Текст книги "Над десятью сталинскими ударами. Противостояние в воздухе от Ленинграда до Белграда. 1944"

«Двадцать семь „Петляковых“ натужным ревом моторов содрогали небо»

К вечеру 27 июня немцы полностью оставили свой последний плацдарм на восточном берегу Днепра и начали эвакуацию Могилева. Участок линии «Пантера», который немецкая пропаганда часто позиционировала как «передовой бастион», успешно отражающий «атаки Советов под Смоленском», а советскому командованию не дававший покоя на протяжении всей зимы и весны, наконец прекратил свое существование. Это событие ознаменовало для противника начало настоящей катастрофы. У всей 4-й армии теперь оставался только один путь к спасению – через частично контролируемый партизанами глухой лесисто-болотистый край, расположенный в треугольнике Бобруйск – Орша – Минск. По нескольким узким дорогам и в условиях полного господства в воздухе советской авиации.

Единственное шоссе, идущее от Могилева на запад, на несколько дней стало главной целью ночных бомбардировщиков У-2, двухмоторных пешек и штурмовиков. Первый удар по ней был нанесен в полдень 28 июня 16 Ил-2 из 230-й ШАД. Уже в 12.08–12.10 по дороге отбомбились 15 Ил-2 из 62-го ШАП. Вскоре над участком Ослик – Васильевщина появилась новая группа из 19 штурмовиков, которые, снижаясь до бреющего, пускали по колоннам автомашин и повозок эрэсы, сбрасывали бомбы и стреляли из бортового оружия. В 13.20 на смену им прилетела следующая группа в составе 14 «черных смертей». При этом сопровождавшие их Ла-5 за неимением воздушных целей также носились над шоссе, поливая его из пушек и пулеметов.

Налеты продолжались до вечера, после чего все шоссе Минск – Могилев было окутано клубами дыма. Многие немецкие подразделения не выдерживали и сворачивали на лесные дороги, чтобы продвигаться под защитой крон деревьев. Однако это приводило к еще большему хаосу и дезорганизации. «Западнее Могилева наша колонна была атакована русскими штурмовиками, которые через разные промежутки времени группами по 4 самолета бомбили и штурмовали дорогу, делали по два захода, – рассказывал попавший в тот же день в плен ефрейтор Альберт Курда из 12-й пехотной дивизии. – За один такой налет в нашей колонне, состоявшей из 28 автомашин, было подожжено 5 автомобилей». «По пути из Могилева на запад наша колонна неоднократно была атакована русскими штурмовиками, которые группами от 2 до 16 самолетов, двумя заходами бомбили и обстреливали из бортового оружия скопления отходящих войск на дороге, – сообщал в аналогичном интервью артиллерист лейтенант Ханс Шолькман. – Разворот и бомбометание, как правило, производили с высоты 800– 1000 метров, затем самолеты снижались до 100—50 метров, обстреливая колонну из пушек и пулеметов. Паника создавалась очень большая. Машины и подводы в беспорядке съезжали с шоссе, солдаты прятались во ржи. То тут, то там горели автомашины, подожженные штурмовиками». Поскольку немецкая противовоздушная оборона после эвакуации Орше-Могилевского плацдарма была полностью дезорганизована, а сами зенитчики, как и все, были озабочены только тем, как быстрее убраться на запад, советские штурмовики действовали практически безнаказанно.

Единственной помехой стал беспорядочный огонь немецкой пехоты. Немногочисленные же истребители люфтваффе были брошены на самые угрожаемые участки фронта – фланги в районе Бобруйска и Витебска. Фактически повторялись события трехлетней давности, когда отступавшие советские войска пытались избежать окружения и в полном беспорядке отходили к Минску, подвергаясь бесконечным ударам вражеской авиации. Теперь все было наоборот, немцы в панике бежали к Минску, опасаясь попасть в котел, а над деревьями устрашающе стрекотали советские штурмовики.

