Текст книги "Последнее заблуждение. Лекции по эволюционной типологии. Том II"

VI. Ночной Язычник

Психотип: Организация

Кино: «Вне закона» (Роберто Бениньи в роли итальянца Боба), «Жизнь прекрасна» (Роберто Бениньи в главной роли), сериал «Светлячок» (Кейуиннит Ли, механик «Серенити»), сериал «Игра престолов» (Йорен – брат Ночного дозора, Оша)

Современники: Юрий Шевчук (музыкант, лидер группы «ДДТ»), Джимми Пейдж (рок-музыкант, гитарист группы «Led Zeppelin»), Эмир Кусту – рица (режиссер), Жан-Кристоф Спинози (дирижер), Ричард Фейнман (физик), Ингеборга Дапкунайте (актриса), Наталья Авсеенко (ныряльщица), Наталья Половинка (актриса, певица), Перукуа (певица)

Ночной Язычник… Носитель знамени Человечности, Языческий Знаменосец, всем своим типом Человечность как таковую демонстрирующий… Самый яркий выразитель идеи Язычества… Самый бессмертный из всего социона, вообще не ведающий о смерти (и поэтому самый блаженный из всех, ибо еще не родился, еще, как говорил Екклесиаст, не существовал) – Ребенок, вечно спящий в объятиях Матери… Самый «поточный» из всего социона, несущийся в своем потоке, в замесе с самим собой, вне «официальных» событий… Самый доверчивый и доверяющий – «навигатор» вынесен в нулевую позицию. Оно, безликое сущее в нуле, зовущееся волей Кришны или Обстоятельствами, направляет, подсказывает, оповещает, приносит весть, указывает путь, ведет. Язычник-Организация, следующий за своим светоносным фантомом – идеей всеобщей Любви, Гармонии, Братства – добрый клоун, бескорыстный Волшебник, Кришнаит, Скоморох, Петрушка… Самый позитивный тип из всего социона, ибо просто не может не нравиться… И в каком-то смысле самый целомудренно-религиозный тип из всего социона – «честность» и «богоискательство» Ночного темперамента, соединенные с религиозным пафосом Организации, несущей вместо себя знамя архетипической Идеи (степень и совершенство этих качеств можно сравнить разве что с Вечерним Язычником)…

Языческая «флешка» (Мышление в нуле) несет в себе наименее общественное содержание – она меньше всего похожа на Публичную Библиотеку, ведь все-таки она соответствует статусу Эго. Более того, при открывании Супер-Эго эта «флешка» наиболее подвержена банкротству. Ее предначертание – быть Навигатором, волей Кришны, «божественно вести» Ночного Язычника сквозь сущее или, по крайней мере, внушать, что его изначально ведут, что он ведом некоторым поводырем-навигатором («божественным Эго») и ему остается только следовать за Обстоятельствами. Такое Эго-навигатор, вынесенное в ноль, означает абсолютное бесстрашие и доверие миру (перефразируя крылатую фразу Кастанеды «контролируемая глупость», можно назвать этот феномен «неконтролируемой мудростью»).

Эго-Мышление, которое на оперативной позиции активно впрягает Дневного Язычника в действие, у Ночного Язычника вынесено в ноль, тем самым лишая его необходимости действовать самому. Вместо него действуют Обстоятельства, обеспечивая Ночного Язычника всем необходимым и освобождая от необходимости самому совершать работу, действовать, «страховать» свое будущее. Освобожденный от заботы и попечительства о будущем, от понятия «целесообразности», от необходимости продумывать завтрашний день и строить планы, Ночной Язычник «с чистой душой» выходит в путь (даже если на дворе стоит глубокая ночь…). Если вспомнить также, что воплощающее Мышление заворачивает траекторию функций Язычника, отправляя сущее в круговорот перевоплощения, то, помещая его в нулевую позицию, мы получаем саму божественную идею вечного перевоплощения, стоящую в истоке Творения, на входе конфигурации Ночного Язычника (перевоплощение как «вероисповедание» Ночного Язычника). Некоторый вездесущий Творец-шарманщик вращает колесо сущего, отправляя его в круговорот, тогда как Ночному Язычнику остается шагать по этому колесу, вращаться вместе с колесом (быть, собственно, той белкой, что, сама об этом не ведая, вращает колесо…).

