Текст книги "Молния"

Когда Штефан вошел в самое узкое ответвление из всех, где склоны буквально нависали над головой, а не полого шли к небу, как в других каналах, он услышал треск длинной автоматной очереди, совсем близко от себя, и поспешил вперед. Спотыкаясь и наталкиваясь на земляные стены, он прошел через извилистый коридор и попал прямо в тупик, где увидел отравленного «вексоном» мертвого эсэсовца.

Возле трупа сидела Лора, держа окровавленными руками баллон с газом, стоявший у нее между раскинутых ног. Ее голова бессильно свесилась на грудь, женщина казалась обмякшей и безжизненной, как тряпичная кукла.

– Лора, нет, нет, – произнес Штефан и не узнал свой голос. – Нет, нет.

Она подняла голову и растерянно заморгала, затем вздрогнула и наконец слабо улыбнулась. Живая.

– Крис? – переступив через мертвеца, спросил Штефан. – Где Крис?

Лора оттолкнула от себя шипящий баллон с газом и отклонилась в сторону.

Из темной ниши за ее спиной выглянул Крис:

– Мистер Кригер, вы в порядке? Выглядите дерьмово. Прости, мам, но это так.

И впервые за свои двадцать с лишним лет – или впервые за свои шестьдесят пять лет, если учесть время, через которое он перескочил, чтобы попасть к Лоре в 1989 год, – Штефан Кригер заплакал. Он сам удивился своим слезам, поскольку не сомневался, что за годы жизни в Третьем рейхе напрочь утратил способность кого-то оплакивать. Но что еще более удивительно, впервые за многие десятилетия это были слезы радости.

Глава 7
И жили они долго и счастливо

1

Спустя час с лишним, когда полицейские свернули на север от места, где на трассе 111 было совершено вооруженное нападение на патрульного, когда нашли изрешеченную пулями «тойоту», увидели кровь на песке и глине у края оврага, когда натолкнулись на разряженный автомат и когда обнаружили Лору с Крисом, выбирающихся из арройо возле «бьюика» с номерами от «ниссана», они ожидали увидеть гору трупов и отнюдь не были разочарованы. Первые три тела лежали на дне ближайшего оврага, а четвертое – в рукаве арройо, на которое указала измученная женщина.

В последующие дни Лора активно сотрудничала с местными властями, властями штата и федералами. Однако все они отнюдь не были удовлетворены, сомневаясь, что она сказала им всю правду. Наркодилеры, разделавшиеся с Дэнни год назад, поведала Лора, опасаясь, что она их рано или поздно выдаст, послали по ее следу наемных убийц. Они напали на ее дом возле Биг-Бэра и были настолько безжалостны, что ей пришлось бежать, а в полицию она не обратилась исключительно из страха, что полицейские не сумеют должным образом защитить их с сыном. Лора находилась в бегах пятнадцать дней с момента вооруженного нападения на нее в ночь на 10 января, в первую годовщину смерти мужа. Несмотря на все предосторожности, убийцы нашли ее в Палм-Спрингсе, гнались за ней на трассе 111, вынудили съехать с шоссе в пустыню и преследовали уже без машины в арройо, где она, Лора, наконец с ними разделались.

Вся эта история – слабая женщина убирает четверых опытных убийц плюс еще одного, чья голова была найдена за домом доктора Бренкшоу, – могла бы выглядеть невероятной, если бы женщина не оказалась первоклассным стрелком, знатоком боевых искусств и владелицей склада нелегального оружия, которому могла бы позавидовать любая из стран третьего мира. Когда Лору спросили, где она достала незаконно переделанные «узи» и нервно-паралитический газ, который армия держит за семью печатями, она ответила:

– Видите ли, я пишу романы. А это требует определенных изысканий. Я научилась узнавать все, что мне нужно знать, и получать все, что хочу.

После чего Лора сдала властям Толстяка Джека, и полицейский рейд во «Дворец пиццы» подтвердил ее показания.

– Я не держу на нее зла, – сделал заявление для прессы Толстяк Джо. – Она мне ничем не обязана. Никто никому ничем не обязан, если только сам этого не пожелает. Я анархист и люблю лихих девчонок. Кроме того, я в любом случае не сяду в тюрьму. Я слишком толстый и в тюрьме непременно умру. Это будет слишком суровым наказанием.