Схожая картина наблюдалась и на других направлениях. Самолеты Пе-2 из 1-го гв. БАК группами по 8–9 машин бомбили переправы через Березину в районе Борисова, через которые в беспорядке отходили немецкие войска, а также Минское шоссе. Атаки выполнялись с горизонтального полета с высоты 2000–2100 метров. Всего было выполнено 10 налетов на эти цели, при этом никакого противодействия противник не оказывал. Летчики всякий раз видели, как толпы пехотинцев разбегаются в стороны в поисках укрытий, бросая автомобили и подводы. Правда, штурмовики Ил-2 из 1-й воздушной армии до этих целей уже не доставали, что значительно облегчило положение отступающего противника.

Люфтваффе тоже, как могли, помогали своим войскам. В 18.50 большая группа Ju-87 в сопровождении истребителей совершила налет на наступающие советские части в районе станции Крупки. При этом «лаптежники» были перехвачены шестеркой Як-9 из 66-го ГИАП, майор Иван Головатюк доложил о 2 сбитых Ю-87 и 1 ФВ-190, а лейтенант Андрей Замула – о 2 сбитых ФВ-190. Всего же советские летчики заявили о 19 сбитых самолетах в районе Борисова, в том числе 14 ФВ-190!

В 21.20 восьмерка немецких истребителей совершила внезапный налет на передовой аэродром Соколка, куда двумя днями ранее перебазировались советские истребители и штурмовики. Немцы подошли к цели на малой высоте и неожиданно вывалились на нее из-за деревьев, застигнув находившихся на летном поле людей врасплох. В результате бомбежки и обстрела было убито и ранено 15 летчиков и 10 человек из техперсонала, повреждено множество самолетов.

В южном секторе советские войска начали штурм окруженного Бобруйска, одновременно продолжая быстрое наступление в направлении Слуцка и Пуховичей. При этом активность советской авиации, как и на других направлениях, тоже резко ослабела. В небо поднималось только 124 штурмовика и сотня бомбардировщиков, а главной целью стал мост через Березину в районе Березино (в операционной зоне соседей – 4-й ВА). В налете участвовало 80 Пе-2 из 3-го БАК, из которых 27 бомбили непосредственно переправу, остальные – скопления немецких войск на обоих берегах. К цели пешки подходили девятками в кильватерной колонне на высоте 3000 метров, затем переходили в пологое пикирование и сбрасывали фугаски с высоты 1700–2000 метров. Непосредственное прицеливание, как обычно, осуществляли только ведущие звеньев, ведомые бомбили по сигналу. «Двадцать семь „Петляковых“ натужным ревом моторов содрогали небо, – вспоминал об этом вылете штурман А.И. Макаров. – Двадцать семь тонн груза огромной разрушительной силы несли они на своих стальных крыльях. Ослепительно сияло солнце на голубом небосводе, под крылом безмятежно парили белоснежные айсберги редких облаков. Видимость – до самого горизонта… Не прошло и получаса, как впереди заблестела извилистая лента реки, чуть слева показался мост. Ударили зенитки. Разрывы снарядов зловеще продырявили небесную лазурь. И все-таки, словно заколдованные, бомбардировщики шли к цели… Огненные всплески вокруг самолета, сизые облачка разрывов, запах гари в кабине. Но сейчас главное – точно выполнить боевую задачу. Не отрывая глаз от ведущего, держу палец на кнопке сброса. В голове одна мысль: „Не опоздать!“ Гулко стучит сердце…

– Бомбы!

И хотя я напряженно ждал этой команды, вздрагиваю от голоса летчика, словно в кабине разорвался снаряд. Жму на кнопку. Самолет идет на разворот. Вижу, как фугаски вздыбили реку вокруг моста и кромсают ее берега.

– Как?! – В голосе командира экипажа Василия Соловьева нетерпение.

– Есть попадание! Точно в мост!! Рухнул!.. – звенят в наушниках радостные возгласы нашего стрелка-радиста Кости Переборева.

– Добро. Теперь не прозевайте фоккеров.

– Есть, командир, следить за фоккерами!»

Зенитный огонь был не очень мощным, тем не менее прямым попаданием был сбит Пе-2 Героя Советского Союза капитана Павла Дельцова из 24-го БАП. Опытный летчик, воевавший с июня 1941 г., сумел покинуть горящую машину с парашютом и приземлился в лесу на немецкой территории. Через несколько дней, дождавшись прихода своих войск, Дельцов вернулся в часть. Правда, сам мост в Березино лишь получил повреждения, но не рухнул.

