Текст книги "«Помещичья правда». Дворянство Левобережной Украины и крестьянский вопрос в конце XVIII—первой половине XIХ века"

Еще в одесский период Герсеванов был близко знаком с многолетним (до 1857 года) редактором «ОВ», позже известным статистиком, цензором Главного управления цензуры, товарищем министра внутренних дел А. Г. Тройницким. Именно к нему были направлены письма нашего генерал-майора, написанные в феврале – марте 1858 года, когда широкое обсуждение крестьянского вопроса набирало обороты. Фрагменты этих писем (очевидно, перлюстрированных) были опубликованы в 1898 году в «Русской старине» – в уже упомянутой работе «На заре крестьянской свободы». Правда, здесь, неизвестно по какой причине, не представлено полное имя автора этой корреспонденции (в отличие от других, чьи фамилии указаны), а лишь отмечено: «Письма образованного и развитого помещика, генерала Г-ва к Александру Григорьевичу Т-цкому из Херсона»17501750
  R. На заре крестьянской свободы // РС. 1898. Март. С. 469.


[Закрыть]. Знакомство с данными фрагментами не вызвало у меня сомнений в их авторстве. Сравнение с аутентичными (с опубликованным и архивным) текстами Герсеванова только придало уверенности. А главное – мы видим ожесточенного поборника гласности, идеи «децентрализации»17511751
  Не знаю, насколько Н. Б. Герсеванов был знаком с «западными идеологическими парадигмами», с которыми связывают бурный расцвет в России конца 1850‐х годов новой «локалистской» или «регионалистской» идеологии, но если был, то в отношении нашего героя вполне справедливо замечание И. А. Христофорова касательно рецепции западных идей в России, которые «не столько формировали русскую мысль, сколько помогали ей оформиться и озвучить сугубо внутренние проблемы» (см.: Христофоров И. А. Судьба реформы: Русское крестьянство в правительственной политике до и после отмены крепостного права (1830–1890‐е гг.). М., 2011. С. 108).


[Закрыть], противопоставляющего центр и провинцию, дворянство и чиновничество, чем пропитано, например, его письмо 1864 года к правителю Канцелярии Министерства внутренних дел – письмо, копии с которого были также направлены другим уездным предводителям для ознакомления дворянской общественности17521752
  ИР НБУВ. Ф. II. № 24847. Л. 1–8.


[Закрыть].

Интересно, что обнародование отрывков из писем публикатор начал именно с первоочередного в данном случае – Герсеванов высказывал свое мнение по важнейшему вопросу: «Хотите ли выслушать мое мнение об эмансипации? Всякое стремление к распространению деспотизма и централизации возбуждает во мне отвращение; все, что ведет к свободе, находит самое сильное сочувствие. А здесь свобода большинства, как же не желать ея?» Но как «фанатик справедливости» он стремился к сохранению законности, не допускал реформ с насилием и кровопролитием. В письме, датированном мартом 1858 года, Николай Борисович писал: «Признавая необходимость эмансипации, желаю более всего, чтобы обошлось без несправедливостей, чтобы было учреждено независимое судилище для разбора недоразумений и столкновений. Иначе свобода окажется не свободой, а анархией и коммунизмом». Конечно, коммунизм воспринимался как «пауперизация», «пролетаризация» крестьянства, т. е. настоящее его обезземеливание. Именно этого российское общество, глядя на Запад, боялось в то время больше всего.

Итак, не сомневаюсь в приверженности Герсеванова идее ликвидации крепостного права. Но при этом важно увидеть, что же вызывало опасения и заставляло беспокоиться. По мнению Николая Борисовича, главная проблема заключалась в степени готовности общества к столь серьезным социальным потрясениям. Причем, рассматривая последнюю в плоскости всех контрагентов, он давал такую оценку: «правительство – нет, помещик – нет, крестьяне – отчасти». Наименее подготовленным было правительство, поскольку не имело ни мудрого министра типа Тюрго или Сперанского, ни энергичного исполнителя вроде Клейнмихеля, ни такого палача, как Аракчеев, ни того, кто соединил бы в себе качества советника и исполнителя. К тому же правительство не сделало ни одного шага к децентрализации, не подготовило необходимых описаний, кадастров, не положило начал административным, полицейским, судебным учреждениям для поддержания порядка, для разбора споров, которые неизбежно возникнут в столь сложном деле между землевладельцами и крестьянами.

