Текст книги "Юность"

– «Хе! И у меня та же, похожая причина!» – сознался и Кочет.

Довольный, он опять возобновил «охоту» на Таню, однажды даже в её присутствии ответив на удивлённый вопрос Наташи Буяновой:

– «А ты же должен был теперь ходить через Гагаринскую?».

– «А я поменялся! А то я иногда в Москве у отца ночую!» – ответил Платон, нарочно поднимая своё реноме в глазах Татьяны, заметив лёгкую улыбку на её красивых губах.

Тем временем у Насти закончились занятия, и прошёл «Последний звонок». Впереди её ждали школьные выпускные экзамены на Аттестат зрелости, которые она теперь не боялась.

В эти дни Платон с отцом обратили внимание на события в Нигерии.

После решения Консультативной ассамблеи Восточной Нигерии о провозглашении независимости от центрального правительства, 27 мая Высший военный совет Нигерии ввёл по всей территории страны чрезвычайное положение, своим декретом разделив её на 12 штатов.

Но уже 30 мая военный губернатор Восточной Нигерии полковник Одумегву Оджукву заявил о выходе его провинции из состава Нигерии, и провозглашении её Республикой Биафра.

В этот же день во время визита короля Иордании Хусейна в Египет между странами было подписано соглашение о взаимной обороне сроком на пять лет.

– «Вот! Насер явно готовится к войне с Израилем, раз у него в тылу создаёт второй фронт!» – прокомментировал Пётр Петрович.

А Платон теперь готовился к рабочему рекорду.

– «Платон! Ты что-то у нас плохо работаешь, не стараешься, заказы не просишь? Ребята думают, что ты не умеешь работать! У тебя и зарплата меньше всех!?» – подошёл к Кочету мастер с неожиданной претензией.

– «Владимир Фёдорович! Но я же выполняю все задания, и даже не возражаю против местных командировок!? И вы зря думаете, что я не умею работать! Просто у меня нет материальной заинтересованности!» – ответил Кочет.

– «Как это?» – искренне удивился Афиногенов.

– «А давайте в следующем месяце проведём эксперимент! Вы будете мне постоянно давать заказы, чтобы я не простаивал, и не будете давать всякую халтуру!? А я буду работать! И посмотрим, как я работаю и сколько я могу заработать за месяц!?» – сделал Платон неожиданное предложение мастеру.

– «А давай! В июне так и сделаем!» – в азарте согласился он.

– «Давайте!».

– «Платон, подожди! А разве ты не будешь брать в июне учебный отпуск на сдачу экзаменов?!».

– «Нет, не буду! Я уже все сдал, которые нужно было!» – соврал тот.

И Владимир Фёдорович сдержал своё слово. С первого дня июня заказы просто посыпались на Кочета. Пока он выполнял один заказ, его уже ждал новый, а то и два. Афиногенову только и оставалось, что подходить к Кочету и уточнять, справится ли он. Через несколько дней на них уже стали с подозрением коситься другие рабочие, иногда простаивавшие без заказов.

Но пари – было пари. Мастеру самому было интересно увидеть трудовой потенциал Кочета.

Зато дома Платон отдыхал, как хотел. Он понимал, что этот месяц возможно последний в его жизни, когда он может почувствовать себя настоящим рабочим, и в течение которого он полностью может отдохнуть от какой-либо учёбы. Поэтому он вечерами стал частенько ходить на стадион «Старт» поиграть на хоккейной коробке или на тренировочном поле в мини-футбол со случайными партнёрами.

На стадион ещё с октября прошлого года ходил в секцию штанги его друг Володя Лазаренко. И когда игры Платона совпадали с тренировками штангистов, Платон заходил к ним, поболеть за друга.

А Володя рассказал своим партнёрам о небывалой физической силе и футбольных способностях своего друга. И те как-то раз пригласили Кочета сыграть в футбол за их отдел на первенство предприятия по футболу по второй группе, как и все команды пока игравшей в мини-футбол.

– «Так я же буду подставным?!» – спросил Кочет у их капитана яркого блондина Юры Соколова.

