Текст книги "Острова архипелага Сокотра (экспедиции 1974-2010 гг.)"

Сокотрийское селение: структура, типы построек, устройство жилища

Каждое сокотрийское селение в основном представляет собой место обитания одного клана, рода. Если род велик, он может расселиться в нескольких селениях, но тогда, как правило, делится дальше на колена. В отличие от материковой части Йемена, где населенные пункты иногда именуются по названиям живущих в них родов, на Сокотре эти названия не совпадают. Селения обычно невелики: самые крупные состоят из нескольких десятков домов (илл. 18, 39 на цв. вкладке).

Илл. 18. Сокотриец в гостевой комнате своего дома (2009 г.)

Илл. 19. План селения Хасын (в 1984 г.)

В качестве эталона я избрал селение Хасын и детально его обследовал (илл. 19). Оно было невелико (лишь около 50 человек), но играло важную роль, будучи центром одного из подрайонов, в которые объединяется на Сокотре группа населенных пунктов, расположенных близко друг от друга. Житель этой деревни Али Мубарак Али был шейхом группы племен, населяющих район Хасына.

Хасын – поселение в долине, расположенной в центральной части острова, на середине пути от северного к южному побережью. На примере Хасына можно было проследить один из вариантов того, как складывались сокотрийские поселения. Здесь осели выходцы из разных племен, которые прежде были связаны с этой территорией и которые со временем вошли в группу хаснхо (хасынцы). Коренных хасынцев почти не осталось (вероятно, племя, располагавшееся здесь ранее, почти вымерло). Часть жителей происходит из Серьхона, находящегося в горах над Хасыном. Там проживают три близких друг другу рода: махферихин, бар ‘абодихил и каши.

Рассмотрим поселение, описывая его так, как я фиксировал это в 1984 г. В поселении рода бар ‘абодихил жили Мубарак Али с женой Халямхон (Халима). В конце 40-х годов, после рождения первого ребенка – Али, Халямхон ушла от Мубарака, выйдя замуж за хасынца Саллюма и поселившись в Хасыне. От него она родила сына Саида. Вскоре ее новый муж умер, и, переждав ‘идду (срок, в течение которого в подобной ситуации вдова, по шариату, не имеет права вернуться к прежнему мужу), она возвратилась к Мубараку. Затем они переехали в Хасын, поскольку там оставалось имущество, полученное Саидом в наследство от отца (скот, дом, пальмы). В результате Мубарак с женой стали членами племени хаснхо. Халямхон родила от Мубарака еще шестерых детей, трое из которых умерли.

Хотя переселение Мубарака в Хасын вроде бы и было вызвано особыми обстоятельствами его жизни, все же здесь сыграли роль и объективные факторы миграций как родов, так и отдельных семей. Дети Мубарака предполагают, что переселение произошло в период бескормицы, падежа скота, когда пришельцы в поисках пастбищ заняли освободившееся место, которое ранее было занято другими племенами. Кроме того, племена Серьхона издавна контролировали долину, владели в ней пальмами, и уйти из своего селения семья могла лишь ввиду избыточного давления на пастбища, наблюдавшегося, напротив, в благополучные годы, когда смертность была ниже обычной и численность населения росла.

От Мубарака, скончавшегося в 1984 г. в возрасте примерно 72 лет, осталось четверо сыновей: Али, Салем, Мухаммед и Саад. Семья Мубарака жила в доме, расположенном на северном конце селения; когда сыновья обзавелись семьями, двое из них построили себе дома рядом с отцовским, а двое остались жить в доме отца.

Этот дом имел два крыла, расположенные под прямым углом друг к другу и образовывавшие две стороны двора. Сокотрийское жилище непременно имеет двор (в селении Хасын дворы, согласно сделанным замерам, занимали площадь от 50 до 100 кв. м), и строения расположены по его периметру, образуя ограждение, как правило, с двух сторон (углом или напротив друг друга), реже с трех. Юго-западное крыло, представлявшее собой одну большую комнату, занимал Мубарак с женой, оставшейся там и после его смерти. С ней в комнате жил и ее сын Саид Саллюм. Он был холост, в детстве болел, видимо, полиомиелитом и остался калекой. В северо-западном крыле две комнаты занимал 25-летний сын Салем с женой (из племени, живущего за Ди Фа‘рьхо, неподалеку от Хасына на юг) и четырьмя детьми (трое сыновей и одна дочь), одну комнату – 19-летний Саад с женой (она происходила из племени ширбхи, обитающего в долине неподалеку от Хасына) и двумя сыновьями.

