Текст книги "«Помещичья правда». Дворянство Левобережной Украины и крестьянский вопрос в конце XVIII—первой половине XIХ века"
Автор книги: Татьяна Литвинова
Жанр: Прочая образовательная литература, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц)
Нерешенных и недостаточно раскрытых проблем Великих реформ также было названо Захаровой немало. Главное – это акцент на необходимости такого изучения вопроса о предпосылках ликвидации крепостного права, при котором использовались бы данные о макро– и микроуровне социально-экономического развития предреформенных десятилетий, в том числе и в региональном измерении493493
Захарова Л. Г. Великие реформы 1860–1870‐х годов: поворотный пункт российской истории. С. 154.
[Закрыть]. Кстати, еще в 1998 году Захарова обращала внимание на важность проблемы «центр и регионы»494494
Она же. Крестьянская реформа 1861 г. в исторической перспективе (к проблеме: Россия и Запад – выбор пути развития) // Україна і Росія в панорамі століть. Чернігів, 1998. С. 175.
[Закрыть]. Особое значение приобретает утверждение, что пристального внимания историков потребует «жизнь самих деятелей Великих реформ и реальные обстоятельства, в которых они творили». Причем изучать это нужно, прислушиваясь к терминам, понятиям, которые они употребляли, к их восприятию действительности, чтобы «избежать той прямолинейности в оценках Великих реформ, которая заметна в историографии»495495
Захарова Л. Г. Великие реформы 1860–1870‐х годов: поворотный пункт российской истории. С. 164–165.
[Закрыть]. Еще раз это подчеркнуто Захаровой во вступительной части к переизданию ее известной монографии «Самодержавие и отмена крепостного права в России»496496
Она же. Александр II и отмена крепостного права в России. М., 2011. 720 с.
[Закрыть].
К сожалению, историографические рефлексии по поводу Великих реформ мало что непосредственно добавляют к выяснению возможных изменений образа крестьянского вопроса. Это в полной мере касается и реплик, звучавших в ходе различных юбилейных конференций, посвященных 150-летию акта 19 февраля, продемонстрировавших исключительное внимание исследователей к политико-правовой составляющей реформ, к личности Александра II – центральной фигуры «выставочных» докладов497497
См. обзор конференции: Граник И., Андрианов К. «Нация не может держаться на закрученных гайках». Дмитрий Медведев представил свое ви́дение отмены крепостного права в России // Коммерсант. 2011. 4 марта. № 38 (4579).
[Закрыть]. Однако акценты на необходимости обновления проблематики в историографии Крестьянской реформы498498
Долбилов М. Д. Проекты выкупной операции 1857–1861 гг.: к оценке творчества реформаторской команды // ОИ. 2002. № 2. С. 16.
[Закрыть], заметные новации именно в этой области, новый образ реформы, создававшийся в том числе и с помощью компаративистских исследований499499
Костюшко И. И. Аграрные реформы в Австрии, Пруссии и России в период перехода от феодализма к капитализму (сравнительный очерк). М., 1994; Ахметшина Р. Н. Аграрные реформы в Швеции XVIII–XIX веков и их последствия // Новая и новейшая история. 2005. № 1. С. 80–92; Медушевский А. Н. Проекты аграрных реформ в России XVIII – начала XXI века. М., 2005, – и др.
[Закрыть], не могли, я думаю, не сказаться и на такой важной ее составляющей, как крестьянский вопрос. Ведь как раз в контексте анализа реформ, законотворческой деятельности имперской власти к нему чаще всего обращались русисты. Но, поскольку рефлексии по поводу структуры понятия у них практически отсутствуют, именно сюжеты, которым уделялось внимание в историографических обзорах и конкретно-исторических исследованиях, помогли воссозданию образа и структуры крестьянского вопроса.
Одна из немногих последних попыток привлечь к этому внимание специалистов принадлежит И. В. Ружицкой. Подчеркивая отсутствие единства в содержательном наполнении понятия «крестьянский вопрос» при общем достаточно частом его использовании, она солидаризировалась с А. Н. Долгих. Для Ружицкой крестьянский вопрос – это прежде всего правительственная деятельность в области крестьянского законодательства и его реализации, охватывающая несколько направлений, которые рассматриваются как стороны или составляющие крестьянского вопроса: меры по запрету отчуждения крестьян без земли и земли без крестьян, решение проблемы дворовых, вопрос о способах освобождения крестьян, деятельность правительства по ограничению власти помещиков над крепостными, ставшая основной при разработке крестьянского вопроса в царствование Николая I500500
Ружицкая И. В. Крестьянский вопрос в царствование императора Николая I: к вопросу о последствиях указа 1842 г. об обязанных крестьянах // ОИ. 2008. № 4. С. 24.
[Закрыть]. Таким образом, все сводится исключительно к проблеме эмансипации.
Однако рецензия Ружицкой на двухтомник Долгих, названный одной из немногих за последнее время монографических работ по крестьянской проблематике первой половины XIX века, структура рецензируемого текста, сюжеты других работ Аркадия Наумовича и его докторская диссертация все же свидетельствуют о более масштабном подходе к проблеме501501
Она же. Рец. на: А. Н. Долгих. Крестьянский вопрос во внутренней политике самодержавия в конце XVIII – первой половине XIX в. Липецк: Изд-во Липецкого государственного педагогического университета, 2006. Т. 1. 308 с.; Т. 2. 356 с. // ОИ. 2008. № 2. С. 194–196; Долгих А. Н. Российское самодержавие и крестьянский вопрос: 1796–1825 гг.: Автореф. дис. … д-ра ист. наук. Самара, 2011 // http://dibase.ru/article/17012011_dolgikhan/4; Он же. Александр I и дворянские проекты решения крестьянского вопроса в России в первой четверти XIX в. // Проблемы отечественной истории: Источники, историография, исследования. Сборник научных статей. СПб.; Киев; Минск, 2008. С. 279–284; Он же. Крестьянский вопрос в Комитете 6 декабря 1826 года // Мир истории. 2002. № 1, 2 и 3 // http://www.historia.ru/source.htm; Он же. Обсуждение в Государственном совете проблемы продажи крестьян без земли в 1820 г. // ВИ. 2008. № 1. С. 112–119; Он же. Законодательство о вольных хлебопашцах и его развитие при Александре I // ОИ. 2008. № 5. С. 51–65; Он же. Виктор Павлович Кочубей // ВИ. 2009. № 2. С. 68–80; Он же. Вопрос об освобождении владельческих крестьян в политике Александра I в 1801–1803 гг. // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: История и политические науки. 2009. № 1. С. 40–45; Он же. О программе Павла I по крестьянскому вопросу // Там же. № 3. С. 22–27; Он же. Ходивший на две стороны: Василий Каразин и его карьера // Родина. 2008. № 11. С. 58–60.
