Текст книги "Социальные порядки и экономические реформы"

Кредитно-денежная политика в Югославии в течение многих лет (с 1973 по 1979 г.) имела крайне либеральный характер. Ежегодно принимались резолюции Скупщины, в которых утверждалась необходимость роста денежной массы, не превышающего темпы роста общественного производства в номинальном исчислении. Однако в действительности темпы роста денежной массы были гораздо выше. За 1970–1976 гг. среднегодовой темп роста общественного производства составил в номинальном исчислении 123,6%, а денежной массы – 132,3%, разница составила 8,7% (больше, чем в любой развитой стране Западной Европы) [Комазец, с. 743]. Фактические темпы роста денежной массы и объема кредитов были значительно выше планируемых (табл. 3). Неизменно появлялись причины, по которым денежную массу приходилось увеличивать ускоренными темпами.

Такая либеральная кредитно-денежная политика определялась как долгосрочными (инвестиционными) соображениями, так и текущими проблемами народного хозяйства, в особенности хронической неликвидностью значительной части ОООТ и расстройством системы платежей.

Нормализация системы платежей в 1976 г. сопровождалась крупным вливанием денег в хозяйство: денежная масса выросла на 50%. Однако неликвидность ОООТ связана не только и не столько с дисциплиной платежей, сколько с более глубокими процессами распределения и перераспределения доходов. Диспаритеты цен в Югославии, вследствие монопольного положения многих ОООТ, имеют хронический и односторонний характер, следовательно, ряд организаций работает на грани самоокупаемости или с убытками. Любое ограничение кредита в этих условиях приводит к росту числа неплатежеспособных ОООТ.

Не менее важный фактор – неравномерное распределение денежной массы между производством, нехозяйственными организациями и населением. Существующая система распределения дохода вызывает перелив значительных денежных средств в сбережения населения с очень низкой скоростью обращения. Система принудительного финансирования СЗС также способствует иммобилизации доходов ОООТ, поскольку здесь скорость обращения финансовых ресурсов отстает от скорости обращения денег в хозяйстве.

Таблица 3

Плановый и фактический темпы прироста денежной массы и кредитов в 1970–1976 гг., %

Источник: см. [Комазец, с. 742].

Опережающий рост денежной массы, по сравнению с номинальным ростом общественного производства, не приводил на первых порах к значительному росту инфляции, в первую очередь, за счет снижения скорости обращения денег. Однако в 1979 г. значительное повышение цен на импортируемую продукцию вынудило государство перейти к ограничительной кредитно-денежной политике. В 1979 г. был ограничен рост кредитов, а решением Скупщины о кредитно-денежной системе на 1980 г. уже предусматривался замедленный рост денежной массы по сравнению с темпами роста совокупного общественного продукта.

Как следует из таблицы 4, в 1979–1981 гг. рост денежной массы замедлился и стал отставать от номинальных темпов роста экономики, однако это отставание происходило при высоком уровне инфляции: 1979 г. – 20%, 1980 г. – 30%, 1981 г. – 39%.

Ограничительная финансово-кредитная политика просто-напросто привела к увеличению скорости оборота денег, а вовсе не к замедлению темпов инфляции. В частности, большие суммы были сняты населением со своих вкладов в сберегательных банках и использованы для покупки вздорожавших товаров. Между тем оборачиваемость средств в хозяйстве оказалась в 5–6 раз выше, чем у населения.

Неспособность центральных органов управления к проведению жесткой кредитно-денежной политики уже давно вызывала серьезную критику югославских экономистов. Критике также подвергалась вся кредитная система. Указывалось, что трансформация банков прошла формально. М. Николич по этому поводу замечал: «Развертывание банковской реформы оценивается по-разному. Политики утверждают, что достигнуты значительные результаты: ликвидирован так называемый государственный капитал, усилилось влияние ОООТ на деятельность банков. Реальные оценки говорят о том, что в банках осуществлены только крупные горизонтальные изменения. Заседает много новых комиссий, конференций, комитетов и скупщин, но существенные решения все равно принимаются общественно-политическими содружествами» [Николић, 1982, с. 662].