Илл. 20. Гостевой дом шейха Али Мубарака на 1984 г.

С юго-восточной стороны к отцовскому двору примыкал дом старшего сына Али, и при нем отдельный двор, а также площадка под навесом. Али на момент обследования селения было 36 лет, он был женат на дочери дяди по отцу – Салема Хаммуди Али, имел восьмилетнего сына. На северо-восточной оконечности селения Али построил себе также гостевой дом (maq‘ad), ставший как бы главным строением Хасына того времени (илл. 20). Это впечатление усиливалось еще и оттого, что он стоял на пригорке. Перед гостевым домом был большой двор, на краю двора стояла маленькая хижина, крытая пальмовыми листьями (‘arse).

К отцовскому двору с северо-западной стороны примыкал дом Мухаммеда, не имеющий двора и представляющий собой одно большое помещение, которое служит как для приема гостей, так и для сна. Мухаммед называл его mahadra, т. е. гостевая комната. Это, видимо, объяснялось тем, что Мухаммед, который служил в «народной милиции» в Хадибо, имел в столице свой дом и бывал в поселке только наездами. Жена Мухаммеда Мохой Хатыб – из рода шетхи племени ша‘рьхо (у горы Туф, к северу от Хасына); у них было четверо дочерей.

Когда Мубарак переселился сверху в Хасын, он привел с собой скот, унаследованный от отца, и стал пасти его на пастбищах в долине Хасын. Однако пальм в долине Хасын у Мубарака не было. Полсотни унаследованных им от отца деревьев росли далеко, в районе Диштана (вади Дитттхол), дорога к ним из Хасына и обратно занимает целый день. Сначала весь скот и пальмы были в совместной собственности этой большой патриархальной семьи, затем, когда Мубарак достиг преклонного возраста, функции главы семьи были переданы старшему сыну Али. Когда сыновья женились, отец выделил каждому в качестве свадебного подарка небольшую часть семейного стада в собственность. После смерти отца его стадо было поделено на две равные части: одну половину, по договоренности, получили Салем и Саад, живущие в одном доме и ведущие одно хозяйство, другую – Али и Мухаммед. Каждая часть состояла из 150–200 голов мелкого рогатого скота (преимущественно коз). Мать сохранила за собой свою часть стада, которая после ее смерти также должна была быть поделена между сыновьями. Али и Мухаммед, хотя и вели раздельное хозяйство, так как их семьи жили отдельно и вдали друг от друга, имели общую собственность и поровну делили всю продукцию или деньги, вырученные от ее продажи, а также все другие доходы, в том числе заработную плату Мухаммеда (на то время 50 динаров), выделяя определенную часть на питание семей и содержание дома, одежду и прочее, но предпринимая все крупные покупки совместно.

Рядом с домом Мубарака ранее жил Тануф Саад Али, переселившийся в Хасын из племени боудерьхон, обитающего неподалеку от Арь-бхо, в горах южной части острова. После смерти Тануфа в его доме, отделенном узким проходом на юго-восток от дома Али Мубарака, остался жить его сын Саид, 25 лет, с женой из того же племени и четырьмя детьми (одним сыном, тремя дочерьми). Жилище Саида включало четыре постройки: одно жилое помещение типа каар (ka‘ar), гостевую комнату (mahadra), кладовую (mahzan) и кухню (matbah). Посередине двора находился очаг. Саид имел также площадку для сушки фиников (mustah), рядом с которой строился гостевой дом. В наследство от отца Саид получил 70–80 пальм близ селения, в долине Хасын, и 60 голов мелкого рогатого скота. Мать Саида, родом из горного района Гисфо, к югу от Хасына, после смерти Тануфа вышла вторично замуж за брата Мубарака – Салема Хаммуди Али, дом которого находился по соседству с домом Саида, на юго-восток от него. От этого брака родился сын Али, который жил здесь же с женой и сыном. Жена Али Салема была родом из селения Хасалено в горах над вади Хасын (племя бет хабва), ее отец недавно поселился в Хасыне (см. ниже). Фактически отец и сын имели отдельные дома и разные дворы, хотя и смыкавшиеся друг с другом. Дом Али, отделенный от дома Саида изгородью из пальмовых веток, включал два жилых помещения, склад и площадку под навесом, а дом Салема – одно жилое помещение и две площадки под навесом. У Салема вместе с Али было 60 пальм в вади Хасын, стадо в 60 коз; жена Салема владела несколькими десятками пальм в вади Гисфо.

