Текст книги "Последнее заблуждение. Лекции по эволюционной типологии. Том II"

Таким образом, мы имеем следующий эволютивный сценарий. На пятой ступени у Дневного Крестоносца доминирует инстинкт избранности и происходит накопление могущества – ему нужно победить всех и остаться единственным самым сильным и опасным хищником в лесу, непобедимым. На шестой ступени у Дневного Крестоносца появляется Господин и возникает идея служения – жизнь «по понятиям», навязанным этим Господином как Высшим Чином. Дневной Крестоносец нанимается на работу и становится гарантом справедливости для своего Господина – он идет в Крестовый Поход и побеждает неверных. Наконец, на седьмой ступени разоблачается фиктивность этого Господина и начинается осознанное служение Справедливости во имя собственной эволюции.

Хозяин, Настоятель и самурайские кодексы как некоторые фиктивные конструкты нужны Дневному Крестоносцу для того, чтобы отодвинуть Эго на второй план, предоставить лидерство СуперЭго. Идея такого служения прекрасно иллюстрируется фильмом Джармуша «Пес-Призрак», где Особь-одиночка противопоставлена мафиозному миру Персон-Придурков. На примере Пса-Призрака мы видим, как криминальный духовный путь фактически позволяет избежать Особи «шестеричного» притяжения нормальности.

Эволютивная динамика Дневного Крестоносца противоположна динамике Дневного Фауста – Дневному Крестоносцу требуется убежать от природного Эго (постамента, камня, привязанного к ногам) в свое сенсорное отражение, создать свой Псевдоним, образ в Зеркале, сбежать в иллюзию, в сновидение, стать Призраком, что значит реализовать свое Последнее Заблуждение. Залогом успеха здесь выступает авантюра служения – требуется отдать свою жизнь за мифический грааль, за некоторый произвольный свод принципов, самим собою лично поставленный во главу угла и возвышенный до статуса незыблемости.

В таком поступке (отдать свою жизнь ни за что!) присутствуют одновременно абсурд, высокий авантюризм и невероятный пафос самоотречения, преодоления законов Природы, намертво вбитых в самую сердцевину конфигурации Особи. В отличие от квадры Персон, здесь нет акта слепой метафизической веры – то, во что верят Дневные Крестоносцы, назначается ими же. Своды храма возводятся ради самого акта служения, как задающие направление. Смысл такого служения – в сохранении воинской верности выбранному направлению, ведущему не к достижению какой-то отдельной прагматической цели, но к эволюции как таковой.

Утренний Бездельник

В отличие от других Особей, на оперативной позиции Утреннего Бездельника действует Ид, содержащий частицу личного – эмпирическое «Я» как «личную силу», которую мы сопоставляли с природой сперматозоида. Таким образом, Утренний Бездельник – это единственный из Бездельников, у которого сперматозоидная сила проникновения (интуиция) является мощным действующим оружием, его способом быть, экзистировать. Если добавить к этому необычайно развитое умение мимикрировать (Эго-Чувство как ноуменальное «Я»), то станет понятно, что мы имеем дело с самым могущественным хищником, равных которому нет во всем соционе (в самом деле, Утренний Бездельник – единственный обладатель двух вертикальных корыстных функций на центральных позициях).

Горизонтальное СуперЭго Утреннего Бездельника на слабой позиции (Белое Мышление) характеризуется таким понятием, как конституция. Что такое вообще конституция? Это горизонтальный свод законов, набор отношений, правил поведения человека в социуме. Конституция – это определенная структура, устройство государства, социума, человека как социального типа. Можно говорить о конституции в отношении к государству, и можно говорить о конституции человека как такового. Поэтому понятие конституции в случае Утреннего Бездельника выражается, с одной стороны, в нормальности поведения (в смысле соответствия некоторым нормам этикета, модам масскульта, социальным рейтингам и установкам) и, с другой стороны, в очень развитой способности слабого Мышления (в паре с Чувством) считывать социальные типы.

