Текст книги "Дом на холме"

– Слово, дружок! – рыкнула Дайна.

– Простите, дамы. – Баламут отошел к окну. – Проветрюсь немного…

Колыхнулись занавески, и Руф исчез из виду.

– Он не со зла. – Опять напакостил Тангл, а отдувается Уиквилд, как в годы студенчества.

– Я тоже погорячилась, – искренне покаялась блондинка. – С другой стороны, хорошо, что мальчишка отлучился на время. Слушай меня сейчас предельно внимательно. От того, насколько серьезно ты отнесешься к моим словам, зависит твое (и не только) будущее.

Дайна настороженно притихла.

– С этого момента уязвимость твоей воли для нас константа, – мадам Бонмонт говорила быстро и четко. – Никаких других объяснений фамилии я подобрать не в силах. Фотографиями же кто-то пытается подорвать твою уверенность. Сопротивляемость воли прямо пропорциональна самооценке. Будь внимательна. Обдумывай каждый шаг. Это трудно, но не используй интуицию по возможности. Ее решения могут быть навязанными в первую очередь.

Сердце бешено колотилось, грозя переломать ребра, дыхание сбилось, а на лбу выступил холодный пот.

– Советую предупредить своего связного, – продолжала блондинка. – Хотя… Тут смотря в каких вы отношениях. Расспроси Найджела, если сможешь. Только осторожно. Для него все слишком болезненно до сих пор. Попроси другого Танцора присмотреть за тобой. Наставника или свою пару.

– Руф – моя пара, – вставила она.

– И самое главное: держи меня в курсе.

Мисс Уиквилд проводила гостью до дверей, стараясь не думать о перспективе остаться в одиночестве. Завтрашний день предстал перед Дайной в новом свете. Не доверять другим просто, а вот как не доверять себе?

Глава 10. Гренни объявляет войну

Отец ложился спать рано, поэтому Эмили решила во что бы то ни стало поговорить с ним утром. Сидя в постели, она думала о Робин, Никодемасе и… Чарли. У всех есть свои странности, только у друзей их, казалось, чересчур много.

«Скорей бы настало завтра», – девочка повернулась на бок и крепко зажмурилась, но сон никак не шел. Пролежав так битый час, Эмили не выдержала, выбралась из-под одеяла и направилась к столу с твердой уверенностью переложить тревоги на бумагу.

Стараясь не шуметь, она проплыла до нужного места и осторожно открыла заветный нижний ящик. Вдруг что-то крошечное выскочило оттуда и бросилось прочь! Не растерявшись, девочка сорвала со стула мирно висевшее платье для походов в подвал и воспользовалась им, как сачком.

Конспирация провалилась: грохот прыжка должен был перебудить всю округу – но к счастью, этого не произошло. С замиранием сердца Эмили принялась постепенно собирать грубую ткань дрожащими пальцами. Следовало сделать это очень бережно, ведь если в ловушку действительно угодило нечто живое, то раздавленным в лепешку оно вряд ли понравится.

Закончив, она отнесла импровизированный мешок на стол и зажгла лампу. Очень хотелось узнать: кто же попался и попался ли? С другой стороны, девочка жутко боялась, сама до конца не понимая, чего.

Вскоре любопытство одержало победу над страхом. Пойманное существо должно было быть очень маленьким. Слишком маленьким, чтоб представлять какую-либо угрозу. Впрочем, у мышей тоже имеются острые зубки, а уж чем они болеют, и думать не хотелось.

Вооружившись тяжеленным учебником символогии (на всякий случай), Эмили отпустила края ловушки.

– А-а-а! – от пронзительного писка зазвенело в ушах.

В подоле старого платья сидела крошечная девочка, закрывая ушастую головку пухленькими ручками. Бедняжка смахивала на розовый помпон маминого халата.

– Я не обижу… – прошептала Эмили, наклоняясь пониже, чтоб рассмотреть удивительное создание.

– Так мы и поверили. – Кроха хлопала выпуклыми зелеными глазками, но ручки опустила.

– Кто вы? – Неужели еще кто-то попался?

– Мы принцесса! – гордо ответила та.

– Тогда мы – мисс Эмилия Варлоу, очень приятно. – От переполнявших эмоций внутри все бурлило.

