Текст книги "Над десятью сталинскими ударами. Противостояние в воздухе от Ленинграда до Белграда. 1944"

Закат «кораблей»

Советские дальние бомбардировщики продолжали действовать аналогично «Хейнкелям». В ночь на 2 июля 38 Ил-2 из 3-й гв. АД ДД нанесли удар по железнодорожному перегону Дзержинск – Столбцы (линия Минск – Барановичи). При этом часть самолетов бомбила сами станции, другая с высоты 400–600 метров атаковала поезда, движущиеся между ними. Как всегда, у летчиков возникло множество проблем с навигацией и техникой, а для двух экипажей миссия прошла драматично. Ил-4, игравший роль разведчика погоды (пилот Жуган), был сбит ночным истребителем, при этом на борту был убит стрелок-радист. Остальные трое членов экипажа выпрыгнули с парашютами над немецкой территорией. Пилоту и штурману повезло, они приземлились в лесу в расположении партизанского отряда, а вот воздушный стрелок пропал без вести.

По немецким данным, в 00.36 обер-лейтенант Йозеф Пютцкуль из 3./NJG100 сбил Ил-4 на высоте 2200 метров.

У Ил-4 летчика Усачева во время полета к цели загорелся двигатель, после чего пилот совершил аварийную посадку в районе железнодорожного узла Коростень. Казалось бы, опасность миновала! Но не успели летчики сходить на ближайший ручей за водой, чтобы потушить мотор, как над ними с ревом пронесся двухмоторный самолет (вероятно, ночной разведчик Do-217M из 2.(F)/Nacht) и сбросил две бомбы. В результате бомбардировщик был полностью уничтожен, но экипаж не пострадал.

В ночь на 5 июля 34 бомбардировщика совершили налет на железнодорожную станцию Барановичи-Товарная, сбросив на нее 41,5 тонны бомб. Экипажи отчитались о многочисленных попаданиях в цель, но аэрофотосъемка, сделанная с высоты 4200 метров, показала, что практически все бомбы упали северо-западнее станции – в поле. Боевых потерь на сей раз не было, но у Ил-4 летчика Ширкунова вскоре после взлета заклинило мотор. На высоте 800 метров пилот приказал всем покинуть машину, три члена экипажа успели сделать это, а вот воздушный стрелок не успел и упал вместе с самолетом…

В следующую ночь 35 бомбардировщиков вылетели к станции Брест-Товарная. Но только 27 из них смогли выйти на цель, при этом большая часть сброшенных с высоты 4000 метров бомб упала «с перелетом». Ил-4 летчика Парашенко на подходе к Бресту был атакован ночным истребителем, опознанным как Me-110. Тот появился справа-сзади, попытался обстрелять бомбардировщик на пересекающихся курсах, затем зашел с левой стороны и открыл огонь. Ил-4 получил сквозную пробоину от снаряда площадью 1 квадратный метр в левом крыле, вследствие чего был поврежден элерон. Тем не менее Парашенко сумел сохранить управление, а «Мессершмитт» тем временем заложил длинный левый вираж. Пилот решил резко изменить курс, повернул вправо и начал снижение. Но вскоре Парашенко снова увидел приближающийся справа силуэт «ночника». Тогда он резко дал ручку управления от себя, бросив машину вниз. В итоге истребитель потерял визуальный контакт с целью, а бомбардировщик смог благополучно вернуться на базу.

В 00.30–00.37 8 июля 31 самолет из 3-й гв. АД ДД снова участвовал в массированном налете АДД на железнодорожный узел Брест, на сей раз целью была центральная станция. Из-за сильного зенитного огня бомбы сбрасывались с высоты 5000–5500 метров, при этом сами «Ильюшины» были несколько раз освещены осветительными бомбами, сброшенными с еще большей высоты немецкими ночными истребителями. Экипажи отчетливо видели силуэты нескольких «охотников», опознанных как Ю-88 и Me-110. Но большинству из них удалось вовремя уйти в темноту, и только два самолета подверглись атакам, причем один из них дважды. Тем не менее обошлось без потерь. На следующий день находившаяся в Бресте агентура сообщила, что в результате налета в Бресте разрушено много жилых домов (правда, все они в журнале боевых действий были записаны как «заселенные гитлеровцами»), здание центрального вокзала, мост через реку Муховец, сгорело несколько складов, а на путях разбито 10 эшелонов.