В районе Бобруйска действовали в основном истребители 16-й ВА, которые совершили 535 вылетов и сбили 5 ФВ-190 и 2 Хш-126. Так, «Аэрокобры» из 1-й ГИАД опять занимались сопровождением бомбардировщиков из 3-го БАК, а также самолетов-разведчиков Пе-2, отслеживавших ситуацию во вражеском тылу в районе Слуцка и юго-восточнее Минска. Подобные миссии оказались наиболее сложными. Во-первых, полеты на полный радиус могли выполнять только самые опытные пилоты, во-вторых, вылеты с подвесными баками на американских истребителях были довольно трудны. Поэтому сопровождение разведчиков осуществилось парами и тройками, что создавало благоприятные условия для немцев.

Во время полета вдоль железнодорожной линии Бобруйск– Минск один Пе-2 и сопровождавшая его тройка Р-39 из 54-го ГИАП была, по утверждению летчиков, атакована двумя Me-110, а затем несколькими «Фокке-Вульфами». В результате был сбит истребитель гвардии лейтенанта Петрова, который горящим упал в лес в районе Осиповичей. Затем подбили и младшего лейтенанта Денисова, который сумел выйти из боя и стал тянуть на свою территорию. Понимая, что выполнить миссию уже невозможно, оставшийся в одиночестве гвардии старший лейтенант Яков Михайлик дал команду экипажу пешки уходить в облака и возвращаться на базу самостоятельно. А сам резким пикированием ушел от фоккеров и полетел на юго-восток. Через некоторое время Михайлик увидел самолет Денисова и прикрывал его до вынужденной посадки. Подбитая «Аэрокобра» с трудом перетянула через линию фронта и села на брюхо в 12 километрах юго-западнее Рогачева.

Понятно, что никаких сто десятых в небе быть не могло, а по немецким данным, единственная сбитая в этом секторе «Аэрокобра» была записана на счет обер-лейтенанта Гюнтера Шака из 9./JG51.

Случались и «дружественные» атаки. В 10.00–10.55 четверка «Аэрокобр» из 273-й ИАД во главе с капитаном Светловым вела «свободную охоту» в районе Бобруйск – Кличев. В 10.30 летчики увидели, как на высоте 200 метров пара мессеров гоняет над лесами пару Ла-5 с красными коками винтов. Светлов решил помочь товарищам и вместе со своим ведомым капитаном Шостаком спикировал вниз и обстрелял одного из немцев. Однако пилот одного из «Лавочкиных», не разобравшись, принял «Аэрокобры» за Ме-109 и сбил одну из них. Горящий Р-39 Шостака горящим упал в районе Голынки.

Общие потери 16-й В А составили 9 самолетов, из которых как минимум 4 (2 Р-39, 1 Ла-5 и 1 Як-9) были сбиты немецкими (а один своими) истребителями.

Наиболее сильное сопротивление немецкие войска оказывали в северном секторе – в районе Лепеля и Полоцка. Используя многочисленные озерные дефиле, которые было трудно обойти с флангов, они упорно обороняли их, периодически пользуясь поддержкой авиации. 3-я воздушная армия провела 12 воздушных боев, в ходе которых летчики доложили о 6 сбитых ФВ-190 и 2 Ме-109. Так, в 12.46–13.43 шестерка Як-7Б из 976-го ИАП сопровождала шестерку Ил-2 из 683-го ШАП в район озера Воронь (севернее Лепеля). Штурмовики шли на высоте 900—1000 метров, а эскорт над ними с превышением на 150–200 метров. При подходе к цели сзади, со стороны солнца свалилась пара ФВ-190. Однако внезапной атаки у немцев не вышло, Яки отвернули, а младший лейтенант Смирнов в лобовой атаке сбил один из фоккеров. Его напарник отвесным пикированием вышел из боя. Затем из облачности спикировала вторая пара ФВ-190, но и они не смогли внезапно атаковать наших, а младший лейтенант Сикун, пропустив противника вперед, дал по нему длинную очередь. Согласно докладу пилота, горящий «Фокке-Вульф» упал северо-западнее озера. «Второй ФВ-190 из этой пары, видя участь своего напарника, ушел вверх, но завис и попал под огонь находящегося в это время вверху старшего лейтенанта Демичева, – говорилось в журнале боевых действий 976-го ИАП. – Демичев сверху-сзади под ракурсом ²/₄ с дистанции 200–150 м одной очередью из пушки ОКБ-16 сбил ФВ-190. Самолет противника горящим упал на южной окраине оз. Воронь». Вскоре после этого Як-7Б Александра Демичева был сам атакован еще одной парой «Фокке-Вульфов» и получил несколько попаданий. Однако его ведомый лейтенант Великород не дал немцу довершить начатое, отогнал и сбил. Добавим, что Демичев начал воевать в апреле 1942 г. в составе 273-го ИАП, первую победу одержал под Сталинградом, а упомянутый ФВ-190 стал его 12-м лично сбитым самолетом.

