Текст книги "Сердце-пламень"

Взметнулся шепоток про порчу и колдунов, но тут же стих, столкнувшись с грозным хозяйским взглядом. Рагдар голой рукой вытащил черную тушку из земли и бросил ее посередь дороги.

– Убрать немедля. А вам, бездельникам, по три удара вицей каждому, – процедил Рагдар и добавил, повернувшись к Альдану и его отряду: – Милости прошу, гости дорогие.

Если не считать начала, дальше все было куда как лучше.

В большом тереме Рагдара с удобством разместилась вся горстка людей Альдана. Янии нашли место на женской половине. Оказалось, Рагдар тоже входил в высший червенский круг и знал о Линдозере куда больше, чем показалось Альдану в самом начале их знакомства. При этом известии тревогам Альдана суждено было взыграть с новой силой. Оставшись наедине с ним в гриднице, он спросил напрямую:

– Тебе меня стеречь приказали, верно?

Тот, надо отдать ему должное, юлить не стал.

– И хоть для меня отрада и честь дать приют в своем доме потомку Мечислава, да только прав ты. – Он подождал, пока служанки поставят перед ними кушанья и выйдут. – Тревожные вести дошли до Злата. И ответить тебе завтра придется перед верховными жрецами.

Альдан поблагодарил его с тяжелым сердцем.

К вечеру гридница заполнилась жрецами, домашними Рагдара и людьми Альдана, коих усадили на самые почетные места. Довольный Усор разговорился со старым златским товарищем. Яния, наскоро поев, под взглядами мужчин, смущенная, нырнула в одну из горниц.

– Твоя? – спросил, проводив ее глазами, Рагдар.

– Она с нами, – сказал Альдан.

– На кухню уже пристроилась, – сказал, усмехнувшись, Усор.

Сам же Альдан заметил парнишку, жмущегося к полнотелой жене Рагдара. По бледному лицу, по синеве, едва тронутой, будто кто легонько провел по губам пепельно-синей краской, Альдан уловил на мальчике знак болезни. При виде семейства Рагдар поморщился. Жена сперва затряслась, а потом с отчаянным упрямством, со вскипевшими на глазах слезами вперилась в мужа. Тот, помявшись, отпустил ее с чадом.

Немного попировав с дальней дороги, вскорости разошлись и воины Альдана вместе с Усором. Ночь, душная и городская, затянула в свои чернильные сети молодого княжа, и, как всегда с ее приходом, ожило все самое маятное на душе.

Альдан впервые ночевал в большом городе, и ему снился его маленький дом у старой мельницы, и слышался звон колокольчиков да девичий смех, и виделся ему сквозь ресницы смазанный образ, и всего-то хотелось ему уткнуться в душистые косы, вдохнуть горьковато-пряный пепел с ее плеча, целовать горячие, дрожащие губы, прижимать к сердцу глупую, смелую, безрассудную… Альдан смотрел на жизнь, которой у них никогда больше не будет, и, счастливый, не ведал, что скоро проснется.

Утром Альдан вывел из подпола Колхата, проследил, чтоб тот похлебал каши, а после вышли они во двор. Игмара Альдан тоже взял с собой – присмотреть за Колхатом. Парень неприязненно косился на бывшего жреца, но тот смирно шел за Альданом.

Рагдар уже ждал его во дворе, проверяя, хорошо ли утоптана земля под порогом. Сын его неподалеку возил деревянными резными конями по земле, и скупое осеннее солнце гладило бледные мальчишеские щеки. Острые плечи выдавал утепленный, мехом вовнутрь, зимний кафтан. По русым волосам пробегал ветерок.

– Позволь, осмотрю твоего сына, – сказал Альдан, когда они вышли за ворота. – Я смыслю в лекарском ремесле.

– Он не болен, – хмуро бросил мужчина. – У нас в роду все по первости слабые, как зимние жеребята, а потом, к десяти веснам, в жилу входим.

