Текст книги "И маятник качнулся…"

– Почему сразу – покойник? – надулся я.

– В лице – ни кровинки и холодный как лед. – Пояснение заставило меня горько вздохнуть.

М-да, неприглядное зрелище. Наверное, пора бросать. Не умею пить – не следует пытаться. В каждом деле надо быть профессионалом, вы со мной согласны? Вот-вот, и я о том же. Конечно, можно нагулять жирку побольше и упорно тренироваться, но я вовсе не намерен становиться первым выпивохой в Четырех Шемах. Ничего крепче эля в рот брать не буду! Трезвая голова – непременный атрибут долгой и сравнительно безопасной жизни. Хотя… большую часть своих ошибок я совершил именно на трезвую голову…

Сказав, что на кухне заждались моего общества, доктор бодро утопал прочь, позволив мне побыть наедине с самим собой. Для начала следовало одеться: не представать же перед блестящим обществом в чем мать родила. Правда, Рианна уже имела возможность познакомиться со всеми подробностями моего голого тела, а для мужчин сей предмет был мало интересен в силу того, что давно и хорошо изучен на собственном примере.

Я фыркнул и покраснел, представив, как принцесса осматривала… Только не говорите, что она этого не делала! Делала, и еще как. Когда поняла, что я никоим образом не выкажу своего неудовольствия. Вполне могу понять: любопытство – худшая пытка на свете, и следует возблагодарить богов, поскупившихся отсыпать мне хотя бы этого горя…

Ремешок, повязанный шадд’а-рафом,[46]46
  Шадд’а-раф – в клане оборотней-кошек этот титул носит самый сильный самец. Речь идет не столько о физической силе (хотя и в этом смысле поименованный метаморф должен быть незауряден), сколько о силе духовной: мудрости, расчетливости, умении принимать наиболее эффективное решение в любой ситуации. Номинально Песчаное Племя – вольный народ, не входящий в Круги Стражи, но шадд’а-раф тем не менее исполняет перед Домами некоторые обязанности, определенные Договором Выживших.


[Закрыть] все еще болтался на запястье. Непорядок. Долг уплачен и даже ПЕРЕплачен – достаточно кислых воспоминаний о том, чего не было! Теперь это всего лишь обрывок кожи..

Оказавшись на кухне, я первым делом взял нож, подцепил один из узлов и потянул лезвие от себя. Браслет превратился в мусор. А где мусору место? Например, в печи, куда я и отправил последнюю память о шаддах. Принцесса огорченно протянула:

– Зачем? Он был такой красивый…

– Надоел, – бросил ваш покорный слуга. Объяснение, не имеющее никакого отношения к истине, но ничуть не хуже всех других слов, которые я мог бы произнести.

– А мы думали, что ты и к ужину не проснешься! – поспешила сообщить Рианна.

– Да если бы сразу сказали, что стол накрыт по-королевски… – Я плюхнулся на лавку, с удовольствием обозревая нестройные, но внушительные ряды мисок, тарелок, блюд и кружек. – Кто это постарался?

– Можешь поблагодарить старостину дочку, если пожелаешь… Ее заслуга. – Гизариус пододвинул мне кувшин с ягодным морсом, памятуя о неприятном последствии злоупотребления горячительными напитками, как правило, проявляющемся на следующее утро.

– В честь чего? – Я недоуменно сдвинул брови.

– В честь тебя, разумеется! – Доктор посмотрел на меня как на умалишенного.

– И кто проболтался? – Я хмуро уставился на жареного куренка.

– А никто. – Гизариус атаковал миску с тушеной зайчатиной. – Дети видели, как ты шел через лес. Хорошо еще, что всю эту снедь принесли сегодня, а не вчера: как бы я объяснял, почему ты не в состоянии вкусить от даров благодарных селян?

– За что благодарных?

– Рина вряд ли когда-нибудь перестанет вспоминать роды своего первенца, да и… С тех пор как ты искупался, река перестала шалить.

– Шалить? – Я оторвал от птицы аппетитную румяную ножку и куснул. Отменно зажарено, ничего не скажешь.

– Угу. – Доктор тщательно разжевал очередной кусок и пояснил: – Говорят, раньше водяной дух был шибко проказливым – даже ведунья унять не могла, а теперь присмирел.