Помещики, по мнению Герсеванова, не были готовы к обсуждению важнейшего государственного вопроса «ни умственно, ни материально». Много внимания наш герой посвятил также материальным проблемам правящего сословия, которые могли помешать успешной для дворян реализации реформы. Но главное – не хватало длительного, еще задолго до данного момента, публичного обсуждения (на страницах периодики, в литературе) проблемы эмансипации в разных странах, не хватало детального широкого ознакомления с предыдущими проектами решения крестьянского вопроса, что создавались в первой половине XIX века, как и тренировки сначала на менее важных вопросах. Поэтому при открытии губернских комитетов (это показывалось на примере Херсонского комитета и Екатеринославского) значительная часть дворянства начала работу по принципу: «В мои лета не должно сметь свое суждение иметь»17531753
  R. На заре крестьянской свободы // РС. 1898. Март. С. 469–470.


[Закрыть]. Кстати, А. П. Бакуринский также одним из существенных недостатков считал отсутствие предварительной подготовительно-разъяснительной работы и необходимой литературы «о крепостном праве в разных государствах Европы». Те же статьи, что публиковались в российских изданиях, «отличались», по его мнению, «каким-то школьным взглядом под влиянием либеральных идей свободы… и отсутствием как государственного исторического… так и практического понимания потребностей жизни землевладельца и крестьянина»17541754
  ЧИМ. Ал. 504/127/1. Л. 7 об.


[Закрыть].

Что же касается тех, на кого в первую очередь было направлено общественное внимание, то, с учетом разницы исторических условий крестьянского быта, благосостояния и, соответственно, образования, степень подготовленности тоже могла колебаться. Наиболее подготовленными Герсеванов считал оброчных крестьян богатых землевладельцев Ярославской, Владимирской и Нижегородской губерний, за которыми следовал Новороссийский край17551755
  R. На заре крестьянской свободы // РС. 1898. Март. С. 470.


[Закрыть].

В эмансипационных заботах для Герсеванова, как он писал А. Г. Тройницкому, лозунгом было «свобода, справедливость, человечество»17561756
  Там же. С. 485.


[Закрыть]. Соблюдение им этого принципа, думаю, подтверждается стремлением Николая Борисовича сохранить баланс интересов и его отношением к дворянско-крестьянскому вопросу при введении «положений» и работе мировых съездов. Направляя усилия, в том числе в конфиденциальных письмах к министру, против «лиц, задерживающих происками своими окончание крестьянского дела», Герсеванов, разумеется, вместе с тем считал несправедливым, что «законы прилагаются строго к одному только Дворянству», и становился на его защиту от произвола чиновничьего люда, который «под влиянием господствующей идеи, что настал последний час Дворянства» (о чем, кстати, писал и В. П. Мещерский), начал «в надежде на полную безнаказанность… грабить с большей дерзостью, чем прежде»17571757
  ИР НБУВ. Ф. II. № 24847. Л. 4 об. – 5.


[Закрыть]. Безусловно, Николай Борисович заботился об интересах избравшей его корпорации и отстаивал ее право более самостоятельно, без чиновничьего контроля и ограничения участвовать в местных общественных делах – заботился и о дворянской «правде» в крестьянском вопросе. И в этом нет ничего удивительного.

Сам факт переписки с Я. И. Ростовцевым, положительно воспринявшим проект екатеринославского помещика и согласившимся в дальнейшем получать замечания на работу Редакционных комиссий, говорит о готовности Герсеванова активно работать на ниве эмансипации. Он был убежден, что не должен стоять в стороне и молчать в такой решительный момент. Не анализируя все реакции героя Крымской кампании на Журналы комиссии, поскольку это должно стать предметом специального внимания, отмечу лишь, что в рассуждениях «О социализме в редакционных комиссиях» генерал-майор снова показал решимость, неравнодушие, не только осведомленность в хозяйственных делах, научно-экономическую подготовленность, широкую практическую эрудицию, но и знание творчества тогдашних социалистов, особенностей отношения к нему французской общественности в 1848 году и т. п. Это и позволило Николаю Борисовичу «примерить» социалистические идеи к российской действительности.

