Текст книги "Принцип причинности"

– Долго, – отозвался Роман, – всё оказалось сложней, чем я думал, сегодня не закончу… А лучше вообще, завтра, на свежую голову взяться.

– Ну хорошо, пусть будет завтра.

– А сегодня день радио! – напомнил Андрей. – Профессиональный праздник. Давайте уже за стол, мужики.

* * *

– Так что я хочу сказать? – произнёс Василий, с видимым удовольствием поглощая замерзшее сало с уложенными поверх хрустящими колечками лука. – У страха глаза велики, Славка. Того мужика, что столкнул человека под поезд в метро, нашли. Он оказался маньяком, шизофреником, и сейчас отдыхает в психушке на Каширке. Это у него не первый случай. Так что никакое это не покушение, в организацию пфальцграфов он не вхож ни с какой стороны.

– Откуда ты знаешь?

– Профессиональная тайна, – ответил Василий и весело подмигнул. – Звонкий тоже никакого отношения к организации не имел, совсем.

– Кто такой Звонкий?

– Фёдор Звонкий, дворник, который зарубил топором профессора Симонова. С ним другой случай. Банальная история – ревность, он за профессором давно следил.

– Ну а это ты откуда знаешь?

– Да у меня ж свои люди кругом… От следователя знаю, из первых рук.

– А у самого Фёдора нельзя спросить, или он под следствием?

– Нельзя, он повесился в тот же день.

– Ужас какой…

– Да. Оставил посмертную записку.

– Из нее и стало ясно, что дело в ревности?

– Ага.

– А как же пфальцграф, который приходил в тот же дом? И задание, которое он получал?

– Не пфальцграф, а баннерет. Баннерет Августин, он же Игорь Михайлович Бочков, старший менеджер одного из магазинов сети «Эльдорадо». Это ему поручили «нивелировать» Симонова. Что значит это самое «нивелировать» я не знал, догадывался, что как-то воздействовать… Вот я и решил проверить, как именно… День, когда баннерет хотел с ним встретиться, я знал. Дальше все просто – я приехал на место, чтобы просто проследить за событиями. Ну и стал невольным свидетелем убийства.

– Скажи, ты точно уверен, что это убийство из ревности?

– Нет. Я не исключаю, что Фёдор Звонкий был лишь орудием убийства. Даже склоняюсь к этому.

– Почему?

– Объясню. Фёдора я видел и раньше пару раз, это живой, весёлый человек, очень открытый, этакий рубаха-парень. А в тот вечер он был словно машина – бесстрастный, лицо каменное, глаза оловянные. Он и шёл как механический автомат, не по-человечески. В подъезде я столкнулся с ним нос к носу, он пер навстречу и смотрел сквозь меня, будто не видел совсем, я еле успел увернуться. Может конечно у него такая реакция на спиртное, но я не могу отделаться от ощущения, что с ним сотворили что-то ужасное, запрограммировали, что ли. Или загипнотизировали. Вот он и превратился в куклу, которую дёргают за ниточки. Если так, то и команду ему дали жуткую, «убей, а потом умри сам». И дал ее тот самый баннерет Августин, который заходил в третий подъезд, возможно, к Фёдору домой. Стало быть, он не просто экстрасенс, а огромной силы гипнотизер. Вот, посмотрите.

Василий выложил на стол пачку фотографий.

– Вот он, Августин…

На фотографии был худой высокий человек в длинном пальто с вытянутым птичьим лицом, на котором выделялись тёмные, близко посаженные, чуть навыкате, глаза. Человек смотрел прямо в объектив, и казалось, что он недобро усмехается, хотя лицо его было совершенно бесстрастным.

– Ух, какой взгляд-то… пронзительный… – тихо сказал профессор.

– Да уж, – ответил Василий, – это серьёзный дяденька. Знаете, когда он вдруг посмотрел на меня, у меня вся спина инеем покрылась. Я точно знаю, что видеть он меня не мог. Такое впечатление, что он просто ЗНАЛ, что я тут есть, и где именно нахожусь.

– Тогда почему он прошёл мимо? Это неразумно – оставлять свидетеля. Он мог бы подойти к тебе и внушить, что ты его не видел.