Сенсорика на главной позиции погружает Ночного Язычника в поток, связывает его пуповиной с Матерью, вводит в замес в веществом. Ночной Язычник, собственно, и есть сама стихия Земли – инстинкт отождествления с Матерью, прочного единения с Матерью до полной потери себя, своего «Я». Это Ребенок в архетипическом смысле, архетип Ребенка (ср. с архетипами Мужа-Жены и Отца у Дневного и Вечернего Язычников). Его главное позиционное событие – ноуменальное «Я» – есть событие забывания себя, потери себя, неразличимости, неотделимости от Матери – засыпания в потоке. Априорные позиции вместе с позитивным, любящим всех и вся языческим Чувством предлагают нам тем самым образ беззаботного жизнерадостного человека, не ведающего о смерти, лишенного собственного Лица, – сказочного зайца-барабанщика, которого завели раз и навсегда, чтобы он оптимистически двигался и барабанил (уверенный в том, что он бесконечно движется по кругу), «человека с аккордеоном», скомороха с колокольчиком в носу. Это своего рода Блаженный, под маской «теплого» шута или доброго клоуна разносящий повсюду свое блаженство, – заклинатель стихий, погружающий нас в свой мир доброй сказки.

Белое Чувство Язычника на оперативной позиции можно назвать харизмой (греч. charisma – божественный дар, божественная милость). Это самое яркое, само-озаряющее и ослепляющее других проявление Белого Чувства во всем соционе. Поэтому Ночной Язычник представляет самый харизматичный, самый «солнечный» тип, активно излучающий радость и свет. Еще не раскрытое, «серое» Чувство Ночного Язычника производит впечатление какой-то «попсовой» сладкой душевности. При дальнейшем раскрытии свечение набирает силу, но некоторый оттенок «попсовости» (на первой стадии «семеричности») все же остается – Чувства Ночного Язычника, как правило, всегда однозначные, прямолинейные, банальные, «глупые», по-детски наивно-искренние и как бы нарочито манифестируемые, даже, пожалуй, «нескромные» (и зачастую психически не адекватные миру). Но за ними (в отличие от «серых» Чувств Ночного Крестоносца) находится реальная, на нас «прущая» светимость, способная вызвать ожог. Этот феномен можно назвать «изнасилованием добром», и природа его заключается в самой сути Белого Чувства как СуперЭго на оперативной позиции. Можно сказать, что здесь мы сталкиваемся с манипуляцией Белым Чувством – отсюда и возникает некоторый привкус «попсовости» (вообще это неприятное ощущение «изнасилованности» чем-то по-настоящему «очень хорошим» – «добрым», «умным», «прекрасным», «глубоким» – может служить лакмусом для определения типа Организаций на определенном этапе эволюции).

Завершает конфигурацию Ночного Язычника его «внутренний мир» – слабая Эмпирика, которая есть не что иное, как открытое физическое пространство, бесконечность сотворенного мира, переживание «космоса» и «космичности» всего сущего (в том числе собственного присутствия). Типичные представители Ночного Язычества мужского пола выглядят как неприкаянные скоморохи, кришнаиты, путешествующие по миру с ковриком для медитаций, или же, говоря языком современности, – хиппи. Они, словно perpetuum mobile, безостановочно плывут в потоке под беззвучный ритм «внутреннего барабанчика». Однако нельзя забывать, что за всей этой «скоморошностью», «клоунадой», «натурализмом», за жизнерадостным вращением гончарного круга скрывается «религиозная серьезность» и принципиальность Организации, живущей во имя какой-то Идеи. Эволюционируя, Ночные Язычники «озаряются» чистой «духовностью» Белого Чувства и становятся похожи на Просветленных, проносящих сквозь мир какую-то мессианскую идею освобождения.

