Текст книги "«Помещичья правда». Дворянство Левобережной Украины и крестьянский вопрос в конце XVIII—первой половине XIХ века"

Как уже говорилось, стихия, капризы природы и связанные с ними неурожаи также осложняли жизнь помещикам, особенно в небольших хозяйствах, чьи владельцы практически не могли рассчитывать на государственное кредитование и отыскивали внутренние резервы, заимствовали у родственников, соседей, знакомых и у ростовщиков под немалые проценты. В письмах к тому же Райзеру в 1839 году товарищ по военной службе рассказывал о своем возвращении в поместье и о бедах, которые его сразу же постигли:

…по прошествии не более двух недель я сгорел кругом: не осталось и признака, где был мой дом, где была деревня и где запасы, которые матушка скопила в течение 30-летняго своего хозяйства! Не тут еще конец бедствию: повсеместный неурожай не позволил продавать хлеба, его дóлжно было беречь для прокормления крестьян. Мало того: страшный зной при продолжительной засухе выжег все луга и огороды, сена не было и пятой доли против прежних лет, а овощей не собрано было ни на грош, – это для меня не безделица, потому что у нас одних дворовых около 30 человек, что им надобно в год!10941094
  Там же. Д. 2305. Л. 1.


[Закрыть]

Но долго грустить не приходилось – необходимо было восстанавливать «деревеньку». К тому же за время материнского управления имением все пришло в упадок: «…люди плохо одеты, лошади старыя, сбруя дрянная, экипажи в жалком состоянии», а наличности осталось только 400 рублей. Молодой хозяин

немедленно… продал часть… лесу за 5,600 [т. е. 5600] рублей, продал еще кой-какого излишняго хлеба на 1,000 [1000] рубл[ей] и сверх того занял 1,300 [1300] р[ублей]. На эти деньги… построил опять всю деревеньку (16 дворов) и для себя флигель со всеми нужными надворными строениями; все расположил просторно, симметрически, чисто, мило; купил дрожки, трое саней, поправил старый экипаж, купил хороших пару лошадей, хомуты, одел людей и проч. и проч. Всякой приехавший ко мне невольно скажет: здесь живет хотя небогатый, но весьма порядочный человек. И не забудь, на все это употреблено мною не более 4 месяцев; ты знаешь, что я бываю спешу и в мелочах, можешь же себе вообразить с какою неутомимостию я старался излечить раны, нанесенныя мне пожаром!10951095
  ГАПО. Ф. 222. Оп. 1. Д. 2305. Л. 1 об. – 2.


[Закрыть]

Поэтому, если говорить о массовом росте задолженности помещиков в первой половине XIX века, следует рассматривать это скорее не как показатель разорения и неумелого хозяйствования, а как проявление все более активного втягивания в новую экономическую ситуацию, повышения экономической активности, стремления к рационализации. Таких помещиков, как считал В. А. Голобуцкий, было немало10961096
  Голобуцький В. О. Економічна історія України. С. 172.


[Закрыть]. Более того, находились и те, кто, понимая сущность хозяйственных проблем Малороссии, составляли проекты создания акционерного «общественного капитала» для развития этого щедро наделенного природой края. В 1930 году П. Г. Клепацкий опубликовал найденную им среди бумаг В. П. Кочубея в Диканьском архиве записку об учреждении «Торгового Малороссийского Общества или Компании», где неизвестный автор около 1820 года доказывал необходимость «иметь свой собственный капитал, обратить оный на торговлю главнейшими продуктами», таким образом преодолеть зависимость от «внешних» капиталов и монополии и «возродить в Малороссии деятельность и промышленность»10971097
  Про потребу заснувати на Україні «Торговое Малороссийское Общество или Компанию» (близько 1820 р.) / Публ. П. Клепацького // Український археографічний збірник. 1930. Т. 3. С. 253–258.


[Закрыть].

Интересно, что в том же номере «Украинского археографического сборника», рядом с известной в литературе «запиской» Г. Колокольцова по крестьянскому вопросу (1841), М. Бужинский опубликовал фрагмент из тетради 1851–1856 годов, озаглавленной «Хозяйственные машины и заметки». Неизвестный полтавский помещик среди прочего поместил в нем заметку «О сельском заемном банке», где подробно описал, каким образом можно создать общественный капитал, проценты с которого предназначались бы на покупку лошадей, коров для бедных крестьян, «притом не пьяниц», чтобы сделать их хозяевами. Более состоятельные могли бы получать для развития хозяйства беспроцентный заем. А конечное назначение такого капитала виделось в стимулировании торговли, что позволит помочь «бедным и неимущим, но рачительным крестьянам» и сверх того – впоследствии «сделать всех если не богатыми, то достаточными»10981098
  Два документи до історії кріпацтва на Україні / Публ. М. Бужинського // Там же. C. 248–249.


[Закрыть].

Подобные сюжеты в писаниях дворян-рационализаторов возникали не случайно. Ведь традиционно, а тем более в условиях динамичной экономической ситуации, ни крестьянские, ни казацкие хозяйства не могли обойтись без кредитования. Как писал В. В. Тарновский, основываясь преимущественно на наблюдениях за «сословием козаков»,

заем денег и всяких продуктов малороссийскими крестьянами друг у друга не случайное явление, а общая принадлежность их жизни, важная поддержка благосостояния. Почти каждый крестьянин, богатый и бедный, очень часто занимает. Этот кредит совершенно личный, не обезпеченный никаким имуществом, а единственно способностью занимающего к труду и честностью в расплате.