Потери 3-й ВА в этот день составили 11 самолетов (6 Ил-2 и 5 Р-39). Все пять «Аэрокобр» из 11-го ИАК пропали без вести. Кстати, на счету пилотов «Бюргеров» из L/JG54, вылетавших с аэродрома в Полоцке, было как раз пять сбитых Р-39.

У немцев же «потерей дня» стал сбитый в воздушном бою истребитель командира 8./JG51 лейтенанта Антона Хафнера – лучшего аса эскадры «Мёльдерс», одержавшего в этот день свою 150-ю победу. Он совершил аварийную посадку на брюхо на советской территории, однако летчик сумел быстро скрыться и вскоре перешел линию фронта.

Что касается наземных боев, то части 1-го Прибалтийского фронта ворвались в Лепель и одновременно продолжили двигаться в направлении Вильнюса. Вечером этого дня в районе штаба группы армий «Митте», только что переехавшего в Лиду (в 150 километрах западнее Минска), приземлился самолет Si-204, доставивший туда генерал-фельдмаршала Вальтера Моделя. Он объявил о том, что по приказу Гитлера принимает на себя командование, при этом сохраняя за собой и руководство соседней группой армий «Норд Украин». Фактически в этот кризисный для вермахта момент Модель, заслуживший прозвище «пожарный фюрера», возглавил половину Восточного фронта, получив при этом практически полный карт-бланш на переброску дивизий с одного участка на другой, принятие решений об отводе войск и последующих контрударах.

Атаки «клещей»

Как показали дальнейшие события, пятый день операции «Багратион» стал последним, когда советская авиация действовала массированно по всему фронту наступления. Всего было выполнено 2769 вылетов и потеряно 25 самолетов. А для 4-й воздушной армии 28 июня стало самым удачным днем, когда она выполнила 546 вылетов, внесла серьезный вклад в развитие операции и потеряла всего пару Ил-2. Уже со следующего дня число вылетов стало резко сокращаться, что было связано с традиционными для нашей авиации проблемами. Во-первых, быстрым износом и выходом из строя матчасти, во-вторых, с малым радиусом действия и неспособностью быстро менять места базирования. Передовые аэродромы, только что брошенные противником и частично выведенные из строя, не годились для интенсивной работы, вместо проводной связи приходилось использовать радиостанции, возникали проблемы со снабжением и т. д.

29 июня наиболее интенсивные сражения происходили в северном секторе в районе Полоцка. Истребители и штурмовики 3-й В А участвовали в 15 воздушных боях, в ходе которых, по советским данным, было сбито 19 ФВ-190. Собственные потери составили 16 самолетов, в том числе 8 Ил-2, 6 Р-39 и 2 Як-7. При этом как минимум 4 штурмовика и две «Аэрокобры» (старшего лейтенанта Чаплиева и лейтенанта Козловского из 28-го ГИАП) были сбиты немецкими истребителями.

Пилотам I./JG54 было засчитано 8 сбитых самолетов, в том числе 4 Р-39, 2 Ил-2 и 2 Як-9.

4-я ВА выполнила 446 вылетов и потеряла 6 машин. Немецкими истребителями были сбиты Ил-2 лейтенанта Мещерякова и сержанта Вершинина из 103-го ШАП и Ла-5 младшего лейтенанта Кулика из 49-го ИАП, еще один штурмовик из 7-го ГШАП был подбит и совершил вынужденную посадку на брюхо. Три Ил-2 были подбиты зенитным огнем и приземлились на фюзеляж в разных местах. 16-я ВА выполнила 407 вылетов, отчитавшись о 3 сбитых ФВ-190 при 5 потерянных самолетах.