– И все-таки…

– Горазд ты на умения, как я поглажу. Объясни-ка мне, княжич, как так вышло, что в любовницах у тебя была колдунья, колдуны отняли у тебя город, а сам ты жреца за собой в Злат привел, как пса шелудивого?

– Он не только передо мной ответ держать будет, но и перед Цитаделью, – спокойно проговорил Альдан, хотя внутри у него все кипело. Теперь он понимал, какая встреча его ждет в Цитадели.

Что будут жрецы не про Рать слушать, а обвинять его в падении Линдозера.

Вдруг позади них раздался сухой, надтреснутый голос Колхата.

– Не всякий жрец столь милостив, как наследник Мечислава, – сказал он. – Княжич Альдан исцелял меня многие месяцы. Единый даровал Альдану свое благословение. Но мы, псы его покорные, можем выбирать, как послужить ему.

– И как же ты служишь Единому сейчас? – прищурившись, спросил Рагдар.

Альдан бросил предупреждающий взгляд на Колхата. Игмар натянул веревку, и тот запнулся.

– Служу малыми своими знаниями, – ответствовал Колхат.

Рагдар покосился на Альдана, но промолчал, и дальше по Злату они следовали за ним в тишине. Утро занималось ясное, темное золото приветливо играло на крышах, а небо лилось на улицы сизой дымкой.

За улицами зажиточных горожан шли улицы ремесленников. До чего богата на мастеровитых людей столица! Вот уж где тебе и затейливая резьба, и крылечки, убранные разноцветными ткаными половиками. Альдан с жадностью изучал вывески, за которыми скрывались маленькие царства гончаров, златокузнецов и кожевенников. «Жаль, в Линдозере не успел сделать такое», – подумал он с грустью.

Рагдар, вынырнув из каких-то своих, явно тоже невеселых дум, вспомнил про гостя и принялся рассказывать Альдану про Злат. Оказывается, город был еще более разношерстным, чем казалось прежде. Здесь уживались не только святоборийцы, но и асканийцы, и ардонийцы, и загорелые, похожие на волов екадийцы, и еще с десяток других иноземцев, про которых Альдан никогда не слыхивал. Наверное, колдунья, будь сейчас рядом, знала бы, почему-то подумал он.

Они миновали улицы ремесленников и купцов и наконец въехали на площадь, посреди которой воткнули огромный золотой терем – схронник Мечислава. Сверкающий, выложенный яхонтами размером с коровьи глаза, будто небывалых размеров сокровищница.

– Могу я воздать почести первому жрецу? – прошелестел Колхат.

Альдан нехотя кивнул.

– А почему схронник еще на месте? – спросил он у Рагдара. – Не лучше ли разобрать его да пустить на расширение города? Злат уже переполнен…

Беловолосый жрец бросил быстрый взгляд на Цитадель и ответил:

– Люди не знают, что Мечислав жив.

Альдан опешил.

– Как… Как вы могли скрыть такое ото всех?

– Пусть Мечислав сам тебе об этом расскажет.

Они говорили тихо, чтобы ни Игмар, ни Колхат не слышали их разговора, но почему-то Альдан был уверен, что Колхат слышал.

Как же теперь Альдан жаждал встречи с предком! Город свернулся вокруг самоцветного могильника, будто аспид, стерегущий свое сокровище. И мало кто из живущих здесь ведал, что схронник пуст.

Но самое неприятное зрелище ждало впереди.

Цитадель жрецов располагалась в детинце, крепости внутри города. Там же раскинулись и многочисленные царские терема. Цитадель была сработана из грубых, неотесанных бревен и отличалась от великолепных, будто выписанных Единым, сказочных царских теремов.

В Цитадель вели свои, отдельные ворота, и сейчас эти ворота медленно поглощали длинную очередь, состоящую из жрецов самых разных мастей. Приглядевшись, Альдан ужаснулся: каждый червенец вел с собой человека.

