Текст книги "Сердце-пламень"

25. Дым и ночь

Среди ночи меня разбудил Царёг: мягко тронув лапой мой лоб, он важно объявил, что царь Нзир-Налабаха призывает меня в лечебницу.

– Так, значит, ты теперь у него на посылочках? – спросила я, поднимаясь и первым делом проверяя, работает ли защитная вязь.

Ночь позволила оценить сияние Древа и его защиты во всей красе: свет, исходящий от них, был мягче солнечного и ложился на стены города живыми, пляшущими бликами. Это могло быть завораживающим зрелищем, если бы не полоса непривычно тихого и погруженного во тьму Второго Круга.

– Царь Нзира заслуживает моего расположения. Шагай за мной, проведу коротким путем. – Царёг вспрыгнул на подоконник и, махнув кисточкой хвоста, растворился в воздухе.

Бедро все еще ныло, после пробуждения Древа заживление шло медленнее, будто стало частью еще одной негласной жертвы. Поэтому идея с короткой дорогой была как нельзя кстати.

Мгновение поколебавшись, я забралась на подоконник и шагнула следом за чудью. Порыв ветра подхватил мою стопу, а уже следующий шаг я сделала в лечебнице. Без оберега перемещение чувствовалось и вполовину не таким захватывающим, но я отодвинула мысли об этом в угол сознания, ведь помимо Дарена в лечебнице собрался почти что целый Совет.

Эсхе, раскинувшись на неудобной лавке, потягивала ардэ. Алафира беспокойно толкла в ступе какую-то траву, даже не обращая внимания на то, что Эсхе положила ноги на ее сундуки с припасами. Леслав, увешанный боевыми оберегами, стоя у окна, переговаривался с Дареном. Тот все еще выглядел бледнее обычного и слушал, задумчиво глядя на Древо.

И я заметила более чем говорящее отсутствие Инирики, Ежа и Казимека. Причина, по которой мы собрались ночью и Царёг провел меня короткой дорогой, стала еще очевиднее.

Вдобавок, судя по сияющим в камнях золотым рунам, на лечебницу было наложено щитовое заклятье.

– Удалось разбудить жителей Второго Круга? – спросила я вместо приветствия.

– Нет. Они спят, – ответил Казимек после легкого кивка Дарена. – Сейчас нам остается только искать способ разбудить их.

Как и жителей Линдозера. Как и жителей Лихоборов.

– А есть новости о Лисе?

– Он в Сиирелл. – Леслав потер бороду и снова обменялся с Дареном взглядом.

– Но завтра в Нзир прибудут сиирелльцы. – И я наконец увижу Минта! – Червенцы по-прежнему готовят нападение?

Повисла тишина, в которой слышался только мерный стук толкушки в руках Алафиры.

– Да, – хлестнул жесткий голос Дарена. – Они окружили Сиирелл кораблями со Стрелами.

Я обвела всех присутствующих взглядом, но никто не посмотрел в ответ.

– Почему мы ничего не делаем?

– Залесский отклонил предложение о выкупе Стрел. Он прислал голову нашего посла вместе с ответом.

– Почему бы нам тогда не разрушить Стрелы? – злясь, спросила я.

Алафира выронила миску, и та грохнула об пол вместе со всем содержимым. Эсхе подлила себе ардэ, даже не заметив, что вся нижняя часть ее одеяния украсилась травянистыми разводами. Я подняла миску, и, когда передавала ее в руки Алафире, та выдавила:

– Потому что Полуденный царь утратил силы.

Я стремительно обернулась к Дарену. Тот наконец посмотрел на меня холодно, будто припоминая разговор, состоявшийся в лечебнице несколько седмиц назад. Тогда на его месте была я.

– Ненадолго, – сказал он устало. – Но потребуется время, которого у нас нет.

– Значит, мы должны все отменить. – Я принялась ходить по лечебнице, лихорадочно обдумывая возможности. – Договор с Сиирелл, праздник…

– Нет. – Дарен вновь отвернулся к окну.

Я вскинула глаза на Эсхе.

– И что же делать?

– Ждать, – подала впервые за все время голос асканийка. – Лис – умный мальчик. Он сумеет выкрутиться и придумает, как спасти остальных.

– А что делать нам?