– Полагаю, – вмешался Андрей, – он не знал, а просто почувствовал, что на него смотрят. А потом решил, что ему лишь показалось.

– Скорее всего. Василий затаился, спрятался, и Августин его потерял, – вставил слово Роман.

– А почему ты не вмешался? Или хотя бы не предупредил Симонова? – спросил профессор.

– Так я ж не знал, что его будут убивать. Кроме того, баннерет ушёл, бояться вроде было некого. А насчёт Фёдора я сообразил слишком поздно.

– Да, это наш серьёзный прокол… Кто такой этот Симонов, откуда он взялся, и почему ты стал следить именно за ним?

– Химик какой-то… Работал в Институте Удобрений и Инсектофунгицидов, ну, знаете, что по правую сторону от ФИАНА. А потом переехал в Королёв. Занимался ракетным топливом, ничего экстраординарного, почему к нему прицепились – не знаю. А следить начал я уже говорил, почему. Потому что узнал про «нивелирование». У меня же всё их гнездо в «жучках», я знаю все, о чем говорят. Вот что значит – устроиться электриком.

– Бесценный ты человек, Васька. Вот сколько успел всего разузнать и сделать.

– Не сбивай.

– Извини.

– Ага. Так вот. Я нашёл охранника гаражного кооператива, того самого, что пострадал, когда отсюда угнали «Волгу». Он вышел из комы, выздоравливает, но не помнит, что с ним было, говорит с трудом. Я принёс ему апельсинов и конфет. И невзначай показал это самое фото, с Августином. Вы бы видели, как он перепугался! Спрятался под одеяло. Стало быть – узнал.

– Чем же он его так – до комы? – поинтересовался Роман.

– Не знаю…

– А это у тебя откуда? – спросил профессор. В руке он держал фотографию девиц в халатах, пёстро-жёлтом и синем.

– Так эта те самые девицы, что сидят под твоим именем на сайте знакомств. Или та самая… Я их нашёл по ай-пи адресу, который дал мне Роман. Повозиться пришлось… Что, знакомые личности?

– Весьма знакомые, особенно вот эта, в синем.

– Я так и думал, что зря с ней знакомился.

– Как? Ты и тут успел?

– Ну да. Пришёл к ней домой, под видом сантехника. Жильё она снимает вдвоём с подружкой. Про пфальцграфов слыхом не слыхивала, даже слова такого не знает. Да и вообще – дура-дурой. Поэтому прорабатывать ее не стал, решил, что она твоя студентка или вроде того, и вся ее затея – лишь дурацкая шутка.

– Ты почти угадал, как всегда. Это Царь.

– Какой царь? Или ты имеешь в виду, что она из числа пфальцграфов? Царь – это кличка?

– Да нет, это фамилия такая… Влада Царь, Машкина дальняя родственница. Значит, это она анкету мне сделала на сайте знакомств, гадит втихаря, репутацию мне портит… Вот коза какая.

– Сильно портит?

– Ужасно.

– Её можно напугать.

– Как?

– Неважно, я найду способы и средства. Заставлю ее убрать анкету.

– Хм… Нет уж, пусть все развивается, пусть идёт, как есть. Машке самой ума хватит ее раскусить. А если анкета сейчас исчезнет – это будет с ее, Машки, точки зрения только подозрительно.

– Тоже верно…

– Ну что, мужики, – встрял в разговор Андрей, – обед на столе, а строить планы по борьбе с супостатом будем потом. Сегодня у меня в меню – спагетти «болоньез»!

– А что это такое?

– Да макароны с тушенкой…

25. Василий

Василий понял, что случилась неприятность, как только увидел Романа. Тот стоял на обочине, пританцовывая от нетерпения, и отчаянно махал рукой: мол, подъезжай скорей, нечего копаться, гони на «красный». Василий, зная паникёрские наклонности Романа, горячки пороть не стал, спокойно дождался «зелёного» и только тогда тронулся с места.

Спустя пару секунд он уже стоял у обочины, а Роман пытался устроиться рядом, на пассажирском сидении. Он страшно суетился, и никак не мог закрыть дверь, то ему сумка мешала с ноутбуком, то ее ремень, то край куртки, упавший на порог. Роман пытался схватить всё сразу, но рук не хватало, и совладать с непослушными предметами не получалось. Бестолково хлопая дверкой, он смотрел на Василия и кричал:

– Чего стоишь, чего стоишь? Давай, жми!