[Закрыть]. Речь как будто идет в первую очередь о политике российского самодержавия в крестьянском вопросе. Но, соблюдая традицию, заложенную В. И. Семевским, Долгих скрупулезно исследовал (это рецензенткой поддерживается и вменяется ему в заслугу) не только меры правительств Павла I, Александра I, Николая I, но также политику и законодательство в отношении всех категорий крестьян (а не одних лишь помещичьих), помещичьи и государственные повинности крепостного населения. Кроме того, историк ввел в оборот и проанализировал большое количество дворянских проектов эмансипации, что позволило поставить под сомнение существующие в историографии представления по многим аспектам проблемы, в том числе и о нежелании большинства дворян отпускать крепостных на свободу, да еще и с землей. А изданные Долгих сборники источников502502
Дворянские проекты решения крестьянского вопроса в России конца XVIII – первой четверти XIX в.: Сборник документов / Подгот. мат., вводн. ст. и ред. А. Н. Долгих. Липецк, 2003; Крестьянский вопрос в России (1796–1830): дворянское общество и власть. Сборник документов: В 2 т. / Сост. А. Н. Долгих. Липецк, 2005; Крестьянский вопрос в России в конце XVIII – первой четверти XIX века: власть и общество. Сборник документов: В 4 т. / Сост. А. Н. Долгих. Липецк, 2008.
[Закрыть] только подтверждают осознание неразрывного единства крестьянского вопроса, дворянского сообщества, «общества» и власти, притом и с учетом идеологической составляющей, – ведь здесь в первую очередь представлены именно дворянские проекты решения дела. Стоит также обратить внимание на такой вывод изысканий Долгих, как наличие последовательного поворота в политике и законодательстве самодержавия в сторону смягчения крестьянского вопроса и даже в сторону постановки проблемы крестьянской эмансипации с конца XVIII века503503
Долгих А. Н. Российское самодержавие и крестьянский вопрос: 1796–1825 гг.
[Закрыть].
В то же время провозглашаемая российскими историками настоятельная внутренняя потребность обновления в историографии истории России середины XIX века выводила и на такие сюжетные узлы, как «аристократическая оппозиция» Великим реформам, проблема консервативно-бюрократического реформаторства, «дворянской олигархии», политическое самосознание дворянства, его сословная программа аграрных преобразований и другие, тесно связанные с крестьянским вопросом. При этом внимание обращалось и на «прогрессивных» людей, и на «консерваторов», в дебатах с которыми нарабатывались и навыки коллективного решения важных для страны проблем, и конкретное содержание реформы504504
Долбилов М. Д. Аграрный вопрос. С. 11–15; Он же. Александр II и отмена крепостного права // ВИ. 1998. № 10. С. 32–51; Он же. Аристократы-конституционалисты 1850–1860‐х годов и проблема дворянской «олига3рхии» в России // Исторические записки: Научные труды исторического факультета Воронежского государственного университета. Воронеж, 1999. Вып. 4. С. 52–73; Он же. Политическое самосознание дворянства. С. 13–17; Он же. Проекты выкупной операции 1857–1861 гг. С. 15–36; Он же. Сословная программа дворянских «олигархов» в 1850–1860‐х годах // ВИ. 2000. № 6. С. 32–52; Он же. Статистический эксперимент реформаторов: коллизии в расчетах высших размеров крестьянских наделов при освобождении // Россия сельская. С. 83–106; Христофоров И. А. «Аристократическая» оппозиция Великим реформам.
[Закрыть]. Следовательно, можно говорить о возвращении «крестьянскому вопросу» дворянской составляющей.
И все же об истории социального взаимодействия, в частности, дворян-помещиков и зависимых крестьян российские ученые говорят как о сравнительно «молодой» теме505505
Важинский В. М. Рец. на: Ю. А. Тихонов. Дворянская усадьба и крестьянский двор в России XVII–XVIII вв.: сосуществование и противостояние. М.; СПб.: Летний сад, 2005. 448 с. // ОИ. 2006. № 2. С. 154–155.
[Закрыть]. Одним из тех немногих российских историков, кто еще с 1970‐х годов начал ее разрабатывать и обратил внимание на дворянскую усадьбу как на важный элемент экономики и культуры крепостнической эпохи, называют Ю. А. Тихонова, чья монография «Дворянская усадьба и крестьянский двор в России XVII–XVIII вв.: сосуществование и противостояние» считается одной из лучших новейших книг по истории России506506
Тихонов Ю. А. Дворянская усадьба и крестьянский двор. В 2007 году эта книга была отмечена третьей премией памяти митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова) в номинации «История России».
[Закрыть]. В данном контексте она вызывает интерес не только тем, что в ней помещичье имение рассматривается с точки зрения «взаимозависимости и противоположности, единства и разобщенности усадьбы и крестьянских дворов»507507
Важинский В. М. Рец. на: Ю. А. Тихонов. Дворянская усадьба и крестьянский двор. С. 154.
[Закрыть], но и пространным историографическим обзором. Включенные в него историографические сюжеты-темы фактически отражают представление о возможной аналитической модели исследования дворянско-крестьянского взаимодействия и шире – аграрной истории. Здесь в полемическом тоне проанализированы главным образом наиболее фундаментальные и новейшие труды по истории ключевых моментов аграрного строя России XVII–XVIII веков, дворянской усадьбы, становления крепостного права, его бытования, крепостнических порядков, крестьянской общины, экономического и социального положения, ментальности и психологии крестьянства, модернизации сельского хозяйства, взаимодействия вотчинного и крепостного хозяйств, а также источниковедческие разработки по истории помещичьих архивов, в первую очередь вотчинной документации.
С точки зрения выработки аналитической структуры крестьянского вопроса довольно показательным для современной историографической ситуации и информативным оказалось данное М. Д. Долбиловым одно из последних словарных определений понятия «аграрный вопрос». Другие современные интерпретации этого понятия, интересные сами по себе, я не рассматриваю, поскольку они не помогают решить поставленную в данном случае задачу или требуют слишком широких толкований508508
Главный редактор «Российской истории» А. Н. Медушевский в статье, посвященной 150-летию Великой реформы, проводя широкие параллели между реформаторской деятельностью Александра I и такой, как, например, современное реформирование России, вспомнив о подходах к определению «аграрного вопроса», выдвинул следующую его интерпретацию: это «осознание обществом легитимности прав на владение землей» (см.: Медушевский А. Н. Великая реформа и модернизация России // Российская история. 2011. № 1. С. 3–27).
[Закрыть]. Долбиловым аграрный вопрос трактуется как «комплекс идей, представлений, концепций, программ, связанных с решением таких проблем, как крепостное право, огромный демографический перевес деревни над городом, полярность социально-экономической структуры в деревне, социокультурная отчужденность крестьянства от остальных сословий и власти, экономическая и финансовая несбалансированность аграрного и промышленного развития, господство экстенсивных способов ведения хозяйства, колонизация окраинных территорий Российской империи»509509
Долбилов М. Д. Аграрный вопрос. С. 11–12.
[Закрыть]. Отмечу, что понятия «аграрный вопрос» и «крестьянский вопрос» автор употребляет почти как синонимы. Правда, определенное хронологическое их разграничение («аграрный вопрос» вышел за традиционные рамки «крестьянского вопроса» после 1861 года, термин «аграрный вопрос» впервые получил распространение в конце 1870‐х – начале 1880‐х годов в либеральной прессе и программных документах революционных народников) ставит это под сомнение. Не объясняя специально, что имеется в виду под «традиционными рамками», Долбилов фактически датировал «крестьянский вопрос» 1760–1860‐ми годами, а содержательно – свел к «проблеме крепостного права», гласное обсуждение которой до 1857 года было ограничено.