– У нас днем будут важные переговоры, – сказал Леслав. – Прибудут купцы из разных мест. Мы долго налаживали торговлю между нами и Светлолесьем, и к тому же именно завтра мы впервые запускаем наши монеты в Аскании, а если твой дружок Минт постарается в Сиирелл, то и там вскорости тоже. Но это мы забежали вперед. Самое главное сейчас то, для чего мы позвали тебя. – Он выделил последние слова. – Твое место в завтрашнем представлении. Мы должны сыграть его и заверить их, что все в наших руках.

– Мое место в представлении?

– Колдуны и купцы захотят видеть тебя в такой день рядом с Дареном. – Эсхе бросила на меня многозначительный взгляд. – Освободительница Чудовой Рати, колдунья, вышедшая из реки, и колдунья, вырастившая Древо.

Я заметила, как раздраженно дернул плечом Дарен.

– Эти купцы из вольных также и поставщики свирюлла для червенцев, – проговорил Леслав. – Оставшись без свирюлла, жрецы не смогут делать свои кровавые оковы. Надо убедить их продать его нам.

– И держать их подальше от Второго Круга, – добавила Эсхе. – Они не должны видеть терновник, пока мы ищем способы разбудить людей.

– Завтра утром мы спустимся, чтобы открыть дорогу в Сиирелл, – сказал Леслав. – Еще должны прибыть ардонийцы…

И я почувствовала раздражение. Всю эту кашу с легендами о Полуденном царе заварили культисты и Дарен, а такие колдуны, как мы с Федом, подхватили ее и понесли дальше. Теперь не имело значения, правдивы ли вести и существует ли на самом деле Полуденный царь, важно было то, во что верят люди. Но мы сами вырыли себе яму. Оставшись без Чудовой Рати и сил Полуденного царя, мы вынуждены опираться не на колдовство, а на договоры с царствами Светлолесья.

Я понимала, что Дарен хочет создать царство независимое и сильное, что в случае победы над Вороном, Ратью и жрецами Нзир станет оплотом колдовства, но беда заключалась в том, что я уже видела, как свободно натянуты поводья в руках Дарена.

– Я помогу. Но хочу воспоминания царя Полуночи, – сказала я.

Без оберега воспоминания-жемчужины для меня бесполезны. Но Дарен наверняка что-нибудь придумает.

Эсхе поперхнулась ардэ, Леслав и Алафира взглянули на меня с осуждением, но Дарен сказал:

– Хорошо. Я переписал основное. Записи в читальне.

– Тогда я хочу, чтобы ты разрешил Царёгу сделать для меня проход от моих покоев в читальню Нзира.

Дарен поднял руки вверх, улыбаясь. Остальные смотрели на нас в глубоком потрясении. Дарен перевел взгляд на колдунов.

– А что вы хотели? – с улыбкой протянул он. – Моя же ученица.

Оставалось последнее.

– А занятия колдовством? – с надеждой спросила я. – Я хочу дальше изучать Путь Превращения.

Дарен смерил меня насмешливым взглядом.

– Что ж, раз ты так рвешься к учебе, идем. Эсхе говорит, обращение усилилось, и ты готова к следующей части.

* * *

Мы с Дареном спустились под крепость, туда, где в пыльной темноте дремал подземный город. Вдоль стен здесь шевелились не то корни, не то огромные черви, сами камни открывали рты и пели на разные голоса, а из заброшенных домов тянулись чьи-то полупрозрачные руки. Один раз, когда я бежала от аспидов, меня провел здесь Царёг, но ничего подобного я тогда здесь не встретила и сейчас озиралась по сторонам, пытаясь угадать, каким будет урок.

И не будет ли он опять похож на наказание.

Дарен придерживал рукой суму, которую ему перед спуском вручил один из его учеников, и шел, не глядя под ноги. Но я заметила, что здесь, во мраке, лишенный сил, он двигается легче, чем всегда. Как будто ноша, лежавшая на плечах прежде, была тяжелее нынешней сумы… Я одернула себя и поспешила за Дареном на едва мерцающий в переходе свет созвездий на его рукавах. Мы не говорили о том, что произошло накануне, но, переговариваясь о дороге, Нижнем городе, делали это так осторожно, что мне казалось, будто мы ступаем по тонкому льду.