Тарновский также неоднократно подчеркивал честность крестьян в выплате долгов между собой. Управляя длительное время чужими и своими имениями, он «часто разбирал споры за межи огородов, за постройки, за испорченный скотом хлеб, за побои и воровство». Но ему никогда не приходилось разбирать жалобы «по займу денег или продуктов».

Этот помещик-практик считал, что кредит прежде всего производил «благодетельное влияние» на крестьянское хозяйство:

Семена и корм для скота занимаются часто с тем, чтобы отдать натурою после новаго урожая. Богатый делает эти ссуды бедному как услугу, за которую бедный отплачивает другою услугою, неопределенною работою, доставляющей богатому доход с отданного капитала. Перестроивая хату или какое-нибудь другое хозяйственное строение, покупая для приплода корову, бычка, овцу, свинью, крестьянин занимает.

Причем к этому прибегают не только маломощные хозяева:

Часто тяглый берет в заем деньги для покупки другой пары волов, если одна недостаточна для поддержания хозяйства или она состарилась, а ему дешево дают за нее, он же не хочет пропустить удобнаго времени для покупки новых, способных для работы волов. Еще чаще занимается для продовольствия хлеб у соседей, соль берется в долг у чумаков, деготь – у торговцев и т. п. Отдача податей, смерть кого-нибудь в семействе, рождение, свадьба также нередко требуют займов.

И далее, перечисляя случаи, когда кредитование оставалось единственной возможностью поддержать хозяйство, Василий Васильевич замечал, что такая форма взаимоотношений была обоюдовыгодной10991099
  Тарновский В. О делимости семейств в Малороссии // Труды Комиссии, Высочайше учрежденной при Императорском университете Св. Владимира для описания губерний Киевского учебного округа. Киев, 1853. Т. 2. С. 13–14.


[Закрыть], особенно с учетом недостаточной «склонности к накоплению денежных капиталов и к торговым оборотам» у малороссов. Поэтому заимодавец мог легко отсрочить долг в случае невозможности его уплаты. «Малороссиянин, – отмечал Тарновский, – говорит обыкновенно: „Старый долг як находка“, хотя этот долг пропадет, только если должник совершенно обнищает». Должника почти никогда не преследовали и легко мирились с потерей, которая, как правило, была незначительной, ведь «занимают многим, но немного; никто не имеет в готовности в одно время значительной суммы, и никто не привык к лихоимству; заем делается как услуга, которая оплачивается другою услугою» – той, что и была своеобразным возвращением капиталов, важным для земледельческого хозяйства11001100
  Он же. Юридический быт Малороссии. С. 45.


[Закрыть]. Но со временем, по мере роста денежных потребностей как казацких, так и крестьянских хозяйств, традиционных форм заимствований становилось уже недостаточно. Не случайно в имениях «реальных помещиков», пытавшихся наладить самостоятельную уплату государственных налогов подданными и стимулировавших развитие их экономий, начинают создаваться своеобразные крестьянские банки и кассы взаимопомощи.

Кроме частного кредитования, дворянство использовало различные государственные финансовые учреждения, закладывая и перезакладывая свои имения. Конечно, не будем сбрасывать со счетов и возможное барское расточительство, неумение рационально распорядиться доходами. Иногда такое поведение даже могло вызвать нарекания со стороны детей-наследников. Например, Л. И. Дудицкий-Лишень удивлялся расточительности отца, у которого «расход в двадцать крат превышает доход»11011101
  Авгиасова конюшня. С. 157.


[Закрыть]. А. М. Лазаревский, вспоминая о конотопцах, также привел не один пример разбазаривания помещичьего добра. И все же, думаю, это было скорее исключение, чем правило.

В отношении же долгов С. М. Кочубея отмечу, что дело с кредитными обязательствами, на основе которого прежде всего и сложился его историографический образ, относится к 1831–1832 годам, не лучшим для помещичьих экономий и края в целом. Н. Г. Репнин, в 1831 году второй раз обращаясь с представлением к Николаю I «по делу сложения недоимок с помещичьих крестьян», писал о «крайнем положении» малороссийских губерний, которое было следствием неурожаев и эпидемий. Конечно, генерал-губернатор вынужден был искать сильные аргументы, чтобы добиться разрешения дела. Но и С. фон Нос, публикуя данное письмо к монарху, также вспоминал «действительно тяжкия времена едва оконченных двух войн, последовавших затем чумы, холеры и голода и начавшегося польского восстания»11021102
  Письмо кн[язя] Н. В. [sic!] Репнина к императору Николаю Павловичу. С. 557, 561.


[Закрыть]. На это же указывал и Кочубей в письме от 18 января 1832 года к Репнину, объясняя основную причину нарушения баланса его долгов «противу стоимости собственности»: «Но сему препятствовало мне общественное бедствие, болезнь, остановившие всеобщее действие до того, что и самыя казенныя кредитныя места отсрочили потому свои требования»11031103
  Материалы для истории дворянского землевладения в Полтавской губернии. С. 417.


[Закрыть]. Итак, делая поправку на стремление разжалобить генерал-губернатора (так же как и на желание последнего оправдаться перед императором за неспособность обеспечить исправные поступления в государственную казну), все же стоит обратиться непосредственно к некоторым положениям «Учреждения» полтавского помещика, которые следовали из его собственного понимания ситуации в крае, где дворянин-помещик был «явлением наносным»11041104
  В-цкий Н. Очерки дореформенного быта в Полтавском побережье. С. 125.