Вместе с тем напоминание Михаилом Дмитриевичем о существовании еще с конца XVIII века аболиционистской (эмансипаторской) и патерналистской (в терминологии эпохи – связанной с попечительством, попечением) тенденций в «аграрном вопросе», кажется, несколько противоречит невольно определенным «традиционным рамкам», а также утверждению об «ограничении гласности». Ведь, во всяком случае, патерналисты, за которыми признаются существенный вклад в развитие «аграрного вопроса» и функция серьезного конструктивного противовеса эмансипаторскому течению, еще до 1857 года обнародовали свои позиции, причем не только в рукописной, но и в печатной форме. Именно патерналисты, как считает Долбилов, засвидетельствовали формирование у целого ряда предприимчивых и образованных земле– и душевладельцев убеждений о цивилизаторском влиянии помещика на крестьян, о необходимости в связи с этим организации рационального хозяйства. В «программе» этого направления сохранение крепостного права, по мнению историка, было не самоцелью, а лишь необходимым условием проведения мероприятий, направленных на подъем агрокультуры, агрономическое совершенствование, устранение негативных сторон общинного землепользования и даже его постепенное разрушение. Таким образом, можно говорить не только о морально-идейной стороне дела, но даже о доминировании социально-экономической составляющей крестьянского вопроса, особенно на начальных этапах. Важно также, что на примере «Русской правды» П. И. Пестеля Долбилов говорит и об опыте сочетания аболиционистской и патерналистской моделей, о государственном патернализме. Иными словами, «аграрный вопрос» и в дореформенный период не ограничивался только крепостническими отношениями. Как его составляющая воспринимается и «дворянский вопрос», который, по мнению историка, вышел на первый план после реформы 1861 года510510
Долбилов М. Д. Аграрный вопрос. С. 14.
[Закрыть].
Итак, на современном этапе не только увеличивается уровень интенсивности изучения «крестьянского вопроса», но и происходит усложнение его структуры, точнее – возвращение ее к «нормальности» «прижизненного» образа, но на новом уровне. Восстановление в конкретно-исторических исследованиях многослойности крестьянского вопроса (идейная, социальная, экономическая, политико-правовая, морально-этическая, психологическая, педагогическая, персонологические составляющие) фактически дает основания говорить о возможности нового синтеза проблемы, о выходе на уровень «новой аграрной истории». При этом именно та составляющая, которую стоит отнести к интеллектуальной истории, – мысль – является почвой для изучения и других разнообразных аспектов того, что можно назвать «новой интеллектуальной историей», где «крестьянский» вопрос приобретает зримые черты «дворянско-помещичьего». Как это выглядит на конкретно-содержательном и проблемно (предметно-)историографическом уровне, покажут следующие разделы. Здесь же замечу только, что «крестьянский вопрос» в узком смысле, т. е. в его идеологической плоскости, будет включать рефлексии как в рамках аболиционистской, так и в рамках патерналистской модели. Примеров для этого, кроме «Русской правды», можно найти достаточно.
ГЛАВА 3. РЕЦЕПЦИЯ «КРЕСТЬЯНСКОГО ВОПРОСА» В КРУГУ ЛЕВОБЕРЕЖНОГО ДВОРЯНСТВА НА РУБЕЖЕ XVIII–XIX ВЕКОВ
В украинской историографии возникновение и актуализация «крестьянского вопроса», начиная с А. Ф. Кистяковского, традиционно связываются с наступлением только что сложившейся новой социальной элиты512512
Понятие «социальная элита», вопреки широкому его применению в отношении украинской истории второй половины XVII – XVIII века, остается несколько нечетким, даже несмотря на попытки В. В. Панашенко не только содержательно определить его, но и представить структуру социальной элиты Гетманщины, проследить ее эволюцию (см.: Панашенко В. В. Соціальна еліта Гетьманщини (друга половина XVII – XVIII ст.). Київ, 1995). Хотя историки и говорят о выделении определенного количества семей малороссийской знати еще в первой половине XVIII века, по крайней мере до выборов депутатов от разных слоев в Екатерининскую комиссию по составлению нового Уложения, на Левобережье вопрос шляхетского (дворянского) статуса того или иного лица не выглядел таким уж ясным. События весны 1767 года показали, сколько недоразумений и конфликтов возникало из‐за отсутствия, точнее – размытости, критериев принадлежности к шляхте, из‐за разных представлений о том, кто же бесспорно должен участвовать в благородных собраниях (см.: Максимович Г. А. Выборы и наказы в Малороссии в Законодательную Комиссию 1767 г. Нежин, 1917. Ч. 1). Разбор дворянства в Левобережной Украине, развернувшийся с начала 1780‐х годов, только подтвердил сложность проблемы и разногласия членов комиссий, к тому времени уже действительных дворян (см.: Миллер Д. Очерки из истории и юридического быта старой Малороссии. Превращение козацкой старшины в дворянство). В частности, один из «идеологов» работы комиссий, Г. А. Полетика, руководствуясь собственными представлениями о роли дворянства в государстве, о необходимости значительного количества образованной элиты для эффективного самоуправления автономного края и хорошо понимая особенности социальной ситуации Гетманщины, выступал за допущение к разбору не только различных категорий старшины, но и рядового казачества, а также непосредственно помогал многим семьям доказать права на дворянство, фактически «фабрикуя» документы Малявок, Рухлядок, Варявок, Синиц, Лобков, Лавриков, Шкляревичей и многих других (см.: Литвинова Т. Ф. Можливості генеалогії у дослідженні регіональної історії України // Iсторія України. Маловідомі імена, події, факти. Київ, 1999. Вип. 6. С. 229–234). Дело с разбором дворянства, как известно, было окончательно решено только реформой 1861 года. Поэтому в данном случае речь о дворянстве как о социальной элите Левобережья будет идти, начиная лишь с 1780‐х годов, ведь именно с этого времени данная социальная группа, получив юридический статус «благородной», стала отвечать всем возможным критериям элитарности. С середины же XIX века в некоторых сферах жизни дворянство уступит другим. Итак, именно до 1780‐х годов следует иметь в виду размытость понятия «социальная элита».
[Закрыть] на личную свободу посполитых и рядовых казаков, которое «получило свое выражение прежде всего в прикреплении их к земле и ограничении (позднее – отмене) свободных переходов»513513
Гуржій О. I. Еволюція соціальної структури селянства Лівобережної та Слобідської України (друга половина XVII – XVIII ст.). Київ, 1994. С. 53.
[Закрыть]. Итак, на первый план выдвигался, по определению В. А. Мякотина, «частный вопрос» в рамках проблемы, изучение которого только и могло приблизить к пониманию «истинных источников образования крепостного права в гетманской Малороссии»514514
Мякотин В. А. Прикрепление крестьян левобережной Малороссии в XVIII столетии // Русское богатство [далее – РБ]. 1894. № 2. С. 33.
[Закрыть]. Специфика этого вопроса была обусловлена особенностями социально-экономической практики Гетманщины, практики, которая вырабатывалась самой жизнью, на разных уровнях, всеми фигурантами поземельных, экономических отношений без исключения. И только переход проблемы на уровень высшей местной власти вывел ее за пределы приватных дел, в плоскость более широкого общественного обсуждения.