– Ты вспомнила свое имя? – вдруг спросил Дарен, не оборачиваясь.

– Нет.

– Интересно.

– И чем же? – Я перепрыгнула одну непонятно откуда взявшуюся яму под ногами. Бедро пронзила боль, и в глазах помутнело.

– Я думаю, Лесёна, ты заключила сделку. – Дарен резко остановился и, выбросив руку, остановил меня перед обрывом.

– Сделку?

– Когда ты упала в море, тебе кто-то помог. Ты же помнишь себя на берегу, где Фед тебя нашел?

Я кивнула, собирая воедино все, что он только что перечислил. Выходило складно до дрожи. Могущественная и благосклонная ко мне сила. Только одно приходило на ум.

– Крылатая.

Что, если моя встреча с богиней состоялась намного раньше, чем я думала?

– Она помогла тебе спастись. – Дарен кивнул, но словно не мне, а своим мыслям. – И ты что-то отдала ей взамен.

– Единственное, что я потеряла тогда, это память, – неуверенно произнесла я. – Но зачем богине моя память?

– Не знаю, – он снова ответил скорее своим мыслям, а не мне. – Вопросов пока больше, чем ответов.

– Но почему тогда я не помню нашего соглашения?

– Возможно, это тоже часть сделки. И раз имя к тебе не вернулось, значит, еще не время узнать ее суть.

– Ты так свободно рассуждаешь о воле богов.

– Ну, это единственное, что остается.

Крылатая… Что же ты за богиня? Почему ты помогла мне не утонуть? Дважды. Один раз в Моинском море, а другой – в Ангмале. Зачем я тебе? И почему слова Эсхе о темной стороне великой матери отдаются во мне таким болезненным звоном?

Наконец мы подошли к дверям читальни Галлаи, но Дарен пошел дальше, а я, разочарованно, вслед за ним.

Спустя несколько поворотов по узким каменным коридорам я выдохнула, почувствовав ни с чем не сравнимый запах кисловатой гари:

– Зачем мы идем к аспидам?

– Вход к ним со стороны Второго Круга закрыт. Они вылетают теперь через башню Крыльев, но нам там не пройти. Единственный вход в их логово теперь здесь, – Дарен говорил спокойно, но мне стало не по себе.

– Дарен, – я набралась духу и придержала его за рукав, – они меня ненавидят. Я ведь сожгла одного из них!

– Не сожрут, – уверенно сказал он и добавил: – Если сможешь убежать.

– Дарен, они правда меня ненавидят!

Колдун перебросил посох из одной руки в другую.

– Ну, у тебя есть выбор: пойти дальше со мной или назад, но одной.

В этот миг я поняла, что начинаю скучать по воронам.

– Идем, – со вздохом сказала я.

– Благоразумно.

Мы вошли в пещеру, но миновали узкий проем, ведущий в само логово, и поднялись по скользким ступенькам на высоту в несколько ярусов. Всю дорогу я не произнесла ни звука, но, когда передо мной открылась вся пещера, не сдержала удивленного вздоха: сверху, точно решето звездного неба, пробивались многочисленные дыры, кусочки неба, выстроившиеся в сложную мозаику на высоте. Между тьмой и светом вились тонкие кольца дыма.

– Жар от тел аспидов, – сказал Дарен. – Когда они дышат огнем, дым поднимается вверх. После кормежки его особенно много.

И он вывалил содержимое сумки вниз. Ухнули и исчезли во тьме куски мяса. Внизу что-то хрустнуло.

– Смотри на дым так же, как смотрела на птиц.

Я подавила вздох и уставилась на дымные кольца, они разворачивались, сворачивались, меняли направление. Их тягучий вихрь напоминал скопления звездного пути в той части, где Ангмала течет по небу.

– Говорят, первые колдуны учились у великой реки, – голос Дарена прозвучал совсем близко. – Ведь река течет во всех мирах, омывает все мироздание, как матерь. Отец-Сол послал ее с небес, и люди, желавшие служить ему, испили из реки и обрели Пути.

Площадка была достаточно узкой, и нам на ней едва хватало места. Запах Дарена почти не улавливался в насыщенном гарью и кисло-терпким жаром воздухе, но я почувствовала, как меняется мое дыхание. Становится глубже и быстрее.

Я силой вернула себя к уроку.

