Текст книги "Современная психология труда"

Владимир Алексеевич Толочек
Современная психология труда

Предисловие к первому изданию (2005)

Истина рождается как ересь, а умирает как догма.

Цель настоящего пособия – адаптация учебных материалов курса «Психология труда» к программам подготовки студентов факультетов психологии по специальности 020400 «Психология». Необходимость его издания вызвана многими причинами. Это, прежде всего, радикальные изменения организации труда в России в масштабе как всего государства, так и отдельного предприятия на рубеже XX и XXI вв. Они охватили разные аспекты труда (структурные изменения в экономике, изменение специализации средних и высших учебных заведений, быстрое сокращение тяжелых форм физического труда, широкое распространение информационных технологий и др.). В прошлое быстро уходит то, что долгое время казалось незыблемым. Меняются представления о профессионализме, карьере, об оптимальной организации труда и взаимодействии его субъектов; изменяется мир и человек вместе с ним.

Быстрое историческое развитие науки и становление объекта ее изучения должны найти отражение и в учебниках, которые всегда более ориентированы на ретроспективу (например, последние классические вузовские пособия – «Введение в психологию труда» и «Эргономика» – были изданы в 1988 г., не считая их стереотипных изданий). Новые капитальные учебники (например, «Психология профессиональной пригодности» В. А. Бодрова, «Психология профессий» Э. Ф. Зеера, «Психология профессионального самоопределения» Е. А. Климова, «Психология труда» О. Г. Носковой, «Психология труда и человеческого достоинства» Н. С. Пряжникова, «Инженерная и профессиональная психология» Ю. К. Стрелкова и др.) стали выходить в конце XX – начале XXI в. и представляют собой уже иную, новую и широкую интерпретацию содержания стандартных учебных курсов, новые подходы к проблеме, которым уже тесно в рамках изначальной дисциплины. Но между ними – «тринадцатилетие молчания». Новая научная традиция просто сменила прежнюю, новые каноны знания просто сменили прежние, несколько изменился и спектр тем, обсуждаемых в учебных курсах. Однако проблема современного знания, проблема развития научной дисциплины лежит глубже и не равнозначна простому расширению тематики, расширению спектра тем, фактографии и пр. Именно в этот период произошли колоссальные изменения и со страной, и с людьми, и с научной дисциплиной в частности.

В 1990-х гг. психология труда переживала сильный кризис. В отличие от других отраслей психологии рефлексия состояния психологии труда почему-то отложилась до начала XXI в. Научная дисциплина есть целое, она – мир, организм, который может быть более или менее здоровым, жизнеспособным, развивающимся, зрелым, более или менее адекватным внешней среде. Вероятно, на рубеже двух столетий в стране, испытавшей колоссальные социальные потрясения, должно быть более критичное отношение к состоянию и развитию научной дисциплины, когда-то игравшей ведущую роль в развитии мировой психологии, а затем де-факто оттесненной на периферию гуманитарного знания.

В переломные периоды истории нужно ставить новые актуальные теоретические и практические задачи или как минимум их адекватно рефлексировать. На рубеже веков серьезные и стремительные изменения происходят не только в производственных отраслях, но и в технологиях управленческой деятельности. В организациях разных типов все больше внимания уделяется кадровому менеджменту, проблемам профессиональной подготовки и отбора кадров, оптимального сочетания индивидуальных особенностей человека, особенностей его карьеры и образа жизни. Все более сокращается время бытия человека в рамках одной им первоначально избранной профессии, в стенах одной организации, на одном рабочем месте.

