Текст книги "Чужбина не встречает коврижками. История русского эмигранта"

Глава тридцать вторая

Наш дом часто посещают друзья, собираются компании, мы готовим шашлыки, веселимся. Соседа Игоря больше не приглашаем к себе. Он всё сильнее озлобляется на меня, с его стороны начинаются придирки.

Однажды пришли к нам в гости Сергей и Макс с Алиной. Мы расположились наверху в зале: сидим слушаем музыку, пьём пиво, общаемся. Вдруг в комнату врывается разъярённый Игорь и начинает раздражённо орать на меня:

– Ты что тут опять сходняк организовал?

– А что случилось, Игорь? – спросила Алина.

– Вы мешаете отдыхать, мне ночью работать.

– Но мы же здесь тихо сидим.

– Нечего тут собираться и пьянствовать.

– Слушай, ты, деятель! А ну, иди отсюда, – не выдержал Сергей. – Ты ещё будешь тут про пьянку рассуждать.

– Мало я тебе нос тогда расквасил? Могу добавить.

– А ну-ка, пойдём на улицу, – поднялся Чикин.

Я вижу, дипломатические аргументы в прениях сторон иссякли и конфликт принимает серьёзный оборот. А мне это совсем не надо. Пришлось принимать на себя третейскую миссию.

– Серёга, сядь! Видишь, он быкует. Успокойся! – рассудительно я объясняю другу.

И далее обращаюсь к соседу:

– А ты иди, никто тебя больше не побеспокоит.

– Давайте все убирайтесь отсюда, – заверещал совсем распоясавшийся недруг.

– Иди, закройся у себя и не выходи, – едва сдерживаясь, посоветовал Чикин.

– Короче, я вам устрою праздник! – угрожающе пообещал Игорёк и куда-то ушёл.

Настроение у всех было окончательно испорчено. Беседа больше не клеилась. Гости засобирались уходить. И тут на пороге появился Фелипе в сопровождении моего соседа. Хозяин театра спросил у меня:

– Что такое, Влади?

– Да, вот, ко мне пришли друзья, а Игорь поднял скандал.

– Он говорит, что вы пьяные и сильно шумите.

– Мы тихо сидели и пили только пиво.

– Фелипе, это они при тебе притихли, а сами только что грозились меня побить, – жаловался кляузник.

– Влади, конечно, я не могу тебе запретить принимать у себя гостей, но, пожалуйста, ведите себя потише, – попросил Фелипе и повернул к выходу.

– Ничего, я ещё твоему шефу расскажу, что ты здесь устраиваешь, а то он в тебе души не чает! – пообещал Красовский.

На другой день ко мне заехал Мигель. Я приветливо встретил его и пригласил, как всегда, попить кофе. Мы устроились на кухне, Марина подала только что испечённые пирожки.

– Что это? Какое-то русское блюдо? – заинтересовался Мигель.

– Это пирожки с творогом, – ответила Марина. – Обычная русская еда.

– Как вкусно!

– Вам нравится?

– Очень!

– Я вам, Мигель, соберу пирожков в пакет – отвезёте домой, пусть ваши попробуют.

– О! Большое спасибо, Марина, – поблагодарил наш чилийский друг. – Моей Жеоржине будет интересно отведать русских пирожков. И приняв озабоченный вид, Мигель обратился ко мне:

– Однако, Влади, я приехал к тебе по одному деликатному делу.

– Я слушаю!

– Сосед ваш сегодня приезжал к Хосе-Мигелю и жаловался, что вы устраиваете здесь пьянки и твои друзья на него в драку кидаются.

– Совсем это не так…

– Я знаю тебя, Влади, поэтому поручился за тебя перед Хосе. Но будь осторожен со своим соседом. Он будет тебя выживать отсюда.

– Спасибо, Мигель. Я буду это иметь в виду.

– Нет, так не пойдёт! Ты должен поехать к Хосе и сказать о том, что работаешь здесь один, а он, вообще, не помогает даже убирать мусор во дворе, где сам живёт. А это неправильно. И я поддержу тебя, ведь я всё вижу когда приезжаю на Чукре Мансур.

– Мигель, зачем всё это? И захочет ли шеф меня слушать?

– Захочет. Я тебе открою один секрет: Хосе я знаю с пелёнок. Давно работаю в их семье и он меня обязательно послушает.