Росту в крохе хорошо если пара дюймов, а невероятно длинные и пышные для такой малютки розовые волосы украшал до боли знакомый цветочек. Круглое личико напоминало печеное яблоко – такое же сморщенное и смуглое: носик картошкой, забавные щечки и полное отсутствие ресниц и бровей.

– Нас зовут Клео, – сообщила она. – Мы будем звать тебя Мисс.

– Но мое имя Эмилия, – возразила девочка.

– Нам не нравится «Эмилия». – Помогая себе ручками, принцесса поднялась на толстенькие ножки. – «Эмилия» некрасиво. «Мисс» красиво. Не спорь с нами. Мы старше!

– Вы… – сдерживать смех оказалось сложно, – … вы добывайки?

– Да. – Клео отвесила потешный поклон. – И поэтому нам пора бежать.

Вот так всегда! Стоит появиться чему-то необыкновенному и удивительному, как толпа разных «не» и «но» все портит.

– Мы встретимся снова? – с надеждой спросила Эмили.

– Да, если пообещаешь не ловить нас больше тяжелой дурно пахнущей шкурой, – кроха изо всех сил пнула толстенькой ножкой складку старого платья.

– Обещаю, – заверила девочка.

– А самое главное… – И без того выпуклые зеленые глазки-бусинки стали еще больше. – Никому о нас не рассказывай!

– Никому-никому, даже друзьям? – стараясь скрыть досаду, уточнила Эмили.

– Никому-никому! – замахала коротенькими пухленькими ручками та. – Иначе мы умрем!

С негромким хлопком добывайка растворилась в воздухе, оставив ошеломленную девочку в одиночестве. После такого уснуть вообще не представлялось возможным, и только мысль о необходимости поговорить с отцом заставила сделать над собой необходимые усилия.

* * *

Ненастное хмурое утро встречало мелкой серой моросью и низким косматым небом. Кутаясь в куртку и укрываясь зонтом, точно щитом, Эмили бежала к коттеджу.

На первом этаже в кресле сидела Альхен, уронив голову на грудь, и явно спала:

– Ммм… – простонала она, когда за девочкой закрылась дверь.

– Мадам Александра! – Эмили осторожно потянула женщину за рукав.

– Который час? – хрипло спросила та.

– Четверть седьмого, – сообщила девочка, коротко взглянув на каминные часы.

– Погодка не летная? – Альхен скосила глаза на мокрый зонт и туфли, до краев полные воды.

– Бывало и хуже, – испугалась Эмили.

Не хватало еще из-за мелкого дождичка остаться дома!

Но опасения не оправдались. События разворачивались по ставшему привычным сценарию: сначала пегас, потом все остальное. В бойлерной казалось особенно жарко, зонт моментально высох. Стараясь не разбудить спящего Люса, девочка на цыпочках прокралась к подстилке.

Мадам Александра склонилась и поцеловала мужа в лоб, рассчитывая, очевидно, что Эмили отвернулась. Люсьен дышал бесшумно и вообще походил на безмятежного ангела. Но разговор с отцом сегодня выходил на первый план.

Вот уже девочка спешила вслед за мерцающей белой фигурой, скользившей в нескольких метрах впереди.

Погода ухудшилась: крупные тяжелые капли барабанили в стекла высоких окон холла, а небо совсем почернело. Все это нагоняло тоску. Приведя себя в порядок, Эмили направилась прямиком в библиотеку, откуда раздавался звук шагов и шелеста бумаги.

– Пап, можно? – начала она, робко приоткрывая дверь.

– Само собой, – улыбнулся Ханс.

– А почему ты еще не на работе? – поинтересовалась Эмили.

– На улице промозгло. – Отец сложил последние документы в пухлый портфель. – В такие дни я добираюсь до города другим способом.

– Особенным? – Глаза девочки вспыхнули.

– Ну, можно и так сказать, – согласился мистер Варлоу. – Разве Альхен не предупредила, что я сам отвезу тебя в школу?

– Нет. – Эмили тряхнула кудряшками.

– Собирайся, нам уже почти пора. – Ханс подхватил со стола свой портфель и вывел дочь из комнаты.

До того, как пошла в школу, она не имела представления, когда папа уходит, потому что преспокойно спала в это время. Слова Люсьена оказали на девочку колоссальное воздействие. Эмили внезапно почувствовала, что обязана больше внимания уделять отцу. В глубине души она свято верила, что додумалась до этого самостоятельно.