Женщинам этого типа свойственна фольклорность, увлечение этническими традициями – от них веет чем-то цыганским (причем за фасадом этой «цыганщины» присутствует невероятное целомудрие). Они носят фольклорную одежду, не пользуются косметикой, совершают паломничества в Индию. Если требуется предоставить быстрый набросок, то это будет выглядеть примерно так: женщина-натуралка (длинная юбка, длинные волосы), художница, таскающая повсюду свой этюдник, всегда испачканная краской, увлеченная чем-то и никогда не унывающая.

VII. Утренний Фауст

Психотип: Организация

Кино: «Тот самый Мюнхгаузен» (Олег Янковский в роли Мюнхгаузена), «Забытая мелодия для флейты» (главный герой в исполнении Леонида Филатова), «Зеркало», реж. Тарковский (мать и Наталья в исполнении Маргариты Тереховой), «Фицкарральдо» (Клаус Кински в роли Фицкарральдо), «Зеленая кобра» (Клаус Кински в главной роли), сериал «Игра престолов» (Серсея, Петир Бейлиш по прозвищу Мизинец, Лорас Тирелл, Элла-рия Сэнд), сериал «Мотель Бейтс» (мисс Блэр Уотсон), сериал «Викинги» (Сигги), сериал «Ад на колесах» (Лилли Белл)

Современники: Сергей Петровнин (орнитолог), Александр Гордон (телеведущий), Олег Янковский (актер), Леонардо Ди Каприо (актер), Филипп Жарусски (контратенор, исполнитель старинной музыки), Святослав Вакарчук (певец, музыкант), Евгения Тимонова (ведущая передачи «Все как у зверей»), Людмила Гурченко (актриса), Анджелина Джоли (актриса), Мишель Пфайффер (актриса), Диаманда Талас (певица, музыкант)

Утренний Фауст, как Утренний тип с Чувством на главной позиции, по идее, должен быть самым реактивным, самым «живым» из Фаустов. Однако на практике это не наблюдается, ведь Чувство Фауста – это вязкий ил, «колодец», это тяжелый мега-вулкан, спрятанный под «землей». «Утро» Фауста – самое туманное. Фаустовское «земляное» Чувство никогда не видело солнца, оно всегда встречает его восход за тучей. Причем тучей, перекрывающей солнце, выступает Черная Сенсорика. Специфика Утреннего Фауста состоит в том, что мужское хтоническое (как свойство Черной Сенсорики) вынесено в ноль и тем самым изначально присвоено всему сущему. Мужское событие – Минотавр – передано «общественному» миру в целом, тогда как на главную позицию попадает женское по своей природе Чувство (Ид). Получаются этакие «женственные» создания, занимающиеся украшением мира. Цель Утреннего Фауста – приглянуться и понравиться Матери-Вселенной, создать свой «умный» и красивый шедевр, чтобы стать избранным. Для этого Утренним Фаустам даны активные, оперативные «крылья» – средство суггестии и вдохновения, сотворения Культуры.

Чувство Фауста, попадая на главную позицию, порождает такое явление, как Фауст-Организация, – оно никогда не может удовлетвориться никаким конкретным объектом (хоть сексуальный объект – всегда один-единственный!), оно глобально и ненасытно, оно покоряет и завоевывает («охмуряет», заглатывает, темперирует) сразу весь мир, не разбрасывая лаву по пустякам, но накрывая в одном грандиозном (семяизвержении весь земной шар с целью изменить его лик (картину мира) раз и навсегда (и способ, которым это реализуется, связан с переописанием). Отсюда исходит интенция Утреннего Фауста – быть режиссером. Утренние Фаусты – «режиссеры» по своему типу (Конхис в «Маге» Фаулза), но – режиссеры, сами актерствующие на сцене, – они «втягивают» в свою собственную драму содержимое рамки Чувств, превращая все вокруг в Представление (здесь работают оба смысла этого слова: театральный и философский), театральный спектакль или настоящую (инцестуозную!) мистерию «здесь и теперь» («фаустовскую литургию»!). Утренние Фаусты – это мистификаторы и мистериалы (барон Мюнхгаузен). И в то же время в своем титаническом, утопическом порыве они подобны Сизифу, обреченно закатывающему в гору гигантский камень снова и снова, поскольку не могут удержать камень на вершине. Отступники, богоборцы, разоблачающие замыслы богов и соперничающие с богами (претендуя на собственное описание и собственную драматургию), они приговорены каждый раз терпеть поражение.

