Текст книги "Молния"

Незнакомец, превозмогая боль, поднялся с колен и поковылял к Кокошке. Лора высунулась из-под автомобиля, чтобы оглядеть заснеженный спуск, который заслоняла неподвижная голова Дэнни. Незнакомец обыскивал труп Кокошки в поисках чего-то, спрятанного под одеждой, а потом, по-прежнему хромая, пошел к машинам.

Подойдя к джипу, ангел-хранитель наклонился и посмотрел на Лору:

– Выходите. Все кончено.

Его лицо было бледным, за прошедшие несколько минут он, казалось, сразу постарел на пару лет из тех двадцати пяти, что прошли с их первой встречи. Он откашлялся. Его голос звучал прочувственно, с искренними нотками неподдельного раскаяния:

– Лора, мне жаль. Мне очень жаль.

Лора проползла на животе к задней части джипа, ударяясь головой о днище автомобиля. Она настойчиво тащила за собой Криса, чтобы тот не увидел тела отца. Незнакомец помог им подняться. Но Лора снова опустилась на землю возле заднего бампера, прижав к себе сына.

Мальчик произнес дрожащим голосом:

– Я хочу к папочке.

«Я тоже к нему хочу, – подумала Лора. – Ох, детка, я так сильно этого хочу! Больше всего на свете».

Тем временем снежная буря превратилась в настоящую пургу, небо бесконечно бомбардировало землю зарядами снега. День шел на убыль, свет потихоньку меркнул, все вокруг было окутано мраком – серый день сдавался на милость фосфоресцирующей темноте снежной ночи.

В такую погоду мало кто отважится пуститься в путь, но Штефан не сомневался, что рано или поздно кто-нибудь непременно появится. С тех пор как он остановил «шевроле-блейзер» Лоры, прошло не более десяти минут, но даже на сельской дороге и в такую ненастную погоду промежутки между проезжающим транспортом вряд ли могли быть намного больше. Штефану нужно было поскорее поговорить с Лорой и срочно убираться отсюда, пока не пришлось расхлебывать последствия этой кровавой бойни.

Штефан присел на корточки перед Лорой и плачущим малышом:

– Лора, мне пора уходить, но я скоро вернусь. Буквально через пару дней…

– Кто вы такой? – сердито спросила Лора.

– Некогда объяснять.

– Я хочу знать, будь ты проклят! Я имею на это право.

– Конечно имеете. Потерпите. Буквально через несколько дней вы все узнаете. Но прямо сейчас мы должны придумать для вас более-менее правдивую историю. Совсем как тогда, в бакалейной лавке. Вы помните?

– Катитесь к черту!

Однако Штефан как ни в чем не бывало продолжил:

– Лора, так будет лучше для вас. Вы не сможете сказать полиции правду, потому что вам никто не поверит. Они решат, что вы все выдумали. Сейчас я исчезну. Прямо на ваших глазах. Но если вы расскажете им, как именно я вас покинул, они решат, что вы или как-то причастны к убийству, или просто-напросто спятили.

Лора смерила Штефана гневным взглядом, но промолчала. Впрочем, Штефан не осуждал ее. Прямо сейчас она, вероятно, желала ему смерти. И в этом не было ничего удивительного. Пусть так. Ведь сам Штефан испытывал к этой прекрасной женщине лишь любовь, жалость и бесконечное уважение.

– Вы скажете им, что, когда вы с Дэнни обогнули подножие горы и стали подниматься по склону, на дороге были три автомобиля: джип, припаркованный у снежного бруствера, «понтиак» – на встречной полосе, то есть там, где сейчас, и еще одна машина, остановившаяся на левой обочине. В машине сидели… четверо мужчин, двое вооруженных. Похоже, мужчины заставили джип съехать на обочину. Ну а вы с Дэнни просто оказались не в том месте и не в то время. Они наставили на вас автомат, велели всем троим выйти из машины. Краем уха вы услышали, что они что-то там говорили о кокаине или о каких-то наркотиках, вы точно не знаете, но они из-за этого поругались, и вообще, они, похоже, охотились за мужчиной из джипа…

– Да откуда тут могут взяться наркодилеры? – презрительно фыркнула Лора.