Но Василий дождался, пока дверь надёжно захлопнется, и только тогда отчалил от бордюра.

– Газу, газу добавь, упустим! – не унимался Роман.

– Кого упустим? Что вообще стряслось?

– Мишку Полевого упустим. Они же его убьют!

– Так. Ясно, – прокомментировал Василий, плавно вкатываясь в поток. – И куда ехать?

– Вперёд! За зелёным «Рено».

– Номер знаешь?

– Не помню. Цифры, вроде, 512… Или 215… Да не спутаешь, «Рено-19» лохматого года, сейчас таких почти нет, зелёная, светлая такая… Он в сторону области поехал, за город, я видел, как сворачивал на перекрёстке.

– Давно?

– Пять минут.

– Это много, можем не догнать…

Василий только сейчас, после того как выяснил, куда надо ехать, топнул по педали газа. Его «Нива» замелькала меж рядов, смело, а порой и нагло протискиваясь в малейшие щёлочки между машин. Водители возмущённо гудели клаксонами, иные пытались не пустить в свой ряд, но Василий виртуозно оставлял всех позади, раз за разом подставляя самым упрямым под удар задний бампер. В бампер его, конечно, не били, нервно притормаживали, моргая фарами и длинно нажимали на гудок – ругались.

– Точно пять минут прошло или тебе так только показалось? – спросил Василий. – А то ведь знаешь, когда спешишь, время тянется медленно. Пройдёт минута, а кажется – десять.

– Точно, по часам я засёк… – ответил, как отмахнулся, Роман, высматривая впереди знакомую машину.

– Зря стараешься, нам ещё долго догонять.

– Почему это долго-то? – не понял Роман. – Он же только сейчас уехал.

– Эх ты, а ещё математик. За пять минут со скоростью потока, а это примерно 60 километров в час, он уедет на пять километров. Мы идём дай бог 70, больше в такой каше не получится, машин слишком много. Выходит, разница в скорости около десяти километров в час. Сколько времени мы будем эти несчастные пять километров нагонять?

– Полчаса…

– Вот то-то и оно… А уже смеркается, засветло не догнать.

– Вот блин… Что ж теперь делать?

– Ехать. Смотреть, – твёрдо произнёс Василий, влезая между «Вольво» и «Мерседесом». – А теперь объясни, за кем мы гонимся и зачем вообще вся эта суета?

– А! Ну да, я ж не сказал… Дело в том, что я не только вас ждал, мы ещё и с Мишкой Полевым здесь договорились встретиться, только на 15 минут раньше. Он должен был привезти генератор ужаса, ГУ-1.

– Кто такой Мишка Полевой?

– Сосед по общежитию, приятель мой… Работает лаборантом на физтехе. Атеист. Материалист. Электронщик. Да я про него рассказывал…

– Ясно. А что за генератор?

– Мишка собрал… Специальный генератор инфразвука. Компактный. Я хотел пфальцграфов им напугать.

– Детсад. Тебе профессор «добро» давал на твой генератор?

– Нет…

– А что ж лезешь?

Роман промолчал.

– Ладно. Рассказывай дальше.

– А дальше… Я немного опоздал и, когда вышел из метро, увидел, как к Мишке садятся люди. Трое. Все здоровенные, в коже, в тёмных очках, шеи крепкие, стрижки короткие. Сели – и поехали.

Роман опять замолчал, вглядываясь вперёд.

– Это всё? – поинтересовался Василий.

– Всё.

– А ты не зря паникуешь? Может, он извозом занимается, твой Мишка?

– Нет, не может, он боится извозом. Кроме того, он бы всё равно дождался меня, чтобы отдать генератор. Ну и самое главное… Он проехал мимо меня, совсем близко… И меня не узнал. А верней сказать, не увидел. Смотрит прямо на меня и не видит, будто неживой. И рулит, мне показалось, чисто механически, как автомат. Или как зомби. Вот я и запаниковал.

– Правильно и сделал, что испугался. Неправильно, что запаниковал.

– Да. Неправильно.