На следующую ночь 24 Ил-4 нанесли удар по железнодорожному узлу Белосток, сбросив на него 34,5 тонны фугасных бомб. При подходе к цели зенитная артиллерия открыла мощный заградительный огонь, а разрывы напоминали огненный зонтик, подвешенный в небе. Из-за этого сбрасывать груз пришлось с большой высоты – 5000–5500 метров, что снижало и без того невысокую точность бомбометания «Ильюшиных». Небо над Белостоком патрулировалось большим количеством ночных истребителей. Южнее Слонима Ил-4 гвардии капитана Алина на высоте 4300 метров был внезапно атакован, по утверждению экипажа, Ме-109. Тот выскочил снизу-спереди и всадил в левое крыло снаряд, который оставил воронку диаметром пол метра. Опытный пилот Алин сумел благополучно вернуться на базу, а вот экипажи Бельчикова и Игошина пропали без вести. При этом другие летчики видели, как над целью какой-то самолет внезапно вспыхнул и факелом пошел к земле. Еще один бомбардировщик из-за сильной тряски мотора преждевременно вернулся на базу и получил сильные повреждения в ходе аварийной посадки на брюхо.

Немецкие ночные истребители в эту ночь одержали семь побед. Лейтенант Густав Франеки из 1./NJG100 сбил один Ил-4, а гауптман Август Фишер из 3./NJG100 сразу четыре. Для первого это была уже 31-я победа, для второго 5—8-я. Помимо экипажей Бельчикова и Игошина их жертвами стали несколько дальних бомбардировщиков из других авиадивизий.

В ночь на 10 июля 22 самолета из 3-й гв. АД ДД снова бомбили станцию Брест-Центральный (обошлось без потерь). В ночь на 15 июля был совершен налет на станцию Кобрин. В последнем случае никакого противодействия ПВО не было, тем не менее пропал без вести Ил-4 опытного летчика Краснова, имевшего за плечами 313 боевых вылетов. «Малое количество экипажей, планируемых на боевое задание, объясняется выработкой моторесурса на большинстве самолетов, а также потерями, произошедшими за последнее время от истребителей противника», – констатировал журнал боевых действий дивизии.

Уже после взятия советскими войсками Пинска, расположенного в центре Припятских болот, выяснилось, что там дислоцировалась мощная немецкая РЛС, которая заранее засекала приближение советских бомбардировщиков с юго-восточного направления, а затем наводила на них истребители Ju-88G/C. Штабное звено I./NJG100, а также 1-я и 4-я эскадрильи с конца июня базировались на аэродроме Бяла-Подляска в 50 километрах к западу от Бреста. 16 июля 1./NJG100 перебазировалась в Варшаву, 4./NJG100 – в Мелец, a Stab I./NJG100 в Радом. В последнем с мая по август также базировались «Юнкерсы» из 3./NJG100.

С середины июля в отражении налетов советских бомбардировщиков также стала участвовать NJG102 оберст-лейтенанта Карла Теодора Хюлшоффа. Месяцем ранее большая часть ее эскадрилий перебазировалась из Германии на аэродромы Восточной Пруссии. Группа в первую очередь предназначалась для защиты Кёнигсберга и других городов и была оснащена истребителями Bf-110.

В ночь на 16 июля АДД снова совершила массированный налет на Брест. На сей раз для избегания потерь от немецких ночных истребителей специально выделенные экипажи А-20 из 7-й гв. АД ДД за час до появления основной массы бомбардировщиков атаковали аэродромы Люблин и Брест-Запад-ный, затем другая четверка «Дугласов» попыталась блокировать их работу. В рейде участвовали и 28 Ил-4 из 3-й гв. АД ДД, которые из-за сильного зенитного огня сбросили бомбы с высоты 4600–5600 метров. С задания не вернулся самолет летчика Агаркова, имевшего за плечами 20 боевых вылетов и еще считавшегося «кузнечиком».

В ту ночь немецкие ночные истребители одержали над Белоруссией 4 победы, сбив 3 Ил-4 и 1 «Бостон». Две из них были на счету фельдфебеля Хайнца де Фриса из 1./NJG100.