Замечание: ранее мы назвали «режиссерами» представителей Вечернего темперамента. Так, в случае Утреннего Фауста истинным Режиссером будет выступать дуальный ему тип, его «двойник» – Вечерний Крестоносец. Ведь чтобы стать великим режиссером, необходимо, чтобы личный Сценарий стал актуально Историческим, чтобы он совпал со сценарием Этноса или Эпохи (Эмпирика в нуле). Что делать режиссеру с оперативной Эмпирикой? Только «выпендриваться» перед своей же труппой, быть «играющим тренером»…

В нулевой позиции перед Утренним Фаустом предлежит материальный Мир как кем-то предуготованное изделие, окрашенное тонами бесперспективности, угловатости, эгоистичности (а значит, как следствие, отрицания, неприятия, меланхолии)… Этот Мир, с одной стороны, воспринимается как кем-то созданный, готовый к употреблению, «всамомделешний», но с другой стороны – как материал. Чем же еще может быть такой Мир, как не Сценой? Шекспировское «весь мир – сцена» как нельзя лучше подходит для описания нулевой позиции Утреннего Фауста. Весь мир – декорация, сцена, материал, а люди – актеры, тогда как сам Утренний Фауст – назначатель ролей, драматург, режиссер. В этом вселенском театре Шекспира он раздает и назначает роли, и делает это, разумеется, из своей третьей позиции, обусловленной таким «мироустройством» (нулевой позицией). На третьей позиции обретается маленький (или большой!) тиран, Титан, познавший этот Мир и описавший его, который помещает все в свое описание, не получая при этом никакой личной выгоды. Это, в сущности, диверсант-террорист, запускающий в мир некоторый ментальный вирус (свою «диссертацию») с целью изменить всеобщий сценарий.

Тип Утреннего Фауста «заточен» на порождение миров (а миры всегда порождаются Мышлением, они измышляются), под совершение диверсии против Творца. Нужно заставить всех жить по своему календарю, зацепить реальность за свое описание (наподобие того, как это сделали Декарт и Галилей). Утренние Фаусты придумывают свой «миф» и провоцируют всех участвовать в своей игре, следуя написанному ими сценарию драмы. В таком произведении, например, как «Маг» Фаулза, мы сталкиваемся с ярким образцом Утреннего Фауста (Конхис), который создает реальность с помощью профессиональных актеров, порождает ситуацию, где иллюзия и действительность становятся неразличимы, втягивая в нее героя.

Однако «оружием» Утреннего Фауста является не столько перо, сколько демонические «крылья», из которых это перо выпадает. Если они раскрыты (Белая Эмпирика), вдохновение «несет» Утреннего Фауста над миром, «делая» его тем, кто он есть, – демоном-демиургом (в противном случае, когда Эмпирика еще не открыта, тип Утреннего Фауста блекнет и вообще с трудом узнается в его сумбурной «серости»). «Крылья» – это фаустовские Музы, активные сущности, которых Утренний Фауст «натравливает» на мир (ср. с «крыльями» Вечернего Фауста), – они «служат» идее «сотворения (своих) миров» и «переселения (туда) народов». На практике такое «оружие» превращает Утреннего Фауста в мощного суггестора-манипулятора, который может изменять (растягивать, останавливать за счет своей вязкости) время, обволакивать (клейкой субстанцией, из которой производится паутина, вязким облаком – «слюной дьявола»), внедрять себя или, наоборот, втягивать любую ситуацию в «имманентность себе», навязывать ситуации свое содержание.

