Текст книги "Собрание сочинений в 20 т. Том 14. Тайна трёх"

Отец, Сын и Мать

С. 211. О двуполости мы знаем только по Крафт-Эбингу: гермафродит – двуполое чудовище. – Книга немецкого психиатра и невропатолога Рихарда Крафт-Эбинга (1840–1902) «Половая психопатия» (1886) была очень популярна в начале ХХ века, выдержала множество изданий, в том числе и на русском языке. В.В. Розанов называл ее «глупой книжонкой» (Розанов В. Люди лунного света. СПб., 1911. С. 103), однако обильно цитировал. Крафт-Эбинг различал анатомический, психический, психосексуальный, ложный, искусственный гермафродитизм, описав ряд конкретных случаев.

С. 212. «Когда два будут одно, и мужское будет женским, и не будет ни мужского, ни женского, приидет царствие Божие». – Мережковский дает не вполне точную ссылку на «Строматы» (Кн. 3. XIII. 92. 2) Климента Александрийского. В переводе Е.В. Афонасина: «Когда Саломея спросила, когда же она узнает ответы на свои вопросы, Господь ответил ей, что это случится “когда вы попрете ногами шелуху стыда, когда двое станут одним, мужчина сольется с женщиной, и не будет ни мужчин, ни женщин”» (Климент Александрийский. Строматы. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2003. Т. 1. С. 445).

Чтобы получить съедобный плод, люди оплодотворяют дерево искусственно, влезают на него и опыляют женский цветок пылью мужского. – Из «Истории» (Кн. I. 193) Геродота. В переводе Г.А. Стратановского: «Выращивают вавилоняне финиковые пальмы тем же способом, как и смоковницы. Они привязывают плоды так называемых у эллинов “мужских” пальм к плодоносным деревьям, чтобы орехотворка, проникнув в финик, помогла ему созреть и он преждевременно не опал. Ведь орехотворки сидят в плодах “мужских” пальм, так же как и в зимних смоквах» (Геродот. История. Л.: Наука, 1972. С. 72).

По небу полуночи Ангел летел ~ Для мира печали и слез… – Из стихотворения М.Ю. Лермонтова «Ангел» (1831).

С. 213. «Бог взял семена из миров иных ~ своего с таинственным миром иным». – Не вполне точная цитата из романа «Братья Карамазовы» (Ч. 2. Кн. 6. III. Из бесед и поучений старца Зосимы). У Достоевского: «Бог взял семена из миров иных и посеял на сей земле и взрастил сад свой, и взошло всё, что могло взойти, но взращенное живет и живо лишь чувством соприкосновения своего таинственным мирам иным» (Достоевский Ф.М. ПСС: В 30 т. Л.: Наука, 1976. Т. 14. С. 290–291).

С. 214. «Мы знаем мартовский и сентябрьский пролет ~ есть в точности Млечный, небесный путь». – Розанов В.В. В мире неясного и нерешенного. СПб.: Тип. М. Меркушева, 1901. С. 118.

«Прежде нежели Авраам был, Я есмь». – Ин. 8:58.

С. 216. «Родословие Иисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамова», – изъясняют первые строки первого Евангелия. – Мф. 1:1.

С. 217. Небо и земля пройдут, а род сей останется, доколе все не исполнится. – Ср. в Евангелии: «Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как всё сие будет; небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мф. 24:34–35).

С. 218. «Видящий Меня, видел Отца Моего»… – В Евангелии: «Видевший Меня, видел Отца Моего» (Ин. 14:9).

…«увидели и возненавидели Его»… – Быт. 37:4.

«Се, оставляется вам дом ваш пуст»… – Лк. 13:34.

…«скорбь, какой не было от начала мира»… – Мф. 24:21.

С. 219. «Горняя Сущность Эонов пребывает там, где нет ни женского, ни мужского, а есть новая тварь, новый человек – Мужеженщина». – Из

«Философумен» (V. 7. 15) Ипполита Римского. В переводе И.С. Егоренкова: «Аттис был оскоплен, то есть отделен от нижних, земных частей творения, и перешел наверх к вечной сущности, где нет ни мужского, ни женского, но есть “новая тварь”, “новый человек”, являющийся и мужчиной и женщиной».