[Закрыть].

* * *

Проект С. М. Кочубея Н. Н. Новосильцев рассматривал под углом зрения трех положений, необходимых для благосостояния крестьян: личная свобода, их собственность и обоюдные обязательства крестьян и дворян-помещиков. В общем, «рецензент» скорее исходил из собственных идеальных представлений о крестьянском вопросе, далеких от реальной ситуации в украинских регионах. Причем автору вменялось в вину отсутствие прямых высказываний о предоставлении крестьянам личной свободы. Но если учитывать, что основой для проекта 1817–1818 годов были «правила» по управлению имениями, датированные 1811 годом (о чем уже говорилось), то важнее в данном случае, как осознавались на заре новых отношений пределы дворянских прав на крестьян, чем эти права мотивировались, как определялись крестьянские права и обязанности.

Следуя традиции и «узаконениям» конца XVIII века, Кочубей считал, что крестьяне не должны подлежать продаже или залогу, «уступным и передаточным актам». Владелец крестьян может сменяться только с продажей всего имения. Семен Михайлович фактически признавал приобретенные крестьянами до 1783 года земли как такие, которые могут принадлежать им «частно»11051105
  Примечание на предоставленное действительным статским советником Кочубеем учреждение, или правила для управления имением // Сборник исторических материалов, извлеченных из Архива собственной Его Императорского Величества Канцелярии. Кн. 7. С. 167.


[Закрыть]. Крепостных крестьян-землевладельцев на Левобережье было довольно много11061106
  Гуржій I. О. Зародження робітничого класу України (кінець XVIII – перша половина XIX ст.). Київ, 1958. С. 57.


[Закрыть]. Но поскольку права на эту «собственность их… весьма многие подвержены сомнению», т. е. признаны лишь традицией, а не в законодательном порядке, то, чтобы избежать споров и недовольства, Кочубей предлагал предоставить подданным право «личного и по наследству владения оными», запретив при этом продавать, отдавать в залог, дарить и т. п. Таким способом можно было бы предотвратить переход земель в «чужую» собственность. При переселении крестьяне-собственники должны были получать вместо своих участков такие же на новом месте, а оставленные ими переходили бы к помещику. Видимо, недостаточно знакомый с переселенческим движением и местной спецификой, Новосильцев возражал против права помещика отбирать у крестьян пусть и меньший по размерам, но «хорошо и изстари удобренный участок, дав вместо онаго пустопорожнюю землю (курсив автора цитаты. – Т. Л.)»11071107
  Примечание на предоставленное действительным статским советником Кочубеем учреждение. С. 167–168.


[Закрыть]. Здесь необходимо сделать некоторые пояснения.

Примеры переселения крестьян душевладельцами с места на место, из поместья в поместье обычно трактовались историками как проявление барского произвола, усиление крепостнического гнета. Рассуждения П. Г. Клепацкого, одного из наиболее ярких и перспективных украинских историков первых лет советской власти, по поводу этого явления практически не принимались во внимание. Между тем ученый представил довольно убедительную картину отношения к переселениям со стороны тех малороссийских помещиков, которые способны были решать трудную задачу перевода крепостных из одного региона в другой. Хотя в центре исследования Клепацкого, базирующегося на уже утраченных источниках, находится крупная фигура В. П. Кочубея, в данном случае оно интересно и тем, что в определенной степени проливает свет на личность его родственника, С. М. Кочубея. Рассматривая на основе архивных материалов, каковы были отношения с крепостными у управляющих Диканьского поместья Кочубеев на Полтавщине, историк поставил переселенческое дело в контекст дворянских мер по улучшению материального благосостояния крестьян.

Необходимость переселения историк объяснял не только «алчностью помещиков», но и объективным развитием хозяйств, превращавшихся в «центры большого сельскохозяйственного производства». При увеличении площадей экономической пашни и одновременном приросте населения уже невозможно было за счет территорий имения удовлетворить наделами всех крестьян. Это и подталкивало помещиков «или прикупать земли где-то поблизости, или, когда их здесь не хватало или были дорогими, искать их в Новороссии, где их раздавали от правительства для заселения даром»11081108
  Клепацький П. Г. Стосунки урядництва Диканського маєтку Кочубеїв з кріпаками в першу половину XIX ст. (За матеріалами диканського архівного фонду в Полтавськім Крайістархіві) // Записки Полтавського наукового при ВУАН товариства. Полтава, 1928. Вип. 2. С. 5–6.


[Закрыть].

На каких условиях происходило переселение на новые земли, какие обязанности принимал на себя при этом землевладелец, каким образом обустраивались крестьяне, Клепацкий показал, анализируя и широко цитируя «Записку о переселении крестьян» 1808 года и «Положение для вотчин Берестовки, Семионовки и Камлички» 1819 года, составленные В. П. Кочубеем11091109
  Про подходы В. П. Кочубея к решению крестьянского вопроса на общегосударственном уровне см.: Долгих А. Н. Крестьянский вопрос в Комитете 6 декабря 1826 года // Мир истории. 2002. № 1 // http://www.historia.ru/source.htm.