– У них здесь могут быть нарколаборатории. Хижины в горах, где они производят ангельскую пыль, например. Послушайте, если ваш рассказ будет более-менее правдоподобным, полицейские наверняка купятся. Реальная история выглядит совершенно дико, поэтому на нее рассчитывать не приходится. Итак, вы расскажете им, что Робертсоны спускались с горы на своем грузовике, хотя, конечно, их фамилии вы не знаете, но дорога оказалась заблокирована всеми этими машинами, а когда Робертсон ударил по тормозам, грузовик занесло…

– У вас есть акцент, – сердито сказала Лора. – Едва заметный, но я его слышу. Откуда вы явились?

– Расскажу об этом через несколько дней. – Штефан обеспокоенно посмотрел на заснеженную дорогу. – Непременно расскажу, но сейчас вы должны обещать мне, что поработаете над нашей легендой, приукрасите ее по мере возможностей и не станете говорить им правду.

– А разве у меня есть выбор?

– Нет. – Хорошо, что она наконец-то поняла, что попала в затруднительное положение.

Лора еще крепче прижала к себе сына, но промолчала.

У Штефана снова начали болеть обмороженные ноги. Теперь, когда горячка боя осталась в прошлом, его колотило от холода. Он протянул Лоре пояс, который снял с тела Кокошки:

– Уберите это под лыжную куртку. Подальше от посторонних глаз. А когда вернетесь домой, спрячьте получше.

– А что это?

– Потом. Я постараюсь вернуться через несколько часов. Всего несколько часов. А прямо сейчас вы должны обещать мне спрятать эту вещь. Только, ради бога, не пытайтесь хоть что-то выяснять, надевать это на себя и нажимать на желтую кнопку!

– А почему?

– Вам явно не захочется оказаться там, куда эта штука вас доставит.

Лора растерянно заморгала:

– Доставит меня?

– Я все объясню, но не сейчас.

– Но почему вы не можете взять эту вещь с собой? Хотя я понятия не имею, что это такое.

– Два пояса на одном теле – аномалия, которая может вызвать искажение энергетического поля. И тогда одному Богу известно, где я могу оказаться и в каком состоянии.

– Ничего не понимаю. О чем вы говорите?

– Потом. Лора, если я по каким-то причинам не смогу вернуться, вам следует принять меры предосторожности.

– Какие еще предосторожности?

– Вы должны обзавестись оружием. Быть наготове. Вряд ли они придут за вами, если я окажусь у них в руках, но все может быть. Просто чтобы преподать мне урок, унизить меня. Они упиваются местью. Если они придут за вами… их будет целый взвод. И все вооружены до зубов.

– Они – это кто, черт побери?!

Но Штефан не стал отвечать. Он молча поднялся на ноги, поморщившись от боли в ушибленном колене. Сделал шаг назад, бросив долгий прощальный взгляд на Лору. И повернулся, оставив ее лежать на заснеженной холодной земле рядом с пробитым пулями джипом, испуганным ребенком и мертвым мужем.

Штефан медленно вышел на середину шоссе, освещенного даже не тусклым светом, а укутавшей асфальт белой пеленой. Лора окликнула его, но он не отозвался.

Спрятав пистолет с пустой обоймой под бушлат, Штефан нашарил под рубашкой собственный пояс переноса во времени, нащупал желтую кнопку и заколебался.

Они отправили Кокошку его остановить. И теперь с нетерпением ждали сообщения об итогах операции. Штефана непременно арестуют сразу по прибытии. Возможно, у него больше не будет возможности выполнить свое обещание и вернуться к Лоре по Молниеносному переходу.

Соблазн остаться был чрезвычайно велик.

Но если он не вернется, они наверняка подошлют к нему убийц и остаток жизни он проведет, бегая, как заяц, от киллеров. Тем временем мир вокруг изменится до неузнаваемости, и наблюдать за этим без содрогания будет невозможно. С другой стороны, если он все-таки вернется, у него в любом случае останется крошечный шанс уничтожить институт. Доктору Пенловскому и иже с ним наверняка известно о его вмешательстве в судьбу этой женщины, но, возможно, они не знают, что он заложил взрывчатку в подвал института. В таком случае, если у него, Штефана, появится возможность хотя бы на секунду попасть в кабинет, он нажмет на спрятанный переключатель и взорвет, к чертовой матери, институт со всеми документами. Куда ему и дорога. Хотя, скорее всего, они уже нашли взрывчатку. Но пока оставался хоть малейший шанс положить конец проекту и закрыть Молниеносный переход, Штефан был обязан вернуться в институт, пусть даже ценой потери Лоры.

