Текст книги "Детский сон: зеркало развития ребенка"

Часть шестая
Зачем ребенку снятся сны?

Глава 1. Поле парадоксов

Парадокс – это истина, поставленная на голову, чтобы на нее обратили внимание.

Г. Честертон

Все, что имеет отношение к проблеме сна и сновидений, наполнено парадоксами: история научных открытий в области сна, феномены и симптомы, связанные со сном и даже механизм действия лечебных мероприятий. Но самой удивительной во всем царстве парадоксов можно считать фазу сна с быстрым движением глаз (ФБС), которая вполне обоснованно получила титул «парадоксальной».

Открытие ФБС произошло случайно. То, что впоследствии стали рассматривать как «третью базовую форму бытия», ученые изначально расценили как артефакт. Во время записи сна младенцев аспирант чикагского университета Ю. Ассерински неожиданно обнаружил на полиграмме потенциалы, похожие на те, которые бывают при движении глазных яблок: обследуемый как бы продолжает слежение за развитием события. Ученые посчитали, что прибор просто не в порядке. Его заменили, однако феномен сохранялся. После того, как он был тщательно исследован, стало понятно, что это особое состояние, свойственное любому человеку и периодически повторяющееся на протяжении ночи. Примечательно, что при пробуждении именно из этой стадии сновидения помнят даже те, кто ранее утверждал о полном отсутствии у него сновидений. Это совсем не означает, что человек не видит сновидений в другие стадии сна, однако ФБС организована таким хитрым образом, что позволяет человеку их запоминать. Именно в данный период сна активная работа бессознательного, происходящая во сне, становится доступной осознанию. Случайно ли? И нужно ли обращать внимание на сновидения как на нечто значимое для человека или попросту игнорировать их как «побочный продукт» жизнедеятельности спящего мозга? У последней точки зрения год от года остается все меньше сторонников, в то время как первая пополняется новыми научными фактами.

Однако, чем внушительнее корпус научных сведений, тем больше возникает вопросов, и тем более парадоксальной представляется ФБС. Тем не менее, если проанализировать любой парадокс, свойственный этому состоянию, можно заметить в нем определенную логику.

Рассмотрим, к примеру, один из парадоксов ФБС, которому данная фаза обязана своим названием; он заключается в падении мышечного тонуса, несмотря на высокую степень психической активности. Желание понять смысл этого феномена ставит перед нами совершенно закономерные вопросы: что случится с человеком, если мышечный тонус во время ФБС будет сохраняться? Возможно ли и каким образом создать такую ситуацию экспериментально?

Ответ не заставил себя ждать и пришел из клинической практики. Патологическое состояние, названное «расстройством поведения, связанное с ФБС», описано в Международной классификации расстройств сна. Пожилые люди, большинство из которых страдают дегенеративным заболеванием мозга, переживая ФБС, начинают совершать действия, подразумеваемые сюжетом сновидения. Результаты исследования ночного сна таких пациентов показали отсутствие у них характерной для ФБС мышечной атонии. Данное заболевание моделирует ситуацию, которая возникла бы, если бы природа не предусмотрела снижение мышечного тонуса в этой фазе. Результатом могли бы стать действия, опасные как для самого сновидца, так и для окружающих. Получается, что парадокс не лишен смысла. Мышечная атония позволяет человеку активно решать свои проблемы в сновидениях так, как он мог бы это делать в бодрствовании, без ущерба для здоровья своего и своих близких.

Рассмотрим другой парадокс, который можно назвать «парадоксом восприятия» в ФБС. Мозговая деятельность во сне организована таким образом, чтобы восприятие внешней информации минимализировалось за счет блокирования внешней информации в определенных структурах мозга, в результате чего порог пробуждения в ответ на различные воздействия резко возрастает. В ФБС это обеспечивается преимущественно тем, что внешние стимулы, включаясь в картину сновидений, утрачивают свое пробуждающее значение. Однако порог пробуждения остается низким для тех стимулов, которые имеют мотивационную значимость. К примеру, слабое царапанье скребущейся мыши нарушает сон в гораздо большей степени, чем это соответствует уровню шума. Человек просыпается от писка младенца, но не обращает внимания на гораздо более сильный шум уличного движения.

