Текст книги "Бухарские миражи"

Часть VII – Немного об отдельных личностях…

Вместо вступления

Дидори дӯсти ғоиб, дони чӣ завқ дорад?

Абре кӣ дар биёбон бар ташнае биборад.

Как описать восторг от встречи с долгожданным другом?

То – дождь спасительный, что пробежался над иссохшим лугом.

(из жемчужин восточной лирики)

Садриддин Айни – писатель, основоположник таджикской литературы

Эта глава посвящена тем уникальным личностям, чьи имена и чья судьба так или иначе неразрывно были связаны с Бухарой, являя собою неотъемлемую частицу украшения этого богатого своей тысячелетней историей города. Биографии этих людей только подчёркивают и дополняют тот список эпитетов, которыми издревле была наделена Бухара.

Природа, благосклонная к неординарным личностям, наделила их качествами, благодаря которым они сумели не только преодолеть и выстоять, наперекор всем трудностям, выпавшим на их долю, но своей собственной биографией явили пример превосходства стойкости духа над тупой тиранией, бесправием и беззаконием. Какие же это качества? В первую очередь, благородство и широта души, сердечное обаяние и естественность в поведении. Это глубокая порядочность, которая сегодня является большой редкостью, и разносторонние познания в самых различных областях, а также широкая эрудиция, позволяющая совершенно спокойно и непринуждённо вести диспут на любые темы и умение аргументированно отстаивать свои взгляды по тем или иным животрепещущим темам, волнующим человечество.

Наконец, это нелёгкая, полная приключений и драматизма судьба, не сломившая, однако, цельности натуры, а наоборот, только лишь укрепившая веру в торжество общечеловеческих ценностей и идеалов и позволившая, пройдя через многочисленные невзгоды и лишения, не загрубеть и ожесточиться сердцу, а наполнить его теплотой, участием и заботой об окружающих, умением прощать и быть более снисходительным к человеческим слабостям, оставаясь в то же самое время предельно требовательным к себе.

Конечно же, мы вполне допускаем, что таких биографий на протяжении всей истории Бухары было достаточно великое множество и далеко не все они дошли до наших времён или остались в памяти потомков. Не так уж и просто объяснить, исходя из каких критериев мы подбирали кандидатов, которые должны быть представлены в данной главе. И – тем не менее – не особо вдаваясь и углубляясь в детали, мы просим снисхождения со стороны читателя. Ну, а насколько удачно вышла эта подборка судить, увы, не нам.

Ахмад-и Калля (1827—1897)

Ахмад Дониш. Рисунок.

Я помню чудное мгновенье,

Передо мной явилась ты…

(Из стихотворения «К…» А. Пушкин)

Ахмад Дониш (тадж. Аҳмад Дониш – учёный, писатель, просветитель, философ, мыслитель и поэт, государственный деятель Бухарского эмирата. Родился в 1827 году в селе Сугут (Шафирканский вилоят, Бухарского эмирата).

Теперь, разве что только ленивый не помнит, как одно время обмусоливали строчки из письма Александра Сергеевича к своему другу, где великий русский поэт хвастается:

«…Сегодня, с божьей помощью, уёб Анну Керн.»5959
  Из письма к С. А. СОБОЛЕВСКОМУ
  Вторая половина февраля 1828 г. Из Петербурга в Москву
  Безалаберный!
  Ты ничего не пишешь мне о 2100 р., мною тебе должных, а пишешь мне о M-me Kern, которую с помощию божией я на днях <уеб>. Вот в чем дело: хочешь ли оную сумму получить с «Московского вестника» – узнай, в состоянии ли они мне за нынешний год выдать 2100? и дай ответ – если нет, то получишь их с Смирдина в разные сроки. Что, душа моя Калибан? как это тебе нравится? Пиши мне о своих делах и планах. Кто у вас производит, кто потребляет? Кто этот атенеический мудрец, который так хорошо разобрал IV и V главу? Зубарев? или Иван Савельич? Я собирался к вам, мои милые, да не знаю, попаду ли: во всяком случае в Петербурге не остаюсь.