– «Нет! Не будешь! Ты же работаешь на заводе и пока ни за кого не играешь, не заявлен!? И потом, у нас на это все закрывают глаза. Лишь бы команды набирались!» – убедил Платона смуглый брюнет Гена Плавник, чрез стёкла своих очков глядя на того ласковыми глазами.

И через день игра состоялась. Платона поставили на правый край нападения. При получении паса он, не мудрствуя лукаво, прокидывал мяч мимо защитника ему за спину и на скорости обходил его, выходя на оперативный простор, так как защитника никто не подстраховывал. А выйдя на вратаря, Платон или отдавал пас партнёрам, или бил сам. Так и был открыт счёт с его паса, когда отличился Юра Соколов.

Соперники тоже не остались в долгу, в ответ забив два гола.

Но вскоре его партнёры, как и соперники, подустали, и Платон стал властвовать у ворот противника один, забив подряд три гола, пока на помощь его визави не выделили полузащитника. Тогда Платон отошёл назад, уводя на место того полузащитника и оставляя освободившегося от работы защитника простаивать без соперника. Однако соперник отыграл и эти голы, сравняв счёт.

Теперь Платон стал играть блуждающего форварда, во втором тайме совсем растерзав защиту соперника, забив ещё трижды и один раз отдав результативный пас Гене Плавнику. В итоге 8:4. Причём в игре Кочету не раз предстояло вступать в физический контакт с крепкими мужчинами и выходить из них победителем.

Его игру увидел, зашедший на стадион, тренер Климанов.

– «О! Какая встреча?! Кого я вижу?! Сам Кочет, наконец, к нам прилетел собственной персоной и всех тут раскидал! А сколько опять забил?!» – почти риторически высказался подвыпивший Евгений Прокофьевич.

– «Шесть из восьми и ещё два голевых паса!» – за Кочета с гордостью ответил Плавник.

– «Ну, как всегда! Молодец! А как у тебя с учёбой? Всё занят?».

– «Да нет! Пока свободен! Выгнали меня! Буду поступать теперь в другой!».

– «А ты приходи завтра к шести часам на совместную тренировку мужчин и молодёжки! Посмотрим на тебя в реальной обстановке!».

– «Хорошо, приду!».

И Платон пришёл. Он совершенно не волновался, так как понимал, что после нового поступления в институт не сможет играть в футбол за Реутовскую городскую команду.

Теперь в команде не было братьев Бобковых и Коли Алдашкина, поступивших в ВУЗы или игравших за другие команды. Зато появился ровесник Платона из его школы полузащитник Юра Поклад, отличавшийся очень мощными бёдрами и сильным дальним ударом. В составе соперников Платон увидел Витю Крылова, бывшего на год старше и игравшего центральным защитником. Климанов опять поставил Кочета центральным защитником. Но тому не пришлось показать себя во всей красе, так как их команда постоянно давила соперника на его половине поля. Платона поставили правым центральным защитником, исполняющего и роль чистильщика, а Витю Крылова левым передним центральным защитником.

Поэтому частенько Платон одиноко простаивал у центрального круга, зорко следя за редкими попытками прорыва соперников. И когда из глубины своей защиты соперники выносили мяч далеко от своих ворот, то Платон рвался к мячу на перехват, успевая раньше нападающего соперника, и отправлял его обратно своим игрокам.

Дважды так по центру прорывался низкорослый и коротконогий Юра Поклад, бегавший по полю, как сороконожка. И оба раза мощный Платон оттеснял его от мяча, скидывая тот назад вратарю.

Но вскоре активизировался и центральный нападающий соперников – почти тридцатилетний очкарик Анатолий. Несмотря на возраст, он был быстр, хорошо владел своим телом и мячом, часто один в один обыгрывая соперников. И Платону досталось от него, так как тот ещё и хорошо укрывал мяч телом.

Но когда Анатолий около центрального круга изредка обыгрывал Кочета и устремлялся к воротам, Платон догонял его и оттеснял от мяча, забирая тот и начиная движение в противоположном направлении. Вскоре Анатолию надоел этот назойливый защитник, и он приступил к дальним ударам по воротам. Но вратарь был начеку. Однажды и Платон решился на дальний удар по воротам, когда увидел, что мяч в центральном круге на половине соперника катится прям ему на ногу. Но удар получился не очень.

