Текст книги "Юность"

А в самом конце марта состоялись и экзамены по производственному обучению на токаря. Платон не собирался быть рабочим, поэтому о результате этого экзамена совершено не переживал. Но, как человек добросовестный и аккуратный он выполнил практическую работу на токарном станке в цехе их учебного центра на отлично.

На следующий день при сдаче теоретического экзамена он сначала ответил на все вопросы экзаменационного билета. А потом его вызвали к доске начертить все виды, поставленной перед ним детали, что для асса черчения было плёвой задачей.

Представитель завода Алексей Филиппович Назаров давно недолюбливал старосту группы Кочета, как слишком интеллектуально развитого и после школы собиравшегося поступать в институт, и всё время пытался при удобном случае посадить его в лужу.

Поэтому, когда Платон начертил вид спереди, сверху и сбоку, но не как положено слева, а справа, как более информативный, обрадовавшийся Назаров даже вскочил со своего места.

– «Так ты начертил вид справа, а не слева!» – нашёл он «грубую» ошибку.

– «А он, наверно, американец?!» – со смехом подхватил его коллега из комиссии Анатолий Александрович Кашуба.

– «Да нет! Это не ошибка! Я специально сделал вид справа, так как вид слева в виде простого и пустого прямоугольника, очевидно, не даёт нам никакой полезной информации и пользу не несёт!» – спокойно менторским тоном заявил Платон.

– «Всё правильно! Но только тебе надо было указать сверху, что это вид по стрелке «А» и поставить её на виде спереди!» – пришёл ему на помощь третий член комиссии – всегда доброжелательный их преподаватель Николай Александрович Чернов.

– «Тогда тебе ещё один вопрос – коварно начал Назаров, поднимая в руке метчик – Что это, для чего служит и как называется?».

Платон помнил, что эту штуку им показывали на лекции, но на практике они её не использовали, и она имела смешное название, в данный момент вертевшееся у него на языке, но никак с него не соскакивавшее.

– «Ме… ме… В общем что-то вроде меча! Им ещё внутреннюю резьбу нарезают!» – лишь и смог пока произнести Кочет.

– «Ну что ты мычишь? Правильно, но он называется метчик!» – победоносно и торопливо объявил Назаров, пока Платон не вспомнил его название.

После этого комиссия начала совещаться. И видимо мнения её трёх членов сначала разделились поровну. Но было видно, как разгорячившийся Назаров бурно убеждал своего, наконец сдавшегося коллегу Кашубу, и Платон получил тройку, тем самым не получив третьего разряда. Это решение вызвало возмущение одноклассников Кочета и их преподавателя.

– «Платон! Но ты ведь не собираешься работать на заводе? Так что ничего страшного! Назаров знал об этом, потому тебя и срезал! А я один ничего не мог сделать!» – после экзамена успокаивал его Чернов.

– Да конечно ничего страшного! Но только не справедливо! Я ведь в черчении ас!» – с улыбкой смущения ответил Кочет.

Массовое возмущение несправедливостью произошло и 26 марта в некоторых городах США, где прошли демонстрации протеста с требованиями прекращения войны во Вьетнаме.

Но Платон был уже на своих последних школьных каникулах, с разрешения матери и Вари проводя их в основном у Гавриловых.

Славик уже не только ползал по полу, но и пытался немного ходить, пока держась за окружающие предметы, самым надёжным из которых был большой палец отца. В весеннюю слякоть они реже ходили гулять на улицу.

По Покровскому и особенно по Яузскому бульварам уже бежали шустрые ручейки воды. Сливались они к Москве-реке в журчащие потоки и со, стремительно стекающими вдоль тротуаров по прилегающим улицам и переулкам, ручейкам. А игравшие в их закручивающихся водах лучи солнца отражались на улыбающихся весне лицах прохожих. Соответственно этому было и настроение у москвичей. В эти дни Платон старался не думать о предстоящих экзаменах, полностью расслабляясь в общении с Варей, растворяясь в сыне, и отдыхая от учёбы.