Операцией дня стал повторный налет 36 Пе-2 из 3-го БАК на мост через Березину, через который усиленно переправлялись отступающие части 4-й немецкой армии. Атака выполнялась девятками как с горизонтального полета, так и с пикирования, а высота сброса бомб была уменьшена до 1700–1400 метров. В воде и на берегу поднимались огромные столбы разрывов, но экипажи замыкающей девятки пешек по возвращении честно доложили, что в цель, наверное, не попали. При этом на отходе самолеты были атакованы истребителями, которые сбили один Пе-2 из 128-го БАП. Тот горящим упал в лес в районе Погостья, а весь экипаж в составе летчика Степанюка, штурмана Дудукова и радиста Алексеева погиб.

Для 1-й ГИАД, которая и занималась сопровождением к цели пешек, этот день стал, можно сказать, черным, особенно по меркам победного лета 1944-го. В районе Березино «Аэрокобры» из 53-го ГИАП провели тяжелый и затяжной воздушный бой с немецкими истребителями (одни утверждали, что это были фоккеры, другие – что мессеры), в ходе которого гвардии лейтенант Михаил Логачев сбил один ФВ-190. Летчик одержал свою 9-ю личную победу. При этом пропали без вести опытный летчик гвардии лейтенант Алексей Комоликов, младшие лейтенанты Букреев и Прусковцев. Истребители в итоге не смогли надежно прикрыть подопечных, что и стало причиной гибели вышеупомянутого Пе-2. Кроме того, на аэродроме потерпел катастрофу Р-39 младшего лейтенанта Гусакова (сломалась правая стойка шасси).

По немецким данным, Пе-2 был сбит «Мессершмиттом» унтер-офицера Йоба из 8./JG51, одновременно обер-лейтенант Хайнц Буссе из Stab III./JG51 сбил истребитель, идентифицированный им как «Спитфайр».

В 54-м ГИАП в этот день отличился гвардии старший лейтенант Яков Михайлик, который в районе Березино сбил ФВ-190. Это была 7-я личная победа летчика, причем и ранее он сбивал только фоккеры. В воздушном бою был подбит Р-39 летчика Короста, который дотянул до своего аэродрома и совершил аварийную посадку на брюхо. «Летчики противника свою тактику боя строили на основе борьбы с одиночными самолетами, отсеченными от наших общих групп, – говорилось в журнале болевых действий дивизии (фотография сохранена). – Подходя к нашим боевым порядкам, группы истребителей противника старались привлечь на себя большую часть наших истребителей. Расстроив, таким образом, наш боевой порядок и заметив оголенные фланги или неприкрытую высоту, группы противника обычно разбивались на отдельные пары и из-за облачности и солнца атаковывали наших истребителей одиночными, скоротечными парными атаками или атаками „клещей“».

Большая часть побед наших летчиков снова не находит подтверждений. К примеру, немецкие истребители в этот день понесли только одну безвозвратную потерю. В воздушном бою был сбит FW-190A-8 унтер-офицера Е. Брауна из 9./JG11. Пилот погиб. Вообще же июнь 1944 г. стал для немецкой истребительной авиации чуть ли не самым «безопасным». На всем Восточном фронте погибло и пропало без вести только 15 пилотов, а по боевым причинам выбыло и вовсе 13. Наибольший урон понесла JG54 «Грюнхерц» (5 человек), далее идут JG51 «Мёльдерс» (3), JG5 «Айсмеер» и JG11 (по 2), а вот JG52 и вовсе лишилась только одного летчика.

Тем временем последние части немецкой 9-й армии, попавшие в Бобруйский котел, капитулировали, а остальные разрозненными группами уходили лесами и болотами на запад и северо-запад, преодолевая невероятные трудности и ведя бои с передовыми подразделениями Красной армии.

Советские дальние бомберы продолжали бить по целям во вражеском тылу, пытаясь дезорганизовать железнодорожные перевозки в направлении фронта. Ночью 32 Ил-4 из 3-й гв. АД ДД совершили налет на станцию Барановичи, который прошел не очень удачно. Из-за сильной облачности осветить цель не удалось, бомбы сбрасывались разрозненно с разных высот, сразу три самолета пропали без вести. Командование же оценило результаты рейда на удовлетворительно.