В азарте нанося сильнейший удар подъёмом правой ноги, Платон видимо не попал по его центру. Зато мяч описал дугу в двух плоскостях и влетел под перекладину за спиной вратаря.

– «Платон! Ну, ты у нас прям, как человек-гол! Джимми Гривз!» – заметил Витя Крылов.

– «Платон! А ты молодец! Здорово сыграл в защите! Ты выключил из игры нашего лучшего бомбардира! Я в тебе не ошибся! Я тебя заношу в заявку! Твои данные у меня есть! Так что, приходи! Расписание игр и тренировок в раздевалке на стенде!» – похвалил Кочета после тренировки Климанов.

– «Хорошо! Постараюсь прийти!» – ответил Платон, точно не обещая, так как понимал, что футбол этот ненадолго – до начала вступительных экзаменов.

Но он был доволен:

– Значит, я свою форму еще не растерял?! Ведь играю же на малых площадках!

Тем временем заигрались многие политики на Ближнем Востоке, так как ещё 5 июня началась война арабских стран против Израиля. Их подержали и другие арабские страны, не вошедшие в военную коалицию с Египтом (ОАР), Иорданией, Ираком и Сирией. Сразу восемь арабских стран Абу-даби, Алжир, Бахрейн, Ирак, Катар, Кувейт, Ливия и Саудовская Аравия объявили о прекращении продажи своей нефти любой стране, оказывающей помощь Израилю.

А на следующий день 6 июня Глава федерального правительства Нигерии полковник Якубу Говон отдал приказ ликвидировать самопровозглашённую республику Биафра.

– «И здесь тоже войной запахло!» – поняли оба Кочета.

В этот же день Алжир, Ирак, Йемен, ОАР, Сирия и Судан разорвали дипломатические отношения с США, а Ирак, Сирия и Судан их разорвали ещё и с Великобританией.

Неожиданной неприятной сенсацией, сразу определившей исход войны, явился удар израильских ВВС по военно-воздушным базам Египта, выведение из строя на земле его военной авиации и завоевание Израилем превосходства в воздухе.

А 8 июня президент Египта Гамаль Абдель Насер заявил по телевидению о своей отставке и передачи власти Закарии Мохиэддину. Но его отставка не была принята.

– «Что это за такой хитрый ход? Может он, таким образом, пытался себя наказать за поражение своих ВВС, беря на себя всю ответственность за войну и её последствия?» – риторически спросил Пётр Петрович мнение сына.

В связи с тяжёлым положением арабских армий на следующий день в Москве срочно собрались руководители компартий и правительств братских социалистических стран.

Представители ВНР, ГДР, НРБ, ПНР, СРР, СССР, СФРЮ и ЧССР рассмотрели вопрос о положении на Ближнем Востоке.

– «Вот и мы зашевелились! Видимо дело серьёзное?» – высказал отец сыну своё очевидное предположение.

Но уже 10 июня Совет Безопасности ООН вынес резолюцию о прекращении огня, и шестидневная война завершилась. В результате этой скоротечной войны Израиль у Египта захватил сектор Газа и Синайский полуостров, у Сирии – Голанские высоты, а у Иордании – западный берег реки Иордан и Восточный Иерусалим.

В этот же день СССР заявил о разрыве дипломатических отношений с Израилем. Но были новости и об успехах нашей страны в освоении космоса, когда 12 июня к Венере был осуществлён запуск АМС «Венера-4».

Но успехи были и у КНР, 17 июня произведшей успешное испытание своей первой водородной бомбы.

На международной арене произошли и другие позитивные сдвиги, когда 19 июня министр иностранных дел Великобритании заявил, что, Южный Йемен получит независимость к 9 января 1968 года.

Но арабские повстанцы не стали ждать, уже на следующий день убив в Адене двадцать два британских солдата.