Таблица 4

Темпы роста общественного производства и денежной массы в 1976–1981 гг., %

Источник: см. [Јовановић, 1982, с. 329].

Это особенно характерно для объединенных банков, в которых отсутствует прямая выборность руководства. Когда число «основателей» объединенного банка достигает 1700 (Белградский банк), никакой контроль со стороны ОООТ за деятельностью банка невозможен, а скупщины и исполнительный комитет используются для прикрытия безответственных решений администрации. При этом администрация подчеркивает, что она является только техническим исполнителем, а все решения принимают ОООТ – основатели банка. В печати в качестве одиозного примера фигурировал металлургический комбинат «Смедерево», получивший огромные кредиты от Белградского банка и затем обанкротившийся. Убытки компенсировали члены – основатели банка и государство, а к руководству комбината и банка санкции применены не были [Horvat, 1982, s. 312].

В этих специфических условиях, когда политика НБЮ приводила к бесконтрольному росту денежной массы, а банки сосредотачивали в своих руках значительные кредитные ресурсы и подчиняли своему влиянию производство, возникла концепция радикального изменения всей банковской системы. Ее суть составляют два тезиса: «деэтатизация первичной эмиссии» и «некредитная монетизация». Теоретическая основа этой концепции состоит в том, что современная кредитно-денежная система является пережитком капиталистического способа производства и консервирует капиталистические отношения в хозяйстве. В адрес этой системы выдвигаются обвинения следующего порядка:

• государственный характер эмиссии создает избыточную денежную массу,

• в условиях многобанковской системы происходит денежная мультипликация этих избытков,

• банки, трансформируя краткосрочные средства в долгосрочные кредиты, увеличивают разрыв между реальным и денежным накоплением и увеличивают инфляционное давление.

Наиболее эмоциональный из критиков существующей кредитно-денежной системы, лидер направления «некредитной монетизации» И. Перишин характеризует эту систему как «раковую опухоль в организме самоуправления» [Перишин, с. 7]. Для преодоления названных противоречий предлагалось связать первичную эмиссию с созданием потребительных стоимостей. Вводится вексельное обращение: организации могут расплачиваться за товары своими векселями, они обязаны также принимать векселя от других ООТ. Разница между выданными и принятыми векселями оплачивается наличными деньгами.

Сторонникам некредитной монетизации удалось в 1976 г. провести через Скупщину CP Сербии решение об экономическом эксперименте по организации вексельного обращения. Группа ООТ добровольно согласилась производить взаимные расчеты в векселях, что получило название «цепных платежей». В ходе эксперимента векселя совершали только одну операцию и после этого сдавались в Службу общественного учета (СОУ). СОУ же через каждые полмесяца проводила баланс платежей и выплачивала или получала разницу наличными.

И. Перишин, оценивая этот эксперимент положительно, отмечал, что нужно идти дальше и разрешить индоссирование векселей, а также прямую монетизацию части выпущенной продукции. Банкам в концепции некредитной монетизации отводится роль финансовых ассоциаций ООТ, ведущих исключительно долгосрочное кредитование на основе долгосрочных же источников средств. Проблему краткосрочного кредитования предполагается решить продлением срока действия векселей и введением невысокого процента при длительных сроках обращения векселя [Перишин, с. 17].

В мае 1981 г. в Союзе экономистов Сербии состоялось совещание, на котором обсуждались итоги эксперимента. Было отмечено, что цепные платежи представляют собой один из возможных вариантов организации платежей, который, действительно, приводит к уменьшению количества депозитных денег и соответствующему замедлению процесса денежной мультипликации. Однако ряд организационных и технических трудностей препятствуют его широкому внедрению. В целом, как полагает М. Николич, широкое распространение цепных платежей нецелесообразно, поскольку выгоды от них сомнительны, а технические трудности – очевидны [Николић, 1981, с. 700].