– Работаем без продыху, даже ночью, – сказал, проследив за его взглядом, Рагдар.

– Так много колдунов?

– Кто ж их теперь разберет!

Пройдя чуть дальше, Альдан увидел за поворотом другую толпу. Снаружи крепости бродили мужья, жены и дети тех, кого сейчас проверяли червенцы. Альдана поворотило с этого зрелища. Ни одного колдуна он не чуял здесь, а значит, зряшным делом занимались сейчас в крепости. А Линдозеро сгибло. Сгибнут и другие.

«Не колдунов мы должны бояться! Чудова Рать превратит всех живых в пищу для себя! – хотел было крикнуть он, глядя на толпу. – Мы должны быть готовы к ее нападению!»

Альдан вспомнил, как в ночь после нападения Рати он бросился в лес и криком разрывал темноту, зовя старуху-чудь, что обещала открыть ему дорогу на Изнанку. На Изнанку, где скрыта смерть Ворона… Но никто не ответил ему тогда. Может, надо было остаться там, в лесу? Ждать часа, когда отзовется древняя чудь? Зачем он явился в Злат, как дурак, в неясной надежде на Мечислава, да еще и – не могла его гордость забыть этого – по указке Дарена? Чтобы его, как приговоренного, отвел в Цитадель червенец?

– Мы зайдем без очереди, – не без довольства сказал Рагдар. – Ждать не придется.

Альдан молча повернул в сторону, влез на помост и повернулся к воротам.

– Эй, вы! Слушайте меня! Мое имя – Альдан из рода Зари!

Его голос легко перекричал тревожный шепот и глухие рыдания, раздающиеся на площади. Люди – и жрецы, и стражники, и обычный люд – уставились на него. Кто-то со страхом, кто-то с раздражением, кто-то и вовсе недоверчиво. Альдан мысленно воздал похвалу Усору, заставившему его натянуть богато изукрашенный кафтан с родовыми значками-галунами, узорчатыми бляхами и всем прочим.

– У него Рухара! – вдруг заорал мальчишеский голос, и вот тогда народ грохнул восхищенными криками.

– Это родич самого Мечислава! Благословенный жрец!

– Единый наделил меня даром отличать скверну в человеческих сердцах, – громогласно сказал Альдан. – Ни в ком из вас нет колдовства. Послушайте, братья, – обратился он к жрецам, – отпустите этих людей. Дайте им наладить свою жизнь, и это будет как воспеть справедливость Закона, дайте им веру в нас.

За его спиной высился схронник Мечислава, на поясе у него висел священный меч, и голос его дрожал лишь от ярости. Толпа невольников, еще несколько мгновений назад затравленно озирающихся по сторонам, вдруг пришла в движение. Жрецы один за другим отступили к Цитадели. Люди, слившись с родичами, убежали с площади, разнося по городу удивительную весть: в Злат вернулся наследник Мечислава! Город под защитой!

– Ну, довольно ты наговорился, наследничек. – Рагдар подошел к нему со свитой из дюжины крепких жрецов. – Теперь послушай, что скажут тебе в Цитадели.

Альдана не посмели связать, но обступили крепко. Впрочем, иного он теперь и не ждал.

* * *

Цитадель явно строили наспех, и сперва это был такой же кром, как в Линдозере. Когда его вели по нижним ярусам, Дан понял, что и расположение башен и переходов у него такое же. Должно быть, когда-то весь Злат умещался за стенами этого первого, деревянного гнезда, а уж потом, когда потекли в столицу самородки и золото из знаменитых святоборийских пещер, рядом с царской неспешностью выросли и красавцы-терема.

Но наверх они не пошли, а спустились на несколько ступеней вниз. Альдан почуял доносящиеся из-под пола ледяные дуновения и почти увидел сотни неупокоенных душ в темницах под крепостью. Среди них были люди и наверняка чародеи, и все они бесконечно бродили в основании крепости, бесприютные, безумные, взывающие. Но к кому?