Серые струи стояли непроницаемой стеной: казалось, весь дом накрыло шуршащим колпаком сумасшедшего фокусника. Учебники собраны и перепроверены несколько раз, а курточка и зонтик готовы к бою со стихией.

– Выходите, мисс, – скомандовала заглянувшая Альхен.

Эмили только того и надо было: уж очень хотелось узнать о папином «особом способе». Ханс Варлоу, облаченный в темно-синий плащ, дожидался дочь в холле. Вынув из внутреннего кармана черный кожаный кисет, сэр Ханс показал его Эмилии:

– Здесь лежат кристаллы поиска пути, – пояснил он. – С помощью одного из них мы в считанные минуты доберемся до города и не замочим ног. Ты еще слишком маленькая для самостоятельных путешествий даже на такое расстояние. Возьми меня за руку и не отпускай.

– А если отпущу? – немедленно заинтересовалась та.

– Не отпустишь, – заверил отец.

Вцепившись в ручку папиного портфеля, Эмили сгорала от нетерпения. Ханс Варлоу извлек из кисета круглый плоский камень, похожий на кусочек голубого льда. Положив кристалл поиска пути на пол, отец ловко раздавил его каблуком, но вместо треска холл наполнился знакомым хрустальным звоном.

– До вечера, мисс, – махнула рукой Альхен, и стены потерялись.

Все тело налилось свинцом. Странное чувство, будто ты остаешься без движения и одновременно летишь, обгоняя ветер, а вокруг бешеным хороводом плывут цветные пятна, непохожие ни на что из виденного раньше. Ни земли, ни неба… ничего, кроме мелькающих пятен.

К счастью для Эмили, вся эта свистопляска длилась не больше минуты. Когда твердая почва снова оказалась под ногами, Ханс открыл над головой дочери свой огромный черный зонт.

– Ты совсем зеленая. – Девочка с трудом сдерживала тошноту.

– Все в полном порядке, – соврала она. – Где мы?

Огибая лужи, отец и дочь спешили по длинной аллее к белому зданию с массивными колоннами.

– Здесь я работаю, – сообщил сэр Варлоу. – Для школы еще слишком рано… но если ты имеешь что-то против моей компании…

– Нет, вовсе нет, – испугалась Эмили.

– Тогда – прошу! – Ханс распахнул перед дочерью массивную створку двойных дверей.

Пожилой охранник взял под козырек и весело подмигнул Эмилии, чем ее немало смутил. Кабинет отца находился на втором этаже. Вооружившись ключом и оставив позади благообразного джентльмена в форме, они направились прямиком туда.

– Почему кругом пусто? – робко спросила Эмили.

– Не так-то и пусто, – улыбнулся Ханс. – Здесь люди работают, а не ходят по коридорам. Если заглянуть за любые двери, можно увидеть это. Но мы не станем заглядывать, чтоб никому не мешать.

В отцовском кабинете оказалось очень уютно: не большая и не маленькая комната, красная ковровая дорожка, длинный стол, пара стульев и кресло с высокой спинкой, позади которого располагался шкаф, забитый книгами с толстыми корешками.

– Ты носишь мой подарок? – как бы между прочим спросил сэр Варлоу.

– Конечно, – заверила она.

– Рад слышать. – Ханс постепенно разбирал свой портфель. – Он не мешает?

– Нет, – улыбнулась девочка. – Скорее помогает.

Да, Люс подталкивал совсем не к этому. Но с пустого места задушевные беседы не начинаются, а позвать Никодемаса и Би в поместье хотелось до невозможности. Эмили нервно ерзала на стуле. Великое множество раз прокручивался в голове этот разговор, но самым трудным неизменно оставалось начало:

– Папа, – сердце бешено колотилось, – когда ты был маленьким, друзья приходили к тебе в гости?

– Точнее, пожалуйста, – нахмурился тот. – Неужели я настолько суров и страшен, что моя единственная дочь не хочет спросить прямо?

– Прости… – Эмили покраснела и добавила: – Ну, так можно мне пригласить Робин и Никодемаса к нам на выходные?