В ночь на 18 июля «бомберы» переключились с железнодорожных целей на немецкие позиции в районе Ковеля. А вечером 20 июля целью АДД неожиданно стало скопление немецких танков в районе Августова (западнее Гродно). В действительности бомбардировщики летели совсем к другим объектам, но маршал Жуков лично приказал генералу Скрипко перенацелить все находившиеся в воздухе машины на новую цель. Просто Георгию Константинычу только что донесли, что согласно свежим разведданным через Августов на фронт выдвигается новая танковая дивизия. «Цель очень важная. Надо во что бы то ни стало задержать фашистские танки, потрепать резервную дивизию врага», – заявил он. Понятно, что бомбить ночью с высоты 4000 метров танки, тем более находящиеся неизвестно где, было еще более бессмысленной задачей, чем атаковать танковые колонны тяжелыми бомбардировщиками с бреющего полета (об этом ниже). Но Скрип – ко спорить с Жуковым не стал и выполнил указание.

В этом рейде участвовала и 3-я гвардейская авиадивизия. Прибыв в 02.50 в заданный район, экипажи увидели освещенные САБами восточные окрестности Августова, вспышки взрывов бомб, сброшенных другими подразделениями, но разглядеть в темноте само «скопление», разумеется, не представлялось возможным.

В следующую ночь целью снова стала железнодорожная станция, на сей раз Седльце, но из-за сильной облачности все самолеты сбросили бомбы на «неопознанные населенные пункты» в радиусе 50 километров от этого города. В ночь на 23 июля 3-я гв. АД ДД совершила повторный вылет к той же цели, но из 26 бомбардировщиков только 15 смогли достичь Седльца, при этом один Ил-4 (пилот Родионов) пропал без вести.

В ночь на 25 июля 37 самолетов было отправлено бомбить новую цель – железнодорожный узел Демблин. Однако сразу пять из них не смогли выполнить задание из-за возникших в полете технических неисправностей, экипаж одного из них передал по рации: «Возвращаюсь из-за матчасти», но на базу не прилетел. «В результате бомбардирования вызвано до 10 очагов пожара, предположительно, горели емкости с горючим и эшелоны, 3 больших взрыва, взорваны эшелоны и склады с боеприпасами. Пожары наблюдались в 100 км от цели», – говорилось в донесении 3-й гв. АД ДД. Аэрофотоснимки, сделанные в конце налета, показали, что до того практически не тронутый войной польский город действительно был объят пожарами.

Ну а вечером того же дня экипажи дальних бомбардировщиков получили приказ нанести удар по предместью Варшавы Праге, расположенной на восточном берегу Вислы. В 20.40 на аэродроме Белая Церковь взревели моторы, после чего тяжелогруженые машины одна за другой стали выруливать на старт и подниматься в мрачное небо. Всего в рейде приняло участие 38 самолетов, два из которых несли бомбы ФАБ-1000. Достигнув Вислы, самолеты повернули на северо-запад, ориентируясь по руслу. Однако впереди наших бомберов ждал настоящий сюрприз. Уже на подходе к цели в небе вспыхнуло несколько десятков разрывов зенитных снарядов, потом небо прорезало около 100 прожекторов. Над самой Варшавой по «Ильюшиным» был открыт мощнейший огонь сразу из множества точек. При этом в самой польской столице и ее предместье еще текла, как казалось, мирная жизнь. На улицах светили фонари, ездило множество автомобилей с ярко включенными фарами. Польская столица при взгляде сверху сильно отличалась не только от привычных в Белоруссии, Украине и Прибалтике, но и от городов Центральной и Западной Европы. По всему было видно, что варшавяне еще не знают, что такое ночные налеты бомбардировщиков! Ну а для значительной части жителей города гул моторов бомбардировщиков и последующие взрывы бомб стали сигналом, что Красная армия уже близко и надо готовиться к давно запланированным действиям…

Для самих же «сталинских соколов» рейд прошел неудачно. Из-за мощнейшего зенитного огня только 13–15 самолетов смогли пройти непосредственно над целью, но лишь некоторые из них смогли с высоты 5600 метров сбросить бомбы прицельно. Еще пять «разгрузились», не доходя до цели, остальные вообще как попало. Два Ил-4 с задания не вернулись.