«Господи, пусто и страшно в мире Твоем!» – Неточная цитата из книги Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями» (XXXII. «Светлое Воскресенье»). У Гоголя: «Боже, пусто и страшно становится в Твоем мире!» (Гоголь Н.В. ПСС и писем: В 17 т. М.: Изд-во Московской Патриархии, 2009. Т. 6. С. 203).

Тайна Запада: Атлантида – Европа

Печатается по тексту издания: Мережковский Д.С. Тайна Запада: Атлантида – Европа. Белград: Русская тип., 1930 [на обл. 1931]. («Русская библиотека». Книга 17 [в каталогах серии позже фигурировала под номером 26/27]).

Отдельное издание увидело свет в ноябре 1930 г., до его выхода фрагменты книги публиковались в периодике. В январе 1930 г. вышел номер журнала, в котором были напечатаны главы «Миф или история?» и «Умирающий лебедь» из первой части книги: Мережковский Д.С. Атлантида: (Из книги «Тайна Запада») // Современные записки. 1930. № 41. С. 173–198. Летом последовало продолжение, в июле 1930 г. вышел номер журнала, в котором были напечатаны главы «Белая и черная магия», «Крест в Атлантиде» и «Сошествие в ад»: Мережковский Д.С. Отчего погибла Атлантида? (Из книги «Тайна Запада») // Современные записки. 1930. № 43. С. 213–246. Параллельно в газете появились фрагменты «Бесполезного предисловия»: Мережковский Д.С.

Атлантида – Европа: Из книги «Тайна Запада» // Возрождение. 1930. 20 июля.

№ 1874. С. 3–4. В сентябре 1930 г. в другом парижском издании была опубликована глава из второй части книги: Мережковский Д.С. Европа-Содом. // Числа. 1930. № 2/3. С. 183–196. Еще одна глава из второй части появилась в газете: Мережковский Д.С. Елевзинские таинства: Из книги «Тайна Запада» // Возрождение. 1930. 9 октября. № 1955. С. 3–4.

Обстоятельства публикации журнального варианта в «Современных записках» см. в письме И.И. Фондаминского Д.С. Мережковскому от 18 ноября 1929 г.: «Только вчера впервые предложил редакции напечатать в “С[овременных] з[аписках]” отрывки твоей “Атлантиды” – до сих пор (с лета, когда тебя видел) не решался предложить, опасаясь получить отказ.

Моя выдержка дала блестящие результаты – предложение было принято без всяких возражений. Прошу тебя немедленно печатать всю рукопись и сообщить, когда книга выходит в свет. Редакция решила печатать отрывки из “Атлантиды” в одной или в двух книжках, в зависимости от того, сколько она найдет подходящих для журнала отрывков и в зависимости от времени выхода книги. Ближайшая книга “С[овременных] з[аписок]” выходит 15-го янв[аря], а следующая 15-го апреля. Итак: 1) присылай немедленно всю рукопись; 2) сообщи сроки выхода книги (можно ли печатать в апрельской книжке); 3) наметь отрывки, которые ты сам предпочитаешь для напечатания. Очень счастлив, что дело уладилось и что ты снова появишься на страницах “С[овременных] з[аписок]”». («Не везет мне с “Современными записками”»: З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковский и В.А. Злобин / Публ., вступ. ст. и примеч. Н.А. Богомолова // «Современные записки» (Париж, 1920–1940). Из архива редакции: В 4 т. / Под ред. О. Коростелева и М. Шрубы. М.: Новое литературное обозрение, 2013. Т. 3. С. 381).

Развернутых отзывов в периодике на журнальную публикацию глав из книги фактически не было. Критиков обескуражил необычный жанр, и они предпочли отмолчаться. В.В. Вейдле прямо заявил: «Об “Атлантиде-Европе” Д.С. Мережковского я не решусь высказать своего мнения на основании главы, напечатанной в “Современных записках”» (Вейдле В. «Современные записки» XLIII (часть литературная) // Возрождение. 1930. 24 июля. № 1878. С. 3).