[Закрыть]. Как можно видеть, инициатива переселения исходила от самих общин, ведь из‐за нехватки земель в Диканьском имении крестьянам приходилось преодолевать большие расстояния для обработки собственного поля и выполнения барщины. Малоземелье приводило также к отходам значительного количества людей на сезонные работы в Екатеринославскую и Херсонскую губернии, что, как объясняли господину крестьянские делегаты, порождало «бродяжество, вредное для мирских обществ». Такие мотивы к переселению Клепацкий считал вполне оправданными11101110
  А. С. Коциевский, исследуя процесс колонизации Южной Украины, среди губерний, где государственные крестьяне особенно страдали от недостатка земли, на первое место ставил Черниговскую и Полтавскую, которые принадлежали к числу наиболее густонаселенных (1850 и 1840 человек на квадратную милю соответственно). В подтверждение историк приводил также записку министра внутренних дел и финансов «О существовании в Малороссийских губерниях хуторов» (1807), в которой подчеркивалась перенаселенность этих губерний: «Местечки и другие селения весьма стеснены многолюдством, так что нередко на одном дворе, где прежде находилась одна изба, теперь их построено три и четыре» (Коциевский А. С. Крестьянская колонизация Южной Украины в первой трети XIX в. // Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР. М., 1965. Сборник 6. С. 127).


[Закрыть].

Переводились на Херсонщину безземельные люди, бобыли, не имевшие тягла и неспособные платить налоги, а также те, кто добровольно захотел переехать. Историк отметил также, что, кроме добровольцев, как экономическими урядниками, так и крестьянскими общинами в «колонии» высылались в значительном количестве «худые люди», от которых хотели избавиться: «Здесь были: старые, хромые, слепые, уроды, глухонемые, вообще – „калечь“, пьяницы, бродяги, цыгане и др.»11111111
  Клепацький П. Г. Стосунки урядництва Диканського маєтку Кочубеїв з кріпаками. С. 8.


[Закрыть]. Переселенцы получали плату за землю, которую оставляли, имели право продать все свои строения. За засеянные участки крестьянам платили деньги или собирали зерно в их пользу. Для переезда предоставлялись подводы и все необходимое. На новых местах для них заранее строилось жилье, копались колодцы, что было сложным и недешевым делом в этом степном крае (каждый колодец стоил 500 рублей), на каждую семью пахалось плугами, принадлежавшими экономии, поле для осеннего посева или же осуществлялся посев за счет помещика, предоставлялось «заимообразно» зерно для посева, при необходимости – бесплатно мука для «прокормления», овощи (свекла, капуста, лук) и другие продукты из барских амбаров. Крестьяне также на год и более освобождались от барщины, им раздавался скот или деньги на его приобретение и выделялся земельный надел в 15 десятин на душу. Анализируя все документы по южным имениям, Клепацкий пришел к выводам: во-первых, что барский приказ об условиях переселения и обустройства крестьян «действительно проводился в жизнь», во-вторых, что «интересы экономии более или менее совпадали с интересами крестьян», а в-третьих, что, несмотря на трудности степного хозяйствования в «колониях», положение населения в них было более удовлетворительным, чем в «метрополии»11121112
  Там же. С. 7–8, 10.


[Закрыть].

Такие меры новоявленных новороссийских помещиков, пожалуй, не стоит рассматривать как проявление широты души или гуманизма. Они были вызваны самой жизнью в южном крае, условиями, в которых приходилось начинать хозяйствование. А. А. Скальковский, в осведомленности которого вряд ли можно сомневаться, не просто нарисовал образ «степного помещика», но и убедительно, на примерах создания целого ряда имений в Новороссии показал, «сколько трудов, сколько терпения и мужества, сколько издержек надобно было употребить, чтобы основать все эти усадьбы, завести хозяйство, приучить людей к работе и послушанию, чтобы построить столько жилищ, столько мельниц и даже столько прекрасных храмов Божих»11131113
  Скальковский А. Степной помещик // Экономист. 1859. Т. 2. Кн. 2. Смесь. С. 13.


[Закрыть].

Как уже отмечалось, С. М. Кочубей был одним из представителей так называемого малороссийского потока11141114
  А. С. Коциевский, отметив невозможность получить точные данные из‐за отсутствия источников, показал приблизительное соотношение выходцев из разных губерний России и Украины, переселившихся в Екатеринославскую и Херсонскую губернии в 1804–1830 годах. Из Полтавской губернии прибыло 17 629 человек (60,1%), из Черниговской – 4006 (13,7%), Слободско-Украинской – 508 (1,7%), Смоленской – 3326 (11,3%), Киевской – 190 (0,6%), Подольской – 2 человека (см.: Коциевский А. С. Крестьянская колонизация Южной Украины в первой трети XIX в. С. 130).


[Закрыть] в колонизации Новороссии. Его попытка там закрепиться, как видим, оказалась не очень успешной. Пример же удачного сочетания интересов степных и малороссийских помещиков, думаю, представляет собой М. П. Миклашевский, которого Н. Г. Репнин в письме от 17 февраля 1828 года назвал «просвещенным опытным технологом», чьими советами и замечаниями генерал-губернатор с удовольствием воспользовался бы11151115
  Из бумаг сенатора М. П. Миклашевского // КС. 1890. Январь. Док., изв. и зам. С. 122.


[Закрыть]. Фигура этого «технолога» интересна уже тем, что позволяет в определенной степени посмотреть, как происходила трансляция аграрного опыта, насколько в Новороссии реализовывались стандарты малороссийских отношений и наоборот, а также как проходило «примирение» интересов помещиков разных регионов. Причем внимание именно к этому направлению неслучайно, учитывая, во-первых, мощность «малороссийского потока», а во-вторых, уже упоминавшийся длительный «конфликт интересов» у помещиков этих регионов.