Лора не стала называть имя человека, которого привезла к доктору Бренкшоу рано утром 11 января, человека, чьим огнестрельным ранением занимался доктор. Она лишь сказала, что это старый друг, который гостил у нее, когда на дом возле Биг-Бэра напали убийцы. Он был всего лишь сторонним наблюдателем, стояла на своем Лора, и ей не хочется портить ему жизнь, втягивая его в это грязное дело. Она даже намекнула на то, что он женатый человек, с которым у нее был роман, что он пока не оправился после ранения и вообще достаточно настрадался.

Власти пытались надавить на Лору по поводу безымянного любовника, но она оставалась непоколебима, а они были ограничены в средствах воздействия, тем более что она могла позволить себе лучших адвокатов страны. Конечно, в полиции не поверили утверждению, будто безымянный мужчина был любовником Лоры. Полицейским не составило труда установить, что Лора, будучи очень близка с мужем, безвременно ушедшим лишь год назад, до сих пор не оправилась после трагической утраты. Таким образом, Лора вряд ли могла хоть кого-нибудь убедить, будто завела интрижку, еще до конца не оплакав Дэнни Пакарда.

Нет, Лора не могла объяснить, почему ни у кого из убитых мужчин не имелось при себе удостоверения личности, почему все они были одеты одинаково, почему у них не было собственного автомобиля, в связи с чем пришлось красть машину у двух прихожанок местной церкви, почему запаниковали в Палм-Спрингсе и в результате убили полицейского. На коже двоих из них полиция нашла отпечатки тугих поясов, хотя никаких поясов обнаружено не было, но и тут Лора ничем не могла помочь. Кто знает, спросила она, что толкает подобных людей на столь асоциальное поведение? Это была тайна, которую лучшие криминалисты и социологи не могли адекватно объяснить. А если все эти специалисты не способны объяснить глубинные причины социопатии, тогда как она, Лора, может пролить свет на более земной, но не менее странный вопрос исчезновения поясов? На очной ставке с дамами из угнанной «тойоты», утверждавшими, что убитые боевики были ангелами, Лора Шейн слушала их показания с явным интересом, даже зачарованно, но впоследствии спросила у полиции, собираются ли они и далее обрушивать на нее сумасшедшие фантазии каждого психа, заинтересовавшегося этим делом.

Она была тверже гранита.

Она была тверже железа.

Она была тверже стали.

Ее невозможно было сломать.

Власти обрушивали на нее вопросы так же безжалостно, как бог грома и бури Тор обрушивал свой молот Мьёльнир, но безрезультатно. Через несколько дней власти начали на нее сердиться. Через несколько недель они пришли в ярость. Через три месяца они стали ее ненавидеть и захотели наказать за упрямство и несгибаемость. Через шесть месяцев они устали. Через десять месяцев заскучали. А через год заставили себя забыть о Лоре.

Они, конечно, переключились на ее сына Криса как на слабое звено. В отличие от Лоры на Криса не давили, а использовали притворную нежность, хитрость, коварство и обман, чтобы вынудить мальчика открыть душу, от чего категорически отказывалась его мать. Но когда ребенка спросили об исчезнувшем раненом, он поведал им об Индиане Джонсе, Люке Скайуокере и Хане Соло. А когда они попытались вытащить из него детали происшествия в арройо, он рассказал об их квартиранте – сэре Томасе Жабе, состоявшем на службе у английской королевы. А когда Криса попросили пролить свет на то, где они с матерью четырнадцать дней скрывались и что делали между десятым и двадцать пятым января, мальчик ответил:

– Я все время спал, я был в коме. Наверное, подхватил малярию или марсианскую лихорадку, и теперь, видите ли, у меня амнезия, как у Хитрого койота Вилли, когда Дорожный бегун уговорил его уронить булыжник себе на голову. – Устав от неспособности полиции понять, что к чему, Крис добавил: – Понимаете, это семейное дело. Разве вы никогда не слышали о семейных делах? О таких вещах я могу говорить только с мамой, ну а других это не касается. Ведь если начать обсуждать семейные дела с посторонними, то тебе просто некуда будет идти, когда ты захочешь вернуться домой. И что тогда делать?