Этот момент историки определяли по-разному. В частности, Мякотин относил его к концу 1720‐х годов515515
Там же. С. 42.
[Закрыть], но большинство исследователей – к периоду гетманства К. Разумовского516516
Дорошенко П. Очерк крепостного права в Малороссии. С. 28; Гуржій О. I. Еволюція соціальної структури селянства. С. 52–54, – и др.
[Закрыть]. Итак, на первый взгляд может показаться, что речь должна идти не о рецепции, а о хронологическом совпадении в постановке крестьянского вопроса на малороссийском и на общероссийском уровнях и, в таком случае, об изменении временны́х границ не только данного раздела, но и работы в целом. Однако для этого следует сначала посмотреть на содержание «крестьянского вопроса» тогда, когда малороссийское общество еще не было втянуто в имперскую систему, когда его элита еще не приобрела очертаний дворянства, более того, когда еще не были в полном объеме оформлены сословные права даже русской знати, закрепленные «Жалованной грамотой», а в Гетманщине сохранялись традиционные привилегии, которыми пользовалась только шляхта и казацкая старшина. Иными словами, необходимо понять, какой вид и в персонологическом, и в коллективном измерениях имел «крестьянский вопрос» на старте «борьбы за закрепощение» и какое место занимал среди неотложных «нужд» левобережного дворянства.
ОТ «МУЖИЦКОГО» К «КРЕСТЬЯНСКОМУ» ВОПРОСУ: СПЕЦИФИКА СОЦИАЛЬНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ДВОРЯНСТВА ЛЕВОБЕРЕЖНОЙ УКРАИНЫ
В отечественной историографии, как правило, упоминаются три случая, когда элита Малороссии, рассчитывая на ответную реакцию российского правительства, публично высказывалась по поводу волнующих ее проблем. Первый (связанный с так называемым Глуховским съездом 1763 года, речью на нем Г. А. Полетики и «Прошением» шляхетства и старшины к Екатерине II 1764 года) и второй (известный по «наказам» депутатам и по дебатам во время работы Комиссии по составлению нового Уложения 1767–1774 годов) неоднократно рассматривались в исторической литературе517517
Авсеенко В. Малороссийское шляхетство в 1767 г. Новые материалы для истории XVIII ст. // Русский вестник. 1863. Август. С. 497–524; Ефименко А. Я. Малорусское дворянство и его судьба // Вестник Европы. 1891. № 8. С. 515–569; Когут З. Російський централізм; Литвинова Т. Ф. «Прогресивний консерватизм» – випадкове словосполучення, чи факт української суспільної думки другої половини XVIII ст. // Дніпропетровський історико-археографічний збірник [далее – ДIАЗ]. 1997. Вип. 1. С. 372–384; Максимович Г. А. Выборы и наказы в Малороссии в Законодательную Комиссию 1767 г.; Путро А. И. Левобережная Украина в составе Российского государства; Струкевич О. К. Україна – Гетьманщина та Російська імперія протягом 50–80‐х рр. XVIII століття (політико-адміністративний аспект проблеми). Київ, 1996; Шевченко Н. В. Общественно-политическое движение на Украине в 60–70‐х гг. XVIII века, – и др.
[Закрыть], поскольку еще в XIX веке для этого были созданы определенные источниковые предпосылки518518
Прошение малороссийского шляхетства и старшины вместе с гетманом, о возстановлении разных старинных прав Малороссии, поданное Екатерине II в 1764 году // КС. 1883. Июнь. С. 317–345; Речь «О поправлении состояния» Малороссии // Там же. 1882. Октябрь. С. 119–125; Наказы малороссийским депутатам 1767 года и акты о выборах в Комиссию сочинения Уложения. Киев, 1890.
[Закрыть]. Без сомнения, наиболее широко «сословные нужды и желания» шляхты были очерчены в работе И. В. Теличенко. Однако сам автор, «предоставляя будущим, более искусным и умелым, исследователям заняться изучением народного самосознания», ставил перед собой достаточно скромную цель и ограничивался лишь «сведением и группировкой сословных нужд и желаний малороссов»519519
Теличенко И. Сословные нужды и желания малороссиян в эпоху Екатерининской комиссии // КС. 1890. Август. С. 161.
[Закрыть]. Попутно замечу, что, несмотря на авторскую скромность, труд этот до сих пор остается во многом непревзойденным.
Третий случай приходится на 1801 год и связан с изменениями на российском престоле, составлением вследствие них дворянством Малороссийской губернии коллективного «прошения», известного под названием «Записка господам Депутатам, избранным от Дворян Малороссийской Губернии, для принесения Его Императорскому Величеству, Александру Павловичу, всеподданнейшей благодарности за всемилостивейшее возстановление и утверждение Дворянской Грамоты во всей ея силе, и о нуждах, от всех Поветов изъясненных и в общем собрании к уважению принятых»520520
Чтения в Обществе истории и древностей российских [далее – ЧОИДР]. 1865. Кн. 1. Ч. V. С. 193–199.
[Закрыть], или «Записка 1801 года о нуждах малороссийского дворянства»521521
КС. 1890. Август. Документы, известия и заметки [далее – Док., изв. и зам.]. С. 310–316.
[Закрыть]. Она лишь вскользь упоминается историками, как правило – с достаточно тенденциозными, хотя и полярными, оценками.
Все эти события требуют специального внимания, поскольку выработанные в ходе них документы и озвученные персональные «программы» так или иначе касаются предмета данного исследования. Помимо прочего, они позволяют прояснить проблему преемственности в «идеологии» крестьянского вопроса.
Значение Глуховского съезда (рады) 1763 года в жизни общества Левобережной Украины и единодушие, которое царило на этом довольно многолюдном собрании, неоднократно отмечались в литературе. Именно тогда было наглядно продемонстрировано, что к началу 1760‐х годов в Гетманщине сложилась собственная элита, которая не только осознавала необходимость перестройки всех сфер жизни края, но и была способна сформулировать свою общественно-политическую программу, как бы в противовес той, что осенью 1763 года представлялась Екатерине II Г. Н. Тепловым и где звучал тот же мотив реформирования, только с имперских, централизаторских позиций522522
Василенко М. П. Г. Н. Теплов і його «Записка о непорядках в Малороссии» // Записки Українського Наукового Товариства в Київі. Київ, 1911. Кн. 2. С. 17–41.
[Закрыть].
Анализ Д. П. Миллером списков присутствующих в Глухове представителей полков и сотен дал ему возможность утверждать, что
участники <…> если не все, то большинство, – были люди интеллигентные. Полковники и полковая старшина пеклись в то время почти исключительно из лиц штудированных; о бунчуковых товарищах, этом в своем роде «знатном» малороссийском дворянстве, уже и говорить нечего, даже сотники – и те были выбраны из числа «надежнейших», то есть таких, которые имели достаточное понятие о силе и важности прав малороссийских. Все эти лица, уже по одному своему служебному положению, должны были иметь солидное знакомство с предметом, бывшим целью собрания (судебная реформа. – Т. Л.). Многие из них, кроме того, хорошо знали историю своей родины523523
Миллер Д. Очерки из истории и юридического быта старой Малороссии. Суды земские, гродские и подкоморские в XVIII в. // Сборник Харьковского историко-филологического общества. Харьков, 1896. Т. 8. С. 103.
