Текст книги "Собрание сочинений в 20 т. Том 14. Тайна трёх"

I

На одной старинной, XV века, Нюренбергской карте только что открытой Америки изображен св. Христофор, ангел Колумба, исполином, переходящим вброд Океан, с младенцем Христом на руках: свет с Востока несет он на Запад, «сидящим во тьме и тени смертной», потому и назван Христофором – «Христоносцем».

II

Чем победил Колумб древний ужас «Мрачного моря», Mаrе tenebrosum? Светом Христовым – надеждой: как бы вопреки рассудку, надеялся он найти Восток на Западе, увидеть берег в безбрежности, – и увидел, нашел. Две распавшиеся половины мира соединил радугой надежды, вспыхнувшей вновь над бездной Атлантики, так же, как некогда, над бездной потопа.

III

Верил ли Колумб в «Атлантиду» Платона? В поисках материка на Западе, укреплялся ли этою верою, как думают его старинные биографы?[230]230
  R. Dévigne, l’Atlantide, 1924, p. 6. – R. M. Gatefosse, La vérité sur l’Atlantide, 1923, p. 6. – Jos. Peter, Atlantis, 1922, p. 6.


[Закрыть] Если верил, то можно сказать: Новый Мир из веры его родился; но ничего не родилось из неверия Аристотеля.

IV

Кажется, Платон или Саисский жрец кое-что знает о существовании того материка, который мы называем «Америкой». «Плавающие, в те дни, могли переправляться с этого Острова (главного в архипелаге Атлантиды) на другие острова, и далее, на весь противолежащий материк, katantikru pasan epeiron, ибо окруженная тем Океаном земля была, в точном смысле этого слова, материком»[231]231
  Pl., Tim., 24, e.


[Закрыть].

Темными оставались эти слова Платона восемнадцать веков; только после Колумба, засиял в них «Новый Свет».

V

Может быть, древние кое-что знали об Америке и до Платона, и помимо него.

Греческий историк IV века до P. X., Феопомп Хиосский, почти для нас утерянный, сообщает предание о чудной были, нашептанной мудрым Силеном царю Мидасу Фригийскому: «Кроме известных частей света – Европы, Азии, Ливии (Африки), есть еще одна, неизвестная, величины неимоверной, где беспредельно цветущие луга и пастбища кормят стада разнообразных, огромных и могучих животных; тамошние люди дважды превосходят ростом и долголетием – здешних»[232]232
  Aelian., Varia historia, ap. Lewis Spence, 8–9.


[Закрыть].

Если эти «беспредельно цветущие пастбища», как очень похоже на то, суть южноамериканские прерии, а «стада могучих животных» – буйволы, то Силен, «лесной человек» – может быть, краснокожий дикарь, попавший в Азию, на тиро-сидонских или тартесских кораблях, – кое-что знал об Америке.

VI

Встреченное Колумбом в первом путешествии, 1492–1493 гг., Саргасское «море трав» (herba его путевых дневников) знали уже финикийцы и карфагеняне[233]233
  Perrot et Chipiez, Histoire de lart dans lantiquité. – Phénicie-Cypre, p. 48.


[Закрыть]. След ими открытой Америки не сохранился ли и в Платоновом мифе-истории об Атлантиде?[234]234
  Hennig, p. 5.


[Закрыть] Мыс Доброй Надежды обогнули египетские путешественники, при фараоне Нехао (VII в.). Если так же далеко заходили они и на запад, то великий Геродотов «путь из Фив к Столпам Геркулесовым» мог продолжаться и до «Столпов Атласовых» – до Атлантиды[235]235
  Lew. Spence, p. 164.


[Закрыть].

Так, надо всем древним Востоком веет воспоминание – предчувствие нового Запада – нового и древнего – может быть, древнейшего, чем сам Восток.

VII

С точностью отделяет Платон «Атлантиду» от Америки. После Колумба, их смешивают: так делает один из первых историков Нового света, испанец Гомара[236]236
  Gomara, Historia de las Indias, 1553.


[Закрыть] и Бэкон Веруламский[237]237
  Nova Atlantis, London, 1638, p. 364. – Hennig, p. 5.