[Закрыть]

Боже мой! Сколько копий было сломано из-за этих строчек… Спрашивается: чего ради? Нормальный мужик был, этот самый Пушкин! Ну, совсем, как любой из нас, живущих сегодня. И к чему сравнивать поэтический образ, созданный в порыве вдохновения с жизнью самого поэта? Конечно же, немножечко некрасиво как-то получается: с одной стороны, вроде, «как гений чистой красоты», понимаешь, а с другой – вот так, вот, грубо взять и – вдуть… по самые, понимаешь, помидоры…

Однако, ничего не поделаешь, придётся смириться. Как-никак, одно дело – высокая поэзия и совсем другое – жизнь.

Пример этот приведён мною не случайно. Потому, что в Бухарском ханстве тоже был свой «Пушкин». Причём, следует отметить, что помимо составления виршей и романов, он был ещё и выдающимся просветителем и реформатором своего времени. Если верить имеющимся сведениям, то проект Аму-бухарского канала предлагался этим ученым за пол столетия вперёд, но тогдашних правителей, погрязших в роскоши и протекционизме, естественно, это интересовало мало.

Звали его Ахмад-и Дониш («Знающий») или, по-простому, Ахмад-и-калля («башковитый Ахмад»), за его умную головушку.

Как и многим талантливым личностям, ему довелось намного опередить своё время. Его жизненный путь пришелся на время правления последней мангытской династии: он успел «зацепить» царствование трёх правителей Бухары – Насрулло-хана, Музаффар-хана и Ахад-хана.

Как это случается со всеми неординарными личностями, в конце он попадёт в опалу и остаток своих дней проведёт покинутый всеми, позаброшенный и невостребованный двором.

Достойное описание его богатого наследия, оставленного потомкам, ещё ждёт своего талантливого биографа. Здесь же, хочется только привести лишь куцые отрывки, которые дошли до нас и позволяющие составить некоторое представление об этом уникальном человеке.

Нет необходимости говорить о том, что это был очень образованный человек, прекрасно знающий не только историю родного края, но и владеющий многими иностранными языками. Он искренне переживал за упадок нравов и коррупцию, приведшие некогда образцовую Благородную Бухару к её теперешнему незавидному положению. И, открыто выявляя недостатки, смело бичевал пороки, навлекая на себя гнев правящей верхушки. При эмирском дворе его терпели только за то, что он в совершенстве владел искусством дипломатии и не раз выручал бухарскую миссию из довольно щекотливых положений.

Лично до нас дошла следующая история, рассказывающая о том, как бухарское посольство, игнорируя установленные правила этикета, намеренно опаздывало на премьеру оперы, одну из главных ролей в которой исполняла известная в то время мировая итальянская звезда оперной сцены Аделина Патти (1843 – 1919). Российские власти жёстко проучат надменную восточную делегацию, ровно в установленное время, начав представление.

Какова же была ярость и одновременно стыд, охвативший представителей бухарского посольства, когда их встретят не так, как они того ожидали, вследствие чего, они вынуждены будут довольствоваться оставшимися местами и язвительными усмешками со стороны остальных гостей. И всё это несмотря на то, что Ахмад Дониш предостерегал руководство от излишней гордыни и самонадеянности. «Тут вам не дома, – вероятно, вдалбливал он своим несознательным соплеменникам, – здесь существует незыблемое правило и нарушать установленный этикет не принято. Оставьте свои штучки на потом, когда приедете домой..» Но, куда там…

В результате, по окончании представления, дабы хоть как-то спасти положение и выйти из мало приятной и щекотливой ситуации, мудрый дипломат выступит с экспромтом, посвятив Аделине Патти стихотворение, ошеломив всех присутствующих и растрогав главную героиню вечера.