Г.В. Адамович, исправно откликаясь практически на каждый номер «Современных записок», о главах «Тайны Запада» Мережковского даже не упомянул (Адамович Г.В. «Современные записки», кн. 41-я. Часть литературная // Последние новости. 1930. 13 февраля. № 3249. С. 3; Адамович Г.В. «Современные записки», кн. 43. Часть литературная // Последние новости. 1930. 7 августа. № 3424. С. 3).

Проигнорировали Мережковского и критики, отзывавшиеся на журнал в берлинском «Руле» (Савельев А. [Шерман С.Г.] «Современные записки». Книга сорок первая // Руль. 1930. 19 февраля. № 2807. С. 2–3) и рижской «Сегодня» (Пильский П. Новая книга «Современных записок» [№ 41] // Сегодня. 1930. 29 января. № 29. С. 3).

Даже В.А. Злобин, обозревая литературную часть журнала, ушел от разбора, отделавшись лишь многозначительным упоминанием: «Многое можно бы сказать по поводу произведений других авторов, в частности, “Тайны Запада” Д. Мережковского. Однако я буду краток и ограничусь лишь необходимым, чтобы не выходить из тех рамок, в каких ставится в “Современных записках” вопрос о связи русской интеллигенции с постигшей Россию катастрофой» (Злобин В. «Современные записки» (часть литературная) [№ 41] // Возрождение. 1930. 5 февраля. № 1709. С. 5).

Равным образом не упоминалось имя Мережковского и в отзывах критиков на номер журнала «Числа» с публикацией главы из книги: Львов Л. Беллетристика «Чисел» (кн. 2–3) // Россия и славянство. 1930. 4 октября. № 97. С. 3; Философов Д.В. «Числа» [№ 2–3] и Р.Д.О. // За свободу! 1930. 8 октября. № 273 (3254). С. 2; Струве Г. Своеобразная писаревщина. Еще о «Числах» [№ 2–3] // Россия и славянство. 1930. 11 октября. № 98. С. 4; Савельев А. [Шерман С.Г.] «Числа». № 2–3 // Руль. 1930. 5 ноября. № 3024. С. 2–3; Милюков П. «Числа». Книга вторая – третья // Последние новости. 1930. 4 декабря. № 3543. С. 3. Симптоматично название отзыва самого Мережковского, который также откликнулся на один из материалов, опубликованный в этом же номере «Чисел». (очередную порцию «Комментариев» Г.В. Адамовича): Мережковский Д. В ужасном одиночестве // Возрождение. 1930. 20 ноября. № 1997. С. 4.

Книга при этом была переведена на несколько языков и издавалась в разных странах, особенно активно в 1930–1940-е гг., когда были наиболее сильны ощущения конца очередного периода мировой истории:

Mereschkowskij D.S. Das Geheimnis des Westens, Atlantis-Europa. Betrachtungen über die letzten Dinge / Deutsch von Arthur Luther. Leipzig; Zürich: Grethlein und C°, 1929.

Merejkowski D.S: Atlântida-Europa: O Mistério do Ocidente. Belgrado, 1930.

Merejkowski D.S. The secret of the West / Translated into English by J. Cournos. New York: Brewer, Warren & Putnam, 1931.

Merejkowski D.S. The secret of the West / Translated into English by J. Cournos. 2 ed. London: J. Cape, [1936].

Merežkovskij D.S. L’Atlantide / Traduzione dal russo di Rinaldo Küfferle. Milano: Ulrico Hoepli, 1937.

Merežkovskij D.S. L’Atlantide / Traduzione dal russo di Rinaldo Küfferle. 2 ed. Milano: Ulrico Hoepli, 1941.

Merezhkovski D.S. Atlántida-Europa; Atlántida-América. Buenos Aires: Editorial Nova, [1944].

Merezhkovski D.S. La Atlántida / Versión de J. Rodolfo Lozada. México: Editorial Vértice, 1947.

Merejkowski D.S. Atlantis/Europe: The Secret of the West / Translated into English by J. Cournos. New York: Rudolph Steiner Publications, 1971.

Merežkovskij D.S. L’Atlantide. Genova: Fratelli Melita Editori, 1987.

Мережковский Д.С. Тайна Запада: Атлантида – Европа / [Вступ. ст. В.Д. Цыбина]. М.: Русская книга, 1992.