[Закрыть]. Вещая мысль древнего Востока о древнейшем Западе воскресает для нас в этом смешении: «Атлантида – Америка».

Слишком тесная между ними связь во всех областях точного знания – геологии, географии, биологии, этнографии, истории – остается необъяснимой, если не предположить, что между двумя сушами двух гемисфер, – Европой – Азией – Африкой, с одной стороны, и Америкой – с другой, – существовало некогда посредствующее звено – великий Остров-материк или ряд островов, как бы перекинутый через Атлантику мост.

Может ли точное знание восстановить это выпавшее звено? Может, – отвечает современная геология, в лице таких осторожных и ответственных ученых, как Lapparent, Haug, Scharff, Edw. Hull, Pierre Termier[238]238
  Lapparent, Traité de géologie. Paris, 1893, p. 193. – Haug, Bull. Soc. Géol. de France, 1900, vol. XXVIII, p. 653. – Scharff, ap. Spence, 36. – Edw. Hull. The sub-ocen. physiogr. of the North Atlantic. – Pierre Termier, A la gloire de la Terre. – LAtlantide, 1924, p. 117–146.


[Закрыть].

VIII

Тщательно произведенные в конце прошлого века измерения океанских глубин с картографическими съемками дна в центральной и восточной части Атлантики привели к двум выводам.

Через всю эту часть Океана простирается от берегов Ирландии до Азор и о. Тристан д’Акуньи исполинская подводная возвышенность – так называемый Дельфинов Хребет, Dolphin’s Ridge (по имени американского судна, Dolphin, производившего главные съемки), подымающийся круто, в непосредственной близости от наибольших глубин, на 9000 футов средней высоты, и состоящий из трех частей – полуостровов или выступов, – одного, сближенного с Европой, другого – с Африкой, третьего – с Америкой.

Судя по геологическому строению, эта возвышенность есть не что иное, как постепенно или внезапно, должно быть, в самом конце Ледникового периода, осевший Остров-материк, чьи последние уцелевшие остатки, – Антильские острова, на западе и Азорские, Канарские, Зеленого мыса, на востоке, – вершины затонувших гор, – возвышаются над водною поверхностью, как столбы разрушенного здания[239]239
  Spence, 126–128.


[Закрыть].

Таков вывод первый, а вот второй. Судя по сейсмическим явлениям на этих островах – множеству действующих доныне или только что потухших вулканов, по извержениям и землетрясениям, а также по внезапным подъемам и оседаниям почвы на дне Океана, – вся центрально-восточная часть его принадлежит к вулканической зоне. На всем ее исполинском протяжении, в 3000 километров ширины, дно Атлантики движется, и каждую минуту могут здесь произойти катаклизмы самые ужасные. Геологически очень недавно, – можно сказать, почти вчера, – и произошел один из них – «конец Атлантиды»[240]240
  P. Termier, 130.


[Закрыть].

IX

Летом 1898 года, километрах в 900 от Азорских островов, при поднятьи разорванного и затонувшего трансатлантического кабеля между Брестом и Кодским мысом (Cap Cod), с помощью особого прибора – граппин – стальных, с когтями, лап, влачащихся по дну океана, выловлена была стекольчатая лава – тахилит, образующаяся не в воде, а на воздухе. Это значит: извержения вулканов происходили здесь, когда затонувшая впоследствии суша была еще над водною поверхностью[241]241
  Termier, 131–132.


[Закрыть].

Микроскопические исследования Мартиникских лав показали существенное различие между кристаллическим строением лавы, стынущей на воздухе медленно, и внезапно – в воде. Вместе с тем известен определенный период времени – около 15 000 лет, за который лавные кристаллы, подверженные действию морской воды, разрушаются. Выловленный у Азор, тахилит не разрушился и, следовательно, происходит от лавы, застывшей менее, чем за 15 000 лет, что` совпадает с концом Атлантиды, по летосчислению Платона – 9600 лет до P. X.[242]242
  Fred Finch Strong, The Messenger, 1919. – Spence, 27–28.