В ту ночь немецкие «ночники» были очень активны. Сначала в 22.27 обер-лейтенант Йозеф Пютцкуль из 3./NJG100 к югу от Варшавы на высоте 5300 метров сбил Ил-4. Этот ас одержал свою 26-ю победу. Затем в 22.28 атака Ju-88G из 1./NJG100 завершилась падением еще одной «летающей корзины»[45]45
  Немецкое прозвище Ил-4.


[Закрыть]. А в 22.50 лейтенант Август Кайзер на высоте 5800 метров сбил еще один бомбардировщик, заходивший на Варшаву. Свои первые победы на Восточном фронте одержала в эту ночь и NJG102. Обер-лейтенант Раданц из 1-й эскадрильи сбил в районе Торуня два Ил-4.

В ночь на 27 июля экипажи 3-й гв. АД ДД немного отдохнули, бомбив слабо защищенную цель город Соколув, а через сутки 26 самолетов совершили повторный налет на Прагу (предместье Варшавы). На сей раз высота бомбометания была увеличена до 6300 метров, которая являлась предельной для данного типа самолета с минимальной бомбовой нагрузкой в 1 тонну. Это облегчило выполнение задания, но еще больше снизило точность. Сам штаб дивизии скромно оценил результаты на «удовлетворительно». Один Ил-4 на отходе был атакован одиночным Me-110, однако экипаж сумел отбиться от него, впервые применив новейшее оружие – дистанционные гранаты АГ-2.

В течение двух лет Ил-4 был настоящей «рабочей лошадкой» дальнебомбардировочной авиации. От Волги и Кубани до Румынии и Польши, от Подмосковья и Валдайской возвышенности до Прибалтики и Финляндии все операции советских войск неизменно сопровождались ночными налетами этих машин, получивших у немцев кличку «летающая корзина», на железнодорожные станции, аэродромы, мосты и другие объекты. Не очень красивые и столь же ненадежные, но все равно любимые своими экипажами «Ильюшины» стали таким же олицетворением «ночной жизни» Восточного фронта, как и их «визави» – «Хейнкели-111»! В этом плане символично, что массовое боевое применение обоих самолетов завершилось практически одновременно.

После налетов на предместье Варшавы летчики 3-й гв. АД ДД, как и вся Красная армия, испытывали энтузиазм (Германия уже рядом!) и были готовы и дальше громить железнодорожные узлы во вражеском тылу. Однако в конце июля ВВС КА, как и их главный противник, столкнулись с серьезным топливным кризисом. И если у люфтваффе он был вызван бомбардировками союзной авиацией заводов по производству горючего и нефтепромыслов в Румынии, то у наших дефицит бензина объяснялся довольно банальными причинами. Во-первых, непомерным разрастанием штатов самой авиации и колоссальным (зачастую бессмысленным) расходом топлива во время операции «Багратион», во-вторых, явным несоответствием возможностей нефтеперерабатывающей промышленности возросшим потребностям фронта. В результате и у немцев, и у русских топливный кризис практически «убил» самую «прожорливую» – бомбардировочную авиацию.

Не минула участь сия и 3-ю гв. АД ДД. С 1 по 28 августа не было выполнено ни одного вылета из-за полного отсутствия горючего на аэродроме Белая Церковь. К концу месяца кое-что подвезли, и в ночь на 24 августа был совершен налет на Тильзит. Затем 5 сентября дивизия перебазировалась на аэродромы Луцк и Шепетин. Экипажи думали, что боевая работа вскоре возобновится, однако в течение сентября было осуществлено только 7 налетов (в том числе три на Будапешт), а в следующем месяце – 2. В декабре же 3-я гвардейская авиадивизия и вовсе была переименована в 13-ю гвардейскую бомбардировочную дивизию. В дальнейшем до конца войны соединение по-прежнему воевало на «старых добрых» Ил-4, но использовались они, как и Не-111, лишь от случая к случаю.