Учение социалистов он понимал как направленное против права собственности. Следствием торжества подобного учения станут «унижение человечества, распадение общества и всеобщий атеизм». Святость брака и неприкосновенность права собственности были для Герсеванова основными элементами государственного организма. Поэтому стремление Редакционных комиссий отобрать землю у помещиков без всякой компенсации, что прочитывалось из ряда Журналов, рассматривалось им как попытка разрушить одно из начал государства. Результаты такого подхода к решению крестьянско-дворянского вопроса могли быть, по мнению автора писем к Ростовцеву, катастрофическими. Если даже Франция – очевидно, помня результаты конфискации земли эмигрантов в 1793 году – не приняла социалистов, «отдалась Людовику Наполеону без каких-либо условий», то никоим образом такой «разрушительный социализм» не может быть допущен в Россию. Неприемлемым для нашего героя был и ультрадемократизм, который может существовать только в федеративных республиках, таких как Северо-Американские Штаты. И именно Редакционные комиссии, как считал Герсеванов, «вносят в русское законодательство два враждебных Самодержавию элемента: социализм и ультрадемократизм». Причем оба элемента трактовались им как враждебные не только самодержавной системе, но и «всякому общественному порядку»17581758
  О социализме Редакционных комиссий. С. 16, 44. Далее в тексте ссылки на страницы этого издания.


[Закрыть].

Почти в унисон с К. А. Рощаковским, этот екатеринославский помещик, учитывая в том числе и специфику своего только что колонизированного края, представлял последствия эмансипации и для дворян, и для крестьян, особенно на начальном этапе. Журналы обсуждения дела в Редакционных комиссиях, отсутствие системности, окончательной проработки различных аспектов проблемы также не говорили о форсировании ее решения. Герсеванова, как, кстати, и тех депутатов от дворянства губерний, что были вызваны в Редакционные комиссии17591759
  Стремоухов П. Д. Записка одного из депутатов первого призыва // РС. 1900. № 4. С. 139–144.


[Закрыть], волновало и отсутствие должного внимания к финансовой реформе, административная централизация и ее влияние на государственную жизнь и т. п. Но Николай Борисович оставлял эмоции в стороне. «Поощряемый благосклонным отзывом» Ростовцева (с. 28), он спокойно обосновывал свои позиции, опираясь на историю, широкие сравнения, хозяйственный опыт и социальные практики. Не желая допустить краха государства, он притом неоднократно повторял: «Из этого совсем не следует, чтобы надлежало сохранить крепостное право, нет! Оно отжило свое время; все Губернские Комитеты согласились, что пора отменить оное. Но с ним надо поступать осторожно» (с. 19–20). В очередной раз извинившись за, возможно, резкий тон, Герсеванов, наряду с замечаниями, не уставал повторять: «Дело эмансипации важно для всех, в особенности для дворянства. Как представитель части дворянства я считаю, что имею право возвысить свой слабый голос» (с. 29). Поэтому он и указывал на просчеты Редакционных комиссий.

Однако по завершении первого этапа работы этого органа реакции комментатора стали более резкими. Достигнутые результаты он иронично сравнивал с планом операции под Силистрией, составленным генералом К. А. Шильдером:

Знаменитый Инженер привез план крепости и островов, нанес на бумагу карандашом места предполагаемых батарей, направление выстрелов, полет бомб и надписал: Первый период осады почти кончен. А войска еще не начинали движения к крепости, и увы, она не была взята; мы добровольно отступили, и он сложил там голову. Дай Бог, чтобы не случилось чего-нибудь подобнаго. Редакционная Комиссия воображает, что подвинула дело вперед и кончила 1-ый период своих занятий. Мечта, мечта: труды ея чисто отрицательныя; дело не продвинулось, а запуталось (с. 52).

Главное, что генерал-майор публично обвинил Редакционные комиссии в ухудшении ситуации в стране: в девальвации денег, падении акций обществ, оттоке капиталов за границу, исчезновении из обращения золота и серебра, которые «закопаны в землю предусмотрительными людьми», в усилении эмиграции (в 1859 году было выдано 69 тысяч загранпаспортов дворянству, «самому образованному классу», в то время как ранее выдавалось 15 тысяч в год), что чрезвычайно вредно для малонаселенной России, в покупке дворянством имений за рубежом, общественном недовольстве и разочаровании (с. 58–60).

Возможно, комментатор намеренно сгущал краски, чтобы произвести более сильное впечатление на Ростовцева17601760
  Современные русисты подобным образом представляют финансовую ситуацию в России того времени и ажиотаж, возникший в связи с ее ухудшением в стране (см.: Долбилов М. Д. Проекты выкупной операции 1857–1861 гг. С. 16).


