Текст книги "Последнее заблуждение. Лекции по эволюционной типологии. Том II"

XV. Утренний Бездельник

Психотип: Особь

Кино: сериал «Ад на колесах» (Томас Дюран в исполнении Колма Мини), сериал «Викинги» (Рагнар Лодброк в исполнении Трэвиса Фиммела), сериал «Игра престолов» (Тайвин Ланнистер, Брони Черноводный – рыцарь на службе у Джейме Ланнистера, Мелисандра – Красная женщина), сериал «Спартак» (Ашур), сериал «Карточный домик» (Френсис Андервуд), сериал «Бульварные ужасы» (Эвелин Пул / мадам Кали), «Опасные связи» (виконт де Вальмон в исполнении Джона Малковича и маркиза де Мертей в исполнении Гленн Клоуз), «Прогулка», реж. Алексей Учитель (главная героиня)

Современники: Иван Ургант (телеведущий), Сергей Юрский (актер), Энтони Хопкинс (актер), Стив Джобс (создатель Apple), Александр Генис (журналист, эссеист), Михаил Казиник (музыкант, популяризатор музыки), Михаил Жванецкий (юморист), патриарх Кирилл (патриарх Русской православной церкви), Анатолий Кашпировский (медиум), Игорь Калинаускас (разработчик соционики), Роман Балаян (кинорежиссер), Борис Юхананов (режиссер, массмедийный теоретик), Борис Немцов (политик), Ирина Хакамада (политик), Татьяна Черниговская (ученый в области нейронауки и психолингвистики), Надежда Бабкина (эстрадная певица), Джамала (эстрадная певица), Мадонна (эстрадная певица), Чечилия Бартоли (оперная певица), Катрин Денев (актриса)

Утренние Бездельники – самые «попсовые» из квадры Бездельников и самые толерантные к внешним условиям. Неутомимые аферисты Чичиковы, «великие комбинаторы» Остапы Бендеры, «вечные любовники» Дон Жуаны… Мастера мимикрии, «охмурения» и экспромта, они крепко стоят на ногах (Особи) и в то же время летят по миру, словно пули, выпущенные из пистолета. Их афера длится ровно столько, пока она не надоест, не исчерпает себя или на горизонте не мелькнет следующая, более заманчивая. Таким образом, жизнь Утренних Бездельников выглядит как серия махинаций, афер, сплошное интриганство, донжуанство – своего рода заигрывание с миром, «азартная игра» и выяснение отношений с «госпожой удачей». Ведь Утренние Бездельники по сути актеры, играющие во «взрослые игры». Вместе с тем утилитарная «нормальность» не позволяет Утренним Бездельникам достигать эзотерических глубин своего Архетипа. Их сновидность – самая «нейтральная», «социальная» версия сновидности, поэтому и выглядят они, как правило, не вампирами (как Вечерние Бездельники), а энергично-оптимистичными «живчиками», полными жизнелюбия и энтузиазма. Это жизнерадостные остряки, «эпикурейцы», умеющие лучше, чем кто бы то ни было, получать от жизни удовольствие, наслаждаться жизнью как таковой («командовать парадом», как говорил Бендер).

На входе конфигурации, в нулевой позиции Утреннему Бездельнику светит радуга, содержащая весь спектр свойств и возможностей. Это очень оптимистическое начало – всегда иметь перед собой радугу – открытый и переливающийся сенсорный Мир, внушающий ощущение тотальной относительности и Всевозможности. Такое «вероисповедание», принимающее горизонтальную относительность Взгляда за высший, основополагающий закон бытия, можно было бы назвать космогонией Всевозможности, или космогонией Симулякра. Именно это и только это «вероисповедание» дозволяет Утреннему Бездельнику врать, причем врать напропалую, совершенно искренне, даже не подозревая о том, что где-то существует нечто такое особенное, что имеет выделенный статус истины. Утренний Бездельник напрочь лишен представления об Истине как «золотом запасе» и «золотом обеспечении» происходящего – он живет в Мире относительных денежных знаков, отсюда и «невинное» вранье, не покушающееся на истину. «Честное вранье» Утреннего Бездельника не подразумевает искажения или утаивания истины, оно инспирировано изначальным отсутствием истины – что бы они ни говорили, это всегда для них будет правдой.