[Закрыть] «Вывод неизбежен: суша, находившаяся в 900 километрах к северу от Азорских островов, а может быть, включавшая и эти острова, погрузилась в морскую пучину, в пору сравнительно такую недавнюю, что геологи называют ее «настоящею», да и, в самом деле, это как бы вчерашний день для нас, сегодняшних»[243]243
  Termier, 132.


[Закрыть]. – «Ибо, пред очами Твоими, тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи»[244]244
  Пс. 89, 5.


[Закрыть].

X

Чудный прибор изобретен одним американским ученым для измерения океанских глубин – «звуковой лот», thonic depth-finder. Очень сильная звуковая волна, посылаемая укрепленным на дне корабля стальным диском, возвращается эхом с морского дна. Исчислением времени, отделяющего звук от эха, определяется с точностью глубина, так что ряд таких исчислений, по мере движения судна в море, дает картографический снимок дна со всеми его высотами и глубинами[245]245
  Spence, 104.


[Закрыть].

Как бы вопрошаемые этим прибором: «Была ли Атлантида?» бездны Атлантики отвечают: «Была».

XI

Камень трех цветов – белого, черного и красного – шел на постройку домов в столице атлантов, сообщает Платон[246]246
  Pl., Krit., 116, a.


[Закрыть]. Белый известняк, черную и красную лаву подымают со дна Океана и когти граппин, – как бы трехцветные камни Атлантских домов[247]247
  Termier, 123–124.


[Закрыть].

XII

«С точки зрения геологической «Атлантида» Платона вероятна в высшей степени», – заключает Термье[248]248
  Termier, 140.


[Закрыть].

«Кто ее создал, тот и разрушил». Нет, двадцать пять веков сомнений ее не разрушили. Вот урок всем маловерным Аристотелям, бывшим и будущим.

XIII

Так говорят земля и вода. Что же говорят растения и животные?

«Флора и фауна двух гемисфер подтверждают догадку геологов о бывшем некогда в Атлантике общем центре, где началась органическая жизнь, а также о существовании великих материковых мостов, соединявших берега Океана на юге и севере, до и во время Ледникового периода»[249]249
  Edw. Hull, ap. Spence, 36–37.


[Закрыть].

Нынешняя фауна четырех архипелагов – Азорского, Мадерского, Канарского и Зеленого мыса – не островная, а материковая. В частности, моллюсковая фауна их родственна Средиземноморской и отлична от экваториально-африканской; та же родственность наблюдается и с фауной четвертичного периода. Вместе с тем четвертичные образования Канарских островов сходны с Мавританскими, включая в себя те же роды моллюсков. Земляные черви, Олигохеты (Oligochetes), на Канарских островах, также родственны этому роду животных в Южной Европе[250]250
  L. Germain, Le problème de l'Atlantide et la Zoologie. – Annales de Géographie, t. XXII, 1913, № 123, p. 215–219.


[Закрыть].

Вывод из этих двух наблюдений тот, что в эпоху, близкую к нашей, – по крайней мере, в конце Ледникового периода, острова названных четырех архипелагов связаны были с Африканским материком.

XIV

Третий факт: среди нынешних моллюсков на тех же островах существуют пережитки ископаемых родов европейского Ледникового периода. Точно такие же пережитки сохранились и в царстве растительном: вереск (Adiantum reniforme), ныне исчезнувший из Европы, но известный в Португалии, в эпоху Плиоцена, и продолжающий жить на Канарских и Азорских островах; из чего следует, что материк, некогда обнимавший эти архипелаги и связанный до Плиоцена с Иберийским полуостровом, оторвался от него впоследствии.

И, наконец, четвертый факт: географическое распределение моллюсков Oleacinidae, живущих только в Центральной Африке, на Антильских, Канарских, Азорских островах, на о. Мадере и в Средиземноморском бассейне, предполагает существование, в начале Миоцена, материка, включавшего все эти области.