[Закрыть]. Но напомню о подобных же сомнениях Г. П. Галагана. Такие же соображения высказывал в июле 1859 года и Н. А. Ригельман, читая присланные ему В. В. Тарновским Журналы Редакционных комиссий: последние «немного увлеклись и уже слишком мало обращают внимания на общественное мнение», т. е. на мнение дворянства. Николай Аркадьевич считал это важным недостатком, ведь «нельзя же принимать за общественное мнение статьи Журналов, с их купленным либерализмом»17611761
  ЧИМ. Ал. 504/40/2.


[Закрыть]. И все же не стоит, наверное, и говорить, что не только ирония, но и конструктивные предложения Н. Б. Герсеванова, как и вообще всей «оппозиции», также работали на окончательный вариант реформы. Несогласные с бюрократами-реформаторами, но неравнодушные и активные представители дворянского сообщества готовы были и стремились работать над решением проблемы. Другое дело, что правительственный взгляд воспринимал ее в первую очередь как крестьянскую. Оппоненты же смотрели на эмансипацию как на крестьянско-дворянское дело.

На таких позициях стоял и М. П. Позен. Он неоднократно повторял, что может ошибаться, что сложная проблема реформирования требует серьезных размышлений и расчетов многих заинтересованных и преданных людей. Он готов был идти на обсуждение и компромиссы, соглашаться с дельными мнениями других. Напомню, что так же критически Позен отнесся к своему проекту реформирования Закавказского края17621762
  Из записок барона (впоследствии графа) М. А. Корфа. С. 43.


[Закрыть]. Но, человек неравнодушный, он не мог и не хотел молчать, когда речь шла о «великом отечественном деле». На заседании Полтавского губернского комитета 13 декабря 1858 года, отвечая в ходе дискуссии на упреки в апеллировании к нравственности членов Комитета, Михаил Павлович говорил: «Я вовсе не принадлежу к числу людей, проповедующих безпрестанно филантропию. Действительно, не филантропия, не увлечение сердца, а справедливость и право должны служить основанием к разрешению предстоящаго нам вопроса». Здесь важно также обратить внимание, во-первых, на готовность полтавского дворянства подарить крестьянам их усадьбы, что было одним из камней преткновения в обсуждении крестьянской проблемы на общероссийском уровне, и, во-вторых, на позицию самого Позена, которая слишком прямолинейно трактуется в историографии.

Он считал, что нельзя говорить о подарках, ведь «помещики не могут дарить того, что им не принадлежит, а крестьяне наши совсем не так просты, чтобы приняли за подарок то, что они всегда считали своею собственностию. Я прошу не милости, не подарка: я прошу сознавать право крестьян. Именно потому, что доселе обращалось мало внимания на права крестьян, они не уважали наших прав и нередко под них подкапывались». Итак, главное в решении проблемы дворянско-крестьянских отношений оратор видел в признании прав крестьянства17631763
  Бумаги. С. 157.


[Закрыть]. А. В. Никитенко, ознакомившись с позеновскими проектами, относительно их основ записал 10 января 1857 года в дневнике: «Позен принимает четыре основные начала: православие, самодержавие, человечество и народность, но трем из этих идей дает другое значение, чем Уваров»17641764
  Никитенко А. В. Дневник. Т. 1. С. 454.


[Закрыть]. Трудно сказать, в чем Михаил Павлович расходился с известным министром образования. Однако народность, что очевидно, понимал не в этническом, а в социальном смысле. «Положение народа он просто называет невыносимым», – писал петербургский профессор, считая высказанную заботу о крестьянах одной из ключевых позиций проекта Позена.

Переписка Михаила Павловича также снимает подозрения в стремлении отстаивать узкосословные интересы. Это был человек общегосударственного масштаба, который не мог думать только о себе. Даже представляя полтавское дворянство в Редакционных комиссиях, Позен мыслил шире, хотя и понимал, что должен выполнить свои обязательства перед делегировавшим его региональным сообществом. В письме к Я. И. Ростовцеву, перед тем как привести свои развернутые размышления о «Положениях» Редакционных комиссий, Позен отметил: «Я смотрю на дело одинаково как депутат и как эксперт. Убеждения и совесть не зависят от положения, в которое случай ставит человека»17651765
  Бумаги. С. 271. Эти развернутые замечания к проекту реформы, составленному Редакционными комиссиями, М. П. Позен тогда же отправил и императору. Кроме позеновских «Бумаг», это письмо, как отдельное мнение члена-эксперта и дворянского депутата, было опубликовано среди других материалов Редакционных комиссий (см.: Письмо Тайного Советника М. П. Позена к г[осподину] Председателю Редакционных Комиссий // Приложения к трудам Редакционных комиссий для составления положений о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости. Отзывы членов, вызванных из Губернских комитетов. Т. 1. С. 889–934).