Таким образом перед нами предстает человек, полностью лишенный как чего-то «настоящего», так и какой-либо собственной «правды». Точнее, правда Утреннего Бездельника как раз и состоит в полном отсутствии «правды»… Это не что иное, как абсолютная Ложь… Способность сыграть любую временно присвоенную правду… Сыграть любую «правду» – это, в свою очередь, и значит Быть Актером «до мозга костей» – актером, который может сыграть любую роль, но за которым, собственно, не стоит никакого Актера, который мог бы обнаружить себя хотя бы в гримерке… Вместо самого Актера – Пустота, Ид, Вечный Бег Превращений… Игра!.. Есть только Игра, но нет самого Актера! Есть только роли, которые принимаются искренне за «свои»…

Черное Чувство Утреннего Бездельника на главной позиции есть декларация способности к мимикрии как своей сущности. Вместе со всевозможностью мимикрия порождает тип человека, который в принципе способен быть кем угодно, входить в любой образ, мгновенно менять маски (что служит в то же время выражением Утреннего «актерства»). Это гениальный актер, притворщик, мастер фальши, мимикрии и экспромта, хронический лжец, во вранье которого нет никакого раздвоения личности, раздвоения на «ложную» и «истинную» половины – каждый раз Утренний Бездельник целиком, без остатка находится там, где он хочет быть. Это также самый концентра-тивный тип, где Чувства находятся в состоянии постоянной концентрации (охоты) – в состоянии рамки-туннеля, направленного к цели (фокусировка на цель настолько велика, что рамка-туннель целиком захватывает, поглощает Утреннего Бездельника и лишает «периферийного зрения»). Вспоминая о сексуальной природе функции Чувств, мы получаем как следствие всего сказанного тип хищника, охотника, ловца женских сердец, донжуана, бабника, альфа-самца, легко отпускающего одну жертву ради следующей и каждый раз искренне переживающего свою любовную драму (ср. с Утренним Фаустом и с Вечерним Бездельником – Коллекционером).

От Чувства Утреннего Бездельника нельзя ожидать высокой реактивности (такой, как, например, у Утреннего Язычника) – его Черное Чувство замораживает, сковывает, захватывает, парализует… Это не взрыв, а наоборот – застывание, остановка, умерщвление мира (чичиковские «Мертвые души») – вечная эрекция занесенного над бабочкой сачка! И тут сама экзистенция, само выступание вовне на второй позиции оборачивается актом освобождения, бегства из рамки Черного Чувства, просачиванием сквозь время, поиском выхода, щели (аферизмом!). Бегство для Утреннего Бездельника есть его самореализация, его Путь, поэтому можно утверждать, что Утренние Бездельники – непревзойденные Беглецы-аферисты (чей побег тем не менее ограничивается «данностью» этого мира и потому несет оттенок «попсовости»). Аферизм Утреннего Бездельника суть его способ жить, основной инстинкт, такой же естественный и необходимый, как непрерывное дыхание или движение сперматозоида (ср. с авантюризмом Дневного Бездельника).

Утренние Бездельники затевают аферы не для того, чтобы обогатиться, – ими руководит природная потребность нестись, опережая других, оказываться первым в нужном месте, всюду успевать. Однако оперативная Интуиция просто ведет их к цели – она не обладает способностью заглядывать в будущее, предугадывать нечто еще не существующее (ср. с Дневным Бездельником), прорываться в Новое. Это своего рода реализация «личной силы», сам посыл постоянно двигаться вперед, решать ту или иную задачу (поиск стула с бриллиантами). Пронырливость, увертливость, которой достигает Интуиция Утреннего Бездельника, не имеет себе равных, она поражает, как поражает и полное отсутствие и нарочитое избегание какой-либо твердой позиции. Здесь мы наблюдаем не полет Вдохновения Белой Эмпирики Утреннего Фауста, но безупречно точный полет гладкой пули «в яблочко», виртуозный маневр подвижного и скользкого сперматозоида, стремительно плывущую на запах крови акулу.