В следующем ряду домов крайней с северо-запада стояла островерхая хижина стэре (stere) умершего несколько лет назад Ахмеда, переселившегося в Хасын около 60 лет назад из племени шизбхо (обитает в восточной части острова) после женитьбы на женщине из Серьхона. Теперь в отцовском доме жил старший сын Мухаммед Ахмед, 40 лет, с женой и детьми (двое сыновей, четыре дочери). Его жилище состояло из жилого дома типа ka‘ar, островерхой хижины и площадки под навесом, был двор. От него отстоял дом младшего брата Салема Ахмеда, 26 лет, женатого, имевшего двоих сыновей и двух дочерей. Отец оставил сыновьям 70 пальм в вади Хасын и стадо в 50 голов мелкого рогатого скота, кроме того, мать имела несколько своих деревьев в районе Серьхона. Жена Салема Ахмеда «принесла» в семью приданое – 30 пальм, растущих в вади Хасын, и 20 голов мелкого рогатого скота. Две семьи помогали друг другу, хотя и вели хозяйство раздельно.

На западной оконечности деревни был расположен дом Мубарака Саада Хасни – единственного здесь коренного хасынца, предки которого жили в этом селении. Он женат, у него два сына и две дочери. Мубарак служил в полиции в Хадибо, где у него был свой дом и где он постоянно жил. Дом Мубарака в Хасыне состоял из трех жилых помещений типа ка‘аг, образовывавших три стороны двора (юго-западную, северо-западную и северо-восточную). Мубарак пустил жить в свой дом дядю по матери – Гум‘ана Саида Хабву из племени бет хабва (Хасалено). Гум‘ан имел 15 голов мелкого рогатого скота и владел 30 пальмами в вади Хасын. У Гум‘ана была репутация чужака, соответственно этому он и вел себя, мало общаясь с жителями селения. Али Мубарак посоветовал нам не входить в дом Гум‘ана, когда мы опрашивали всех жителей, объяснив это следующим образом: «Они люди чужие, будут стесняться». У Гум‘ана четверо детей: двое женатых сыновей жили не здесь; из двух дочерей одна замужем за Али Салемом из Хасына, другая – за йеменцем из Хадрамаута, который уехал на заработки в ОАЭ; во время моей работы на острове она вместе с двумя дочерьми жила здесь у родителей, получая, видимо, от мужа денежную или натуральную помощь.

Продолжу описание поселения, каким я наблюдал его в 1984 г. Рядом с домом Мубарака Саада Хасни стояла островерхая хижина, принадлежавшая женщине по имени Сама Суэнхен, отец которой в прошлом переселился в Хасын из Ка‘рьхо, что на юго-западе Сокотры. Муж ее умер, от брака остался один сын. В описываемое время он служил в народной милиции в Хадибо, имел там дом, где жил со своей семьей и с матерью. Сама Суэнхен бывала в Хасыне лишь наездами. Здесь, в вади Хасын, она вместе с сестрой (которая жила постоянно в Хадибо и в Хасын не приезжала вовсе) владела по наследству двумя десятками пальм и небольшим количеством мелкого рогатого скота. Пас скот и ухаживал за пальмами сын ее дяди по матери из племени бет хабва. Она приезжала в Хасын лишь для того, чтобы получить причитавшуюся ей долю продукции, в основном финики и масло. Старый семейный дом Самы разрушился, так как в нем давно никто не жил; для наездов в Хасын Саме хватает и хижины.