Они замолчали. За окном мелькнул пост ДПС с ярко освещённым окошком. Рядом, под фонарём, стояла патрульная машина, возле нее скучал инспектор, в задумчивости похлопывая жезлом по ладони.

– Может, остановимся, спросим про «Рено»? – предложил Роман.

– Нет. Только время потеряем.

За городом машин поубавилось, и Василий прибавил скорость. На улице стремительно темнело.

– Ты по сторонам смотри, – тихо сказал Василий, – они могут съехать на просёлок.

– Так не видно же ничего, темно!

– А ты лучше смотри. Если дверь откроют – в салоне лампочка загорится. Или огонёк от зажигалки увидишь, или ещё чего. А на дороге я и сам всех вижу.

– Хорошо…

Дальше они ехали молча. Роман открыл окно и высунул голову наружу, чтобы лучше видеть. Но навстречу, вдоль обочины, летели только тёмные силуэты деревьев, да бежали в просветах леса огоньки дальних посёлков. Василий обогнал с десяток машин, ни одной «Рено» среди них не было. Стрелка спидометра плясала возле цифры «120».

Минут через пятнадцать Роман увидел, как справа от дороги вспыхнул и погас красный огонёк. Вернее, два огонька.

– Вон! – крикнул он. – Там, справа, красным моргнуло, – и показал рукой, где именно.

– Моргнуло и погасло совсем? – спросил Василий, сбрасывая скорость.

– Ага, совсем.

– «Стопари», значит…

– Кто-кто?

– Стоп-сигналы. Кто-то на тормоз нажал. Если огни совсем погасли, значит, габаритные фонари не горят. А раз так, то и фары выключены. А что можно делать в темноте на просёлочной дороге с выключенными фарами?

– Что?

– Стоять можно, – сказал Василий и съехал с шоссе. – Наверное, эта дорога…

«Нива» запрыгала по ухабам, в скачущем свете фар заметались кусты, из-под колёс брызнуло жидкой грязью. Мотор взревел злее, и машина, взобравшись на невысокий пригорок, выскочила на полянку. А там стояла видавшая виды бледно-зелёная «Рено-19». Прямо в свете фар «Нивы». Водительская дверь была распахнута настежь, наружу торчала, странно дёргаясь, нога в чёрном ботинке. Снова ярко вспыхнули и погасли стоп-сигналы. Роман с удивлением уставился на ногу, собираясь спросить, что бы это значило. А Василий уже понял, что происходит.

– Ах, сволочи… – ровным голосом произнёс он. – Возьми из бардачка шокер – и за мной. Мои – двое справа, твой – тот, что слева. Не раздумывай, бей, потом разберёмся.

Он заглушил мотор и, не выключая фар, выскочил из машины, Роман, выхватив шокер, побежал следом. Через три секунды Василий был у «Рено». Седоки, встревоженные светом фар, не ждали, сложа руки: передняя дверь с правой стороны уже была распахнутой, из машины выбирался здоровенный детина. Задняя дверца только начала открываться. «Что ж, это только упрощает дело, – подумал Василий, – не придётся их из машины вытаскивать».

– Те чё надо, козёл? – поинтересовался детина, поднимаясь во весь рост. И, не успев договорить, резко, без замаха, ударил справа. Василий пригнулся, пропустил кулак над собой и, ухватив детину за куртку, чтобы добавить инерции, перебросил его через себя. Тот рухнул на щебёнку спиной, плашмя, и сильно ударился затылком. Василий, отслеживая боковым зрением, как вылезает из машины пассажир с заднего сиденья, нагнулся над пытавшимся подняться детиной, коротко ударил и, продолжая движение, оказался у задней дверцы. Со стороны можно было подумать, что он делает гимнастику или даже танцует – движения были плавные, гармоничные, самым естественным образом перетекающие из одного в другое.

Второй противник немного замешкался, доставая нож. Он успел поставить на землю правую ногу и находился ещё в полусогнутом состоянии, вылезая из машины, когда Василий, продолжая танец, встретил его сокрушительным ударом. Детина тихо ойкнул, обмяк и, роняя нож, встал на колени, чтобы через мгновение рухнуть на дорогу лицом вниз.