[Закрыть].
Широкий круг вопросов, поднятых во время собрания, не оставляет сомнений и в осведомленности этого общества с социально-экономической ситуацией, которая рассматривалась с точки зрения интересов всех социальных групп.
«Программа будущих действий», как считал Миллер, а вслед за ним и другие историки524524
Миллер Д. Очерки из истории и юридического быта. С. 109; Когут З. Російський централізм. С. 85, – и другие работы.
[Закрыть], а также тон собранию были заданы выступлением, известным под названием «Речь „О поправлении состояния“ Малороссии»525525
Речь «О поправлении состояния» Малороссии. С. 119–125.
[Закрыть]. Она была произнесена Григорием Андреевичем Полетикой526526
Еще Н. П. Василенко, ссылаясь на копию текста данной речи, бывшую в его распоряжении, именно Г. А. Полетику прямо называл ее автором, не соглашаясь с мнением первых публикаторов об авторстве М. В. Скоропадского (см.: Василенко М. П. Як скасовано Литовського статута (з історії кодифікації західно-руського та вкраїнського права) // Василенко М. П. Вибрані твори у трьох томах. Т. 2. С. 314). Но почему-то мнение академика не закрепилось в историографии, и «Речь „О поправлении состояния“ Малороссии» продолжала фигурировать как анонимная. Путем сравнения аутентичных текстов Полетики и указанной речи, а также с помощью целого ряда архивных источников личного происхождения именно этот герой был и мной определен как ее автор (подробнее см.: Литвинова Т. Ф. До питання про історичні погляди та соціальні ідеали Григорія і Василя Полетик // Iсторія суспільної думки Росії та України XVII – початку XX ст. Дніпропетровськ, 1992. С. 54–55). Зенон Когут в украиноязычном варианте своей монографии «Русский централизм» сделал на это указание, не отрицая моих утверждений. В дальнейшем мое убеждение относительно авторства «Речи» только укрепилось. Этот образец ораторского искусства был мной переопубликован под названием «Промова Г. А. Полетики на загальних зборах старшини і чинів в Глухові 1763 р.» (см.: Пам’ятки суспільної думки України (XVIII – перша половина XIX ст.): Хрестоматія. Дніпропетровськ, 1995. С. 97–101).
[Закрыть], личность которого не требует детального представления527527
Возняк М. Псевдо-Кониський і псевдо-Полетика («Iсторія Русів» у літературі і науці). Львів; Київ, 1939; Когут З. Шляхетська демократія в часи самодержавства: політичні погляди Григорія Полетики (1723/25–1784) // Когут З. Коріння ідентичності. С. 102–116; Лазаревский А. М. Отрывок из семейного архива Полетик // КС. 1891. Апрель. С. 97–116; Литвинова Т. Ф. «Прогресивний консерватизм» – випадкове словосполучення. С. 362–372; Она же. Малоросс в российском культурно-историографическом пространстве второй половины XVIII века // ДIАЗ. 2001. Вип. 2. С. 28–64; Вона ж. Папери родини Полетик в архівосховищах України та Росії // Архіви України. 2006. № 1–6. С. 47–68; Модзалевский В. Малороссийский родословник. Киев, 1914. Т. 4; Омельченко В. Рід Полетик // Український історик. 1967. № 1–2. С. 59–63; Онацький Є. Походження Полетик // Україна. 1917. Кн. 1–2. С. 84–99; Він же. Справа за село Оксютинці // Там же. 1918. Кн. 1–2. С. 69–79; Він же. Сторінка з історії Генерального суду та прокуратури на Україні в другій половині XVIII в. // Наше минуле. 1913. № 2. С. 86–98; Він же. Ще про автора «Iсторії Русів» // Там же. 1918. № 1. С. 146–148.
[Закрыть]. Через несколько лет он фактически оказался лидером депутации от Малороссии в Большом собрании Комиссии по составлению нового Уложения.
«Малорусская интеллигенция» – так называл А. М. Лазаревский присутствующих на Глуховском съезде 1763 года, повторяя за Миллером и определение «украинская интеллигенция»528528
Лазаревский А. Суды в старой Малороссии (Замечания на монографию Д. П. Миллера – Суды земские, гродские и подкоморские в XVIII веке) // КС. 1898. Июль – август. С. 99.
[Закрыть]. Подобное можно было бы сказать, причем не только в связи с отстаиванием автономии, и в отношении депутатов от Левобережья в Комиссии по составлению нового Уложения, независимо от социального представительства. Вообще, думаю, что именно эти два случая «коллективного волеизъявления» позволяют говорить не только о завершении кристаллизации новой шляхетской идентичности, на что обращал внимание Зенон Когут529529
См.: Когут З. Українська еліта у XVIII столітті та її iнтеґрацiя в росiйське дворянство // Когут З. Коріння ідентичності. С. 50–51.
[Закрыть], но и о сформированности «домодерной» нации в Малороссии. Итак, стоит хотя бы бегло обратиться к материалам, выработанным в 1760‐е годы под углом зрения «крестьянского вопроса». Тем более что в научной литературе, несмотря на небольшое количество высказываний по этому поводу, можно встретить довольно разные оценки530530
В 1861 году, после обнародования Манифеста Александра II о ликвидации крепостного права, журнал «Основа» посвятил ряд публикаций процессу закрепощения крестьян Украины и отношению к нему передовой украинской интеллигенции. В редакторском предисловии по этому поводу отмечалось: «Просвещеннейшие люди Украины всегда (речь шла о второй половине XVIII века. – Т. Л.) отрицали право душевладения и, насколько было возможно, писали и говорили против панских произвола и стеснения личной свободы крестьян». В качестве примера здесь приводилось «Возражение депутата Григория Полетики на Наставление Малороссийской коллегии господину же депутату Дмитрию Наталину». Григорий Андреевич, несмотря на то что «был аристократ старого времени и отнюдь не признавал за крестьянами право на владение землей», выступал против предложений Малороссийской коллегии о введении крепостного права в Гетманщине «в подражание существующему в Великороссии порядку». В итоге, после большой цитаты, иллюстрировавшей истинное отношение Полетики к этому вопросу, отмечалось: «Возражение Григория Полетики, вероятно, было принято во внимание, но ненадолго: через 15 лет, 3 мая 1783 г. последовал указ о закрепощении» (см.: Основа. 1861. Март. С. VI–VIII). В первом номере «Основы» за 1862 год была помещена уже упомянутая работа А. Ф. Кистяковского, датированная автором 30 мая 1861 года. Эпиграфом к ней был взят фрагмент из «Возражения» Г. А. Полетики: «Для малороссийского народа и одно воображение – записанным быть в крепости, по примеру великороссийских крестьян, – ужасно и несносно» (см.: [Кистяковс]кий [А.Ф]. Характеристика русского и польского законодательства о крепостном праве по отношению к Малороссии // Основа. 1862. Январь. № 1. С. 1). Здесь нужно также упомянуть, что впервые «Возражение» было напечатано О. Бодянским (с подачи Г. Милорадовича) в 1858 году. Причем в примечании публикатор рекомендовал это произведение как широко известное в списках (ЧОИДР. 1858. Кн. 3. Смесь. С. 70). Итак, как раз в период наиболее бурных дебатов по крестьянскому вопросу в губернских комитетах и реализации Крестьянской реформы в жизнь Г. А. Полетика в общественном мнении представлялся как автор, писавший с антикрепостнических позиций. Представители народнической историографии также признавали в нем защитника не только шляхетских интересов (см.: Семевский В. И. Крестьянский вопрос в России в XVIII и первой половине XIX века. Т. 1. С. 154, 155). В советской же историографии оценка изменилась на противоположную: здесь он уже фигурировал как защитник исключительно дворянских интересов, среди которых закрепощение крестьян стояло на первом месте (см.: Литвиненко М. А. Источники истории Украины XVIII в. Харьков, 1970. С. 53; Довгопол Е. М., Литвиненко М. А., Лях Р. Д. Источниковедение истории Украинской ССР. М., 1986. С. 103–104; Шип Н. А. Русско-украинское культурное сотрудничество в XVIII – первой половине XIX в. Киев, 1988. С. 36, – и др.).