Ситуация в Белоруссии менялась так же быстро, как в июне 1941 г. Уже на восьмой день битвы – 30 июня – немецкие войска отходили от Борисова дальше на Минск, а переправы и мосты через Березину, еще недавно подвергавшиеся ударам советских бомбардировщиков, теперь бомбили «Штуки» с целью замедлить форсирование этой преграды частями 5-й гвардейской танковой армии. В этом районе произошло несколько воздушных боев. Так, около 15.00 в районе станции Бытча четверка Як-9 из 66-го ГИАП атаковала группу из 20 Ю-87, которые возвращались после налета под прикрытием «Фокке-Вульфов». По советским данным, гвардии лейтенант Андрей Замула и младший лейтенант Антонов сбили по одному «лаптежнику», а на счету старшего лейтенанта Козловского был ФВ-190.

В 18.15 вылетевшая на разведку четверка Як-9 из 65-го ГИАП встретилась в районе Ратиковщины с летевшей навстречу девяткой Ju-87 в сопровождении четырех «Мессершмиттов». Гвардии капитаны Александр Килаберидзе и Виктор Кисельков атаковали их и сбили по одному Ю-87.

Добавим, что из вышеперечисленных летчиков наиболее опытным являлся Килаберидзе. Он воевал в составе 653-го ИАП (позднее переименован в 65-й ГИАП) с ноября 1941 г., сначала на биплане И-15бис, затем на Як-7Б. Правда, первую победу летчик одержал только 8 июня 1943 г., а упомянутый Ю-87 стал его 8-м сбитым самолетом. Остальные пилоты относились к третьей волне, пришедшей в ВВС КА уже в середине войны.

Напряженным выдался боевой день у 3-й воздушной армии. Так, в 08.55 пара Ил-2 старшего лейтенанта Царева и лейтенанта Долинина из 811-го ШАП вылетела на разведку в район Полоцка. В районе аэродрома Гвозды к ним присоединился эскорт в составе 6 «Аэрокобр» из 17-го ИАП во главе с капитаном Вячеславом Сиротиным. Штурмовики летели на высоте 900 метров, а истребители следовали чуть позади – в 200–300 метрах. При подходе к Зеленому Городку Царев заметил стоящие у разъезда № 20 два железнодорожных состава и решил атаковать их. В 09.40 первый заход и удар эрэсами был выполнен с пологого пикирования под углом 20–25 градусов, затем, развернувшись, с высоты 200 метров «черные смерти» сбросили на цель бомбы. Раздался мощный взрыв, взметнувший в небо столб черного дыма. Неподалеку в небе были замечены немецкие истребители, но те, видимо, не посчитали пару Ил-2 достойной целью. После этого Царев и Долинин на бреющем полетели в сторону аэродрома, попутно обстреливая все подходящие цели. Также ведущий передал по радио данные о погоде и цели.

В 11.55, 12.10 и 12.25 для повторного налета на Зеленый Городок вылетело еще три шестерки штурмовиков из 811-го ШАП, которые опять подхватила группа в составе 10 Р-39 из 17-го и 494-го ИАП. Уже за 20 километров до цели был виден столб черного дыма, который облегчил выход на цель. Первая группа обошла станцию с запада и, развернувшись, нанесла удар эрэсами, а вторым заходом – бомбами. Следующие две шестерки, наоборот, сначала обогнули Зеленый Городок с юга с тем, чтобы заходить на штурмовку с юго-западного направления. В результате горящие эшелоны получили множество новых попаданий, также взрывы гремели на путях и в самом населенном пункте. Летчики отчетливо видели разбегавшихся немцев и уезжающие в разные стороны автомобили. В то же время несколько малокалиберных зениток вели мощный огонь, сбив прямым попаданием Ил-2 младшего лейтенанта Сальцева. Самолет развалился в воздухе и упал в районе цели.