– Робин вроде девочка, – улыбнулся отец. – И, если я правильно помню, неплохая. Никодемас, конечно, личность сомнительная. Но когда родителям нравились мальчики рядом со своими дочерьми? К тому же, я знал его деда. Тот был весьма достойным человеком. Так что – почему нет? Раз ты их выбрала в друзья, значит они вполне нормальные ребята, верно?

Рассуждения отца вызывали бы смех, если бы Никодемас не ввязался в сомнительную историю с дуэлью, а Би не кричала дурным голосом без видимых на то причин. Но разве это сейчас важно?

– Естественно, мои друзья совершенно нормальные! – Наверное, это и есть «ложь во спасение».

– А их родители отпустят?

Об этом-то она совершенно не подумала.

– Я ребятам ничего не говорила, на случай, если ты не согласишься, – пояснила Эмили.

Оставалось загадкой, как отца не рассердил вынужденный визит Никодемаса. Желание пригласить странного со всех сторон мальчика официально превращало папу буквально в святого. Дело оборачивалось весьма удачно.

– Пап, – Эмилию осенило, – можно мне записаться в группу самообороны?

– Не думаю. – Ханс Варлоу уже нацепил на нос очки и разложил перед собой какие-то бумаги.

– Почему? – расстроилась она.

– Причин несколько, – охотно продолжил тот. – Во-первых, ты девочка, если запамятовала, во-вторых, это мама точно не одобрит, а, в-третьих, мадам Александра могла бы научить тебя чему душе угодно. Понятно излагаю?

– Угу, – буркнула Эмили.

– Не «угу», а «да, папочка». – Пожалуй, из всех людей на земле только сэр Варлоу умел смеяться одними глазами.

– Да, папочка.

Время пролетело незаметно. Вскоре отец и дочь, взявшись за руки, спешили по мокрой улице к школе, укрываясь от дождя огромным черным зонтом.

* * *

Дайна любила такую погоду! И вообще осень. В это время года она обычно подводила итоги и наслаждалась странной смутой в сердце. Под монотонный стук капель приятно было поваляться под одеялом, если некуда спешить.

А сегодня как раз такой день, когда особо спешить и некуда: уроки начнутся только после обеда. Шум дождя баюкал, только возвращаться в забытье не хотелось. Во сне Дайна снова бродила по тюремному лабиринту, странный голос звал ее все глубже и глубже, пока не завел в крошечную камеру с деревом в центре: могучий ясень шелестел почти сухими листьями. От удивления Дайна проснулась.

И теперь она лежала, молча обдумывая увиденную глупость. Откуда взяться дереву глубоко под землей?

Блуждающий взгляд остановился на зеркале. Дайна не знала, кем оно дано, но помнила его столько же, сколько себя саму. Если знакомая вещь умудрилась преподнести неожиданный сюрприз, чего можно ожидать от всего остального? Вопрос, конечно, риторический, но после встречи с Помоной Томсон ей все больше хотелось перевесить зеркало подальше от спальни.

Вместо этого Дайна подошла к нему и скомандовала: «Леди Александра Бонмонт. Срочно».

Гладкая поверхность подернулась легкой рябью, будто кто-то камешком потревожил покой неподвижного озера, но дальше ничего не произошло. Морщинки разгладились, и появилась надпись: «Запрос не может быть выполнен. Леди Александра Бонмонт отсутствует в базе данных».

Подобное обстоятельство немало расстроило. С другой стороны, возможно, это просто сон и ничего больше.

Не обращая внимания на мысли, так и кипящие в голове, Дайна отправилась в душ. Но ни ледяная вода, ни горячий ароматный кофе не избавили от желания поговорить с Алекс о снах. Внутренний голос же старался убедить в обратном. «Зачем приставать к окружающим с такой ерундой?» – монотонно твердил он.

Если зеркало не помогло, придется нанести утренний визит. К сожалению, кристаллы поиска пути не оплачивались Орденом, что делало такой вид путешествий весьма дорогим удовольствием. Нормальные Танцоры использовали связных для подобных перемещений. Только Дайне не очень хотелось делиться чем-либо с пронырой Борджесом, тем более после увиденного. С трудом верилось, что Найджел тогда не заметил перемен в личности Томсон. А если заметил?

В общем, картинка получалась неприятная.

Облачившись в простое черное платье и поколебавшись с минуту, она достала табакерку. Невесомый порошок легко взвился в воздух.