[Закрыть]. Приведу на суд читателей еще несколько цитат из, по сути, непрочитанного историками эпистолярия этой крупной личности: «Крестьянское дело поставил я себе задачею последних лет моей жизни»; «Крестьянская реформа ни на минуту не выходит из моей головы. Судьба этого дела, судьбы России, неразрывно с ним связанныя, близки моему сердцу. Работаю из всех сил и желаю этим кончить свое служение Государю и отечеству»; «Желаю от всей души, чтобы крепостное право было скорее уничтожено»; «В деле столь важном надобно выслушать сколь возможно более мнений». В письме к министру финансов, члену Секретного (Главного) комитета А. М. Княжевичу, которому Позен направлял предложение «О выпуске облигаций для воспособления крестьянскому делу», он писал: «Цель моего предложения одна: обеспечение успеха крестьянской реформы»17661766
  Бумаги. С. 92, 98, 110, 145, 224, 307.


[Закрыть].

Отстаивая перед Редакционными комиссиями проект реформы, предлагаемый полтавским дворянством, Михаил Павлович отвергал возможные обвинения в узкосословной его направленности: «Мы далеки от того, чтобы защищать исключительно помещичьи интересы, но желаем, чтобы пользы и выгоды помещиков и крестьян были уважены равномерно». А готовность дворянства к улучшению быта крестьян он подчеркивал в письме к Ростовцеву от 5 ноября 1859 года: «Помещик и при этом понесет огромныя потери; но без них реформа не может устроиться, и дворянство везде решилось уже на эту жертву. По крайней мере, по всем проектам губернских комитетов, мною разсмотренным, дворянство делает везде весьма значительныя, из своего рабочего капитала, уступки в пользу крестьян»17671767
  Там же. С. 297.


[Закрыть].

Позен считал реформу «вопросом крестьянско-помещичьим», поэтому не был равнодушен к тому, чем же она завершится и для дворянства, и для крестьянства, часто повторяя такие выражения, как «мы признаем положительно вредным для помещиков и еще более стеснительным для крестьян», «чрезвычайно стеснителен для крестьян», «признаем крайне разорительным для крестьян», «к обоюдным пользам помещиков и крестьян и вообще к покойной и благополучной развязке великого отечественнаго дела»17681768
  Там же. С. 218, 220, 221, 222.


[Закрыть].

В официальном и частном письмах к А. М. Княжевичу 18 октября 1858 года, предлагая свой проект финансового обеспечения реформы, Михаил Павлович, признанный в России финансист, отмечал:

Мне остается только высказать еще раз мое твердое, на знании быта помещиков и крестьян основанное, убеждение, что без выкупа земли, т. е. без обращения крестьян в поземельных собственников, реформа не будет иметь хороших последствий ни для помещиков, ни для крестьян, ни для правительства (выделено автором цитаты. – Т. Л.).

Многое можно изменить, дополнить и пояснить в моем проекте; но основание должно остаться: надобно дать крестьянам средства сделаться поземельными собственниками, а землевладельцев вознаградить безобидно за отчуждаемыя от них земли. <…> расходы, которые понесет на это казна, вознаградятся сторицею благосостоянием народа17691769
  Там же. С. 112, 127.


[Закрыть].

Вынужденный все время оправдываться и разъяснять свои позиции, Позен 5 ноября 1859 года, в одном из своих последних письменных обращений к главе Редакционных комиссий Ростовцеву еще раз отвечал на упреки оппонентов в стремлении ради мелкого самолюбия усложнить дело или «стеснить» крестьян в пользу помещиков: «Торжественно и положительно отвергаю всякое подобное обвинение и считаю недостойным оправдываться против него. От всей души желаю, чтобы крепостное право было уничтожено»17701770
  Бумаги. С. 272.


[Закрыть].

