Текст книги "Десять жизней Ван Мина"

Послесловие

В начале двадцатого века Китай был монархией. В стране правила маньчжурская династия, в то время как большинство населения составляли ханьцы (китайцы). Возникла необходимость в антимонархической антиманьчжурской революции.

Это произошло в начале 1910‑х гг. Монархия была свергнута. Было объявлено о создании Республики, Китайской Республики. В стране появились две главные политические партии: Партия Гоминьдан Китая (Гоминьдан или ГМД) и Партия Гунчаньдан Китая (Коммунистическая партия Китая или КПК). Партии объединили свои усилия в целях создания единого государства и Центрального правительства. Страна была объединена, Центральное правительство было создано.

Между партиями началась вооруженная борьба за власть.

На Китайскую Республику напала Япония. Возникла необходимость оказания отпора японским оккупантам. Партии снова объединили свои усилия в едином национальном антияпонском фронте.

После поражения Японии между партиями снова началась вооруженная борьба за власть.

В этой борьбе Партия Гунчаньдан Китая одержала победу, захватила власть над континентальным Китаем. Островной Китай, или остров Тайвань, остался под властью Партии Гоминьдан Китая. Вооруженное противостояние двух китайских государств, одного в континентальной (Китайская Народная Республика или КНР), другого в островной части Китая (Китайская Республика или КР) продолжается. «Горячая» война между ними прекратилась и не возобновляется в значительных формах. Юридической договоренности о прекращении войны нет.

С 1 октября 1949 года существует КНР. Единственной фактически правящей партией в КНР является Партия Гунчаньдан Китая.

История этой партии состоит из двух частей. Первая часть – период борьбы за власть над страной: 1921 год – 1949 год. Вторая часть – период господства над страной: 1949 год – настоящее время (второе десятилетие двадцать первого века).

Все это время, с момента образования партии и по сей день, в КПК, в ее руководстве, происходила и происходит борьба между руководителями партии.

Среди них выделяется фигура Ван Мина.

Ван Мин родился в 1904 году. Можно сказать, что он прожил не одну, а «десять жизней». Пять из них он прожил в Китае, пять других – в СССР.

Так произошло по той причине, что судьбы Китая и России в двадцатом веке оказались неразрывно связаны. Особенно это относилось к 1920‑м – 1950‑м гг.

Именно в эти десятилетия в обеих странах совпадавшие национальные интересы объединяли страны. Россия (СССР) оказывала существенную помощь внутрикитайским силам в 1920‑х гг. в борьбе за объединение Китая, в 1930‑х гг. в борьбе против японской агрессии, в 1940‑х гг. в борьбе КПК за власть над Китаем, в 1950‑х гг. в строительстве в КНР.

В нашей стране на протяжении всего этого периода существовало понимание совпадения национальных интересов, объединения усилий и взаимодействия на принципах вечного мира, дружбы, добрососедства, союзнических отношений, уважения абсолютной самостоятельности и независимости сторон, их полного равноправия.

В Китае дело обстояло сложнее.

С одной стороны там были люди, которые исходили из понимания совпадения национальных интересов, необходимости объединения усилий в целях обеспечения мира, дружбы, добрососедства, союза, взаимной помощи, сотрудничества.

С другой стороны, там были те, кто враждебно относился к нашему народу и нашей стране, видя в нас тех, кто якобы навязывал Китаю свой контроль и господство и, исходя из этого, рассматривали нас как якобы исторического, национального, классового и военного врага Китая, готовили и начали единственную во второй половине двадцатого века горячую войну против нас в 1969 году и на восточном и на западном участках границы.

Среди первых свою роль играл Ван Мин. Среди вторых его главным противником был Мао Цзэдун.

* * *

Необходимо обратить внимание на попытку Ван Мина встретиться с Н. С. Хрущевым после его прихода к власти в нашей стране.

По словам сына Ван Мина, Ван Даньчжи у него сохранились копии бумаг, хранившихся в архиве его старшей сестры Фани после ее кончины. Известно, что Г. М. Димитров и Р. Ю. Димитрова удочерили Фаню – дочь Ван Мина и Мэн Циншу.

Из этих копий следует, что Ван Мин написал Розе Юльевне письмо с просьбой организовать встречу для беседы с Н. С. Хрущевым 23 ноября 1953 года. Роза Юльевна написала Н. С. Хрущеву на второй странице этого же письмо через два дня. – 25 ноября 1953 года.