Mérejkovsky D.S. Atlantide-Europe: le mystère de l’Occident / Traduit du russe par Constantin Andronikof. Lausanne: l’Âge d’homme. 1995.

Мережковский Д.С. Собрание сочинений. Тайна Трех: Египет и Вавилон; Тайна Запада: Атлантида – Европа / Сост. и подг. текста А.Н. Николюкина. Послесл. О.А. Коростелева. М.: Республика, 1999.

Merejkovsky D.S. Atlántida – Europa: El misterio de las dos humanidades [La mitologia clasica y la Biblia] / Trad. Fernando Ortiz. Barcelona: Circulo Latino, 2005.

Мережковский Д.С. Тайна Запада: Атлантида – Европа / Подг. текста, предисл. и примеч. Е.А. Андрущенко. М.: Эксмо, 2007.

Мережковский Д.С. Тайна Запада: Атлантида – Европа. М.: Книга по требованию, 2012.

В эмигрантской печати появлялись отзывы и на отдельные издания. О первом, немецком, сначала появилась небольшая рецензия в «Числах»: «Эта новая книга Д. Мережковского, вышедшая в первом издании на немецком языке, – вторая часть большого исследования о древних религиях человечества. Первая часть этого исследования – “Тайны Трех” (Тайны Востока. Египет. Вавилон) была напечатана в журнале “Современные записки” и затем вышла отдельной книгой в пражском издательстве “Пламя”. В настоящее время автор работает над третьей и последней частью, которая тоже выйдет первым изданием по-немецки и будет называться “Иисус Неизвестный”.

Главная тема “Тайны Запада” – вопрос о существовании Атлантиды. Миф это или история? Не решая вопроса прямо, автор приводит ряд неопровержимых исторических и научных доказательств в пользу его положительного решения и, что всего важнее, вскрывает роковую аналогию между Атлантидой накануне гибели и положением современного человечества.

Это делает новую книгу Мережковского такой же актуальной, как и “Тайна Трех”, с той лишь разницей, что вопросы, затронутые в последней, – в “Тайне Запада” заостряются до последней остроты, заставляя читателя, как бы ни был он ленив и нелюбопытен, задуматься над происходящими событиями и определить к ним свое отношение. Таковы, например, вопросы о войне и о поле, соединенные в одну, для всех одинаково важную, проблему о гибели и спасении. Переведена книга г. Лютером очень тщательно, с сохранением особенностей письма автора, и прекрасно издана. Готовится также французское издание этой книги, в переводе Mr. M. Dumesnil de Gramont, одного из наиболее искусных переводчиков с русского на французский. Книга выйдет в издательстве “L’Artisan du Livre”, где в переводе de Gramont уже вышла “Тайна Трех” (Les Mystères de l’Orient. Égypte, Babylon). Русское издание печатается и выйдет в свет в Белграде» (А.Д. [Даманская А.Ф.] [Рец.:] Mereschkowskij D.S. Das Geheimnis des Westens, Atlantis-Europa. Betrachtungen über die letzten Dinge. Leipzig; Zürich: Grethlein und C°, 1929 // Числа. 1930. № 1. С. 230).

Гораздо более обстоятельно откликнулся на немецкое издание граф А.А. Салтыков: «Книга Мережковского есть именно Апокалипсис наших дней. Она является им не только по своему предмету, стилю и органической связи с целым рядом роковых вопросов современности, но прежде всего по своему духу, по веющему в ней пламени, по овладевшему автором и ни на мгновение его не оставляющему апокалиптическому чувству, по заключенному в ней методу мышления <…> Не одна, не две, не десяток, а сотни тем переплетаются в этой поразительнейшей книге. Они нанизываются одна на другую, порою противополагаются одна другой. <…> Апокалипсис Мережковского – насквозь современная книга. Она несет в себе современное религиозное сознание, или, по крайней мере, его предчувствие: сознание если и не сегодняшнего, то завтрашнего дня. Как и книга Шпенглера о Закате Запада – книга тоже в некотором смысле апокалиптическая – так и новая книга Мережковского о Восходе с Запада и его оправдании была бы совершенно немыслима тридцать лет тому назад. <…> Никто не показал ярче Мережковского, что язычество было “христианством до Христа”, что их соединяет общее им обоим основное таинство Креста. <…> В этом-то смысле книга Мережковского является как бы итогом и балансом уже давних усилий, направленных к постижению тайны и чуда христианства и вообще всей полноты стоящей пред нами религиозной проблемы» (Салтыков А. Апокалипсис Мережковского // Возрождение. 1930. 10 апреля. № 1773. С. 3–4).