Наконец, еще один парадокс звучит в современном варианте ответа на известную всем шутку-загадку: «На какой вопрос никогда нельзя ответить положительно?» Еще несколько десятилетий назад любой из нас без промедления ответил бы: «На вопрос: ты спишь?» «Ничего подобного!» – возразят современные сомнологи. И будут правы. Далеко не всегда сновидения воспринимаются как реальность. Когда в сновидении мы осознаем, что видим сон, а активные и непреодолимые ситуации происходят, пока мы спим и находимся в состоянии покоя, тогда сновидение называют «осознанным» или «люцидным». Осознанность в сновидениях – лингвистический парадокс, но относительно обычное явление – практически каждый время от времени непроизвольно осознает: «Это сон!» – или «Мне это снится!». Если мы внутри сновидения понимаем, что видим сон, то осознаем, что все наблюдаемое – зеркало, в котором в метафорической форме отражается наше внутреннее бытие.

Слово «парадокс» по словарю Даля в переводе с греческого означает «странное мнение, на первый взгляд дикое, озадачливое, противное обществу». Действительно, многие факты, полученные при исследовании «быстрого» сна, кажутся «странными», «противными» принятому мнению. Но это только «на первый взгляд». Сколь странным не кажутся нам отдельные свойства и характеристики фазы «быстрого сна», все они подчинены определенной логике, как и все, что предусмотрено природой. Описанные феномены далеко не исчерпывают всю сокровищницу парадоксов, которой богато это уникальное состояние.

Глава 2. От картинки к сюжету

«Ложись на мою подушку, будем вместе мой сон смотреть!»

К. Чуковский

В каком возрасте ребенок начинает видеть сновидения? Этот вопрос до настоящего времени не нашел ответа. Очевидным остается лишь то, что у новорожденных удельный вес парадоксального сна составляет 80 % от всего времени сна. Данные о преимущественной связи сновиденческой активности с ФБС привели к мыслям, что люди видят сновидения, начиная с рождения, и даже во внутриутробном периоде, так как уже у плода удалось записать фазу парадоксального сна. Эта закономерность может отражать ее особую роль в осуществлении переработки огромного объема информации, обрушивающейся на ребенка.

Наши возможности для экспериментального подтверждения или опровержения данной гипотезы очень ограничены. В значительной мере это связано с тем, что рассказать о своих сновидениях дети могут лишь с момента появления речи. Однако по поведению годовалого ребенка родители могут предположить, что тот видел сон, хотя сам ребенок не способен объяснить, в чем дело. После пробуждения он может смеяться или выглядеть взволнованным – малыш пока еще не осознает, что сон закончился.

Исследования сновидений у детей проводились в основном в возрасте более 2–3 лет. Двухлетние дети начинают понимать, что такое сновидение, но и они с трудом проводят границу между сном и реальностью. К 3–4 годам ребенок уже четко определяет разницу между сновидением и действительностью.

Интерес к сновидениям в детском возрасте зародился одновременно с развитием учения о природе и специфике психических функций у детей в бодрствовании. Основоположник классического учения о психоанализе Зигмунд Фрейд считал, что сновидение любого человека имеет явную сторону выражения (явное содержание сновидения) и скрытое за ней бессознательное содержание (скрытые мысли сновидения). Оценивая детские сновидения с этих позиций, автор считал их «простыми и не замаскированными исполненными желаниями».

Действительно, в сновидения маленького ребенка чаще всего попадают знакомые ему персонажи: члены семьи, домашние животные, герои полюбившихся книг и кинофильмов (рис. 8-12 вклейки). Однако уже в раннем возрасте возможно проникновение в сновидения незнакомых, вымышленных персонажей, которые селятся в сновидениях тем чаще, чем старше ребенок (рис. 13–15 вклейки). Замеченная особенность, возможно, связана с тем, что малыш значительно честнее с самим собой, чем взрослый, на которого давят установки, принципы и внутренние ограничения, не допускающие к осознанию неприемлемые, осуждаемые и болезненные чувства и желания. Последние получают возможность «заявить о себе», лишь надевая маски незнакомцев, взаимодействующих со сновидцем.