Остаются еще два наблюдения: пятнадцать родов моллюсков живут только на Антильских островах и на Сенегальском побережье Африки, что необъяснимо переносом зародышей, а коралловая фауна о. Св. Фомы включает в себя шесть родов, из которых один водится, кроме этого острова, только на подводных скалах Флориды, а четыре – только на Бермудских островах, что опять-таки необъяснимо переносом зародышей, так как водяная жизнь их слишком коротка для переноса морскими течениями.

Некоторые виды насекомых, например бабочка Setomorpha discipunctel, известная на Канарских островах, встречаются также и в Африке, и в Америке[251]251
  L. Germain, 216.


[Закрыть].

XV

«Общий из всего этого вывод: существование Атлантического материка, связанного с Иберийским полуостровом и Западной Африкой (Мавританией) и простиравшегося, еще в Миоцене, до Антильских островов, а потом раздробленного на куски. Может быть, последний, тоже обреченный на гибель остаток его, и есть «Атлантида» Платона»[252]252
  Termier, 140–142. – Germain, 222–224.


[Закрыть].

Черви земляные больше знают о ней, чем Аристотель. Повесть об Атлантиде записана, так же как святыми письменами Саисских жрецов, – розовыми ветками кораллов, сизыми – вересков, и опаловой радугой Олеацинид.

XVI

«Как же не быть пораженными почти совершенным согласьем этих зоологических выводов с геологией? – спрашивает Термье. – И кто при таком совпадении столь различных доказательств мог бы еще сомневаться в существовании до времени, очень близкого к нашему, обширных земель в той части Атлантики, которая находится к западу от Геркулесовых Столпов? Большего мы не знаем, но и этого достаточно, чтобы считать вероятным сохранение, долго спустя по открытии Гибралтарского пролива, некоторых из этих земель и, среди них, того чудесного Острова, который назван Платоном «Атлантидой».

«Одно остается доказать, – что гибели острова предшествовали человеческие поселения в западной части Европы. Катаклизм несомненен. Но существовал ли тогда человек, видевший его и запомнивший? Весь вопрос в этом, – вопрос будущего», – думает Термье[253]253
  Termier, 143.


[Закрыть], но, может быть, ошибается: это вопрос не будущего – не времени, а вечности. Наша эмпирическая, здешнего порядка, связь с Атлантидой порвана. Видел ли человеческий глаз гибель первого мира, мы не знаем и, вероятно, никогда не узнаем. Доводов за Атлантиду множество, но ни одного неотразимого. Все они, как зарницы в темную ночь: после каждой ночь еще темнее.

Здесь мы чего-то не знаем, может быть, потому, что нам и не нужно знать. Бывший конец мира – «Атлантида», так же, как будущий – «Апокалипсис», познается не внешним, научным, а внутренним, религиозным опытом.

XVII

«Я думаю о последнем дне Атлантиды: не будет ли похож на него последний день человечества?» – заключает Термье[254]254
  Termier, 143.


[Закрыть]. Может быть, не только геологам следует подумать о возможном сходстве этих двух дней.

XVIII

Страх Атлантиды, свойственный многим ученым, понятен: раем мечтательных глупцов и невежд, людей научно-безответственных, сделался Остров Блаженных. Но, кроме этого нужного страха, есть и другой, ненужный, тоже, впрочем, понятный. «Малое знание отводит от Бога, большое – приводит к Нему» (Ньютон). Вот почему люди малого знания, – а таких среди ученых много, – боятся Атлантиды, конца мира, эсхатологии, религии, Бога.

Слишком явная связь Нового Света со Старым объясняется переселением с Востока на Запад, то из Центральной Азии через Камчатку и Берингов пролив, то через Тихий океан и Полинезию, – каким угодно, окольным и далеким, невероятным путем, только не прямым и близким, – через Атлантику[255]255
  J. M. Robertson, Pagan Christs, 1911, p. 341.


[Закрыть]. Трудно даже сейчас небольшой экспедиции пройти этот далекий путь; каково же целым диким племенам, в эпоху Палеолита, и притом, сохраняя живую связь с первою родиною, через такие бездны пространства и времени!

XIX

«Всякий гад бичом (Божьим) пасется», по Гераклиту. Страх «Атлантиды» – страх бича Божьего, а кто гад, и почему, мы могли бы узнать, если бы хотели.