И тут вмешалась Марина. Она позвала Мигеля и показала в мусорное ведро. Там валялся использованный медицинский шприц.

– Вот чем наш сосед занимается. Об этом, конечно, Хосе-Мигелю он не рассказывал. А я уже не в первый раз такое вижу в помойном ведре, – неожиданно удивила Марина.

– Вот это да! – откровенно изумился я. – Так вот почему он временами бывает такой весёлый.

И тут вдруг резко распахнулась дверь и из своей комнаты вылетел разъярённый Игорь.

– Кто дурак? – он с кулаками набросился на меня. Мигель поднялся на мою защиту. Марина встала между мной и Игорем и, обращаясь к соседу, резонно заметила:

– Ты когда за дверью подслушиваешь, хоть старайся чётче различать слова. Дураком тебя ещё не назвали, хоть ты того и заслуживаешь.

– Нечего тут меня обсуждать.

– А это уж не твоё дело о чём мы в своем кругу говорим. Ты же не спрашиваешь нашего разрешения, когда за спиной вовсю грязью поливаешь других, – сказал я.

– Слушай, иди к себе, – вежливо попросил Мигель нашего недоброжелательного соотечественника.

– А ты здесь кто такой? Иди отсюда, а то я тебя сейчас выброшу за дверь! Ещё будешь тут по вёдрам шарить. Это не мой шприц. Вон у них каждый день гости собираются – они пьянствуют и колются здесь.

– Хорошо, разберёмся! – только и молвил наш гость, прощаясь со мной и с Мариной.

Вечером приехал Хосе-Мигель с доном Хавьером и Мигелем. Все трое зашли к нам в дом и приветливо поздоровались со мной и с моей женой. Шеф попросил, чтобы я вызвал Игоря. Я постучал в соседскую дверь:

– Сосед, выходи.

– Что тебе?

– Есть дело.

Заскрежетал ключ в замке и появился Красовский. В глазах его отражался какой-то нездоровый блеск, а во всей фигуре – вызов. Хосе-Мигель из кухни поднялся к нему навстречу:

– Ну, здравствуй! Как твои дела?

– Нормально! – развязно ответил Игорь со столь откровенной миной на физиономии, как матерное слово на заборе.

– Мне тут Мигель сообщил, что ты совсем не помогаешь Владиславу. Он один здесь поддерживает порядок.

– А что, я должен работать бесплатно? Ему платят деньги, вот пусть и отрабатывает их.

– Но ты живёшь здесь и ничего не платишь за жилище. Что, теперь я должен тебя содержать бесплатно?

– Мне некуда идти.

– Это твои проблемы. И я не хочу, чтобы ты ещё мне создавал проблемы. Почему ты такой агрессивный и почему угрожал моему человеку? – указал патрон на Мигеля.

– Пусть не сует нос в чужие дела.

– Я его отправил сюда во всём разобраться, ты же сам жаловался на Влади. А теперь мне всё ясно: это ты обижаешь моего добросовестного работника. В общем, через неделю чтобы тебя здесь не было.

– Никуда я отсюда не уйду, – отрезал мой недруг.

– Вот как! – в голосе шефа зазвучали металлические нотки. – Завтра же чтоб тебя здесь не было. И если ты что-нибудь ещё натворишь, я сам сдам тебя полиции.

И обращаясь ко мне, Хосе-Мигель в заключение веско добавил:

– Влади, завтра в обед мне позвонишь и скажешь уехал ли он отсюда.

После этого патрон с сопровождающими лицами отбыл к машине. Враз присмиревший наглец, униженно пресмыкаясь, засеменил за ними следом. Но хозяин, не обращая на него внимания, сел в машину и укатил прочь. Раздосадованный сосед прошмыгнул мимо меня и скрылся у себя в комнате…

А наутро, когда я спустился вниз, дверь соседской комнаты была раскрыта настежь, а самого Красовского дух уже простыл. Со стен свешивались обрывки расклеенных картинок да на полу валялись смятые бумажки. Позже выяснилось, что с кухни пропала кое-какая наша посуда да со двора украдены вывешенные сушиться мои постиранные рубашки.

С тех пор Красовский Игорь больше не встречался нам, а люди говаривали, что он улетел к себе в Ростовскую область.

***

– Папа, сегодня Итало Тай со своей танцевальной группой выступает в нашем театре. Я хочу пойти на его спектакль, – говорит мне дочь.

– А кто это?