Утренний Бездельник все время «держит нос по ветру» – рыскает, как акула. Его оперативная Интуиция – это какая-то невероятная подвижность, не подвижность Мышления, но подвижность до Мышления, подвижность без-основности… У Утреннего Бездельника есть обтекаемое, безакцентное состояние (форма пули или акулы), позволяющее ему «косить под любого», поэтому он никогда не станет культивировать какую-нибудь характерную бороду или одежду, по которой его можно «выцепить», «выкупить», идентифицировать, «прищучить». Такая деталь создает конкретный образ, она мешает Утреннему Бездельнику крутить свою аферу, мимикрировать – для аферы жизненно необходимо быть никем, быть водой.

Объединяя две центральные позиции, мы получаем некоторое комбинированное состояние этакого «спазмированного живчика» – неподвижное Чувство ловит, удерживает (наше внимание), стремится «остановить мгновение», в то время как Руки все время движутся, меняют положение, энергично манипулируют, производят впечатление невероятной жизненной активности. Фокусирующая и замораживающая интенция Чувства, как правило, присутствует в глазах Утреннего Бездельника, которые не лучатся, как у Язычника, и никогда не улыбаются, но постоянно напряжены, словно что-то охраняют. И эта концентрация (пустоты? страха? внимания?), эта «эмоция захвата» находится в заметном диссонансе с мимикой лица, улыбкой губ, ужимками тела, с подвижностью мысли.

Оперативная Эмпирика Утреннего Бездельника манипулирует, но эти манипуляции происходят без изменения его состояния – все «охмурения» осуществляются в одном и том же базовом психическом режиме. Комплименты говорятся в том же состоянии, что и разговор о политике. Чувство, находясь на главной позиции, не дает Утреннему Бездельнику возможности воспользоваться присущим ему Разнообразием. Происходит манипуляция «уделением пристального внимания», то есть концентрацией на цели, тогда как сама мимикрия носит только чисто внешний характер, как переодевание в различные пригодные для осуществления именно этой цели костюмы.

Слабое Мышление Утреннего Бездельника узнается по характерному для него «аналитическому» остроумию. Утренний Бездельник как бы защищается остроумием, отшучивается от (воплощенной) реальности, он напыщен и переполнен остроумием, он искусственно остроумен, раздувая свое остроумие и выдавая себя за остроумного. Остроумие Утреннего Бездельника разительно отличается от остроумия Дневного Бездельника (в мужской версии), где оно есть реальное (разрушительное) усилие, действующая сила, умеренная в проявлениях, не назойливая, но весьма убедительная и в чем-то даже дьявольски страшная. Заметим, что «аналитика» остроумия Утреннего Бездельника не есть «аналитика» абстрактных структур. Обусловленная нулевой позицией, такая «аналитика» есть своего рода диагностика по сенсорным впечатлениям (комбинаторика «великого комбинатора»).

С точки зрения Психотипа, слабое Мышление, замыкающее конфигурацию Утреннего Бездельника, служит Препятствием – «нормативным ограничителем», ориентированным на представления общественного мнения (масскульта). Аферизм Утреннего Бездельника, таким образом, мотивируется воображением о каких-то социальных благах – глупой общестатистической идеей счастья, картинкой, взятой из какой-нибудь коммерческой рекламы. Оперативная Интуиция настроена очень решительно – она готова прорываться хоть в Царство Божье, но слабое Мышление мыслит всего лишь о попадании в Рио-де-Жанейро – место, у которого высокий социальный рейтинг, которое «на слуху» и где ходят в белых штанах. Потрясающая свобода, колоссальная проникающая способность Интуиции оказывается фактически направленной на то, чтобы в конце концов попасть в Рио-де-Жанейро, реализовать примитивную мечту – представление о себе, разгуливающем по пляжу в белых штанах.

