Текст книги "Детский сон: зеркало развития ребенка"

Часть пятая
Нет хорошего и дурного характера

Глава 1. Дети с повышенными потребностями

У каждого человека три характера: тот, который ему приписывают, тот, который он сам себе приписывает, и, наконец, тот, который есть в действительности.

В. Гюго

В обыденном лексиконе слово «характер» чаще всего используется для обозначения таких личностных качеств, как последовательность, упорство и целеустремленность (человек с характером), либо коммуникативных свойств человека (ангельский характер, тяжелый характер).

Врачи и психологи понимают под ним совокупность интеллектуальных, эмоциональных, волевых и нравственных черт, основы которых закладываются в детстве. Уже в дошкольном возрасте обрисовываются первые контуры характера, начинает складываться привычный образ поведения, определенное отношение к действительности.

Родители, говоря о характере своего ребенка, нередко находятся под влиянием двух полярных мифов: «характер – это врожденное свойство, не поддающееся никаким внешним влияниям» и «характер – исключительно следствие воспитания». В соответствии с этими принципами формируются две крайности воспитательной тактики: безнадзорность, вседозволенность или авторитарность, жесткий контроль. Источников подобных мифов несколько.

Они нередко совершенно некритически перенимаются от старшего поколения («Мои родители считали…»). Не менее действенны средства массовой информации и публикуемые в них сведения, не соответствующие действительности. Сюда же можно отнести заблуждения, создаваемые с корыстными целями (реклама). Наконец, огромное влияние на выбор тактики воспитания имеют популярные книги авторов прошлых лет. Многочисленные советы признанных авторитетов воспринимаются как руководство к действию:

«Вы не должны никогда ни в чем обманывать вашего ребенка.

Никогда не следует разговаривать с ребенком сурово или повышать на него голос.

Ни один ребенок не поймет, чего от него хотят, пока вы не станете полностью последовательны в наказаниях.

Никогда не разрешайте вашему ребенку перекусывать в промежутках между завтраком, обедом и ужином.

Пока вы не доверите вашему 6-летнему ребенку самому решить, будет ли он ходить в школу один или вы будете его провожать, он не сможет быть самостоятельным в выборе своего поведения».

Отдельно можно упомянуть книги Б. Спока. То, что предложил доктор Спок, представляло собой более гибкий, гуманный, естественный подход, и на некоторое время многие поверили, что найдено решение ряда проблем, причиной которых считалось практиковавшееся ранее жесткое обращение с младенцами. В последующие годы доктор Спок, как и другие специалисты, пришел к выводу, что ни одна программа воспитания не может быть одинаковой для всех детей, и методы любой из них должны быть адаптированы к индивидуальным потребностям.

Одни дети заплачут от сделанного замечания. Малейшее неодобрение взрослых повергнет их в пучину горя и угрызений совести, когда они совершат ничтожнейший проступок. Другие посмотрят на вас как на ненормального, если вы намекаете, что не мешало бы вести себя поприличнее в том или ином случае. Кто-то разразится слезами, если его резко одернуть, в то время как другой настолько толстокожий, что пробиться к его сознанию получается только через многократное наказание. Все рано или поздно понимают, что есть дети, которые воспринимают сказанное им только после того, как на них накричат. Один требует больше контроля, чем другой.

Таким же образом можно рассматривать и те рекомендации, которые касаются организации цикла сон – бодрствование. К примеру, одну из распространенных проблем, связанных со сложностью засыпания и поддержания сна у ребенка, предлагают решить двумя полярными способами: «дать поплакать» и «принять как должное» (немедленно реагировать). Каждый из способов замечательно подходил одним детям и с треском проваливался с другими, о чем говорилось в предыдущих главах.

За время, прошедшее с середины XX столетия, исследователи пришли к пониманию – дети рождаются с неодинаковыми внутренними физиологическими и психологическими системами и обращение с ними должно ориентироваться на эти различия. Одни обладают внутренним ритмом с момента рождения: они знают, когда голодны или устали, когда нужно готовиться ко сну и пробуждаться. Все, что требуется от родителей, – следовать их желаниям. Так, кормление по потребности с этими детьми проходит превосходно. Другие дети, видимо, не обладают четким механизмом саморегуляции. Следовать их потребностям – значит ставить их в тупик. У них не имеется ни малейшего представления о том, когда они проголодаются или устанут, а когда они действительно испытывают дискомфорт, вызванный недоеданием или недосыпанием, то реагируют на это истерикой. Видимо, у них отсутствуют внутренние предупреждающие сигналы. Эти дети нуждаются во внешнем расписании, в том, чтобы их жизнь приобрела некоторую упорядоченность. То же относится и к дисциплине. Одному ребенку практически не нужен внешний контроль, в то время как другой не способен контролировать свои порывы, которые постоянно толкают его к неприятностям, если он лишен четких правил и предписаний.

Нужно усвоить основной принцип, что каждый ребенок – это личность со своими индивидуальными потребностями. Вместе с тем, не следует забывать об огромной роли родителей, создающих те ориентиры, на которые опирается ребенок, адаптирующийся в социуме и находящий разумные и наилучшие пути реализации присущих ему особенностей.

Личность ребенка еще только складывается, поэтому в детстве легко возникают нарушения формирования характера. Единого, универсального рецепта, подходящего для воспитания всех детей, не существует. Усилия следует направлять на исключение (в раннем детстве) или сглаживание (в дошкольном возрасте) ситуаций, провоцирующих проявление и закрепление отрицательных черт характера, на развитие сильных его сторон, их применение в жизни. Для этого необходимо знать заложенный природой тип темперамента ребенка.

Если в характере ребенка есть ярко выраженные черты, затмевающие другие, то, вероятнее всего, можно говорить об акцентуации характера. Она не препятствует жизни человека в обществе, но может проявляться в критических ситуациях и осложнить их преодоление. При неблагоприятных условиях (неправильное воспитание, психологические травмы и т. д.) акцентуация нередко становится основой для формирования стойких расстройств личности (невротические расстройства, психопатии). Предпосылки формирования некоторых акцентуаций характера можно заметить по особенностям поведения и эмоциям ребенка уже в раннем детстве, что позволяет скорректировать их в дальнейшем.

Ребенок приходит в этот мир, наделенный комплексом базовых потребностей, а также способностью сообщать родителям о своих нуждах. Уже с младенческого возраста дети, которых писатель и педагог из Вашингтона Э. Пентли назвала «дети с повышенными потребностями», менее уравновешены, они плохо приспосабливаются к окружающей среде и к ним трудно найти подход, они эксцентричны и у них часто бывает плохое настроение.

Ребенок «с повышенными потребностями» требует от родителей неистощимой изобретательности, большей родительской заботы днем и ночью, а в дальнейшем дополнительного внимания педагогов. Он часто бывает чем-то недоволен и на обычные успокоительные меры реагирует неадекватно. Такой ребенок отнимает у матери много времени и энергии, порой вызывает в ней негативные чувства, создает напряжение в супружеских отношениях родителей, а также вызывает беспокойство и усталость у всех членов семьи, включая себя самого.

Преобладающие особенности характера ребенка обычно отражаются на структуре сна. «Легкие» дети наслаждаются крепким сном, тогда как «трудные» нередко переносят неугомонный нрав в свой сон. Исследователи установили, что «трудные» дети ночью спят на два часа меньше, а днем на час, расстройства сна встречаются у них в 2 раза чаще.

На этом, однако, и заканчиваются характеристики, преобладающие у трудных детей вне зависимости от индивидуальных особенностей, формирующих их характерологическую индивидуальность.

Рассматривая определение «дети с повышенными потребностями» как наиболее удачное, я предлагаю выделять типы характерологических особенностей детей в зависимости от преобладающей потребности. Кроме 5 элементарных мотиваций, свойственных каждому человеку (еда, вода, секс, сон и общение), можно предложить рассмотреть следующий комплекс потребностей, присущих любому ребенку в той или иной степени – потребность в: движении, действии; свободе, независимости; отдыхе, восстановлении ресурсов; эмоциональной разрядке; стабильности, постоянстве; защите, безопасности; поддержке, «страховке»; любви и внимании.

Гипертрофия, акцентуация одной из потребностей по отношению ко всем другим формирует определенные индивидуальные психофизиологические особенности и паттерн поведения, основанный на напряженном поиске путей ее реализации. Ниже приводятся иллюстрации восьми мотивационно-характерологических вариантов, формирующихся у детей начиная с младенческого возраста. При описании каждого из них акцентирована характеристика сна и обозначены возможные варианты его расстройства, имеющие в каждом случае специфические особенности.

Приведенная классификация в значительной степени условна, как и названия групп, выбор которых определялся желанием сформировать характерологический портрет в каждом конкретном случае. Следует помнить о том, что гораздо чаще встречаются «промежуточные», «смешанные» мотивационно-характерологические варианты развития, в которых, тем не менее, какая-либо мотивация доминирует.

Глава 2. Экспериментатор

Если вас поймала мама

За любимым делом вашим,

Например за рисованьем

В коридоре на обоях,

Объясните ей, что это

Ваш сюрприз к Восьмому марта.

Называется картина:

«Милой мамочки портрет».

Г. Остер

В раннем детстве Паша был подвижным, веселым и дурашливым. Лез во все лужи, залезал на деревья и заборы. Набедокурив, просил прощения, но буквально тут же возвращался к прежним проказам. В садик ходил легко и охотно, имел много приятелей. В год перед школой Людмила (Пашина мама) много занималась с Пашей, ей хотелось, чтобы он поступил в гимназию. Павел учился у мамы охотно, быстро все схватывал, но так же быстро и забывал.

Целый день от него нельзя было отвернуться. Он все время куда-то залезал, что-то на себя ронял, проливал, бил. Приходилось ходить за ним по пятам. И так целый день…

В школе дневники и тетрадки пестрели замечаниями. Вместо того чтобы приналечь на учебу, Павел стал систематически «забывать» дневник и домашние задания, врал и выкручивался как в разговорах с учительницей, так и с родителями.

Пашины «достижения» на уроках и переменах создали ему соответствующую репутацию, с которой он и перешел в среднюю школу, где стало совсем плохо. Постоянно меняющиеся учителя совершенно не склонны были контролировать мальчишку, и Павел начал прогуливать. Сначала врал что-то, доставал какие-то справки, а потом стал прогуливать просто так. Сблизился с такими же ребятами из старших классов, вместе болтались, проводя свои многочисленные «эксперименты»: лазали на крыши домов, жгли костры на берегу речки, гоняли на скейте и т. п. Иногда «путешествовали» – катались на автобусах и метро.

Никакие наказания на Пашу не действовали. Если мама пыталась запереть его, он попросту убегал. Дома и в школе всем было что-то от него надо. Все требовали «напрячься», «взяться за ум», пугали будущим, особенно – армией. Слушать все это было невыносимо, и Павел убегал на улицу. Деятельная, подвижная натура требовала свершений, подвигов.

– Не жизнь, а сплошные нервы. Дергаюсь при каждом телефонном звонке. А вдруг из школы? Из милиции? Даже сейчас сижу с Вами, а сама как на иголках – как бы он там чего не сотворил.

В холл выходим вместе. Пашу находим возле окна – мальчик сосредоточенно выводит на затуманенных стеклах нецензурные выражения. В течение 30 мин нашего разговора с мамой он не тратил времени даром – три оконных стекла сверху донизу были разукрашены различными вариациями на тему всем известных крылатых фраз из русского фольклора.

– Ну, вот! Так и знала! – восклицает Людмила срывающимся голосом человека, потерявшего терпение. Она хватает сына за руку, резко оттаскивает его от окна и порывисто протирает ладонью стекла, уничтожая Пашины «художества».

Ребенок изучает окружающий мир с помощью органов чувств, и важным способом познания становится эксперимент. У малыша действия направлены на понимание причины и следствия. «Что случится, если я переверну эти бумаги? – может подумать он. – Как выглядит этот стул с нижней стороны? А что будет, если я выстираю котлеты?»

Ребенок воспринимает мир и чувствует его лучше через движения. Однако, нередко случается, что такое исследование мира превосходит возможности взрослых углядеть за ребенком. В данном случае движущая сила – не любознательность, а потребность в действии как таковом. Ребенок получает удовлетворение от движения, действия в большей степени, чем от результата. Он начинает обычно с энтузиазмом, но часто не заканчивает работу или игру, так как удовлетворен своей двигательной активностью и не задумывается о цели действия. Если игра не работает, он захочет ее сломать; когда родители не спешат сделать то, что он хочет, ребенок может ударить их или толкнуть. Он способен отобрать у другого ребенка игрушку, ущипнуть и пихнуть так, чтобы тот упал.

Поведенческие особенности «экспериментатора» заметны уже в младенческом возрасте. Именно такие малыши просовывают головы между прутьями кроватки, застревают в манежной сетке, запутываются в пододеяльниках и быстро и сноровисто снимают все, что на них надевают заботливые родители.

Как только «экспериментатор» начинает ходить, в жизни семьи наступает новый, чрезвычайно ответственный этап, цель и смысл которого – уберечь жизнь и здоровье ребенка, а также семейное имущество от возможных повреждений. Активность «экспериментатора» неостановима и сокрушительна. Иногда у родных создается впечатление, что он действует круглые сутки, практически без перерыва.

Нет такого шкафа, который этот ребенок не сумел бы открыть, нет такого дивана, стула или стола, куда бы он не взобрался (а потом упал). Именно эти дети в возрасте от 1 до 2,5 лет стаскивают на пол скатерти со столовым сервизом, роняют телевизоры и новогодние елки, засыпают на полках опустошенных платяных шкафов, без конца, несмотря на запреты, открывают газ и воду, а также опрокидывают на себя кастрюли с содержимым различной температуры и консистенции.

Почти всегда эти дети очень общительны, легко знакомятся как с ровесниками, так и со взрослыми. У маленького «экспериментатора» почти всегда множество приятелей (сам он часто называет их друзьями). Если среди друзей появляются такие же «экспериментаторы», риск попадания в неприятные ситуации значительно возрастает.

«Экспериментаторы» не принадлежат к категории детей, которые легко учатся на своих ошибках. «Наступая на одни и те же грабли», они составляют наиболее частый контингент детских травматологических отделений.

В классе происходит приблизительно то же самое. «Экспериментатор» для учителя – вроде соринки в глазу. Он бесконечно вертится, отвлекается и болтает с соседом по парте. Тетрадки «экспериментатора» (особенно в начальных классах) представляют собой жалкое зрелище. Почти всегда мятые, с загнутыми и замусоленными уголками, с надорванными обложками, разукрашенные рисунками, они нередко выглядят так, как будто в них заворачивали беляши.

Едва прозвенит звонок, исстрадавшийся «экспериментатор», расталкивая соучеников локтями и перескакивая через парты, вылетает в коридор и уже через минуту оказывается эпицентром кучи-малы или инициатором потасовки.

Именно «экспериментатор» чаще всего оказываются «героем дня» на родительских собраниях, чем вызывает гнев и негодование и без того измученных родителей. Это, как правило, обусловлено двумя факторами: «дурная репутация» «экспериментатора» («Как что случится что-то – так сразу думают, что это я!») и отсутствие в его характере хитрости, изворотливости, умения предвидеть последствия.

Чем больше ребенка стыдят и ругают, тем сильнее волна протеста, который реализуется ни в чем ином, как в новой серии экспериментов. Даже испытывая чувство вины, «экспериментатор» не находит иного рационального выхода, кроме как совершить еще «что-нибудь эдакое». Хорошо, если это что-то относительно безобидное («выдувание» мыльных пузырей или игра на барабане). Но горе тем родителям, чей «экспериментатор» увлекся химией.

В подростковом возрасте среди таких детей встречается самый большой процент альпинистов, байкеров, любителей прыжков с парашютом и других экстремальных видов деятельности.

Трудности и проблемы, связанные со сном

Основная проблема для «экспериментатора» – засыпание. Это связано с тем, что ему приходится прощаться с интересным занятием или игрой, друзьями, к тому же многие дети не устают к тому моменту, когда надо идти в кровать, а лежание в постели превращается для них в мучение. Переход от сверхактивного бодрствования ко сну, как правило, затруднителен.

Признаки сонливости у «экспериментаторов» распознать особенно трудно. Далеко не каждый ребенок начинает зевать и клевать носом. В большинстве своем утомленные «экспериментаторы» кажутся еще более активными, а не наоборот.

Что предпринять?

Частая ошибка, которую допускают родители такого активного ребенка – это его «изоляция» с требованиями замолчать и сидеть тихо. Им следует знать, что ребенок не переносит одиночества, ограничения двигательной активности. Конечно, чрезмерная подвижность и шумливость малыша вызывают неудовольствие взрослых. Чтобы этого избежать, постарайтесь сами создать условия, в которых ребенок может реализовать свою жажду деятельности в приемлемой форме (поиграть с ним в мяч, в догонялки, позаниматься физкультурой). Выплеснув энергию, ребенок успокоится и скорее согласится заняться вместе с родителями развивающими играми (кубики, пирамидки, мозаику, конструктор, пазлы и т. д.).