– Ты не знаешь? – удивилась Виктория. – Это же знаменитый чилийский танцовщик.

– Хорошо! Я спрошу у Фелипе билет для тебя.

– Нет. Лучше спроси у Роуз – она не откажет. А у Фелипе на прошлой неделе мама уже брала билет на спектакль «Локоафан». Неудобно так часто у него спрашивать.

– Что ты там понимаешь, ведь спектакли идут на испанском языке?

– Да я лучше тебя уже знаю испанский. Ты только по работе общаешься с чилийцами, а я стремлюсь гораздо шире изучать язык, поэтому и посещаю спектакли. Знаешь как это помогает!..

Мы вдвоём с Сергеем сидели за нардами и потягивали вино, то есть, я неторопливо смаковал из бокала, а мой друг ненасытно опрокидывал залпами из своей посудины. Скоро его развезло и он, распустив нюни, поведал о своих печалях:

– Сегодня пришло письмо из дома. Жена пишет, что сильно бедствуют, и дочка растёт без отца совсем неуправляемой. Голодают. Работы нет и чтобы выжить, торгуют чем придётся на рынке. Меня упрекает в том, что уже пятый год за границей, а им ни разу не послал ни копейки.

– За пять лет и ни разу?.. – удивился я.

– А где я возьму им денег? Самому не хватает.

– Ты же коптишь рыбу! Всё-таки имеешь доход.

– Какой там, к чёрту, доход. У меня всё куда-то уходит. Не доход, а сплошной уход.

– А ты бы поменьше тратил на водку.

– Неудобно и говорить,.. но я и так больше пью на халяву. Ты мой лучший друг и тебе одному я доверяю. А жена моя давно сожительствует с другим – мне сестра год назад об этом написала.

– Но там же твоя дочь.

Из глаз Сергея обильно брызнули пьяные слёзы:

– И знаешь, Влад, что эта сука сделала? Она в конверт положила листок, в котором дочь мне пишет, что всю прошлую зиму проходила по снегу в чужих дырявых кроссовках. Одевала поверх носков полиэтиленовые пакеты, чтоб ноги не промокали, и так ходила всю зиму. Ты представляешь, как это тяжело читать отцу?

– Представляю. А ты займи денег у кого-нибудь и отправь семье.

– Мне никто не даёт в долг. В прошлом году умерла мать и я занял сто тысяч песо у Алины, но до сих пор не могу вернуть.

– Да, она сильно на тебя обижается за это. Что же ты так поступаешь?

– Знаешь, Влад, если я был бы даже уверен в том, что никогда не верну этот свой долг, всё равно бы просил взаймы, ведь послать деньги матери на похороны – это святое дело.

– Но и долг нужно возвращать – это тоже святое дело, люди ведь помогли тебе в трудный момент. Поэтому никто больше тебе и не занимает.

– Да Алина обойдётся без этих денег. Знаешь сколько она зарабатывает? А у меня была крайняя необходимость.

– Серёга, это её деньги и неэтично заглядывать в чужой карман.

– Ну, у меня на это свой взгляд, – оборвал меня Чикин с поспешностью кота, воровато закапывающего в цветочном горшке результаты своих испражнений.

– Вот поэтому никто и не даёт тебе взаймы.

– Ну и хрен с ними! Давай, наливай ещё. Дома думают, что за границей коврижки сыплются с неба, только рот разевай. А мне эти все коврижки уже поперёк горла.

– Но водкой всё это не зальёшь.

– А что ещё делать, дружище?

– Проблемы нужно решать, а не укрываться от них в водочном угаре. Нельзя плыть по жизни, как по течению реки между двух берегов, не ведая к которому тебя прибьёт поток в конце концов…

***

По соседству с нами пустовал ещё один дом. И однажды бригада строителей Мигеля приступила к его ремонту.

Я спросил:

– Мигель, что, там кто-то поселится?

– Да. Здесь будет жить племянник Хосе-Мигеля Кристобаль. Он живёт в Антафагасте и там закончил школу, а теперь будет продолжать учебу в Сантьяго в университете.

– Ничего себе сосед!

– Ты не беспокойся, он молодой и хороший парнишка. Его очень любит Хосе.

– А когда он приедет сюда?

– Я думаю, через две недели мы закончим ремонт. После этого он и приедет.

Тут меня позвала Марина:

– Ну, что, пойдём? Я собралась.