А снежная буря неистовствовала все сильнее. Ветер голосил и причитал в верхушках высоких сосен, ветви зловеще хрустели, словно по склону спускалась гигантская многоножка. Снежные хлопья, мелкие и колкие, точно льдинки, казалось, отшлифовывали окружающий мир, подобно наждачной бумаге, шлифующей дерево. И вокруг, куда ни глянь, не осталось ни горных вершин, ни сонных лощин, а одна лишь безликая белая равнина.

Штефан, который по-прежнему держал руку под рубашкой, быстро нажал три раза на желтую кнопку, приведя в действие связь с воротами. Мучимый страхом и раскаянием, он вернулся в свое время.

Лора, продолжая обнимать Криса, чьи горькие всхлипывания постепенно стихали, сидела на земле возле заднего бампера джипа и смотрела, как ее ангел-хранитель прошел сквозь косую стену снега за «понтиак» Кокошки.

Незнакомец замер посреди шоссе, спиной к Лоре, а потом произошло невероятное. Воздух внезапно стал очень плотным. Лора почувствовала невыносимое давление, как будто вся атмосфера Земли сгустилась в результате космической катастрофы. Стало трудно дышать. В воздухе появился странный, но очень знакомый запах. Через секунду Лора поняла, что это пахнет раскаленной электропроводкой и горелой изоляцией, совсем как пару недель назад на ее собственной кухне, когда закоротило провод тостера. На вонь горелой электропроводки наслаивался запах озона, как во время грозы. Атмосферное давление чудовищно выросло. Лоре показалось, что ее буквально вжимает в землю. Мерцающий воздух задрожал и покрылся рябью, став похожим на воду. А затем с громким чмокающим звуком выдернутой из бутылки пробки ангел-хранитель исчез, растворившись в серо-фиолетовых зимних сумерках, и сразу за этим чпок! послышалось громкое вжик! ветра, точно гигантские массы воздуха одновременно устремились заполнить пустоту. И действительно на секунду Лора задохнулась, оказавшись запертой в вакууме. Когда давление вернулось к прежним значениям, в воздухе запахло хвоей и все снова пришло в норму.

Если, конечно, после всего случившегося хоть что-то сможет показаться Лоре нормальным.

Тьма начала сгущаться. Теперь, когда рядом не было Дэнни, опустившаяся на горы ночь стала самой черной в жизни Лоры. Сохранился лишь один-единственный лучик надежды на счастье: Крис. Последний источник света во тьме.

Наконец на вершине горы появился автомобиль. Огни фар прорезали плотную пелену снега.

С трудом поднявшись на ноги, Лора потащила за собой Криса на середину дороги и принялась отчаянно махать руками.

И когда автомобиль на спуске притормозил, Лору внезапно охватил страх, что оттуда может выйти другой человек с автоматом и открыть огонь. Похоже, она больше никогда не сможет чувствовать себя в безопасности.

Глава 4
Внутренний огонь

1

В субботу, 13 августа 1988 года, через семь месяцев после гибели Дэнни, Тельма Акерсон приехала погостить на четыре дня в дом Лоры в горах Сан-Бернардино.

Лора была на заднем дворе, тренировалась стрелять по мишеням из короткоствольного револьвера «смит-вессон» 38-го калибра. Она только что перезарядила револьвер, защелкнув барабан, и уже собралась было надеть наушники, но внезапно услышала на идущей от шоссе подъездной дорожке шум двигателя автомобиля. Подняв лежавший на земле бинокль, Лора направила его на автомобиль проверить, кто к ней пожаловал. Убедившись, что это всего лишь Тельма, Лора отложила бинокль и продолжила стрельбу по мишени – контуры головы и мужского торса, – прикрепленной к стогу сена.