Еще один артефакт «социализации» слабого Мышления Бездельника выражается в ложном сближении с миром. Мышление Утреннего Бездельника представляет весь мир состоящим из посредников и поэтому переходит с миром на «ты». Весь мир одинаково близок, весь мир мыслится как «освоенный», «домашний», «карманный» – объект собственного сновидения. Утренний Бездельник (шестой ступени эволюции) – это «тусовщик», который чувствует себя всюду как сыр в масле, – он всюду «в доску свой». Он держит и подает себя как «свой среди чужих», обращаясь ко всем на «ты», причем дистанция преодолевается столь естественно, что никто не обижается. Происходит, в сущности, овладение миром через ложное сближение, приводящее к тому, что для Утреннего Бездельника нет и не может быть истинно близкого человека, поскольку все и так уже близки, все и так уже одинаково «свои» (вспомните об отсутствии «периферийного зрения» в психике Утреннего Бездельника, которое «откликается» в подчиненном Мышлении мнимым отсутствием «чужих» – есть только те, кто пойман в рамку, кто «освоен», кто «свой»).

Как результат, мы имеем полное одиночество Остапа Бендера. Это очень характерное состояние человека, живущего в полностью освоенном мире, где нет вообще никакой Тайны (и быть не может!), где все места для нее изначально заняты. Поэтому, чтобы в ее отсутствие не было скучно, она придумывается или берется из набора уже предложенных… Вследствие этого полностью беспросветного «атеизма» Утренний Бездельник, при всей своей Утренней вовлеченности, обладает какой-то изначальной усталостью. За его «эрекцией» Утреннего темперамента всегда стоит какое-то ненастоящее, ложное возбуждение. И в случае эволютивной «развитости» оно начинает выглядеть как мудрость, как понимание великой априорной Тщетности… Это, пожалуй, единственный «нормальный» тип (в смысле «нормальности» Особей), который очень хорошо осознает свою беспросветную «нормальность» и очень хочет выглядеть своего рода не-нормальным…

Мужчина – Утренний Бездельник, как мы считаем, непревзойденно выведен в образе Чичикова или Остапа Бендера (где нам, среди прочего, ярко и убедительно показано, что такое «охмурение», технология комплимента, мастерство экспромта Утреннего Бездельника) и поэтому не нуждается в отдельном портрете. Что касается женщин, то для представительниц этого типа характерно вообще мимикрировать под женщину, притворяться женщиной, скрывать свою хищность и мужественность Особи. Происходит искусственная культивация женственности – такая женственность подобна ядовитой красоте орхидеи. Утренние Бездельницы обычно подают себя как «придворные дамы» – это остроязычные интриганки, светские авантюристки, коварные сплетницы, «политики», женщины-игроки – безакцентные, «нулевые», «обтекаемые», мимикрирующие, обманывающие. Опасные, обольстительные притворщицы… До зубов вооруженные, как швейцарский нож, самыми совершенными инструментами убийства – хищно инструментальные… Акулы! Несущиеся сквозь мир Акулы, рыскающие в поисках жертвы, безжалостные и беспощадные – торпеды-убийцы с омертвляющим Черным Чувством на главной позиции (умерщвление как главное содержание).

Следует заметить напоследок, что обычно литературные персонажи-аферисты (да и не только литературные, но и те, с которыми мы по преимуществу сталкиваемся в жизни) не являются «семеричными» Утренними Бездельниками (обитателями Культуры), поэтому складывается впечатление, что, кроме как «врать», уметь «ездить без билета», «гоняться за бриллиантами в стульях» или «охмурять женщин», они ни на что больше вообще не способны. В самом деле, если представить «шестеричного» Утреннего Бездельника с защищаемым и к тому же «жлобским» Мышлением, со «сновидной всевозможностью» нулевой Сенсорики, то естественным образом из такой конфигурации и вытекает хваткость и оборотистость «великого комбинатора», «нормальная пройдошливость» бытового «виртуозного аферизма», которую с завидным талантом нам любят изображать писатели. Нужно ожидать, что «семеричный» Утренний Бездельник будет разительно отличаться от образа своего «шестеричного» эволютивного предшественника. Что такое «культурный аферизм» и как это выглядит в творчестве и жизни, мы предлагаем читателю самостоятельно понять на примере Александра Гениса.