Сегодня мы получили зарплату и решили на часть денег купить доллары – в американской валюте мы хранили свой капитал. Я сунул пачку чилийских денег в карман брюк, и мы отправились в обменник, чтобы купить валюту. Было время осени, на улице дул прохладный ветер, и я одел тёплую куртку.

Обменные пункты находились в самом центре. Мы шли по главной аллее города Аламеде. Народу почему-то попадалось непривычно мало, но мы не придали этому значения. Подходя ближе к Католическому университету, заметили, что проезжая часть и тротуар сильно залиты водой, хотя дождя сегодня не было. В носу у меня стало неприятно пощипывать и чем дальше мы двигались вперед, тем сильнее щипало и начали болезненно слезиться глаза.

Марина тоже забеспокоилась и обратилась ко мне:

– Что-то у меня начало в носу першить и глаза слезятся.

– А-а-а, понятно! Это слезоточивый газ, – догадался я.

– Вон, смотри, Владик, впереди полицейская машина бьёт струёй из водомёта в кучку сгрудившихся людей!

– Да, вижу. А вон горят автомобильные покрышки – там возле огня бастующие спасаются от слезоточивого газа. Пошли скорее отсюда. Опять студенты бьются с полицией.

– Давай свернём в боковую улицу пока и нам не досталось.

Мы обошли университет и вышли на улицу Уэрфанос (улица сирот), там находились обменники. Здесь, как всегда, было много народу. Люди просто праздно прогуливались либо делали покупки в расположенных кругом многочисленных магазинах, проводили время в кафе и ресторанах. Много болталось здесь и бездельников, да разных попрошаек и торговцев-лоточников. Среди толпы мы двигались к ближайшему обменному пункту. И тут вдруг случилось непредвиденное.

Неожиданно сзади меня грубо толкнули и в тот же момент я почувствовал едва заметное молниеносное движение чужой руки в своём брючном кармане. Я повернулся назад и увидел спину бегущего прочь от меня юноши. Тут я понял, что меня ограбили. С желанием вернуть собственность, я рванулся за вором, но неожиданно мне второй соучастник ограбления, находящийся тут же в толпе, сделал подножку, и я растянулся плашмя на асфальте, больно ударившись коленом. Пока вскочил на ноги и, прихрамывая, кинулся вдогонку, налетчики уже скрылись за ближайшим поворотом. Никто их и не пытался задерживать, наоборот, толпа безразлично расступилась, освобождая дорогу убегающим.

Что делать? Опять постигла досадная неудача – мы потеряли половину месячного заработка. Обидно: весь месяц старались и в один миг лишились части вознаграждения. Какие-то паразиты легко нажились на нас. Вот такова она реальная обстановка, такова жизнь среди латиносов.

Воровство в Чили – профессия весьма доходная!

 
Безысходна неизбежность,
повелитель судеб – рок.
Допускается погрешность
лишь на кротость и безгрешность.
– Вникни в смысл этих строк!
…Лист пожух необратимо
и опал, отжив свой срок.
Дворник – мрачный Чикатило
в кучу сгрёб златое диво
и… безжалостно поджёг.
Клён поник багрян и светел,
очи кротко опустил.
А ему швыряет ветер
в лик горячий чёрный пепел
(бессловесным гадкий мстил).
Лета тройка укатила,
отзвенели бубенцы.
Лишь дымят костров кадила,
заслонив от нас светило.
…Ржут печально жеребцы.
 

Глава тридцать третья

Сегодня мне выдали тёмно-синюю униформу, галстук того же цвета, цилиндрическую фуражку на французский манер. Сегодня в театре состоится премьера какого-то спектакля, там в главной роли играет знаменитая чилийская комедийная актриса Кока Гуассини. Я её видел лишь по телевизору. Народу ожидается много. Будут присутствовать официальные лица из Сената. Фелипе, обременённый профессиональной заботой о ближнем, оценил мой обновлённый имидж и поручил, чтобы именно я встречал гостей у главного входа.

Охранников-чилийцев же расположили в стратегически менее важных местах. В холле театра был накрыт шведский стол с вином и миниатюрными бутербродами-канапе. Смысл моей роли заключался в том, чтобы мило улыбаться и вежливо отвечать на любезности прибывающей публики. Работа не пыльная, с восемнадцати часов до полуночи, а платят двадцать тысяч песо за рабочую смену. Жаль только, что не каждый день выпадает такая доходная и приятная работёнка.