[Закрыть].
Среди выделенных Когутом трех основных тем «Глуховской программы» «крестьянского вопроса» нет531531
Когут З. Українська еліта у XVIII столітті. С. 57–58.
[Закрыть]. Он не волновал элиту в это время, как наглядно свидетельствуют таблицы, составленные историком на основе анализа шляхетских наказов депутатам в Екатерининскую комиссию532532
Він же. Російський централізм. С. 124, 126.
[Закрыть]. В период работы Большого собрания в 1767–1768 годах, как отмечали исследователи, малороссийская делегация, руководствуясь убеждением об особом статусе своего края, который уже имеет вполне приличные законы, не была слишком активной в обсуждении общих проблем533533
Там же. С. 152, – и др.
[Закрыть], в том числе касательно положения крестьян. В истории украинской общественно-экономической мысли все случаи высказываний по этому поводу зафиксированы, позиции каждого оратора определены. Г. А. Полетика, З. М. Забила, Г. И. Божич, А. И. Кондратьев, В. Боярский и другие отнесены к «реакционерам-крепостникам», А. Маслов, Г. Коробьин, Я. П. Козельский – к представителям «просветительской идеи», А. Алейников – к «последовательным критикам крепостничества»534534
З історії економічної думки на Україні. С. 7–11; Iсторія економічної думки України. С. 3–52; Фавіцька М. М. Селянське питання на Лівобережній Україні в матеріалах Законодавчої комісії 1767–1774 рр. // УIЖ. 1969. № 5. С. 82–89, – и др.
[Закрыть], хотя он выступал не против института крепостничества, а только против его распространения на Слобожанщине и Гетманщине.
Не вдаваясь в пространные рассуждения о таких оценках, замечу лишь, что анализ взглядов того или иного депутата осуществлялся исследователями без учета, во-первых, региональной специфики (не только в пределах Украины, но и на уровне «Украина – Россия»), а во-вторых, сословности представительства в Законодательной комиссии. Но наиболее важно то, что историки, независимо от собственных методологических подходов, не акцентировали внимание на том, что депутаты от украинских регионов, во всяком случае от Гетманщины, не могли в тот период «освоить» «крестьянский вопрос» в его общероссийском измерении: вопрос этот для «украинских»535535
В данном контексте взятое в кавычки понятие «украинский» относится к депутатам всех украинских регионов, представленных в Комиссии, – Гетманщины, Южной и Слободской Украины. В последнем случае можно было бы обойтись и без закавычивания, поскольку создание в 1765 году Слободско-Украинской губернии привело к использованию этого названия ее депутатами. Надо также отметить, что в период, о котором идет речь, понятие «украинский» применялось малороссами для обозначения южной части Гетманщины, но не как этноним. Так делал, например, Г. А. Полетика в отношении своих имений на юге Полтавщины. Депутат от шляхты Днепровского пикинерного полка Я. П. Козельский, чьи имения находились в той части Малороссии, которая в 1764 году отошла к только что созданной Новороссийской губернии, тоже называл себя «помещиком в самых местах украинских». Мемуарист первой половины XIX века и черниговский помещик, Ф. М. Искрицкий рассуждая об особенностях, так сказать, само– и перекрестных идентификаций жителей этого края, также отмечал: «Стоит кому-нибудь приехать сюда из Полтавской губернии, будет Украинцем» (см.: Сказание о дедах, составленное артиллерии полковником и кавалером Федором Михайловичем Искрицким / Публ. П. Я. Дорошенко // Труды Черниговской губернской ученой архивной комиссии. 1911. Вып. 8. С. 18–82). Терминологическая нечуткость исследователей привела к чрезмерному обобщению позиций «украинских» депутатов. Да и не только их. (Об особенностях «национальной» идентификации на территории Левобережья во второй половине XVIII века см.: Волошин Ю. Регіональна ідентичність населення Лівобережної Гетьманщини другої половини XVIII ст. (за матеріалами Румянцевського опису Малоросії) // Historia-mentalność-tożsamość. S. 213–223.)
[Закрыть] депутатов еще не был полностью «крестьянским», поскольку большинство из них было не очень хорошо знакомо с практикой российского крепостничества, имея дело не с «крепостными крестьянами», а с «мужиками», «посполитыми», «подданными», «людьми». Эти нюансы, за которыми кроется не просто терминологическая проблема, не учитывались при изучении взглядов «украинских» депутатов в Екатерининской комиссии. В связи с этим выскажу одно предположение, прежде чем перейти к рассмотрению позиций «шестидесятников».
Считаю, что одним из показателей «усвоения» малороссийским дворянством «крестьянского вопроса» в общероссийском варианте и, соответственно, роли помещика-душевладельца может быть как раз использование термина «крестьяне»536536
Замечания о «гибкости» термина «крестьянство», его «неопределенности», «многозначности», запутанности интерпретаций и тому подобном стали в последнее время общим местом в научной литературе (см., например: Гєрасімов I. Rusticus nation? // УМ. 2010. № 6 (17). С. 183; Коцонис Я. Как крестьян делали отсталыми: Сельскохозяйственные кооперативы и аграрный вопрос в России, 1861–1914. М., 2006. С. 19, – и др.). В предыдущей главе уже обращалось внимание на обсуждение этой проблемы в недавней русистике. Хотя и с запозданием, но дискуссии по данному поводу успели затронуть и украинскую историографию (см. «Форум» на страницах журнала «Україна модерна» (2010) на тему «„Неудобный класс“ в модернизационных проектах», в котором приняли участие Андреа Грациози, Юрий Присяжнюк, Даниэль Бовуа, Александр Михайлюк, Сяргей Токць (Сергей Токть), Андрей Заярнюк). Однако, кажется, терминологические трудности в данном случае несколько преувеличены, поскольку, как я убеждена, то, что при социологическом подходе является камнем преткновения для специалистов по Новейшей истории, не такая уж и проблема для историка Нового времени. В этой связи и в контексте данного исследования отмечу касательно «конкретности» понятия, относящегося к так называемому «воображаемому сообществу», что, в отличие от населения, российское законодательство XVI века уже различало понятия «холоп», «крестьянин», «дворовой», «ролейный закуп», «изорник» (Литвинов М. А. История крепостного права в России. М., 1897. С. 62–63). В XVII веке понятие «крестьяне» уже широко использовалось в отношении тяглых земледельцев, как в государственно-, так и в частно-правовой практике. Закон 1646 года личную зависимость «крестьян» превращал в наследственную, «вечную» (отсюда – «вечность крестьянская»). В XVIII веке люди, подвластные своему хозяину, в том числе и «владельческие крестьяне», стали именоваться одним общим термином «крепостные», который ранее применялся преимущественно к холопам. Распространение такого обобщающего понятия связывается исследователями с петровскими реформами, в частности с ревизией 1718–1727 годов (см.: Ключевский В. О. История сословий в России. С. 352, 364; Лаппо-Данилевский А. Очерки истории образования главнейших разрядов крестьянского населения в России. СПб., 1905. С. 79; Татищев В. Н. Краткие экономические до деревни следующие записки // Татищев В. Н. Избранные произведения. Л., 1979. С. 402–415).