 
«Вот легкою стопой, чуть приподнявши платье,
Венерою в мехах идет актриса Патти.
Все замерло, она лишь бровью повела —
И звуки полились по золотой палате.
И мы вздохнули все. Вдруг трепет серебра
Из горла соловья, на сладостном раскате,
Пронесся по толпе, как по ночным садам…
И сердце гурии гремит сердцам: «Пылайте!».
 
 
(пер. И. Сельвинского)
 

А вот описания самого А. Дониша:

«А еще в дни императорского празднества пригласили из Парижа за сто тысяч русских танга актрису и певицу по имени Патти, которая была юна, красива и обладала прекрасным голосом. Не верилось даже, что подобный голос может принадлежать человеку, поэтому европейские ученые-анатомы ждали, когда она умрет, чтобы вскрыть ее горло, посмотреть и выяснить, в силу какой причины появился у нее такой хороший голос. В тех увеселительных домах, где она бывала, публика внимала только ее пению, не обращая внимания ни на что другое, и преподносила ей корзины с искусственными цветами, которые стоили до ста русских танга.

Аделина Патти – итальянская певица (колоратурное сопрано). Одна из наиболее популярных оперных певиц своего времени.

Вечером она наряжалась так, что разум сомневался в реальности ее существования, – а может быть, это фея или ангел, явившийся из потустороннего мира. Когда над сценой увеселительного дома поднимался занавес, взгляду открывалось голубое чистое небо, зеленый луг на переднем плане и цветы, как плющем, увившие все вокруг. Из цветов появлялась красавица в белом платье, с сияющим лицом, с обнаженными плечами и руками, и открытыми до колен ногами, с убранной драгоценностями головкой и шеей. На щеках ее сияли два ясных месяца – сам месяц был невидим за занавесом, только лучи его, отражавшиеся на лице этой розоликой, дрожали в воздухе, освещая ее с головы до ног. Она пела, заливалась, окруженная этим великолепием, а среди зрителей не смолкали овации, они восторженно кричали и непрерывно аплодировали.

Верхние ноты ее голоса заставляли замолкнуть и соловья и жаворонка, а на нижнем флейтовом регистре он звучал как карнай.

В перерыве, когда опускался занавес, чтобы она переоделась и отдохнула минутку, аплодисменты не прекращались до тех пор, пока она снова не выходила, грациозно кланяясь и улыбаясь, и не исполняла нового номера.

Через неделю ей вручили сто семьдесят тысяч русских танга и пригласили в Америку.

В хвалу ей мною было написано:

 
«Патти-парижанка, стройней кипариса, с ликом Венеры,
Улыбаясь, рассыпала устами розы к ногам.
Кудрявый локон, вьющийся у уха,
Часть красоты отнимал у гиацинта.
Видеть ее доставляю такое изумительное наслаждение,
Будто она из чаши взгляда наливала вино в ладонь души.
Голос ее так мелодичен, будто в уши влюбленных
Она вливала то пенье жаворонка, то трель соловья.
Когда она отправилась из Петербурга в Америку,
Повсюду раздались стенания.»
 

Многогранная одаренность этой воистину уникальной личности, была по достоинству отмечена самим российским Императором, который подарит Ахмаду Донишу кольцо с внушительным бриллиантом. Позже, руководитель делегации отберёт этот перстень у законного владельца, мотивировав это тем, дескать, что оно предназначалось лично для самого эмира Бухары.

Возвращаясь к началу нашего разговора, хотелось бы отметить, что даже такому человеку, как Ахмад Дониш, «ничто человеческое было не чуждо». Вот, всего лишь один из его многочисленных экспромтов, явившихся на свет благодаря исключительной наблюдательности учёного, почерпнутой из жизни.

 
Зан нагардад гирди марди некбахт,
Гирди он гардат, ки дорад к@ри сахт.
 
 
Не стоит обольщаться внешностью мужчины,
Надёжней с тем водиться, у кого крепка дубина!
 

Известно также, что А. Дониш трижды бывал в столице России, находясь в составе посольской делегации.

Первая поездка в Санкт-Петербург состоялась в 1857—58 гг.

Вторая – в 1869—1870 гг.

Третья – в 1873—1874 гг.

Полагаем, что не только российскому читателю будет интересно ознакомиться с отдельными мыслями и высказываниями восточного дипломата, который не зная русского языка, тем не менее, сумел составить некий психологический портрет российского общества конца XIX века. Естественно, исходя из позиций восточной культуры и своего менталитета. Этой теме А. Дониш посвятил даже целую отдельную книгу, которая так и называется «Путешествие из Бухары в Петербург» (Душанбе., 1960). Однако, ниже приведённые отрывки выбраны из другого его замечательного произведения – «Редкостные события» («Наводир-ул-вакое»). Чем мы охотно и делимся с читателем.

Да, это действительно трудно, когда человек попадает к людям, языка которых он не знает. Это очень тягостное состояние. Поэтому в европейских школах изучают разные языки и считают знание иностранных языков обязательным.

Я сам был однажды в столице Российской империи – Петербурге. Однажды среди ночи меня разбудил шум толпы на улице. Моих товарищей не оказалось на месте. На мой вопрос ответили, что они пошли посмотреть на пожар. Я тоже, спросонья не сообразив, выскочил на улицу. Там стоял свободный извозчик, я жестами велел ему отвезти меня к месту пожара. Он тут же посадил меня в пролетку и отвез туда. Я сошел и знаками попросил извозчика подождать, чтобы доставить меня назад. Он согласился.

Я стал смотреть на горящий дом. Множество людей фонтанами извлекали воду из моря. В руках у каждого был водяной кран, которым он прямо с земли гасил пожар на самом верхнем этаже. Я был увлечен зрелищем, но никого из своих товарищей там не встретил. Переводчика тоже со мной не было. Спустя некоторое время я решил вернуться. Небо заволокли тучи, пошел сильный снег, и народ стал расходиться. Я долго искал своего извозчика, но безуспешно. Наконец, я набрел на другого извозчика-юношу. Я сел и показал ему жестом: «Гони». А он, ничего не спросив, пустил вскачь лошадей.

Когда я ехал на пожар, была лунная ночь, и я заприметил расположение звезд. Теперь же небо было затянуто тучами, шел снег и ничего невозможно было разобрать. Но я помнил, что сначала мы ехали на восток, а потом – на юг. Однако юноша вез меня в северном направлении и не понимал моих жестов и знаков. Время от времени останавливал лошадей и начинал говорить со мной по-русски, а я отвечал ему на фарси. Он принимался ругать меня, а я – проклинать его. Он беспрестанно требовал, чтобы я сошел, но я не соглашался, он бранился, и я тоже. Если бы я сошел, то он больше не посадил бы меня, а пешего среди ночи меня задержал бы полицейский, Я пробыл в пролетке пять часов, а за ночь выпало так много снегу, что я был покрыт им с головы до ног, словно снежный ком.

В полночь извозчик бросил меня посреди улицы, вошел в какой-то двор и стал стучать, но никто не отвечал ему. А меня охватил страх, мне стало казаться, что если откроют дверь, то меня затащат внутрь, убьют и бросят в яму. А если, мерещилось мне, они заставят меня сойти с пролетки и оставят на улице, то полицейские закуют меня в кандалы.

Дверь не открылась, и отчаявшийся извозчик снова уселся на козлы, погнал вперед коней, проклиная меня. Я же, не в силах вымолвить слова, молил бога спасти меня из этой беды и клялся, что впредь не поддамся соблазну чувств.