Прозвучал первый звонок, публику пригласили к столам. Супруга Фелипе Андреа выступила с пламенной речью о сегодняшнем спектакле, собравшиеся активно аплодировали. Потом, до третьего звонка, среди шумного многоголосья гостей витало малиновое звяканье от бокалов чокающейся публики.

Пока шёл спектакль, периодически из зала доносились бурные аплодисменты, крики «браво». Было очевидно, что зрители хорошо приняли пьесу. Жаль, что я не мог там присутствовать – когда проходили постановки, я должен был исполнять свою работу. Каждому – своё!

По окончании представления народ оживлённо покидал зал, жарко обсуждая увиденное. И тут я заметил как люди вдруг загалдели, будто перелетные гуси на кочевье, и сгрудились в кучу в одном месте фойе и все тянули свои программки в центр этой массы. А там какая-то конопатая и невзрачная женщина устало расписывала автографами подсовываемые листы.

– Фелипе, кто это? – спросил я.

– Это Кока Гуассини.

– Она? Так непохожа! – явно разочарованный, удивился я.

– Естественно. Ведь сейчас она без грима.

– Ох, как люди её тепло принимают!

– Она великая артистка! Комедия – трудный жанр, но ей там всё удаётся.

– Да, заметно, что публика её обожает!

***

У нас опять шашлыки. Собрались скрипач Денис, Алина с Максом и Сергей привёл новеньких – Никиту и Ольгу Демидовых. Они медики: он – терапевт, она – массажист при нём. Приехали недавно в Сантьяго из Аргентины. Никита – тощий сорокалетний мужчина с лихими чапаевскими усами на челе, меченном интеллектуальной придавленностью. Ольга – со вкусом одетая блондинка, с длинноносым нервным лицом.

Новые знакомые развлекли нас своими нескончаемыми анекдотами. Они знали их такое несметное количество, что, казалось, конца не будет этим историям.

Нежно разглаживая усы, Никита с вожделением алкоголика, распочавшего заветную поллитровку, приступил к следующей истории:

– Зима. На улице снег. Семья расположилась у окна. Дочь говорит мечтательно: «Эх! Покататься бы с горки, а у меня санок нет». Отец вспоминает: «А мы в своё время на портфелях катались». Мать подхватывает: «Да… бывало придёшь домой после школы – полный портфель снега, все книжки и тетрадки мокрые»… Дочь встревоженно перебивает: «И вам не попадало от родителей?» Мамаша сознаётся: «Конечно попадало». А отец: «А мне не попадало!» «Почему?» – удивляется дочь. «Врёт!» – констатирует мать. Но отец бесстрастно объясняет: «Я уже в то время, в отличие от твоей мамки, был умный и никогда не катался… на своём портфеле!»

Тут Ольга, с коварством медузы, затаившей в нежной оболочке своей быстродействующий яд, перебивает Никиту:

– Конечно! Мужчины всегда умнее нас. И вы всегда по жизни такие деловые, брутальные – ну, прямо как тот крокодил. В общем, стоит раннее утро, в речке плавают два крокодила: папаша и сын. Папа поглощён увлекательным занятием: нырнет под воду, пукнет там и быстро выныривает – смотрит как пузырьки всплывают и звонко лопаются, а сам при этом заливается от смеха. Сынок, в конце концов, не выдерживает, дёргает родителя за хвост и жалобно канючит: «Папа, папа! Я хочу кушать. Вон уже и люди пришли купаться»… Крокодил-папа недовольно отмахивается от надоедливого сынка: «Ну, вот ещё! Прямо сейчас всё брошу, да?..»

Никита не остался в долгу:

– Ну, что с женщины взять? Вы всегда такие противоречивые, что, порой, сами не знаете чего хотите. Вот, например, петух, когда гонится за курицей, думает: не догоню – так хоть согреюсь! Курица же, улепётывая от петуха, думает: хоть бы догнал… хоть бы догнал…

У нас уже скулы болели от смеха. Новые знакомые нам очень понравились – весёлые, компанейские. Марина пригласила их заходить к нам в любое время. Они и внимательны, и заботливы оказались. Никита тут же о здоровье у присутствующих справился, и дал компетентные рекомендации, Марине шейный отдел позвоночника, страдающий от остеохондроза, поправил…

Сразу видно – свои в доску люди!