Но с середины каникул он был вынужден следить за работой, открывшегося 29 марта XXIII-го съезда КПСС. Платон знал, что его материалы будут спрашивать и на уроках Обществоведения и на экзамене по этому предмету.

На следующий день правительство Франции официально объявило о решении к 1 июля этого года выйти из военной организации НАТО, то есть за три месяца, как и было предусмотрено её Уставом, потребовав к 1 апреля 1967 года вывести с территории страны все штабы и военные базы НАТО и США. Это сообщение очень обрадовало обоих Кочетов – неофициальных кураторов-любителей Франции.

А на съезде КПСС, проходившем в Кремлёвском Дворце съездов, вместившем почти пять тысяч делегатов, сначала был заслушан отчётный доклад ЦК КПСС, с которым выступил Первый секретарь ЦК Л.И. Брежнев.

Затем был заслушан доклад Центральной ревизионной комиссии, с которым выступила её председатель Нона Александровна Муравьёва.

С директивами съезда по пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1966-70 годы выступил А.Н. Косыгин. А в конце работы съезда состоялись выборы руководящих органов партии.

В результате работы съезда Президиум ЦК был замене на Политбюро, а Первый секретарь стал Генеральным.

Исполнение важнейших решений отслеживал Секретариат, руководивший аппаратом ЦК, состоящим из отделов, подчинённых секретарям ЦК.

На съезде были утверждёны Директивы восьмого пятилетнего плана, избран ЦК КПСС и Центральная ревизионная комиссия.

На съезде было отмечено, что в советском обществе повысилась политическая и организаторская роль партии, утвердились ленинские принципы партийной жизни, ещё больше окрепла связь партии с народом.

А деятельность самой партии была направлена на выполнение Программы КПСС, на создание материально-технической базы коммунизма, повышение материального уровня жизни советского народа, развитие науки и культуры, на дальнейшее совершенствование социалистических общественных отношений и коммунистическое воспитание трудящихся.

В области международных отношений в современную эпоху было отмечено, что на фоне происходящего серьёзного обострения международного положения, связанного с усилением подрывных действий империалистических сил, главное направление исторического развития определяют мировая социалистическая система и силы, борющиеся против империализма за социалистическое переустройство общества.

Съезд поручил ЦК КПСС и далее развивать и укреплять идейно-политические связи с коммунистическими и рабочими партиями всех стран социализма на принципах марксизма-ленинизма, всемерно содействовать сплочённости социалистического содружества.

Он также поручал расширять и укреплять революционную солидарность советского народа с рабочим классом, с трудящимися массами всех стран, активно поддерживать народы, борющиеся против колониального гнёта и неоколониализма, содействовать укреплению антиимпериалистического фронта всех народов.

Съезд также подчеркнул, что идейно-политическое сплочение коммунистических рядов предполагает непримиримую борьбу марксистов-ленинцев против правого и левого ревизионизма.

Однако съезд указал и на недостатки в работе. Было допущено отставание сельскохозяйственного производства, что отрицательно подействовало на темпы роста лёгкой и пищевой промышленности.

Причинами этого назывались недостатки в управлении народным хозяйством, недооценка экономических методов руководства, хозрасчёта, неполное использование материальных и моральных стимулов, просчёты в планировании, и субъективный подход к решению ряда экономических проблем.

Но особое внимание съезд обратил на усиление идейно-политической работы партии, которая ведётся в условиях острой классовой борьбы на мировой арене двух противоположных социально-политических систем.

Поэтому интересы социализма и коммунизма требуют повышения революционной бдительности коммунистов и всех советских людей, разоблачение идеологических диверсий империализма против Советского Союза и стран социализма.

Платона Кочета этот призыв окрылил и возбудил на подвиги.

– Наверно мне надо будет пойти учиться и работать или служить по этой части?! – с лёгким душевным трепетом предположил он.