Крис, сидевший неподалеку на траве, достал из коробки еще шесть патронов, чтобы отдать их матери, когда та отстреляется.

День выдался жарким и ясным. Полевые цветы пламенели по краям двора. Ухоженная лужайка плавно переходила в поросшую дикими травами лесную опушку, где обычно резвились белки, а в ветвях пели птицы. Однако сейчас всю лесную живность вспугнула стрельба.

В принципе, Лоре следовало избавиться от дома в горах, который ассоциировался с гибелью Дэнни. Но вместо этого она продала дом в округе Ориндж, обосновавшись в Сан-Бернардино, справедливо считая, что смертельный инцидент, произошедший с ними на шоссе 330 в прошлом январе, мог случиться где угодно. Место тут было совершенно ни при чем, всему виной были злая судьба и таинственные силы, влиявшие на полную тревог беспокойную жизнь Лоры, которая интуитивно чувствовала, что, не окажись ее ангел-хранитель на том заснеженном шоссе, он так или иначе вошел бы в ее жизнь в другой кризисный момент. И тогда Кокошка со своим автоматом появился бы в другом месте, что непременно повлекло бы за собой точно такую же череду неотвратимых трагических событий.

Дом в округе Ориндж хранил даже больше воспоминаний о Дэнни, чем сложенное из камня и секвойи горное убежище к югу от Биг-Бэра. Да и вообще, Лоре было легче скорбеть в окружении гор.

К тому же в горах Лора, как ни странно, чувствовала себя даже в большей безопасности. В густонаселенных пригородных районах округа Ориндж, где более двух миллионов человек заполняли улицы и автострады, Лора не смогла бы распознать врага в толпе вплоть до начала активных действий. Ну а в горах любой незнакомец был как на ладони, поскольку дом окружал участок площадью тридцать акров.

Не забыла она и предостережения ее ангела-хранителя: Вы должны обзавестись оружием. Быть наготове. Если они придут за вами… то их будет целый взвод. И все вооружены до зубов.

Когда Лора опустошила барабан револьвера и сняла наушники, Крис протянул ей следующие шесть патронов. После чего побежал проверять точность стрельбы.

Вся конструкция представляла собой сложенные друг на друга кипы сена высотой семь, глубиной четыре и шириной четырнадцать футов. За стеной из сена простирались многие акры сосновых лесов, частные владения Лоры. Таким образом, у нее не было нужды в возведении столь сложного заслона, но она боялась кого-нибудь подстрелить. По крайней мере, случайно.

Крис прикрепил новую мишень и вернулся к Лоре со старой:

– Мама, четыре попадания из шести. Две смертельные раны, две серьезные. Похоже, ты постоянно берешь чуть левее.

– Давай-ка проверим, удастся ли мне это исправить.

– Ты просто устала. И все дела, – сказал Крис.

Трава вокруг нее была усеяна более чем ста пятьюдесятью стреляными гильзами. От отдачи у Лоры уже начинали болеть запястья, предплечья, плечи и шея, но она решила отстрелять еще один барабан и на этом закончить.

Возле дома Тельма хлопнула дверцей автомобиля.

Крис снова надел наушники и взял бинокль, чтобы видеть мишень, по которой стреляла мама.

Лора посмотрела на сына, и ее сердце сжалось от безумной грусти, обусловленной даже не тем, что Крис остался без отца, а скорее ужасной несправедливостью того, что мальчик, которому только через два месяца исполнится восемь лет, уже сейчас знал, какая опасная штука жизнь и сколько еще насилия и жестокости поджидает его в будущем. Поэтому она делала все от нее зависящее, чтобы постоянно радовать сына. Они по-прежнему всячески обыгрывали сказку о сэре Томми Жабе, хотя Крис больше не верил в его существование. Лора собрала отличную библиотеку детской классической литературы, научив Криса получать удовольствие от возможности уходить с головой в чтение. Она даже превратила ежедневные тренировки в стрельбе в развлечение, тем самым стараясь отвлечь внимание сына от того факта, что навыки самообороны стали для них суровой необходимостью. Однако со времени печального инцидента на горной дороге их жизнь омрачалась осознанием невосполнимой утраты и нависшей над головой опасности, а также страхом неведомого. И при всем желании Лора не могла полностью защитить ребенка от жестокой реальности, оказывавшей на него глубокое и продолжительное воздействие.