Так часто повторяющиеся слова не могут восприниматься иначе, кроме как в качестве личных убеждений. Другое дело, что необходимо специально разбираться в причинах и содержании разногласий между различными группами реформаторов. Но оснований сомневаться в их откровенности нет. Особенно когда читаешь о таких ретроспекциях крестьянского вопроса в дворянском сознании, какие отражены в письме А. И. Покорского-Жоравко к жене, написанном 13 февраля 1859 года, по завершении редактирования им последней главы Положения об улучшении быта крестьян Черниговской губернии. Ночью, под грохот 800-летнего колокола Спасо-Преображенского собора, такая исповедь перед Серафимой Павловной, духовным двойником, вторым «я», встречу с которой Александр Иванович считал днем своего «второго духовного рождения», дорогого стоит. Сам жанр не дает права соврать, покривить душой:

В юности, в либеральных безумных порывах, я мечтал иногда об освобождении крестьян – мечтал, окружая смутой, местью, гражданским беснованием эти мечтания; потом, возмужалый, я мечтал или, лучше, думал тверже и вернее об этом и оканчивал вздохом мою думу, как дело невозможное, неосуществимое. Теперь я сам поставил точку в окончании этого дела и сам, своими руками, скажу с гордостью, сделал его большую половину – для миллиона с лишком людей.

И будто обращаясь к своему детищу с надеждой:

Я отдаю тебя, и одной иоты не сотрут они в тебе, потому что каждую букву твою пропустил через мое сердце и душу, потому что на каждое слово твое я истрачивал все силы моего ума и каждое постановление, в тебя вписанное, отстаивал всеми средствами, не останавливаясь даже и перед игрою страстей и употребляя в пользу даже и самолюбия, жалкия самолюбия тебя понимавших превратно17711771
  Письма Александра Ивановича Покорского-Жоравко к жене Серафиме Павловне, рожденной Потье-де-ла-Фромандиер (1858–1859) с Приложением отрывка из воспоминаний А. И. Покорского-Жоравко о Черниговском губернском Комитете об устройстве и улучшении быта помещичьих крестьян. С примечанием В. Модзалевского // Труды ЧАК. 1915. Вып. 11. С. 85–86.


[Закрыть].

Но весь драматизм этой черниговской исповеди в том, что другой – пожалуй, тот, кто «понимал превратно», соперник по Черниговскому комитету Г. П. Галаган, – также не останавливался перед любыми средствами, чтобы представить не только это Положение, но и интересы Малороссии в Петербурге, быть там выразителем надежд целого края, а потом перед собственной женой каялся в своих ошибках, поскольку и его позиции не были восприняты столичными реформаторами.

Итак, стоит обратить внимание на то, что в канун реформы, в один из самых решающих моментов своего существования, малороссийское дворянство, вопреки тому, как оно впоследствии будет оценено публицистами и историками, в большинстве своем изъявило готовность к эмансипации крестьян, поскольку также стремилось к собственному освобождению от бремени обязанностей. В обсуждении крестьянского вопроса на этом этапе было продемонстрировано осознание неразрывного единства его социально-экономической и морально-идеологической составляющих. И в губернских комитетах, и в Редакционных комиссиях, и на страницах различных изданий, и в частных письменных разговорах, и в обращениях к разного уровня чиновникам17721772
  Черниговский губернатор К. П. Шабельский в мае 1858 года направил в Министерство внутренних дел не только просьбу дворянства об открытии губернского комитета, но и специальную записку, которой обращал внимание правительства на особенности подведомственного ему края и настоятельно просил учитывать их в дальнейшем реформаторском процессе (см.: Журналы Секретного и Главного комитетов по крестьянскому делу. Пг., 1915. Т. 1. С. 155–159).


[Закрыть] малороссийское дворянство постоянно подчеркивало своеобразие своей родины, «острова, окруженного морем – Россией»17731773
  Материалы для биографии Г. П. Галагана. С. 215.


[Закрыть], и необходимость это учитывать. Своей уверенностью в неизбежности пожертвований со стороны всех участников процесса – дворян, крестьян и государства – дворянство показало партнерское отношение к крестьянам, которым необходимо лишь помочь включиться в самостоятельную жизнь. Итак, по сути, какими бы ни были практические предложения по тому или иному конкретному вопросу, все они в комплексе могут восприниматься как своеобразный модернизационный проект решения социально-экономических проблем края. Насколько это удалось – другая проблема…