– Какими они были, первые колдуны?

– Хочешь быть на них похожей?

– Хочу не повторить их ошибок.

– Тогда спроси у них сама, – я слышала, что он улыбается. – Часть их все еще живет в подземном городе. Ты видела их.

Меня пробрала дрожь от мысли, что я была так близко к ним.

– Почему они не ушли в Верхний или Нижний миры?

– Раньше были такие обряды, что колдуны приносили себя в жертву. Они с улыбкой всходили на жертвенник, чтобы отдать свои силы этому месту. Их плоть становилась плотью города, и сами они, не то безумные, не то блаженные, остались здесь навеки оберегать город. Духи-обережки – тоже они. Столетия занесли песком и землей старый город, а потом на нем воздвигли новый.

– Получается, – я не отрываясь смотрела на извивающиеся кольца дыма, – они были предтечами Чудовой Рати. – Я повернулась к нему – Почему ты разрешил мне прочитать воспоминания?

– Скоро все закончится. – Он подошел к краю. – Нет больше смысла скрывать от тебя эту часть истории.

– Ты скрывал, потому что не доверял мне?

– Помнишь, ты сказала мне шагнуть в пропасть? – вдруг спросил он.

Я медленно кивнула, совершенно сбитая с толку переменой.

– Сделай это сейчас.

Шагнуть? Туда? К аспидам? Движение дыма и раскаленных потоков воздуха стали для меня заметнее.

Я рухнула вниз, прямо во тьму и кольца дыма, но в тот же миг будто бы почувствовала поток ветра и поняла, что могу опереться о него. Это походило на парение маар…

– Летаешь. Похоже, ты открыла еще одну часть своего Дара, – Дарен усмехнулся и, сложив руки на груди, оперся о стену.

– Да, но ты ведь этого не знал? – спросила я едко.

– Предполагал.

Потоки воздуха. Внезапно вспомнились птицы, их полет. Так вот что это было! Дым и жар аспидов помогли мне лучше различать потоки. Но обрадовалась я рано, потому что, только поняв, как это ощущается, тут же закачалась и полетела вниз.

В последний момент я ухватилась за уступ. Дарен протянул руку, чтобы втащить меня, но отдернул ее.

– Смерти моей желаешь?!

– Ну, ты запретила к тебе прикасаться, – сказал он с улыбочкой.

– Ты тоже! – прошипела я.

– Сейчас ты, а не я в невыгодном положении. Получается неравноценный обмен.

– Да помоги же мне!!!

Дарен со смешком втянул меня на площадку. Боль кольнула бедро. Тяжело выдохнув, я оперлась о стену, пытаясь осознать произошедшее. Мы поменялись местами, и теперь он стоял у обрыва, а я у расщелины.

Я вдруг вспомнила его руки на своем теле. Тогда, в его покоях. Мне показалось, что я все-таки свалилась к аспидам и они испепелили меня своим ужасным пламенем. Или почему мне так жарко и плохо? Лучше бы я и правда свалилась.

– Лесёна, тебе больно? – спросил Дарен, опускаясь рядом со мной.

А что, если он околдовал меня? Заставил желать всего этого? Нарочно?

Глядя в его разноцветные глаза, едва различимые за тьмой и черными прядями, я чувствовала, что задыхаюсь.

Боги, он что, наложил на меня морок? Какого чудня мне так хочется сократить расстояние и вдохнуть его горячего, дымного запаха?

– Мне… Мне…

Рука Дарена зависла над моим бедром.

– Давай я уйму бо…

– Мне пора! – выдавила я и в ужасе бросилась вниз, подволакивая ногу.

Боги. Что за бредовые мысли? Это все Эсхе! Это все морок!

* * *

Я бежала, запинаясь, по Нзиру, и шум моих шагов дробил тишину подземного города, подобно ударам хлыста. Все мое тело горело, испытывая меня жаром Дара, новыми способностями. Я не только чувствовала движение потоков воздуха, но и лучше видела в темноте. Дарен снова затеял какую-то игру. Я попыталась рассуждать здраво: Дарену, наоборот, должно быть выгодно мое расположение, ведь я приношу пользу городу и, возможно, единственная, кто так же, как и он, слышит город. И в преданности моей нет смысла сомневаться. Почему же он подвергает меня таким насмешкам?