[Закрыть] в отношении своих подданных. Не претендуя на полноту картины, приведу ряд примеров, которые помогут понять, когда же это произошло. Правда, нужно учитывать и индивидуальные особенности того или иного героя.
В «Правах, по которым судится малороссийский народ» 1743 года, которые хотя и не были введены в действие, но, по признанию историков, отражали особенности судебно-правовой практики в Гетманщине, встречаются «посполитые», «подданные», «люди», а понятие «крестьяне» отсутствует, что хорошо видно из детального перечня предметов в «реестре» разделов, артикулов, статей537537
Права, за якими судиться малоросійський народ. 1743 р. Київ, 1997. С. 492–540 и др.
[Закрыть]. И в публичных, и в частных записках, письмах известного в то время знатока права, Г. А. Полетики, это слово также почти не встречается. Чаще он употреблял обозначение «мужики», «люди», иногда – «подданные». Понятие «крепостной» используется, кажется, только в письме от 15 сентября 1777 года538538
Частная переписка Григория Андреевича Полетики // КС. 1893. Май. С. 211.
[Закрыть]. Это не значит, что малороссийские помещики не имели дела с крепостными. Более того, покупка людей была известна еще в первой половине XVIII века, о чем в 1838 году писал А. М. Маркович. «Владельцы» приобретали крепостных людей, преимущественно дворовых, покупая их у великорусских помещиков или из обращенных в христианство малолетних пленных татар, калмыков. «Во время Персидской войны, – заметил он в примечании, – в 1725 году дворяне покупали у Яицких казаков Татарчуков (так называли в Малороссии горские народы) за 7, 13 и 15 рублей»539539
Маркович А. М. Историческая и статистическая записка о дворянском сословии и дворянских имуществах Черниговской губернии. Чернигов, 1894. С. 32.
[Закрыть].
В 1928 году Ольга Грушевская, отметив, что «история крепостничества в Украине имеет достаточно моментов не вполне ясных» и пытаясь прояснить их на основе архивных источников, остановилась на нескольких эпизодах, раскрывающих механизмы попадания крепостных в Гетманщину. Один из них – это путешествия в 30‐х годах XVIII века мелких смоленских шляхтичей, которые наезжали сюда за более дешевым хлебом и одновременно привозили своих крепостных для одного из помещиков, несмотря на то что российским правительством было запрещено принимать великорусских крестьян540540
Нужно отметить, что Смоленщина в указанное время относилась к окраинным областям Российской империи, которые все еще сохраняли остатки традиционных прав и привилегий. Здесь они в первую очередь заключались в сохранении служебных преимуществ местной шляхты. (С ликвидацией в 1764 году особого полка как специфического подразделения смоленская шляхта прекратит свое существование в качестве отдельной военной корпорации.) В экономическом же отношении шляхта края не имела перед другими российскими землевладельцами никаких преимуществ, в том числе и «податных изъятий» (Богословский М. М. Смоленская шляхта в XVIII веке // Журнал Министерства народного просвещения. 1899. Март. С. 34, 39, 61). Итак, в этом плане Смоленщина приравнивалась к великорусским губерниям.
[Закрыть] в Малороссии. Сюда же, переходя с места на место в поисках работы и попрошайничая, самовольно прибывали и собственно крепостные «с бедной Смоленщины», надеясь «найти здесь работу и остаться на долгое время у зажиточных хозяев». Именно по отношению к таким, завезенным или пришлым крепостным, как считала исследовательница, «помещики могли себе позволить больше, чем по отношению к коренному украинскому крестьянству Гетманщины»541541
Грушевська О. З історії кріпацтва в XVIII в. на Гетьманщині // Iсторико-географічний збірник. Київ, 1928. С. 147–152.
[Закрыть]. Однако представленные Грушевской материалы, несмотря на замечания о «проторенной» дороге для смоленских шляхтичей, не производят впечатления массовости явления. Разумеется, историк только подняла завесу над проблемой. К сожалению, заложенные шурфы фактически так и остались неразработанными, а вопрос, насколько такая практика приобретения «иностранных» крепостных была распространена, – окончательно не выясненным. И все же в отношении этой категории людей малороссы долго употребляли понятие «крестьянин»542542
Кстати, малороссийским панством было хорошо усвоено понятие «помещик». Однако еще надо разбираться, какой смысл в него вкладывался.
[Закрыть].
Определенные объяснения по поводу терминологии, которым трудно не доверять, мы находим у А. Ф. Шафонского, автора одного из лучших топографических описаний второй половины XVIII века543543
Пештич С. Л. Русская историография XVIII века. Л., 1971. Ч. 3. С. 159.
[Закрыть]. В «Черниговского наместничества топографическом описании», составленном в 1786 году, он сообщал:
Мужики в Малой России до сего назывались посполитые люди. Польское слово посполитый (здесь и далее в цитате курсив Шафонского. – Т. Л.) значит вообще общенародный. <…> Под названием Речи Посполитой Польской разумеется все благородное общество. Человек посполитый значит особенно простолюдина, или простонародного, то есть земледельца, владению какому принадлежащего. Был в Малой России еще род посполитых людей, или мужиков, которые суседи, или подсуседки, назывались. К сему рода жителей принадлежали такие, которые, не имея своей земли и своего двора, по прежнему обыкновению от одного владельца к другому переходили и проживали в его особом дворе, за то некоторые в работе оказывали послушание. Порядочные и достаточные владельцы определяли им пахотныя и другия земли, делая их настоящими земледельцами и хозяевами, привязывали к неподвижной и основательной жизни, и тогда уже они назывались грунтовые мужики544544
Шафонский А. Черниговского наместничества топографическое описание. Киев, 1851. С. 86. В другом месте те, кто работал на земле, назывались «поселяне, или земледельцы», и делились на две группы: казаков и «посполитых, или мужиков, или крестьян, казне или шляхетству принадлежавших» (С. 37). В текстах Шафонского начала XIX века понятие «крестьяне» используется чаще, причем даже в отношении более ранних периодов отечественной истории. Например, в письме к генерал-аншефу П. Д. Еропкину от 8 июня 1804 года, описывая начало восстания Б. Хмельницкого, Афанасий Филимонович писал, что гетман, «возмутя всех в Малой России крестьян, истребив их владельцов, обратил большую часть крестьян в козаки» (см.: Стороженко Н. В. Из фамильных преданий и архивов // КС. 1891. Июнь. Док., изв. и зам. С. 145).