На отдельное русское издание первым по времени появился отклик А.В. Амфитеатрова, написанный наскоро, очень по-журналистски, и представляющий собой по преимуществу пересказ отдельных мест: «“Тайне Запада”, вероятно, предстоит судьба сделаться надолго предметом философских и богословских споров и чрез них весьма повлиять на религиозное мировоззрение и этику нашей современности. <…> “Тайна Запада” – труд философский и богословский, но точно так же и публицистический вопль. Она очень похожа по тону (если снять с нее сложную оболочку многосторонней учености) на книги библейских пророков, громивших Иудею в прозорливом отчаянии пред надвигавшейся гибелью, им, чутким, видною, как нынешний день, тогда как одуревшие в благополучном эгоизме без Бога и человеколюбия соотечественники, слепотствуя в самообманах, не хотели о ней даже задуматься. Книга по предмету исследования, роющаяся, как будто, в глубинах “преистории”, почти что в том, “что было, когда ничего не было”, а между тем полная жгучей современности. И, в соприкосновении с нею, книга великого испуга. В ней есть что-то Апокалипсическое. <…> “Можно считать раз навсегда установленным, – говорит Рихард Генниг, – что за мифом об Атлантиде лежит какая-то несомненно историческая действительность”. Вполне приемлющий эту несомненность Мережковский пытается очень смело и в сильном вооружении знанием (прямо изумительно, сколько он перечитал и изучал для “Тайны Запада”!) превратить “какую то” действительность Геннига в определенную “вотъ какую”. Успевает ли? Не знаю. Убедителен, за редкими исключениями, но уж очень много условных допущений и поэтических догадок должен приять читатель для того, чтобы, выводя ими вопросы к ответам, считать решения бесспорными. Всегда хочется, да не всегда можется. <…> Будет ли, нет ли потоп, которым грозит нам Мережковский уже в эпиграфе своей “Атлантиды – Европы”, но что верно, то верно: от “нефилимства”, наполняющего землю войною и содомом, совсем людям житья не стало» (Амфитеатров А. Существовала ли Атлантида? // Сегодня. 1930. 14 декабря. № 345. С. 2–3).

За ним последовал отзыв В.В. Вейдле, вежливо, но твердо высказавшего свои претензии к автору: «О религии Атлантиды нам приходится судить по греческим мистериям и по мексиканскому культу Кветцалкоатля; об искусстве – по рассказу Платона и данным ледникового периода: при этих условиях, если свидетельства истинны, они должны быть противоречивы, и примирить их может только произвол. <…> Никто, впрочем, и не предполагал, что Мережковский напишет об Атлантиде нечто вроде ученой диссертации. Никто не будет оспаривать его права на произвол в построении нужного ему историософского мифа. Построение это подрывается не тем, что оно постулирует Атлантиду и ее всемирно-историческую роль, а тем, что раздробляет этот постулат на бесконечное множество всюду предполагаемых, находимых везде и все же сомнительных соответствий. Можно быть только благодарным Мережковскому за то, что он обратился к мысли об Атлантиде и тем указал на некоторую реальность, еще темную для нас, но заслуживающую самого пристального внимания; жаль, однако, что, многое угадав, он захотел чуть ли не всю историю во всех ее подробностях объяснить одной всеобъемлющей догадкой. Можно было бы обойтись и без того, чтобы Деметру выводить из Атлантиды, вместе с королем Артуром и древнейшей египетской династией. Можно было не строить никаких предположений о языке басков и не играть словами Тантал – Атлант. Истолкованиe греческой религии, такое глубокое иногда, ничего не выигрывает от сопоставления с Кветцалкоатлем. И от всего этого чрезмерного сведения концов с концами тем легче было бы отказаться, что это совсем не нарушило бы основного пафоса книги, главного движения ее. <…> Историософия “Атлантиды – Европы” остается по большей части схематической, рассудочной, насильственной. Тем схематичнее кажется она, чем более она старается себе подчинить конкретные факты исторического предания. Если уже Гомер, воспевая войну, тем самым пророчит гибель человечества, то, пожалуй, несмотря на новые пророчества, человечеству еще и теперь осталось ждать гибели тысячу – другую лет. Если приходится подвергать насильственному истолкованию то раннее греческое искусство, то дантовское понимание слова “комедия”, то одну, то другую подробность хронологии, географии, лингвистики – все для того, чтобы подтвердить нечто, что доказать все равно нельзя, то этим подтачивается постепенно та непосредственная очевидность внутренней правды, на которую в этом случае только и можно рассчитывать» (Вейдле В. Атлантида – Европа: Новая книга Д.С. Мережковского // Возрождение. 1931. 8 января. № 2046. С. 3–4).