Что касается Пе-8 (бывший ТБ-7), то этот огромный бомбардировщик, как и Не-177, являлся типичным продуктом тоталитарной системы, когда многие самолеты являлись скорее плодами волюнтаристских желаний и мечтаний диктаторов и связанных с ними личностей, нежели результатом разумных конструкторских и военно-технических решений. Аналогично «Грифону», в конструкции которого пытались объединить изначально несовместимые возможности (дальний, скоростной бомбардировщик и пикировщик), эта машина была изначально задумана как одновременно скоростной, высотный и тяжелый бомбардировщик, а также так называемый «крейсер сопровождения» и военно-транспортный самолет, способный летать со скоростью 600 км/ч, подниматься на высоту 14 километров и нести бомбовую нагрузку в 5 тонн.

Конструкторские работы начались в 1934 г., то есть почти одновременно с Не-177, при этом требования к самолету так же часто и хаотично изменялись, а сроки запуска в производство постоянно переносились (в начале 1940 г. проект и вовсе хотели закрыть). И все это к тому же сопровождалось регулярными арестами и заменой руководителей проекта, инженеров и других людей, курировавших его. В результате на создание ТБ-7 было затрачено огромное количество ресурсов, дефицитного дюралюминия и бюджетных денег, а получился не очень скоростной, не особо высотный, но действительно тяжелый (в прямом и переносном смысле) и, главное, очень дорогой бомбардировщик.

С загрузкой в 4200 килограммов его крейсерская скорость не превышала 300 км/ч, а максимальная высота, с которой можно было сбрасывать груз, составляла порядка 7000 метров (с моторами АМ-35). Хотя дальность ТБ-7 нередко указывают в 5,5 тысячи километров и более, фактически боевой радиус машины не превышал 1300 километров. С подмосковной авиабазы Кратово, где большую часть войны находились все эти «корабли», они доставали только до линии Кёнигсберг– Варшава – Львов – Констанца. Пустой самолет весил 20 тонн, в то время как американский В-17 – 12,5 тонны, английский «Галифакс» – 17,3 тонны, немецкий FW-200 – 9,8 тонны. В результате во время вылета на полный радиус ТБ-7 расходовал 10–11 тонн горючего, что, вероятно, являлось рекордом для данного класса, а из самолетов Второй мировой войны по «прожорливости» с ним мог посоперничать разве что шестимоторный Ме-323 «Гигант»! При всем этом машина была очень сложной в эксплуатации и управлении, требовала неустанного и тщательного технического обслуживания, а также страдала многими «детскими болезнями», которые не удалось устранить и во «взрослом» возрасте.

Ну а главное, что из-за хронической нехватки алюминия советская авиапромышленность была не в состоянии выпускать подобные самолеты массово, ограниченные же тиражи фактически сводили на нет всю боевую ценность бомбардировщика, сводя его роль к точечным (и, как правило, неточным) ударам по отдельным целям. Всего с 1939 по 1944 г. было выпущено 93 единицы, включая прототипы. Около 80 из них было передано непосредственно в ВВС КА. При этом до конца 1943 г. по разным причинам было потеряно 47 ТБ-7/Пе-8, в том числе 16 в 1941 г., 13 – в 1942 г. и 18 – в 1943 г.

К началу операции «Багратион» в составе 45-й АД ДД имелось 20 боеготовых Пе-8, в том числе 12 в 25-м гв. АП ДД и 7 в 890-м АП ДД. В ночь на 27 июня дивизия получила первое задание – бомбить Борисов. Вылет, в котором участвовало 18 машин, начался в 22.53. В полночь, когда бомбардировщики пролетали в районе Смоленска, из штаба АДД было получено указание вместо Борисова атаковать станцию Осиповичи. Несмотря на то что этот пункт находился относительно недалеко от базы, группового удара опять не вышло. В полете машины постоянно отставали друг от друга, меняли курс, и налет в результате растянулся на целый час! Учитывая же, что бомбы на небольшую цель сбрасывались с высоты 4000–5500 метров, ни о какой точности поражения не могло быть и речи.