Крис, удивленный, что мать не стреляет, растерянно опустил бинокль. Лора улыбнулась сыну. Тот улыбнулся в ответ. И от этой милой улыбки у нее защемило сердце.

Лора повернулась к мишени, подняла револьвер, сжав его обеими руками, и сделала первый выстрел из последней серии.

Она успела выпустить четыре пули, когда возле нее, зажав уши, остановилась Тельма.

Сделав два последних выстрела, Лора сняла наушники, Крис побежал за мишенью. Затем под аккомпанемент прокатившегося по горам эха выстрелов Лора повернулась обнять подругу.

– Что это за фокусы с пушкой? – удивилась Тельма. – Неужели ты собралась писать киносценарии для Клинта Иствуда? Пожалуй, нет. Напиши-ка лучше сценарий с главным героем вроде Клинта, но только женского рода. Грязная Гарриет, например. Что ж, я как нельзя лучше подойду для этой роли – вся из себя такая крутая, холодная, с презрительной ухмылкой, от которой у Богарта затрясутся поджилки.

– Буду иметь тебя в виду, – ответила Лора. – Интересно, а смог бы Клинт сыграть эту роль в женском наряде?

– Шейн, ты, оказывается, не разучилась шутить!

– А по-твоему, должна была?

Тельма нахмурилась:

– Я не знала, что и думать, увидев, как ты палишь по мишени – злобная, словно змея, у которой болят зубы.

– Самооборона, – объяснила Лора. – Каждая хорошая девочка должна уметь защищаться.

– Ты палила, как настоящий профи. – Тельма бросила взгляд на блестевшую в траве латунную гильзу. – И как часто ты этим занимаешься?

– Три раза в неделю по два часа.

Тем временем вернулся Крис с мишенью:

– Привет, тетя Тельма. Мама, на этот раз у тебя четверо убитых из шестерых, один раненый и один уцелевший.

– Убитых? – переспросила Тельма.

– Как думаешь, я по-прежнему отклоняюсь влево? – спросила Лора.

Крис показал ей мишень:

– Не так сильно, как в прошлый раз.

– Эй, Кристофер Робин, неужели это все, что я заслужила? Лишь жалкое «привет, тетя Тельма»?

Положив мишень на кипу других, Крис подошел к Тельме, крепко обнял ее и смачно поцеловал. После чего, заметив, что она изменила своему излюбленному стилю панк, воскликнул:

– Ни фига себе! Тетя Тельма, что с тобой случилось? Ты выглядишь нормально.

– Значит, я выгляжу нормально? Ну и как прикажешь это понимать? Как комплимент или как оскорбление? Заруби себе на носу, малыш: даже если твоя старая тетя Тельма и выглядит нормально, это еще ни о чем не говорит. Она гениальная комическая исполнительница, неиссякаемый источник остроумия, настоящая легенда, по крайней мере, если верить вырезкам из газет в моем альбоме. Но в любом случае я решила, что панк-мода – это вчерашний день, – ответила Тельма, помогая Лоре с Крисом собирать стреляные гильзы.

– А знаешь, моя мама – потрясающий стрелок, – гордо заявил Крис.

– Еще бы, учитывая, сколько она тренируется. Здесь достаточно меди, чтобы выковать яйца целой армии амазонок.

– А что это значит? – поинтересовался Крис.

– Спроси меня снова лет через десять.

Когда они вошли в дом, Лора заперла кухонную дверь. На два засова. И опустила металлические роллеты на окнах, чтобы их не могли увидеть.

Тельма с интересом наблюдала за всеми этими манипуляциями, но от комментариев воздержалась.

Крис, запасшийся сырными чипсами и кока-колой, поставил в видеомагнитофон кассету с фильмом «Индиана Джонс: В поисках утраченного ковчега» и устроился в гостиной перед телевизором. Лора с Тельмой пили кофе за кухонным столом; Лора между делом чистила «смит-вессон» 38-го калибра.