Утренние Фаусты – великолепные рассказчики, риторы, лекторы, адвокаты. Им просто необходима аудитория, на которой можно испытывать средства «подпольного охмурения» – клей суггестии – свою «отрицательную харизму». При этом Утренний Фауст никогда не будет выступать для того, чтобы потешить «свое» Эго (оно в нуле!), прославиться, получить признание за свои «умные речи» или привлечь к себе внимание какой-то присутствующей особы. Цель Утреннего Фауста – «охмурить» сразу всех, и выступает он исключительно перед Вселенной – именно ей, Женщине, Самке он посвящает свои выступления, свои «маленькие шедевры», именно ей он, расточая «отравленную сладость», хочет понравиться, именно ее он желает всегда покорить, «охмурить», завоевать. Утренний Фауст сколько угодно «вытаскивает» из себя вдохновение (его источник – неисчерпаем), главное – чтобы Вселенная-Мать (Тарантулиха) смотрела, как он «крыльями» машет (танцует тарантеллу)!

Что же является источником вдохновения Утреннего Фауста, как не собственная судьба? Оперативная фаустовская Эмпирика есть «проживание» судьбы «здесь и сейчас», взгляд на мир сквозь собственную судьбу – это «Синяя птица», летящая из детства, но не как актуализированное прошлое – воспоминание, – а как птица, что летит «здесь и сейчас», в актуальном настоящем, – живое событие Эмпирики – иероглиф судьбы. Эмпирика на оперативной позиции – осознанное умирание – делает Утреннего Фауста отчасти романтиком, непрерывно совершающим подвиг, причем подвиг для

Утреннего Фауста есть не что иное, как способ его жизни, – он должен иметь место ежедневно, как по расписанию (барон Мюнхгаузен). Самореализацию Утреннего Фауста можно выразить в тезисе «подвиг с девяти до десяти» (ср. с Ночным Фаустом), символизирующем время выбрасывания вовне своих Чувств («харакири»).

Чувство есть собственно то, что лежит в основе Утреннего Фауста, его главное содержание. Это суть абстрактное «я хочу», постоянная сексуальная претензия (натравливающая фаустовских Муз на мир), постоянная эрекция, семяизвержение – выход лавы наружу под внутренним напором. Это событие никак не осознается и не рефлексируется, оно абсолютно недоступно. В самом сердце Утреннего Фауста расположен скрытый Вулкан как вечная интенция самовоспроизводства, глобальный инцест, инстинкт оплодотворения, неиссякаемое желание распространить свой фрактал на весь мир. Такое Чувство выражает идею гарема, где гаремом является вся женская субстанция, вся Вселенная (в одновременном режиме), поэтому Утреннего Фауста можно условно назвать «альфа-самцом», «бабником», «гаремщиком». Утренний Фауст «домогается» любви Матери-Вселенной (своего гарема), привлекает к себе внимание («вампиризирует»), ему очень нужно, чтобы его возлюбила Мать, – это скрытое желание отражается в (сексуальном) инстинкте вытеснения других самцов и доминировании – навязывании своей парадигмы, своего описания (причем женскому типу это присуще в равной мере).

(Заметим в скобках, что «бабничество» Утреннего Фауста имеет иную природу, чем «донжуанство» Утреннего Бездельника или алчная похоть Крестононосца. У Утреннего Фауста сексуальное взаимодействие очень редко реализуется в непосредственном физическом контакте – в основном оно проходит на «астральном» уровне. Аскетизм для Утреннего Фауста есть лучший способ достижения максимальной интенсивности, когда обычное легкое прикосновение к руке может породить глубочайшее сексуальное переживание. В мире Утреннего Фауста не может быть похоти, ибо Эротика находится в области религиозного поклонения.)