В рамках традиционного курса «Психология труда» сложно и, быть может, уже и невозможно обсуждать особенности деятельности отдельного субъекта как изолированной, извлеченной из сложных связей технологических, социально-психологических и социально-экономических структур личности. Даже в типичных системах «субъект – техника» профессиональная деятельность все более опосредствуется социономическими системами «человек – человек», «человек – группа», которые, в свою очередь, так же содержательно изменяются. С другой стороны, разные виды взаимодействий субъектов в системах «человек – человек» все более опосредствуются «оргтехникой» – от учебного процесса в средней и высшей школе до бизнес-переговоров. Без технического и технологического опосредствования уже немыслим успех даже в сферах, где традиционно приоритет имели индивидуальность человека и его природная одаренность (спорт, наука, искусство). Постоянное обучение и тренинги профессиональных навыков предполагают научное изучение их действительных результатов, а не только описание «шоу-эффектов».

Не притязая на исчерпывающее изложение предмета, признаем, что написание учебника «Современная психология труда» по плечу лишь хорошему научно-педагогическому коллективу. При написании книги автор ставил следующие задачи: подчеркнуть актуальность поиска решений данного вопроса; обозначить некоторые из устоявшихся научных парадигм, ограничивающих познание объекта данной дисциплины; отразить основные тенденции и возможные направления развития дисциплины; предложить один из возможных языков описания и освещения ее предмета.

Предисловие к книге – не только минимально необходимое объяснение ее содержания, но еще и замечательный предлог, позволяющий автору выразить благодарность и признательность людям, которые так или иначе соучаствуют в его работе, в его жизни, оставляют светлый след в душе. К сожалению, часто невозможно упомянуть всех «значимых других».

Автор выражает глубокую благодарность и признательность авторитетным специалистам – рецензентам данного учебного пособия В. А. Бодрову, Е. А. Климову, С. А. Маничеву за внимание к замыслу книги и общей постановке проблемы, за конструктивные замечания и пожелания, которые способствовали ее улучшению, за доброжелательность и открытость к сотрудничеству.

Автор выражает признательность и благодарность сотрудникам кафедры психологии труда факультета психологии МГУ имени М. В. Ломоносова: Б. И. Беспалову, Е. М. Ивановой, Т. С. Кабаченко, А. Б. Леоновой, О. Г. Носковой, О. Н. Чернышовой, Ю. К. Стрелкову и др., директору Института психологии РАН А. Л. Журавлеву и сотрудникам Института: В. А. Барабанщикову, В. А. Бодрову, В. М. Русалову, М. А. Холодной и др., а также сотрудникам кафедры акмеологии и психологии профессиональной деятельности Российской академии государственной службы при Президенте РФ: В. Г. Асееву, Т. Ф. Базылевич, С. И. Дудину, О. Г. Маноловой, В. Н. Маркову, Т. Ф. Полозовой, Э. В. Сайко, Ю. В. Синягину, Л. А. Степновой. Сердечную благодарность хочется высказать Е. П. Ильину, Е. А. Климову, К. М. Гуревичу, общение с которыми способствовало профессиональному становлению автора, и М. Н. Нилопцу – постоянному консультанту и помощнику при статистическом анализе данных.

Глубокую признательность и особую благодарность автор выражает своему другу и коллеге Л. В. Винокурову – автору самой идеи такой книги – за ряд благотворных предложений, давших толчок циклу исследований, побудившему автора вспомнить о своих возможностях и обязанностях, об уже подзабытом состоянии творческого отношения к решению масштабных задач.

В. А. Толочек Москва, 23.02.2003

Предисловие ко второму изданию (2007)

Чтобы написать хорошую книгу, нужно написать несколько плохих.

Б. Шоу

Первый опыт осмысления автором состояния целой научной дисциплины не мог не иметь серьезных изъянов. В 2003 г. «Современная психология труда» была написана поспешно, с опорой на трехлетний опыт чтения курса в РАГС при Президенте РФ, с выраженным стремлением найти зоны пересечения в развитии дисциплины с акмеологией, с новыми запросами времени и пр. За текущий период опыт автора как преподавателя возрос, понимание затронутых вопросов углубилось, осознание недостатков и ограничений первой редакции пособия расширилось. При подготовке второго издания мы стремились избегать разных структурных и содержательных перекосов. Для иллюстрации и аргументации положений автора во второй редакции чаще привлекается разный эмпирический материал (данные диагностики, литературный материал, конкретные примеры). Напротив, снят ряд положений, еще не получивших достаточного эмпирического обоснования.