Затем в номере «Чисел», вышедшем 25 января 1931 г., появилось эссе Б.Ю. Поплавского: «Книга эта вся написана в библейском ощущении эсхатологического страха, угрожающей интонации близкого конца, так что прямо мучительна по временам, до того напряженна и тревожна, что вообще так ценно в Мережковском, этом непрерывном человеке, всегда бодрствующем, всегда действующем. Кажется, что для него все важно, второстепенного нет, за всем раскрывается пропасть и постоянное горение есть долг. <…> “Атлантида – Европа” есть сплошной экстатический монолог, точка, может быть, наибольшего волнения, какое вообще возможно, наибольшего мучения, результат огромного многодесятилетнего раската тревоги, долженствующего разрешиться в какой-то блистательно тихой книге, может быть в обещанном Иисусе Неизвестном. <…> Зелинский, В. Иванов и Мережковский для нас сейчас – три светила по изучению древности (почти три святителя), но первые двое, скорее, успокоены и озарены прошлым, Мережковский же через античность рвется к третьему Завету, к грядущей Матери-Духу. Он мучительнее всех сейчас» (Поплавский Б. По поводу «Атлантиды – Европы» // Числа. 1930. № 4. С. 161–165).

Г.В. Адамович отозвался на книгу Мережковского не в «Последних новостях», где обычно писал, а в «Иллюстрированной России», соответственно, отзыв его был обращен к самому широкому читателю и, возможно, именно поэтому завершался оптимистически, но не без скептицизма по отношению к общему настроению книги: «Главное в “Атлантиде” – это ужас перед будущим: будущим Европы, будущим цивилизации, будущим всего человечества. И ужас этот не вытекает из всех собранных в “Атлантиде – Европе” фактов и соображений, а, наоборот, он ими только иллюстрируется… Ужас в сознании Мережковского был до работы над “Атлантидой”. Написал он ее как будто только для того, чтобы самому себе этот ужас объяснить. <…> сколько еще веков и тысячелетий жить и вертеться нашей “старушке – земле”, и сколько раз – после всех войн и революций – земной настоящий человек взглянет еще на синее небо, сколько раз он скажет “люблю”… Право, мне хочется повторить: “Вперед без страха и сомненья”» (Адамович Г. Литературная неделя: «Атлантида» Мережковского // Иллюстрированная Россия. 1931. 7 марта. № 11 (304). С. 22).