***

К нам постучали в дверь. Я открыл. На пороге стоял молодой человек привлекательной наружности, невысокий, круглолицый. На мир он взирал с наивностью цыплёнка, только что проклевавшего скорлупу.

– Что ты хотел? – спросил я пришельца.

– Это ты русский?

– Да.

– Вот зашёл познакомиться. Я ваш новый сосед, меня зовут Кристобаль.

– А-а-а! Знаю. Мне Мигель уже говорил о тебе. Заходи. Познакомься с моей супругой Мариной. А это наша дочь Виктория.

– Очень приятно! – скромно проговорил парнишка.

Мы устроились в комнате на первом этаже, где раньше жил Игорь. Теперь тут у нас находилась гостиная. Марина собрала на стол. Посидели, немного выпили вина для знакомства. И потекла непринуждённая беседа.

Освоившись, гость поинтересовался:

– Влади, и давно ты уехал из России?

– Я уже третий год в Чили. А Марина с Викой немного меньше.

– Мне Хосе сказал, что здесь располагается театр. Скучно, наверное, не бывает?

– Нам некогда скучать. Работы хватает.

– Скоро будет ещё больше.

– Почему?

– Паулина – сестра Хосе кафе будет здесь открывать. Только пока это секрет, не говори никому. Я буду там с моими друзьями работать, ведь мне придётся пять лет учиться в университете и жить в Сантьяго. Учёбу отец будет оплачивать, а на жизнь себе я должен сам зарабатывать. Хорошо ещё за жильё платить не придётся – дядька предоставил на время учёбы бесплатно этот дом.

– Когда Паулина сюда приедет?

– Обещала на днях появиться. Всё уже решено. Хосе о тебе, Влади, так хорошо отзывается. Говорит, ты здесь навёл порядок. Советует за помощью всегда к тебе обращаться.

– Конечно, Кристобаль, нет проблем!

– О! Я рад, что у меня теперь такие соседи.

Нам тоже юноша сразу очень понравился. Он абсолютно не кичился своим положением, родством с нашим шефом. С первого же дня у нас сложились дружеские отношения и все вечеринки с тех пор мы проводили вместе. Иногда ненадолго сам Хосе-Мигель навещал племянника во время празднеств, где у меня с патроном и завязались более тесные отношения, и я стал запросто его называть на «ты». Во время таких застолий я убедился, что Крис действительно является любимчиком Хосе-Мигеля. Но и ко мне оба они относились с большим уважением.

Кристобаль оказался поистине замечательным парнем – не успел поселиться в Сантьяго, а у него уже появилось много друзей. В его доме постоянно тасовалась молодёжь: друзья и подруги. Нередко кто-нибудь у него оставался ночевать. С его появлением в нашем дворе всё ещё больше оживилось, он словно внёс новую струю в наш застоявшийся быт. Ещё у него было такое положительное качество, как любознательность. Парня интересовали многие вещи. Он очень мечтал увидеть Европу, расспрашивал меня о России. Мы часто беседовали на разные интересные обоим темы.

– …Влади, почему у вас в Европе не могли справиться с Гитлером? – пытался прояснить для себя очередной вопрос Крис.

– А кто же тогда его остановил?

– Соединённые Штаты.

– Как это? – ужаснулся я от такой его «осведомлённости».

– Да, там европейцы до сорок четвёртого года возились – и всё безрезультатно. А потом Штаты вмешались, отправили в Европу свои войска и быстро навели там порядок.

– Что?! Где это ты такое узнал? – иронично спросил я.

– Нас в школе так учили, – ответил Крис с наивностью маленькой девочки, слушающей рассказ матери о капусте, в которой находят деток.

– А ты слышал, например, про Сталинград, про битву под Москвой, про танковое сражение на Курской дуге или про Корсунь-Шевченковскую операцию?

– Да-да, про Сталинград я что-то припоминаю. Там было много погибших… с обеих сторон… Но это было какое-то локальное сражение, которое не повлияло на общий ход войны. А вообще, говорят, русским сильно мороз помог… немцы там очень мёрзли. Кстати, и Наполеон жаловался на русский мороз, и только из-за этого не сумел завоевать Россию.

– Теперь понятно как вас тут учат! Знаешь, Крис, я так тебе скажу. Много желающих пёрлось на Россию, а когда получали достойный отпор и позорно бежали восвояси, потом ни один не признал себя бездарным полководцем. Всё валят на холодную русскую зиму.

– Но это ведь так!