– «Пап! Это они тебе подарок сделали ко дню рождения!» – пошутил Платон, поздравляя отца с шестидесятитрёхлетием со дня рождения.

А ещё через два дня, 22 июня партизаны Южного Йемена захватили район Эд-Дали и арестовали местного эмира, но Платон не поздравил с днём рождения Надежду Васильевну, попросив маму поздравить её по телефону.

В этот же день Израиль формально аннексировал Восточный Иерусалим.

А, приехавшего на дачу вечером следующего дня Платона ждал сюрприз от отца. Он всего за десять рублей купил у, срочно уезжающего с семьёй в Израиль, Либмана с участка № 55 велосипед «Минск». И мужчины Кочеты успешно опробовали новинку, оставшись ею довольными.

– «Аль! Теперь у нас есть велосипед, и мы с Платоном можем ездить по магазинам на нём! Для скорости и облегчения! Тут сзади есть багажник! И на руль можно сумки подвесить! В крайнем случае, ещё и рюкзак на спину нацепить!» – обрадовал хозяйку старший из них.

– «И со всем этим грузом ещё и как следует навернуться у рельсов!» – добавила, приехавшая после сдачи в четверг последнего экзамена Настя, позавидовавшая умеющим кататься на велосипеде отцу и брату.

Она сдала экзамены на пятёрки и четвёрки, но в её Аттестате были только одни четвёрки и не аттестация по физкультуре.

– «Мам! Я круглая четвёрочница!» – накануне объявила она маме.

– «Хорошо! Значит ты у нас хорошистка в квадрате!» – почти согласилась с дочерью Алевтина Сергеевна.

– «Насть! Теперь и тебе надо думать о поступлении в институт! Но сначала выбрать его!» – перевёл разговор серьёзную конкретику отец.

– «После выпускного вечера Аттестат получу, дух переведу, институт выберу и начну готовиться!» – не менее серьёзно ответила Настя.

– «А вот у меня для вас есть умная подсказка как надо работать! Это относится и к учёбе!» – начал он разворачивать большой красочный плакат.

И в руках Петра Петровича все увидели плакат «Как надо работать по-ленински», который он тут же повесил на стене для всеобщего просвещения.

Платон сначала отнёсся к этому скептически, ибо, как и большинство людей, не любил менторский подход по отношению к себе и излишние нравоучения. Но, когда никого рядом не было, то он изучил плакат и пришёл к выводу о его полезности, приняв кое-что к своему сведению. Однако он также отметил, что интуитивно и безотчётно давно сам выполнял некоторые его советы, но некоторые советы были для него новы и даже стали откровением, и он молча взял их на вооружение. К тому же он весь этот месяц специально работал ударно, чтобы выиграть спор с мастером и доказать ему, что умеет и любит работать. Платон даже временно перестал посещать так понравившийся ему филиал заводской научно-технической библиотеки, в котором можно было найти переводные иллюстрированные материалы на любую военно-техническую тему. В ней он раньше пропадал всё своё свободное время и не только, открыв для себя неиссякаемый источник информации по вооружению стран мира, прежде сего США. И Кочет жадно тогда поглощал эту информацию, всё дальше углубляясь в неё, необыкновенно расширяя свой кругозор в этом направлении.

А вечерами он отдыхал. Хотя домой он приходил не уставший, а одухотворённый от выполненного за день опять большого объёма работ. Поэтому после ужина он или играл в футбол, или ездил погулять в Москву, иногда и в компании сестры, Павла и его сослуживца Коли Павленко.

Поначалу он, конечно, посетил свои родные с детства места, прогулявшись по Бульварном кольцу от Кировской на запад. Проходя около памятника А.С. Пушкина и вспоминая, как в детстве отец форсированным голосом читал им с сестрой его стихи, Платон опять увидел и светящуюся бегающую информационную строку на здании газеты «Известия», вспомнив, как отец читал, но уже обычным голосом, и светящиеся новости.

Иногда Платон гулял и в районе станции Чухлинка с её южной стороны, надеясь случайно встретить любимую Татьяну. Но тщетно.