Одновременно с этим истребители прикрытия наверху вели бой с большой группой «Фокке-Вульфов». При этом в нем участвовали опытнейшие советские асы: командир 190-й ИАД подполковник Василий Фокин, командир 17-го ИАП майор Николаенко и его помощник по воздушно-стрелковой подготовке капитан Сиротин. Каждый из них, согласно рапорту, сбил по одному ФВ-190, остальные были разогнаны.

Кстати, Фокин был поистине легендарной личностью. В 1940–1941 гг. он занимал должность инспектора-летчика по военно-учебным заведениям ВВС Инспекции ВВС РККА, начальника отдела в 4-м и 7-м управлениях Главного управления ВВС РККА, а в начале войны служил сначала офицером для особых поручений при командующем ВВС Юго-Западного фронта, затем заместителем командующего ВВС 6-й армии. В 1942 – начале 1944 г. Фокин занимал крайне ответственную должность начальника Управления Красноярской воздушной трассы и руководил перегоном самолетов из США через Аляску и Сибирь. Но в феврале Фокин попал в опалу (видимо, из-за большого количества катастроф) и был с понижением назначен командиром вновь сформированной 190-й ИАД. Вячеслав Сиротин также был весьма известным персонажем. Начав войну под Брестом в составе 123-го ИАП, он с 22 по 25 июня одержал сразу 6 побед на биплане И-153. Затем Сиротин служил в ПВО Москвы и Ленинграда, 12 октября 1941 г. был тяжело ранен в воздушном бою. Потом Сиротин короткое время воевал в 238-м ИАП, а в 1943 г. попал в 17-й полк, который осваивал американские истребители. Этот процесс порой занимал очень продолжительное время, вплоть до года. Так что многие летчики, улетев с фронта, скажем, во время Сталинградской битвы, могли вернуться на него уже к Курской битве или форсированию Днепра!

Добавим, что отнюдь не для всех «сталинских соколов» боевой день под Полоцком сложился столь же успешно. Например, 12 штурмовиков из 6-го ГШАП в сопровождении 8 Р-39 из 17-го ИАП совершили налет на аэродром Полоцк, в ходе которого было уничтожено 4 ФВ-190, 2 Фш-156 и 1 Ю-87. В районе цели «черные смерти» были перехвачены немецкими истребителями, которые сбили самолеты старшего лейтенанта Афанасьева, младших лейтенантов Заикина и Карасика. Младший лейтенант Константинов из 17-го ИАП таранил ФВ-190 и погиб. Также в районе Полоцка в воздушном бою был сбит Як-7Б младшего лейтенанта Жданова из 761-го ИАП. Случаи, когда «сталинские соколы» шли на таран, в 1944 г. стали редкостью и несколько не соответствовали огромному численному превосходству над противником.

Всего истребителям 3-й воздушной армии было засчитано 14 сбитых самолетов, в том числе 10 ФВ-190, 2 Ю-87 и 2 Ме-109. Потерь «Вюргеров» и «Мессершмиттов» в данном секторе не зафиксировано, но был сбит Ju-87D фельдфебеля Харри Фойта из 4./SG3.

Собственные потери соединения составили 8 самолетов (4 Ил-2, 3 Р-39 и 1 Як-7), при этом как минимум 6 из них были сбиты немецкими истребителями. По немецким данным, базировавшаяся в Дюнабурге (Даугавпилсе) 3-я эскадрилья JG54 одержала 17 побед (7 Ил-2, 5 Р-39 и 5 Як-9). При этом героем дня стал фельдфебель Ульрих Верниц, сбивший сразу 7 самолетов, по 4 были на счету лейтенанта Отто Киттеля и унтер-офицера Хуго Велша. Немцы преувеличили свои достижения примерно вдвое.

Число боевых вылетов 4-й ВА в последний день июня упало до 360, из которых 156 пришлось на штурмовиков. Тяжелую потерю понес 163-й ГИАП. Во время вылета на разведку в районе северо-западнее Березино огнем с земли был сбит Ла-5 старшего лейтенанта Александра Богачева. Опытнейший летчик воевал в 249-м ИАП (позднее переименованном в 163-й) с конца 1942 г., прошел всю битву за Кубань, одержав в ходе нее 6 личных побед. Затем была столь же затяжная битва за Крым, в ходе которой Богачев сбил еще 6 самолетов, в том числе 2 Хе-111 в ходе ночных вылетов. Как и многие летчики этого специализированного полка, он освоил множество боевых задач: тактическая разведка и аэрофотосъемка, прикрытие войск, сопровождение штурмовиков и корректировщиков, ночная охота и т. д. К моменту своей гибели Богачев успел совершить 330 боевых вылетов, в основном на истребителе ЛаГГ-3, и участвовал в десятках воздушных боев, много раз возвращался с заданий на поврежденной машине, не раз прыгал с парашютом. Но в конце концов «военная судьба» отвернулась от него…