Михаил Павлович Миклашевский – выходец из известного казацко-старшинского рода, блестящий военный, талантливый администратор, общественный деятель, рачительный хозяин, который имел поместья на Черниговщине и Екатеринославщине и был вписан в родословные книги обеих губерний. Он не обойден вниманием историков11161116
  Лазаревский А. Миклашевские // Там же. 1882. Август. С. 243–258; Модзалевский В. Л. Малороссийский родословник. Киев, 1912. Т. 3. С. 490–491; Чижов Ф. Сообщение из Малороссии: Михаил Павлович Миклашевский // Русская беседа. 1856. № 1. С. 1–50; Оглоблин О. Люди старої України. С. 150–167; Каюк Д. Г. Родина дворян Миклашевських в історії Південної України // КС. 1999. № 6. С. 108–116; Литвинова Т. Ф., Чернов Є. А. М. П. Миклашевський. До історії суспільної еліти Півдня України початку XIX ст. // Iсторія та культура Подніпров’я. Дніпропетровськ, 1998. С. 156–160.


[Закрыть]. И все же эта яркая фигура заслуживает глубокого монографического исследования. К тому же его хозяйственная активность почти не была предметом пристального внимания специалистов.

Наиболее плодотворный и активный период жизни Миклашевского, на мой взгляд, связан с Южной Украиной. Он участвовал в русско-турецких войнах, за что неоднократно получал награды, в 1801 году был назначен новороссийским губернатором, а после административной реформы являлся с 1802 по 1804 год екатеринославским гражданским губернатором. На этих должностях Михаил Павлович приложил много усилий для преобразования малоупорядоченной жизни края, оказывал помощь колонистам в трудные времена. Массовые миграции населения, во многих случаях не контролируемые правительством, приводили к обострению криминальной и социальной ситуации, в связи с чем гражданский губернатор имел «…много хлопот в истреблении бродяг, которые всегда нарушали покой жителей преступлениями своими». Учитывая его неплохое знание края, Миклашевского приглашали на заседания «Комитета об устроении Новороссийской губернии». По мнению Е. И. Дружининой, то, что в работе Комитета сочетались усилия таких государственных деятелей, как В. П. Кочубей, Н. П. Румянцев, Г. Р. Державин, и таких опытных представителей мест, как Миклашевский и И. И. Михельсон, имело плодотворные последствия11171117
  Дружинина Е. И. Южная Украина в 1800–1825 гг. С. 178.


[Закрыть].

Можно предположить, что Михаил Павлович произвел приятное впечатление на местное дворянское общество. Екатеринославское дворянство неоднократно выражало ему доверие, обращалось с просьбами быть благодетелем и ходатайствовать перед центральными органами власти даже после того, как он в 1818 году окончательно вышел в отставку и поселился в своем имении, селе Понуровка Стародубского уезда Черниговской губернии11181118
  ИР НБУВ. Ф. 71. № 1145. Л. 2 об.; № 1189. Л. 1.


[Закрыть].

По-государственному, с «рвением… на пользу общую»11191119
  Там же. № 1203–1204. Л. 1.


[Закрыть], относился Миклашевский и к своим помещичьим обязанностям. Если имения на Черниговщине он получил по наследству, то накопление земель на Екатеринославщине было проявлением его собственной чиновничьей и хозяйственной активности. Во время своего губернаторства Миклашевский выгодно купил земли в Екатеринославском и Павлоградском уездах у фельдмаршала М. Ф. Каменского, К. Г. Разумовского и графини Е. В. Литто и стал владельцем 35 834 десятин и одним из самых состоятельных помещиков Южной Украины.

Приобретя имение на Екатеринославщине, Миклашевский, как и большинство помещиков региона, должен был позаботиться о заселении земель, что было значительной проблемой для новоприбывших землевладельцев – из‐за чрезвычайной мобильности населения края. Степные помещики постоянно жаловались на бегство крестьян, которых, разумеется, не останавливал и указ от 12 декабря 1796 года о прикреплении11201120
  Еще советские историки неоднократно подчеркивали, что «нарушение крестьянами принципа прикрепленности к земле было закономерным явлением в крепостной деревне на всем протяжении его [крепостного права] существования» (см.: Эпик Э. Э. Методика изучения побегов крестьян // Социально-экономические проблемы российской деревни в феодальную и капиталистическую эпохи. С. 102).


[Закрыть]. Ни один помещик не мог быть уверен, что не останется вдруг без подданных. Но для тех, кто имел владения в других регионах, особенно на густонаселенном Левобережье, возможным выходом из сложной ситуации было или использование на юге сезонной оплачиваемой работы своих малороссийских крестьян11211121
  Крестьяне Г. В. Нечаева из местечка Еремеевка Золотоношского уезда Полтавской губернии работали в его же селе Лукеевка Екатеринославской губернии десятью плугами, за что должны были получить 120 рублей серебром. За доставку льна и пшеницы из Нечаевской слободы в Никополь на крестьянских волах помещик задолжал восьми людям по 40 рублей серебром. Как свидетельствовали крестьяне, 320 рублей и обещанные проценты на них так и не были уплачены (см.: Прошение крестьян Г. В. Нечаева м[естечка] Еремеевки Золотоношского у[езда] шефу Корпуса жандармов А. Ф. Орлову о защите их от обременения барщиной и другими повинностями и от жестокого обращения с ними управляющего имением // Крестьянское движение в России в 1857 – мае 1861 гг. С. 152).