В следующую ночь был получен повторный приказ бомбить Борисов. Взлет, как обычно, прошел поодиночке в период с 23.16 до 24.00. После двух часов полета первый «корабль» вышел на цель в 01.20 на высоте 4000 метров. За ним с интервалами в 3–9 минут следовали остальные. Длинное растягивание удара по времени, которое было свойственно всем рейдам этих самолетов, в данном случае обернулось серьезными последствиями. Если первым машинам удалось выйти к Борисову незаметно, то следующие подвергались мощному обстрелу. В результате на подходе к цели Пе-8 № 42088 гвардии майора Сугака из 25-го гв. АП ДД получил прямое попадание в левую плоскость. Сразу же возник пожар, быстро охвативший все крыло и двигатели. Пилот тотчас приказал всему экипажу покинуть машину.

Через пять минут на высоте 4050 метров к Борисову, в котором отчетливо виднелось несколько очагов пожаров, вышел следующий Пе-8 № 42211 майора Макаренко из 890-го АП ДД. При этом летчики увидели странную картину: в небе вспыхивали осветительные ракеты, но не под самолетом, а над ним, приблизительно на высоте 5000 метров! Командир приказал всем смотреть в оба. Как только бомбы с воем устремились вниз, Макаренко начал выполнять левый разворот. Но не успела махина лечь на восточный курс, как откуда-то снизу-справа темноту прорезал длинный трассер. Бомбардировщик мгновенно вспыхнул, а в отблесках огня замерцал проносящийся внизу Me-110. Видя, что огонь быстро охватывает правое крыло и переходит на фюзеляж, Макаренко скомандовал всем немедленно прыгать с парашютами.

По немецким данным, оба «корабля» стали жертвами лейтенанта Гюнтера Францзи (Francsi) из 1./NJG100. В 00.33 и 00.45 он сбил два бомбардировщика, опознанные им как американские В-24. Последние действительно были сильно похожи на Пе-8, если не считать хвостового оперения.

Все 24 летчика из обоих экипажей приземлились в разных местах на немецкой территории, но при этом 11 из них в местности, занятой партизанами. Позднее 18 человек благополучно вернулись в часть, судьба остальных шести осталась неизвестной. Потеря сразу двух дорогостоящих самолетов привела к серьезному разбору полетов в штабе дивизии, во время которого были сделаны выводы, что экипажи обоих полков в последнее время расслабились, разучились атаковать цели массированно, выполнять противозенитные и противоистребительные маневры, а воздушные стрелки потеряли бдительность.

Тем временем 45-я АД ДД начала перевооружение на американские двухмоторные бомбардировщики В-25. По бомбовой нагрузке «Митчеллы», конечно же, не шли ни в какое сравнение с «кораблями», хотя обладали довольно большим радиусом действия в 1200 километров. Часть машин поступила в изрядно поредевший за последнее время 890-й АП ДД, также в состав дивизии был включен 362-й АП ДД. По состоянию на 6 июля в 45-й АП ДД числилось 47 исправных самолетов, в том числе 19 Пе-8 и 28 В-25.

После восьмидневного отдыха дивизия получила приказ в ночь на 7 июня совершить налет на железнодорожный узел Двинск (Даугавпилс). Впервые задание выполнялось совместно двумя типами машин (16 Пе-8 и 15 В-25), на сей раз рейд прошел без потерь, хотя сразу четыре бомбардировщика подвергались атакам ночных истребителей противника.

В ночь на 9 июля 19 В-25 и 4 Пе-8 совершили налет на станцию Ораны (в районе Вильнюса), при этом первые сбрасывали бомбы с высоты 3500 метров, вторые – с 5500 метров. И снова сразу четыре самолета подверглись нападениям ночных истребителей, при этом воздушный стрелок одного из «Митчеллов» сержант Родинов заявил об одном сбитом «одномоторном истребителе».

В следующую ночь был совершен повторный налет на ту же цель, в котором участвовало 15 четырехмоторных бомбардировщиков. При подходе к цели летчики увидели горящие САБы и несколько пожаров, в основном в стороне от станции: результат действия других подразделений АДД. В период с 01.00 до 01.28 на Ораны было сброшено 252 бомбы, в том числе восемь ФАБ-2000. По наблюдению замыкающего экипажа-контролера, только 65 из них попали в цель, размеры которой составляли 200 на 1000 метров, остальные взорвались вокруг нее. Интересно, что зенитная артиллерия огня не вела, прожекторов тоже не было, зато сразу 8 бомбардировщиков подверглись атакам ночных истребителей. Тем не менее почти все самолеты благополучно вернулись в Кратово. И только Пе-8 № 42610 из 25-го гв. АП ДД из-за преждевременной выработки горючего совершил вынужденную посадку на аэродроме Олсуфьево. При этом самолет промахнулся мимо ВПП, сломал стойку хвостового колеса и помял заднюю часть фюзеляжа.