XVI. Дневной Бездельник

Психотип: Организация

Кино: сериал «Родина» (офицер ЦРУ Кэрри Матисон в исполнении Клэра Дэйнса), сериал «Игра Престолов» (Тирион Ланнистер, Дейнерис Таргариен), сериал «Мастер и Маргарита» (Коровьев в исполнении А. Абдулова), «Бесы», реж. Хотиненко (Петр Верховенский в исполнении Антона Шаги-на), «Пролетая над гнездом кукушки» (главный герой в исполнении Джека Николсона), «Меланхолия», реж. Ларе фон Триер (Жюстин в исполнении Кирстен Данст), «Полеты во сне и наяву» (главный герой в исполнении О. Янковского), «Елена», реж. Звягинцев (Катерина в исполнении Надежды Маркиной), «Пираты карибского моря» (Джек Воробей в исполнении Джонни Деппа), «Лох – победитель воды» (Павел Гореликов)

Современники: Дмитрий Пригов (поэт, художник, скульптор), Сергей Курехин (музыкант), Джон Кейдж (композитор, философ, поэт, музыковед, художник), Фрэнсис Бэкон (художник), Славой Жижек (философ и культуролог), Владимир Жириновский (политик), Дэвид Линч (режиссер), Андрей Миронов (актер), Настасья Хрущева (композитор, пианист, драматург), Надежда Толоконникова (основатель группы Pussy Riot, участник скандальных акций), Камилла Палья (преподаватель, культуролог, автор книг)

Дневной Бездельник – единственный представитель квадры Бездельников, не «обремененный» (если так можно выразиться…) «консервативным», «консервирующим», «коллекционирующим» и «парализующим» Черным Чувством. Об этом типе более, чем о каком-либо другом, можно сказать, что он свободный (несущий в себе саму идею Свободы), развязный (и «развязанный»), бесцеремонный… Это, в сущности, сам Сатана! Джокер, которому – «все карты в руки»! Играющий Ребенок (Ид на главной позиции плюс «игровое» оперативное Мышление), которому присуща детская легкость и шаловливость!.. Авантюрист и Утонченный Импровизатор, доходящий в своих импровизациях до юродивости!.. В отличие от своего антипода, Ночного Бездельника, он может быть умышленно неряшлив. Но всегда – искрометно точен! Холодно-циничен и насмешлив по отношению к «святым именам» и всему «застывшему», «нормативному», «обывательскому», «ветхозаветному». Уничтожающе Абсурден (пропагатор абсурда!). Дневные Бездельники – самые изменчивые, самые подвижные, самые Бегущие. Это фактически человек-ртуть (шекспировский Меркуцио, от лат. mercurius). Будучи самыми Авангардистами среди всех типов, Дневные Бездельники требуют от мира быть оригинальным, творческим, авангардным, они всей своей жизнью стремятся во что бы то ни стало преодолеть рутину, поэтому они – самые безжалостные и бескомпромиссные, радикально настроенные Инквизиторы (ср. с феноменом «Инквизиции» Ночного Крестоносца). Это Волшебники-Концептуалисты, выдвигающие новые концепты, субъективирующие мир, требующие от всего уникальности, беспрецедентности, новизны.

Вынесенное в нулевую позицию Черное Чувство соответствует тому обстоятельству, что у Дневного Бездельника (вместо сердца) образуется «дыра в груди», в которой скрежещет зубами ледяной ветер… Эта катастрофическая «бездна» (пустота рамки, Ничто, Нуль) или «черная дыра» сжирает все в нее попадающее и самого Дневного Бездельника в том числе, поэтому ей нужно все время противостоять. Вся конфигурация Дневного Бездельника обусловлена этой «дырой», формирующей самый «страстеупорный», свободный от психики, психически непривязанный и в то же время охваченный каким-то (доходящим до юродства) «экзистенциальным безумием» тип. «Ампутированное» Черное Чувство приводит также к тому, что Дневного Бездельника ничто не держит (кроме самого этого Ничто!), не связывает, ему априори дана возможность удирать – свобода как таковая. Сущее для Дневного Бездельника априори выстроено по рейтингу уникальности – сама идея уникальности обуславливает Дневного Бездельника, провоцируя эту идею всем своим бытием выносить в мир и транслировать через Белое Мышление (Культуру).