В юго-западной части селения находились развалины старых, заброшенных когда-то домов хасынцев. Можно лишь предполагать, что деревня запустела как раз в ту пору, на которую приходилась волна переселения в Хасын выходцев из соседних племенных районов.

Вплоть до 1984 г. местом совершения молитв для жителей деревни служила площадка под навесом, находившаяся к юго-востоку от деревни, на одной линии с гостевым домом Али Мубарака. Но в 1984 г. на средства одной из бывших жительниц селения, давно проживавшей в ОАЭ и разбогатевшей там, в подарок хасынцам был проведен водопровод из прорытого близ селения колодца, из которого наполнялся резервуар, и была построена мечеть. В селении, кроме того, существовала печь для обжига коралловых рифов на известь, используемую в строительстве.

Построенный из камня и глины сокотрийский дом как на побережье, так и в горах называется каар (ка‘аг). У горцев бывает еще дом типа сарая прямоугольной формы с крышей из пальмовых веток и венцом. Он именуется ‘aris, если он маленького размера, и haräbi, если большого. И у горцев, и у прибрежных жителей бывают пальмовые хижины типа африканских; имея цилиндрическую форму, они низкие, но с высокой конусообразной кровлей из пальмовой соломы. Это stere. Хижина большого размера называется stere d-qamblul. Горцы, когда пасут овец, в качестве временного жилища используют естественные каменные пещеры (илл. 21, 22). Маленькая пещера носит название hakak, большая – tireba или tiriba. У домов горцев обычно бывает mustah – круглая площадка, огороженная забором из камней и колючих веток (чтобы туда не проник скот), для очистки от косточек и сушки фиников.

Илл. 21. Пещерное жилище

Илл. 22. Пещерное жилище

Илл. 23. Опорный столб со стропилами

В селении Хасын нами был обследован гостевой дом Али Мубарака. Он большой: 5,9 х3,6 м (более 21 кв. м). Стены были выложены двумя рядами крупных необработанных камней (binouwa zafuri), подобранных по размеру и переложенных мелкими; изнутри стены оштукатурены глиной. Глину (käs), которую приносят из долины Мисера (где растут пальмы), смешивают с водой и набрасывают на стены, так что поверхность остается неровной, бугристой и пористой. В углах дома – стояки из дерева кенхор, по центру – три столба из стволов дерева игихаб каждый из которых имел форму рогатины (илл. 23). Дом был крыт стволами дерева митерер, на них положены пальмовые ветки, а сверху все покрыто матами из пальмовых листьев.

Кладка стены – в два ряда камней. Камни неровные, необработанные, но хорошо подобраны, крупные кое-где переложены мелкими, изнутри помещение оштукатурено глиной.

Столбы-опоры и стропила изготовлялись из разных видов древесины. В Восточном районе во многих домах для этого использовали пальмы. На стропила, опирающиеся на перекладины, лежащие на каменных стенах и столбах-опорах, помещали обрешетку из пальмовых веток, которые в местах пересечения со стропилами перевязаны с ними пальмовым волокном. Сверху все покрыто вязанками пальмовых листьев.

Таков был, в частности, дом в селении Багёбиг (Восточный район) площадью 7x4 м. В селении Седейхон (здесь женщины предлагали на продажу множество тканых одеял) гостевая комната была прямоугольной, 8x4 м, с двумя столбами-опорами и плоской кровлей.

В селении Ди Фа‘рьхо, находящемся в часе ходьбы на юг от Хасына, мы осмотрели ряд домов местных жителей. Они представляли собой усадьбы с жилыми и хозяйственными постройками. Султаны из бану ‘афрар обычно брали себе в жены двух-трех женщин из Ди Фа‘рьхо, часто навещали этот район, оставаясь там на некоторое время. В это селение они обычно отдавали на вскармливание своих детей. На илл. 24 изображен план типичной для селения усадьбы – а: 1 – mahadra гостевая и общая комната; 2 – hagiyo двор; 3 – stere спальня (днем – помещение для женщин); 4– samhal помещение, объединяющее кухню и кладовую (в нем можно и спать); 5 – mustah площадка для сушки фиников; 6 – sakiya (ska) подвеска на столбах из пальмовых веток (ее используют как полку для хранения одежды; б: Каменные «ворота» в дом, состоящие из двух частей: 1 – ma‘eyfo перекрытие из плиты; 2 – ma’zar, мн. ч. ma‘ozir столбы, составленные из нескольких камней. Проход закрывается дверью из пальмовых веток (zifna), сплетенных так же, как sakiya (илл. 25). В закрытом состоянии дверь крепится к стойке (ma’zarh).