Драка (если конечно это избиение можно назвать дракой) была столь скоротечной, что Роман только и успел, что распахнуть «свою» дверь, заднюю левую. Открыл – и ахнул, застыв на мгновение в ужасе. Головорез душил Мишку, накинув на его тощую шею металлический тросик. Жертва сопротивлялась из последних сил, пытаясь оттянуть удавку пальцами. Роман слышал, как хрипит, задыхаясь, Мишка и сучит ногами, левой – по земле, а правой в салоне. Потому и зацепил педаль тормоза.

Блестящий от пота бритый затылок убийцы и бычья шея покраснели от натуги.

– Ах ты, гад! – закричал Роман не своим голосом и ударил шокером по ненавистной круглой макушке.

Бандит резко обернулся, блеснул металлический тросик, намотанный на кулак. Похоже, браток только сейчас заметил, что его дверь открыта.

– Отпусти тросик-то, ублюдок, – услышал Роман из-за спины спокойный голос Василия.

Детина быстро бросил тросик и стал зачем-то вытирать руки о штаны, заискивающе улыбаясь.

– Роман, – шепнул на ухо Василий, – дуй к Мишке, посмотри, что с ним.

Роман, спохватившись, рванулся к приятелю – тот, слава богу, признаки жизни подавал: страшно кашлял, с хрипом вдыхая воздух, тёр ладонями шею и сипло матерился.

Василий, забрав у Романа шокер, с многозначительным видом повертел его в руках и произнёс:

– Вылазь.

– Не вылезу, – ответил бандит, – убьёшь.

– Если не вылезешь – точно убью, – равнодушно заявил Василий, не глядя на него, и сплюнул на землю. – Ну!

Покряхтев, бандит заёрзал на сидении, и выбрался наружу. Ростом он оказался на полголовы выше Василия, да и в плечах пошире, а размерами живота превосходил примерно втрое. Он переминался с ноги на ногу и смотрел в землю, всё ещё вытирая ладони о штаны. Василий, незаметно ухмыльнувшись, повернулся к Роману:

– Ну что там у нас?

– Да ничего страшного, – ответил Роман, – обойдётся, думаю. Мы вовремя успели.

– Ага, – удовлетворенно кивнув, резюмировал Василий. – Сейчас бы ему шею помасс…

Договорить ему не дали: бандит воспользовался благоприятным моментом и нанёс короткий прямой удар в челюсть. Василий, однако, только этого и ждал, а может быть, даже нарочно подставился – чтобы спровоцировать нападение, просто так, забавы ради. В последний миг Василий от удара уклонился, схватил бандита за руку и, используя инерцию удара, крутанул немаленькую тушу вокруг себя. В конце траектории бандит звонко впечатался лицом в крышку багажника. Он сделал два неверных шага назад, хватая руками воздух, и с маху уселся на дорогу, широко раскорячив ноги.

– Я говорю, – не меняя интонации, продолжил мысль Василий, – сейчас бы ему шею помассировать… Как он там? Оживает?

А Мишка оживал, и весьма активно. Он уже выбрался из машины и стоял, опершись руками о кромку крыши. Мутный взгляд его мало-помалу прояснялся, по крайней мере, Романа он узнал. Отдышавшись, он молча, неуверенными шагами пошёл к бандиту, который его душил – тот всё ещё сидел на щебенке и монотонно мотал головой, приходя в себя. Василий посторонился, чтобы дать ему дорогу.

– Сволочь! – страшным шёпотом прокричал Мишка и лягнул бандита в грудь.

Тот повалился на спину, разбросав руки в стороны.

– Гад, гад, гад! – исступлённо шипел Мишка и пинал куда придётся. Приходилось больше в левый бок. Бандит не сопротивлялся, он даже не пытался прикрыться, а просто лежал лицом вверх и смотрел в небо. Он моргал и морщился, каждый раз, когда тело его вздрагивало от удара, а из разбитого носа текла тоненькая струйка крови.

Роман попытался было оттащить Мишку, но тот оттолкнул его и стал пинать ещё яростнее.

– Как бы не убил, – поделился мыслью Роман.

– Жалко стало? Он ведь только что твоего приятеля душил, и совсем не в дружеских объятьях.

– Нет, не жалко. Сидеть за такую скотину не хочется.

– Не бойся, не убьёт, это туловище такими ботиночками не прошибить. Пусть пар выпустит.