Но страха не было. Я чувствовала себя частью тьмы, обитавшей здесь. Когда Нзир привел меня к читальне, я поблагодарила город, коснувшись земли под ногами.

Корни Древа пролегли по обе стороны от двери, и их свет подсвечивал читальню изнутри. Зашипело защитное заклинание, наложенное на двери, – зашипело и признало меня. Дарен держал слово.

К моему приятному удивлению, книги с воспоминаниями Полуночи тоже были доставлены и лежали несколькими стопками на одном из столов у входа.

Я не стала тратить время и сразу же села за них. Под рукой лежали шероховатые листы бересты. И только сейчас я почувствовала, что без оберега тайны прошлого для меня больше не откроются.

С одной стороны, я вспомнила свое детство, бегство и Асканию, но с другой стороны, осталась без помощи оберега. Я и не думала, что настолько привыкла на него полагаться: теперь я не смогу видеть и слышать сквозь заклятья морока и щитовые заклятья, с помощью оберега я осознавала Дарена в наведенном им мороке снов, оберег предупреждал меня о чарах и помогал видеть чудь, когда я утратила Дар. Он прошел со мной сложную дорогу, и дальше я пойду без него.

Я со вздохом притянула к себе листы.

Записи были отрывистые, словно собранные из разных книг и свитков в одно цельное полотно. Взглянув на первые строки, я похолодела.

После всех недомолвок и обманов осталась все же одна тайна, до которой ты не добралась, аррадо маос Галлая.

Ты знала, что я ищу способ укротить Червоточину, но не знала почему.

В детстве я видел, как навка утащила мою сестру Ашу. Я был на два года старше и куда менее одарен и потому всегда спрашивал себя, почему она, а не я? Почему боги это допустили?

Ты, конечно, знаешь, что еще значит такая гибель: Аша никогда не доберется до мира предков. Она переродится чудью и навеки останется в Срединном мире.

Ее гибель сильно подкосила наш род. Родителей сместили с престолов в Совете, и все мои тогдашние друзья отвернулись от нас. Молчаливое презрение стало моим постоянным спутником, как и вопрос – почему? Почему Аша погибла столь мучительной и жуткой смертью? Потому что я был слаб?

Чтобы не сойти с ума, я сбегал из города в лес и усердно учился. Однажды в лесу встретил мальчика из людского селения, паршивец хотел ограбить меня, но я дал ему отпор, и мы, как ни странно, тут же подружились. Мой новый друг рассказал, что оборотни и навки постоянно нападают на их веси, а колдуны из Нзира ставят такие цены на защитную вязь, какие им никогда не позволить. И тогда я понял, что дело не только в том, что я был слаб, но и сама чудь стала сильнее.

Прошли годы, прежде чем я узнал, что тому есть причина. Все дело в Червоточине. Вот отчего чудь набирает силу. Я понял это, сравнив летописи прошлых времен и карты звездного неба. Червоточина растет с каждым своим восходом и добавляет силы чуди.

Но мои открытия на этом не закончились. Судя по старинным картам, сохранившимся в нижнем городе Нзира, вместо Червоточины на небе когда-то лежала Белая дорога, а под ней, уже в Срединном мире, единой землей лежало Светлолесье, Аскания и Сиирелл!

Пришла пора мне отправляться в странствие. Я хотел собрать как можно больше знаний о Червоточине, чтобы представить мои мысли Совету.

Я рассказал об этом своему другу, но тот не захотел идти со мной. Когда я вернулся, то узнал, что мой – пожалуй, уже можно сказать, наш – дорогой друг Арзу нашел свое призвание. Он стал грабить обозы, ходившие между Нзиром и человеческими городами, тем самым выражая свое несогласие с существующим порядком вещей.

Но и мне улыбнулась удача. В странствиях я нашел подтверждения своей догадке. Подземный город Нзира, священная роща Сиирелл… Все они похожи меж собой, на всех есть одинаковые руны защитной вязи. Похоже, что Нзир-Налабах – единственный город, уцелевший с давних времен.

В прошлом, Галлая, боги бились на землях Срединного мира.

Предания не лгут. Червоточина и Обожженная земля – следы этой битвы.