Приведем тексты писем Ван Мина и Р. Ю. Димитровой:

Дорогой товарищ Роза Юльевна!

Прежде всего, выражаю Вам сердечную признательность и благодарность за то, что Вы, как при жизни и работе Георгия Михайловича в ЦККИ продолжаете так интересоваться вопросами Китайской революции и положения КП (компартии) Китая. [и, в частности, заботитесь о моей партийной жизни и состоянии моего здоровья.]

Поэтому я решил посоветоваться с Вами: как Вы думаете, мог ли бы я получить возможность поговорить о некоторых вопросах о положении в Китайской компартии с тов. Н. С. Хрущевым?

Ввиду сложности и серьезности темы разговора мне кажется нецелесообразным использовать для этого обычное приемное время у тов. Хрущева.

Так как Вы, наверно, лучше осведомлены о способе исполнения моей просьбы, очень прошу Вас помочь мне узнать, возможен ли этот прием.

Буду очень благодарен Вам.

С уважением

Ван-Мин.

23 сентября 1953 года.

25 сентября 1953 года.

Дорогой Никита Сергеевич!

Разрешите предложить Вашему вниманию прилагаемое письмо тов. Ван-Мина и попросить Вас, если сочтете это возможным, выслушать тов. Ван-Мина, находящегося в Заречье (Кунцево).

Прошу извинить за беспокойство.

С глубоким уважением.

Роза Юльевна Димитрова.

Москва, улица Серафимовича, д. 2, кв. 235. Тел: В-1‑42‑56.

По мнению Ван Даньчжи, «нельзя сказать, что тогда (в конце 1953 года) совсем не было реакции со стороны ЦК на эти письма. Помню, приезжали к нам на дачу поздно вечером двое сотрудников ЦК и сообщили отцу, что все внутрипартийные вопросы могут рассматривать только в Китае. На том и кончили разговор».

* * *

По словам сына Ван Мина Ван Даньчжи (в письме, которое он мне прислал 4 января 2018 года), «Ю. В. Андропов приезжал к Ван Мину в Серебряный бор в начале марта 1967 года. Наверное, кроме меня, больше никто не знает об этих подробностях (конечно, это лишь мое предположение).

Если я правильно помню, Ю. В. Андропов в тот день приехал в сопровождении В. А. Царенко (в то время сотрудника Отдела ЦК КПСС).

Отец в самом начале беседы сказал, что я должен уйти из комнаты, где они с Андроповым беседовали, поскольку Андропов все время смотрел на меня и не начинал беседу. Поэтому о том, что тогда говорил Андропов в беседе с отцом, я знаю только из рассказа отца сразу после беседы.

Сразу после беседы и отъезда Ю. В. Андропова, отец в очень приподнятом настроении сказал мне:

– После сегодняшней беседы наше положение полностью изменилось! Он сказал: …Мы создадим Вам все условия для полноценной работы, в том числе дадим специалистов по Китаю, а также все другое необходимое по Вашему усмотрению…

Наверное, отец сказал об этом только мне (может быть, даже маме он не сказал об этом, вот почему в ее книге нет этих подробностей).

Поэтому, с одной стороны, Вы совершенно правы в том, что тогда у Ван Мина в Москве “Уровень общения был невысоким. Круг общения был небольшим”. Но, с другой стороны, изложенные здесь подробности той беседы тоже неплохо было бы как‑то отразить в Вашей книге – пусть в другом контексте. Возможно, все “обещанное” тогда Андроповым отражало только его личную позицию, поэтому ничего тогда не последовало на практике?

Тем более что вскоре после этой беседы Ю. В. Андропов ушел со Старой площади на работу председателем КГБ. Тогда Ван Мину показалось, что “теперь работа Андропова еще больше соприкасается с борьбой против маоизма…”. Он так и сказал Ф. В. Мочульскому (в то время сотруднику Отдела ЦК КПСС, которого Андропов взял с собой на работу в КГБ), который первым сообщил ему устно о переходе Ю. В. Андропова на другую работу».

Приложения
Нация Китая в борьбе против японской агрессии в 1930‑х – 1940‑х г.г

(доклад на Ученом совете Института востоковедения Российской Академии Наук 22 ноября 2017 г.)

Уважаемые коллеги!

Китайский поэт Тянь Хань, выражая мысли и чувства народа Китая, в 1930‑х гг. написал:

Вставайте, поднимайтесь люди, не желающие быть рабами.