XX

Связь двух гемисфер яснее, чем где-либо, в религии. Воды, земли, злаки, звери, люди говорят, – договаривают боги.

Религиозное единство Востока и Запада так же осязает историческая мысль в бездне веков, как «звуковой лот» – затонувший материк, в бездне Атлантики.

I

Два рисунка на одной странице: древнемексиканский бог, Кветцалькоатль, Quetzalcoatl, из Ацтекской рукописи, и древнегреческий Атлас из Национального музея в Неаполе[256]256
  Codex Borgia, f. f. 49–59. – Codex Vaticanus B, f. f. 19–23. – Spence, 98. pl. VI.


[Закрыть]. Стоит только взглянуть на них, чтобы убедиться, что это один и тот же бог в двух изображениях, как бы одно лицо в двух зеркалах.

Атлас опустился на одно колено, так же и Кветцалькоатль; руки поднял тот, поднял и этот. Звездную сферу небес держит на руках тот; что-то невидимое, выходящее за поле рисунка, но, судя по смыслу его, небесную твердь, держит и этот. Все Ацтеки – бритые или безбородые; но Кветцалькоатль так же бородат, как Атлас.

Два видимых бога, а между ними, может быть, третий, невидимый. Выпало звено из цепи; глаз в темноте пустого места не видит, но рука осязает.

Греки ничего не знают о Кветцалькоатле, мексиканцы – об Атласе, как жители одной планеты ничего не знают о жителях другой; но вот, в этом сошлись, как будто пишут два портрета с одного лица.

II

 
Одного мы прежде знали
Бога, скованного цепью, —
Знали Атласа-титана,
Что раздавленный, согнувшись,
На плечах могучих держит
Беспредельный свод небес,
 

этот плач Океанид у ног Прометея к обоим возносится – Кветцалькоатлю и Атласу. Прежде знали одного, а теперь узнали двух, но и в двух – один: две гемисферы в одну соединяет небодержец и страстотерпец Атлас.

Quetzalco-Atl – Atl-as: корень двух имен один – всей Атлантиды корень; tlaô – значит по-гречески «страдаю», «терплю»; atl, по-древнемексикански значит «вода». Между «водой» и «страданием» – вся Атлантида.

Кветцалькоатль-Атлас – то же, что Дионис в древнегреческих таинствах, – любящий и страдающий бог Сын.

Бездну веков вопрошает религиозная мысль, как «звуковой лот» – бездну Атлантики: «Кто там?» и эхо отвечает: «Сын».

III

«Все мы – дети Воды. О, Тлалок, Водяной, помилуй нас, не погуби!» – в этой древнемексиканской молитве – вся душа Атлантиды-Америки[257]257
  Spence, 136.


[Закрыть]. Вся она в этих двух мыслях, двух корнях: tla – atl, «страдание» – «вода».

IV

Царство Майя, на Юкатанском полуострове, современно первым христианским векам. Но Майя – пришельцы из какой-то далекой и неизвестной страны, – только очень поздняя ветвь Тольтекских и Нагуатльских племен (Totlec, Nahyatl), чьи корни, может быть, уходят в древность, неисследимую для нас, подобно тому как Саисский Египет уходит в допирамидную, шеститысячелетнюю древность.

К такой же древности, может быть, относятся и глифы Майянских письмен. Вот один из них, так называемый «Небесный Щит».

Два концентрических круга означают, должно быть, окружающие город стены и рвы; внутренний кружок – должно быть, Акрополь, а четыре к нему ведущих радиуса – пересекающие город улицы: все, как в столице атлантов, по описанию Платона. Город находится между двумя «мумийными связками», mummy-bundles, – исполинскими, туго набитыми кулями, в каких погребали Майи усопших; в каждую «связку» входило множество тел. Слева – куль черный, справа – белый: первое погибшее человечество – в том; в этом – второе. А надо всем – продолговатый, четырехугольный «щит», разделенный надвое: справа – молниеносные стрелы, слева – небесная, над морскою пучиною, хлябь, в виде огромных капель дождя, падающих на такие же огромные волны[258]258
  Spence, pl. IX, 1.