Дайна и подумать не могла, что в ее комнате настолько темно! Спотыкаясь обо все подряд, натыкаясь на мебель, мисс Уиквилд добралась до шкатулки на ночном столике. Хорошо, что кристаллы поиска пути излучали ровный мягкий свет, иначе ей пришлось бы совсем туго.

Сунув один в карман и раскрыв зонт, Дайна приготовилась к переходу. Вереница размытых пятен на белом проносилась перед глазами с невероятной скоростью. Вскоре под ногами оказалась каменистая дорога.

Не заметить огромные тяжелые ворота мог только слепой. Мисс Уиквилд дернула хвостик с кисточкой, уходящий куда-то за стену. Хлюпающие шаги по ту сторону высокой непролазной живой изгороди не заставили себя долго ждать.

– Кого несет нелегкая? – густой бас звучал крайне сердито.

– Простите, сэр, – Дайна мучительно перебирала в уме возможные варианты ответа. – Хоуп Ди’Анно, к вашим услугам.

– Ничего нам не нужно, господа барахло не покупают, идите своей дорогой, – мужчина похлюпал прочь.

– Постойте! Я к мадам Александре Бонмонт. Она здесь? – шаги по ту сторону стихли.

– Щас посмотрю, – коротко отозвался недовольный тип.

Дождь усилился, точно пытаясь проникнуть сквозь зонт. «Не очень-то гостеприимное место», – отметила про себя мисс Уиквилд.

Неожиданно лязгнул засов, и Дайна увидала удивленное лицо леди Алекс:

– Что-то случилось, моя дорогая? – настороженно поинтересовалась та. – Входи.

– Я… я должна кое-что рассказать. – Мысли путались.

– Не здесь, – оборвала ее мадам Александра.

Обе женщины свернули с аллеи, ведущей к особняку, и поспешили по дорожке вглубь мокрого сада. Идея поделиться опасениями по поводу снов больше не казалась Дайне такой уж замечательной. Тревожить людей по пустякам – удовольствия мало.

«Нужно было думать раньше», – укоряла она себя. – «Нужно было слушать интуицию. Оп-ля. Интуиция. А вдруг она уже не служит мне?».

Из-за деревьев вынырнул симпатичный двухэтажный коттедж: оплетенный виноградом, он напоминал сказочный домик. Госпожа Бонмонт пригласила гостью внутрь.

– Рурсус Мундус, – скомандовала она, и туфли вошедших засверкали чистотой. – Ты как раз к завтраку, моя дорогая. Присоединишься?

– Не откажусь, – кивнула Дайна.

На звон посуды спустилась полная женщина в годах, одетая в строгое серое платье и накрахмаленный чепец. Мисс Уиквилд почтительно поздоровалась.

– Альхен, отчего шумел Патрик? – осведомилась та.

– Что-то важное потерял, – ответила высокая блондинка.

Дверь распахнулась, и на пороге появился плотный мужчина с роскошными рыжими усами.

– Стой, где стоишь, – приказала мадам Александра, кинув беглый взгляд на комья грязи, прилипшие к его сапогам.

– Так вы их не видали? – убитым голосом уточнил здоровяк.

– Нет, – покачала головой леди Алекс.

– Кого или что, Патрик? – ласково спросила вторая женщина.

– Да семена эти. – Усищи задрожали. – Я, значит, обрыв укрепить хотел, а с утра кинулся – семян нет! Чуяло сердце, надо было ростками брать!

– Так чего ж не взял? – язвительно заметила мадам Бонмонт.

– Бог его знает… – Рыжий заложил руки за спину и перевел взгляд на Дайну. – Вы уж простите, мисс. Я вас за этих… за покупаек-попрошаек принял. Ходят и нудят, значит. Купите, мол, волшебные самозавязывающиеся саморазглаживающиеся шнурки или лекарство от старости – а на поверку все навоз тертый. Тьфу!

– Забываешься, Падди. – Леди Александра нахмурилась.

Здоровяк смутился и притих.

– Ты к чаю – или так, пожаловаться? – снова вмешалась в разговор вторая женщина, успевшая устроиться за столом.

– За советом я, – признался тот.

– Ну так сделай из семян ростки, чего проще! – всплеснула руками толстушка. – Ростки искать удобнее.

– И то хлеб. – Патрик накинул капюшон на голову и исчез за дверью.