Превратим нашу кровь и плоть в Новую Великую стену.

Для нации Китая настал опаснейший момент.

Каждый из нас вынужден издать последний рёв:

Поднимемся! Поднимемся! Поднимемся!

Стихотворение Тянь Ханя получило наименование «Марш армии добровольцев». В настоящее время песня на эти слова является гимном Китайской Народной Республики. В ней звучит обращение к нации Китая.

Накануне образования КНР в сентябре 1949 года на заседании, где решался, в частности, вопрос о гимне будущего государства, Мао Цзэдун предложил сделать им «Марш добровольцев». Тянь Хань высказал мнение о том, что его стихи б

ыли написаны в свое время. Однако затем согласился с предложением. Очевидно, что Мао Цзэдун хотел нацелить нацию Китая на то, что с появлением КНР ей только предстоит вести борьбу за то, чтобы «не быть рабами». Попутно можно вспомнить, что Мао Цзэдун и Тянь Хань были в то время людьми, известными многим в Китае под общепринятыми именами. Мао Цзэдун – «чжу си – председатель». Тянь Хань – «лао да – самый старший брат, по сути дела, всекитайский старейшина». Тянь Хань был одним из моральных авторитетов для людей в Китае. Он‑то считал, что борьба за нацию Китая велась против японцев, а ведь с той поры прошли годы, японцы были побеждены, Китай пережил еще одну войну, внутреннюю войну КПК и Гоминьдана. Освобождение в свое время было освобождением из‑под ига японцев. Мао Цзэдун пытался навязать трактовку событий 1949 года как освобождение из‑под контроля и господства иностранцев, в том числе ВКП(б) – СССР.

Когда речь идет об агрессии Японии по отношению к нации Китая, то это касается, прежде всего, самой нации Китая. В условиях своего времени речь идет о главных политических силах внутри Китая, то есть о Партии Гоминьдан Китая и о Партии Гунчаньдан Китая (или КПК), о противоречиях внутри этих политических сил и о тех, кто внутри каждой из этих партий стремился наладить сотрудничество между этими силами в интересах нации Китая. Далее речь идет о Японии, о японских милитаристах, которые и совершили акт агрессии против нации Китая. Наконец, речь идет о союзниках нации Китая на мировой арене. В условиях японской агрессии первым по времени и главным союзником нации Китая были наш народ и наша страна, то есть Россия как нация. Еще одним союзником Китая как нации были США. Были и другие союзники, в том числе Великобритания.

Поэтому, вспоминая о событиях того времени, приходится обращаться к политике Гоминьдана, КПК, различных сил внутри КПК и внутри Гоминьдана, а также политики Японии, СССР и США.

В 1930‑х гг. китайцы как нация постепенно осознали, что агрессия Японии оказалась настолько серьезной и опасной для нации Китая, именно для нации в целом, что потребовалась война нации, создание единого национального антияпонского фронта, объединившего всю нацию, весь народ, все политические силы и партии страны.

В Китае существует термин «Кан жи чжань чжэн – Война как оказание отпора Японии». Сопротивление, отпор – вот характеристика этой войны. Собственно говоря, именно словом отпор в Китае обозначили суть своего отношения к нападению Японии на Китай и суть взаимоотношений наций Китая и Японии в то время.

В нынешнем столетии в Китае пришли к утверждению мысли о том, что это нападение Японии на Китай, то есть это столкновение двух наций, Китая и Японии, имело всемирное значение, касается всех наций на нашей планете. В КНР в настоящее время употребляют термин «Ши цзе кан жи чжань чжэн – Мировая Антияпонская война или Мировая война оказания сопротивления, отпора Японии». Таким образом, утверждается всемирный характер, всемирное значение действий нации Китая, оказывавшей в 1930‑х – 1940‑х гг. сопротивление японской агрессии.

В 2005 году в Шанхае издательством «Шанхай хуабао чубаньшэ» был выпущен трехтомник: Ши цзе кан жи чжань чжэн ту чжи – Иллюстрированное описание Мировой Антияпонской войны». В нем почти две тысячи страниц. На первом развороте фотографии мраморных стел с именами американцев, погибших в этой войне. Имен наших людей там нет. Издание предваряется посвящениями в свое время председателя КНР Ян Шанкуня: «Справедливость непременно победит»; сына Чан Кайши Цзян Вэйго и других. Среди этих других и Анна Ченнолт, вдова человека, командовавшего американскими летчиками, участвовавшими в войне против японцев в Китае. В свое время мне довелось видеть передачу на телевидении КНР, в которой утверждалось, что двумя иностранцами, пользующимися наибольшим уважением в Китае, являются итальянец Марко Поло и американец Ченнолт. Среди тех, чьими посвящениями открывается этот труд, людей нашей страны нет.