[Закрыть].

Весь потоп Еноха-Атласа, вся «Атлантида» Платона сжаты, сосредоточены в этот магический знак – хранящий землю от второго потопа, Небесный Щит.

V

А вот и другой знак тех же письмен.

Струйчатые полосы, расположенные лункою или петлею в нижней части рисунка, означают «великие воды потопа»; три четыреугольника, каждый с кружком внутри, вписанные в лунку три затонувшие, с городами острова, а выходящий из вод человек-дерево – безголовое туловище-ствол с могучими ветвями-руками, распростертыми к Востоку и Западу, есть второе, восстающее из водного гроба, человечество[259]259
  Spence, pl. IX, 5.


[Закрыть].

Если в том знаке – Небесном Щите – воскресение мертвых будет, то в этом – оно уже есть.

VI

Память о потопе сохранилась, кажется, у всех народов Нового и Старого Света: это, можно сказать, единственно общее и первое воспоминание всего человечества[260]260
  Delitzsch. Genesis, p. 203.


[Закрыть]. Но здесь, в Центральной Америке, оно сохранилось так живо, как больше нигде во всем мире, кроме разве еще древней Вавилонии – Шумеро-Аккада. Здесь это больше чем воспоминание – это как бы горячешный, все один и тот же, неотвязно мучающий бред: было вчера – будет завтра. Мало говорится об этом, потому что незачем: слишком хорошо помнят все – помнят, как «очевидцы»; и страшно говорить, язык прилипает к гортани.

VII

«Раз в четыре года, – восьмидневный пост, в память о том, что мир погибал трижды», – сказано в древнемексиканском кодексе Telleriano Remensis, в подстрочном примечании к календарю годовых праздников, под 30 января, 12 yzcatli[261]261
  Dévigne, 98.


[Закрыть]. И больше ни слова; молчание – молитва: «О, Тлалок, Водяной, помилуй нас, не погуби!»

VIII

«Небо спустилось к воде (Океана), и в один день погибло все; все, что было плотью, истребил тот день», – как будто повторяет Платона календарный кодекс Chimalpopoca, Повествование Солнц[262]262
  Donelly, 90.


[Закрыть]: «В один день… остров Атлантида, погрузившись в море, исчез». Видно по этой краткости, что обоим рассказчикам одинаково страшно.

Несколько длиннее рассказ в поздней, XVII века по P. X., записи, кажется, древнейших сказаний доколумбовой Америки, – в Гватемальском кодексе Popol Vuh: «Воды, поднятые Сердцем Неба, Гураканом, закипели, и нашел на всю тварь великий потоп… Падала с неба горящая смола, лицо земли почернело, черный дождь шел днем и ночью, и шум был в небе, как от бушующего пламени. Люди бегали, давили друг друга, взлезали на крыши домов, но дома под ними падали; взлезали на деревья, но деревья стряхивали их; прятались в пещеры, но пещеры давили их. Вода и огонь истребляли все[263]263
  Donelly, 91–92. – Roisel, Les Atlantes, 1874, p. 36. – Spence, 117.


[Закрыть].

В Книге Бытия – только потоп, а здесь, так же как у Платона и Еноха, – пожар и потоп вместе, что, конечно, согласнее с «памятью земли», Геологией.

IX

Надпись Паленкского храма (Palenqué), в царстве Майя, говорит о «страшном землетрясении, подымавшем землю волнами, как море», о зияющих кратерах, клубах дыма и потоках лавы, о всесокрушающем взрыве паров от соприкосновения подземных вод с расплавленными металлами. «Все это было, и память о том хранится в этих святых письменах», – заключает надпись. – «Шорох камней, влекомых прибоем, шелест катящихся раковин, шум волны, вьющейся рогом по берегу, слейте ваши голоса с голосом святых письмен, ибо мудрость та же, та же память и в вас»[264]264
  F. de la Rochefoucauld, Palenque, 1888, p. 124.


[Закрыть].