– Как бы мне всё-таки узнать её адрес, и попусту не шататься где попало? Так надо узнать через Яшу!? Он же комсорг! И у него наверняка есть данные! Он же записывал мои! Как мне раньше это не пришло в голову? – вдруг догадался Кочет.

Ему, как целеустремлённому и волевому молодому мужчине, было присуще игнорирование жизненных мелочей. Он смотрел на них как бы поверх, не замечая и вовремя не реагируя, даже когда они могли принести пользу. Потому Платон периодически попадал впросак или не получал того, чего был достоин, что само буквально лезло ему в руки.

– «Сынок, запомни! Не надо ломиться в открытую дверь!» – учил его отец не мудрить по некоторым жизненным поводам, а решать любой вопрос всегда сразу, вкорне и по существу.

– Да! Папа прав! Мне и с Таней надо так решать вопрос! Но так не хочется быть ею отвергнутым! С другой стороны, если я так буду долго ходить вокруг неё да около, меня могут опередить другие и увести её!? Так что завтра спрошу у Яши её адрес! Только надо придумать причину! Или сказать правду? Ладно! Яше можно сказать правду! – после размышлений решил Платон.

На следующий день Платон в обеденный перерыв спросил об этом Якова Родина, на что тот со стеснительной улыбочкой поинтересовался:

– «А если не секрет, зачем тебе?!».

– «Да один её обожатель хочет девушке приятный сюрприз сделать!» – хитро увернулся Кочет, всё-таки не сказав правды.

– «А что он сам не попросит?!».

– «Так он у нас не работает!».

И Яша по своим документам продиктовал Платону её домашний адрес.

Оказалось, что Таня жила совсем близко от станции Чухлинка. И уже в первый вечер после ужина Платон поехал на разведку. Без труда нашёл её дом и подъезд, вычислив, что её квартира находится на самом верхнем этаже слева и по планировке видимо была сходна с двухкомнатной квартирой Бори Быкова.

– Скорее всего, она сама живёт в маленькой комнате, а родители в проходной?! – предположил Кочет.

Он немного постоял внизу на противоположной стороне улицы, безуспешно вглядываясь в три окна под крышей слева от лестничных окон. А потом решился всё же подняться на её этаж.

– В конце-то концов, я зря, что ли, искал её адрес, чтобы сейчас вот так молча уйти?! – с усилием воли решился он, превозмогая стеснение и боязнь быть разоблачённым.

– А вдруг она на моё счастье выйдет? И что тогда мне делать и что говорить?! Она, конечно, всё поймёт, и тогда будет вынуждена действовать! Она или отошьёт меня, и тогда этот вопрос сразу закроется! Или … поговорит со мной! А это мне и нужно! Ладно, пора прыгать в холодный омут! – всё ещё размышлял он, медленно поднимаясь по ступеням.

А вот и её, обычная как все, дверь. Сердце Платона уже было готово выпрыгнуть от волнения и возбуждения, но он быстро восстановил дыхание и умерил сердцебиение. Теперь можно было вслушиваться в шумы за дверью. Но там было тихо. Не слышны были ни разговоры, ни работающие радиоприёмник или телевизор. Видимо жильцы отсутствовали дома.

– Может мне позвонить в дверь? И что тогда? А если откроет не она, что говорить? Здравствуйте!? Позовите, пожалуйста, Таню!? Или Татьяну Ивановну? А вы кто? А я … с работы! Проходите!? А будет ли она рада моему приходу? Пока неясно! Так что ещё рано! – решил Платон.

По дороге домой он ещё раз проанализировал свой поход, придя к окончательному заключению:

– Я всё правильно сделал! Теперь знаю её местожительство, и никуда она от меня теперь резко не скроется, даже если неожиданно уволится!? А если меня приспичит, то я просто приду к ней домой и всё выясню, поставлю точку!

И на душе у Кочета стало легче, появилось ощущение надёжности. Но иногда доносившиеся до его уха песни о любви в исполнении Валерия Ободзинского, Муслима Магомаева и особенно Жана Татляна, вызывали в его сердце, нарушающий духовное равновесие, лёгкий трепет.