Первая часть этой книги рассказывает об Антияпонской войне Китая и стран Восточной Азии. В этой части, в частности говоря об истории, упоминают японско-русскую войну в начале XX века. При этом осуждают действия России. Есть и упоминание о том, что СССР, США, Англия и другие помогали Китаю при оказании им сопротивления Японии. Вторая часть говорит о совместной борьбе при оказании всемирным антифашистским союзом отпора Японии. На самом деле это был антигитлеровский союз. В этой части, в частности, критически упоминается о Ялтинской конференции, а также говорится о «стратегической бомбардировке вооруженными силами США территории Японии» и о том, что «Красная Армия Советского Союза направила солдат на Северо-Восток Китая». О разгроме нами японской Квантунской армии и об освобождении нами из‑под японской оккупации населения Северо-Востока Китая не упоминается.

В Китае привычными являются две даты: «Цзю ши ба – 18 сентября» и «Ци ци – 7 июля». Имеются в виду, во‑первых, события, начавшиеся 18 сентября 1931 года, то есть начало военной агрессии Японии против Китая, оккупации Северо-востока Китая или Маньчжурии; и, во‑вторых, события, начавшиеся 7 июля 1937 года, начало военной агрессии Японии против собственно Китая, то есть начало полномасштабной войны Японии на территории всего Китая. Именно эти даты являются самыми памятными в Китае, когда речь идет о временах того, что именуется Второй мировой войной.

После начала японского наступления в Северо-Восточном Китае в обращении ЦК КПК к народу 19 сентября 1931 года был выдвинут лозунг «национально-революционной войны вооруженного народа против японского империализма в защиту национальной независимости, государственного единства и территориальной целостности Китая» – в противоположность лозунгу Чан Кайши о «непротивлении» Японии. Таким образом, в ответ на агрессию Японии в Китае возникли два разных курса по отношению к этой агрессии. Один – не оказывать сопротивления, не объявлять войну и не вести войну в ответ на вторжение японских войск в Маньчжурию. Сторонники этого курса хотели бы не осложнять историю и современное состояние отношений Китая и Японии признанием того, что в их отношениях, в истории отношений, имела место война. Этот курс проводили представители Гоминьдана. Они надеялись на то, что все это пройдет как некая временная мимолетная болезнь. Другой курс – призыв к войне в защиту интересов всей нации Китая. Этот курс проводили представители КПК.

В мае 1932 года от имени Временного центрального правительства Китайской Советской Республики была объявлена война Японии.

В январе 1933 года от имени Центрального советского правительства и главкома Рабоче-крестьянской Красной армии Китая появилось обращение ко всем воинским частям Китая с заявлением о том, что Красная армия Китая готова заключить боевое соглашение с любой воинской частью для совместных антияпонских военных действий.

Чан Кайши категорически отказался от требований некоторых своих генералов принять это предложение. Тем самым Чан Кайши действовал в духе своего лозунга: «Чтобы ударить по внешнему врагу (то есть по японскому агрессору), необходимо сначала покончить с внутренним врагом (то есть с Красной армией Китая)». Так у Чан Кайши получалось, что его «внутренний враг» оказывался и был якобы опаснее для нации Китая, чем внешний противник. Отсюда возникало и отношение к вторгнувшимся японским милитаристам как к тем, кому можно и не объявлять войны, а у некоторых деятелей Гоминьдана и представление о том, что с японцами можно и договариваться, особенно тогда, когда речь шла о противодействии упомянутому «внутреннему врагу».

История взаимоотношений наций Китая и Японии, особенно в XIX и XX веках, сложилась таким образом, что китайцы, выступавшие против властей Великой Цинской империи, против власти «слуг татар маньчжуров (а надо сказать, что татарами в Китае тогда называли монголов, а маньчжуров презрительно именовали слугами этих татар)», часто находили приют в Японии и надеялись на совпадение интересов Китая и Японии.