X

«Люди сделались рыбами», – сказано в одном древнемексиканском описании потопа[265]265
  Codex Vaticanus B., ap. Donelly, 89.


[Закрыть], и в древневавилонском:

 
Люди, как рыбья икра, воды наполнили[266]266
  Gilgam., XI, 214.


[Закрыть].
 

Тем же страшным запахом потопных вод – человечьей икры – пахнет глиняная дощечка Ниневийская и агавный листок древнемексиканского папируса. Чтобы двум рассказчикам на двух концах мира мог случайно прийти в голову образ такой меткий и странный, как «люди – рыбы», «человечья икра», невероятнее, чем то, чтобы один ключ мог отпереть два разных замка. А если совпадение не случайно, – значит, от Месопотамии до Мексики протянулась между этими двумя рассказами, как тончайшая паутинка, незримая нить.

XI

Самое частое и древнее сказание почти всей доколумбовой Америки сохранило память о великом переселении народов, бегущих от какого-то ужасного бедствия на море[267]267
  Conr. de Meyendorff, LEmpire du Soleil. Perou et Bolivie, 1909, p. IX.


[Закрыть].

«Книга Переселений», Tira, несомненно доколумбовский, очень древний кодекс Тольтеков, сообщает о восьми племенах, пришедших на берега Тихого Океана[268]268
  M. R. Mena, Les arts anciens de IAmérique. Exposit. du Louvre, 1928, p. 99.


[Закрыть]. Надпись Паленкского храма говорит о таком же переселении племени Nahuatl Quiché: «Страшным ураганом горький Океан, вечно боримый людьми, прорвал плотины, разрушил дома, очаги, корабли. Видя то, союз народов бежал, ища спасения на твердой земле… далеко, далеко… Нас вели звероловы-кочевники через пустыни, болота и непроходимые чащи лесов»[269]269
  De la Rochefoucauld, 102.


[Закрыть].

Родина Ацтеков – Aztlan – «земля на великих водах», «остров». С этим словом почти всегда связан иероглифный знак воды. Aztlan – Atlant, это созвучье, может быть, не случайно. Остров с горою, окруженною концентрическими кольцами стен и каналов, подобно Акрополю в столице Атлантов у Платона, изображается и на Ацтекских рисунках Ацтлана[270]270
  Spence, pl. XIV, p. 202.


[Закрыть].

По тому же атлантидному плану построена и древняя столица Мексики, как видно из рисунка, сохранившегося от времен последнего Ацтекского царя, Монтезумы[271]271
  Spence, pl. XIV, p. 202.


[Закрыть].

Сущность всех этих планов – сложное, в концентрических кольцах, сплетение воды и земли, как бы земноводный лабиринт.

XII

«Остров Атлантида, погрузившись в море, исчез. Вот почему, до настоящего времени, моря этого нельзя ни переплыть, ни исследовать: ход кораблей преграждается множеством ила, поднявшегося над Островом», – сообщает Платон[272]272
  Pl., Tim., 25, d.


[Закрыть]. «В начале Внешнего моря находятся мелкие места; воды его тинисты, и тамошние подводные камни называются Мелями, brachea», – сообщает Аристотель[273]273
  Aristot., de mirabilibus auscultationibus. 245. – Hennig, 10.


[Закрыть].

Ужас внушало пловцам это «Мрачное море» Тацита, «Травяное море» финикийцев, «Воды смерти» Гильгамеша. Только Христоносец – Христофор Колумб победил древний ужас.

XIII

Травами Саргасского моря, чья площадь, по исчислению Гумбольдта, вшестеро больше Франции, всплыла будто бы растительность затонувшего материка, как сено над скошенным, во время половодья лугом, и плавает так, вот уже десять тысяч лет: можно только подивиться, что люди поверили и еще верят этой нелепой сказке. Мы теперь имеем очень простое объяснение Травяного моря: множество плавучих водорослей, отрываемых, в пору летних тропических бурь, от прибрежных скал и коралловых рифов у Антильских островов, Виргинии, Порто-Рико, Гаити, Ямайки, и уносимых двумя теченьями, Антильским и Флоридским, образует бесконечные травяноводные степи[274]274
  J. Peter, Atlantis, p. 20.