Чтобы еще больше усложнить для властей ситуацию, Лора Шейн принесла публичные извинения всем, чью собственность экспроприировала или повредила во время бегства от наемных убийц. Семье, чей «бьюик» она угнала, Лора подарила новый «кадиллак», а человеку, с машины которого сняла номера, – новый «ниссан». И в каждом случае она с лихвой компенсировала убытки, тем самым приобретая себе новых друзей.

Ее старые романы постоянно переиздавались, некоторые издания в бумажной обложке уже через несколько лет после выхода в свет снова появились в списке бестселлеров. Ведущие киностудии страны боролись за права на экранизацию тех немногих книг Лоры Шейн, которые еще не были экранизированы. Ходили слухи, возможно подогреваемые ее собственным агентом, но очень похожие на правду, что издатели выстроились в очередь, чтобы получить шанс заплатить Лоре Шейн рекордный аванс за следующий роман.

2

Весь этот год Штефан Кригер ужасно скучал по Лоре с Крисом, но жизнь в особняке Гейнсов в Беверли-Хиллз отнюдь не стала для него тяжким испытанием. Условия пребывания были роскошными, еда – изысканной. Джейсон с удовольствием учил Штефана монтировать фильмы в домашней киностудии, а Тельма развлекала своими неизменными шутками.

– Послушай, Кригер, – как-то летом, когда они лежали возле бассейна, сказала Тельма, – возможно, ты сейчас предпочел бы быть с ними, возможно, тебе надоело вечно прятаться, но давай рассмотрим противоположный вариант. Ты мог застрять в своей эпохе, где не было пластиковых мешков для мусора, «Поп-тартс», люминесцентных красок «Дейгло», фильмов с участием Тельмы Акерсон или повторных показов «Острова Гиллигана». Поэтому расслабься и получай удовольствие, оттого что попал в наше просвещенное время.

– Нет, просто… – Штефан задумчиво уставился на солнечные блики, танцевавшие на пахнувшей хлоркой воде. – Ну, я просто боюсь, что за этот год, проведенный в разлуке, потеряю даже призрачный шанс завоевать ее.

– Герр Кригер, тебе в любом случае не удастся ее завоевать. Она ведь не набор пластиковых контейнеров, которые выигрывают на промоакции «Тапперваре». Женщину вроде Лоры невозможно завоевать. Она сама решает, кому отдать свое сердце. И точка.

– Звучит как-то неутешительно.

– Утешать – это не по моей части.

– Я знаю, но…

– По моей части…

– Да-да…

– …смешить людей. Хотя при такой сногсшибательной внешности я, вероятно, имела бы успех в качестве дорожной проститутки – особенно в отдаленных лагерях лесорубов.

На Рождество Лора с Крисом приехали погостить к Гейнсам. Лора подарила Штефану новые документы. И хотя бо́льшую часть года Лора находилась под пристальным наблюдением властей, ей удалось через подставных лиц раздобыть водительские права, карту социального страхования, кредитные карты и паспорт на имя Стивена Кригера.

Все это она преподнесла в рождественское утро в коробке из универмага «Ниман-Маркус»:

– Все документы действительны. В «Бесконечной реке» двое моих героев, которые были в бегах, нуждались в новых документах…

– Да, – сказал Штефан. – Я читал роман. Три раза.

– Три раза один и тот же роман? – удивился Гейнс; они сидели вокруг рождественской елки, ели высококалорийные вредные вещи, пили какао, и Джейсон пребывал в отличнейшем настроении. – Лора, берегись этого человека! По-моему, у него обсессивно-компульсивное расстройство.

– Ну конечно, – парировала Тельма. – Для вас, типичных представителей Голливуда, любой, кто вообще читает книжки или за всю жизнь прочел хотя бы одну, – уже интеллектуальный гигант или психопат. Итак, Лора, как тебе удалось достать фальшивые документы, которых вообще не отличишь от подлинных?

– Они не фальшивые, – заявил Крис. – Они действительно настоящие.

– Все верно, – согласилась Лора. – Водительские права и все остальное подтверждено записями в государственных архивах. Во время работы над «Бесконечной рекой» мне нужно было выяснить, каким образом можно получить новые документы высочайшего качества, и я нашла очень любопытного человека в Сан-Франциско, который создал целую индустрию по изготовлению подлинных документов в подвале под топлес-клубом…

– У клуба что, не было крыши? – удивился Крис.