– А те двое – они живые? Вы их не убили? Совсем не шевелятся…

– Нет, очухаются минут через пять.

– Как же вы так смогли с ними справиться, с такими бугаями?

– Вот именно, что бугаи. Качки. Из тех, видимо, что вечерами железки в подвале тягают. Здоровья много, ума нет, они с виду только страшные, а на деле – бойцы бестолковые. Вон смотри, один уже зашевелился! Давай, оттаскивай Мишку, душу он уже отвёл, хватит, а я пока всех троих обыщу на предмет оружия.

* * *

Через пять минут три помятых богатыря стояли навытяжку и подобострастно поедали глазами Василия. Вернее, его силуэт, потому что свет фар «Нивы» бил им прямо в глаза. А Василий прохаживался вдоль маленькой шеренги, три шага – туда, три шага обратно. И говорил. Вернее, задавал вопросы. Отвечали ему все сразу, наперебой, с готовностью, самым подробным образом. Возможно, из простого расположения к нему, а возможно потому, что в правой руке он держал очень весомый аргумент – пистолет Макарова.

– Как он выглядел?

– Высокий. Худой…

– И всё?

– Не запомнился, извините. Как-то из головы выпал. Голос только запомнился, тихий.

– Так. И что он вам сказал?

– Приказал нейтрализовать человека, который должен подъехать.

– Как вы должны были узнать этого человека?

– Никак, он нам его показал.

– Так. А почему он вам приказывал, на каком основании?

– Не знаю… Не помню… Приказал – и всё. Надо было выполнить.

– Вам что, кто угодно может приказать?

– А! Он же денег дал, двадцать тысяч долларов!

С этими словами самый рослый из троицы вытащил из кармана увесистую пачку и протянул Василию:

– Вот…

В руке он держал перехваченную резинкой пачку листов бумаги, нарезанных из тетрадей в клеточку.

– Не фальшивые? – спросил Василий.

Рослый встрепенулся, выдернул один листок и посмотрел его на свет.

– Нет, – уверенно сказал он через секунду, – настоящие…

– Ага… Ясно… – задумчиво произнёс Василий и выдержал короткую паузу. – Что ж, я узнал всё, что хотел. А теперь раздевайтесь.

– Как это – раздеваться?

– По возможности молча, – Василий остановился и пристально посмотрел на всех троих по очереди, – кому-то не ясно?

Бандиты нехотя стянули с себя пиджаки и рубашки, покидав их на обочину.

– Дальше, – стальным голосом произнёс Василий. – Все вещи в одну кучу. Ботинки, носки – тоже.

На землю полетели брюки, носки и ботинки.

– Так. И трусы давайте сюда.

– Да ты что, начальник, издеваешься?

– Желательно побыстрей, – холодно прервал ропот Василий и принялся разглядывать пистолет.

Спустя минуту горку одежды увенчали трусы. Трое голых мужиков, белея телесами, топтались на месте, прикрывая ладонями причинные места. Переступая, они подбирались с каждым шажком все ближе к Василию. Он, однако, движение заметил и приказал отойти на десять шагов, чтоб, дескать, у них не появилось соблазна напасть, и чтоб ему по этой причине не пришлось стрелять. А сам жестом подозвал Романа и шепнул ему на ухо:

– Хватай их одежду и кидай ко мне в багажник. А потом садись в «Рено» и уезжай. Мишу с собой забери. Встретимся через час, возле гаража.

Роман свалил одежду в разложенный на земле пиджак, быстро связал его узлом и закинул в «Ниву». Потом завёл мотор «Рено» и, включив фары, покатился по колдобинам. Василий, проследив, как машина выбрался на шоссе, повернулся к своим пленникам.

– Ну что, мужики, с вами делать? – задал он риторический вопрос.

– Отпустить, – несмело предложил рослый.

Все трое живо закивали головами.

– Что ж, как скажете, мне всё равно, что с вами будет.

Василий закурил, и глубоко затянувшись, ещё раз осмотрел троицу с головы до ног, удовлетворённо хмыкнул и пошёл к машине.

– Эй, эй, командир! – закричал один из бандитов, – а одежда?