[Закрыть].

Скептики могли бы, казалось, радоваться: лишний довод в пользу Атлантиды пал. Но вот пример того, как надо быть осторожным в принятии мнимо-научных доводов за и против Атлантиды: ничего не говорит о ней Саргасское море в памяти земли, геологически, но, может быть, очень много говорит психологически, в памяти человечества.

В древнемексиканской летописи Cakchiquel повествуется о переселении из-за моря одного центральноамериканского племени: «Мы пришли на берег моря. Там собрались воины Семи Городов, и многие погибли на наших глазах (должно быть, от голода). – «Как переплыть море? – говорили они. – Кто нам поможет?» Был же там лес красноствольных деревьев (сосен). Мы нарубили шестов и, отталкиваясь ими, вышли в открытое море – в бесконечность вод»[275]275
  Gatefosse, La vérité sur lAtlantide, – 1923, p. 71.


[Закрыть].

Почему надо было не грести веслами, а отталкиваться шестами, – это мы поймем, вспомнив «Воды Смерти», преградившие путь Гильгамешу на Крайнем Западе:

 
Нет путей через море, нет переправ,
Никем, кроме Солнца, не хожен тот путь,
Замкнут Водами Смерти бездонными…
Как же ты, Гильгамеш, переступишь их,
Как Воды Смерти пройдешь?[276]276
  Gilgam., X, 71–77.


[Закрыть]
 

Что это за воды, объясняет Платон: «Моря того нельзя ни переплыть, ни исследовать, потому что ход кораблей преграждается множеством ила, поднявшегося над Островом». Вот почему и Гильгамеш, подобно переселенцам Какшиквэльской летописи, не гребет веслами, а отталкивается шестами и, увязая в иле, чаще водорослей, гнутся шесты, ломаются[277]277
  Gilgam., X, 141–158.


[Закрыть].

Очень знаменательно, что о самом главном, – почему нельзя грести, в чем увязают весла, – в обоих сказаниях умолчано: смрадный ил, как бы тлен целого погибшего мира, слишком страшен.

Если два рассказчика, ничего друг о друге не зная и расходясь во всем сказочном, сходятся в такой подробности, похожей на действительность, как эти шесты вместо весел, то очень вероятно, что они говорят о чем-то одном, действительно бывшем. Кто-то умер, мы не знаем кто, когда и как; знаем только, что умер и погребен на этом кладбище – Море Мрака, Водах Смерти.

XIV

Эти два сказания о Море Ила, так же как и те два – о «людях-рыбах», связаны тончайшею, от Вавилона до Мексики протянутой паутинкою. Силы небесные колеблются, рушатся горы, исчезают материки, а паутинка цела.

XV

В безднах вод потопных, Вод Смерти, на Крайнем Западе, Гильгамеш находит Злак Жизни:

 
Неутолимое им утоляется;
Имя же Злака: Вечная Молодость…
Отнесу его людям, да вкусят бессмертья[278]278
  Gilgam., XI, 296–298.


[Закрыть].
 

Тот же Злак, райское Древо Жизни, находит, вместе с источником Воды живой, и Атлас-Енох там же, на Крайнем Западе, «Закате всех солнц»[279]279
  Hén., XXII, 9; XXIV, 1–6; XXV, 4–6.


[Закрыть].

XVI

Только что высадившись на берег Флориды и думая, что новооткрытые земли – рай земной, «Эдем на востоке», а в раю должен быть источник живой воды – «эликсира жизни», как называли ее алхимики, – спутники Колумба бросились ее искать и тут же встретились с туземцами, таино-араваками с о. Кубы, ничего о европейцах не знавшими и прибывшими сюда для тех же поисков, потому что и здесь, на Западе, сохранилось то же предание о земном рае. Двигаясь с двух противоположных концов мира, люди Востока и Запада встретились, как бы две исполинские параболы пересеклись в одной точке.

XVII

Так все эти паутинки тянутся, соединяя два человечества, и вечное солнце, над черною бездною потопа, отливает в них вечной радугой.