В «Последних новостях» отзыв на книгу дал М.О. Цетлин: «Круг интересов Мережковского, его мысли и переживания во многом чужды читателям. Но есть в его книге темы, которые не могут не дойти до них, не могут не волновать. Судьба несозвучности, “несхожести” с читателем всегда была судьбой Мережковского. Он был всегда одиноким, еретиком, всегда возбуждал вокруг себя враждебные полемические бури. И, однако, книги его очень много читались и, значит, до читателя доходили. <…> В новой книге Мережковский идет вглубь веков не Востока, но мифического Запада, Атлантиды и архаической Греции (страницы об Елевзинских таинствах, о культе Диониса принадлежат к лучшим в книге). <…> К мифу и правде об Атлантиде влечет Мережковского ее конец, ее гибель. В нем нашел он отклик основному своему переживанию за последние годы, – ощущению, предчувствию грозящей Европе гибели в катастрофе – войне. <…> Но аналогией гибели Атлантиды – Европы далеко не исчерпывается богатство и разнообразие книги Мережковского. Как во всех почти своих книгах последнего десятилетия Мережковский отказался в ней от строгой завершенности и отточенности своей формы. Прежде о нем можно было иногда повторить то, что он говорит о Платоне: “даже бред его ясен и правилен, кристалловиден”. Теперь он отказался от кристалловидной формы и пишет как бы дневник, в который вписывает, группируя их по содержанию, мысли, цитаты, мистические откровения. Это дает свободу и интимность его книгам, но не делает их доступными и легкими для читателя. Только изредка прибегает он по-прежнему к прелести метафоры, к блеску антитезы, и достигает в этой привычной для него сфере большой красоты» (Цетлин М. Атлантида // Последние новости. 1931. 28 марта. № 3657. С. 2).

К концу весны, 28 мая 1931 г. вышел номер «Современных записок», в котором на книгу Мережковского была опубликована рецензия М.А. Алданова, начавшего с того, что настоящий анализ «Атлантиды» выходит за пределы его компетенции: «В краткой рецензии невозможно передать идейное богатство этой новой книги знаменитого русского писателя. Да и рецензию о ней полагалось бы писать не мне, а скорее М.И. Ростовцеву: не обладая знаниями в области, на изучение которой Д.С. Мережковский положил долгие годы, я не могу касаться того, что все же составляет существо книги, – спора об Атлантиде. <…> Значительность поднятых в ней вопросов и всемирная известность Д.С. Мережковского дают полное право рассчитывать, что всякий образованный русский прочтет “Атлантиду – Европу”. Сам автор книги, впрочем, в это плохо верит. <…> В предисловии к “Атлантиде – Европе” он достигает такой высоты красноречия, какой, быть может, еще никогда не достигал до сих пор. <…> Идеи, высказанные в книге с необыкновенной силой и красноречием, собственно не так уж тесно связаны с общим миропониманием Д.С. Мережковского. Сходные мысли высказывались Шпенглером. Высказывались они выдающимся философом Г.А. Ландау, еще в 1914 году предвосхитившим очень многое из того, что впоследствии принесло Шпенглеру его мировую славу. Высказывались они и другими, – некоторые из этих мыслей считает весьма близкими своим и пишущий эти строки. На них сходятся таким образом люди, чуждые и друг другу, и автору “Атлантиды – Европы”. Точно так же и ответы могут быть самые разные <…> А вот в вопросе о “ковчеге” автор новой трилогии занимает особое, одному ему принадлежащее место. Особняком стоит он и во всей своей литературной деятельности, яркой, своеобразной, ни на чью другую не похожей. Имя и книги Мережковского известны образованным людям во всем мире; есть у него теперь и последователи, но сам он ничьим последователем не является, и даже с теми писателями, имена которых часто произносятся в статьях о нем (Достоевский, Розанов), у него, в сущности, не очень много общего. <…> книга Д.С. Мережковского, его философский подъем, блеск его тонкой мысли, отточенность его стиля, это высокие ценности русской и европейской литературы» (Алданов М. [Рец.:] Мережковский Д. Тайна Запада. Атлантида – Европа. Белград // Современные записки. 1931. № 46. С. 489–491).

Фиксировались в эмигрантской периодике и некоторые отклики в иностранной печати:

«Недавно Д.С. Мережковский был избран членом Латинской Академии, поставившей себе целью бороться с надвигающимся на мир варварством во имя древней и нормативной латинской культуры, которая стала культурой всех просвещенных народов. <…> В литературной деятельности Мережковского, предупреждающего Европу от бедствий, которые ей угрожают, Латинская Академия усмотрела близкое себе начало. Очевидно, в Европе – Атлантиде есть еще живые силы, живая традиция, которые не хотят уступить место восточной деспотии, варварскому бесправию. <…> Известный историк русской литературы профессор Мариан Здеховский в варшавском журнале “Наше Будущее” (“Nasza Przyszlose”, tom XIV, 1931) посвятил большую статью “Атлантиде-Европе” (недавно вышедшей в Белграде), воздав должное автору этой проникновенной книги. “Русский изгнанник, пишет Здеховский, бездомный эмигрант, потерявшей отчизну, лучшая жертва, принесенная на алтарь войны, ныне является в лице Мережковского самым чувствительным политическим барометром; он яснее и глубже всех способен судить о ценности того, что в Европе говорят о войне и о мире. Барометр этот ныне стоит на одной точке, он неизменно показывает напряженное состояние атмосферы, он свидетельствует о том, что ничто не препятствует грозной буре, идущей с Востока; в одно мгновение она охватит весь кругозор, тогда разразится гроза, которая сметет все человеческое достояние, все, что построили столетия труда и культуры”. В книге Мережковского польский ученый находит непреложное свидетельство о грядущей гибели Европы. Выводы его, пожалуй, мрачнее и “эсхатологичнее” выводов самого автора. Правда, религиозного пафоса Мережковского он не разделяет. Для него весть о гибели не таит в себе полноту метафизического утешения. Редакция журнала сочла своим долгом сложить с себя ответственность за статью проф. Здеховского. Отдавая должное таланту и проницательности Мережковского, она все же считает его выразителем мятущегося русского, восточного духа, чуждого латинской католической культуре, чей пафос – божественная мера. Нам кажется, что компетентным судьей в этом идеологическом споре могла бы быть Латинская Академия» (И. Г.-К. [Голенищев-Кутузов И.Н]. Мережковский и Запад // Возрождение. 1932. 21 января. № 2424. С. 4).

«Выход на английском языке книги Д.С. Мережковского “Тайна Запада” дал повод для появления длинной хвалебной заметки в “Таймсе”. Газета подчеркивает искусство, с которым русский писатель воскрешает “тайну

Атлантиды”, историю человеческих войн, смену в людском сердце различных культов. Кроме излюбленных Мережковским мистических повествований о “Человеко-боге” и “Бого-человеке”, в книге много психологически ценных суждений об различных искушениях, переживаемых человечеством, – и, в частности, об “искушении коммунизма”. “Читать Мережковского – то же, что странствовать по океану, – заканчивает английский рецензент. – Не всегда можно подписаться под заключениями русского автора, но нельзя не преклониться перед его эрудицией, перед силой его искания. Закрываешь книгу – и многое стало яснее, духовно значительнее в жизни и отдельных людей, и целых народов”» (Т. «Таймс» о Мережковском // Возрождение. 1933. 14 сентября. № 3026. С. 4).

По завершении трилогии критики вновь обращались к «Атлантиде – Европе» как одной из ее частей в некоторых рецензиях на «Иисуса Неизвестного».

Позже книге Мережковского был посвящен ряд работ литературоведов и культурологов:

Цыбин В. Атлантида – на заклании истории // Мережковский Д.С. Атлантида – Европа: Тайна Запада. М., 1992. С. 3–10.

Тиме Г.А. Две «Атлантиды»: (Г. Гауптман и Д. Мережковский: непреднамеренный диалог) // Русская литература (СПб.). 1999. № 1. С. 111–134.

Солнцева Е.Г. Сюжет об Атлантиде в творчестве Д.С. Мережковского // Вестник Российского ун-та дружбы народов. Серия: Литературоведение. Журналистика. 1999. № 4. С. 33–36.

Покачалов М.В. Пророчество и предостережение позднего Мережковского: «Атлантида – Европа: Тайна Запада» // Восток – Запад. Диалог культур и цивилизаций. М., 2000. С. 130–131.

Слинько М.А. Миф об Атлантиде в интерпретации Д. Мережковского и В. Брюсова: (Проблемы войны и мира) // Филологические записки (Воронеж). 2006. Вып. 25. С. 241–245.

Андрущенко Е.А. Пророческая книга // Мережковский Д.С. Тайна Запада. Атлантида – Европа. М., 2007. С. 5–12.

ОсьмининаЕ.А. «Атлантидные» мотивывтворчествеД.С. Мережковского // Русская речь. 2009. № 4. С. 22–25.