Основной целью бомбардировщиков 16-й воздушной армии уже в третий раз стал шоссейный мост через Березину в одноименном городке. В 18.10–18.50 эту цель атаковало 45 Пе-2 из 3-го БАК, которые сбросили на нее 230 фугасных и 441 осколочную бомбу. Экипажи снова наблюдали разрывы в воде рядом с переправой, на берегу, но сам мост опять не пострадал. Объект прикрывался тремя батареями зенитной артиллерии, которые прямым попаданием сбили одну пешку.

Добавим, что типовую бомбовую нагрузку пешек составляли не очень мощные бомбы ФАБ-100, применявшиеся в 80 % вылетов. Средняя нагрузка одного самолета составляла всего 680 килограммов, что было значительно меньше, чем даже у старого немецкого бомбардировщика Do-17, с оглядкой на который в свое время и создавался Пе-2. А «Хейнкель» Не-111 или британский «Веллингтон» могли сбросить на врагов втрое больше бомб. Учитывая же, что пикировать под острыми углами самолет также не мог (хотя и считался пикирующим бомбардировщиком), понятно, что по своей эффективности самые массовые советские двухмоторные бомбардировщики значительно уступали немецким и английским.

Всего за первые восемь дней операции «Багратион» ВВС КА осуществили свыше 34 тысяч боевых вылетов. По советским данным, в воздушных боях было сбито 236 самолетов, из них около 200 истребителями, остальные были записаны на счета воздушных стрелков бомбардировщиков и штурмовиков. Учитывая, что в составе 3, 1, 4 и 16-й воздушных армий к началу наступления насчитывалось почти 2500 истребителей, получается примерно 0,08 воздушной победы на одного бойца. Если же пересчитать заявленные сбитые самолеты на число боевых вылетов, то цифра получится и вовсе близкой к нулю! Одним словом, упоминавшимся выше пилотам, которые сумели одержать в небе Белоруссии хотя бы одну-две победы, очень повезло. Большинство же «сталинских соколов», совершая порой по 2–3 вылета в день, вообще ни разу не видели немецких самолетов.

Общие потери (включая небоевые) четырех воздушных армий во время первой фазы «Багратиона» составили 455 самолетов (примерно 9 % от имевшихся к началу наступления), в том числе 188 штурмовиков Ил-2 (около 10 % от имевшихся к началу наступления). При этом как минимум 35–40 машин были достоверно сбиты малочисленными немецкими истребителями, а причина гибели около трети вообще не была документально установлена. Лесных чащоб и болот в Белоруссии очень много…

Сведения о боевой работе советской авиации в операции «Багратион» с 23 по 30 июня 1944 г.

Основной слабостью ВВС КА являлась неспособность массированно поддерживать наступление на глубину более 100–120 километров. В первую очередь это касалось истребителей и штурмовиков. Например, 1-я ГИАД уже 30 июня (после взятия Бобруйска) практически прекратила боевые вылеты из-за отсутствия подходящих площадок на освобожденной территории.

Численность 4-й ВА к началу июля сократилась до 438 исправных самолетов, в том числе 164 истребителей. Если к началу операции в полках насчитывалось 222 боеготовых Ла-5, то к 1 июля осталось всего 104. Количество исправных штурмовиков уменьшилось со 196 до 134. 1 июля армия выполнила 523 вылета, в основном нанося удары по отходящим по лесам восточнее Минска немецким частям. Следующий день стал последним, когда соединение действовало относительно массированно. 4-я В А осуществила 477 вылетов и потеряла 4 самолета. После этого боевая активность резко снизилась, 3 июля было выполнено всего 132 вылета, а 4 июля – 46. Соседи из 1-й воздушной армии после первой недели наступления так же заметно снизили интенсивность боевой работы.