Червоточина есть рана, разрыв на Древе, что лишает Срединный мир благодати Верхнего. Так в Срединном мире убывает сила богов и прибывает сила Нижнего мира.

Мы живем на обломках древнего, совершенного на небесах жертвоприношения. И оно не окончено.

Вот почему я ничего не смог сделать тогда, на реке. Кто-то решил за нас, Галлая, кто-то там позволил этому происходить. Смотреть, как мы медленно теряем силы, погружаясь в пучину раздора и битв.

Боги смеются над нами.

Итак, сложив предания Светлолесья и Сиирелл, я наконец напал на след правды о Червоточине. Я надеялся, что, пройдя по этой дороге чуть дальше, пойму, как все исправить.

Великие цели для одного? Кто-то, но не ты, над этим посмеется. Но не ты… Особенно сейчас, отыскав эти воспоминания.

Надо ли говорить, что в Совете мои слова никого не тронули? Опьяневшие от власти старики лишь кивали, но на деле ничем не помогали. Оказалось, очень выгодно обеспечивать охрану от распоясавшейся чуди, очень выгодно торговать дорогими лекарствами и оберегами и совсем обременительно искать ответы в подземельях и песках. «Мы заметили, что чудь распоясалась, но наша кровь по-прежнему подчиняет ее», – так они мне сказали. Совет не видел, что наш мир катится в бездну. Что наш мир проклят, осквернен. Знамения указывают на худшие времена… на худшие времена впереди.

Меня считали чудаком.

Но я продолжал. И встретил тебя. Точнее, это ты свалилась мне на голову, пытаясь меня прирезать. Помнишь, что ты тогда сказала? Я запомнил на всю жизнь. Ты сказала, что я стану причиной гибели тысяч людей. Что по моей вине прольются реки крови. Что лучше бы мне исчезнуть сейчас…

Шорох за спиной вынудил меня оторваться от чтения.

– Ну конечно, ты здесь, – едко сказал он.

– И конечно, ты здесь тоже, – ответила я ему в тон. – Кажется, Галлая и царь Полуночи были близки.

– Были.

– Дополнишь рассказ своими выводами?

– О, тебе интересно мое мнение? – Он насмешливо-удивленно приподнял брови, и меня снова обожгло странными желаниями.

Ох, Лесёна, соберись! Ты столько шла к этим знаниями не для того, чтобы пасть под его чарами.

– Скажи, у Галлаи было такое видение? – медленно, подбирая слова и вгоняя себя в нужное русло, сказала я. – Она знала, что этот безымянный колдун станет царем Полуночи? И почему он называет Арзу их общим другом?

Дарен обвел взглядом ветхие знамена. Он был без посоха и, нетерпеливо мотнув головой, призвал обережек. Те звериными тенями принялись летать по читальне, зажигая огни. Когда Дарен сел на одну из лавок, от веселья в его облике не осталось и следа. Ни дать ни взять суровый учитель.

– Галлая была вакханкой и настоящей вещуньей, – сказал он. – И вдобавок разбойничала с Арзу Костяникой, а когда она увидела сон, то рассказала о нем Арзу. Тот велел ей найти колдуна из этого сна и убить.

Я посмотрела на записи.

– Но она не убила.

– Нет. – Дарен улыбнулся, но его глаза оставались холодными. – Он сумел отбиться, а позже, поняв, что не может отпустить ее с такими знаниями, держал у себя в башне.

– Погоди… в башне Крыльев?

Дарен кивнул.

– Он собирался ей доказать, что она ошибается. Тем временем разбойник Арзу искал свою пропавшую подругу. Он пришел к своему другу, но тот, поняв, что Галлаю послал именно Арзу, утаил от него правду. Галлая видела, как усердно колдун из Нзира ищет способ понять Червоточину, и со временем сама стала ему помогать своими способностями. Она любила роскошь, ненавидела колдунов, но только потому, что сама страстно мечтала быть колдуньей. Ей хотелось жить в Нзире, среди роскоши и чудес города. Она предложила колдуну из Нзира свои навыки, воровство и предсказания, взамен на богатство и положение. Ей по-прежнему приходилось скрывать свой дар вещуньи, и никто не знал, что она стоит за плечом колдуна. С ее помощью он добился престола в Совете.

– Они полюбили друг друга? – спросила я.