Другая особенность сновидений маленьких детей, отмеченная еще в 1969 г. Д. Фулкесом, а в дальнейшем подтвержденная другими исследователями, в том числе и сотрудниками нашей лаборатории, – их «статичность». Сновидения, о которых рассказывает трехлетний малыш, будут напоминать скорее увиденную картинку, нежели сюжетный рассказ. Возможно, уровень зрелости мозга в этом возрасте еще не позволяет бессознательному придумать сюжет, который с возрастом становится все более сложным и динамичным.

Чем старше ребенок, тем эмоциональнее становятся его сновидения, он сам начинает занимать в них все более активную позицию в отличие от трехлетки. Эта динамика, вероятно, отражает все возрастающую активность в освоении окружающего мира и богатство жизненного опыта периода бодрствования (рис. 16–24 вклейки).

Фулкес придавал особое значение развитию когнитивных (мыслительных) способностей ребенка в формировании его сновидений. Это предположение подтверждается тем, что сновидения детей с более высоким коэффициентом интеллектуальности намного образней и сюжетно богаче, чем у их сверстников с низкими показателями интеллектуального развития. Возможно, поэтому подростки и взрослые в своих сновидениях не только совершают какие-либо физические действия, как это в подавляющем большинстве случаев отмечается у детей, но и размышляют, анализируют, принимают решение, т. е. проявляют ту или иную форму когнитивной активности. Одновременно с этим, ребенок по мере взросления все чаще говорит сам и слышит речь в сновидениях (рис. 25 вклейки). Существует версия, что сновидения не только пассивно отражают процесс созревания речевой функции ребенка, но и активно в нем участвуют. В качестве доказательства можно привести случаи произнесения первых слов у некоторых детей во сне раньше, чем в бодрствовании.

Любопытны также следующие наблюдения: чем старше человек, тем реже он в сновидениях воспринимает себя взрослее относительно своего действительного возраста, и, напротив, чаще возвращается в прошлое и воспринимает себя молодым. Дети значительно больше фантазируют, чем взрослые. В фантазиях они частенько переносятся в будущее, которое влечет, зачаровывает и пугает одновременно. Различные варианты прогнозов на будущее, выстроенных бессознательным ребенка, определенным образом направляют сюжеты его сновидений. Взрослые, особенно люди пожилого и старческого возраста, все больше обращаются к своему опыту, сопоставляют, анализируют, предаются воспоминаниям, причем эти процессы столь же активно продолжаются в сновидениях.

С увеличением возраста меняется отношение ребенка к своим сновидениям. Ребенку 2–3 лет сложно отличить сновидение от дневных фантазий и реальных событий периода бодрствования. По мере того, как он учится отделять одно от другого, возникают попытки объяснения феномена сновидений. Известный швейцарский психолог Ж. Пиаже приходит к выводу, что ребенок воспринимает свое сновидение как внешнее по отношению к нему, похожее на кинофильм. На вопрос: «Почему человек видит сны?» дети 2–4 лет гораздо чаще ответят, что сновидения: «Залетают ночью через форточку. Прячутся в моей подушке. Сидят под кроватью». Нередко представления о сновидениях у детей в этом возрасте навеяны сюжетами сказок: «Волшебник открывает ночью свой зонтик, и поэтому мне снятся сны». Дети постарше, как правило, отвечают, что сновидения «появляются в моей голове».

Таинство и уникальность сновидений постигаются детьми не сразу. Малыши до 3–4 лет допускают возможность того, что другой человек может «подсмотреть его сон», если, к примеру, будет «спать с ним в одной комнате» или «лежать на его подушке». Примерно с 5 лет приходит понимание, что сведения о сновидениях, также как и о мыслях, желаниях, фантазиях человека другой человек может получить только в той степени, в которой тот сможет его об этом проинформировать. До настоящего времени не найдено иного способа получения достоверной информации о сновидениях другого человека. Изучение сна в лабораторных условиях позволяет судить о содержании сновидений обследуемого человека лишь косвенно, по тем внешним атрибутам, с которыми сопряжены определенные эмоции, переживаемые в сновидениях: мимика, жесты, вегетативные реакции, звуки, издаваемые спящим, а также поведение человека после пробуждения. Ученым удалось выявить некоторые лабораторные показатели, связанные с содержанием сновидений. Чем ярче, образней и эмоциональней сновидения, тем больше интенсивность движения глазных яблок спящего, выше частота пульса и дыхания. Это сродни «угадыванию мыслей» другого человека косвенно на основании наблюдения за его поведением, эмоциональными и вегетативными реакциями. Однако подобная информация позволяет лишь строить предположения, касающиеся только некоторых аспектов сновидений, но не дает возможность «увидеть», «услышать» и «почувствовать» то, что переживает сновидец.