А пока шёл съезд, проездом заехавший на два дня в Реутов Юрий Сергеевич Комаров, 3 апреля увёз с собою мать Нину Васильевну к себе в Беляйково. В этот же период, почувствовавший на пенсии свободу действий, поступков и перемещений, Пётр Петрович Кочет навещал родственников и дам сердца соответственно в Минске и Львове.

По сообщению матери, сделанному в сердцах детям, их отец на пенсии загулял. При поездке на лечение своей каменно-почечной болезни в Трускавец он познакомился там сразу с двумя свободными женщинами из Львова и теперь приударяет за ними. А узнала она об этом из их писем, найденных в кармане пиджака бывшего мужа.

– Надо же?! Мама уже работает начальником отдела, а от своих простолюдинских деревенских привычек так и не отвыкла! А может это привычки контрразведчика? Нет! Скорее всего, ревнивой женщины! – рассуждал Платон.

К 8 апреля XXIII-ий съезд КПСС завершил свою работу, став большой заботой для изучающих его учеников выпускных классов средних школ.

А 10 апреля начался и очередной чемпионат СССР по футболу.

В начале апреля и Кочет с классом открыл новый футбольный сезон на одной рано просохшей площадке в районе стройки за школой. Разделившись на две команды, они начали игру. Соскучившийся по футболу Кочет летал по полю, периодически нанося мячом сильные и разящие удары.

В один из игровых моментов он в течение минуты дважды подряд выходил один на один с вратарём соперников Вовой Лазаренко, и в азарте сильно бил ему, дважды случайно попадя в лоб, что после второго подряд попадания вызвало неудержимый хохот игроков. Удары с близкого расстояния были так резки, что обладающий хорошей реакцией Володя не успевал свести руки и закрыть лицо руками. А Платону стало очень неудобно перед, в общем-то, опозоренным другом, и он подошёл к нему извиниться:

– «Володь! Извини! Не хотел! Случайно получилось!».

– «Да ничего! Бывает! Сам виноват!».

В эти дни после окончания межсезонья Кочет был просто одержим футболом. Услышав из квартиры звук ударяемого мяча, Платон сразу преображался. Его тело тут же нагревалось и просилось к мячу на улицу, а сердце билось учащённей. В нетерпении даже его руки и ноги не могли находиться в одном и том же положении, просясь под нагрузку. И он получал её, выходя во двор играть в футбол до самой темноты.

Днём 12 апреля Платон по телефону поздравил Варю с двадцатилетием, а его мать в письме брату Евгению сообщила, что Платон сделал две контрольные работы по присланным им материалам, отослал их, но ответа не получил и на этом закончил подготовку. Далее она продолжала:

– «Одним словом, парень со слабой волей, без мужского руководства, идёт наугад, куда-нибудь занесёт. Но мне с большим трудом удалось у него выявить, что его мечта пойти куда-нибудь по линии современной истории, политики. Я ему предлагаю то одно, то другое, но всё отвергает.

Говорит: «Там видно будет». А учится на тройки. Только по истории и географии имеет твёрдые четвёрки. Не умеет толком рассказать, а берёт знаниями материала, в том числе помимо учебника. Боюсь, что из-за футбола провалит экзамены даже в школе. Вчера он открыл сезон – три часа работал ногами на стадионе. Очень волнует его судьба. Он даже не сдал на разряд. Ничем другим, кроме тебе известных страстей, не интересуется. Но среди учащихся класса пользуется большим авторитетом. Последнее слово всегда за ним. У Насти с учёбой дела идут лучше, имеет обожателей, не увижу, как стану тёщей».

Но раньше она стала матерью школьной знаменитости.

Однажды в десятый класс «Б» на начавшийся урок истории неожиданно вошла учительница географии Софья Семёновна Алленова, и попросила Идалью Павловну отпустить Кочета заместить её на уроке географии в классе его сестры. Удивлённая И.П. Львова отпустила Кочета.

– «Вы у нас, оказывается, ещё и географ хороший!?» – услышал он вслед себе риторический вопрос.