– А как же тогда, к примеру, самое величайшее в истории человечества танковое сражение под Курском? Там приняли участие тысячи танков, самолётов, артиллерийских орудий. Эта битва произошла в самый разгар лета, и немцы были наголову разбиты русскими.

– Об этом нам учителя не говорили.

– Политика – дело грязное. Правители часто скрывают от собственного народа истину, если это им так выгодно.

– Влади, а ты коммунист?

– Нет.

– Разве такое возможно в вашей стране?

– Вполне возможно. Вас запугали красной угрозой. А у нас Советский режим уже пал, и Россия пошла по пути демократического развития. Вот у вас в Чили тоже демократия – так вам говорят. А какая же это демократия, когда даже здесь, в Сантьяго, есть районы для бедных и другие районы, куда бедняка не допустят.

– Да, Влади, ты много повидал, знаешь Европу и вот теперь тут, в Америке живёшь… С тобой интересно, много нового узнаю. Я тоже хочу посмотреть мир, разные страны.

– У тебя вся жизнь впереди. Успеешь ещё.

***

– Владислав, там Паулина приехала, – позвала меня Марина. – Она хочет посмотреть тот дом внизу, где мы раньше жили, просит, чтобы ты принёс ключи и показал помещение.

Я взял нужные ключи и спустился вниз. Там увидел Кристобаля рядом с довольно молодой красивой черноглазой женщиной. Это и была Паулина.

– Вот ты какой, Влади. Я уже столько слышала о тебе. Теперь придётся нам тесно взаимодействовать.

– Я очень рад иметь дело с такой красивой женщиной, – запустил я «леща».

Паулина, польщённая моим комплиментом, мило улыбнулась и пошутила:

– Ещё успею надоесть.

И, приняв серьёзный вид, она продолжила:

– А сейчас о деле поговорим. Влади, я хочу из этого дома сделать кафе. Название уже придумала – «Лилия». Сейчас оформляю необходимые документы. Мигель Флорес будет осуществлять работы по переоборудованию помещений.

В этот момент Паулина напоминала собой курочку, воркующую над только что снесённым яичком.

– Хорошо! Если нужна будет моя помощь – я всегда готов. Обращайтесь, – отозвался я с усердием домкрата, готового поднять предельно допустимый груз.

– Спасибо, Влади. Ещё я тебя попрошу: присмотри тут за рабочими, если возникнут какие-либо проблемы – звони мне. Вот тебе визитка, там есть номер моего телефона. Мигель не может постоянно здесь присутствовать, а за рабочими нужен контроль.

– Не волнуйся, Паулина, присмотрю. Всё будет нормально.

– И ещё, но только это между нами. Фелипе не очень рад тому, что я тут открываю кафе. Он хочет царить здесь один, поэтому его особенно не посвящай в мои планы. Договорились?

– Договорились. Я буду скрытен, как Джеймс Бонд. Но, Паулина, у меня есть к тебе некоторые предложения.

– Давай, говори! Мне интересно будет услышать что-нибудь полезное.

– Тогда пойдём пройдёмся по территории, и я всё на месте объясню.

– …да, я помню какой была эта улица раньше. Было столько грязи, такая запущенность. Спасибо, Влади, за то, что навёл здесь порядок, – благодарила сестра моего патрона, оглядывая улицу Чукре Мансур.

– Но я всё равно не доволен. Посмотри, Паулина, вон на ту клумбу: красивая каменная кладка разрушена, её немедленно нужно восстановить. А здесь – все цветы вытоптаны! Сюда вот необходимо завезти пару машин грунта и засыпать все колдобины, а сверху рассадить какой-нибудь декоративный кустарник. И нужно купить 50 метров резинового шланга для полива зелёных насаждений.

– Да, действительно, ты прав. Если всё сделать, как ты предлагаешь – это привлечёт сюда больше народу. Я сегодня же поговорю с Хосе, чтобы выделил на это средства.

– Замечательно! А то я уже не раз говорил на эту тему с доном Хавьером, но он пока ничего не может решить.

– Я сама теперь займусь этим вопросом. Ты мне хорошую идею подал. Но кто будет сажать цветы, поправлять заборы, красить, ухаживать, поливать?

– Паулина, за это не переживай. Я сам займусь этим вместе с моими женой и дочкой.

– Да, без тебя здесь никак не обойтись. Так я на тебя рассчитываю, Влади. Мне нравится твоя деловая активность.