Японцы же, очевидно, пришли к выводу о том, что в Китае они могут найти тех, кто даже поддержит планы японской экспансии, положительно отнесется к утверждению японцев о том, что они, дескать, собирают «под одной крышей» всех людей Азии, предлагают им общую судьбу с Японией в борьбе против общего врага, которого японцы предлагали видеть во всех «не азиатах».

Вообще настроения китайского населения, различных политических сил внутри Китая, тогда были настолько разнообразными, что для японцев оказывалось возможным создавать на территории Китая районы с прояпонскими или марионеточными властями в них. Можно упомянуть и о том, что значительная часть японских оккупационных войск состояла из китайцев.

В июне-июле 1935 года представитель КПК в Коминтерне Ван Мин, добиваясь установления единого национального антияпонского фронта, выдвинул условия компромисса с Гоминьданом. Появился документ, в котором были перечислены эти условия. КПК соглашалась, во‑первых, приостановить конфискацию помещичьей земли. Во-вторых, переименовать Китайскую Советскую Республику в Китайскую Народную Республику. В-третьих, переименовать Рабоче-крестьянскую Красную армию Китая в Народно-революционную армию Китая.

В 1935 году во время церемонии открытия седьмого конгресса Коминтерна Ван Мин имел продолжительную беседу с И. В. Сталиным относительно содержания этого написанного им документа и вопроса о помощи Красной армии Китая со стороны Советского Союза. Сталин тогда же выразил согласие.

7–8 августа 1935 года Ван Мин выступил на заседании седьмого конгресса Коминтерна с речью, в которой высказал мнение, что все компартии в колониальных и полуколониальных странах должны считать своей самой важной задачей тактику, направленную на создание, укрепление и расширение антиимпериалистического единого фронта.

25–27 августа 1935 года Ван Мин сделал весьма подробный доклад по вопросам, касавшимся антияпонского национального единого фронта.

Результатом этой деятельности явилось то, что Чан Кайши был вынужден направить своего представителя к Ван Мину на переговоры о сотрудничестве между Гоминьданом и КПК для совместного сопротивления Японии.

Чан Кайши был вынужден прислать своего представителя потому, что Ван Мин развил прежнюю тактику «принуждения Чан Кайши к сопротивлению Японии» в тактику «союза с Чан Кайши ради совместного сопротивления Японии».

В начале декабря 1935 года Чан Кайши назначил военного атташе своего посольства в Москве Дэн Вэньи своим личным представителем и представителем ЦИК Гоминьдана, который при помощи органов правительства СССР обратился в Коминтерн к Ван Мину.

По решению Г. М. Димитрова Ван Мин в сопровождении Пань Ханьняня вел переговоры с Дэн Вэньи. В гостинице «Москва» состоялись четыре встречи.

В ходе первых двух встреч были достигнуты принципиальные соглашения о сотрудничестве между Гоминьданом и КПК ради совместного сопротивления Японии. Обе стороны в принципе согласились также с общими условиями сотрудничества, такими, как прекращение наступлений на Красную армию и Советские районы, предоставление народу демократических свобод и свободы сопротивления Японии, прекращение преследований коммунистов, освобождение всех политических заключенных и т. д. Затем была получена телеграмма Чан Кайши, в которой говорилось, что о конкретных вопросах можно будет договариваться непосредственно с Чан Кайши в Нанкине, если туда поедет Пань Ханьнянь в сопровождении Дин Вэньи.

Сталин придавал исключительное, большое значение переговорам между Гоминьданом и КПК. Уже после первого дня этих переговоров, он пригласил Ван Мина в Кремль, в комнату отдыха президиума проходившей в то время сессии ВЦИК СССР, чтобы доложить ему и присутствовавшим членам Политбюро и Секретариата ЦК ВКП(б) о ходе переговоров.

К сожалению, из‑за разногласий между сторонами относительно личной безопасности участников дальнейших переговоров, переговоры были прерваны и возобновились лишь во время Сианьских событий в декабре 1936 года.

Летом 1936 года Сталин считал, что теперь КПК уже может выдвинуть лозунг: «Поддержка Чан Кайши и создание антияпонского национального единого фронта на основе сотрудничества между Гоминьданом и Компартией Китая».

В Китае не сразу сформировалось отношение к оказанию отпора японской агрессии как к общенациональной задаче, понимание того, что вопрос встал не о просто войне, еще одной войне, а о самом существовании, о выживании нации Китая. Попутно важно подчеркнуть, что именно такая национальная война сыграла существенную роль в формировании того, что сегодня существует и действует в мире как нация Китая.