Мисс Уиквилд чувствовала, что ничего не понимает.

– Всегда с ним так, – усмехнулась мадам Бонмонт. – Ты ничего не забыла, Гретхен?

– Совсем я с вами одичала, – спохватилась та. – Грета Вафэн, будем знакомы. А вы, мисс?..

– Хоуп Ди’Анно, – вырвалось само собой.

– Это Дайна, та девочка, о которой я рассказывала, – невозмутимая Алекс поставила чайник на деревянную подставку.

– Вот как? – Круглые голубые глаза уставились на мисс Уиквилд, готовую провалиться сквозь землю. – Совсем запугала бедняжку, Альхен. Девочка боится представляться собственным именем.

– Я не… – но Дайну никто не слушал.

– Такую запугаешь. – Леди Александра широко улыбнулась.

В этот момент с улицы донесся страшный треск и сразу же за ним звон разбитого стекла, потом пронзительно закричала женщина.

– Это даже любопытно. – Толстушка подняла брови.

– Да, если учесть, что идея твоя, Гретхен. – Мадам Бонмонт с интересом выглядывала в окно. – Какая прелесть! Похоже, в библиотеке на втором этаже теперь придется убирать листья.

Дайна не удержалась и тоже хотела взглянуть, но тут дверь распахнул насмерть перепуганный Патрик:

– А я… а там…дерево! – задыхался он. – Перестарался, так меня разэдак!

– Увы, не все мои советы одинаково хороши, – не теряя достоинства, ответила Грета.

– Пожалуй, я пойду посмотрю поближе и помогу хозяйке прийти в себя. – Леди Александра подхватила зонт. – Это не займет много времени, моя дорогая.

Патрик понуро поплелся вслед за мадам Бонмонт, а Дайна так и не приблизилась к пониманию произошедшего.

– Кто твой связной, девочка? – Круглые голубые глаза не мигали.

– Найджел Борджес.

Мисс Уиквилд заметила, что собеседница болезненно поморщилась.

– Что с ним не так? – насторожилась Тень.

– Я не сплетница, – возмутилась Грета, но, помолчав, добавила: – Скажем, мне отлично известен этот субъект. Мы учились вместе. То были какие-то квалификационные испытания. Еще до тебя.

– Вы?.. – Почему Дайна не догадалась раньше?

– Да. На пенсии со своей Тенью, если так можно выразиться. – Мечтательная улыбка сделала лицо женщины еще более добродушным. – Жизнь Танцора принадлежит Ордену, жизнь связного – его Танцору. Это буквально так. Кроме того, вдвоем проще.

– Я не знала.

По сути, она вообще почти ничего не знала о связных, не интересовалась. Не то чтобы Айни плохо училась. Она легко усваивала то, что считала нужным, остальное банально списывала у Баламута. А расхожую фразу про «жизнь, принадлежащую кому-то» считала одной из многих других, призванных романтизировать Орден.

– Понимаю, – кивнула Грета. – Борджес не тот человек, с которым тянет общаться. Особенно сейчас. В университете вам рассказывают, как нас использовать, и только. Все же, иногда полезно знать, что, спасая Тень, мы спасаем и себя тоже. Правда, я не стала бы полагаться на Найджела.

– Почему? – Мисс Уиквилд настороженно следила за собеседницей. – Из-за Помоны Томпсон?

– Нет-нет. – Женщина погрозила пухлым пальцем. – Дальше уже вопросы профессиональной этики.

– Но что мешает высказать свое личное мнение? – уперлась Дайна.

– Да, дело в ней. – Толстушка чуть испуганно озиралась по сторонам. Так, точно кто-то подслушивал. – Посуди сама. Найджел и Помона… Они были ближе, чем просто Танцор и связной. Когда с ней случилось такое… Не знаю, как Сашхен не сомневается в его непричастности.

Можно было попытаться вытянуть из Греты еще что-нибудь, но вернулась леди Александра:

– Да-а-а… – протянула она. – Корни пробились до подвала. Удалять дерево теперь нельзя, иначе дом просто развалится. Окно-то Падди вставит – только вот что скажет господин Ханс?

– Я больше волновалась бы за его жену, – пожала плечами толстушка.

– К ней у меня особый подход, – желтые глаза поблескивали. – Помнится, перед тем, как нас прервали, мы собирались позавтракать. Индекстрэ.