– «Платон, ты только не волнуйся, у тебя получится!» – уже в коридоре успокаивала географичка раскрасневшегося Кочета.

– «А я и не волнуюсь, только не знаю, как вести урок!» – удивился он.

– «А ты его не веди! Никого не вызывай и не спрашивай, а только покажи свои знания карты! Привей им любовь к географии, докажи её важность и полезность в жизни! У тебя получится!» – уверенно объяснила учительница.

Она ввела Платона в класс и представила его ученикам:

– «Этот урок у вас проведёт Платон Кочет! Надеюсь, вам понравится!?».

Уже по дороге Платон решил, что для начала удивит одноклассников Насти своим знанием карты. И он по памяти начертил мелом на доске контур Евразии, вызвав удивление и восторг в классе, и гордость у Насти. Потом он предложил ученикам называть любые географические названия, а сам называл что это и где, показывая затем на карте. И если в самом редком случае он не знал что это такое, то довольно удачно предполагал даже место нахождения того, вызывая очередной восторг. Потом Платон объяснил, как он к этому пришёл с помощью военной игры, и как больших успехов в географии достигли и его младшие подопечные, обсуждавшие друг с другом перемещения своих войск даже не глядя на карту. А в заключение он объяснил важность знания географической карты для выяснения стратегии выживания любой страны, соответственно и её политики, вызвав у учеников гул одобрения. Они расстались с взаимным восторгом. А этот визит брата ещё больше поднял авторитет и Насти. Дома она похвалилась этим маме.

А вскоре ей похвалился и сам сын, объявив, что его будут принимать в комсомол.

В первичной школьной организации его приняли без проблем. Теперь предстояло утверждение его приёма в Райкоме комсомола в Балашихе.

И 22 апреля оно состоялось. Член бюро комсомольской организации их школы белокурый Михаил Федоткин, являвшийся двоюродным боратом Юры Гурова, отвёз пятерых новых кандидатов, включая Кочета, в райком комсомола на Советскую улицу, где им после короткого формального экзамена в торжественной обстановке вручили комсомольские билеты.

Девятиклассник Михаил Федоткин, как человек талантливый, был восходящей звездой 15-ой школы, потому у многих, прозвавших его «Григоричем», шестнадцатилетний школьник вызывал уважение. Он великолепно знал и любил математику и физику, писал стихи в стиле А.С. Пушкина, и был прекрасным бегуном. А вскрылось это совершенно случайно. Как-то раз Мика, как его с любовью называли друзья и одноклассники, пришёл на уличные занятия физкультуры без формы, потому учитель физкультуры Виктор Иванович Зенкин даже не хотел допускать его до занятий. Но Мика упросил его допустить хотя бы до бега и на финише оказался первым, далеко оторвавшись от соперников.

– «Федоткин! Ну, ты и дал! Даже в одежде и без спортивной обуви ты уложился во второй взрослый разряд!? Ты можешь и должен теперь сдать на первый!» – восхитился он.

Но, как и у любого талантливого во всём человека, у Михаила Федоткина был и недостаток. Он ни разу не мог подтянуться на турнике. Он был худощав, жилист, но без необходимой для этого мускулатуры, но более и, скорее всего, без надлежащих навыков.

Всё это о младшем двоюродном брате с гордостью рассказал Платону бывший сосед по двору Юра Гуров, пока не стремившийся в комсомол.

– «Поздравляю! Теперь ты в этом догнал Настю!» – поцеловала и обняла новоиспечённого комсомольца мама – член партии с 1944 года.