Фактически Черное Чувство Бездельника в нуле означает, что сущее дано ему как набор масок, жестов, знаков, ролей, гримас – как своеобразный «алфавит» чувственных символов, «алфавит» стилей. Сущее «кривляется» Дневному Бездельнику, «жестикулирует» и «гримасничает» из нуля, и эти «жесты» характеризуются своим стилем. Можно сказать, что сущее дано как пантомима – это «формалистичное» сущее, не-одушевленное (бездушное) сущее, мир функций и автоматов. Дневной Бездельник становится тем самым заложником «мертвых», да к тому же «чужих» обще-эстетических Чувств. Если учесть еще, что Черное Чувство Бездельника находится в статусе Эго и, будучи в нулевой позиции, оно сообщает реакцию на мир, но самого мира при этом не видит, то становится понятным, что такое положение дел должно постоянно провоцировать желание этот мир увидеть и как бы соотнести, сверить Чувство с тем, на что оно направлено. Иначе говоря, у Дневного Бездельника должно быть постоянное недоверие к адекватности, не-лживости этой «чужой» (причем еще и конкретно чьей-то!) реакции.

Наверное, по этой причине тип Дневного Бездельника можно назвать «Вертикальной Инквизицией» – само это наименование уже указывает на какую-то странную общность миссий Дневного Бездельника и Ночного Крестоносца (двух заклятых врагов!). Не имея, подобно Ночному Крестоносцу, в своем фундаменте эгрегориального коллективного горизонтального отличия, но имея вместо этого вертикальное «лично-уникальное» (по Эго) различение, Дневные Бездельники как бы создают альтернативный Святой Инквизиции орден… В демонологии это выглядит как «охота Дьявола за определенными (достойными) душами»… Выбор кандидатов (жертв) здесь осуществляется не через БелоЧувственный принцип «отбора плохих», а через принцип Белого Мышления – по способности «пройти в игольное ушко», то есть по принципу Утонченности.

Интуиция Бездельника на главной позиции отождествляет ноуменальное «Я» с категорией чистого Времени, выражая его эзотерическую сущность: безостановочность движения. Дневной Бездельник есть божественно тот, кто живет во Времени, кто непрерывно бежит, опережая время; он осуществляет прорыв в Будущее, «вспарывая живот Времени». Дневные Бездельники, таким образом, есть самые «опережающие» из всех (попадающие в Будущее раньше других), спешащие, несущиеся в авангарде, на шаг «впереди планеты всей» – одним словом, Авангардисты (от фр. avant – передний). Им кажется, что все вокруг отстает, пребывает в состоянии застоя, – отсюда постоянная неудовлетворенность и желание растолкать, качнуть, разбудить остальных, подвигнуть к творчеству… Они требуют от мира быть оригинальным, творческим, авангардным, преодолеть присущую ему «рутину повседневности».

Мышление Дневного Бездельника – это «Зазеркалье» Алисы, плоская потусторонняя страна (местность, всегда выворачивающаяся, как лента Мебиуса, не имеющая глубин, отрицающая сам оборот «с другой стороны», отрицающая устойчивое наличие Факта и Реальности как таковых), по которой горизонтально движутся плоские карты-солдаты… Оно изотропно (не имеет выделенных Направлений), оно «перетасовывает» мир во всех направлениях. Это осознанное Мышление, суть которого – Ошибка, Нонсенс, Провокация против Нормы и Порядка, Отрицание всяких предшествующих «законодательных» Оснований (без-основность и не-обоснованность), чистая Эстетика.