[Закрыть], или переселение их на новые территории. Иными словами, помещики юга и их малороссийские коллеги имели в определенной степени схожие проблемы.

Миклашевский колонизировал территории Екатеринославщины своими черниговскими крестьянами. В частности, в селе Беленькое «с деревнями» проживало «814 душ перевезенных Малороссийских крестьян»11221122
  РГИА. Ф. 1285. Оп. 3. Д. 182. Л. 2.


[Закрыть]. К тому же он пытался максимально использовать миграционный потенциал южного края – привлекал бродяг, которые часто не имели четкого представления о конечной цели своего путешествия11231123
  О злоключениях мальчиков, чей отец, оставив своего помещика, ушел из села Федки Бобринецкого уезда Херсонской губернии и стал «бурлаком» (бродягой), рассказал некий «южнорус-крестьянин». Работая один день в неделю за дом, они пожили в одном месте. Не желая приписываться к новому помещику, пошли в другое. Старших сыновей отдавали внаем пасти телят, индюков, другой скот. Семья разрасталась, рождались новые дети, а очередные переезды начинались, как только тот или иной помещик, принимавший этих бродяг, заводил разговор о приписке. Даже тогда, когда они оказывались у «доброго» господина, глава семейства не желал приписываться. Такие любители свободы, разумеется, не думали, что в условиях юга, как уже говорилось, приписка не имела силы крепости. Для них это все равно ассоциировалось с крепостничеством. Не останавливал подобных бродяг и риск быть пойманными, что с отцом автора записки случалось неоднократно. Тогда семья фактически оказывалась перед угрозой голода, вся тяжесть ее содержания ложилась на мать и старших сыновей, вынужденных скитаться в поисках работы. Положение таких детей было очень шатким. Попытка отца сделать его более определенным, отдав их на усыновление одесским мещанам, не оправдала надежд. Следствием этих многолетних странствий были пьянство отца, смерть матери, распыление семейства, неопределенность статуса, что создавало проблемы и после 1861 года. Но воля была превыше всего (см.: А. Г. Записки Южнорусского крестьянина // Устои. 1882. Январь. С. 64–89; Февраль. С. 140–172). По мнению историков, поселение беглых крестьян на помещичьих землях Новороссии продолжалось вплоть до реформы 1861 года. Положение их было довольно неустойчивым не только в правовом, но и в экономическом отношении. По приблизительным данным, незакрепощенные крестьяне отбывали двухдневную барщину (см.: Боровой С. Я., Коциевский А. С. Основные моменты в развитии сельскохозяйственного производства и форм эксплуатации крестьян Степной Украины в дореформенный период // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1964 г. Кишинев, 1966. С. 481). Но, как видно из рассказа крестьянина-южноруса, она могла быть и однодневной.


[Закрыть], обещал более существенные льготы11241124
  Новицкий Я. П. Народная память о Запорожье: Предания и рассказы, собранные в Екатеринославщине. 1875–1905 г. Рига, 1990. С. 25–26.


[Закрыть], укрывал беглых, в чем обвинялся екатеринославским начальством11251125
  ИР НБУВ. Ф. 71. № 1190. Л. 1.


[Закрыть].

Проблема с подданными также подтолкнула Михаила Павловича отправить министру внутренних дел «Проект закона о беглых людях». В своих предложениях он, конечно, исходил из местных реалий и потребностей развития помещичьих хозяйств, страдавших от дефицита рабочих рук, считая необходимым разрешить принимать беглецов, поскольку существуют помещики, которые «свой интерес предпочтут потребному вспомоществованию крестьянам»11261126
  Там же. № 1191. Л. 1–4.


[Закрыть]. Попутно отмечу, что часто это можно было объяснить отсутствием у помещиков необходимых средств для развития хозяйств. Значительная же доля людей, селившихся на помещичьих землях, не была отягощена имуществом, а потому землевладельцам приходилось обустраивать поселенцев, что качественно могли сделать лишь состоятельные и предприимчивые.

Еще А. П. Оглоблин обратил внимание на то, что Миклашевский достаточно хорошо и внимательно относился к крестьянам и их интересам, и не только в своих имениях11271127
  Оглоблин О. Люди старої України. С. 161.


[Закрыть]. Об этом свидетельствуют различные проекты, сохранившиеся в рукописях. Он заботился о том, чтобы его крестьяне были «обустроены очень хорошо и выгодно»11281128
  РГИА. Ф. 1285. Оп. 3. Д. 182. Л. 2.


[Закрыть]. Поэтому количество жителей в его имениях постоянно увеличивалось, а хозяйство превратилось в образцовое. Как докладывал в 1808 году в Министерство внутренних дел екатеринославский губернатор Петр фон Берг, Михаил Павлович

…к благоденствию (крестьян. – Т. Л.), завел приходскую школу для обучения детей по правилам установленным народного просвещения. Кроме сего устроен лазарет, или больница, в особом хорошем доме на 40 человек обоего пола, при оном содержится лекарь и имеется достаточная аптека и прислуга, пища для всех больных отпускается из экономии (т. е. из собственно помещичьего хозяйства. – Примеч. ред.) приличная и достаточная. Полезное прививание оспы также здесь в действии11291129
  Там же. Л. 2–3.


[Закрыть].