Взъерошив сыну волосы, Лора продолжила:

– Штефан, в любом случае если покопаешься в коробке, то найдешь там еще и парочку чековых книжек. Я открыла на твое имя счет в двух банках: «Секьюрити пасифик» и «Грейт вестерн сейвингс».

Штефан был явно обескуражен.

– Я не могу принять от тебя деньги. Не могу…

– Ты спас меня от инвалидного кресла, неоднократно спасал мне жизнь. Неужели я не могу дать тебе денег, если очень этого хочу? Тельма, что с ним не так?

– Он мужчина, – ответила Тельма.

– Похоже, это все объясняет.

– Волосатый неандерталец, – сказала Тельма, – постоянно возбужденный из-за избытка тестостерона, одержимый расовыми предрассудками и воспоминаниями о былой славе походов за мамонтами… Все они одним миром мазаны.

– Мужчины, – произнесла Лора.

– Мужчины, – поддакнула Тельма.

К удивлению Штефана Кригера и помимо его воли, он почувствовал, что тьма в его душе рассеивается и сквозь защитную броню сердца начинает пробиваться свет.

В конце февраля нового года, через тринадцать месяцев после событий в пустыне в окрестностях Палм-Спрингса, Лора предложила Штефану пожить в ее доме возле Биг-Бэра. Штефан приехал прямо на следующий день, в красивой русской спортивной машине, которую приобрел на полученные от Лоры деньги.

Следующие семь месяцев он спал в гостевой комнате. Каждую ночь. Но ему этого вполне хватало. Он довольствовался тем, что был с Лорой и Крисом день за днем, что они приняли его в свой круг. О большем счастье Штефан и не мечтал.

В середине сентября, через двадцать месяцев после того, как Штефан с пулей в плече появился на пороге дома у Биг-Бэра, Лора пригласила его разделить с ней постель. И три ночи спустя Штефан набрался храбрости принять приглашение.

3

В тот год, когда Крису исполнилось двенадцать, Джейсон с Тельмой приобрели в Монтерее уже готовый дом с видом на самое красивое побережье в мире и настояли на том, чтобы Лора, Крис и Штефан приехали к ним погостить в августе, когда у хозяев дома случился перерыв в съемках. По утрам на полуострове Монтерей было прохладно, в воздухе стоял туман, днем – тепло и солнечно, а к ночи снова начинало холодать. Такие погодные условия действовали весьма благотворно.

Во вторую пятницу августа Штефан, Крис и Джейсон отправились на прогулку по побережью. На прибрежных скалах грелись на солнце морские львы, оглашавшие окрестности громким лаем. Автомобили туристов заполонили дорогу вдоль побережья. Туристы спускались на пляж, чтобы сфотографировать греющихся на солнце «тюленей», как они их называли.

– Год от году, – сказал Джейсон, – здесь все больше иностранных туристов. И заметьте, в основном из Японии, Германии или России. Меньше полувека назад мы вели величайшую в истории войну против них всех, а теперь они стали гораздо богаче и успешнее нас. Японские электроника и автомобили, русские автомобили и компьютеры, немецкие автомобили и высококачественные станки… Штефан, видит Бог, иногда мне кажется, что американцы нередко обращаются со старыми врагами куда лучше, чем со старыми друзьями.

Штефан молча разглядывал морских львов, привлекавших туристов. Он думал об ошибке, которую совершил во время встречи с Уинстоном Черчиллем.

Но скажите по крайней мере одну вещь. Любопытство буквально снедает меня. Итак, давайте посмотрим… Ну, например, что будет с Советами после войны?

Старый лис говорил как бы между прочим, словно вопрос пришел ему в голову совершенно случайно и волновал его не больше, чем фасон костюмов, которые будут носить мужчины через пятьдесят лет, хотя вопрос этот был тщательно обдуман, а ответ на него чрезвычайно волновал премьер-министра. Опираясь на данные, полученные от Штефана, Черчилль дал сигнал западным союзникам продолжать войну в Европе после поражения Германии. Использовав в качестве предлога захват Советами стран Восточной Европы, союзники начали войну с Советами, оттеснили их назад, на свою исконную территорию, и полностью победили; ведь на самом деле во время войны с Германией Советы получали от США вооружение и продовольствие, а когда США отказали Советам в помощи, Советский Союз рухнул уже через несколько месяцев. Ведь Советы были полностью истощены войной, впрочем, так же как и их прежний союзник Гитлер. И теперь, вопреки воле судьбы, современный мир стал совершенно другим, причем исключительно потому, что Штефан ответил на вопрос Черчилля.