Переходы и темницы под Цитаделью казались бесконечными. Дверей, обитых железными полосами, – видимо-невидимо. Если присмотреться, на каждой были выбиты слова из Книги.

Колхата и Игмара завели в одну из таких дверей, а Альдана повели дальше. Они поднимались то вверх, то вниз, и Альдан начал гадать, куда его ведут.

На палату собраний было не похоже.

– Я пришел предупредить вас, а вы в темницу меня бросите? – с мрачной усмешкой спросил он у Рагдара, пока они шли по затемненных переходам.

– Сперва надо разобраться, что ты там в своем Линдозере натворил, – ответил тот ему в тон. – Не из-за тебя ли погиб мой брат? А то свой город загубил, а теперь в Злат пожаловал со своими пылкими речами!

– Послушай… – Альдан с трудом подбирал слова. Каждое упоминание Линдозера хватало его за горло, будто кузнечные клещи. – Зря вы затеяли эти представления! Вы только тратите время, неволя простой люд! Кто из вас дрался с чудью? Кто выходил против порабощенного колдовской скверной человека?

– Ты, стало быть, дрался? – насмешливо спросил Рагдар. Жрецы рядом с ним переглянулись.

– Дрался. С колдунами. И с чудью. Поверь, это не то же самое, что потрошить обозы, допрашивать бабку-шептунью или даже развязать стычку с наемниками…

Рагдар вспыхнул.

– Многие из нас и почище повидали на войне Трех Царств! Пятнадцать зим назад не такой большой срок, чтобы забыть.

– Они явятся, Рагдар. И придут за Златом так же, как и за Линдозером. Враг появится из воздуха и…

– Колдуны боятся нас, оттого и сидят, убогие, в своем городе, – оборвал его Рагдар, явно не желая, чтобы речи потомка Мечислава завладели умами жрецов рядом с ним. – Только исподволь города наши мучить и горазды!

Альдан покачал головой.

– Я не сомневаюсь, что вы храбрые и достойные мужи Святобории. Но не зови врагов проверить вашу смелость. Открой глаза, Рагдар! – тихо обратился он к жрецу. – Слухи и суета за какие-то несколько месяцев превратили войско жрецов в издерганных вояк! Жрецы на большаке дерутся меж собой, сквернословят, пьют, донимают путников и жителей окрестных весей и городов. Царь колдунов – хитрец. Он не спроста все это затеял и не оттого тянет с битвой. Дарен готовит сердца к битве, и нет верней средства, чем сокрушить противника еще до ее начала! Чудова Рать придет полакомиться вашим отчаянием!

– С чего ты решил, что мы в отчаянии? – тоже так, чтобы его слышал только Дан, спросил Рагдар.

Альдана завели в какой-то полутемный покойчик, а затем он услышал, как с той стороны на дверь лег тяжелый засов.

– Как смеете вы запирать меня в темнице?!

Но злое отчаяние, придавшее ему мужества на площади, отступало. Альдану становилось не по себе от надвигающихся последствий. Он думал о том, сколько трудностей стоит за каждым решением, и впервые за все время сомневался, хватит ли у него сил. Казалось, от него требуются решения прямо сейчас. И каждое влечет за собой еще одно. Раньше он не задумываясь рисковал собой, но когда пытался защитить других, все всегда выходило наперекосяк. Он чувствовал вину, и вина делала все его помыслы тревожными. Раньше он знал, что если проиграет, то только себя. Но теперь все изменилось.

– Ты мешаешь им править, – вдруг раздался из темноты голос. – И вдобавок дал колдуну погубить Линдозеро. Подожди их решения у меня в гостях.

К великому изумлению Альдана из темноты дальнего угла появился его прославленный предок.

– Ты живешь здесь?!