– Бог подаст, – отрезал Василий и захлопнул дверцу. Мотор взревел, «Нива» лихо развернулась и запрыгала по выбоинам гравийки. А через минуту она уже мчалась по шоссе.

* * *

Через час с небольшим Василий был в гараже. Как оказалось, Роман к его приезду успел не только срочно вызвать Андрея с профессором, но и поделиться новостью, что прекрасно читалась по их лицам. «Раззвонил уже, звонарь», – с досадой подумал Василий. А вслух он, конечно же, сказал совсем другое:

– Ты одежду всю забрал, Роман?

– Всю. Кроме обуви.

– Зря, обувь не надо было оставлять, босиком они бы медленнее шли.

– Да я оставил только три ботинка, и все – левые.

– Зачем левые?

– Да так… Тащить всё барахло было лень, вот и подумал, что в одном ботинке далеко не убежишь, пожалуй, ещё хуже, чем босиком.

– Возможно… Ладно, один ботинок – не страшно, – согласился Василий, – А почему ты «своего» отморозка шокером по затылку ударил? Эх ты, ботаник… бить надо было электричеством, а не прибором. Смотри, теперь трещина на корпусе…

– Я не нарочно… Растерялся. Да не всё ли равно, обошлось ведь…

– Могло и не обойтись, – пробрюзжал Василий, – тебе просто повезло.

– Но повезло же! А откуда у вас оружие? – попытался сменить неприятную тему Роман.

– Из магазина, разумеется. Электрошокер купить не трудно.

– Я про пистолет.

– Ах, это… Баловство одно. Смотри!

Василий вытащил из кармана ПМ и нажал курок. Из пистолета выскочил язычок голубоватого пламени.

– Всего-навсего зажигалка. Правда, похож на настоящий? – улыбнулся он.

– Скажи, Василий, – вмешался в разговор профессор, – а кто они такие?

– Братва местная, из мелкой группировки. Особо не опасны – у них свой бизнес, в чужие дела не лезут.

– Ты что, всех бандитов в лицо знаешь?

– Нет конечно. Они мне сами рассказали. Имена, пароли, явки – всё выложили.

– Какие явки? – не понял профессор.

– Да пошутил я. Назвали на кого работают, кого крышуют, в подробностях, с фамилиями.

– Так прямо и рассказали? – не поверил профессор.

– Куда ж им было деваться, Славка? Да и напуганы они были сильно. Думаю, не соврали.

– Говоришь, не опасны… А Мишу чуть не задушили! Вот тебе и не лезут в чужие дела.

– Да. Тут полезли. Но ведь и случай-то из ряда вон выходящий, необыкновенный случай. И расплатились с ними резаной бумагой.

– Ну да, тут ты прав. А Миша что говорит, с ним что было? Ты его спрашивал? – обратился профессор к Роману.

– Конечно. Дело в том, что у Мишки всю память отшибло напрочь. Он помнит, как парковал машину на площади, это где мы встретиться должны были. А потом сразу – лес и трос на шее. Наверное, из-за стресса, от испуга забыл всё. Я читал, такое случается.

– Нет, Роман, – покачал головой профессор, – испуг тут ни при чём. С ними поработал гипнотизёр, но не простой, а невероятной мощи.

– Ну конечно! – воскликнул Василий, – Конечно, гипнотизёр! Я даже догадываюсь, кто именно.

– Тот же самый? – тихо спросил профессор.

– Тот же, – подтвердил Василий. – Баннерет Августин, мой старый знакомый. И по описанию подходит – мне бандиты рассказали, как выглядел заказчик.

– Что же, у Миши память отшибло, а им, выходит, хоть бы хны? – ревниво осведомился Роман.

– Успокойся, они тоже лица не помнят, они помнят ощущения.

– Какие ощущения? – не понял профессор.

– Страх помнят. Страшно рядом с ним находиться. Невозможно не выполнить приказ. Велит сигануть с крыши – сиганешь как миленький… Ну и фигуру помнят – рост, комплекцию. Он хоть и остался в памяти как туманное облачко, одним силуэтом, так ведь и силуэт можно к делу пришить.

– Да, тут многое сходится, – согласился профессор, – и главное, что в обоих случаях, и сегодня, и тогда, с профессором Симоновым, работал феноменальных способностей гипнотизёр.