Мышление Дневного Бездельника – это спекулятивная геометрия, чистое воображение, свобода менять карты, проекции, правила организации пространств, саму геометрию пространств – менять Взгляд. Это и есть Магия как таковая! Мышление (СуперЭго!) призывает Дневного Бездельника перекраивать и разносить в щепки этот мир, чтобы все время уходить от «доксы» (уходить в парадоксы). Это Деструкция, через которую происходит непрерывная Инновация – расчленение мира и перекомплектация… Игра смыслов и смыслообразование… Концептуализм… Мышление Дневного Бездельника беспощадно и цинично разрушает универсальную форму, выпотрашивает устоявшееся содержание, переиначивает смыслы – точнее говоря, кромсает мир по произвольным сочленениям (вне узлов логических связей). Слово перестает соответствовать своей внутренней сути – появляется неуловимый, ускользающий (от Черного Мышления) «второй смысл» (нонсенс, абсурд).

Это абсурдно-юродивое Мышление, чудесное, игровое, смысло-порождающее, концептуальное (абсурд – в самом устройстве социальных механизмов, и Дневные Бездельники демонстрируют этот абсурд как «себя», безо всякий «примесей»). Поэтому Дневные Бездельники, как и их теневые антиподы – Ночные Язычники, заслуживают титула Волшебников. Они выступают (экзистируют) как Волшебники-Концептуалисты, выдвигая абстрактные концепты, как циничные Игроки, Подделыцики и Подтасовщики, подтачивающие и обанкрочивающие всякие Основания (опоры Реальности), субъективирующие мир. Такая «магическая субъективация» означает – проецировать на Сенсорику желаемое, которое принимается за реальное. Как следствие этого, Дневные Бездельники, будучи сами Никем, выносят себя в мир как некоторый уникальный процесс (ср. с Утренними Крестоносцами, выносящими себя в мир через псевдо-уникальную Личность – через наличие некоторого постоянного, претендующего на неповторимость «Я»).

Мышление Дневного Бездельника – это (оперативный, юродивый, культурный) буфер между «авангардизмом» Эмпирики и «произволом» Сенсорики, буфер, «обезумленный» «черной дырой» Чувств. Отсюда и рождаются Великие Импровизаторы и Юродивые Авангардисты-Авантюристы, Пропагаторы Абсурда (если вслед за Миланом Кундерой определять авантюру как «страстное открытие неизвестного»). Такое Мышление легко узнается по изощренно острому и холодному, пикантно-юродивому остроумию (фр. piquant – колючий, острый; возбуждающий). Ослепительный блеск остроумия – вот что характерно для Дневных Бездельников. Их Мышление действует как метко направленные «солнечные зайчики», слепящие глаз, оно блестит и поражает своим блеском (в этом – в случае Дневного Бездельника – состоит присущий Организациям феномен «изнасилования Культурой»).

Следует отличать, однако, «культурно-ослепительное» авангардное остроумие Дневного Бездельника от «нормального» «тусовочного» остроумия слабого Мышления Утреннего Бездельника, всегда причастного к «эстетике гламура» с ее масс-медийностью, а также от «серого» «житейского» остроумия Мышления, эволютивно недоразвитого и не причастного к Культуре вообще. Отсутствие «черной дыры», не-авангардность, «тусовочность», «гламурность» и невозможность юродивости принципиально отличают Утреннего Бездельника от Дневного, и эти качества – не что-то неполноценное с эволютивной точки зрения: они «культивируются» (закладываются) в тип на каком-то глубоком культурологическом уровне.

Не следует принимать также и генуинную юродивость Дневного Бездельника за какой-то напускной «выпендреж», за пустую «эпатажную клоунаду». Быть остроумным клоуном – это Роль, которую может взять на себя слабое Мышление Утреннего Бездельника. В случае Дневного Бездельника юродив сам Актер, от роду и по жизни призванный нести свой «горб». И эта юродивость Дневного Бездельника – его в кавычках «остроумная клоунада» – совсем не такая смешная, как может показаться на первый взгляд: в ней есть что-то драматическое, какое-то зияние «черной дыры» Чувств, холодная ухмылка Пустоты как разинутая пасть Ничто. По-настоящему смешными в полном смысле этого слова являются только юродивые Существа (Утренний Язычник и Дневной Фауст), но никак не другие Психотипы. И тем не менее было бы верным утверждать, что юродивость Дневного Бездельника имеет отношение к феномену смеха в его широком охвате, потому что Дневные Бездельники – это насмешники. Они как бы эксплуатируют феномен смеха, давая нам возможность стать в их позицию и насмеяться (над миром). Юродивость, насмешничество и остроумие здесь связаны в определенный узел (который качественно преображается при эволютивном переходе на седьмую ступень).