Можно утверждать, что Утренний Бездельник – это такой тип, который мыслит конституцией как смыслообразующей величиной. Это значит, что он умеет считывать некоторые этикетки, отражающие содержание объекта, разбирается в упаковках. Его Мышление мыслит мир классификационной сеткой, в каждом узле которой находятся ключевые слова, ярлыки, номенклатурные этикетки или упаковки, упаковывающие события в некоторую удобную для хранения структуру.

Утренние Бездельники легко считывают и распознают конституцию человека по его реакциям, поэтому типология как дополнительное знание для Утренних Бездельников неактуальна – природа изначально сделала их типологами и наделила механизмами типизации (считывания конституций). Утренние Бездельники вообще как никто другой видят структуру системы связей и отношений между объектами и поэтому хорошо понимают, где сильное, где слабое звено системы и как можно в эту систему внедриться, использовать ее под свои цели. Они преуспевают за счет того, что находят лазейки внутри любой системы. И это ни в коем случае не жульничество, а относительно честная манипуляция, уважающая законы. Как говорил Остап

Бендер, «я чту уголовный кодекс», но при этом «знаю четыреста сравнительно честных способов отъема денег у населения».

Утренние Бездельники – одаренные адвокаты. Они могут найти лазейку в законе, сквозь которую выведут обвиняемого из зоны конфликта и выстроят дело так, что обвиняемый будет признан чистым перед законом. Благодаря мимикрии Чувства, работающего в паре с Мышлением, Утренние Бездельники способны найти подход к любому человеку, выступить посредниками между разными, несочетаемыми типами – они легко мимикрируют под нужный образ, изображая ту или иную конституцию, легко, быстро и непринужденно перестраиваются от одного жеста к другому, реагируя на Сенсорику подходящим способом.

Способ существования Утреннего Бездельника – быть с миром на «ты», или сокращение дистанции до минимальной, мотивирует его в способности находить подход к любому человеку, ведь третья (социальная) позиция и есть для Утреннего Бездельника весь мир (Белое Мышление как поверхность с накинутой на нее сеткой координат). Такое сокращение дистанции реализуется на практике за счет оперативного Ида – оперативная Эмпирика как макимально текучая активная величина (ртуть) делает возможным мгновенное проникновение в нужное состояние, принятие нужной формы.

Описанного выше достаточно, чтобы понять, что Утренние Бездельники имеют все шансы реализовать свой потенциал в центростремительном движении к успеху в социуме. Действительно, тип Утреннего Бездельника распространен среди преуспевающих политиков, бизнесменов, адвокатов, менеджеров. Но помимо перечисленного есть еще одна специфическая ниша, где Утренние Бездельники выступают не просто безусловными лидерами – они несут также и определенный жреческий статус, являясь своего рода жрецами масскульта. Это, собственно, шоу-бизнес как некоторое «горизонтальное» масскультовое событие, объединяющее все социальные типы. Утренние Бездельники – прирожденные шоумены, законодатели, создавшие формат шоу в пространстве масскульта – то есть такое событие, где жизнь и культура тождественны. Ведь цель шоу состоит фактически в том, чтобы инсталлировать жизнь как искусство, поместить ее за стекло (яркой иллюстрацией тому служит шоу-программа «За стеклом»).

Немаловажно и то обстоятельство, что масскульт как поприще «шестеричных» Бездельников всегда нормирован денежной единицей. Сами Утренние Бездельники при этом выступают в качестве шоуменов и финансистов одновременно (наиболее явно это демонстрирует игорный бизнес). Посредством Утренних Бездельников масскульт приобретает измерение кассовости, где кассовый сбор является неотъемлемой компонентой игры, параметром успеха. Масскульт выступает как кассовое искусство, то есть искусство, пропущенное через кассу, сквозь универсум денежной единицы, нормализованное денежным знаком как вообще средоточием нормальности. Ведь соизмерение с денежным знаком – это то, что всех универсализует и делает нормальными, деньги – это и есть норма.

Квадрат Малевича, например, когда он создавался, был предметом идеологии, анонсом некоторой новой вехи в Культуре, был концептом, концептуальным поворотом. На аукционе спустя много лет его выставили уже как предмет масскульта, и именно как таковой он был наделен стоимостью. Что же способно придавать ценность и оценивать уникальность экспоната, как не Чувство Бездельника? Это же Чувство, вплавленное в горизонталь Мышления, «раскручивало» предметы искусства на весь мир и выступало адвокатом их ценности. Оно распространяло таким образом некоторый универсум ценностной шкалы на весь мир, на всю массу окультуриваемого населения.