Жилое помещение было сложено из камня (в данном случае гостевая комната и кухня построены одинаково). По центральной оси – два каменных столба-опоры (mer‘ibi), на которых лежали деревянные столбы-перекрытия (mesidak, мн. ч. mesedik).

Илл. 24. Усадьба в селении Ди Фа‘рьхо

В 1984 г., следуя для изучения селений из Ди Фа‘рьхо далее на юг, я выехал на Южную прибрежную равнину и попал в ту ее часть, которая покрыта песчаными дюнами. Это Ноугед. Здесь сразу бросалось в глаза резкое отличие селений от всех виденных на острове. Среди строений преобладали хижины с конусообразными крышами из пальмовых листьев, стены также были сооружены из пальмовых веток. Построек из камня здесь почти не было.

Пальмовые дома, стоящие на песке, имели весьма своеобразный и живописный вид: серый цвет пальмовых веток контрастировал со светло-желтым песком и темно-зеленым кустарником, и все это на фоне сине-голубого океана. Такую картину можно было наблюдать на всем протяжении песчаной части долины, затем, когда песок сменялся каменистой поверхностью, тип жилища становился другим.

В селении Ка‘ря, расположенном в западной части Южной прибрежной долины, перед мысом Катанахан, все дома были сложены из коралловых рифов. Большинство домов – отдельно стоящие, без усадьбы, лишь некоторые из них имели обнесенные стеной дворики. Один из домов, в котором мы побывали, представлял собой овальное в плане строение с двумя каменными, сложенными без скрепляющего раствора столбами-опорами по центру высотой около 2 м, площадью 5x4 м. Поверх стен и столбов из камней настланы стволы дерева митерер, на которые набросана глина. Так образуется кровля. Дверной проем размером 150x80 см прикрывается дверью из пальмовых веток.

Илл. 25. Дверь из пальмовых веток во двор усадьбы

Помимо построек этого типа здесь, как и повсеместно на острове, были хижины с конусообразными крышами.

Один из жителей Ка‘ри, Иса, имел жилище усадебного типа с двором и хозяйственными постройками (илл. 26–27). Самое большое (21 кв. м) помещение – darfin (1) служило гостевой комнатой. В ней только два центральных каменных столба возвышались над уровнем стен, поэтому крыша была двускатной, а не плоской. Из двух хижин (2 w 3) большая служила кухней, меньшая – жилым помещением для женщин. Остальные два помещения (4 и 5) также были жилыми.

Что касается домов горцев, живущих в Хагьхере и горных долинах Центрального района, то там преобладали прямоугольные в плане дома, сложенные различными способами из необработанного или обработанного камня, а также круглые в плане, сложенные из камня хижины с высокими коническими крышами. На илл. 28 изображена усадьба горца, состоящая из трех помещений: 1 – дом типа hāžer; 2 и 3 – хижина, стены которой построены из камня, а не из пальмовых веток (stere d-qamblul). Каждый тип дома имел свое название, но это соответствие не всегда жесткое. Например, островерхая хижина могла использоваться и как жилое, и как хозяйственное помещение. Усадьба горца Яхьи из селения Агемено (племя да‘рьхо) схематично изображена на илл. 29–30.

Илл. 26. Дом в селении Ка‘ря

Илл. 27. Дом Исы из Кари:

1 – гостевая комната оарфин» 2 – хижина, 3 – хижина, используемая как кухня, 4–5 – жилые помещения

Илл. 28. План усадьбы горца из Хагьхера: 1 – дом типа «хасэр», 2–3 – хижины

У горцев часто встречались тогда жилища в естественных пещерах. В этом случае перед пещерой ставилась стенка, сложенная из камней. Пещеры в одних случаях служили основным, постоянным жильем, в других – сезонным, использовавшимся в период откочевки в данный район со скотом.