Что ж, простые люди помнят добро всю жизнь. А коронованные особы? Я поднял глаза на принца, занимавшего место за столом как раз напротив. С момента моего появления на кухне Дэриен не проронил ни слова. Обиделся, что ли, на мою выходку? Нет, не похоже: отводит взгляд. Если бы был рассержен, то испепелил бы своими сияющими очами…

А что у нас Рианна? Увлеченно жует пирожок, и вид – сама невинность. Интересно, много ли она наплела братцу о наших приключениях? Надеюсь, кое-какие детали все же были опущены…

Борг не принимал участия в пиршестве – его вообще не наблюдалось за столом.

Мы с доктором еще побеседовали на общедоступные темы – о погоде, о тяготах сельской жизни и о том, что скоро дожди польют, как из ведра, и нужно запасать лекарственные травы позднего срока созревания. Набив желудок, я заявил, что, как виновник торжества, имею право не мыть посуду, и быстренько убрался из кухни, не забыв прихватить горсть пряного печенья. Правда, Гизариус очень расстроился, осознав, что убирать со стола придется именно ему, но, думаю, малолетняя принцесса с удовольствием приняла участие в этом увлекательном действе…

А я поднялся наверх, в свою комнату, чтобы дать принцу шанс: напряженное молчание за столом весьма красноречиво свидетельствовало о желании поговорить по душам.

* * *

Ваш покорный слуга не ошибся в своих предположениях: едва моя пятая точка уютно примостилась на подоконнике, раздался осторожный стук в дверь.

– Не заперто! – Что ж, посмотрим, с чем он пожаловал. Надеюсь, на этот раз обойдется без драки…

Дэриен остановился посередине комнаты: сосредоточенный, серьезный, в ореховых глазах решимость борется с растерянностью. Я вздохнул. Нет, твое высочество, в таком состоянии ты мне не нравишься. Будем исправлять положение.

– Опять подраться задумали, dou Дэриен? Вон, смотрю, и телохранителя прочь отослали, чтобы не мешал, – пробую пошутить, но не получается: принц даже не улыбнулся.

– Борг готовит наш отъезд, – печально ответил молодой человек.

– Так скоро? – разочарованно ляпнул я и тут же прикусил язык. Мне-то какое дело до перемещений королевских отпрысков?

– Ри нужно отвезти домой, да и мне… пора возвращаться. – Каждое его слово получалось каким-то вымученным.

– Да, девочке не следует бродяжничать на зиму глядя, – с видом знатока кивнул я, выбирая печенье посимпатичнее. – Только не обижайтесь, но… вы не хотите уезжать, верно?

Взгляд принца полыхнул отчаянием:

– Не хочу, ты, как всегда, прав… Здесь лучше, чем во дворце. Все просто и понятно. И люди…

– Какие? – лукаво прищурился я.

– Интересные. – Он ответил прямым взглядом, в котором явственно просматривалось нечто, весьма и весьма похожее на уважение.

Я посмотрел в окно. Вздохнул. Снова повернулся к Дэриену:

– Ваше место – у трона, а не в скромном доме сельского доктора.

– Я знаю. – В глазах принца стоит тоска.

– И нечего переживать по этому поводу! – заявляю преувеличенно бодро. – Каждый должен делать то, для чего появился на свет.

– А ты?

– Что – я?

– Что должен делать ты? – Смесь любопытства и надежды. Думаешь, твое высочество, я подскажу, как избавиться от гнетущих обязанностей? Фрэлла с два! И сам не знаю.

– О, я должен делать массу разных вещей! По большей части – скучных и неприятных. Но, пожалуй, жаловаться не буду. Никто из нас не может придумать собственный Путь – только выбрать из тех, что дозволены… И чем дольше колеблешься, тем труднее становится жить. А ваш выбор уже назрел, как я полагаю… Так сделайте его и ни о чем не жалейте!

– Ты… говорил, что мне нужен наставник, – тихо, но твердо сказал принц. – Я думаю… Нет, я хочу. Я хочу, чтобы ты стал этим самым наставником.

Что, получил в ответ на свои мудрствования?! Доигрался? А предложение лестное…

– Ваше высочество, смею напомнить, что у меня есть обязательства, касающиеся… – Мне не дали договорить.