Из-за отсутствия необходимости возить домой урожай, теперь Платон стал в ночь с воскресенья на понедельник специально ночевать на даче, чтобы утром по пути на работу иметь шанс повстречать Татьяну. Но пока, если и получалось её увидеть, то она всё время была рядом с Ирой Верхивкер или с Наташей Буяновой, или с обеими сразу.

К его радости Наташа, первой поздоровавшись с Платоном, специально спросила его, откуда он едет.

– «А я прямо с дачи!» – показал он на свою зеленую дачную рубашку.

– Хорошо, что Таня теперь тоже знает, что у меня есть дача и я еду не от любовницы! – успокоился Кочет.

Летом он, как закалённый, на голое тело носил офицерскую рубашку, подаренную ему дядей Виталием, но засучивал по локоть рукава.

То же самое сделала и любимая футбольная команда Кочета. На 29 июня после четырнадцати туров, но тринадцати сыгранных матчей, московское «Динамо» с двадцатью очками лидировало в чемпионате СССР по футболу. Динамовцы вместе с «Нефтяником» больше всех забили – 23 гола и меньше всех, но уже с киевлянами, пропустили – всего 5 голов.

Да и разницу мячей они имели плюс восемнадцать всего в тринадцати матчах!

Прошлогодний чемпион киевское «Динамо», лидировавшее весь май, теперь шло вторым, отставая всего на очко.

Третье и четвёртое место с восемнадцатью очками делили «Динамо» (Тбилиси) и «Шахтёр», сыгравшие на игру больше.

За ними, сыграв на игру меньше и набрав на два очка меньше, расположились «Нефтяник» и московское «Торпедо».

Затем следующая пара команд «Динамо» (Минск) и ростовский СКА имела по пятнадцать очков.

А на девятом месте с тринадцатью очками единолично расположился, поднявшийся по турнирной таблице, московский «Спартак». Свою безвыигрышную серию он прервал ещё 9 мая, победив ростовских армейцев на их поле, и начав теперь уже беспроигрышную серию.

С десятого по двенадцатое место теперь с двенадцатью очками находились ЦСКА, «Крылья Советов» и кутаисское «Торпедо», сыгравшего на игру больше. С одиннадцатью очками далее шли «Арарат» и «Заря».

Следующую пару с дестью очками составили «Пахтакор» и «Зенит», сыгравший на игру меньше. За ними с интервалом в одно очко турнирную таблицу замыкали московский «Локомотив», «Черноморец» и «Кайрат», сыгравший на игру больше.

– «Сын! А я смотрю, ты всё продолжаешь страстно болеть и играть в футбол?! А как же институт?» – спросил Пётр Петрович сына, в очередной раз заполнявшего последними результатами футбольную турнирную таблицу.

– «Пап! Так одно другому не мешает!».

– «Мешает! И очень даже мешает! Смотри! Опять не заиграйся! А то будет, как в поговорке: У отца было три сына: двое умных, а третий – футболист!».

– «А где те двое? – шутливо спросил Платон.

Но увидев обидчивое недоумение на лице отца, тут же уточнил:

– «Да я пошутил! У тебя я во всех лицах – дважды умный и футболист!».

Но Платон был не только умным и разумным, но и очень работоспособным и, как ни могло это показаться странным его родителям, ещё и трудолюбивым. С окончанием июня у него завершился его спорный рабочий поединок с мастером.

– «Платон! А ты действительно хорошо поработал этот месяц, и мне доказал своё умение хорошо и качественно работать! Тебе по нарядам я закрыл аж сто восемьдесят девять рублей, несмотря на низкие расценки!? Но по закону, по твоему третьему разряду потолок оплаты установлен только в восемьдесят рублей! Поэтому остальные наряды я распределю на следующие месяцы! Ты оказался прав!» – виновато и удивлённо улыбаясь, завершил их спор в пользу Платона Владимир Фёдорович.

– «Хорошо! Так значит, я теперь могу полтора месяца на работе ничего не делать?!» – обрадовался и пошутил Кочет.

Но другим рабочим сейчас было не до шуток.