И последнее, что стоит вспомнить о Мышлении Дневного Бездельника, – это тот факт, что оно является эволютивным раскрытием (осознанием) стихии Ветра. В самом деле, оно похоже на Ветер – свободный, беспричинный, безначальный и бесконечный, продувающий все пространство насквозь, фанатично несущийся под Знаменем мотивирующей его Концепции (СуперИд на третьей позиции). Этот Ветер, гуляющий вдоль и поперек и «сносящий крышу» (логике и причинности), и есть «последнее заблуждение» Дневного Бездельника, «билет в один конец» (причем конец уже с самого начала!), «творческий модус» его бытия.

Сенсорика Дневного Бездельника на третьей позиции – это его Знамя, Результат его конфигурации. Кроме того, как мы говорили, слабая Сенсорика Дневного темперамента есть Ведение как таковое. Из этого следует, что Дневной Бездельник есть тот, кто защищает само право своего (субъективного) Ведения, Идею своего Взгляда или, если так можно выразиться, защищает само восприятие как «чистый эффект». Конфигурация Дневного Бездельника начинается «черной дырой» Чувства (пустотой рамки) и заканчивается громадным пустым Сенсорным экраном, который превосходит самого Дневного Бездельника и на который проецируются вспышки «эффектов». Слабой Сенсорике Бездельника фактически не хватает «силы» для «воплощения» всего «чудесного», что генерирует Мышление (не хватает «силы» для чуда!), поэтому она и продуцирует «чистые эффекты». Дневному Бездельнику кажется, что на выходе рождается что-то новое, а на самом деле никакого влияния на мир вся его виртуальная «само»-деятельность не оказывает. Белое Мышление проносится «мимо», оставляя за собой лишь голые концепции.

Вообще, единственная Сенсорика, о которой можно сказать, что «ее нет», – это Сенсорика Бездельника. Это – не что иное, как постоянно порождаемая, творящаяся на «белом листе» псевдоРеальность. За то, какой она будет, ответственно Белое Мышление, которое является самым совершенным, предназначенным именно для этой цели «магическим инструментом». Поэтому о Дневном Бездельнике можно сказать так: мир (Белая Сенсорика) есть такой (Белое Мышление), какой ты «хочешь» (Черная Эмпирика). Правда, скорее не «хочешь», а достоин (вертикаль)! Вот это «достоинство» и есть навязывание миру своего уровня развития («изнасилование Мышлением»). Здесь речь действительно идет о Диктатуре Концепций, – невозможно позволить Всему оставаться обыденным, просто лежать, плашмя раскинувшись.

Канонический образ Дневного Бездельника в мужской версии должен быть читателю хорошо знаком, поскольку он тщательно выношен и основательно описан в европейской традиции. Ему соответствует архетип Шута, цинично-холодного («злого») Клоуна-насмешника (улыбка которого не наполнена радостью, улыбка как чистый эффект, маска), Трикстера, Джокера, Клетчатого (булгаковский Коровьев). Это человек, «выходящий из зеркала» (Черное Чувство как принцип отражения в нуле), «подвешенный за ниточки» над землей, «канатоходец», вечноиграющий (со смертью!), чьи движения напоминают движения мима, а маскарадный костюм изрезан пестрыми цветными шахматными клеточками (символ Абсурда!). Это неутомимо иронизирующий, над всем подшучивающий (изощренно, остро и холодно!), ни во что не вовлекающийся чувством «ртутный человек», персонаж комедий, шекспировский Меркуцио… Понятно, что в рамках христианской традиции такого персонажа отделяет один маленький шаг от самого Сатаны… Гете, собственно, и выводит его в своей поэме как Мефистофеля, неизменного спутника Фауста, «улаживающего все проблемы»… Это о нем Гете скажет: