Текст книги "Дом на холме"

Пальцы намертво прилипли к стеклянным стенкам. Внутри сферы зародился крошечный голубой огонек… Он разгорался все ярче и ярче, будто стеклянный шар впитывал свет, переполнявший комнату.

Мисс Уиквилд не могла пошевелиться, даже если бы захотела. По телу судорогами прокатывалась чужая жизнь. Невыносимое чувство вины ледяными тисками сдавило сердце. Ведь окажись Дайна расторопней, мудрее и опытней, все сложилось бы иначе!.. С другой стороны, Алекс тоже не предвидела всего.

Плохая отговорка не успокоила взбесившуюся совесть. Когда все было кончено, Эмилия Варлоу перестала существовать. Не осталось больше маленькой девочки, только горячая пульсирующая голубовато-белым светом сфера.

По правую руку от Дайны на полу неподвижно лицом вниз лежал Никодемас. Мисс Уиквилд сразу узнала его. А по левую возвышалась черная фигура… Она видела спину.

– Властью, данной мне Трибуналом… – Дайна почувствовала жгучую нестерпимую ненависть. – Какого дьявола!..

Сомнений не осталось: перед ней тот самый предатель, которого мисс Уиквилд искала, да так и не нашла. Черная фигура не шелохнулась. Вот воплощение смысла существования Вестника: убить предателя! Почему она медлит?

– Развернись и умри достойно! – Эх, не так Дайна все себе представляла.

Черная фигура пожала хрупкими плечами и отрицательно покачала головой.

– Что ж… – мисс Уиквилд шагнула вперед.

Руки налились тяжестью. Вид их был отвратителен! Кисти превратились в нечеловеческие лапы: толстый прямой коготь в локоть длиной венчал каждый палец, ладони казались неестественно широкими и источали золотисто-зеленые языки пламени.

Одного удара достаточно…

Вдруг предатель исчез и, появившись у нее за спиной, попытался отобрать волшебную сферу. От неожиданности Дайна инстинктивно оттолкнула противника. Если бы не когти…

Шорох форменной мантии, испуганный взгляд, – и мисс Уиквилд остолбенела от ужаса! Дайна смотрела в свои собственные глаза. Звон разбитого стекла наполнил комнату. Зеркальный двойник рассыпался серебристой колючей пыльцой…

Дайна завертелась волчком, силясь понять, что произошло. Ни следа черной фигуры, только обитое алым бархатом кресло, все то же тело мальчика… Картина! Массивная резная рама, медная табличка «Сэр Ханс, Леди Аэрин, Леди Эмилия Варлоу»… На холсте: совсем молодой мужчина в очках и красивая темноволосая женщина с крошечной девочкой на руках…

Все трое смотрели с неподдельным сияющим счастьем в глазах. Но недолго радостные лица оставались неизменны. Сперва леди Аэрин: штрихи художника терялись, выцветали, становились прозрачными, пока совершенно не исчезли. За ней сэр Ханс…

Мисс Уиквилд коснулась шершавой поверхности. Малютка Эмили, в платьице, похожем на кукольное, улыбающаяся и розовощекая… пропала с картины последней.

Горький ком застрял в горле. На холсте остались лишь сиротливо разбросанные игрушки.

Некоторые случайности оказываются роковыми.

* * *

Никодемас с трудом приоткрыл глаза. Все тело болело, а в ушах стоял тошнотворный шум. Приподнявшись на локтях, он слабо позвал:

– Эмили… – собственный голос показался писклявым и жалким! – Эмили, где ты?

– Ее больше нет, – донеслось откуда-то сверху.

– Убийца! – собрав волю в кулак, выдавил мальчик и уронил голову.

– Ты не понимаешь, позволь мне объяснить. – Черная мантия качнулась совсем рядом.

– Не подходи! – Никодемас попытался отстраниться, но проклятая учительница опустилась на корточки.

– На вас напала… не я, – повисла пауза.

Ди’Анно осторожно перевернула его на спину.

– Не верю! – Глаза стремительно наполнялись слезами.

– Имеешь право, – мягко согласилась та. – Может, все же выслушаешь?

Сквозь соленую пелену Никодемас взглянул еще раз в лицо Ди’Анно. Те же черты, но совершенно иное выражение: не было больше пугающего безразличия. Он моргнул – горячие струйки скользнули в уши.

– Эмили, которую ты знал, больше нет, это верно. – Женщина поднесла к его лицу что-то круглое, размером с собачий мячик. – Только она не умерла. Она здесь. Пощупай… теплая…

– Где? – Никодемас почувствовал в себе силы сесть.

– Здесь, – повторила Ди’Анно. – Это сфера-контейнер, а Эмили внутри. Только, боюсь, вы больше не встретитесь.

– Почему? – он потянулся дрожащими пальцами к гладкой стеклянной поверхности.

– Потому что ты мальчик… а она Тень. – Слова больно укололи где-то между ребрами. – Как ты попал сюда?

– Пришел, у меня ведь есть ноги! – огрызнулся Никодемас.

– Мне придется отлучиться ненадолго, – женщина покосилась на дверь. – А когда я вернусь, мы продолжим разговор.

Звук шагов стих, осталась тягучая боль в груди. Ему никого не хотелось видеть. Никодемас прекрасно понимал речь и усваивал ее смысл, вот только сердце отказывалось принимать это.

Пошатываясь, он добрел до выхода из комнаты, чтоб вернуть себе клинок. Мальчику казалось, что мир вокруг теряет краски. Он уже не стыдился слез, ведь их больше никто не видит.

Разве может все так закончиться? Сначала Робин… Если Эмили жива, они обязаны встретиться! Куда бы ее ни увезли, это ничего не изменит!

Никодемас принял решение: отыскать подруг во что бы то ни стало!

Спрятав свое оружие за голенище, мальчик распахнул окно. Холодный ветер взъерошил черные перья.

– Я найду тебя, клянусь!

Холм и усадьба на нем отражались в круглых птичьих глазах, как в неподвижной озерной глади.

Послесловие

Сигарета погасла. Во рту сохранился ее гадкий привкус… Дайна смахнула пепел с разложенных на столе листов. Она больше не спрашивала себя, почему все сложилось так, а не иначе. Осталось лишь неподъемное чувство вины.

Прошла неделя с того проклятого дня, но события его снова и снова прокручивались в памяти. Наверное, Дайна никогда не простит себя. Ничто не в силах вырвать эти страницы из ее бестолковой истории.

Усыпанный битым стеклом и залитый кровью холл, обломки фонтана, опустевшие холсты. Разрушение и смерть – вот что принесла она в чужие жизни!

Сэр Ханс и леди Аэрин погибли… Не они одни. Хоть Руфус и успел привести подкрепление, это уже ничего не меняло.

Мисс Уиквилд теперь знала, отчего демобилизовали Алекс. Когда она добралась до подвала, то застала леденящую душу картину: огромный безмолвный зал превратился в мастерскую безумного скульптора. Белые, будто гипсовые, фигуры застыли в угаре сражения с перекошенными лицами. Под ногами хрустели хрупкие осколки… Чуть поодаль на коленях стояла сама леди Александра.

– Алекс… – приблизившись, Дайна положила руку женщине на плечо.

– … он умер… – прошептала в ответ та.

Леди Александра медленно выпрямилась. Верхней мантии на ней не было, только рубаха под поясом да жемчужные брюки, заправленные в высокие сапоги со шпорами.

– Эмилия, она… – Мисс Уиквилд протянула сферу.

– …неизбежно. – Алекс подняла на нее холодные мертвые глаза. – Каяться поздно. Мы обе виноваты.

– Что тут произошло? – Дайна старалась не смотреть на укрытое по грудь изваяние, лежащее за спиной женщины.

– Ну ты же сама видишь!! – голос Леди Александры шарахнуло о стену.

Она быстро зашагала прочь, оставив мисс Уиквилд среди немых скульптур. Больше некуда было спешить… Дайна молча бродила между фигурами, всматриваясь в лица. Все эти люди перестали существовать – мгновенно! Они чувствовали, радовались и страдали, а теперь их нет.

Отнять жизнь просто. Просто отнять разум. Душу вынуть – просто. Но только Вестник способен уничтожить все разом и под корень. Стереть человека, как стирают ластиком карандашный набросок… Не оставив ничего.

В сердце Вестника живет невыносимая пустота. Сколько угодно можно пытаться заполнить ее. Не выйдет: она дотянется своими костлявыми пальцами и стиснет горло.

Конечно, Дайна прекрасно знала, что произошло! То же, что и с двумя Танцорами, уставшими жить. Мисс Уиквилд вспомнила, как в мгновение ока тела Майкла и Эрики потеряли краски под ее пальцами. Проживи Дайна двести лет, насколько бы хватило ее пустоты?

Весь смысл Алекс, все ее надежды и мечты лежали на полу безмолвного подвала. Они умерли вместе с Люсьеном, и неконтролируемая пустота вырвалась на волю. Сильные чувства, последствия перенесенной травмы – недопустимый дефект для Танцора. А ведь леди Александра производила впечатление воплощенного безразличия!

Дайна нехотя перевела взгляд на разбросанные по кухонному столу бумаги. Два завещания и протокол Обращения. От нее требовалось вписать имя.

– Девочка не должна нуждаться ни в чем, – так сказала Алекс, вручая документы, и добавила: – Покажешь их мне, когда заполнишь. Я подожду…

Вот и ждала. Раз за разом мисс Уиквилд садилась за работу, но оказывалась не в силах окончить ее. Собравшись с духом, Дайна обмакнула перо в чернила и… задумалась.

Снова вспомнился звонкий смех и легкий нрав маленькой Эмили. Внутри сделалось тепло, как если бы кто-то напустил в душу щекочущих солнечных зайчиков. Твердой рукой она написала слово, в которое уместились и солнечные зайчики, и беззаботный детский смех, и все то, чем стала для Дайны юная мисс Эмилия.

Слово это было: «Эмьюз». Тут бы и остановиться, только перо само продолжило выводить тонкие летящие линии…

Являться в чужой дом без предупреждения невежливо – при любых других обстоятельствах, но не теперь.

Ночной воздух отчетливо пах зимой. Прохлада щипала ноздри и наполняла грудь странным трепетом. На форме не осталось и следа эмблемы Ордена… Дайна достала из кармана кристалл поиска пути.

Тяжелый замок на толстой цепи красноречиво говорил любому, что в усадьбе делать нечего. Колючая изгородь поднималась неприступной стеной, точно пытаясь дотянуться до неба. Мягкие тени приняли в свои объятья, и мисс Уиквилд шагнула во двор.

Сквозь заколоченные окна первого этажа коттеджа робко подмигивал огонек… Она осторожно постучала.

– Не заперто, – отозвалась мадам Александра усталым голосом.

Обе женщины сидели за столом. Грета дремала… или делала вид, что дремлет. От сквозняка пламя свечи покачнулось и едва не угасло. Дайна с трудом узнала Алекс в сухой костлявой старухе: волосы собраны в тугой пучок на затылке, простое серое платье, передник, острое лицо расчертили морщины – прежними остались разве что глаза, но и в них отпечаталась боль утраты.

– Принесла? – болезненно улыбнулась мадам Бонмонт.

– Да, – коротко кивнула та.

Женщина нетерпеливо развернула свитки. Достав из кармана надтреснутый монокль, она погрузилась в чтение.

– Красивое … имя. – Алекс вернула документы. – Я хочу кое-что добавить… Немного вещей, без которых Эми… Эмьюз будет трудно. Не возражаешь?

– Не возражаю, – повторила Дайна.

– Тогда вон там, у входа, – она указала на небольшую коробку и прямоугольник, обернутый плотной коричневой бумагой. – Твое зеркало разбилось вместе с двойником, а мое… мне больше не понадобится. Ну и пара милых мелочей. Все в рамках закона.

– Я передам, – заверила мисс Уиквилд.

– Вот и умница. – Огонек свечи приплясывал во влажных желтых глазах.

Гренни довольно правдоподобно посапывала. Дайна учтиво поклонилась и направилась к двери.

– Уходишь так скоро? – Алекс подалась вперед. – Помнишь наш разговор?

– Нет, – насторожилась она.

На самом деле, мисс Уиквилд прекрасно все помнила, только боялась признаться в этом даже себе. «Я не горю желанием жить вечно. Однажды ты придешь и за мной», – тогда подобное казалось невозможным или, по крайней мере, далеким. Но не теперь!

– Я больше не Вестник. – Дайна боялась обернуться.

– Успокойся, милая, – мурлыкнула та. – Гретхен не отпускает. Это тебе повезло, а в мое время договоры со связными заключались так, что отказаться от ее услуг по собственной воле не могу. Жизнью Греты я дорожу…

– Что тогда? – мисс Уиквилд облегченно вздохнула.

– Я все пытаюсь понять, где мы ошиблись, – призналась Алекс. – Ну и у меня для тебя есть… подарок. Выслушаешь?

Кивка оказалось вполне достаточно для ответа.

– Знаешь, что насторожило меня с самого начала? – мадам Бонмонт подперла голову кулаком. – Там в «Яме» за чашечкой кофе ты сказала о «старике»… Молчи! Не сбивай! Я сама собьюсь!..

Кожа женщины выглядела ветхой выцветшей тканью, которая вот-вот треснет.

– До сих пор не могу понять, почему это меня подстегнуло, – продолжила она. – После встречи с забытым отражением Помоны Томсон многое изменилось. Но самое главное – я перестала доверять тебе. И это была моя первая ошибка.

Сердце Дайны сжалось, но она сумела сохранить молчание.

– Я ожидала попытки использовать тебя. – Александра Бонмонт говорила, будто через силу. – А ведь ты хотела сказать мне что-то важное… помнишь? Примчалась сюда, но так ничего и не рассказала. О чем ты хотела поговорить?

– О моих снах… – руки похолодели.

– Надо было. – Собеседница принялась раскачиваться взад-вперед. – Ты никогда не смотрелась в зеркало во сне?

– Смотрелась. – Память подсунула кривляющуюся в тяжелой раме физиономию.

– А отражение вдруг взяло и ушло? – Алекс уставилась на мисс Уиквилд в упор.

– Да… – она чувствовала, что виновна еще больше, чем предполагала раньше.

– Я-то ждала, что дивные попытаются действовать через тебя, – горькая ирония обжигала. – А они просто создали зеркального двойника. Только дурак мог подумать, что против него используют тот же трюк снова.

– Так что же со мной все же произошло? – Узнать правду вдруг стало чрезвычайно важно.

– Пфф… – Бонмонт смежила веки. – Настоящим Танцором не станет тот, кто имеет недостаточную устойчивость. Не стать Танцором и тому, чьей волей легко манипулировать. Только все забывают, что можно сто раз быть кем угодно, но попасться на простую уловку…

Дайна моргнула, чтоб избавиться от странного ощущения, будто все это она уже слышала.

– Любой подчиняем с помощью «родной крови», – желтые глаза вспыхнули. – Мать, отец, единокровные братья и сестры… дети. Вот те, кого можно использовать.

– Говорила же, нет у меня детей, – мисс Уиквилд потупилась.

– Нет, моя милая, чтоб дублировать тебя, усилия приложить нужно немаленькие, – повисла пауза. – И… как ни гадко… твой «родственник» сознательно должен был пойти на это. Двойник обладал некоторыми способностями Танцора. Ты опасна для Ордена. Мне жаль.

Смысл сказанного доходил толчками. В голове пульсировало кроваво-черное марево.

– Это ты напала на экипаж. – Голос Александры Бонмонт причинял нестерпимую боль. – И элементаль в школе был твой. Можно до посинения рисовать символы, но ничего не добиться. А все искали несуществующего предателя! Радует, что не мы одни сели в лужу. Элизабет Живье не скоро теперь получит следующее звание.

– При чем тут она? – промямлила Дайна.

– Ну как же. Есть Орден, а есть люди, – дальнейшее пояснение не требовалось, но Алекс не умолкала. – Они живут не в лесу, а в государствах. Самое забавное, что у каждого государства есть специальные службы, негласно пытающиеся конкурировать с нами. Первый раз портреты зачаровала Бэсс Живье. Они не только делали то, что хотелось идиотке Прейвери, но и следили. Коллоу оставил Живье в поле зрения ради интереса.

Столько вопросов отпало само собой.

– Установлена личность дивного, которого ты доставляла смотрящим в ночь. – Навалилась непроницаемая отрешенность. – Это был некто Ирвин Мулиэр. Его сестру убил Оуэл. Скорее всего, второй шпион в лесу – именно она.

– Зачем нападали? – слова точно застревали между зубами.

– Первый раз… чтоб посмотреть, насколько мы… готовы к бою, – уверенности заметно поубавилось. – Второй – по принципу «нет пророчицы, нет пророчества». Насколько я поняла, девочка сказала вовсе не то, что дивные жаждали услышать. Коллоу надеялся взять их всех скопом. Бедняжка Эмили…

Бонмонт ненадолго задержала дыхание.

– … она своим присутствием провоцировала попытки предсказывать, – наконец, выдавила она. – По непонятной для меня причине. Вот поэтому девочек не разлучали. После того, как Робин выполнила роль оракула, Оуэл, которого ты не сумела вычислить, потому что слишком увлеклась самокопанием, тут же отправился советоваться со своим начальством. И получил справедливый ответ: «прорицательницу убрать вместе с потенциальной угрозой». Это был приговор. Только что-то в Бланке Мулиэр переклинило. Она взяла топор, попыталась помочь и погибла.

– А ловушка, в которую мы угодили? – вспомнилась усыпанная золотыми листьями площадь.

– Борджес… не Танцор. – Белая Тень скривилась. – Его волей манипулировать… можно. Нас просто удалили, чтоб твой двойник успел распустить охрану. А с Призмой чистой воды совпадение. Есть у кристалла одно единственное черное пятнышко. Этим наблюдатели объясняют изредка случающиеся сбои. Обычно они не дают слепому пятну накрывать города.

– Никодемас, – вспомнила мисс Уиквилд. – Как он оказался в усадьбе?

– А вот здесь мы плавно и до подарка добрались. – Алекс поднялась, прошаркала в другой конец комнаты, открыла комод и извлекла из его недр увесистый пакет. – Я сразу почувствовала, что с этим Кроу что-то неладно. Светлая голова, умница, мог бы вернуться в свой мир и жить счастливо вдали от наших реалий. Так?

Женщина многозначительно взглянула на Дайну, которая предпочла в очередной раз промолчать.

– Правильно, – кивнула Леди Александра. – Не так! У него есть одна маленькая, но весьма весомая причина. И зовут ее – Никодемас.

– Не понимаю. – Мисс Уиквилд потеряла нить рассуждений.

– Будет грустно, – призналась та. – Девочка из приличной семьи влюбилась в изгоя и умудрилась забеременеть. Отец в ярости. Скандал. Изгоя в тюрьму, девочку к дальним родственникам.

– Каспар?.. – Вырвалось само собой.

– Да, – не дослушав, кивнула Алекс. – Темная история. В итоге почти все участники событий умерли. Полезно время от времени заглядывать в архив, даже городской. Теперь сам подарок.

Она помахала документами, точно веером.

– Здесь немного денег, кристалл поиска и паспорта для обоих… Кроу…отца и сына, – сообщила мадам Бонмонт. – Кроме того, Отто согласен взять их к себе. Гоблину толковый помощник не помешает.

– Но у мальчика есть тетка! – неприятная мысль рассеяла легкую дымку ласковых фантазий.

– Нет у него никого, – отрезала Алекс. – Инфеста обычная аферистка. Если на нее еще и смерти стариков Рафли повесить, то… сама понимаешь. Никодемас без гроша в разваливающемся доме. Приют, а там ой как несладко! Лучше пусть пытается наладить отношения с отцом, у них это неплохо получается.

– Не поспоришь, – согласилась Дайна.

– То-то! – женщина вернулась за стол. – Отдашь сама.

Пакет лег прямо в руки мисс Уиквилд.

– Что теперь? – вопрос, который волновал сейчас более всего.

– Для меня уже ничего, – спокойно отозвалась Алекс.

– А для меня? – Дайна опустила взгляд.

– Я не прорицательница, – покачала головой та. – Трибунал тебя оправдает. Потеряйся, исчезни… Так, чтоб Орден никогда не вмешивался в твою жизнь. Сдай форму, попроси полную модификацию памяти. Не цепляйся за прошлое, как я. Видела, к чему это приводит…

Мадам Бонмонт судорожно выдохнула – она то сжимала, то разжимала кулаки.

– Выключалка эмоций больше не действует, – подчеркнуто шутливо пожаловалась леди Александра. – Думаю, тебе пора, моя дорогая.

– Не могу прощаться! – щеки вспыхнули.

– Не можешь – не прощайся, – Алекс улыбалась. – Просто уходи…

Дайна молча поднялась из-за стола, сунула за пазуху документы, подобрала зеркало и коробку. Она знала, что Белая Тень возвышается сейчас там и смотрит ей в спину полными слез глазами. Мучительно хотелось обернуться. Но кому от этого станет легче?!

Один шаг в ночь. Ноздрей коснулся отчетливый запах погасшей свечи.

* * *

– Она ушла? – тихо спросила Грета.

– Да. – Тонкие иссохшие пальцы аккуратно подхватили бесполезный подсвечник. – Уходи и ты… прошу. Я слишком долго жила… и устала. Дай мне насладиться последней своей неудачей.

– Нет, Сашхен. – Полная женщина с трудом приблизилась, опираясь на крышку стола. – Я не брошу, не надейся. Мы с тобой действительно славно пожили… вот и повоевали напоследок…

– Наверное, я рада, – призналась мадам Александра.

Она помогла подруге добраться до кресла… В щели между досками заглядывала уличная темнота. Где-то там опустевший дом. Ханс и Аэрин, наверняка рассыпавшиеся белоснежными осколками в холле. Маленькая девочка за старым креслом… В голову закралась глупость: жаль, что Люсьен так недосягаемо далеко… Альхен напрягла память, но не сумела вспомнить его лица.

Забвение постепенно пожирало остатки прошлого: горести и радости, примирения и ссоры… Она сама становилась частью истории… страшной, полной нелепостей и абсурда.

На темной стене в рамке застыла белая карточка. Кто был на соседних карточках, уже не разобрать. На них остались лишь чайки, залитая солнцем набережная да уютные мягкие облака.

* * *

Дайна точно помнила, что запирала дверь. В прихожей она обнаружила потертое, пропахшее винными парами пальто.

– Найджел? – позвала мисс Уиквилд.

– Я. – мужчина вышел из комнаты. – Думал… Может, нужно что?..

– Ты больше не мой связной, – напомнила Дайна. – Но если настаиваешь… У меня есть одна просьба.

– Все, что угодно, – с готовностью кивнул тот.

– Вот и отлично. – Тяжелое зеркало и неудобная коробка перекочевали к Борджесу. – Отнеси это в камеру хранения при Резиденции Ордена и оставь до востребования.

– На чье имя? – уточнил мужчина.

– Сейчас. – Она скользнула в комнату, из которой только что вышел Найджел, подхватила со стола пузырек чернил и, обмакнув палец, вывела на крышке коробки нужные слова.

Борджес внимательно перечитал надпись и кивнул.

– Я… э-э-э… Как планируешь жить дальше? – вопрос застал врасплох.

– В каком смысле? – переспросила Дайна.

– Больше не будет Танцоров и дивных, – уклончиво пояснил тот. – Ты уже почти свободна. Как распорядишься этим чудом?

– Не думала еще, – соврала мисс Уиквилд.

Конечно, она думала… и не раз! И во всех без исключения картинах, представлявшихся ей, присутствовал Каспар. Единственное, что в Дайне осталось человеческого – это любовь к такому же несчастному, чужому окружающей реальности существу.

Все эти дни мисс Уиквилд мысленно цеплялась за эту последнюю спасительную ниточку. Черт с ним, с Орденом! Черт с ней, со службой!.. С репутацией, положением и статусом!.. Иногда Дайне казалось, что не имеет значения, изгой Кроу или нет. Правда, она так и не навестила его, хотя школа виднелась из окон кухни. Теперь был повод!

– Ну, раз не думала, – замялся Найджел. – Я… собрался выкупить этот дом… для тебя. Не отказывайся сразу… подумай.

Ну что с того, что мисс Уиквилд скажет «нет» не сейчас, а через пару дней? Собственно, ничего. Разве только Борджес не будет какое-то время навязчиво приставать с вопросами.

– Я и не отказываюсь… пока, – улыбнулась она. – Все возможно. Моя вольная жизнь еще не началась.

– Спасибо! – чудак буквально расцвел.

Воодушевленный Найджел отправился выполнять последнее задание, а Дайна вновь покинула дом. С замиранием сердца она пересекла площадь, освещенную по краям и темную в центре. Потом вдоль ограды. Миновала тоскливую аллею голых осенних деревьев.

Остановившись перед высокими дверьми, мисс Уиквилд трижды дернула за шнурок колокольчика. Ожидание показалось вечностью.

– Кто здесь? – Знакомый голос наполнил душу радостью.

– Дайна, – ответила она.

– Сейчас… – Зазвенели ключи.

Каспар крепко сжимал в руке фонарь.

– У меня хорошие новости, – переступив порог, начала Дайна.

– Значит, такие еще бывают… – Кроу отошел на несколько шагов.

– Вот, – она протянула теплый пакет. – Тут твое будущее… наше будущее, если позволишь.

– Можно взглянуть? – мужчина поставил фонарь на свой вахтерский стол.

– Конечно, – кивнула мисс Уиквилд.

Каспар порвал плотную бумагу. За уголок, двумя пальцами, будто опасаясь, что черная тонкая книжечка рассыплется от неловкого движения, он достал новенький паспорт. Странички пахли типографской краской.

– И для Никодемаса тоже!.. – Кроу пошатнулся, но удержался на ногах. – Как это возможно?

– Я бы хотела сделать для тебя больше… – Дайна физически ощущала, что краснеет.

Она попыталась приблизиться, но мужчина скользнул за стол.

– В таком случае, я не могу принять это, – лицо Каспара сделалось серым.

– Почему? – сердце треснуло.

– Я… не могу. – Он вжался в стену, хотя мисс Уиквилд не предпринимала новых попыток сократить дистанцию. – Я много думал. У нас нет будущего. Общего будущего, по крайней мере.

Ком в горле не позволял ни вздохнуть, ни заговорить. Дайна хлопала ресницами, силясь понять, как такое возможно.

– Ощущаю себя подлецом… – Кроу закрыл лицо руками. – Я все равно не протяну долго!.. Ваши тюрьмы меня почти загнали в могилу. Умру, и что тогда? Я испортил уже две жизни, не заставляй меня испортить третью!

– Ты моя жизнь! – от осознания этого по спине пробежал холодок.

– Нет, – мотнул головой мужчина. – Я блажь!! Мне тридцать восемь… Понимаешь? Это пройдет… Ты молода. Такой и останешься вечно… Забирай документы. Не искушай меня. Не стоит…

Каспар вложил паспорт в порванный пакет.

– Как ее звали? – шепотом спросила Дайна.

– Что? – Кроу часто заморгал.

– Как ее звали? – внятно, насколько это было возможно, повторила мисс Уиквилд.

– … Элейн, – мужчина бессильно уселся на пол.

Что-то умерло в груди. Рассыпалось тучей колючих ледяных осколков… Наверное… сердце. Безо всякого «Экво Анимо» мисс Уиквилд в одночасье перестала чувствовать.

– Передать вам документы просила леди Александра Бонмонт, – неожиданно спокойно объявила она. – Советую воспользоваться ими до полудня. После за вами как за изгоем придут.

– Я не… – попытался возразить Каспар.

– Что?! Гордость?! – рыкнула Дайна. – А на судьбу сына, значит, плевать?!

– Не смей!! – он вскочил на ноги.

– Я уйду и больше не вернусь, обещаю, – слова обжигали изнутри. – Вы оба ничем не будете мне обязаны. Забирай мальчика и отправляйся. Одному эксцентричному ученому срочно нужен толковый помощник. Кроме того… Никодемас ведь и так здесь?

– Как вы?.. – Кроу осекся.

– Я – Тень, – сейчас, как никогда. – Выходи!

Неподалеку от стены отделилась маленькая фигурка.

– Ты все слышал. Решай. – Дайна скрестила руки на груди.

– Почему ты мне не сказал?.. – Никодемас плакал.

– Твоя тетка пригрозила, что если я подойду к тебе, снова попаду в камеру, – поник тот.

– Инфеста сама там скоро окажется, – мальчик не спешил подходить ближе. – Ты меня обманывал!

В ушах мисс Уиквилд медленно поднимался гул… волосы и мантия всколыхнулись, будто от сильного ветра. Стены школы жалобно затрещали.

– Я разрушу здание, если вы немедленно не уберетесь! – она не узнавала свой собственный голос.

Дайна сгребла со стола пакет и швырнула в Каспара. Кристалл выпал и откатился к ботинкам Никодемаса сверкающей белой искрой. Мужчина одним прыжком преодолел расстояние до сына, и они растворились в мягком неземном звоне.

Потушив фонарь, леди Уиквилд бессильно опустила руки.

* * *

Она не помнила, как шла домой, как открывала дверь, входила в комнату… Все потерялось. Вспоминались лишь счастливые дни в Пансионе да личико маленькой девочки… только имени ее Дайна уже не знала.

Волна забвения постепенно смывала усадьбу с ее обитателями.

Мисс Уиквилд всеми силами пыталась удержать ускользающие лица… Они мелькали и расплывались разноцветными пятнами.

«А ведь у меня больше ничего и нет», – Дайна по привычке бросила взгляд на стену, где должно было висеть зеркало.

Ах, насколько не вовремя!.. Опустошенная, она могла бы стать идеальным Танцором, но, увы! Ордену не нужны неудачники. Мисс Уиквилд живо представила себя опустившейся, как Найджел. Леди Дайна опасна для Ордена, она потенциальное оружие Дивных…

Да, едва ли Трибунал приговорит ее – кто-то большой и важный отведет беду. Кто? Какая-то молодая красивая блондинка или старуха в сером платье?! Дайна схватилась за голову.

– Я не хочу забывать!! – крик драл горло.

«А что забывать-то?» – отозвался внутренний голос. Вместо ответа странное ощущение в уголках глаз… Немой беспомощностью душу выворачивало наизнанку. Она прикоснулась к лицу, а, взглянув на ладони, увидела едва различимые влажные следы.

Слезы!.. Горячие, настоящие – соленые слезы! Небрежными штрихами они расчертили щеки, стекали за ворот. Казалось, все, что скопилось за тринадцать лет, решило разом покинуть тело.

Теперь Дайна могла с легкостью сказать, что достигла всего, о чем мечтала. Она почувствовала себя живой: узнала, какова любовь, видела дружбу и преданность… и, наконец, научилась плакать. Оставалось только умереть, как и положено всему живому. Вестники бессмертны. Вестники… Ее использовали враги… где гарантия, что это больше не повторится?

Мисс Уиквилд снова взглянула на свои руки… Длинные толстые когти больше не выглядели так уж отвратительно, а золотисто-зеленое сияние манило. Свет напоминал что-то… забытое или утраченное. Когти Смерти – удивительны и безотказны. Второй раз Дайна видела их. Вот она… гарантия!

Теплая кровь расплывалась по полу темным пятном. «Отчего нет боли?» – подумала мисс Уиквилд.

– Айни!!! – Баламут едва не сорвал дверь с петель, но поскользнулся на страшной луже и рухнул. – Что ты наделала?! Ты обещала… обещала позвать меня…

– Я… Я подвела маленькую девочку… – Дайна начала заваливаться на бок. – В смерти нет ничего прекрасного. Там ничего нет… Даже пустоты.

* * *

Сэр Джулиус Коллоу заперся в своем кабинете. Он всегда поступал так, когда требовалась пауза. Напряженная работа в последние годы не приносила удовлетворения, она все больше напоминала бег на месте.

– Ты мне уже не понадобишься. – С нескрываемым омерзением Коллоу поднял со стола портрет неприятной женщины двумя пальцами и швырнул в корзину для бумаг.

Гадкое чувство червячком точило сознание. Первое за двести лет техническое поражение.

Хотя… Возможно, из всего удастся извлечь выгоду. Долгожданное пророчество почти ничего и не прояснило, причем для всех заинтересованных.

– Пропусти! – властно приказал мужчина книжному шкафу.

Тот послушно отплыл в сторону, открывая длинную белую комнату. Воздух здесь точно пропитался мягким спокойным светом. Подкованные подошвы гулко цокали по каменным плитам. Вдоль стен от пола до потолка тянулись стеллажи, состоящие из бессчетного количества ячеек с натертыми до блеска металлическими табличками.

Стук каблуков затих. Бесшумно выехала вереница толстых папок. Найдя необходимое, Коллоу вернулся в полумрак кабинета.

– Самоубийство… как бездарно… – проворчал он себе под нос. – Нужно было все же демобилизовать ее раньше.

Вдруг зеркало на стене подернулось рябью.

– Да! – резко отозвался мужчина, не поднимая взгляда от переплета папки.

– Господид Коллоу, Сэр… – прогнусил знакомый голос. – Поступили вещи да ибя Эбьюз Варлоу. Придибать?

– Не сомневался… – грустно улыбнулся он. – Принимайте.

– Есть! – зеркало умолкло.

Откуда ни возьмись навалилась усталость. В конце концов, что изменится, если закончить завтра? Прямо с утра? А сейчас бросить все и урвать хоть пару часов сна…