угощением на прощальной вечеринке был Молодцов. Он умело исполнял роль «звезды сезона» – много шутил, сыпал анекдотами, успевая отвечать на вопросы и договариваться о будущих встречах.

В данный момент субтильный Молодцов стойко выдерживал осаду грозно возвышавшегося над ним могучего Трампа.

– Нет, вы скажите, – домогался Трамп, – нам стоит идти в Венесуэлу? Вы скажите, мы с Чавесом серьезно дружить будем?

– Однозначно ответить не смогу, – сказал Молодцов, попыхивая сигаретой. – По крайней мере, далеко не все уверены, что мы проводим в этом вопросе правильную политику. Оборонка, конечно, настаивает. В энергетике просматриваются перспективы. Но есть в руководстве и другая точка зрения. Окончательно разругаться с США ради Чавеса – стоит ли? Нет уверенности и в самом Чавесе. Съездил он в Китай, наобещал увеличить поставки нефти в семь раз. Таким образом, он будет конкурировать с нашими поставками, сбивать цену, о чем мы, естественно, узнаем в последнюю очередь.

– А вы у нашего коллеги спросите, – Молодцов переключил внимание Трампа на рядом стоящего Менделеева, – он давно в Латинской Америке работает.

– Но мы в основном на Кубе работали, – заскромничал Менделеев.

– Точно, – мечтательно улыбнулся Молодцов. – Там ведь квота на количество представительств иностранных банков существует и конкуренция острая. Я был поражен, когда один западный лидер попросил у кубинцев разрешения открыть представительство своего банка, а они на самом высоком уровне заявили: «Нет, здесь будет только представительство его банка». – Молодцов показал жестом на потупившегося от смущения Менделеева: – Вот так нужно работать!

– Значит, вы в Венесуэле работаете, – не унимался Трамп, обращаясь уже непосредственно к Менделееву. – Чего ты жмешься, работаете или нет?

– Мы идем за клиентами. Будет бизнес, будем работать, – дипломатично ответил Менделеев.

– Да, во многих странах бизнес опережает государство. Не мы, а вы нам должны помогать. Кстати, слышал о ваших успехах в Индии, – сказал Молодцов, поворачиваясь к Владу. – У меня есть интерес к одному проекту. Хотел бы с вами обсудить. Вообще, мы что-то мало видимся. У вас национально ориентированный банк, никаких претензий, отличная репутация, а вы в тени держитесь. Понятно, что политикой вы не занимаетесь. Мудро, но у нас вся жизнь – политика. От нее никуда не денешься. Позвоните мне, когда вернемся.