– Сложно сказать, – помедлив, ответил Дарен. – Думаю, из них двоих только она знала, что у них нет будущего.

Я поразмыслила над его словами.

– Не такой я ее себе представляла.

– Ну, предания часто оказываются не такими, какими их выставляют сказители.

Я сжала в руке лист.

– Ну а дальше что? Она помогла ему добиться престола в Совете, а дальше?

– Помогла. И он начал собирать колдунов на поиски следов той божественной сечи. Но однажды, когда он вернулся домой, башня горела. Он думал, что Галлая погибла в том огне. В отчаянии он искал ее по всему городу, и тогда все узнали, что он скрывал вещунью от Совета. Колдуна изгнали из Нзира.

– Но почему?

– Настоящие вещуньи слишком редки и ценны, и каждый колдун Совета хотел бы заполучить себе ее. – Дарен умолк, а потом добавил: – Тебе ли не знать, как можно менять ход событий через вещие вести.

– Мне жаль его, – сказала я, опуская глаза на письмо. – Он не заслужил этих ужасов.

– Тебе жаль? – с насмешкой спросил Дарен. – По вине царя колдунов погибло столько людей и колдунов. В конце концов он совершил еще большую ошибку.

Я покачала головой.

– Он был очень одинок, и некому было сказать ему, что он не виноват.

– В чем?

– В гибели Аши.

Повисло молчание.

– Ты полагаешь, в этом дело?

– Я думаю, что колдун из Нзира сам стал жертвой своего времени.

Глаза Дарена блеснули.

– Читай дальше.

Когда меня изгнали из Нзира, мне больше некуда было пойти. Я лишился друга и дома, и все, что у меня оставалось – это мои поиски.

Я отправился в горы. Много дней и ночей я провел там, скитаясь по ущельям. В то время моими друзьями стали аспиды. Они помогли мне сделать следующий шаг в разгадке. Я нашел не только след божественной сечи… Я нашел бога.

Я вскрикнула и вскинула взгляд на Дарена. Тот кивнул, словно принуждая меня не отвлекаться.

Он назвался Странником и сказал, что мы не сможем разойтись на этой дороге, пока не сразимся в загадках. У меня было столько вопросов, Галлая! И наконец-то мой ум нашел себе достойного противника. Долго мы испытывали друг друга. Я узнал многое о колдовстве и Путях, а он – о том, чем живет сейчас мир. Но все же я одолел Странника, и тогда он рассказал мне правду о том, что Совет предал меня. И ты тоже. Советники пообещали тебе колдовской Дар, если ты станешь предсказывать для них. Какая глупость. Дар невозможно получить из рук ни человека, ни колдуна. Надеюсь, ты это усвоила. О, ты хорошо это поняла, когда они заперли тебя в башне Крыльев! Странник сказал, что тебе удалось сбежать.

А еще он сказал, что дорога предательств для меня только начинается. И я решился. Мне нужен был верный помощник. Мы заключили сделку, но в насмешку над всей своей жизнью я оставил в ней лазейку.

Признаюсь, тогда я отступил от своей цели.

Я должен был остаться и расспросить его о божественной сече, но я мог думать только о мести.

С новыми знаниями о Путях я стал сильнее и, вернувшись в Нзир, сжег весь Совет и стал царем. Единственным царем Нзир-Налабаха.

Я замолчала, перечитывая написанное раз за разом.

– Что-то не так? – спросил с тяжелой издевкой Дарен. – Тебе его уже не жаль?

– Мне жаль, что порой мы ищем справедливости, а находим лишь свою тень, – отозвалась я и продолжила чтение.

Меня начали бояться. Но вместе со страхом пришло и уважение.

Я снова искал Странника, но уже не мог его отыскать. Тогда я разослал гонцов по всему свету, и мы продолжили поиски. Обожженная земля хранила еще больше следов о прошлом, и там тоже могли быть следы богов. Я отправил гонцов в занесенные красным песком руины Аскании.

Но и про Светлолесье я не забыл и, подчинив всю дикую чудь, установил мир на землях.

Наконец-то я начал менять то, что мне не нравилось! Колдуны снова стали служителями, а не купцами. Мы наладили связи между княжествами, и, когда княжи собрались на собрание в Нзире, я увидел Арзу.