К 25 апреля завершился и XX-ый чемпионат СССР по хоккею с шайбой. Чемпионом уверенно и с отрывом в четырнадцать очков, в четвёртый раз подряд, а всего в тринадцатый, стал ЦСКА. Вторым был столичный «Спартак» и третьими, отстав на девять очков, стали их земляки динамовцы, опередившие четвёртую команду «Химик» (Воскресенск) на семь очков. Так что о распределение мест стало известно задолго до окончания чемпионата. А лучшим бомбардиром с сорока шайбами стал армеец Анатолий Фирсов. Защитник московского «Динамо» Виталий Давыдов попал в символическую шестёрку лучших игроков сезона. А кроме него в число 34-ёх лучших хоккеистов из динамовцев Москвы попали нападающие Александр Стриганов, Анатолий Мотовилов и Юрий Парамошкин.

На следующий день 26 апреля в Ташкенте неожиданно произошло сильное землетрясение, приведшее к сильным разрушениям центральной части города. В начале шестого утра в центре Ташкента, на небольшой глубине под местом былого нахождения древней крепости, произошли подземные толчки силой более пяти баллов, но приведшие к сейсмическому эффекту в девять баллов.

Они привели к сотрясению в течение чуть более десяти секунд земной поверхности и к разрушению домов в центре города. Зона максимальных разрушений составила около десяти квадратных километров.

К счастью, человеческих жертв из-за преобладания вертикальных, а не горизонтальных подвижек почвы в миллионом городе, оказалось мало – около десятка погибших и несколько сот в различной степени травмированных. Не полностью обвалились даже глинобитные дома.

Но вскоре наступили первомайские праздники, несколько притупившие горечь от разрушений в Ташкенте.

Платон по обыкновению первое мая встретил у телевизора за просмотром парада, в то время, как мама с сестрой и отцом уже с раннего утра выехали на участок. Вместо участка он сел было за предварительную подготовку к экзаменам. Но сразу был отвлечён шумом на, ожидаемо ставшей в праздник многолюдной, улице Ленина.

В этом году впервые в истории Реутова Первомайская демонстрация трудящихся была проведена организованно и с участием представителей всех предприятий и школ города. Организованные колонны демонстрантов с флагами и флажками, транспарантами и портретами, искусственными цветами и шарами прошли по улице Ленина мимо Горсовета.

А перед ним, размещавшимся в доме № 12, на сооружённой на площади трибуне, руководство города и ряда предприятий встречало и приветствовало их, выкрикивая различные здравицы и лозунги.

Затем в городе состоялась первая в его истории легкоатлетическая эстафета на приз местной газеты «Прядильщик». Её участниками стали команды спортивных обществ городских предприятий. А стартовала и финишировала эстафета тут же напротив горсовета.

По телефону Платон поздравил Гавриловых с праздником, узнав, что те уже продали свой участок № 49 в их садоводстве и теперь летом никогда не будут туда приезжать. От Вари он узнал о её учебных успехах и о подготовке к весенней сессии. Но неожиданно получил от узнавшей, что он не поехал на участок и сидит дома один, якобы за подготовкой к экзаменам, приглашение к ним на обед и послеобеденную и вечернюю прогулку с ней и сыном.

Поэтому после парада, выступления физкультурников и начала демонстрации, сидевший как на иголках Платон плюнул на занятия, и так не лезшие в голову из-за обилия брошенных им для него важных дел, и выехал к Гавриловым.

Там его как всегда встретили радушно. Но Платон сразу занялся сыном, провозившись с ним до обеда.

В этот раз Александр Васильевич за праздничным столом не пил, так как завтра рано утром ему предстояла поездка в Купавну для ознакомления с ходом строительства их дома. Поэтому, пообщавшись с домочадцами, Платон в общей семейной компании Гавриловых направился на вечернюю прогулку по Москве. А после позднего семейного прощального ужина и любования салютом из окон их квартиры, отбыл домой.

А там его поначалу ждал нагоняй от, с непривычки уставшей в огороде, матери и косые взгляды от не менее уставшей сестры.

– «Сын! Тебя оставили заниматься, а ты?!» – упрекнула его мать.

– «А я одним днём закрыл все важные для меня вопросы! И парад посмотрел, и с сыном пообщался, и можно сказать авансом отдохнул! А завтра я хорошенько поработаю на участке! А занятия мне всё равно в голову бы не пошли!» – объяснил Платон.