Анализ кредитно-денежной системы Югославии показывает, что реформа банковской системы страны была в значительной степени формальной. Передача банковских средств основным организациям объединенного труда сняла с банков материальную ответственность за результаты их деятельности, а большое количество ОООТ – основателей банка затрудняет контроль деятельности администрации. Фактический контроль за деятельностью банков осуществляют общественно-политические содружества, что приводит к подмене долгосрочных экономических критериев текущими социально-политическими.

Хотя Народный банк Югославии получил целый ряд полномочий, позволяющих активно влиять на кредитную деятельность хозяйственных банков и объем денежной массы в стране, этот богатый инструментарий практически не использовался. Невыполнение решений государственных органов об ограничении первичной эмиссии приводило к бесконтрольному росту денежной массы и кредитной экспансии. Накопление излишних денежных средств в каналах обращения при снижении скорости оборота сделало малоэффективной ограничительную политику в 1979–1981 гг.

Чрезвычайно либеральная политика НБЮ объяснялась постоянной угрозой неликвидности значительного сектора хозяйства вследствие диспаритетов цен и интенсивного перелива денежных средств в нехозяйственные секторы, обусловленного системой распределения доходов ООТ. Неликвидность предотвращалась широким использованием краткосрочных кредитов, предоставляемых под проценты, которые были ниже, чем темны инфляции («отрицательная процентная ставка»).

Специфической реакцией на либерализм НБЮ и безответственность хозяйственных банков стала концепция «некредитной монетизации», представляющая собой логический вывод из теории самоуправляющейся экономики. Несмотря на логичность этой концепции, реализация ее принципов стала бы шагом назад в процессе экономической стабилизации.

Инфляционные механизмы регулирования расширенного воспроизводства

В концепции самоуправляемой экономики важное место занимает проблема расширенного воспроизводства и самофинансирования. Уже в ходе реформы 1965–1967 гг. был выдвинут тезис о превращении предприятий в основных субъектов расширенного воспроизводства. Банки в новой системе должны были играть вспомогательную роль в реализации межотраслевого перераспределения инвестиций. Однако на самом деле в течение 1960–1970 гг. роль банков в инвестиционном процессе возросла, а роль предприятий – осталась прежней (табл. 5).

К 1970 г. доля банков в финансировании капитальных вложений выросла до 50%. В банках сложились значительные кредитные фонды, сформированные из бывших инвестиционных фондов федерации, республик и общин и увеличенные за счет доходов от банковских операций. Эти средства по закону не принадлежали ни хозяйственным организациям, ни банкам и являлись своего рода «анонимными фондами». Использовались же они по усмотрению банков и соответствующих государственных органов.

Иосип Броз Тито отмечал в своем докладе на X съезде СКЮ: «В банках сосредоточены огромные общественные средства, которыми меньше всего распоряжаются организации объединенного труда, создавшие эти средства. Более того, они сильно зависят от банков, действующих в качестве обособленных центров экономического могущества» [Авдеева, с. 85].

Вновь был выдвинут тезис о самофинансировании трудовых организаций, но на несколько иной основе. Поскольку процесс самофинансирования не обеспечивал межотраслевого перелива средств, предлагалось ввести так называемое объединение средств трудовых организаций. При объединении средств организации-инвесторы заключают соглашение об условиях финансирования, совместном получении дохода и о совместном возмещении возможных убытков.

Таблица 5

Структура финансирования капитальных вложений, %

Источник: см. [Aktuelni pitanja privednih kretanja i ekonomske politike Jugoslavije, s. 107].

При этом процентные отношения не возникают: банки, участвующие в соглашении, получают не процент, а соответствующую долю дохода и возмещают свою долю убытков.

В рамках реформы банков были намечены следующие меры по расширению самофинансирования:

• окончательная ликвидация средств общественно-политических содружеств и передача их трудовым организациям;

• уменьшение налогообложения;

• ликвидация анонимных фондов в банках и передача их трудовым организациям;

• взаимное погашение задолженности.