Кухня была просторной, но очень уютной: с обилием темного дуба, выложенными кирпичом стенами, медной вытяжкой, медными кастрюлями на крючках и темно-синей керамической плиткой на полу. Именно на таких кухнях семьи из телесериалов каждую неделю разрешали свои высосанные из пальца проблемы, достигая за тридцать минут – минус рекламное время – трансцендентального просветления души. В такой домашней обстановке даже Лоре казалось странным чистить оружие, предназначенное в первую очередь для убийства людей.

– Тебе действительно страшно? – спросила Тельма.

– Догадайся с трех раз.

– Но ведь Дэнни убили исключительно потому, что вы оказались в эпицентре разборок наркодилеров. Вам просто не повезло. Ведь этих людей уже и след простыл, да?

– Быть может, и нет.

– Ну, если бы они реально боялись, что ты их опознаешь, то давным-давно до тебя добрались бы.

– Не хочу рисковать.

– Детка, ты должна расслабиться. Нельзя всю оставшуюся жизнь ждать, когда кто-то выпрыгнет на тебя из кустов. Ну ладно, допустим, ты будешь держать в доме оружие. Вероятно, это не лишено смысла. Но ты же не собираешься вечно оставаться затворницей? А в таком случае просто нелепо постоянно иметь при себе ствол.

– Вовсе нет. У меня есть разрешение.

– Разрешение таскать с собой эту пушку?

– Я кладу ее в сумочку, куда бы мы ни шли.

– Боже правый, и как тебе удалось получить разрешение на ношение оружия?!

– Мой муж был убит при странных обстоятельствах неизвестными лицами. Эти киллеры пытались пристрелить и меня с Крисом тоже. И они до сих пор разгуливают на свободе. Помимо всего прочего, я богатая и более-менее знаменитая дама. Было бы странно, если бы мне не выдали разрешение на ношение оружия.

Тельма, на минуту притихнув, прихлебывала кофе и смотрела, как Лора чистит револьвер. Но, не выдержав, нарушила молчание:

– Шейн, меня прямо оторопь берет, когда я вижу, какая ты напряженная и как серьезно ко всему относишься. Я хочу сказать, прошло семь месяцев со… дня смерти Дэнни. А ты осторожничаешь так, будто в тебя стреляли чуть ли не вчера. Ты не можешь постоянно пребывать в состоянии напряжения или боевой готовности. Впрочем, называй это как хочешь. Это прямая дорога к безумию. К паранойе. Согласись, ты не сможешь всю оставшуюся жизнь каждую минуту быть начеку.

– Если надо будет, то смогу.

– Да неужели? Ну а что сейчас? Твой револьвер разобран. Что, если какой-нибудь маньяк с наколками на языке начнет вышибать кухонную дверь?

Кухонные стулья были на резиновых колесиках, и Лора, оттолкнувшись от стола, стремительно подкатила к прилавку возле холодильника, выдвинула ящик и вытащила оттуда еще один короткоствольный «смит-вессон» 38-го калибра.

– У тебя тут что, целый арсенал?

– Пойдем. – Лора убрала второй револьвер обратно в ящик. – Устрою тебе экскурсию.

Тельма проследовала за Лорой в кладовку. На двери кладовки с внутренней стороны висел полуавтоматический карабин «узи».

– Но это ведь самый натуральный пулемет. А разве можно держать дома пулемет?

– С разрешения федеральных властей их можно приобрести в оружейных магазинах, правда только полуавтоматические. Запрещено лишь переделывать «узи» в полный автомат.

Пристально посмотрев на Лору, Тельма вздохнула:

– Ну а этот, небось, переделанный?

– Да, полностью автоматический. Но я купила его таким у подпольного дилера, не в оружейном магазине.

– Шейн, ты меня пугаешь. Реально пугаешь.

Лора повела Тельму в столовую и показала револьвер, спрятанный под буфетом. Четвертый револьвер был прикреплен в гостиной под столешницей журнального столика возле одного из диванов. Второй модифицированный «узи» висел на двери прихожей в передней части дома. Револьверы также были спрятаны в ящике письменного стола в библиотеке, в кабинете Лоры на втором этаже, в хозяйской ванной и в ящике ночного столика в хозяйской спальне.