Если есть возможность и желание ребенка, то очень полезны занятия в каких-нибудь кружках или секциях. Разумеется, речь идет не об «обучалках-развивалках» и не о «большом спорте». Очень конструктивными будут кружок народного танца, театральная студия, занятия гимнастикой, бегом или плаванием, восточными единоборствами. В данном контексте кружок хорош еще и тем, что, с одной стороны, ребенок получает возможность двигаться, а с другой – это вовсе не бестолковая беготня, его деятельность подчинена какому-то ритму и цели, имеет некий, вполне понятный для ребенка конструктивный смысл. Однако, как бы ни был хорош, престижен и полезен кружок, главная забота и проблема – понравилась ли ребенку сама деятельность. Ходить в кружок, потому что «надо» или «полезно», «экспериментатор» не станет. А родителям не следует его принуждать.

При воспитании такого ребенка избегайте мелочного контроля, так как это обязательно вызовет у него раздражение, гнев. Предоставьте ему возможность проявить самостоятельность. Если малыш плохо себя ведет, то угроза наказания может дать эффект, обратный ожидаемому. Лучше противопоставьте возбуждению ребенка свое спокойствие и невозмутимость. А за послушание обязательно похвалите.

Чем старше ребенок, тем больше взрослый должен использовать силу убеждений и запретов в речевой форме, и меньше – физические ограничения и преграды. Насколько возможно, попытайтесь установить контроль за деятельностью ребенка. Если вы, к примеру, застали ребенка зажигающим спички в комнате, вместо того чтобы накричать на него и прочитать ему длинную нотацию просто скажите ему: «Многим детям твоего возраста очень хочется играть со спичками. Конечно, это опасно, и мы не можем позволить тебе делать это в твоей комнате одному. Если тебе хочется зажигать их, ты можешь делать это в ванной, когда я стою рядом, или мы поставим ведро с водой во дворе, и ты сможешь бросать туда спички, пока я буду рядом». В условиях постоянных запретов ребенок будет искать возможность для экспериментов в отсутствие родителей.

Взрослые должны очень четко обозначить рамки дозволенного для ребенка и ни при каких обстоятельствах не снижать свои требования, а, наоборот, иногда усиливать их, используя для подкрепления лишь силу голоса и жесты. Степень реакции и сила голоса взрослого должны быть пропорциональны отрицательному поведению ребенка.

Чем активнее родители с самого начала устанавливали рамки дозволенного, тем меньше им придется потом бороться с отрицательными формами поведения своего чада для коррекции его характера.

Многое зависит от воспитания и среды, в которой растет любитель экспериментов. Самое страшное для таких детей – безнадзорность. С одной стороны, нельзя заставлять ребенка слишком много трудиться, с другой – длительный отдых его расхолаживает. Целесообразно в младших классах при обучении «экспериментаторов» опираться на баланс игры и дисциплины. Учеба пойдет эффективнее, если учитель сумеет вызвать интерес к своему предмету, а не просто заставит его штудировать. Между уроками хорошо проводить физкультминутки с элементами ритмики. К труду лучше приучать постепенно. Желательно заканчивать деятельность в тот момент, когда ребенок достигает хорошего результата, который ему самому нравится.

Такие дети порой тянутся в асоциальные компании, потому что с их точки зрения там гораздо интереснее, чем в школе; никто их не пилит, им позволяют быть такими, какими они хотят, а обстановка благоприятна для разного рода «экспериментов». Важно, чтобы у ребенка были друзья с устойчивым и положительным характером, так как их пример и влияние на него очень велики.

Чтобы обеспечить ребенку хороший сон, следует научиться распознавать признаки сонливости. Активность, капризность и громогласная дурашливость малыша указывают на то, что он устал.

Выработка ритуала перед сном для такого ребенка особенно важна, ибо она обеспечивает постепенность перехода от сверхактивного бодрствования ко сну. Если каждый день в 8 ч вечера зажигается зеленый ночник, на столике появляется стакан кефира и печенье, принимается душ, читается сказка, а потом – все, без вариантов, только спать, то постепенно у ребенка вырабатывает что-то вроде условного рефлекса. И тогда уже под душем ребенок на четверть спит, а когда пьет кефир, спит практически наполовину, а во время сказки – на три четверти, и дальше – совсем маленькое усилие – и возбуждение погашено, ребенок заснул. Если попробовать без всего этого оторвать «экспериментатора» от игры и вовремя уложить спать, он измотает вас до крайнего предела, да и сам измучается.