Сахарница важно подплыла к столу вместе с ложечками. Тем же способом прибыли вазочка с конфетами, грустные остывшие булочки и масло. Есть Дайне не хотелось вовсе, да и стыд за внезапное вторжение в неудачный момент не давал покоя.

– Мне пора. – Она достала из кармана кристалл поиска пути. – Я должна подготовиться к уроку, хоть немного.

– Как-то не по-людски вышло, – нахмурилась мадам Бонмонт. – Ладно. Жди меня в гости после заката.

Звон и сумасшедшая пляска цветных пятен скрыли уютный сказочный домик, укутанный в яблоневый сад. «Интересно, а смогу ли я через двести лет похвастать подобным?», – мелькнуло в голове.

Полутемная комната, минимум вещей, зеркало – до уюта, как до звезд пешком! «У меня еще куча лет в запасе», – утешила себя мисс Уиквилд.

* * *

– И что, твой отец не против? – не поверил Никодемас.

– Ну, я же написала, – украдкой поглядывая на учителя, напоминавшего тощую лягушку, отозвалась Эмили.

Получившая записку Би вертелась волчком от радости. Несчастная Эмилия чуть не пожалела о решении сообщить друзьям новость подобным способом.

Культура устной и письменной речи могла стать любимой дисциплиной, если бы не зануда Лягушонок. Под его кваканье начинали зевать даже самые стойкие. А вкупе с монотонным стуком дождя в стекло и свинцовым небом урок превращался в универсальное снотворное. Сегодня речь шла о литературе пыльного века, которую так любила мама и так не понимала Эмилия.

Девочка видела, как Берта беззастенчиво дрыхла, загородившись учебником от любопытных глаз, а сидящая рядом Белла хоть и клевала носом, но упорно продолжала конспектировать. Никодемас давно бросил это бесполезное занятие. «Все можно найти в библиотеке», – железный довод, особенно если не горишь желанием писать сорок минут почти без передышки.

– А теперь, Боунс, раздайте работы, будьте любезны, – эта реплика учителя внесла некоторое оживление в ряды ребят.

Эмили нравилось ее сочинение, поэтому в душе все так и оборвалось, когда вместо оценки девочка увидела прочерк.

– Я еще не получал просто минус. – Никодемас не радовался собственной хорошей отметке в знак солидарности.

– Не понимаю… – Рука Эмили взметнулась вверх.

Несколько минут Лягушонок пытался игнорировать девочку, но знаменитое упорство всех Варлоу справилось и с этим.

– Вы чем-то недовольны, мисс? – выпученные глаза уставились на нее.

– Да, сэр, – с трудом сохраняя присутствие духа, Эмилия выпрямилась.

Все немедленно повернулись в ее сторону.

– Странно, – мужчина растянул свой широченный рот в масляной улыбке. – Я думал, вы поддержите меня. Оценка должна быть честной, не так ли?

– Так, сэр, – Эмили смотрела прямо в глаза-плошки.

– В таком случае, сядьте на место, мисс, – выплюнул тот. – Я оцениваю мысли своих учеников, а не то, что им удается… списать.

Сердце больно подпрыгнуло в груди. Так глупо она себя еще никогда не чувствовала! Провалившись сквозь землю, Эмили не смогла бы избавиться от насмешек, читавшихся на лицах многих одноклассников.

– Бездоказательно! – где-то рядом взорвался Никодемас.

– Рафли!!! – прикрикнул на того учитель.

Странное безразличие накрыло с головой. Никодемас о чем-то в голос спорил с мерзким Лягушонком, а Эмили продолжала стоять, как солдат в почетном карауле. Наконец нечеловеческий рев вырвал ее из спасительного ступора:

– Вон!!! – глаза-плошки лезли из орбит.

– Запросто! – огрызнулся друг. – Я докажу, что вы не правы!

– Вернешься только через директорский кабинет! – уж совсем не по-мужски взвизгнул в ответ тот.

– Давно ты там не был, – едко вставила Берта.

– Всем молчать! – учитель только что не метал громы и молнии.