Единственным ключом для выхода из «шестеричного» шоу-бизнеса для Утреннего Бездельника является СуперИд. В отличие от других Особей, эмпирический Ид Утреннего Бездельника как физиология, мутация или чистое время, не несущее в себе ничего, кроме интенции изменения, забегания в будущее, лишен какого-либо устойчиво-постоянного содержания, которое можно вытащить и «осмыслить» СуперИдом. Поэтому Утренний Бездельник не может подставить в нулевую позицию никакого фиктивного содержания – в ноль подставляется не что иное, как сама категория Пустоты (в ноль подставляется ноль). Именно через Утреннего Бездельника в мир проникает Пустота как космогоническая величина. Это и есть та самая Пустота, которую эксплуатирует весь Восток, на которой основан дзен-буддизм (сами Утренние Бездельники при этом выступают как своего рода эталонные буддисты).

Когда изначальной и смыслообразующей категорией сознания становится Пустота, мир проваливается в Пустоту, и Мышление вместе с тем получает право на абсурд. Можно сказать, что Пустота зачинает и открывает Мышление Утреннего Бездельника, причем главным активирующим агентом Пустоты в Мышлении, первым ее проявлением служит парадокс, а средством, ввергающим Мышление в парадокс и тем самым выводящим Мышление в Пустоту, является коан (типичной иллюстрацией коана служит вопрос: «как звучит хлопок одной ладони?»). Цель коана – в том, чтобы избавить Мышление от всяческих стереотипов, от логики и причинности, заставить Мышление вновь родиться из Пустоты.

Таким образом, «семеричность» Утреннего Бездельника – это территория абсурда и свободы Мышления. Мышление открывает абсурдность мира и заодно с этим обретает свое бескорыстие в том, чтобы описывать конституции как культурологические феномены. Утренний Бездельник обанкрочивает все свои предыдущие привязанности, инициативы, центристские устремления и становится странником, странствующим монахом, путешественником. Способность со всем отождествляться, становиться внутренним соучастником всех событий, «входить в любое положение» и оставлять это на бумаге в виде курьезных историй порождает типичный для Утреннего Бездельника жанр «записок путешественника» (версию подобного события можно встретить в литературных публикациях Александра Гениса).

Чтобы эволюционный переход Утреннего Бездельника стал возможен, чтобы реализовалась Пустота в СуперИде, требуется выполнить главное условие – устранить препятствие, которым выступает «Я»-представительство в Иде. Утреннему Бездельнику нужно оторваться от «Я» в Иде, пожертвовать «личной силой», чтобы просто путешествовать по миру и жить, воспринимая мир как игру ума. Такой переход в более высокое состояние Мышления иллюстрируется дзенской притчей о флаге: двое монахов спорили о флаге, развевающемся на ветру. Один монах говорил – движется флаг. Другой утверждал, что движется ветер. Проходящий мимо наставник указал на ошибочность обоих тезисов: то, что на самом деле движется, – это не флаг и не ветер: движется ум!

Эта притча предлагает осознать мир как производную Мышления. Но подобное озарение – просветленное состояние ума – может возникнуть только тогда, когда нейтрализуется энергия Ида (воля к движению и проникновению) и в нулевую позицию подставляется идея Отсутствия, допускается идея Пустоты как нечто незыблемое, изначальное, порождающее все наше бытие.