Ощущая недовольство состоянием медицинской помощи крестьянам11301130
  Генерал-губернатор В. В. Левашов, объезжая весной 1836 года подвластные ему губернии, а потом отчитываясь, отмечал в рапортах Николаю I по поводу состояния врачебно-ветеринарного дела на Полтавщине: «…недостаток в лекарях», на всю губернию «положен один только Ветеринарный врач, тогда как, по значительному скотоводству, необходимо иметь их по крайней мере по одному в каждом уезде, дабы отвратить повторяющиеся почти каждый год падежи». Такая же картина была и на Черниговщине. (См.: [Рапорт чернігівського, полтавського та харківського генерал-губернатора В. В. Левашова про результати обстеження Чернігівської губернії від 24 травня 1836 р.] // Галь Б. Чернігівська, Полтавська та Харківська губернії середини 30‐х рр. XIX ст. (за рапортами генерал-губернатора В. В. Левашова) // Схід–Захід: Iсторико-культурологічний збірник. Харкiв, 2008. Вип. 9–10. С. 199; [Рапорт чернігівського, полтавського та харківського генерал-губернатора В. В. Левашова про результати обстеження Полтавської губернії] // Там же. С. 192.) К сожалению, в предреформенный период ситуация не слишком изменилась. Н. А. Маркевич, описывая в 1855 году народонаселение Полтавской губернии и обращаясь к причинам смертности всех категорий крестьян, важной причиной считал отсутствие надлежащей медицинской помощи, «благовременного пособия больным и родильницам». Коротко сообщив об убогой медицине Гетманщины, известный историк и экономический писатель констатировал: «Правнуки наших прадедов, мы на этот щет не далеко ушли от них». А далее приводил следующие данные на середину XIX века: медиков – 1 на 21 628 душ обоего пола, фельдшеров – 1 на 15 710, оспопрививателей – 1 на 14 518, больниц – 1 на 66 613, богаделен – 1 на 69 389, аптек – 1 на 92 512 человек и 1 повитуха на 50 362 женщины, замечая: «С такими средствами далеко не уедешь». Николай Андреевич считал, что медицинское обеспечение крестьян – это дело помещиков, и для его улучшения вносил свои предложения: «Если бы ближние между собою соседи, которых имения составляют, взятыя вместе, от 500 до 1000 душ, имели медика на общий счет, это бы дело было не только христианское, но выгодное по расчету и для них лично с их семействами полезное. Теперь, неравен случай, пока из‐за тридцати верст привезут к ним доктора, так вы уж и душу Богу отдали или успели лишиться жены, сына, дочери. Владельцу ста душ крестьян нетрудно уделить 100 рублей для доктора, и тогда у него за 16 лет не 30,04 на 100, а 59,76 прибавится». Для скептиков автор приводил аргументы в виде расчетов, показывая все выгоды его предложений и дополнительно повторяя: «…у нас весьма много людей гибнет оттого, что не была подана помощь немедленно или не была подана вовсе» (см.: Маркевич Н. О народонаселении Полтавской губернии. Т. 3. С. 43–44).


[Закрыть], Миклашевский считал ее очень важным делом и пытался поставить на государственный уровень. По его мнению, это был эффективный способ увеличения народонаселения и, как следствие, развития экономики. Он был убежден, что при соответствующей политике целенаправленной подготовки врачей и фельдшеров эти «хранители здоровья человеческого во многих провинциях укоренелые вредные обычаи истребят», будут систематически проводить прививание, благодаря которому «эпидемические болезни и в отечестве нашем не будут, свирепствуя, похищать во множестве безвременно людей, подобно как в других странах, где на всяком шагу лекаря есть». Михаил Павлович был убежден, что благодаря медикам не то что не пострадает простой народ, а, «надеяться надобно… народонаселение у нас ощутительно прибывать будет больше, нежели до сего времени»11311131
  ИР НБУВ. Ф. 71. № 1203–1204. Л. 3 об. – 4.


[Закрыть].

В своем «Проекте по открытию фельдшерских школ» (около 1840 года) Миклашевский на примере собственных черниговских и екатеринославских имений иллюстрировал необходимость именно государственного подхода:

В двух имениях моих <…> почти по равному количеству числящихся крестьян (страшась ответа перед Престолом всевышняго за невнимательность к человечеству, судьбами в удел доставшагося мне народа) с молодых лет моих, содержал по условиям двух медиков <…> платил из них каждому кроме всего содержания по три тысячи рублей в год. И таковых издержек моих не жалко, потому что: на 2002 души ревизских мужеска пола крестьян, от прошедших ревизии до ревизии прибыло у меня 590 душ мужеска пола. – Следовательно, более 4-й части народонаселения прибыло, почему когда бы по Всему отечеству нашему такова прибыль народа была, то через восемьдесят лет, воместо числящихся миллионов народа, платящаго подати и ставящаго рекрут, было бы при благоденствии божием более нежели в двое, а притом смело могу сказать, что если бы в имениях моих были фельдшера, то, я полагаю, в имениях моих народонаселение возросло бы еще больше11321132
  Там же. № 1203–1204. Л. 1 – 1 об.


[Закрыть].

Проект Миклашевского касался в первую очередь «простого народа, в казенных селениях числящагося и между помещиками разделенного». Поэтому относительно первых расходы должно было взять на себя государство, а относительно вторых – помещики. При этом он выразил готовность «всеохотно» принять «четырех фельдшеров, двух в здешнее, Черниговское, а двух – в Екатеринославское мое имение», считая необходимым также этим «народным врачам» предоставить достойное материальное содержание:

Из них каждому дам с обзаведением приличное помещение, прислугу из людей моих, лошадь для его разъездов, корову для молока, освечение, отопление и дам провиант, покуда не женат – на одного человека, а когда женится и будет иметь детей, то на все семейство. А сверх всего сего производить буду в год деньгами от 200 до 300 рублей ассигнациями11331133
  Там же. № 1204. Л. 4 – 4 об.