– «Хорошо! А то мы сегодня с непривычки очень устали, а отец там остался допоздна работать и ночевать, чтобы с раннего утра побольше успеть сделать! Так что твоя помощь будет кстати!» – согласилась мама.

И в перенесённый выходной в субботу Платон сдержал своё слово, вскопав на участке всё что, что было нужно.

А отец встретил его с радостью, объяснив свой ударный труд:

– «Я на всё лето уезжаю! Так что впервые вы будет здесь работать без меня! Да и тебе по большей части этим летом некогда будет заниматься огородом и садом! Поэтому я и хочу побольше сделать! Так сказать, задел!».

Чуть уставший, но довольный возвращался Платон домой про себя думая:

– Ну, вот! Я по дому и в семье, даже в семьях, всё сделал, всем помог, как мог! И теперь, как говорится, полный вперёд!

В это раз день Победы 9 мая пришёлся на субботу. Поэтому Кочеты с раннего утра выехали поработать два дня на участке. Начало этого сезона, да и, пожалуй, весь сезон, для их постоянного места летнего отдыха планировался очень трудным.

Бабушка жила в деревне и помогала сыну Юрию, к которому на летние каникулы из Фрунзе должны были приехать дочь Тамара и сын Сергей – тоже её внуки.

Пётр Петрович на всё лето уезжал бухгалтером в министерский пионерлагерь «Берёзка».

У Алевтины Сергеевны естественно был только один отпуск.

А у Платона сначала были выпускные экзамены, а потом вступительные в ВУЗ.

И только самая младшая в семье Настя после производственной практики была свободна всё лето. Но её ещё нельзя было считать самостоятельной боевой единицей семьи.

Так что в перспективе их участок этим летом ждало относительное запустение, чего очень боялась его хозяйка Алевтина Сергеевна. Ибо Устав садоводства предписывал свои участки держать в надлежащем порядке. А она, как коммунист, всегда была законопослушной, к тому же была очень щепетильна к вопросу поддержки своего высокого авторитета.

А после праздников в мае Тоня Любакова случайно спасла Платона от потери своего авторитета и двойки по обществоведению. По нему и истории у Платона были одни пятёрки.

Но к предпоследнему уроку он не успел вообще ничего прочитать из заданного материала по обществоведению. Опасность заключалась в том, что Идалья Павловна могла поднять его с места для дополнения и уточнения ответа другого ученика в самых трудных и малопонятных вопросах, что ранее бывало не раз.

– Вот бы был номер, если бы она и в этот раз подняла меня с места?! – вспоминал Платон, после того, как опоздавшая к началу урока их комсорг Тоня Любакова неожиданно попросила Идалью Павловну отпустить Кочета рисовать плакат к выпускному вечеру.

И Идалья Павловна, взглянув в журнал, разрешила:

– «Да! Кочета можете забирать! С ним ясно! У него всё в порядке!».

Счастливый Платон вышел из класса за Антониной и через несколько шагов поблагодарил её за невольное спасение.

Но теперь это надо было отрабатывать. С чувством миновавшей опасности он предался перерисовыванию на большой ватман контура тела девушки с обложки журнала «Юность», на которую ему указала комсорг, готовившая школьные мероприятия к последнему звонку. Ведь сам он ещё с пятнадцати лет охладел к рисованию, и теперь мог лишь по большой необходимости использовать свои былые навыки.

Но вскоре Платон спас себя сам при подведении готовых итогов по географии.

– «Кочет! А вы знает, что у вас за год может быть три?» – неожиданно ошарашила Софья Семёновна Платона и всех рядом стоящих учеников, ответивших удивлённым гулом голосов.

– «Как это?!» – тоже удивился и даже испугался Платон.

– «Ну, вот, смотрите! У вас за третью четверть стоит четыре, а за четвёртую четверть выходит три – значит за полугодие будет три! Дальше смотрим! У вас за первое полугодие стоит четыре, а за второе будет три, значит и за год будет три! Вот и всё!?».