– Намного лучше прежнего дома, – просто ответил Мечислав.

Глаза привыкли к полумраку, и Альдан осмотрелся. Первый жрец обитал в небольшом покойчике с узким оконцем, через которое внутрь едва струился утренний свет. Пыль оседала на горы свитков, книг и исписанных рукописей.

– Я работаю здесь. Рядом с читальней.

За то время, что они не виделись, Мечислав поправился. Черты обрели здоровые, присущие человеку его сложения твердость и цвет. Он был одет в просторное серое одеяние с бледно-зеленым воротом. Из драгоценностей только обруч поверх умасленных и светлых, до плеч, волос. На шее, а также на слегка подрагивающих руках виднелись розоватые рубцы от терновых игл.

Но глаза…

Словно два тусклых перехода, через которые Альдан только что прошел, слушая ругань жрецов и стоны неупокойников.

– Что здесь происходит?! – рявкнул он. – Почему ты здесь?! Почему жрецы творят такое? Почему люди не знают, что ты жив?

Мечислав вздохнул. Пригласил сесть, сел сам – на простую скамью, какие обычно стоят в муннах.

– Верховные жрецы сочли, что мое возвращение из мертвых покажется людям колдовством, – тихо сказал он.

Альдан сел. Но кровь гулко стучала у него в висках.

– Они могли получить своего Полуденного царя. Ты мог им стать! – сказал он зло. – Мы могли взять и обернуть против колдунов их легенды. Да даже правители в Светлолесье знали эту Весть! Ты мог стать тем, кто был предсказан! Ты вернулся, чтобы всех спасти! Что с тобой стало?!

В ответ на упреки Мечислав отвернулся к окну.

– Они и тебя запрут в Цитадели, – прошелестел он. – Поэтому я не хотел, чтобы ты приезжал. Но теперь… Полно. Жди решения.

Альдан несколько недель добирался до Цитадели, чтобы рассказать всем про то, что делает с людьми Чудова Рать, как коварен Дарен. Но никак не ожидал увидеть черствость Цитадели и сломленного Мечислава.

– Да что с тобой стало, первый жрец? – горько спросил Альдан.

Мечислав бросил еще один взгляд на город, в основание которого сам, по легендам, заложил первый камень.

– Кому нужна золотая столица и горы самоцветов? – сказал он с грустной улыбкой. – Прав был мой старый друг, все сокровища действительно оказались в книгах.

Альдан смотрел на предка и осознавал, что Мечислав бродит среди теней прошлого. Возможно, даже путает явь со сном, прошлое с настоящим, свои былые стремления с тем, что увидел здесь. Каждый камень в Злате кричал о первом жреце, но самому жрецу здесь не было места.

Это было страшно и странно.

– Ничем я тебе помочь не смогу, сынок, – проговорил Мечислав. – Теперь это твоя битва.

Альдан поднял взгляд, ища в танцующей пыли слова, способные облечь его гнев и всю его боль в единое:

– Если ты ничего не можешь, то почему царь колдунов велел мне передать тебе послание?

Мечислав резко обернулся.

– Что?

– Он сказал, чтобы я описал тебе то, что произошло в Линдозере, – медленно произнес Альдан, припоминая тот вечер. – Я же пришел сюда рассказать всем…

– Что там произошло? – вдруг четко и громко спросил Мечислав, и в голосе отразилась тень его воинственного прошлого.

Уж как не хотел Альдан выполнять волю Дарена передать послание. Он собирался просто сказать про нападение Рати. Но вид Мечислава, его положение вынуждали его…

– Чудова Рать поглотила крепость. Всех жрецов, что были в Линдозере. Хлынуло сверху, снизу… Мы все оказались словно среди мертвых огней, среди бледного пламени. – Горло Альдана дернулось при воспоминании. – Чудова Рать! Они теряли человеческий облик, втягивали в себя живых… Я пытался вывести людей. Усора, Игмара… Всех, кого мог, успел вывести за пределы города. Горожане тоже бежали. Но их почему-то не тронула эта сила.