В то время когда это не было осознано в должной мере, Чан Кайши в беседе с главным советским военным советником, будущим маршалом Советского Союза В. И. Чуйковым, который спрашивал, почему Китай не ведет против японских агрессоров борьбу не на жизнь, а на смерть, говорил, что война Японии против Китая – не смертельна для Китая, что это для Китая только или всего лишь болезнь. Это высказывание характерно как проявление отношения к войне рядом политических деятелей Китая.

Итак, вернемся к тому, что в 1935 году представитель КПК в Коминтерне Ван Мин выдвинул мысль о необходимости создания в Китае единого национального антияпонского фронта. Эта мысль не сразу получила поддержку.

В частности, с ней не сразу согласился Чан Кайши.

В декабре 1936 года произошли Сианьские события. Генералы армии Китайской Республики задержали своего главнокомандующего Чан Кайши, требуя начала активных военных действий в целях оказания отпора Японии. Представители правительства Китайской Республики обратились с просьбой к Сталину помочь освободить Чан Кайши, обещая создать единый антияпонский фронт в Китае и со временем решить вопросы в отношениях Китая и СССР. Чан Кайши получил свободу, единый фронт был создан. В 1937 году из СССР в Китай вернулся сын Чан Кайши с семьей. До этого он на протяжении 12 лет находился в СССР.

Сразу же после возникновения Сианьских событий Ван Мин считал, что существуют два возможных исхода решения Сианьских событий. Одна возможность – лидер прояпонской группировки в Гоминьдане Ван Цзинвэй, который тогда только что беседовал с Гитлером, и спешно возвращается в Китай, прибудет в Нанкин, и если бы ему удалось развязать в невиданных до сих пор масштабах гражданскую войну против КПК и генералов Чжан Сюеляна и Ян Хучэна, захвативших Чан Кайши, то, в таком случае, события в Сиани объективно породили бы выгодные японскому империализму последствия. Другая возможность – Сианьские события разрешатся мирным путем; между КПК, Чжан Сюеляном, Ян Хучэном и Чан Кайши будет достигнуто соглашение о прекращении гражданской войны и совместном сопротивлении Японии; в таком случае Сианьские события принесли бы результаты, благоприятные для китайского народа и неблагоприятные для японского империализма.

Г. Димитров считал, что Ван Мин выдвинул политику антияпонского национального единого фронта. Мао Цзэдун также говорил об этом.

В обстановке того времени СССР готов был оказать помощь антияпонским силам в интересах сплочения народа и страны на отпор империалистической агрессии, оказать всестороннюю поддержку китайскому народу в борьбе против японских захватчиков. Но Советский Союз не мог пойти на поддержку такой войны, которая была бы чревата расколом всей страны перед лицом японской агрессии против Китая.

В 1937 году СССР и Китайская Республика подписали Договор о ненападении.

В 1937–1939 году СССР был единственным союзником Китая в отражении японской агрессии. СССР помогал летчиками, другими военнослужащими, вооружением, займами. В общей сложности 50 тысяч наших людей помогали Китаю в этой войне (для сравнения масштабов: в войне в Испании участвовали 3 500 человек из нашей страны).

Только в декабре 1941 года, то есть полгода спустя после нападения гитлеровской армии на СССР и начала нашей Отечественной войны, Китайская Республика объявила войну Германии. На прощальном обеде по случаю отъезда из Китая до тех пор работавших там немецких военных советников начальник генерального штаба армии Китайской Республики Хэ Инцинь предложил тост: «За встречу в Синьцзяне».

Японцам удалось в ходе этой войны создать на территории Китая сначала марионеточное государство Маньчжоу-Го, потом район под властью прояпонски настроенного монгольского князя Дэ-вана, наконец, марионеточное китайское правительство во главе с Ван Цзинвэем. Все эти образования создали свои многочисленные войска. Некоторые политические силы в Китае предпринимали попытки договариваться с японцами и Ван Цзинвэем.

Китай не был полностью оккупирован Японией. Китай на протяжении Второй мировой войны, вплоть до ее окончания в 1945 году, находился в составе антигитлеровской коалиции. При этом фактически первыми союзниками во Второй мировой войне стали СССР и Китайская Республика. Это был период, когда СССР и Китайская Республика воевали против общего врага и стояли спиной к спине, период отношений военных союзников.