Утреннему Бездельнику нужно обесточить и истощить чувственно-эмпирический сексуальный потенциал, чтобы отдать Мышлению инициативу творить мир, рефлексируя при этом свой собственный «ветер мысли». Иными словами, Утренний Бездельник должен отрешиться от сексуальности (черной потенции), чтобы услышать ветер своего собственного Белого Мышления. Он должен потерять плотную массу черного «тарана» интуиции, рвущегося сквозь мир, свое донжуанство, липовую душевность и прочие атрибуты выживания, чтобы стать совершенно не похожим на себя, явить полный контраст своему «шестеричному» образу. Столь грандиозная перемена образа, как правило, выглядит очень драматично – Дон Жуан вдруг становится монахом…

Замечание: яркий образ Утреннего Бездельника – Рагнара Лодброка – создан в голливудском сериале «Викинги». Замечательно то, что Рагнар Лодброк, в котором отчетливо проявлены все качества «шестеричного» Утреннего Бездельника (донжуанство, хищность, медиумальность, личная сила, интуиция, стремление к власти и т. п.), незадолго до смерти обанкрочивается и переходит в некоторое подобие «семеричного» состояния, превращаясь в длиннобородого отшельника, потерявшего доверие своих «шестеричных» соплеменников. Особенно выразительно «семеричность» Утреннего Бездельника демонстрируется поведением Рагнара в сцене его казни.

Вечерний Язычник

Главное событие Вечернего Язычника – это Эго-Мышление, обладающее качеством корневой системы. Ему свойственно экспансивное горизонтальное прорастание, разрастание вширь, медленное движение на ощупь в темноте земли, постепенное нащупывание источника воды, притяжение истока.

Совесть, транслирующая идею корня (Чувство, выражающее идею Мышления), привязывает Вечернего Язычника к своему контекстному микросоциуму – семье, работе, друзьям, месту проживания… Вечерний Язычник заботится о непосредственном окружении, несет ответственность за близких, за трудовой коллектив, за свою территорию, и вместе с тем он поглощенно увязает в среде обитания (определенном контексте). Чувство ответственности поглощает все его Внимание…

Вспомним также, что Эго на главной позиции всегда выглядит как упор, упорство. У Вечернего Язычника Эго – это Навигация, которая, попадая на главную позицию, выражает себя как некоторый твердо удерживаемый коридор интереса. Если это, например, забота о семье, то все подчинено заботе о семье. Мужчина – Вечерний Язычник будет всю жизнь ходить в старом свитере, а весь заработок вкладывать в семью. Женщины – Вечерние Язычницы будут всю жизнь преданно ухаживать за парализованным мужем и отдадут ему столько любви, энергии и заботы, что непременно вернут его к жизни и поставят на ноги.

Динамика эволюции Вечернего Язычника заключается в том, чтобы, вытащив свой корень из земли, лишить его инициативы разрастания. Вырванный корень становится вертикальным, духовным корнем, переносится из земли в духовно-сакральное измерение. При этом Вечерний Язычник теряет свою реликтовость, перестает быть человеком места, становясь человеком планеты. Его слабое Чувство открывается как Великое Сострадание – это уже не просто Чувство, это огромная, как мир, Душа, над всяким различием исповедующая идею Единства, одного на всех корня (как говорил Волошин, кровь, текущая в наших жилах, была когда-то водами всеобщего, одного на всех Океана).

Таким образом, религиозность Вечернего Язычника мотивирована идеей Единства (эта же идея питает и теософию), связанной с априорной Космогонией Одинокого, – Одинокое, помещенное в нулевую позицию, раскрывается как общее духовное событие, один на всех Бог. Это и есть Религия Возвращения – Возвращения к Началу, к общему Истоку – иррациональное состояние духовности, возможное только при иррационально-позитивном Вероисповедании. В древности это общее на всех духовное Начало называлось Дао – о нем сказует «Дао дэ Цзин», главный религиозный трактат язычества, плоть и кровь язычества, которым определяется сам языческий Архетип.

Вечерний Язычник всей своей конфигурацией ориентирован на реальность, или настоящесть, – на поиск первоисточника, корня, причем стимулом здесь выступает изначальная вера в Оригинал. Слабое Чувство мотивирует Вечернего Язычника возвращать любое событие к своему исконному смыслу, к корню, вскрывать ложность форм и выявлять настоящесть явлений, поэтому конфигурация Вечернего Язычника отрицает ритуал как чистую форму, она направлена против подменяющих содержание упаковок. Поиск первоисточника, лежащий в основе конфигурации Вечернего Язычника, выражает себя, в частности, как поиск Шамбалы – это уверенность в том, что на земле есть некоторый центр, священная зона, средоточие жизни, источник Живой Природы (здесь опять стоит вспомнить о теософии, проповедующей наличие универсальных источников духа).