– Рать атаковала только жрецов?

– Да. Но сам город тоже пострадал. Поутру возвращаться было уже некуда. Терновник, серый и сухой, оплел земли вокруг города, кром и даже Вороний Яр. Не пробиться сквозь него, не пройти. Мы собрали все, что нашли, и двинулись в путь. Я оставил жителей в Березани, хотя все боялись принимать нас. Ведь люди пропадают во всех весях и городах у Мглистого леса…

Мечислав стоял, оборотясь к окну, и, когда он повернулся к Альдану, тот заметил соленые дорожки на его щеках.

– Несомненно, он дает понять… Что все повторится. Все уже повторяется. Время Полуночи возвращается.

– Что это значит?

– Это значит, что я действительно все испортил.

Альдан непонимающе посмотрел на Мечислава.

– Ты всех нас спас!

Но в глазах Мечислава отразилась мука.

– Я должен рассказать тебе все. Ты должен знать правду! Пока еще не слишком поздно…

За дверью раздались шаги. Мечислав вдруг подскочил к двери, что-то вставил в скважину, а потом вдруг закричал:

– А теперь я покараю тебя за то, что ты сотворил с Линдозером!

И бросился на Альдана. Сбитый с толку происходящим, Альдан не стал уклоняться, и в долю мгновения Мечислав обезоружил его, вытащив из ножен Рухару. С проворством, какое совсем не ожидал увидеть Альдан, Мечислав завладел его оружием.

– Ты недостоин владеть им!

– Что…

Меч пролетел мимо его лица, срезав часть седой пряди. Седые волосы, кружась, падали в утреннем свете вместе с пылью. В дверь ударили.

– Что ты делаешь? – прорычал Альдан.

– Они не выпустят тебя из Цитадели без крови, – прошептал Мечислав. – Но ты должен выйти, Дан. Не спорь с ними. Но выживи! Останови войну с чародеями!

Мечислав дважды полоснул его Рухарой. Дверь ходила ходуном: ее явно пыталось высадить не одно крепкое плечо.

– Ты хотел рассказать мне правду!

– Сперва выживи!

Хрясь! Мечислав приложил Альдана головой об стену. Альдан уворачивался, но в бою, где он был быстр, Мечислав раскусывал его ходы, опережал и бил нещадно. Альдан чувствовал, как голову его заливает кровью, как льется она на новый бархатный кафтан.

Дверь грохнула об пол, взметнув свитки и подняв всю пыль в покойчике. Внутрь залетели Рагдар и три жреца. Мечислав отошел от Альдана, но Рухару не отдал.

– Меч оставлю себе, – скривившись, сказал он. Альдан молча стер кровь с глаз, расстегнул ножны и бросил ремень с ними под ноги Мечиславу.

– Вижу, воспитание пошло ему на пользу, – сказал Рагдар с ухмылкой. – А я только шел тебя обрадовать, наследничек. Цитадель и царь Святобории подписали совместный указ. Ты больше не княж Линдозера, Альдан из рода Зари.

Кровь не останавливалась, и голову разрывало от боли. Сквозь нее билась одна только мысль: что в нем осталось, кроме этой самой крови?

– Мне было приказано проучить тебя за срыв работы Цитадели, но вижу, первый жрец справился с этим лучше меня, – продолжал Рагдар, раздуваясь от важности порученных забот.

– Брысь отсюда все, – прохрипел Мечислав, поднимая с пола ножны.

– Сейчас уйдем. Надо довести дело до конца. Твой пленник замолвил за тебя словечко, благословенный Альдан. Сказал Цитадели про свое чудесное исцеление. Про Стрелы. Верховные жрецы согласились дать тебе возможность вернуть их расположение, но придется постараться – здесь ты научишься быть настоящим червенцем.