Чувство Фауста на главной позиции «убивает» свойства как «всплески эгоизма», оно «встречает» и «останавливает» раздражающее передвижение объектов мира и темперирует мир (в такой темперации улавливается страстное желание египетских жрецов-звездочетов всегда иметь перед собой Структуру и Вечный Порядок повторяющихся, возвращающихся на то же место созвездий). Ему присущ определенный радикализм («фашизм»), выражающийся в «принципе золотых рыбок» – нужно выкинуть все неимманентное и сформировать свою «среду обитания», оставив в «аквариуме» только «золотых рыбок», придать всему форму и образ частей Целого, слаженного Механизма. Утренние Фаусты – самые яростные и отъявленные «температоры», перед которыми априори стоит потребность борьбы со свойствами, с хаосом мира и произволом передвижения – потребность темперирования мира, приведения всего к общему знаменателю, – и эта потребность «отливается» в итоге в переописание мира, в создание своей «системы», «карты» (основанной на принципах идового Черного Чувства – принципах абсолютности, кратности, целостности) с последующим «внедрением» ее в общее ментальное поле («оплодотворение» мира). Вся конфигурация Утреннего Фауста начинается, таким образом, ненавистным «внешним миром» как скрытым «раздражителем» и оканчивается растеканием этой «ненависти» по горизонтали слабого Мышления, подчиненного Сильному Чувству, – на хаотический, напирающий из нуля и всему предшествующий, предлежащий, «неисправимый» Мир водружается, как Результат, «идеальная» алмазная Корона Мира («венец творения» Утреннего Фауста), выкованная (титаническим усилием!) во внутренней пещере («мастерской») по «образу» и «подобию» фаустовского Чувства.

При типировании Утренних Фаустов следует осознавать, однако, что вертикаль Чувств на главной позиции далеко не сразу бросается в глаза – напротив, постоянная «эрекция» может быть очень скрытной и неприметной, своего рода «фоновым» или «закулисным» явлением. Утренние Фаусты нарочито «защищают» горизонталь Мышления, что и является, в частности, изначальной «идеологией» самой «типологии» – равенство всех не похожих друг на друга конфигураций перед лицом незаинтересованной, «тупой», безжалостной горизонтальной Вселенной. Это суть идея общего для всех живых существ Врага, идея солидарности всех Индивидуальностей в борьбе с Универсальной, одной-на-всех безликой Силой (мы специально пользуемся здесь «штампами», чтобы подчеркнуть архетипическую природу этого «заблуждения»; сама идея одной-на-всех есть на самом деле полная ахинея, и базируется она на «античеловеческом» принципе).

(И вообще, интересно, что Утренние Фаусты вследствие своего мотивационного слабого Мышления и аполлоничного, орнаментального сильного Чувства выглядят достаточно сдержанными. Только тогда, когда это аполлоничное Чувство находится на слабой или оперативной позиции, оно становится психозом. Аполлоничность Чувства на главной позиции придает Утреннему Фаусту некоторую якобы Бездельничью «гладкость». Чувство, которое никак не осознается самим Утренним Фаустом, выглядит со стороны как «второе дно». Мы становимся свидетелями поразительного контраста скрытого где-то в глубине аполлоничного Чувства и активной дионисийской Эмпирики. В некоторых случаях Утренних Фаустов можно спутать с конфигурацией, у которой этот контраст тоже проявлен достаточно ярко, но в обратную сторону, – с Ночными Бездельниками, хоть такое сходство больше присуще женщинам, чем мужчинам.)

Обрисуем теперь вкратце образы мужского и женского типа Утренних Фаустов по отдельности. Мужчина – Утренний Фауст производит впечатление если не «избранности», то, по крайней мере, своеобразной «изысканности» – у него все «как на выставке» и все «шедеврально». Это «бабник», который из дома не выйдет без того, чтобы не посмотреть на себя в зеркало, чуть-чуть «попсовый», чуть-чуть «сладковатый» (ибо всегда нуждающийся в аплодисментах), при этом трусливый, постоянно «темперирующийся» под ситуацию. Если Утренний Фауст одевается или ведет себя гротескно, то это выглядит тем не менее всегда «достойно» и романтично и нацелено на то, чтобы понравиться… Он зачастую «стилизует» себя под женщину, перенимает женские манеры – отпускает длинные волосы, носит банты на шее, украшает свою одежду какими-то кружевами, рюшечками (как это делали в эпоху барокко). Утренний Фауст обычно испытывает удовольствие от того, что ему присваивают «негативные» качества. Это в лице социума придает ему некоторый вес и «могущество», которого ему по причине «отсутствующего» Эго очень не хватает. Даже в детстве, играя в кого-то, Утренний Фауст для себя всегда выбирает роли «плохих» (отрицательных) героев.

Утренние Фаусты, особенно в молодости, очень напоминают Бездельников. Они, как бы стесняясь своей «влюбчиво-замесной», «идовой» сокровенности Чувств, выставляют в социум образ бездушного манипулятора, «плохого» человека (и игра в «сталкинг» очень этой «мимикрии» помогает). Юный и «слабый» альфа-самец-гаремщик при «охмурении» самок (точнее, одной Самой Самки) делает вид, что он «умный» и «сильный», а главное – непривязчивый Утренний Бездельник. Следует признать, что подобное поведение затрудняет типирование Утренних Фаустов, которые вообще выглядят достаточно «сумбурно» на стадии низкоэволютивной «серости» своих неоткрытых функций. Утренний Фауст начинает ярко проявлять свой тип только с того момента, когда открываются суггестирующие способности его Эмпирики и основой его самореализации становится судьбичность (что постоянно демонстрируется вдохновенным судьбоносным полетом Эмпирики).

Женщины – Утренние Фаусты – это, как правило, экспрессивные, «летящие», романтичные натуры (самые крылатые из всего женского социона!), Музы, Вдохновительницы. Вместе с тем это женщины, которые постоянно себя чувствуют «птицей в клетке» (птицей, пойманной в клетку своих Чувств) и хотят вырваться на свободу – Анны Каренины и мадам Бовари… Они любят мир красивых декораций и очень увлекаются красотой самой клетки, представляющей для Утренних Фаустов ценность, но в то же время не могут не страдать от своей «запертости» (внутри «рамки»). Это женщины, которым свойственно всю жизнь биться о прутья клетки и вместе с тем быть влюбленными в эти прутья, у которых есть одновременно восторг по поводу интерьерных украшений и желание вырваться (желание вылететь из клетки и в то же время – трагически умереть в клетке).

Общаясь с женщинами этого типа, вы постоянно натыкаетесь на их неотключаемое – бодрствующее – стоящее настороже – бдящее – «умное» Мышление. Вы общаетесь фактически с эрогенной зоной Мышления, которое все должно понять, узнать, «всосать»… Всему найти его место… Вы оплодотворяете Мышление, которое и есть, по сути, эротический орган женщины-Фауста. «Любить мозгами» – вот, пожалуй, и есть сексуальная конфигурация Утреннего Фауста. Мужчина должен возбудить мозг, только тогда – любовь, причем – сильно и сразу! Не требуется месяцами притираться друг к другу… Чистый Эрос, перенесенный в Мышление, вспыхивает мгновенно, как Огонь, как Страсть, лишенная всяких «сентиментальных слюней». Вы имеете дело с Самкой как таковой, с Умной Тарантулихой… Причем самые яркие из Самок берут на себя роль Самца – они сексуально агрессивны, нахальны, творчески активны, порождая все эти декорации, яркие перья, «брачные объявления» (кони, луки, стрелы…).

Подытоживая тип Утреннего Фауста, следует еще раз подчеркнуть, что все жизненное усилие Утреннего Фауста есть, по сути, борьба с ненавистным Хаосом как изначальным условием (миро-беспорядком) – перед Утренним Фаустом встает насущная необходимость «остановить» этот движущийся сенсорный Мир – поток – и «вернуться» к египетскому Вечному Небу – «правильной» череде созвездий… Великое Желание привести все в Порядок возбуждает Утреннего Фауста, причем желание это исходит из самого принципа фаустовского Чувства – принципа Темперации и Целостности. Идеальная Симметрия, манящая Красота Спирали Чувств «раскручивается» в Мышлении, упорядочивая мир в некоторую совершенную Карту-Картину.

Результативная функция (Мышление) фокусируется тем самым на тотальном (тоталитарном!) переописании реальности – на порождении «мифов», карт, схем (ср. с Утренним Крестоносцем).

Это и есть путь Утреннего Фауста – взять на входе Природу и разложить ее по клеткам, дать птичкам название, породить «клеточный мир» (где Природа рассортирована по клеткам). Такое делание есть не что иное, как «понимание» Природы, натурфилософия – мы имеем здесь конфигурацию Рационализатора-Натуролога в чистом виде, Аристотеля. Причем только лишь Утренний Фауст может настолько буквально транслировать Природу – «буквально» значит в слабом Мышлении. Ведь СуперИд – это почти что черная функция, и к тому же на социальной позиции (у других Организаций это должно выглядеть как-то более «эзотерично» – Природа, данная не через Сенсорику, а через другие функции, не так очевидно узнается как Природа).

В результате самоосуществления посредством слабого СверхМышления в жизни Утреннего Фауста происходит фиксация на какой-то одной идее, так что вся его жизнь превращается в процесс разработки какой-то одной «карты бытия» (которая создается путем выбрасывания наружу своих внутренних состояний – «потрохов»). При этом продукт ментальной деятельности Утреннего Фауста (карта) не приносит лично ему никакой выгоды и пользы – «разработчик» или «архитектор» никак не может им воспользоваться (ведь изначальный мир, который находится на нулевой позиции и следствием которого является бытие Утреннего Фауста, качественно не изменяется и не приводится в соответствие с картой или сценарием). Утренний Фауст создает карту, чтобы самому потом «кануть в Лету»…

Замечание: в качестве иллюстрации типа Утреннего Фауста можно обратиться к фильму Вернера Херцога «Фицкарральдо». В лице главного героя нам хорошо показано как свойственное Утреннему Фаусту сладострастие, с которым Фицкарральдо слушает оперу, так и присущая Организации одержимость – чего стоит одна безумная утопическая идея перетащить корабль через холм… Готовность грести двое суток по Амазонке, чтобы попасть в оперный театр и услышать фрагмент оперы… Мечта построить оперный театр как идея-фикс… И, конечно, тип Утреннего Фауста в главном герое подчеркивает слишком нарочитая «идеологическая» горизонтальность, высказанная в пожелании обязательно зарезервировать одно зрительское место для свиньи… Причем характерно, что результатом всего бескорыстного порыва Фицкарральдо оказывается то, что весь капитал «профукан» – все фактически затевалось ради того, чтобы проплыть на корабле среди джунглей с живым исполнением оперы… С оперной мистерией… Закатить корабль на холм (как Сизиф – камень) силами индейцев, чтобы потом плыть и слушать оперу… Сколько энергии брошено во имя одного момента сладострастия! Словно это сам Пафос Культуры, а не корабль с патефоном плывет сквозь джунгли!.. Причем джунгли здесь, как и во всех фильмах Херцога, выступают в качестве метафоры Стихии, Ида. Если плывущий корабль – это образ Человека с его «слишком человеческой» Культурой, то заросли лиан, скрывающие звуки барабанов и дикие вопли индейцев, – это Ид, откуда приходит смерть в виде выпущенных стрел. Тропический лес символизирует для Фауста Языческую Мать – буйство плоти, непроглядной биомассы, аншлаг Вещества, несущий Фаусту гибель. Так или иначе, несмотря на банкротство, Фицкарральдо все же в чем-то достигает своей цели – индейцы признают его за Белого Бога…