Уникальность конфигурации Вечернего Язычника заключается в том, что это, по сути, единственный тип, где понятие Одинокого возведено в высший вселенский статус. Можно сказать, что мы имеем дело с очень ярким феноменом «внутренней духовности», находящем свое выражение в Чувствах и как мистика, и как жертвенность, и как истовая религиозность:

 
Далекие потомки наши, знайте,
Что если вы живете во вселенной,
Где каждая частица вещества
С другою слита жертвенной любовью
И человечеством преодолен
Закон необходимости и смерти,
То в этом мире есть и наша доля!
 

Замечание: тип Вечернего Язычника на седьмой ступени эволюции хорошо демонстрирует литературное наследие Максимилиана Волошина.

Ночной Фауст

Исключительность конфигурации Ночного Фауста среди других Особей состоит в том, что на «ложной» (социальной) позиции оказывается его Одинокое. Вертикальность и Уединенность слабого СуперЭго Ночного Фауста делают его максимально непричастным феномену масскульта («Степной волк») и в то же время создают хорошее основание для эволюции – все Внимание Ночного Фауста направлено на заботу о своем внутреннем мире. Третья позиция, ввиду наличия там эмпирического «Я», служит в конфигурации Ночного Фауста центром притяжения, при этом ноуменальное «Я» максимально удалено от эмпирического (еще одна особенность Ночного Фауста, отличающая его от других Особей), что также создает благоприятные условия для эволюции. Остальных Особей трудно сдвинуть с места, поскольку их слишком крепкое Эго является «камнем преткновения» – единым центром однополярной конфигурации, центром масс, тогда как конфигурация Ночного Фауста по сути двуполярна – альтернативное, вертикальное «Я» мотивирует всю конфигурацию и перетягивает на себя инициативу. Таким образом, у Ночного Фауста эмпирическое «Я» становится более важным событием, чем ноуменальное «Я».

Нулевой СуперИд Ночного Фауста несет в себе идею Бога-Творца, создателя Вселенной. Здесь мы имеем очень сложное для понимания парадоксальное пересечение «персонифицированности» (Рациональности) СуперИда с «негативностью» Вероисповедания. Противоречие, заложенное в этих двух парадигмах, приводит к антиномии – одновременному признанию Творца и непризнанию Творения. Творение отрицается как недостойное, никуда не годное, несовершенное – в этом смысле Вероисповедание Ночного Фауста «негативное» (Цветаева: «Творцу вернуть билет!»). Возникает характерное для Ночного Фауста сопротивление, соперничество с Творцом – живая, очень интимная и религиозная связь с Создателем.

Негативность, присутствующая в отношениях с Творцом, ставит Ночного Фауста в позицию мятежника, изгоя, «человека обочины» (позицию Каина, отрекшегося от Отца и брошенного Отцом). Как следствие негативности возникает идея двойника, анти-Бога, Демона – оппозиционирующей и одновременно причастной Творцу сущности. Теология Демонизма (которую Ночной Фауст выражает наиболее явным образом, несет как знамя) задается всему фаустовскому Архетипу.

 
В начале был мятеж,
Мятеж был против Бога,
И Бог был мятежом…
 

Следует подчеркнуть грандиозное отличие демонической религиозности от атеистического Вероисповедания, где наличие Творца вообще никак не подразумевается. Атеизм, ярким представителем которого является булгаковский Берлиоз, отрицает вообще какую-либо возможность наличия Бога, отрицая тем самым и демонизм. Поэтому Воланд в фаустовском романе тут же и появляется – он есть постольку, поскольку есть Фаусты.

Все сказанное выше дает нам основание утверждать, что Ночные Фаусты не похожи на Особей с точки зрения «нормальности». Они не соответствуют «нормативности» Особей, выступая не представителями масскульта, но исключением и провокацией против масскульта. Ночные Фаусты не могут быть сопричастными масскульту по одной-единственной причине – поскольку на третьей позиции у них находится Одинокое. Одинокое как Культура, вынесенная в мир, указывает на тот факт, что Ночные Фаусты брошены в мир с единственной целью – совершить «личный» подвиг. Таким образом, вся мятежная конфигурация Ночного Фауста задана, с одной стороны, изначальным отречением (Творца), а с другой стороны – мотивацией на подвиг (то есть самоотречением).