– Ри сказала, что твой хозяин – Мастер из Академии. Я поговорю с ректором, и он убедит…

– Продать меня? – Я покачал головой. – Я не собираюсь менять одного хозяина на другого.

– Я не буду покупать тебя! Я говорю о выкупе!

Позволяю себе улыбнуться:

– Вы – второй человек за месяц, который предлагает мне свободу. И я вынужден отказаться. Во второй раз.

– Но почему? – Удивление, переплетенное с непониманием.

– Я же сказал: у меня есть обязательства. В том числе перед самим собой, а вы… справитесь. К тому же у вас есть Борг, а он стоит нескольких наставников, можете мне поверить.

– Вряд ли он сможет помочь в тех вещах, которыми я планирую заняться, – с сомнением в голосе признался принц.

– А именно?

– Я хочу выяснить, кто и зачем лишил меня зрения. – О, я не завидовал обидчику Дэриена: ореховые глаза на миг стали острыми, как клинки.

– Это будет непросто: узнав, что вы выздоровели, враг затаится…

– Он не узнает, – торжествующе заявил принц, вытаскивая из внутреннего кармана камзола маленький футляр. – Доктор придумал, как скрыть мое «прозрение».

Приподняв несколько слоев тонкого полотна, густо пропитанного чем-то вроде масла, но с приятным травяным ароматом, я увидел два кружочка матово-белого цвета, похожих на чешуйки. Собственно, они и были чешуйками, но обработанными специфическим образом, потому что на ощупь оказались мягкими и гибкими. Размер – чуть больше радужной оболочки… Понял!

– Будете разыгрывать из себя прежнего слепца? Что ж, желаю удачи: дело предстоит непростое. Вы готовы к трудностям?

– Да. – Ответ принца прозвучал решительно, но вашего покорного слугу не убедил.

– Учтите: очень трудно притворяться, что не замечаешь грязь, если она окружает тебя со всех сторон. Вам следует на время забыть о прежних чувствах и оценить своих близких и подданных по-новому. Без предубеждения. Без устоявшихся представлений. Только тогда вы сможете подобраться к логову зверя.

Дэриен слушал очень внимательно и, как только я закончил, с обреченностью в голосе выдохнул:

– Ну и кто мне поможет, если не ты?

– Я? Простите, dou Дэриен, но с клеймом во всю щеку мне и приблизиться к столице не позволят! Кстати, можете сказать за это «спасибо» своему младшему брату.

Принц помрачнел:

– Не знаю, что нашло на Рика… Он, в сущности, не такой уж плохой…

– Только попал в дурную компанию.

– Откуда ты знаешь?

– Имел удовольствие общаться с дамой из его окружения… Впечатлений хватило. – Щека нервно дернулась.

– Придворный маг все исправит! – уверил меня принц, но я покачал головой:

– Нет, ваше высочество, не исправит. И не будем больше об этом…

– Почему? Он умеет.

– Я немного разбираюсь в механике волшебства, dou Дэриен… Поверьте, я знаю, о чем говорю.

– Поверю, – кивнул принц. – Ри все мне рассказала.

– Все? – Хитро усмехаюсь.

– На ее взгляд. – Принц возвращает мне улыбку, правда, сильно подпорченную непонятной грустью. – Ты инициировал сестренку, и очень удачно, как я понял.

– Мне повезло.

– Повезло Рианне, – поправил меня Дэриен. – Мне в свое время не достался такой инициирующий…

– И? – Голос принца предательски дрожал, и я решил докопаться до истоков печали, терзающей коронованную особу.

– Моя Инициация закончилась неудачно. – Он старался казаться равнодушным, но ничего не вышло. Ему было больно. И тогда и сейчас. Я чувствовал. Все-таки Единение не прошло даром: эмоции принца били по мне, как крупные градины.

– Не получилось?

– Получилось. Но плохо. Я не могу работать с артефактами – чего-то не хватает.

Ай-вэй, бедный мальчик! Представляю, каково тебе было. И есть. Но я вижу в твоих глазах отблески надежды… На что?

– Ты… Если тебе удалось с Рианной, может быть…

Я чуть не подавился, представив, как катаюсь по постели в обнимку с принцем.