– Ну ты даешь, подруга! – уставившись на «узи», который Лора вытащила из-под кровати, воскликнула Тельма. – Шейн, если бы я так хорошо тебя не знала, то решила бы, что ты свихнулась. Буйное помешательство на почве оружия. Но, зная тебя как облупленную, я вижу, что ты реально напугана, а значит, на то должна быть причина. Кстати, и как относится Крис к такому количеству пушек в доме?

– Он знает, что оружие нельзя трогать, а я знаю, что ему можно доверять. В каждой швейцарской семье есть кто-то, кто служит в ополчении, то есть практически все мужчины готовятся защищать свою страну. Ты об этом слышала? У них во всех домах есть оружие, но при этом самый низкий уровень несчастных случаев. Потому что они с раннего возраста учат детей осторожному обращению с оружием. Так что за Криса можешь не волноваться. С ним будет все в порядке.

Когда Лора снова убрала «узи» под кровать, Тельма спросила:

– Но как, скажи на милость, тебе удалось выйти на нелегального торговца пушками?

– Ты не забыла, что я очень богатая женщина?

– А за деньги можно купить все, что угодно? Ну ладно, может, и так. И все-таки как такая правильная девчонка вроде тебя может найти торговцев оружием? Полагаю, они вряд ли размещают рекламу на доске объявлений в прачечных-автоматах.

– Тельма, я проводила изыскания для создания соответствующей атмосферы некоторых романов с запутанным сюжетом. И теперь могу найти что угодно и кого угодно.

На кухню Тельма вернулась странно притихшая. Из гостиной доносилась бравурная музыка, под аккомпанемент которой Индиана Джонс совершал очередные подвиги. Лора, сев за стол, продолжила чистить револьвер, а Тельма налила им обеим свежего кофе.

– А теперь, подруга, давай поговорим без дураков. Если действительно существует реальная угроза, оправдывающая все это оружие в доме, тогда тебе в одиночку явно не справиться. Почему бы не нанять телохранителей?

– Я никому не доверяю. За исключением тебя и Криса. Вот так-то. Ну, может, еще отцу Дэнни. Но он во Флориде.

– Но ты же не можешь продолжать жить в страхе, совершенно одна…

Продолжая прочищать спиральной щеткой ствол револьвера, Лора ответила:

– Да, мне страшно, но предупрежден – значит вооружен. Всю свою жизнь я стояла в стороне, пока судьба отнимала у меня любимых людей. Я не сделала ничего, чтобы положить этому конец. Но все, к черту прошлое! Теперь я буду защищаться. И если кому-нибудь захочется отнять у меня Криса, ему придется иметь дело со мной. А я буду сражаться до последнего.

– Лора, я знаю, через что тебе пришлось пройти. Но послушай меня. Позволь мне на время стать твоим психоаналитиком. Так вот, у тебя это не борьба с реальной угрозой, а скорее слишком бурная реакция на чувство беспомощности перед силой судьбы. Детка, провидение на кривой козе не объедешь. Нельзя играть в азартные игры с Богом и рассчитывать на выигрыш, потому что у тебя в сумочке ствол тридцать восьмого калибра. Да, твой Дэнни умер насильственной смертью. И Нина Доквейлер была бы жива, если бы кто-нибудь догадался с самого начала пристрелить Угря за его мерзкие делишки. Но это, пожалуй, только два случая, когда дорогих тебе людей можно было бы спасти с помощью оружия. Твоя мама умерла в родах, отец – от сердечного приступа. Наша Рути погибла во время пожара. Уметь защищать себя с помощью оружия – это, конечно, замечательно, но ты должна с оптимизмом смотреть в будущее и с юмором относиться к тому факту, что человек – крайне уязвимое существо. А иначе ты в конце концов окажешься в заведении рядом с людьми, которые разговаривают с пнями и едят катышки из пупков. А что, если, не дай бог, у Криса найдут онкологию? Сейчас ты готова разнести голову каждому, кто до него дотронется, но рак из револьвера не убьешь. Боюсь, ты настолько зациклилась на том, чтобы защитить Криса, что, случись с ним нечто такое, с чем тебе не справиться, ты не выдержишь и сломаешься. Детка, я переживаю за тебя.

После слов подруги у Лоры на душе сразу стало теплее.