– «Так давайте я отвечу вам на любой вопрос и тогда тройки за четверть не будет!» – чуть в ответ наглея, предложил Платон.

– «Хорошо! Сегодня после уроков приходите – я буду заниматься с двоечниками!» – хитро улыбнувшись, ответила учительница.

И после уроков Платон постучался в дверь кабинета географии.

Войдя, он увидел, что класс наполовину заполнен невзрачными учениками со страхом в отрешённых глазах.

И уже с порога, перебив урок, Платон заносчиво начал:

– «Софья Семёновна! Как вы мне можете ставить тройку, когда я лучше всех знаю географию?!».

– «А я это знаю! Но так получается!?» – чуть загадочно улыбнулась Софья Семёновна Аленова.

– «А давайте я сейчас, стоя спиной к карте расскажу вам где находится всё, что вы назовёте!?» – во внезапно накатившем азарте задиристо и с нахальной улыбочкой предложил Кочет.

– «А давай! Сам выбирай!» – распаляясь, поддержала его учительница.

– «Ну, давайте я покажу вам что-нибудь потруднее! Страны Африки, например! Я буду их называть с запада на восток и с севера на юг!» – сразу поднял Платон планку на недосягаемую для других высоту.

И он, стоя спиной к висевшей на доске политической карте мира, раскрасневшись от азарта, стал называть африканские страны, расположенные на карте слева направо и сверху вниз.

А когда Платон закончил, Софья Семёновна с восторженным взором на время чуть остудила его:

– «А одну страну пропустил!».

Но Кочет быстро сориентировался, вспомнив, что мог пропустить страну на повороте африканского континента, и добавил:

– «Камерун!».

– «Правильно! Пять! За четверть четыре и за год тоже!» – успокоила она возбудившегося от победы Кочета.

– «Вот видите, как можно знать карту!?» – обратилась она к, смотревшим на Кочета широко открытыми удивлёнными глазами, двоечникам.

А тот вышел из класса румяный от азарта и с чувством победителя.

– Знай наших! То бишь, меня! А то – тройка, тройка?! Какая тут может быть к чёрту тройка, когда равных мне по знанию карты в школе нет! – на глазах зазнавался «великий географ», дома похвалившись сестре, сразу вспомнившей такой же победоносный поход брата к ним в класс.

День рождения и шестнадцатилетие Насти в воскресенье 22 мая Кочеты отметили на участке, одарив её традиционными девичьими подарками.

А 24 мая декретом № 34 Высшего военного совета федеративная Нигерия была провозглашена унитарной республикой, и все политические партии и организации были запрещены.

Последний школьный звонок для Платона прозвенел на следующий день в среду 25 мая. После торжественной линейки, на которой девочку первоклашку на плече нёс кто-то из одиннадцатиклассников, началась торжественная и художественная части праздника.

Витя Мельников показал свой фильм, со смехом принятый многочисленными выпускниками и учителями. Из комментариев зрителей Платон понял, что те весьма положительно оценили и им сыгранную роль.

А после концерта школьной художественной самодеятельности, когда выпускники разошлись по своим классам, им раздали групповые фотографии их класса. Но не всем, а только тем, кто фотографировался, и кто оплатил эту работу фотографу, ещё чуть ли, не за два месяца до этого фотографировавшего всех подряд учеников класса на фоне его торцевой стены. В итоге на общей фотографии по разным причинам не оказалось Миши Ветрова, Коли Клыкова, Вити Кутузова, Саши Поберухина, Вовы Смирнова и Вити Тадыщенко.

Кто-то из-за обиды, гордыни или чванливости не захотел фотографироваться со всеми рядом, кого-то тогда не было в классе, а кому-то просто мама не дала денег. И хотя у Кочетов тоже было напряжённо с деньгами, но на получение выпускной фотографии сына с одноклассниками и некоторыми из учителей Алевтина Сергеевна их выделила.