В ночь на 11 июля целью 45-й АД ДД стала станция Кашедары (в 35 километрах восточнее Ковно). И это была первая миссия подразделения, в которой бомбардировщики Пе-8 не участвовали. Для «кораблей» попросту стало не хватать бензина. Хотя в тот момент это могло показаться временным затруднением.

12 июля штаб дивизии получил приказ нанести авиаудар по железнодорожному узлу Шауляй. В 19.20 по маршруту к цели вылетел метеоразведчик В-25. Через два часа экипаж сообщил, что от Москвы до Орши и далее над Белоруссией стоит сильная облачность, а местами идут ливни с грозами. Несмотря на это, генерал-майор Лебедев в 21.10 принял решение выполнять задание, но одними «Петляковыми». В 21.44 начался взлет машин 25-го гв. АП ДД, затем на старт вырулили «корабли» 890-го полка. Всего в рейде приняло участие 14 самолетов, но один из них вскоре вернулся обратно из-за неисправностей. Полет проходил в исключительно сложных условиях, в основном в облаках, через которые наземные ориентиры были практически неразличимы. Периодически вокруг зловеще сверкали молнии, на мгновение освещая все внутренности огромных летающих чудовищ.

Поскольку линия фронта быстро менялась, для обозначения позиций наземных войск были согласованы кодовые сигналы. Несколько сигнальных ракет белого цвета, выпущенных вертикально, – «Здесь свои войска»; несколько белых ракет в сторону – «Здесь передний край наших войск». Однако в данном случае все это не понадобилось. Когда в 00.56 первые машины достигли целевой области, над ней оказалась сплошная облачность, стоявшая от самой поверхности до 5500 метров. Покружив немного в тучах с риском столкнуться друг с другом, «корабли» в итоге сбросили груз «по расчету времени» (то есть куда попало), после чего повернули «домой». Но и это оказался довольно опасный путь через грозовой фронт. В результате сразу три бомбардировщика не смогли вернуться в Кратово. Пе-8 № 42512 заблудился и в 05.30 уже на исходе горючего совершил посадку на аэродроме Орел. Пилот Пе-8 № 42028 не смог обнаружить ни одного подходящего аэродрома и в итоге сел на шасси в поле в 30 километрах севернее Ярцево.

Хуже всего пришлось Пе-8 № 4214 из 890-го АП ДД. Перепутав железнодорожные ориентиры и уйдя курсом на юго-восток, экипаж в итоге оказался в неизвестном районе. Долгое время самолет кружил над местностью, пока не рассвело, а внизу показался город, расположенный на реке, от которого на запад по расходящимся направлениям отходили железнодорожные линии. Посовещавшись, летчики решили, что это Смоленск, после чего решили идти на посадку. Однако на самом деле это был Гомель, а местный аэродром по своим габаритам не подходил для приземления столь крупных самолетов из-за короткой ВПП. При заходе на посадку первый пилот майор М.Ф. Откидач допустил еще одну ошибку, не снизив достаточно скорость. В итоге в 05.00 Пе-8 коснулся земли на скорости около 200 км/ч, быстро проехал залитую водой полосу, укатился за ее пределы и врезался в лес. Бомбардировщик был полностью разбит, и все 11 членов экипажа получили травмы (в том числе четверо тяжелые). В катастрофе был обвинен командир «корабля», хотя настоящая вина лежала на Лебедеве, самонадеянно отправившем самолеты в рейд, невзирая на плохую погоду. Уж очень хотелось ему поучаствовать во взятии Шауляя?

К середине июля в 45-й АД ДД осталось только 15 боеготовых Пе-8. В ночь на 20 июля подразделение совершило повторный налет на Шауляй, но на сей раз в хорошую погоду и одними «Митчеллами». В следующие дни запланированные командованием авиаудары по тому же Шауляю, а также Тильзиту и Елгаве были отменены из-за плохой погоды.