Он был княжем в одном из новых княжеств, Линдозере.

Я обрадовался нашей встрече, но он все время сторонился меня.

Когда все разъехались, я отправился вслед за ним, и каково же мне было видеть, Галлая, как ты встречаешь его с поездки крепким поцелуем?

У меня приоткрылся рот. Зная, что Дарен наблюдает за мной, я постаралась справиться с чувствами.

– Галлая и разбойник Арзу? Но как?

– Тут я могу только предполагать, потому как воспоминаний об этом у царя Полуночи нет.

Судя по воспоминаниям, Галлая была осторожной, благоразумной и умной женщиной. Она обучалась воровству, но с помощью своих предсказаний сумела подняться дальше. Она старательно, отмеряя и взвешивая каждое слово и движение, поднималась сама и помогала подняться колдуну из Нзира. Ей нравилось узнавать новое, и она старательно переписывала все знания. Она хотела стать колдуньей. И поверила в то, что может получить Дар.

– Но ведь это возможно, – тихо сказала я.

– Да, – мягко согласился Дарен. – Но разве мог кто-то обещать подобное?

Я кивнула. Я понимала Галлаю: жить среди чудес, видеть будущее, возможно, понимать колдовство лучше, чем другие, но не иметь Дара. Это настоящее испытание.

– Но Галлая предала колдуна из Нзира. – Я провела рукой по страницам, словно через это простое движение могла сбросить пелену, разделяющую нас, и увидеть своими глазами события тех дней.

– Думаю, она пожалела об этом, – помолчав, произнес Дарен. – Возможно, она хотела лучшего для их ребенка.

– Ребенка?

– Когда сгорела башня, Галлая была беременна от колдуна из Нзира. Скорее всего, она испугалась. Не до конца верила в то, что у него получится изменить предначертанное. Но, как бы то ни было, она любила Нзир, хотела быть колдуньей, хотела защитить ребенка и сделала то, что сделала.

– Не могу в это поверить.

– Царь Полуночи узнал, что в доме Арзу растет его дочь. Двое младших походили на Арзу, но старшая была похожа на Ашу, такая же одаренная. Царь Полуночи был в гневе, он потребовал свою дочь. Галлая поехала вместе с ней в Нзир, оставив Арзу и двух младших мальчиков.

– Помнишь, я упоминала предание про Арзу? Что он украл какое-то сокровище у царя Полуночи, отчего тот уже не был так силен, – припомнила я.

– Все верно. Арзу пытался выкрасть жену и названную дочь. И у него это получилось. Царь Полуночи заставил лешего водить Арзу по Мглистому лесу.

– Мы забыли про Ворона, – веско сказала я. – Он все это время был при царе Полуночи.

– Выполнял поручения, но со временем сила Рати нарастала и голод ее рос.

– Ты хочешь сказать, что, когда Арзу похитил у него дочь, царь Полуночи понял, что не справился с силой Чудовой Рати?

– Да.

Дарен подошел и взял в руки одну из книг царя Полуночи.

– Царь Полуночи понял, что мир, который он оставит своей дочери, стал не лучше, а только хуже с его правлением. Тогда-то он рассказал о сделке с Вороном своей дочери. Открыл ей все, но во время побега она все передала Арзу и Галлае, и, когда Арзу бродил по Мглистому лесу, он нашел Странника. Что было дальше, я не знаю, но вскоре из леса вышел человек по имени Мечислав.

Я сжала край стола.

– Мечислава звали Арзу Костяника?!

Дарен слегка улыбнулся.

– Он получил свою силу от Странника, но назвал его Единым. И вместе со своими сыновьями создал многое.

– Ну а что же царь Полуночи?

– Царь Полуночи создал Печать и запечатал Рать кровью Мечислава и им самим, – произнес Дарен тихим, спокойным голосом, как будто не озвучивал самое поразительное открытие трех сотен лет. – Царь Полуночи был колдуном с Пути Созидания, и ему под силу было создать такое колдовство с основой-условием.

– Но что же это за уловка? Про которую он говорил в письме?

– Что-то, связанное с доверием, быть может.

Быть может… Это очень похоже на заклятье, окружающее Печать.

– А что же сын? Сыновья Мечислава и Галлаи сели один в Злате, другой в Линдозере. А дочь царя Полуночи?