По в то время как у горца жилище было в основном усадебного типа, – при доме жителя прибрежных районов обычно не было много дополнительных построек. Он состоял из огороженного стеной комплекса. Семья жила в помещении, называемом darfin (Лес л ay приводит это слово в значении «оружейная палата» salle d’armes (Leslau, 1936: 136). Существовал также гостевой дом. Отдельно расположены кладовая и кухня. Там был умывальник (mugastal), туалет (basüra), колодец (’еЫшг). Во дворе обычно росли пальмы, иногда был небольшой besten di m‘ise^h огород. Вся усадьба была огорожена забором из ракушечника (‘aräba). Вход в дом, проделанный в его стене, закрывался t^her дверью. В прибрежных районах стены домов обмазывались глиной или известью, получаемой путем обжига коралловых рифов. В селении Ка‘ря и других селениях юго-запада основное жилое помещение называется mkoti.

Илл. 29. Дом Яхьи из Агемено

Илл. 30. План усадьбы Яхьи из Агемено

Илл. 31. Тип каменной зернотерки

Об умении сокотрийцев обрабатывать камни свидетельствовали изготавливаемые ими каменные зернотерки (raha) (илл. 31, 40 на цв. вкладке).

Кровля домов также была различной. Это могли быть вязанки пальмовых листьев, сложенные поверх обрешетки и сверху обмазанные глиной, но лишь в том случае, если крыша плоская, если же она двускатная или коническая, то обмазка не нужна. Встречалась и каменная кровля. Камни выкладывали поверх плотно примыкающих друг к другу стволов деревьев. Сверху их залепляли слоем глины. Такая кровля не пропускала воду даже во время длительных, многодневных дождей.

Уже в 80-е годы в Хадибо, Калансии, поселках северного побережья становилось все больше домов из грубообработанного камня, построенных с применением цементного раствора.

Под стены дома закладывался фундамент: камнем засыпалась канава, вырытая по периметру на глубину 30 см. Стену (sabk al-bina) складывают из двух рядов камней (zafüri). Раствор для обмазывания стен приготовляли в следующей пропорции: одна часть песка, пять частей извести. Он называется halta (hallät), а место, где его размешивают, – mahleba.

В стенах оставляли проемы для дверей (warqa) и окон (di-rise). Вертикальный ряд крупных камней, стоящий рядом с косяком, называется ma^az; на них покоится верхняя перекладина (teyäsir). Каменщик кладет камень на камень (yi‘äqal oben thar oben). Перед тем как делать кладку, он обтесывает камни (yatifin oben). Особое название имеет деревянный замок на дверях – maglaq.

Строительство обычного дома для семьи, когда мастер и двое рабочих возводят его за пять дней, обходилось в то время его владельцу в среднем в 650 динаров.

Строительство было делом прибыльным, и наблюдался большой приток в эту сферу деятельности рабочей силы. Заработки рабочих-строителей, занятых в частном секторе, по тем временам были высоки: 7,5 динаров в день и более. Немало получали и каменотесы, добывавшие и подвозившие на строительную площадку камень. По сравнению с прошлым, когда единственным транспортным средством служило вьючное животное (выбирать можно было только между ослом и верблюдом), в 1980-е годы положение на острове было уже совсем иным: здесь действовало несколько десятков грузовых машин, некоторые из них находились в частном владении, и их хозяева промышляли подвозом строительного камня. Добыча и подвоз на площадку в Хадибо одной автомашины камня обходились в 6,5 динаров. Аренда автомобиля стоила 10 динаров в день (без стоимости бензина), за один мешок извести платили от 3 до 5 динаров в зависимости от ее качества.

Богатые люди, которые стали тогда уже появляться на острове, регулярно покрывали все стены домов белоснежной известью, что символизировало достаток. Во время нашего пребывания на острове подрядчик, который вел строительство водопровода в Хадибо, пожертвовал на возведение мечети 150 мешков извести.

Поскольку за истекшие годы остров неузнаваемо преобразился, быстро развивается и о нем сегодня столько пишут, – тем более важно знать, какой была Сокотра три десятилетия назад.