Базовыми для нашей книги стали работы конца 1980-х и начала 2000-х гг. ведущих специалистов: В. А. Бодрова, Э. Ф. Зеера, Е. М. Ивановой, Е. А. Климова А. К. Марковой, О. Г. Носковой. Структурной и методологически основой учебного пособия служило «Введение в психологию труда» Е. А. Климова (1988, 2004). Именно эти работы составляли раздел «Рекомендованная литература», исключенный нами во второй редакции книги. Кроме того, косвенно к рекомендованной литературе для дополнительного чтения относятся все источники, часто и активно цитируемые, большие фрагменты которых представлены петитом.

Как и первая (издания 2005 и 2006 гг.), вторая редакция книги частью строилась на использовании больших фрагментов работ наших коллег. Предполагалось, что такой прием изложения материала отчасти передает дух времени, полнее отражает научные позиции ученых, характер аргументации – все то, что способно в своей совокупности нести дополнительную смысловую и ценностную нагрузку.

Ключевыми, структурирующими составляющими новой редакции можно назвать следующие методические приемы изложения материала, позволяющие полнее отразить исторические срезы научного знания.

• Хронотоп знания.

• Петит.

• Системные триады и тетрады.

• Научные парадигмы.

• Фрагменты.

Автор полагает, что важной составляющей новой системы знания могли бы стать своеобразные исторические «моменты развития», фиксирующие в себе как учитываемые в описании учеными феноменов их временные, пространственные и иные контексты, так и остающиеся без должного внимания. Такие единицы, абстрагированные от одних, связующие и организующие другие разнородные массивы знаний, придающие им инвариантность, назовем хронотопами знания – закрепленным во времени и пространстве типичным восприятием действительности учеными, обусловленным сущностью и стадией развития феномена, определяемым научными парадигмами, характером социального заказа.

Хронология (греч. chronos – «время», logos – «учение») – вспомогательная историческая дисциплина, занимающаяся установлением точных дат исторических событий и документов; последовательный (по датам) перечень событий, фактов, обычно в виде таблиц [136, с. 577]. Наука об измерении времени [36, с. 1324].

Топография (греч. topos – «место», grafo – «пишу») – научная дисциплина, изучающая методы съемки местности с целью изображения ее на плане и крупномасштабной карте; поверхность, рельеф какой-либо местности [136, с. 512].

Топология – раздел математики, изучающий топологические свойства фигур, то есть свойства, не изменяющиеся при любых деформациях, производимых без разрывов и склеиваний (точнее, при взаимно однозначных и непрерывных отображениях) [36, с. 1213].

В гуманитарных дисциплинах до настоящего времени не придается должного значения формам фиксации достоверных фрагментов реального поведения, деятельности, взаимодействия людей, их обусловленности конкретными временными, физическими и социальными контекстами [257]. Парадоксально, но чаще мы встречаем образцы неисторичности гуманитарного знания, при том что все объекты социальной природы развиваются и быстро изменяются. Очевидно, что наша дисциплина должна быть так организована, чтобы каждый научный факт (к слову, не тождественный эмпирическому факту) имел свои исторически относительные и содержательно абсолютные измерения (координаты, оси, векторы). Например, физики давно перестали мыслить категориями И. Ньютона, но это не отрицает значения им открытого и не умаляет важности им сделанного.