Не знаю, сам ли извозчик догадался, или бог внушил ему, но он отвез меня к начальнику полиции и стал жаловаться:

– Этот человек сел в мою пролетку. Он не знает языка, и я ничего не могу понять из его слов. Я не знаю, как с ним быть и куда везти, чтобы избавиться от него.

Начальник извлек меня из-под снега и спросил что-то по-русски. Я ответил ему на своем языке:

– Этот юноша не знает дороги к дому, где я остановился. Я не знаю, как мне быть. Если он повезет меня на Большую Морскую, я сам найду дом.

А Большая Морская – это большая, красивая улица, протяженностью в две тысячи шагов с запада на восток. По сторонам ее высятся шестиэтажные дома с позолоченными подъездами.

Начальник полиции понял смысл моих слов, отругал извозчика как следует и добавил:

– Это чужестранец и, наверное, из какого-нибудь посольства. Дома их находятся вблизи императорского дворца на Большой Морской. Зачем ты кружил его по всяким переулкам? Если бы сразу отвез его туда, он пошёл бы к себе, так что ты и он не знали бы забот. Немедленно отвези его на Большую Морскую, и потом ступай себе домой.

Извозчик ответил: «Сейчас!», погнал пролетку и доставил меня на Большую Морскую.

– Эх ты, осел, – сказал я ему, – наконец-то ты привез меня.

Он подвез меня к самым воротам и высадил. От радости я уплатил ему семь рублей и избавился от мук. Если бы я хоть чуточку знал язык, то не пришлось бы мне терпеть столько неприятностей.

Из только что приведенного рассказа об образе жизни христиан и их житейских делах некоторые простосердечные могут сделать вывод, что они на редкость радостны и счастливы, что они не знают горестей и душевных забот и живут в постоянном довольстве и благополучии. И поэтому некоторые считают, что уж если человеку суждено попасть в ад, то надо один раз пожить на этом свете в свое удовольствие.

Но это не так. И одной десятой тех печалей и забот, которые одолевают неверных, нет у мусульман. Пишущий эти строки во время первого путешествия тоже сначала впал в заблуждение. Поскольку взгляд мой больше был обращен на поучительное, то горе и скорбь великих и малых той страны, которые я наблюдал, казались мне незначительными по сравнению с тяготами мусульман. Позднее, поразмыслив, я установил, что у исповедующих ислам нет благополучия и покоя в этом мире, а если они есть, то у неверных, потому что те отрицают воскресение из мертвых и не верят в воздаяние. Однако и у них нет спокойствия, ибо они всегда думают о своем высоком или низком положении. Из-за этого они постоянно в печали и трепете.

Приверженцы библии, иудеи и христиане соблюдают свою религию, но не знают сути законов Моисея и Иисуса и вечно трепещут от страха, что кто-то нарушит заветы их религии. И это религиозный страх. А мирская забота их состоит в том, что каждый слепо предан стоящим выше себя и чванится перед теми, кто ниже. И нет на свете никого, кто достиг бы всех желаний и стремлений, каждый обязательно стоит выше одного и ниже другого и постоянно страдает от зависти и тоски.

Например, на пиру у императора во время празднества, где собралось столько народу, что и представить себе трудно – можно сказать, что оно не уступало ни одному из пиров властителей прошлого и настоящего, и ни в единой мелочи на этом собрании нельзя было заподозрить какого-либо изъяна или недостатка – это был воплощенный рай с его гуриями и дворцами – даже здесь я видел людей расстроенными и опечаленными по той причине, что по их закону мужчинам не дозволено иметь больше одной жены, а женщины не могут получать развода и вступать в брак, пока не умрет муж. Но незаконно жена может иметь отношения с кем захочет, а муж может пойти к которой захочет потому, что у них нет обычая носить покрывало. Но такие отношения являются тайными.

Однако, когда женщина идет и разговаривает с чужим мужчиной по улице или на базаре, в этом нет ничего неприличного и постыдного.