[Закрыть].

В своих имениях Миклашевскому удалось создать предпринимательское, ориентированное на рынок многоотраслевое хозяйство. Во многом это было достигнуто за счет рациональной организации труда и быта крестьян. Кстати, еще П. Г. Клепацкий отметил два важных в данном случае момента: во-первых, что в крупных помещичьих имениях, по крайней мере Левобережья, еще до войны 1812 года, которую историк также считал переломным моментом в экономическом отношении, хозяйство уже было «более промышленное, чем аграрно-патриархальное»; во-вторых, что «промышленная прибыль к земельно-доминиальной», т. е. такой, которая вытекала из права господина на территорию и людей в его имениях, соотносилась как 84,3 к 15,711341134
  Клепацький П. Господарство Диканського маєтку Кочубеїв у першій половині XIX в. // Ювілейний збірник на пошану академіка Дмитра Iвановича Багалія з нагоди сімдесятої річниці життя та п’ятдесятих роковин наукової діяльності. Київ, 1927. С. 989.


[Закрыть].

Реагируя на государственные нужды, с 1810 года Миклашевский, «сообразуясь с намерениями правительства и собственными», начал создавать в своих имениях фабрики по производству сукна. Для этого им были заведены на Екатеринославщине «гишпанские овцы», построены и там, и на Черниговщине суконные мануфактуры. Но если на Екатеринославщине предприятие имело небольшие размеры и было рассчитано на удовлетворение внутренних хозяйственных нужд, то знаменитая Понуровская фабрика на Черниговщине вскоре превратилась в достаточно мощное производство. С 1815 года она производила тонкие сукна, до 22 тысяч аршин, преимущественно средних сортов, а также высокого качества твин, фланель, байку, белые и цветные одеяла на общую сумму свыше 50 тысяч рублей серебром ежегодно11351135
  Оглоблин О. Люди старої України. С. 160–161.


[Закрыть]. Здесь работало около 220 рабочих – крепостных Миклашевского, получавших «здельную» плату деньгами, продуктами, а также верхнюю одежду11361136
  ИР НБУВ. Ф. 71. № 1198. Л. 1 об. – 2.


[Закрыть].

В то же время, когда государственные интересы задевали собственно помещичьи и интересы его подданных, Михаил Павлович активно заявлял об этом. В частности, необходимость направить крестьян осенью 1842 года на строительство дорог для прогона скота побудила Миклашевского довести свое «мнение» до ведома высших руководителей государства. Обращаясь к А. Х. Бенкендорфу, он не только признавался, что не может выполнить такое решение местной власти, но и попытался показать, насколько неуместным было расходование человеческих ресурсов для реализации неэффективного, по его мнению, проекта, тем более в такое время года. Это, однако, не означает, что он был против улучшения путей сообщения в государстве, но не любым способом. Земляные работы в плохую, дождливую погоду с ночными заморозками Миклашевский считал «слишком вредными для человечества, наипаче в отдаленности от их жилищ, от чего могут зародиться эпидемические болезни и в селения могут быть внесены». К тому же крестьяне из‐за погодных условий не успели выкопать картофель, посаженный в большом количестве в соответствии с помещичьими и правительственными «наставлениями», не убрали гречневые копны, в целом не завершили все сельскохозяйственные работы. Возражения вызвало и то, что часть крестьянских земель, засеянных рожью, должна была отводиться для выпаса скота, который будет прогоняться на продажу в столицы по новым, расширенным путям. Все это могло бы привести к «разстройству в хозяйствах наших», т. е. и в помещичьих, и в крестьянских. А потому Миклашевский просил отсрочить исполнение этой обязанности до весны и рекомендовал проводить строительство в более благоприятное время года11371137
  Там же. № 1195. Л. 1 об. – 2.


[Закрыть].

Вероятно, все же вынужденный подчиниться, Михаил Павлович, вскоре призванный губернатором высказаться по поводу проблемы путей сообщения в откровенном «отношении» к правительству, заявил свое несогласие с существующим подходом к делу. Его недовольство вызвала, во-первых, необходимость создания таких широких дорог, которых «до сего времени не имели… во всех четырех частях Света». Во-вторых, он считал нецелесообразным отрезать крестьянские земли под дороги (это касалось и государственных крестьян) в перенаселенном крае, страдающем от малоземелья, ведь из Черниговщины и так уже «казенного народа выведено на пустопорожние земли многие тысячи». В-третьих, Миклашевский возмущался тем, как велось строительство, когда несколько тысяч человек вынуждены были работать в «самое ненастное время, дожди и холод нестерпимые», вдали от своих домов. Поэтому было сделано мало и плохо. И напоследок этот черниговский хозяин, способный мыслить и по-государственному, выступал против строительства специальных дорог для скота, поскольку таким образом улучшались условия продажи скота в крупных городах, уменьшались цены на мясо в столицах, но – за счет сельского населения. Однако это было не просто брюзжание человека солидного возраста и не просто отстаивание своего имущества. Миклашевский также вносил вполне реалистичные предложения в интересах всех сторон – от оптовиков, крестьян, живших вдоль дорог, до потребителей мяса11381138
  Там же. № 1196. Л. 1–2.


[Закрыть].