В итоге мы получаем в лице Ночного Фауста образ героя, чья экзистенция описывается понятием социального героизма. Чтобы уточнить, что это такое – социальный героизм, следует различить «шестеричные» и «семеричные» подвиги. Ввязаться в какую-то чужую идеологию и уйти воевать неизвестно против кого единственно ради того, чтобы совершить подвиг и погибнуть, – пример «шестеричного» героизма. «Семеричный» героизм Ночного Фауста передан мифом о Прометее. Первое качество Прометея, о котором говорится в мифе, – это сопротивление воле богов. Прометей восстает против Зевса и похищает спрятанный огонь. И второе событие, описанное в мифе, – это совершаемый Прометеем подвиг во имя человечества. Прометей отдает огонь людям, за что несет суровое и мучительное наказание.

Прометей, в сущности, раскрывает нам пафос человечности, лишенный Белого Чувства. Это гуманизм, альтернативный гуманизму Белого Чувства, – самопожертвование, вынос огня (света, внутреннего озарения) на социальную позицию. За свой поступок Прометей расплачивается не только собственной печенью – в античном мире он фактически остается «на обочине» из-за содержащейся в мифе негативной теологии (аналогично, в христианстве Каин становится отрицательным персонажем). Отрицая априорного Бога нулевой позиции, Ночной Фауст в итоге обретает его на третьей, как альтернативное СуперИду чисто человеческое событие – выход на иное содержание, которое есть Культура, понятая по-фаустовски – как самопожертвование.

Завершая описание Ночного Фауста, стоит в двух словах упомянуть и о роли оперативного Ида в механизме его эволюции. Чувство Ночного Фауста есть выражение предельной, эталонной искренности, откровенности и честности, какой мы не встретим ни в одном другом типе. Монотеистический Эрос зацикливает на одно событие и, как воронка, ввинчивает Ночного Фауста в его Одинокое, всей вулканической мощью бросает Ночного Фауста на подвиг, словно бабочку – на огонь, порождая прометеевский героизм.

Замечание: уникальность конфигурации Ночного Фауста состоит в том, что только внутри нее так естественно соединены глубокое проявление специфики Черного Чувства и то, что мы называем эффектом Белого Чувства, рождая тот странный синтез «добра» и «зла», с которым мы постоянно сталкиваемся в этой конфигурации, начиная с Шукшина и Высоцкого и кончая Сокуровым и Довлатовым… Чтобы понять этот феномен, лучше всего обратиться к творчеству Хулио Кортасара. Все главные и лучшие герои его произведений – это персонажи с явно выраженным Черным Чувством. Перед нами выставляется целый «иконостас» этого содержания… Иногда, читая его произведения, даже кажется, что «семеричность» вообще является реализацией только Черного Чувства и невозможна в том случае, когда у человека оно Белое… Описание «семеричности» как «продажи души» и лишения себя «духовного Шанса» (чем, собственно, «семеричность» и является на наш взгляд – «отравление культурой») есть главный сюжет всех кортасаровских произведений. Более того, сам акт «продажи души культуре» («семеричность») трагическим событием является только у Ночного Фауста, что вообще и составляет главное эволютивное содержание этого типа. Остальные «травятся» как-то не настолько драматично, а некоторые даже с извращенным удовольствием…

Кортасар – один из очень немногих писателей, режиссеров и вообще «мыслителей», исследовавших явление «семеричности» как таковое. Интересно то, что во всех произведениях Кортасара «семеричность» однозначно понимается как тупик… То есть сам тип «культурного» человека возникает как следствие «духовной эволюции». Но важно, что эволюции именно «калеки» – человека, изначально не имеющего какого-то очень значимого органа для того, чтобы эта эволюция стала действительно истинным «духовным» явлением. Таким образом, возникает очень правдоподобное описание некоего «умного» и очень развитого типа, но без «Чувства»… Короче, без «шанса»… Без всякой «духовности»…