– Тельма, я знаю, что ты переживаешь. Но можешь расслабиться. Тридцать три года я просто существовала, но теперь стала бойцом. Если у меня или у Криса обнаружат рак, я приглашу лучших специалистов и обеспечу нам лучшее лечение. Если ничего не получится и Крис, не дай бог, умрет, я приму свое поражение. Борьба не заменяет стойкости. Я буду сражаться, но в случае поражения переживу и это.

Задумчиво уставившись на подругу, Тельма наконец кивнула:

– Именно это я и надеялась услышать. Ладно. Дискуссия закончена. А теперь о другом. Шейн, а когда ты собираешься купить танк?

– Танк доставят в ближайший понедельник.

– А гаубицы, гранаты и гранатометы?

– Во вторник. А как насчет фильма с Эдди Мерфи?

– Мы подписали соглашение два дня назад.

– Ну надо же! Неужели моя Тельма будет звездой в фильме с Эдди Мерфи?

– Твоя Тельма собирается появиться в фильме с Эдди Мерфи. Не думаю, что меня пока еще можно считать звездой.

– Ты исполняла роль четвертого плана в кинокартине со Стивом Мартином и роль третьего плана с Чеви Чейзом. А сейчас у тебя роль второго плана. Ведь так? А сколько раз ты была ведущей шоу «Сегодня вечером»? Восемь, если не ошибаюсь. Не скромничай. Ты настоящая звезда.

– Ну, если и звезда, то очень маленькая. Шейн, тебе не кажется удивительным? Мы обе явились из ниоткуда, из приюта Макилрой, и пробились на самый верх. Странно, да?

– Ничего странного, – ответила Лора. – Несчастья закаляют характер. А это помогает добиться успеха. И выжить.

2

Оставив укрытые снегом ночные предгорья Сан-Бернардино, Штефан уже секунду спустя оказался в воротах времени на другом конце Молниеносного перехода. Ворота походили на большой бочонок диаметром восемь и длиной двенадцать футов, слегка смахивающий на те, что пользовались популярностью на ярмарочных аттракционах, но не вращавшийся под ногами и с внутренней поверхностью не из дерева, а из полированной меди. Всего несколько шагов – и Штефан вышел наружу, оказавшись в главной лаборатории института на первом этаже, где, по идее, его уже должны были ждать вооруженные люди.

Лаборатория оказалась пустой.

Штефан, в запорошенном снегом бушлате, на секунду удивленно замер и недоверчиво огляделся по сторонам. Три стены помещения размером тридцать на сорок футов были заставлены от пола до потолка различным оборудованием, гудевшим и пощелкивавшим без присмотра. Потолочные лампы в основном не горели, и комната была озарена мягким призрачным светом. Оборудование обеспечивало работу ворот, и прямо сейчас многочисленные экраны испускали бледно-зеленое или оранжевое сияние, так как ворота, представляющие собой брешь во временно́м континууме, туннель в любой заданный период времени, никогда не выключались, поскольку включить их снова можно было лишь с огромным трудом и колоссальными энергозатратами, но, будучи однажды включенными, управлялись они достаточно просто. В последние дни, когда основная исследовательская работа уже не была направлена на совершенствование ворот как таковых, сотрудники института посещали главную лабораторию лишь для рутинного обслуживания приборов, ну и конечно, для контроля за путешествиями во времени. В противном случае Штефан не смог бы осуществить свои многочисленные нелегальные перемещения во времени, чтобы следить за событиями жизни Лоры, а иногда и корректировать их.

И хотя обычно в отсутствии людей в лаборатории в течение дня не было ничего странного, в данный момент этот факт не укладывался в логические рамки. И если они послали Кокошку остановить Штефана, то прямо сейчас должны были с нетерпением ждать известий о том, как исполнитель справился с миссией в холодных калифорнийских горах. Ведь они наверняка приняли во внимание тот факт, что в случае провала задания из 1988 года мог вернуться не тот человек, а значит, ворота следовало охранять до разрешения ситуации. Но тогда где представители тайной полиции в их черных дождевиках с накладными плечами? И где направленные на него, Штефана, стволы пистолетов, которые он ожидал увидеть сразу по прибытии?