[Закрыть].
В «Словаре малорусской старины», составленном в 1808 году В. Я. Ломиковским на основе изданного в Петербурге в 1803–1806 годах труда Н. М. Яновского «Новый словотолкователь, расположенный в алфавитном порядке», слово «посполитый» означало:
Разночинец, простолюдин, мужик, не дворянин. В Малороссии и бывшей Польше, по древнему онаго слова знаменованию, значит человека общественнаго или принадлежащего к обществу, какого бы он ни был звания, включая дворянство. Впоследствии под именем посполитого разум. токмо селянина, пахаря или третий род от государственных жителей545545
Словарь малорусской старины, составленный в 1808 г. В. Я. Ломиковским // КС. 1894. Сентябрь. С. 35.
[Закрыть].
Следовательно, и здесь «крестьян» нет, хотя позже в текстах Ломиковского, так же как и у Шафонского, они появятся546546
Отрывок из дневника В. Я. Ломиковского // Там же. 1895. Ноябрь. С. 230–243.
[Закрыть].
В письмах 1790 года П. С. Милорадовича к сыну Григорию фигурируют «мужики», «люди», «служитель твой»547547
«Письма Петра Степановича Милорадовича к сыну Григорию Петровичу и письма к последнему разных лиц» (см. в публикации: Любецкий архив // КС. 1896. Сентябрь. С. 200; Октябрь. С. 213).
[Закрыть]. У Ф. О. Туманского упоминаются только «селяне», «поселяне», «земледельцы». А. М. Маркович, описывая особенности общественной жизни Гетманщины середины XVIII века, довольно четко различал: «…поселяне, жившие в помещичьих селениях, имели право переходить с места на место, приобретать свою землю и назывались не крестьянами, а подданными»548548
Маркович А. М. Малороссийская свадьба. Неоконченная повесть из жизни малорусской старшины половины XVIII века // Там же. 1897. Март. Приложение. С. 12. А. М. Лазаревский, опубликовавший сохраненный отрывок этой повести Марковича, считал, что она имела характер «исторического мемуара» и писалась в 1820‐х годах.
[Закрыть]. В. В. Тарновский – старший в «Записке о собственных крестьянских землях в Полтавской и Черниговской губерниях» писал: «Малороссийские крестьяне до укрепления за помещиками назывались посполитыми людьми, пользовались правом свободного перехода и приобретали землю в собственность наравне с лицами других сословий»549549
ЧИМ. Ал. 504/60/4. Л. 33.
[Закрыть]. Один из лучших знатоков социально-правовой практики Гетманщины, Н. П. Василенко, сделал близкое терминологическое замечание: «Для посполитых тех местностей, которые были розданы и находились в частном владении старшины, употреблялось часто название подданные (выделено автором цитаты. – Т. Л.)»550550
Василенко Н. П. Прикрепление крестьян в Малороссии. Т. 1. С. 117.
[Закрыть].
Подобное наблюдалось даже в первые десятилетия XIX века. Например, В. Г. Полетика понятия «крестьянин» не употреблял. В его переписке, вотчинных распоряжениях, «Завещании» 1821 года упоминаются «мужики», «люди», когда речь идет о крестьянах, а также «дворовые», «дворовые люди», «слуги», «служители»551551
ЧИМ. Ал. 502/47/6; 502/47/8; 502/49/24.
[Закрыть]. Кстати, то же можно сказать не только о малороссийских помещиках. Один из биографов В. Н. Каразина, этого «первого эмансипатора из украинских помещиков», обратил внимание на отношение к понятию «крестьянин», высказанное в письме к слободско-украинскому губернатору И. И. Бахтину 30 января 1810 года: «Я избегаю имени „крестьянин“, котораго мы по справедливости чуждаться должны, ибо оно есть наследие от татар, некогда тиранов наших: это уничижительная печать, положенная ими на чело наших предков: „христианин“ или „крестьянин“ и „раб“ значило у них (татар. – Примеч. ред.) одно и то же. Нам ли увековечивать этот синоним»552552
Тихий Н. Василий Назарович Каразин (Его жизнь и общественная деятельность) // КС. 1905. Апрель. С. 1, 3.
[Закрыть].
Но, включившись в обсуждение общероссийских проблем, Василий Назарович – наверное, чтобы быть понятым, – наряду с терминами «народ», «поселяне», «люди», «земледельцы», начал упоминать и «крестьян» (например, при обсуждении указа от 23 мая 1816 года об эстляндских крестьянах, где, впрочем, использовал это слово только раз553553
Мнение одного Украинского помещика (В. Н. Каразина), выраженное после беседы со своими собратьями об указе 23 мая 1816 г. и об Эстляндских постановлениях // Сборник исторических материалов, извлеченных из Архива собственной Его Императорского Величества Канцелярии / Под ред. Н. Дубровина. СПб., 1895. Кн. 7. С. 145.
[Закрыть]).
Схожее отношение мы видим и у В. В. Капниста. Довольно пространно он рассуждал на эту тему в письме к А. Н. Голицыну от 4 марта 1817 года554554
Письмо В. В. Капниста к А. Н. Голицыну (4 марта 1817 г.) // Капнист В. В. Собрание сочинений: В 2 т. М.; Л., 1960. Т. 2. С. 500–501.
[Закрыть], где выражал «чистосердечно относящуюся к общественной пользе мысль» и искал поддержки министра народного просвещения. «Звание крестьянина, присвоенное общеполезнейшей части народа», было в глазах Капниста еще более унизительным, чем «раб», и заслуживало лишь того, чтобы его ликвидировать, так как именно с ним связана «память постыдного рабства нашего под игом неверных». Не соглашаясь с теми, кто считал, что дело не в словах, а в позорной сути явления, и подкрепляя свои убеждения упоминанием о последствиях ликвидации Екатериной II наименования «раб», Капнист прибегал к таким лингвистическим аргументам:
Да исчезнет и название крестьянства (здесь и далее выделено автором цитаты. —Т. Л.), постыдное в нынешнем значении его для каждого правоверного и просвещенного россиянина. Оно ввелось во время порабощения отечества нашего татарами. Варвары сии признавали нас рабами своими и название христианин сделалось у них однозначительно с рабом. Так древле имя покоренных гуннами, аварами и другими народами славян, испорченное греческим произношением, составило у готфов и у франков название склава и эсклава, означающее раба. Память владычества татар погибла с шумом, а древнейший памятник господствования их над нами еще и поныне существует!
Вместо этого он предлагал: «Название[м] подданный можно весьма прилично и истинно заменить название крестьянина». (Тут автор письма сделал примечание: «Сколь слово душа в сем случае неприлично, объяснять перед вами было бы еще неприличнее».) Относительно Малороссии отмечалось, что здесь первое понятие
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.