– Только вот в чём незадача, – продолжил Василий, – я на прослушке ни сном, ни духом, ни про какого Мишу…

– Значит, ты не всё прослушиваешь.

– Само собой, всё и невозможно. Но когда готовится подобная акция, о ней много говорят, планируют, уточняют, всё равно информация мелькнула бы, хоть какая-то, хоть косвенная. А тут – ничего.

– И что это значит?

– Да что угодно. Начиная от глупого недоразумения и заканчивая тем, что нам через «жучки» намеренно подсовывают дезинформацию, и это значит, что с нами играют, как кошка играет с мышкой.

– А ты к чему склоняешься? – быстро спросил профессор.

– Выводы делать рано, информации мало.

– Так добудь, коли надо.

– Добуду, всему свое время. Уверен, что это дело ещё всплывёт на их шабаше.

– Ясно только одно, – подал голос Роман. – Началось. В смысле, они начали действовать против нас.

– Не думаю, – ответил профессор.

– Я тоже сомневаюсь, – поддержал его Василий.

– Почему? – спросил Роман.

– Слишком всё… нелепо, что ли, – произнёс профессор, сплетя пальцы рук на колене. – Непонятные бандиты, скорее всего, случайные люди, которые просто подвернулись под руку. Бумага вместо денег. Зачем бумага, если этого… Как его… Августина! Если его и так все беспрекословно слушаются? Время проведения акции тоже, по всей видимости, случайное, иначе не удалось бы Мишу выручить. Либо – точно продуманное, чтобы вы с Василием попались на удочку. Впрочем, в последнее не верится вовсе. Значит, что?

– Что?

– Значит, они опять ошиблись. Я же говорил, что ощущения – штука размытая, а они руководствуются в своих действиях именно ощущениями. Поэтому точность удара оставляет желать лучшего. Полагаю, они почувствовали угрозу для себя, и исходила она от Миши. Вот и решили они его… Нейтрализовать. Меньше всего эти события похожи на продуманную операцию. Думаю, они не связаны с нашими делами, простое совпадение. Чем мог им помешать Миша, не знаешь?

– Знаю, – потупился Роман, – он вёз Генератор Ужаса.

– Который ты хотел испытать на пфальцграфах?

– Да… – совсем тихо ответил Роман.

– Ну вот! Не исключено, что скоро они начнут охоту. На того, у кого будет этот Генератор. Он, кстати, где лежит?

– В багажнике «Рено»…

– Занятно, – задумчиво произнёс Василий, – выходит, теперь можно ловить их на владельца Генератора как на живца… Пожалуй, я сам побуду живцом, это даже интересно. А что это за Генератор-то? Объяснишь?

Роман кивнул.

– Да не пугайся ты так, – улыбнулся Василий, – нас они пока не трогают.

– Почему Вы так уверены?

– Если бы они напали на нас, тогда бы мы почувствовали сильнейшее давление, причём одновременно и дома, и на работе. Против нас играют умные взрослые люди, они отдают себе отчёт, что мы – тёртые калачи, и поэтому не ограничатся полумерами. Они прекрасно понимают, что должны нанести удар мощнейший, так нажать, чтобы загнать нас в угол, не оставить нам вариантов, чтобы мы сдались. Пока этого нет. Думаю всё, что они сейчас делают – так это следят за нами. Косвенно это подтверждает угон машины – они знали, у кого оказалась Володина машина, даже где она спрятана. А раз так, значит, они знают о нашей связи.

– И когда ждать этого нападения? – поинтересовался Роман.

– В любой момент.

– Я вот что думаю, – продолжил Василий, – Пора их самих потрогать за вымя. Они начали активные действия, на днях снова запускали Машину Времени, причём за городом, в лесочке. Испытания, видимо, проводят.

– Знаешь что, Василий, – устало произнёс профессор, – ты у нас служба безопасности – тебе и карты в руки. Что делать дальше, тебе всё равно виднее, так что действуй по своему усмотрению. А нам надо запускать свою Машину, это сейчас самое важное. И мы займёмся делом прямо сейчас.

– Хорошо, – согласился Василий, – добро на уничтожение «Волги» даёшь?

– Если обойдётся без жертв… Володина Машина нам больше не нужна.