В результате этих мер удалось снизить долю банков в финансировании капитальных вложений от 50 до 36% и увеличить долю трудовых организаций от 27 до 36% (1975). Однако принципиально положение не изменилось. Доля объединенных средств в 1977 г. составила всего 3,3%. Хотя в распределении дохода доля накопления уменьшилась незначительно – от 15,8% в 1971 г. до 10,8 % в 1978 г., возможности использования этих накоплений в трудовых организациях были ограниченными. Дело в том, что интенсивное использование банковских кредитов в предшествующий период привело к значительному росту задолженности трудовых организаций. Таким образом, большую часть прироста фонда развития производства приходилось использовать на выплату обязательств по кредитам (табл. 6).

Таблица 6

Использование фонда развития в ООТ, млн дин.

Источник: см. [Aktuelni pitanja privednih kretanja i ekonomske politike Jugoslavije, s. 109].

В 1976–1980 гг. для выплаты обязательств по кредитам трудовым организациям приходилось использовать значительную часть амортизационного фонда.

Положение осложнялось еще и тем, что низкая аккумулятивная способность хозяйства в целом сопровождалась значительными внутрихозяйственными различиями. Практически треть организаций работала и работает с нулевой рентабельностью или с убытками (табл. 7).

Таблица 7

Аккумулятивная способность (рентабельность) ООТ

Источник: см. [Aktuelni pitanja privednih kretanja i ekonomske politike Jugoslavije, s. 118].

В результате многие организации не в состоянии погашать свою задолженность и «калькулируют» платежи банку в издержки производства. Ежегодная сумма погашения задолженности становится элементом себестоимости.

Каким же образом происходило регулирование долгосрочных банковских инвестиций? Так как средняя ставка по долгосрочным кредитам составляла около 4% (1976), а темпы инфляции – выше 10%, спрос на кредит превышал кредитные возможности банков. В этих условиях банки применяли метод конкурса проектов по аналогии с системой распределения капиталовложений в общественных инвестиционных фондах (1953–1963 гг.).

Банк объявляет конкурс на использование определенной суммы средств из инвестиционных фондов, которая выделяется на развитие определенной отрасли промышленности или всего производства. Основные критерии при распределении: ликвидность и рентабельность ООТ, доля собственных средств, своевременная оплата. ООТ перед участием в конкурсе предоставляет банку доказательство кредитоспособности или получает гарантии ОПС. Предоставляются также подробные проекты, обоснование целесообразности выпуска продукции, сырьевой базы, способа транспортировки, анализ рынка, прогноз конъюнктуры. При этом банки с помощью специалистов могут очень точно оценить эффективность проектов и выбрать наилучший.

Как видно из таблицы 7, аккумулятивная способность ООТ значительно отстает от аккумулятивной способности хозяйства в целом и, в частности, банков. Откуда же берутся средства для финансирования? Значительную долю инвестиций (20%) составляли иностранные кредиты [Lang, р. 442], и эта доля росла до начала 80-х гг. Частично инвестиции формируются за счет выплаты процентов и роста собственных средств банков. Велика доля сбережений населения в долгосрочном кредитовании: в 1978 г. 49% задолженности ООТ представляли собой сбережения населения. Этих средств, однако, не хватало для покрытия реальных инвестиций. Поэтому здесь вступал в силу механизм дефицитного финансирования, подробно описанный М. Корошичем и Н. Матесом.

Организации объединенного труда заранее планируют определенный объем инвестиций и начинают строительство, исходя из тех сумм, которые им будут выплачены по обязательствам. Между тем обязательства часто нарушаются или вследствие инфляции растет цена строительства, и средств для инвестиций у ООТ не остается. ООТ использует дополнительные средства, а так как собственных, как правило, не хватает, то ООТ обращается в банк.

Банк вовлекает все возможные средства от населения и из-за рубежа, а если этого недостаточно, то покрывает инвестиционные кредиты краткосрочными источниками. Этот процесс происходил во все больших масштабах: в начале 70-х гг. долгосрочные кредиты превышали соответствующие источники на 20%, а в 1978 г. – на 85%. Превращение краткосрочных источников в долгосрочные кредиты возможно вследствие быстрого роста денежной массы, в результате происходит перелив краткосрочных средств в инвестиции.