– Ваше высочество, это очень деликатный вопрос… Скажите честно: оно вам надо?

– Не знаю, – грустно признался Дэриен. – Но я чувствую себя каким-то… незавершенным.

И я понимаю тебя, парень. Знаю, что значит – быть недоделанным… Впрочем, у тебе, скорее всего, есть надежда, а у меня…

– Давайте договоримся так: вы еще раз проконсультируетесь с чародеями, сведущими в инициировании, а я… Подумаю, чем смогу быть полезен.

– Так ты поедешь со мной?! – обрадовался принц, и я поспешил покачать поднятым пальцем:

– Не переиначивайте мои слова, dou Дэриен! Сейчас я никуда не поеду. В конце концов, мне нужно помогать доктору по хозяйству…

– А он тут долго не задержится, – хитро улыбнулся принц. – На зиму переедет в другое место.

– Вот тогда и посмотрим, – подытожил я. – Кстати, а почему вы оказались в этой глуши?

– Идея какого-то Мастера, поддержанная ректором Академии, – пожал плечами Дэриен.

И я даже догадываюсь какого… Ну, Рогар, ты и прохвост! Сначала спрятал наследника от любопытных глаз, а потом подкинул меня с моей страстью восстанавливать справедливость. Откуда ты знал, что получится? Впрочем, конечно же, не знал, но есть такое чувство – интуиция…

– Вы носите жемчужину? – спросил я о том, что на самом деле имело значение.

– Жемчужину? Откуда ты… – Дэриен нахмурился, но расстегнул ворот рубашки и показал золотистый шарик, оплетенный тончайшей серебряной сеточкой.

– И не снимайте, по мере возможности.

– Даже в постели?

– Нигде. Я же сплю в ошейнике.

– Да уж… – согласился принц.

По лестнице прогрохотали сапоги Борга, который умел ходить совершенно бесшумно, но подслушивать, как и ваш покорный слуга, считал недостойным.

– Все готово, милорд.

– Представляешь, он не хочет с нами ехать! – обиженно, как маленький ребенок, наябедничал принц.

– Наверняка этому есть причины, да?

– Есть, – сокрушенно признал Дэриен. – Но он обещал подумать!

– Тогда волноваться не о чем, – широко улыбнулся рыжий. – Он слов на ветер не бросает.

– Конечно, не бросаю! Я их бережно и ласково отпускаю, – подмигнул я. – Слова ведь – штуки хрупкие и беззащитные, о них надо хорошенько заботиться…

– И все-таки за шута ты бы сошел, – задумчиво сказал принц.

– Полноте, ваше высочество! Разве у вас не найдется во дворце кучи дураков помимо меня?

– Найдется. Но друзей среди них нет.

Он был предельно серьезен и в этот момент больше, чем когда-либо, походил на будущего правителя. Я тоже отбросил шутки в сторону:

– Если вы считаете меня достойным дружбы, что ж… Я не отказываюсь от таких даров. Но верну – по первому требованию.

– Его не будет! – Дэриен протянул мне правую руку.

Я последовал его примеру, крепко стискивая длинные пальцы. Мгновение мы молча смотрели друг на друга, потом одновременно улыбнулись.

– Вам пора, – вздохнул я…

Двух лошадей с тремя седоками уже не было видно из-за деревьев, а я все стоял и смотрел. Смотрел туда, где растворился в блеклой зелени человек, который предложил мне дружбу. Первый раз в жизни. Первый раз – по-настоящему. Не из шутки. Не из корысти. Ну, разве чуть-чуть: он же хочет исправить ошибки Инициации…

Что-то холодное шлепнулось на лоб. Первый желтый лист? Как близко подступила осень… Это время года опасно для меня – я начинаю беспочвенно хандрить, хотя… На сей раз мне есть о чем подумать. Да и Гизариус скучать не позволит – вон, уже кричит, чтобы я приволок в огород лопату…

В памяти всплыло невесть когда и где прочитанное четверостишие, странно подходящее к случаю:

 
Страдания вздохнули и ушли,
Но боль в гостях осталась, как и прежде:
Не удержавшись на крыле надежды,
Упал с небес души осенний лист…
 

Упал, все верно. Но надежда пока не сложила крылья.

Я подмигнул небу и отправился за лопатой.