Одновременно с постижением таинства сновидений к ребенку приходит осознание возможности «приукрасить» их сюжет, добавить к нему долю фантазии. Поэтому, если «корректирование» сюжета сновидений при его изложении детьми 2–4 лет происходит неосознанно, в связи со сложностью отличить «сон от реальности», а также «сон от фантазии», то начиная с 5 лет вступают в действие иные мотивации: желание произвести впечатление, вызвать интерес к своей личности или решение других психологических задач.

Все эти нюансы важно учитывать как родителям, так и специалистам, деятельность которых связана с анализом содержания и работой со сновидениями детей разного возраста.

Глава 3. Утро вечера мудренее

Сон – вернейший проводник мысли, только были б открыты двери, не загромождены вещами жизни.

А. Ремизов

История науки о сне и сновидениях неопровержимо доказывает, что сновидения – не бессмысленная череда образов, выпускаемых на волю отдыхающим мозгом, а активное состояние с целым рядом важных функций. Одна из первых по значимости – функция психологической адаптации. Если в состоянии бодрствования сознание человека нередко растекается по мелочам, отвлекается на посторонние раздражители, то во сне оно освобождается от дневных «помех» и концентрируется на наиболее актуальных проблемах, способствуя их адекватному разрешению.

На уровне подсознания человек часто оказывается мудрее, наблюдательнее, чем на сознательном, логическом. На чувства, решения и поступки влияют общественное мнение, воспитание, представления о том, какими должны или не должны быть те или иные вещи. Подсознание фиксирует все детали с непосредственностью дикаря или ребенка. Подавляя в себе это природное существо, человек остается с неясными тревогами и предчувствиями. Но это в бодрствовании. А во сне мозг, освобожденный от необходимости управлять телом ради его насущных нужд, начинают создавать собственные мифы, сказки и притчи, в которых отражаются тайные дневные наблюдения. Если внимательно присмотреться к сновидениям, то в них можно увидеть истинные проблемы личности. Правда, это зрелище не вполне приятное и часто довольно болезненное. В связи с этим те элементы «я» (как позитивные, так и негативные), которые не допускаются на уровень осознания, предстают в роли разнообразных героев сновидений, надевая «маски» как знакомых, так и незнакомых персонажей. Создается не только возможность для «отреагирования» запрятанных в подсознание эмоций. Тот, кто наберется мужества раскрыть на них глаза, вплотную приблизится к пониманию сути своих проблем и путей их преодоления. Следовательно, сновидения дают наиболее полную картину нашей многогранной личности.

Неудивительно, что устрашающие сновидения в детском возрасте – совершенно нормальное явление. Выполняя функцию психологической адаптации, сновидения служат «санитарами» психики ребенка. Поэтому один или два ночных кошмара, следующих непосредственно за неприятным, стрессовым событием, по-видимому, определяются полноценностью этой важной функции сновидений, обеспечивая быструю и адекватную адаптацию к стрессовому воздействию. Повторные, навязчивые, мучительные устрашающие сновидения – показатель сложности адаптации в условиях эмоционального стресса и повод заподозрить неблагополучие в состоянии здоровья ребенка. Следовательно, еще одна важная функция сновидений – их работа как индикатора состояния организма и психики, сигнализирующего как врачу, так и самому ребенку и родителям о возможном неблагополучии. Результаты научных исследований свидетельствуют также и о том, что сновидения не только информируют о наличии какой-либо проблемы или болезни, но и указывают на ее определенный характер.

«Утро вечера мудренее» – эта поговорка по праву заслужила статус народной мудрости. Каждый может вспомнить ситуации, когда, засыпая с чувством растерянности и беспомощности перед навалившимися проблемами, просыпаешься утром с ощущением, что проблемы решены. В настоящее время практически все существующие теории сна признают за быстрым сном функцию переработки информации, хотя и вкладывают в это понятие очень разное содержание. Одни считают, что во время «быстрого» сна происходит упорядочивание поступающей информации и усиливаются процессы, ведущие к консолидации следов памяти, другие – что во время быстрого сна происходит так называемое негативное обучение, в ходе которого забывается ненужная информация. Однако, наиболее вероятно его значение для переработки взаимно несовместимой, конфликтной, стрессовой информации. Высказывается также предположение об определенном участии ФБС в процессе консолидации информации в долговременную память.

Это делает вполне понятным тот факт, что у маленького ребенка сон со сновидениями занимает основную, доминирующую часть от всего времени сна. Ко всему прочему, ученые-сомнологи обнаружили любопытную связь между REM-фазой и развитием мозга. Известно, что развитие мозга стимулируется нервными импульсами, вызванными с помощью органов чувств – зрения, слуха, обоняния и вкуса и осязания. Нервные импульсы двигаются уже на стадии эмбриона, и продолжают работать после того, как ребенок родился. В темноте матки глаза плода посылают внутренние сигналы, как если бы они были активированы светом. Нервные импульсы поступают от сетчатки к отделам мозга, отвечающим за восприятие зрительной информации, и приводят их в состояние активности, необходимой для формирования изображения. Такая система позволяет начать функционировать глазам и мозгу ребенка сразу же после рождения.

Осуществляя переработку полученной эмоциональной информации, знаний и опыта, сновидения важны для решения не только ежедневных проблем, но и творческих задач. Они создают оптимальные условия для погружения в мир своего «я», самопознания, подсознательной проработки информации и опыта, накопленных в бодрствующей жизни и представляют их в той форме, которая способствует творческому «инсайту». Таким образом, сновидения помогают развиваться творческим способностям ребенка.

Не следует пугаться, когда ребенок с пылающим от возбуждения лицом взахлеб рассказывает о захватывающих приключениях, которые он переживает в своих волшебных снах. Становясь участником непростых, запутанных, а иногда и опасных событий, взаимодействуя с реальными и фантастическими героями, переживая гамму самых разнообразных эмоций, ребенок помогает себе адаптироваться в непростом мире, где надо столькому научиться, многое понять, усвоить, расшифровать и запомнить, переживать мелкие и крупные неприятности, анализировать уже произошедшее и прогнозировать ход событий. А, следовательно, взрослеть, взрослеть, взрослеть…

Глава 4. «Компьютерные» сновидения

Нашей задачей было научить детей пользоваться компьютером раньше, чем они научились читать. Мы этого достигли. Теперь мы должны научить их читать.

Б. Клинтон

Почти в каждом доме есть компьютер. Не так давно считавшийся роскошью, в наши дни он стал таким же предметом первой необходимости, как холодильник и стиральная машина. Придумав это уникальное приспособление, человечество во многом облегчило себе жизнь. Всеобщая компьютеризация породила широкую субкультуру игроков в компьютерные игры, и дети здесь не исключение.

Поколение наших родителей не задумывалось о каком-либо влиянии компьютеров на детей. Но с тех пор как компьютерные игры и обучающие программы стали развлекать и обучать детей от дошкольного возраста до высшей школы, закономерно возникает вопрос: «А почему бы не дать малышу компьютер?» Уже годовалый малыш видит свою маму за клавиатурой компьютера и пытается копировать нажатие клавиш. Двухлетний ребенок умеет обращаться с «мышью».

Дискуссия

Влияние компьютерных игр на организм ребенка неоднократно становилось предметом обсуждения на самых различных уровнях: от острых и тревожных публикаций в средствах массовой информации до споров на собрании родителей в детском саду. Среди профессионалов есть как отчаянные сторонники детских виртуальных забав, так и ярые противники. Некоторые специалисты высказываются за разрешение детям играть в компьютерные игры, чтобы они не чувствовали себя психологически неполноценными, обделенными по сравнению с другими детьми, так как в их социальном окружении все играют. Данная точка зрения наиболее распространена и нейтральна: в глубине души взрослый против увлечения детей компьютерными играми, но, будучи человеком современным и цивилизованным, он считает борьбу с компьютерами бессмысленной. Но для большинства родителей представление об этом детском увлечении остается неясным и с оттенком тревоги и опасности, усугубляемой броскими заголовками газетно-журнальных статей («От компьютеров родятся только роботы»).