Результатом дефицитного финансирования является инфляционное повышение общего уровня цен. Высокой склонности самоуправленческого хозяйства к инвестированию без соответствующего обеспечения банки в том виде, как они сейчас организованы и «трансформированы», не могут дать отпор. В этих условиях инфляция специально стимулируется для покрытия инвестиционных потребностей. Целью такой инфляции является социализация доходов индивидуальных потребителей. Таким образом, стихийно устанавливается равновесие между реальным распределением общественного продукта и его номинальным распределением.

Дефицитное финансирование инвестиций создает условия для нарушения дисциплины возврата кредитов. Во многих случаях банки вынуждены откладывать сроки погашения. Чаще всего ООТ при этом выплачивают только проценты, поскольку доходы банка формируются из процентов. Несвоевременность погашения собственно кредита не влияет, следовательно, на результаты деятельности банка, поскольку ни банк, ни инвестор не несут ответственности за это, а спрос на инвестиционные кредиты не снижается.

Отсутствие экономического механизма, обеспечивающего эффективное использование инвестиций, привело к значительной напряженности в инвестиционном комплексе. Хозяйственная палата Белграда обследовала в 1979 г. 30 крупных инвестиционных проектов; при этом были выявлены следующие недостатки:

• низкий уровень проектно-сметной документации;

• слишком громоздкая система согласования проектов;

• длительная процедура получения кредитов;

• превышение нормативных сроков строительства;

• нехватка кадров для пуска объектов [Trajković, s. 92].

Превышение нормативных сроков строительства происходило по двум причинам: либо инвестору не хватало средств, либо строительные мощности не поспевали за темпами инвестиций. При этом резко росла стоимость одновременно сооружаемых объектов, которая к концу 70-х гг. приблизилась к величине национального дохода.

Югославские экономисты, впрочем, отмечали, что завершение строительства многих объектов и не могло привести к росту эффективности производства, поскольку структура инвестиций в большей степени была ориентирована на экстенсивный рост производства, нежели на изменение качественных показателей [Lang, s. 475].

Дефицитное финансирование представляется парадоксальным явлением, поскольку Народный банк Югославии обладает мощными рычагами влияния на объем кредитов, выдаваемых хозяйственными банками. Более того, эти средства использовались в свое время, и не без успеха: в 1969 г. НБЮ увеличил размер обязательных резервов, это позволило изъять из обращения 650 млн дин. и несколько ограничить бурный рост капиталовложений.

В целом, ограничительная кредитная политика, проводимая в 1966–1970 гг., привела к известному смягчению инфляции. Однако эта политика вызвала значительный рост безработицы и снижение темпов развития. Поскольку безработица все время держится на высоком уровне, государство сознательно обеспечивает условия для кредитной экспансии с целью создания новых рабочих мест.

Сфера инвестиций представляется одним из основных генераторов инфляционного давления в югославской экономике. Это связано со следующими особенностями инвестиционного процесса:

• либеральная кредитная политика, низкая ставка процента и высокий спрос на кредиты;

• трансформация краткосрочных средств в долгосрочные кредиты для покрытия высокого спроса;

• нарушения платежной дисциплины в процессе погашения кредитов;

• превышение нормативных сроков строительства вследствие распыления средств;

• калькулирование процента и отчасти выплат по кредитам в издержки производства.

«Либерализм» банков в области долгосрочных кредитов объясняется их пореформенным экономическим положением: формальным подчинением банков основным организациям объединенного труда и их неформальными связями с ОПС и общественно-политическими организациями. Все это приводило к подмене экономических критериев их деятельности внеэкономическими вследствие давления на банки со стороны хозяйства и ОПС. Возможность проведения такой политики была связана с устойчивым финансовым положением хозяйственных банков (они могли допустить даже невозвращение кредитов) и с чрезмерно мягкой политикой НБЮ в области эмиссии и кредитных отношений.