Поведение Никодемаса Эмилия еще могла понять, мальчишка с огненным нравом способен на многое. По-настоящему аудиторию удивила Тютя-Би. Под самый что ни на есть занавес, когда Лягушонок готов был сорваться и вытолкать несносного маленького наглеца в шею или лично конвоировать его к «Адэрс что-то там Прейвери», Робин медленно поднялась, приковав к себе всеобщее внимание.

– Да? – раздраженно осведомился учитель. – Вас-то что не устраивает? Мисс Бонни?

– Вы умрете от удара, сэр, – достаточно громко, но поразительно безразлично объявила она.

Неприятный учитель едва не подпрыгнул до потолка. Он кричал и размахивал руками, а лицо его напоминало стейк. Тогда Эмилия справедливо попросила мужчину вести себя сдержанно, поскольку перед ним девочка. В итоге же трое друзей оказались в коридоре, встрепанные, но непобежденные.

– Не ожидал от тебя! – Никодемас похлопал Роби по плечу.

– Обо мне после, – сурово отрезала та. – Можешь доказать? Доказывай! Если нет, мы серьезно влипли.

– Тогда в подвал! – скомандовал он.

– Почему туда? Почему не к мадам Нанс? – скептически нахмурилась Робин.

– К ней с пустыми руками идти глупо, – подталкивая девочек вперед, пояснил тот. – А оба моих «доказательства» обитают в подвале.

Подгоняемая друзьями, Эмили бездумно перебирала ногами, совершенно не заботясь о том, куда те несут. Нет, она прекрасно знала и до этого, что несправедливость существует, и готова была стоять насмерть, только бы восстановить истинный порядок вещей. Юная мисс Варлоу не робкого десятка, но стоило делу коснуться ее самой, как что куда пропало!

В холле ребят встретил мистер Кроу. Внимательно выслушав их сбивчивый рассказ, он согласился подтвердить перед кем угодно правоту Никодемаса, но убеждать Ди в подвал все же не пошел.

Перед закрытой дверью друзья замерли в нерешительности. Странная учительница вызывала у ребят смешанные чувства. Наконец Робин осторожно постучала.

– Пусто? – бесцветным голосом спросила Эмили.

– Стучи громче! – посоветовал мальчик.

Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтоб угадать с одного раза, куда помчится Лягушонок с первыми звуками сигнала на перемену. Само собой, не за булочками и чаем в кафетерий! Время колотилось в висках горячей кровью.

Роби повторила попытку, на этот раз более уверенно. Но по ту сторону тяжелых дверей все еще царила тишина.

– Может, ее нет? – Эмилия взяла себя в руки. – Каков другой план?

– Другого нет, – признался Никодемас. – Одного Кроу никто и слушать не станет.

– Почему? Он взрослый! – возразила она.

– Он изгой, забыла? – коридор отозвался вялым эхом.

– Помолчите, вы, я что-то слышу, – шикнула на друзей Би.

Ребята притихли. Легкий шорох, похожий на дождь, коснулся их ушей, прежде чем на пороге возникла черная фигура.

– Почему вы не на уроке? – вполне резонный вопрос.

– Нас выгнали, – призналась Эмили.

– Вот как. – Хоуп Ди’Анно нахмурилась. – Я не ваш куратор и ничем не могу помочь.

– Можете, – хором заверили ребята.

– Что ж. Уже интересно, – женщина устало улыбнулась. – В таком случае, входите.

Учительница зажгла свет над столами, чтоб друзья могли сесть.

– Помните сочинение, которое мы писали? – без долгих предисловий начал Никодемас.

– Допустим, – кивнула та.

– Эмми обвинили в списывании. – Слова резали сердце. – Мы стали спорить и за это оказались в коридоре.

– Не очень-то справедливо, – согласилась мисс Ди’Анно. – Только чем могу помочь я?

– Мы решили, что если вы и мистер Кроу скажете мадам Нанс, что видели, как Эмили писала сама, все будет хорошо. – Он испытующе посмотрел учительнице прямо в глаза.

– Ведите, – коротко отозвалась та, звякнув ключами.

Единственный человек во всей школе, чья биография вызывала у Дайны справедливые опасения, – нет, не взбалмошный учитель, а девочка с забавными косичками. Майкл Бонни, отец Робин, был схвачен и приговорен Орденом, как дивный. Приговор исполнен, семья взята под опеку. Едва ли малютке вообще объяснили, что произошло. Мать девочки вроде добропорядочная женщина. Однако знание несколько мешало.