Недовольные высказывания и протестующие статьи множатся, а родители все равно остаются в недоумении: покупать или не покупать ребенку Тамагочи, одобрять или не одобрять его увлечение компьютерными играми? Внутренне сопротивляясь, испытывая тревогу, они все же покупают и Тамагочи, и игровые приставки…

Компьютерные игры относятся к числу наиболее употребляемых детьми школьного возраста информационных продуктов. И кому, как не специалистам по детской игровой культуре, медицине и психологии, подумать о воспитательном потенциале таких игр, который во многом зависит от их содержания.

Среди всего жанрового многообразия компьютерных игр принято различать:

• аркадные игры, или боевики (главная задача – уничтожить врагов);

• адвентюрные, или игры-расследования (поиск улик, исследование);

• ролевые игры (предполагают управление героями, персонажами);

• стратегические игры (связаны с управлением какой-либо ситуацией, городом, страной);

• квесты (поиск выхода из некой ситуации);

• имитационные игры (предполагают управление техникой в роли водителя);

• спортивные игры (связаны с достижением спортивного результата);

• игры-головоломки (пасьянсы, игры на конструкции, мозаики, «угадайки», «поле чудес»);

• настольные игры (шахматы, шашки, нарды, домино, карточные игры).

Только ретроград станет говорить о вреде самого компьютера. Абсолютное большинство детей мечтают о собственном компьютере или игровой приставке. Они хотят играть во все новые и новые компьютерные игры. Интерес зарождается еще до школы, а верхняя его планка переходит иногда далеко за пределы юношеского возраста. Чем все-таки притягивают компьютерные игры? Они удовлетворяют потребность ребенка любого возраста в игре. От игры дети получают удовольствие, а значит – положительные эмоции. Им нравится следовать определенным правилам, погружаться в различные сюжеты, отгадывать загадки, примерять на себя разные роли, переживать острые ощущения, но главное – добиваться успеха. Выигрывая или хотя бы проходя игру до конца, дети начинают себя чувствовать более уверенными и умелыми.

Играя, ребенок получает знания в занимательной форме. Существуют игры, которые стимулируют детей к самостоятельному поиску информации. Кроме того, разработчики считают, что вокруг игр организуются сообщества детей по интересам.

Проблемы, с которыми сталкивается ребенок в виртуальном пространстве, активизируют его восприятие, память, внимание, мышление, укрепляют умение работать в быстром темпе и в постоянно меняющихся условиях, развивают волю, терпение, упорство в достижении цели. Ребенок приобретает умения: переживать неуспех, относиться к нему как к эпизодическому результату, исправлять ошибки и совершенствовать навыки.

В многообразном мире компьютерных игр каждый ребенок начинает понимать свои возможности и интересы. Одни выбирают бродилки, другие – гонки, квесты. Разнообразные сюжеты игр и эстетика их оформления расширяют и представление ребенка об окружающем мире, а игровой опыт помогает систематизировать эти представления и соотносить их с собственными знаниями и жизненным опытом, с информацией, полученной на школьных уроках, из книг, телепередач, из общения с родителями, сверстниками.

С виду увлечение компьютерными играми выглядит как безобидное времяпрепровождение – такое же, как партия в шашки или просмотр телевизионной программы. Однако, опасения многих родителей и специалистов, работающих с детьми, имеют весьма серьезные основания. Медики и физиологи все чаще говорят об отрицательном воздействии компьютеров на состояние здоровья детей. Родителей беспокоит чрезмерное увлечение ребенка компьютерными играми в ущерб учебе и другим полезным занятиям, а также уход от реальной жизни и общения со сверстниками и взрослыми. В наиболее тревожных случаях родители жалуются на изменение характера ребенка: он становится вспыльчив, агрессивен, замкнут.