Напряжённо было для москвичей и в XXVIII-ом чемпионате СССР по футболу. К 27 мая после девяти туров намного оторвались от остальных команд киевляне и московский «Спартак, набравшие соответственно 16 и 15 очков. Идущий третьим «Нефтяник» из Баку имел 12 очков. Затем шли три команды – СКА, имевший игру в запасе, «Арарат» и «Пахтакор», все набравшие по 11 очков. И только за ними, занимая места с седьмого по девятое, шли три московские команды. Это, имевшие по игре в запасе «Торпедо» и ЦСКА, а также «Динамо», все набравшие по 9 очков.

Причём динамовцев ещё могли догнать их тбилисские одноклубники и «Шахтёр», сыгравшие на игру меньше. А московский «Локомотив» вообще замыкал турнирную таблицу, находясь на девятнадцатом месте с 2 очками, отставая от предпоследнего места на 3 очка. Такого их старта не было давно.

Но внимание Платона теперь было далеко от футбола.

В среду 1 июня все выпускные классы сели за сочинение. Кочет естественно выбрал свободную тему, но особо не усердствовал, так как понимал, что данный вопрос он мог бы хорошо осветить только в домашней обстановке. Ему даже не помог организованный родителями перекус чаем и булочкой с котлетой, хотя настроение поднял и сил придал. Поэтому он за это сочинение получил лишь твёрдые тройки за литературу и русский язык.

В пятницу 3 июня мать опять написала брату Евгению по поводу сына:

– «Платон, пожалуй, только за месяц до экзаменов взялся за дело, теперь занимается с напряжением. Но пока не решил, куда будет сдавать экзамены. У Насти практика на заводе. Мать у Юрия, но приедет к середине июня. Пётр на всё лето уехал бухгалтером в пионерлагерь».

Пока Платон Кочет сдавал экзамен за экзаменом, все дни с утра до темна просиживая за учебниками, к 9 июня закончился, начавшийся ещё 11 апреля, матч за первенство мира по шахматам между чемпионом мира Тиграном Петросяном и победителем среди претендентов Борисом Спасским. В нём чемпион мира в упорной борьбе со счётом 12,5 на 11,5 отстоял свой титул. Платон по-обыкновению болел за нового советского претендента на звание чемпиона мира. Но и его поражение от советского же чемпиона мира не расстроило, занятого выпускными экзаменами, Кочета.

А 15 июня к ним в Реутов на двое суток заехала бабушка, получить накопившуюся пенсию и подкупить в деревню дефицитных продуктов.

– «Платон! Давай, разоблачайся и садись чаёвничать!» – войдя в квартиру, услышал он знакомый с детства голос, вмиг навивший воспоминания о жарком деревенском лете и ночёвках в чулане.

Но всё когда-нибудь кончается, и хорошее и плохое, и трудное и лёгкое. Окончились и экзамены, а с ними и вся школьная учёба.

Выпускные экзамены по семи предметам Платон сдал лучше его годовых оценок. На пять он сдал только «Историю СССР». На четвёрки «Алгебру», «Геометрию» и «Физику». На тройки «Химию», «Французский язык» и почему-то «Обществоведение», хорошо рассказав о правах, но не очень об обязанностях советского человека, что оказалось важнее.

В итоге в Аттестате у Платона Кочета оказалась всего две пятёрки: по самому им любимому предмету «Всеобщей истории» и черчению. Шесть четвёрок было по коронным его предметам: «Алгебра», «Геометрия», «Тригонометрия», «География», «История СССР» и «Обществоведение». А восемь троек – по второстепенным для него предметам: «Астрономия», «Биология», «Химия», «Физкультура», «Литература» и языкам «Русскому» и «Французскому». В их число попала и ранее бывшая его одним из коронных предметов «Физика», экзамен по которой он сдал легко и блестяще, но по настоянию своего преподавателя получив только «четыре», притом, что в полугодиях И.А. Федулов принципиально ставил ему только тройки.