Если принципиально возможно отделять исторические формы отражения явления от сущности отображаемого, мы можем получать более адекватное, кристаллизованное знание. Хронотопы знания рассматриваются нами как спонтанно складывающиеся в недрах науки исторические формы отображения действительности. Образцами таких хронотопов знания могут служить описания психограмм и типовых программ профессионального отбора, концепции и трактовки функциональных состояний, профессиональной карьеры, кризисов, идентичности, периодизации развития и многое другое. Методологически такие единицы знания, выступающие и как единицы анализа, призваны корректировать научное познание – равно как не принимать за истину суждения ученых, так и, напротив, не порицать их за «отклонения» от истины, по мнению критика. Суть хронотопа в том, чтобы суждения каждого ученого рассматривать в обрамлении конкретной исторической и культурной ситуации (матрицы), принимать их как характерное воплощение исторической матрицы в профессиональной картине мира ученого, как взятые в единстве его научные результаты (научные факты) в непосредственной связи с «системой координат», их порождающих. Соотнося с методологией научного познания, можно сказать, что хронотоп выступает средством концентрированного воплощения неклассической парадигмы в психологии.

Петит как методический прием используется для подачи больших авторских критических разделов либо литературных ссылок. Такие разделы следует рассматривать как обозначение ряда неявных контекстов, которые сложно и едва ли возможно интерпретировать однозначно, в каком-то одном континууме или одной плоскости анализа, на что провоцируют сами структура и жанр учебного пособия.

Петит по ходу изложения следует рассматривать как часть раздела «парадигмы психологии труда», вернее, как отражение логики и структуры этого, введенного нами нетипичного раздела учебного пособия.

Парадигма (от гр. paradeigma – «пример», «образец», «паттерн») – господствующая концептуальная схема, стиль мышления, картина мира, определяющая понимание фрагментов реальности (см. разд. 1.5).

Системные триады и тетрады. Внимательный взгляд на содержание научного объяснения разных явлений обнаруживает множество условностей, вплетенных в мировоззрение людей каждой исторической эпохи, составляющих внутреннюю ткань разных форматов восприятия, научных парадигм в частности. Одним из таких методических, методологических и даже мировоззренческих ограничений является бинарный подход к познанию сущего.

Целое может разлагаться на разное число составляющих. Простейший вариант расщепления целого – дихотомия, бинарная оппозиция, или диада. Этот способ анализа как интеллектуальный инструмент познания сложного в истории человечества стал доминирующим, хотя и содержит в себе принципиальные ограничения [8, 20]. «Деление мира явлений на пары противоположностей – это врожденный принцип упорядочения, априорно принудительный шаблон мышления, присущий человеку с древнейших времен» (К. Лоренц, 1999).

Исторически в структуре научного познания «анализ (гр. analysis – «разложение») стал синонимом научного исследования вообще» [20, с. 22]. Более адекватным описанием сложных реалий мира могут служить тернарные структуры – триады. Таким же более адекватным описанием реальности являются тетрады и пентады. Но возрастание числа составляющих целого при его расщеплении в сравнении с триадами уже не дает того весомого приращения, какое дают триады в сравнении с диадами. Поэтому именно триады являются «достаточным и необходимым» основанием для целостного отображения фрагментов реальности.

В широком смысле триада – это совокупность трех элементов, связанных между собой [20, с. 26]. Различают следующие типы триад: линейные (например, дивергенция – параллелизм – конвергенция; левые – центр – правые); переходные (гегелевские: тезис – антитезис – синтез); системные, единство которых задается тремя элементами одного уровня, каждый из которых может служить мерой совмещения двух других, а все три составляющие потенциально равноправны [20, с. 26].

Системная триада есть простейшая структурная ячейка синтеза. Операция дополнения ведет к замыканию в системную целостность, к объединению, к синтезу. Обратная операция – трихономия, различение одновременно трех аспектов целостной сущности, то есть нахождение недостающего в дихотомии компонента. Например, в философии различают такие компоненты, как гносеология, аксиология, онтология, а в предметном пространстве соответственно – познание, ценность, сущее. В биологии триада эволюционной теории – это: изменчивость – отбор – наследственность. В семиотике Ч. Пирс различал синтактику, риторику, семантику. В палеонтологии выделяют гоминидную триаду: прямохождение, приспособленная к тонкому манипулированию кисть, относительно крупный мозг.