К Платону подошёл недовольный своим заработком в этом месяце молодой мужчина – токарь четвёртого разряда Алексей Легостаев и спросил, почему в этом месяце все заказы сначала шли Кочету, а уж потом, что оставалось – остальным молодым рабочим.

– «Так мы с Владимиром Фёдоровичем в июне проводили эксперимент! Кто-то из вас, наверно ты, высказал ему претензию, что я плохо работаю! А я ему объяснял, что я могу работать лучше, но у меня нет материальной заинтересованности! Вот мы на спор и решили проверить мои способности и возможности! И проверили! Я оказался прав! Так что в следующем месяце все мои потенциальные заказы будут ваши!» – объяснил Платон.

– «Ну, хорошо, что это так! А то ты со своим экспериментом нам очень поднасрал!».

– «Лёш! А ты не путай эксперимент с экскрементом!» – посоветовал завистнику Платон.

С этого момента все рабочие ещё больше стали уважать молодого и непреклонного Кочета.

Более того, у некоторых даже появилась ревность к нему.

Но появилась ревность и у Платона, когда он увидел, как разведённый тридцатипятилетний мастер фрезерного участка Геннадий Воробьёв любезничал с Таней Линёвой во время вызова её, как технолога по фрезерной обработке. Близорукий Кочет издалека поглядывал за их беседой, пытаясь понять реакцию Тани, стоящей к нему полубоком. Но ему издалека её лицо было плохо видно. Он даже схитрил, пройдя в инструментальную кладовую за пока ненужным ему новым резцом непосредственно через фрезерный участок. На обратном пути через него же он к своему удовлетворению увидел, что Таня не поддаётся на любезности Воробьёва, демонстративно и как никогда приветливо ответив на приветствие Платона.

И когда она ушла, Воробьёв вскоре прошёл мимо тумбочки Кочета, зло сверкая глазами и скалясь своими редкими вставными железными и золотыми зубами. Платон был просто на седьмом небе от счастья.

– Надо же! Как она нежно мне ответила? Так это, что? Прилюдное признание в симпатии ко мне? Или попытка с моей помощью отделаться от назойливого? Во всяком случае, и то и другое хорошо! А ещё лучше, если и то, и другое! – про себя радовался Кочет.

С этого момента Геннадий Воробьёв стал присматриваться к Кочету, а не проходить мимо него с безразличным или даже брезгливым видом. А иной раз, если было за что зацепиться, он пытался дружелюбно поговорить с Платоном, чем-то интересуясь или просто вместе посмеяться над чем-то.

– Видимо он навёл обо мне справки у Володи Лазаренко и Миши Ветрова и стал уважать меня?! – вполне обоснованно предположил Платон, обтачивая уже для себя халтурную деталь.

В этом месяце Афиногенов давал ему работу только в крайнем случае, когда все были при деле, а новый заказ был срочным. Так что Платон вполне законно и по совести мог поработать и на себя. К тому же уже накопились заказы от отца для дачи.

– Как мне советовал Василий Иванович? Первый год надо работать на авторитет! Вот я и поработал, и буду работать ещё! А сейчас, когда для меня июль месяц уже закрыт нарядами, я поработаю на себя!

Первым делом он обратился к единственному в их цехе сварщику Володе Рябощуку со слесарного участка. Это был высокий, тридцатилетний, женатый и стройный, голубоглазый красавец брюнет, на лице которого уже появились следы злоупотребления алкоголем. Этот весельчак и балагур давно увидел в Кочете родственную душу и возможно предполагал земляка.

Поэтому он с удовольствием взялся за дело, к тому же Кочет уже ранее безвозмездно выполнял и его заказы.

Надо было сварить обломившийся штык лопаты – между полотном и тулейкой образовалась большая, расходящаяся к краю трещина.

Молотком сначала сузив трещину, Володя лихо приварил тулейку к полотну, попросив заказчика длинным напильником лишь через тулейку прижимать к столу полотно штыковой лопаты. Работой Володи Кочет остался доволен, сказав ему, что теперь его должник.

– «Да ладно, должник!? Это я твой должник! Приходи ещё, если что надо сварить!? Для тебя всегда, пожалуйста!» – вслед Кочету бросил он.