Основными критиками выступают психологи и педагоги. Не отрицая пользы развивающих игр, они обращают внимание на то, что наибольшей популярностью пользуются «нехорошие» игры: агрессивные, жестокие. Поэтому производство «хороших» игр экономически невыгодно. А для того чтобы добро в результате победило, необходима государственная поддержка разработчиков качественного продукта.

К сожалению, компьютерные игры не миновал «кризис содержания», о чем красноречиво свидетельствуют материалы исследования, проведенного в 2000 г. профессором А. Федоровым. Объектом анализа стали компьютерные игровые клубы г. Таганрога.

В ходе исследования были получены следующие данные:

1. Практически все игры, доступные посетителям компьютерных залов, представляли собой интерактивное действие на криминальные, военные, фантастические и спортивные (автогонки) темы.

2. Только 17 % компьютерных игр не содержали никаких сцен насилия (спорт). Сцены насилия и убийств включали 55 % игр, в 39 % содержались эпизоды драк разной степени жестокости, в 35 % изображались катастрофы.

3. В целом 82,7 % компьютерных игр непременно содержали хотя бы один из видов экранного насилия; при этом во многих насилие было представлено сразу в нескольких видах, в разных комбинациях.

4. В репертуаре компьютерных залов преобладали в основном «стрелялки», более сложные игры – так называемые «стратегии» и «квесты» – явно остались на обочине.

Кроме того, Федоров выяснил, что основные потребители компьютерных игр – мальчики в возрасте от 12 до 15 лет. Наиболее популярны среди школьников игры, содержащие интерактивные сцены насилия: количество игр с убийствами, драками, пытками более чем вдвое превышает число выбираемых подростками «мирных» игр. Любопытно, что игровые предпочтения девочек в целом ничем не отличались от мальчишеских.

Думается, что данные этого исследования вполне типичны для многих регионов России и, в целом, дают адекватную характеристику игровых предпочтений школьников. Влияние на детей компьютерных игр, содержащих сцены насилия, конечно, нельзя оценивать однозначно. Совершенно прав А. Федоров, говоря, что «играть в компьютерные игры и совершать насилие в жизни – разные вещи». Однако нельзя забывать о том, что через игру ребенок усваивает определенные образцы поведения. Очевидно и то, что интерактивное включение детей в процесс насилия способствует привыканию к нему, насилие перестает восприниматься как нечто из ряда вон выходящее. Прибавим к сказанному колоссальный поток экранного насилия. Поразительные цифры привел журнал «Народное образование»: ученые Нью-Йорка установили, что в течение часа в прайм-тайм на экранах можно увидеть от 3 до 5 насильственных актов, а по детскому каналу – 20–25! Не удивительно, что у современного молодого поколения снижен порог сострадания, сочувствия, сопереживания, а агрессивное поведение имеет стабильную тенденцию к росту.

Наблюдаются случаи побега детей из дома: они месяцами пропадают в ночных компьютерных клубах. В средствах массовой информации появляются леденящие душу истории о внешне приличных подростках, убивающих своих родителей только за то, что те отказываются давать деньги на эти пресловутые компьютерные клубы.

Проблемы личной жизни (разногласия с родителями, конфликт с одноклассниками) все больше затягивают человека в виртуальный мир игр, возникает «компьютерная зависимость», зачастую не менее страшная, чем алкогольная.

Психологов также волнует, что дети проводят немало времени перед экранами компьютеров. Частая смена картинок на экране ухудшает концентрацию внимания ребенка, у него накапливается усталость. А у детей дошкольного возраста, которым компьютер заменяет обычные игры и игрушки, происходит искажение в развитии познавательных процессов.

Вследствие раннего приобщения к миру новейших информационно-коммуникативных технологий у детей падает интерес к чтению, беднеет словарный запас, снижается способность к словесному творчеству, скудеют ассоциативные образы, дети не могут словами описать свои ощущения и переживания. Такие дети менее активны в общении, творчестве, познании – новейшие коммуникативные средства делают их пассивными потребителями информации. Ранний контакт с миром рационального, логического снижает эмоциональность, чувствительность, способность сопереживать.

Нельзя забывать и о том, что существует немало детей, имеющих нейропсихологические и физиологические нарушения в развитии, которым противопоказано длительное сидение за экраном компьютера.