Китай сдерживал Японию. Союзники ценили его роль. В годы Второй мировой войны Китай вышел на мировую арену. При активной помощи со стороны СССР Китайская Республика стала одним из постоянных членов Совета Безопасности ООН.

Что касается разгрома вооруженных сил Японии, то Япония капитулировала под натиском союзников, прежде всего, СССР, США, Великобритании. Маньчжурия, на протяжении 14 лет находившаяся под японской оккупацией, была освобождена в результате разгрома японской Квантунской армии вооруженными силами Советского Союза. Благодаря помощи со стороны Советского Союза на Северо-Востоке Китая была создана база, были созданы вооруженные силы КПК, которым СССР передал трофейное японское вооружение, а также по заключенным соглашениям предоставлял разного рода помощь. Именно с Северо-востока Китая армия КПК начала Южный поход, в результате которого КПК и пришла к власти в Китае.

Попутно можно упомянуть о том, что СССР, продолжая поддерживать дипломатические отношения с властями Китайской Республики, подписывал соглашения с местными властями КПК в Маньчжурии об оказании им экономической помощи.

В целом, вспоминая историю, необходимо сказать, что японо-китайская война началась в 1894 году. Китай потерпел поражение. Он искал союзников. На этот призыв откликнулась только Россия. Между Россией и Китаем в 1896 году был заключен секретный договор о совместной обороне на случай вооруженной агрессии Японии. История идет извилистыми путями. Тем не менее, оказалось, что японская агрессия против Китая в разных формах и с перерывами продолжалась пятьдесят лет, с 1894–1895 гг. по 1945 год. В конечном счете, именно советская армия разгромила самую мощную сухопутную японскую Квантунскую армию на Северо-востоке Китая и освободила население этой части Китая из‑под четырнадцатилетней оккупации. Наша страна оказалась главным союзником Китая в его вооруженном противостоянии с Японией.

Наша страна сыграла и существенную роль в достижении договоренности между Гоминьданом и КПК по вопросу о создании единого национального антияпонского фронта. Итак, союзнические отношения и сотрудничество двух наций, России и Китая, политических сил внутри нации Китая в период отражения нацией Китая агрессии Японии – все это благоприятствовало совпадающим интересам России и Китая как двух наций.

Теперь несколько конкретнее о том, что происходило в Китае, в КПК, во время Антияпонской войны.

В ходе Антияпонской войны в Китае одновременно существовали две линии или два курса в отношении к этой войне.

С одной стороны, имело место последовательное осуществление политики антияпонского национального единого фронта на основе сотрудничества между Гоминьданом и КПК.

С другой стороны, имело место отрицание возможности победы китайского народа в антияпонской войне, пассивности в антияпонских военных действиях и проведение капитулянтской линии перед японскими агрессорами.

В ходе войны и борьбы между двумя упомянутыми линиями можно выделить насколько периодов.

В период с июля 1937 года по октябрь 1940 года Мао Цзэдун осуждал победоносное сражение под Пинсингуанем дивизии под командованием Линь Бяо против части отборной механизированной японской дивизии как «ненужную и неправильную маневренную войну», противоречившую его планам ведения исключительно партизанской войны с японцами, и запретил войскам КПК впредь повторять военные действия такого характера.

В то же время Мао Цзэдун отказался от предложенной Сталиным помощи КПК в создании артиллерийских частей в Восьмой армии и Новом четвертом корпусе, в предоставлении военно-технических мастерских для производства снарядов и патронов, а также для ремонта оружия. Свой отказ он мотивировал тем, что армия КПК может вести с японцами лишь партизанскую войну и поэтому ей совершенно «не нужна» такая помощь.

Летом 1938 года Мао Цзэдун опубликовал свою статью «О затяжной войне» для обоснования и оправдания этой своей линии.

Мао Цзэдун, как говорил Ван Мин, неоднократно высмеивал предложение Сталина и Ворошилова создать на базе нескольких миллионов китайских солдат и партизан 20–30 механизированных дивизий, более или менее подобных японским войскам по уровню оснащения. Часть этих дивизий должна была быть создана из войск Восьмой армии и Нового четвертого корпуса – как военный костяк. Тогда можно было бы победить миллионную, но слабо механизированную армию японцев на территории внутреннего Китая (сюда не включалась миллионная отборная японская Квантунская армия в Маньчжурии, скованная Дальневосточной армией Советского Союза).