– А здесь, видимо, не обошлось без Володи Серенкова? – понял Платон.

Затем Кочет выточил из дюралевого прутка две лёгкие ажурные заглушки разной длины на дачный водопроводный кран, сделав снаружи накатку под пальцы. Он уже давно научился легко растачивать внутренние диаметры и нарезать внутреннюю резьбу резцом, как в данном случае под трубный дюйм. Потом он сделал из самой ходовой у них стали марки 30ХГСА пару простейших строительных отвесов разных размеров и диаметров, представлявших собой конус, цилиндр и ушко с отверстием под верёвку, которые ему отфрезеровал и просверлил Володя Лазаренко.

За ними последовал ключ для межвагонных дверей в тамбуре электрички. Платон заранее сделал там слепок треугольника, торчащего из отверстия замка. В цехе проточив заготовку снаружи, просверлив сквозное отверстие, обрезав и отторцевав заготовку в размер, Кочету пришлось дальше самому вручную тонким трёхгранным напильником и надфилями растачивать круглое отверстие под внутренний треугольник, зажав заготовку в тиски, на время предоставленные ему Володей Серенковым.

А вот следующий его заказ касался только фрезерных работ. Надо было сделать пару металлических ворот для настольного футбола на бильярдном столе. Заказ был не из лёгких. Предстояло из обрезка прутка из стали Х18Н9Т диаметром 40 миллиметров сначала сделать параллелепипед нужного размера, а потом выбрать его внутренности, придавая ему форму футбольных ворот с сеткой и горизонтальными нижними упорами.

Платон сделал эскиз и поставил размеры. Ворота по всему контуру должны были быть толщиной два миллиметра, внутренней шириной в пятьдесят пять миллиметров и высотой в двадцать. Ширину же их «сетки», являвшуюся частью глубины ворот, он наметил в восемнадцать миллиметров. Поэтому штанги теперь представляли собой пластины, от которых внизу по горизонтальной плоскости ещё шли опорные рёбра, которыми ворота упирались под торцевой борт бильярдного стола.

Поначалу Кочет естественно обратился к своему другу Володе Лазаренко, хорошо знавшего и понимавшего, для чего это, обрезав и отторцевав для него две заготовки. И тот принялся за дело, успев сформировать два параллелепипеда.

Но вскоре мастер Воробьёв дал ему срочный заказ, и заготовки пришлось отложить.

Но тут свои услуги безотказному Платону предложил их бывший одноклассник Миша Ветров, взявшийся завершить работу.

А когда ворота были готовы, Платон обработал их надфилем и шкуркой, пока в одиночестве испытав их на практике. Получилось очень хорошо. Ворота оказались пропорциональными полю, но не маленькие. Мяч (пуговица) влетал в них с лёгким тонким звоном, придавая забитому голу дополнительное звучание. И уже следующим вечером они с Володей Лазаренко испытали их в деле, получив удовольствие, так как ворота не падали и не сдвигались от случайного прикосновения.

А уже после Володи Платон играл вечерами один сам с собой, своей командой выберя Белградский «Партизан». Он играл правой рукой против левой, поэтому чаще щёлкал большими пальцами. А в игре он вслух называл фамилии некоторых игроков.

Когда мама случайно услышала фамилию Галич, то с любопытством переспросила сына.

– «Да, Галич! Милан Галич! Нападающий югославской команды «Партизан»!» – удивлённо объяснил тот.

– «А-а! Понятно! А то и у нас тоже есть Галич! Он под гитару поёт свои песни!» – объяснила и мама.

На следующий день он поблагодарил Михаила за качественно выполненную им работу.

– «Миш! Провели испытания! Детали работают как часы!» – скрыл он от него их истинное назначение.

Во время всей их совместной работы в цехе Платон сблизился и интеллигентным Мишей Ветровым больше, чем в школе, вернее позволил тому сблизиться с собой.

После ухода Володи Смирнова Миша переключил свою дружбу на Платона, став откровенничать с ним, делясь проблемами и самым насущным.