Приведем примеры интуитивных описаний фрагментов психологической действительности посредством системных триад. Базовые категории психологии: отражение – деятельность – общение (Б. Ф. Ломов, 1984). Психические процессы: познавательные – эмоциональные – регуляторно-волевые (Л. И. Веккер, 1981). Функции общения: информационно-коммуникативная – регуляционно-коммуникативная – аффективно-коммуникативная (Б. Ф. Ломов, 1984). Индивидуальность: индивид – субъект – личность (Б. Г. Ананьев, 1968). Личность: богатство (широта) связей с миром – иерархия мотивов – структура («устойчивая конфигурация главных, внутри себя иерархизированных линий») (А. Н. Леонтьев, 1975).

Подобные триады в описании психологических феноменов часто встречаются и у классиков зарубежной психологии, в частности, при описании личности (З. Фрейд, Дж. Мид, У. Джеймс, Э. Берн и др.).

Образцами трихономии могут служить следующие связки феноменов. Сознание: общественное сознание – индивидуальное сознание – бессознательное. Сознание (индивидуальное): чувственная ткань – значение – смысл (А. Н. Леонтьев, 1975). Значение: смысл – денотат – сигнификат (В. Ф. Петренко, 1988). Личностный смысл: свобода – ответственность – духовность (Д. А. Леонтьев, 1999).

Подход «системные тетрады» также конструктивно используется в отечественной и зарубежной психологии. Наиболее развернутое их методологическое обоснование в отечественной психологии дал В. А. Ганзен [53]. Субстрат: время – энергия – информация – пространство. Человек: индивид – субъект – личность – индивидуальность. Сознание: мышление – аффект – перцепция – воля. Личность: темперамент – способности – характер – направленность.

Тетрадные описания психологических феноменов также часто встречаются и у классиков зарубежной психологии – у К. Г. Юнга, Г. Айзенка и др.

Фрагменты, то есть привлечение в тексте сравнительно больших частей из работ других ученых, также используются как структурирующие составляющие в изложении учебного курса.

Заключительное замечание о жанре данной книги. В последние годы вышло много интересных методологически ориентированных работ, предметом которых чаще выступает психология как дисциплина в целом и организация психологических исследований (Дорфман Л. Я. Методологические основы эмпирической психологии. – М., 2005; Василюк Ф. Е. Методологический анализ в психологии. – М., 2003; Корнилова Т. В., Смирнов С. А. Методологические основы психологии. – СПб., 2005; Лубовский Д. В. Введение в методологические основы психологии. – М., 2005; Панов В. И. Экологическая психология: Опыт построения методологии. – М., 2004; Юревич А. В. Психология и методология. – М., 2005 и др.).

Если вышеотмеченный тип научных работ обозначить как один из компонентов триады методологического анализа, то вторым мог бы послужить типичный раздел диссертационных исследований и монографий («Состояние проблемы», «Методологический анализ состояния вопроса» и т. п.). Второй тип рефлексии ориентирован на детальное изучение отдельного, частного вопроса: его истории, состояния, особенности подходов в рамках разных научных направлений и т. п.

Настоящая работа является попыткой исследования и уточнения границ третьего компонента триады методологического анализа – локального, частного дисциплинарного методологического анализа. Его содержание может составлять учет частных аспектов становления научного знания в отдельной отрасли, в том числе историзма научного знания – не только как традиционное разделение на историю и современность, но как выделение инвариантов и его вариативно изменчивых составляющих. Сущность современной психологии труда в нашем понимании заключается не столько в ее историческом срезе, сколько в отражении актуальных связей структуры научной дисциплины, ее методологических оснований, понятийного аппарата с формой и содержанием социального заказа и запроса времени.

В. А. Толочек

Москва, 30.07.2007