В ночь на 27 июля в воздух поднялось 14 Пе-8, из которых три преждевременно вернулись на базу вследствие возникших проблем с моторами. Остальным предстояло преодолеть расстояние в 1200 километров до железнодорожного узла Тильзит, расположенного в Восточной Пруссии недалеко от Балтийского моря. Когда в 01.30 первые самолеты прибыли к цели, та была настолько ярко освещена САБами и пожарами от бомб, сброшенных другими соединениями АДД, что летчики могли отчетливо видеть все улицы города и едущие по ним пожарные автомобили. Все это дополнялось ярким фейерверком заградительного огня немецких зениток.

С высоты 4500–5500 метров «корабли» сбросили бомбы, после чего развернулись на обратный курс. Но в Кратово вернулось только десять из них. Находившийся на боевом курсе Пе-8 № 42028 гвардии капитана М.Н. Булина-Соколова из 25-го гв. АП ДД получил прямое попадание зенитного снаряда. Пилот сумел развернуть горящий бомбардировщик на юго-восток, но тот быстро терял высоту, в итоге экипаж получил команду прыгать с парашютами. Летчики приземлились на немецкой территории, примерно в 30 километрах юго-восточнее Тильзита. Шестеро из них – сам Булин-Соколов, 2-й пилот старший лейтенант К.И. Усачев, штурман капитан В.А. Гладкин, борттехник инженер-капитан Н.С. Пруднус, воздушные стрелки старшина Ф.И. Локтюшкин и старший сержант В.П. Блохин – смогли перейти линию фронта и 4 августа вернулись в часть. А вот стрелок-бомбардир младший лейтенант П.В. Летыгин, радист Г.Е. Абдула, старший техник-лейтенант В.И. Кутушин, воздушные стрелки старший сержант Ю.Н. Сальмин и младший лейтенант А.В. Шишков пропали без вести.

Добавим, что в ту ночь в районе Тильзита отличился лейтенант Кехрберг из 3./NJG102, который заявил сразу о трех победах (в 00.10 ДБ-3, в 00.15 – Ан-2 и в 00.25 – ДБ-3).

В следующие дни 45-я АД ДД опять бездействовала из-за плохой погоды в районе назначенных целей (Тильзит, Рига).

1 августа тучи над Прибалтикой немного рассеялись, ив 17.30 штаб дивизии получил из штаба АДД приказ бомбить портовые сооружения Риги. Первым на задание отправился метеоразведчик В-25, экипаж которого доложил о нормальной погоде на маршруте. После этого в 22.00–22.29 в небо поднялось 11 Пе-8 из 25-го гв. АП ДД и 890-го АП ДД. Однако сразу два из них прервали миссию из-за отказа моторов и вернулись обратно. Полет остальных машин проходил через Рославль– Полоцк – Западная Двина. Достигнув Полоцка, все экипажи сообщили об этом на базу, дальше соблюдался режим радиомолчания. В 00.40 впереди показалась Рига, при этом немецкая зенитная артиллерия заранее открыла мощнейший огонь, разрывы снарядов происходили точно на высоте, на которой шли «корабли». Небо освещало около 40 прожекторов. В результате сбрасывать «груз» пришлось с высот 5000–6400 метров с соответствующей точностью. Всего на город было сброшено 76 бомб, в том числе 11 ФАБ-2000.

В 01.10–01.13 один из самолетов на высоте 5200 метров был атакован ночным истребителем, который выполнил три захода. Однако воздушные стрелки заранее заметили его и сумели отразить атаку сосредоточенным огнем. В это же время экипажи наблюдали, как одна из машин была схвачена сразу несколькими лучами прожекторов, обстреляна, после чего вспыхнула и упала северо-восточнее Риги. Это был Пе-8 № 42512 гвардии капитана Грязнова из 25-го гв. АП ДД, который пропал без вести вместе с экипажем из 11 человек (в том числе штурманом монгольским добровольцем младшим лейтенантом Л.А. Эйрамджой). Еще три бомбардировщика вернулись на базу с многочисленными осколочными пробоинами.