В отличие от Джейсона, Тельмы, Лоры и Криса Штефан был человеком из другого времени; человеком, не созданным для этой эпохи; его будущим должны были стать годы после Великой войны, а для этих людей Великая война была прошлым. И таким образом, Штефан помнил и будущее, которое уже случилось, и будущее, пришедшее ему на смену. Однако Джейсон, Тельма, Лора и Крис не знали другого мира, кроме того, где великие державы больше не враждовали друг с другом, где больше не было ядерных арсеналов, где демократия расцвела даже в России – живущей в мире и процветающей.

Судьба всегда стремится восстановить предначертанный ход событий. Но к счастью, иногда терпит фиаско.

Лора с Тельмой сидели в креслах-качалках на крыльце, наблюдая за тем, как их мужчины прогуливаются по пляжу.

– Шейн, скажи, ты с ним счастлива?

– Он очень грустный человек.

– Но очень милый.

– Он никогда не будет таким, как Дэнни.

– Но Дэнни уже давно нет.

Лора кивнула, продолжая качаться:

– Он говорит, я его выкупила.

– Ты хочешь сказать, как купоны на бакалею?

Помолчав, Лора сказала:

– Я его люблю.

– Знаю, – кивнула Тельма.

– Никогда бы не подумала, что смогу… снова. Я имею в виду, так полюбить мужчину.

– Как так, Шейн? Ты имеешь в виду какую-нибудь извращенную новую позу? Шейн, ты приближаешься к среднему возрасту. Ты и оглянуться не успеешь, как тебе стукнет сорок. Не пора ли пересмотреть свои сексуальные привычки?

– Ты неисправима.

– Я стараюсь держать марку.

– А как насчет тебя, Тельма? Ты счастлива?

Тельма похлопала себя по заметно округлившемуся животу. Она была уже на седьмом месяце.

– Очень счастлива, Шейн. Кстати, я тебе говорила? Возможно, это близнецы.

– Да, говорила.

– Близнецы, – с благоговением повторила Тельма. – Прикинь, как бы порадовалась за меня Рути!

Близнецы.

«Судьба всегда стремится восстановить предначертанный ход событий, – подумала Лора. – И к счастью, иногда у нее получается».

Какое-то время подруги сидели в уютной тишине, вдыхая целительный морской воздух, прислушиваясь, как ветер осторожно перебирает ветви местных сосен и кипарисов.

Затем Тельма нарушила молчание:

– Помнишь тот день, когда я приехала к тебе в горы, а ты тренировалась на заднем дворе стрелять по мишеням?

– Конечно помню.

– Расстреливала все эти человеческие силуэты. Щерилась, угрожая всему миру, требовала оставить тебя в покое, и повсюду у тебя были рассованы стволы. В тот день ты сказала мне, что всю жизнь смиренно сносила удары судьбы, но больше терпеть не намерена и будешь сражаться, чтобы себя защитить. Шейн, в тот день ты была жутко злой и ожесточенной.

– Да.

– Ну, я знаю, что ты по-прежнему стоик. Я знаю, что ты боец. Ведь в мире и поныне полно смертей и трагедий. Но несмотря на это, в тебе больше нет прежнего ожесточения.

– Уже нет.

– Открой секрет?

– Я усвоила третий важный урок. Вот и все. Итак, в детстве я научилась быть стоиком. После гибели Дэнни – быть бойцом. И сейчас я по-прежнему умею стоически терпеть и драться, но к тому же я научилась принимать судьбу. Судьба – она есть.

– Шейн, похоже на всю эту философскую восточную экзистенциальную хрень. Черт! «Судьба – она есть». Сейчас ты начнешь уговаривать меня распевать мантры и созерцать свой пупок.

– Учитывая, что у тебя в животе близнецы, тебе вряд ли удастся разглядеть свой пупок, – ответила Лора.

– А вот и нет. Очень даже могу. Нужно только правильно установить зеркала.

– Тельма, я тебя люблю, – рассмеялась Лора.

– Я тоже тебя люблю, сестренка.

Они все качались и качались.

А тем временем на берегу начался прилив.