В этом собрании было все, что нужно для веселья, мужчины и женщины были пьяны, и каждый мужчина тянулся ко всем женщинам, а каждая женщина была влюблена в каждого мужчину. Поскольку же это собрание было царское и все было на виду, путь достижения желания был для всех закрыт, поэтому все тяжело вздыхали. Бедно одетая жена Зайда кружилась в танце со своим некрасивым спутником, печальная и расстроенная, видя, что на жене Амра наряд стоимостью в тысячу динаров, и что она танцует, обнявшись с красивым и знатным кавалером.

Башир видел, что его красавица-жена, тесно прижавшись, танцует с Халидом6060
  Башир и Халид – арабские имена, условно употребляемые здесь автором


[Закрыть], и с отвращением передвигал ногами в паре с женой некрасивого Халида. Никто не обращал внимания на старух, женщины отвергали стариков. Старые завидовали молодым, молодые – красивым, красивые – богатству и власти. И все были охвачены тоской…

Таким образом, я не видел ни одного человека, чье сердце не терзалось бы горем и кто не испускал бы тяжелых вздохов. Я не встретил никого, кто был бы спокоен и беспечален, ни в торговых рядах, ни на базарах, ни в зрелищных домах.

Так, был я на большой улице Петербурга6161
  …на большой улице Петербурга – речь идет о Невском проспекте.


[Закрыть]. Длина ее – фарсанг, а ширина – сорок пять газов. Здесь высятся пяти и шестиэтажные здания, отделанные позолотой. По обе стороны вдоль стен устроены возвышения, выложенные каменными плитами и поднимающиеся на один ваджаб. По ним, с обеих сторон, идут пешеходы. За возвышениями проходит дорога для экипажей шириной в десять газов. Она вымощена шестигранными деревянными торцами, чтобы повозки не так гремели. Середина дороги – на ширину двух газов – предназначенная для солдат и конных, выложена мелким булыжником. Через каждые 20 газов стоит бронзовый столб, украшенный барельефами с хрустальным фонарем наверху. Благодаря физическому соединению дыма и пара, каждую ночь, до самого утра, в нем горит огонь. Весь нижний этаж этой улицы занимают лавки и магазины, где продаются разнообразные европейские товары и ткани. В каждой лавке заготовлено столько дорогих товаров, что если закупить их на десять тысяч динаров, все равно останется так много, словно ничего не брали. Если, например, выберешь и купишь тысячу разных серебряных табакерок, то снова выставят десять тысяч других, еще лучших.

С трех часов утра до заката солнца и с вечера до полуночи по этой улице снуют пешеходы, всадники, повозки и экипажи. День и ночь здесь толпы народу, как в праздничный день, когда все идут на молитву.

Эта улица проходит прямо с востока на запад. Пешеходы и всадники, движущиеся с запада, идут по левой стороне улицы, а направляющиеся с востока – по правой стороне. И никто не толкает друг друга – это неприлично. Разговаривают со спутниками негромко, а если у кого-нибудь есть дело к человеку, проходящему по противоположной стороне, то на южной и северной стороне улицы есть постовой, которому они говорят: «Скажи тому-то, чтобы остановился.» Постовой идет и подает тому знак. Посреди улицы везде устроены люки, крытые чугунными решетками, куда стекает вода, когда идет дождь. Если выпадает снег, тотчас же приходят арестанты, счищают его и посыпают улицы песком, который впитывает влагу, а потом подметают большими метлами, чтобы было чисто и подолы красавиц не пачкались.

Я выходил на эту улицу наблюдения ради, но видел всех там огорченными и опечаленными. Я видел, что жена Зайда сидит с кавалером в экипаже, запряженном шестеркой лошадей, в дорогом наряде и украшениях ценой до десяти тысяч динаров, а экипаж с лошадьми стоит около десяти тысяч русских танга. В это время жена Амра правит экипажем, запряженным только парой лошадей. На шее и груди у нее украшения стоимостью в тысячу танга. Зато у нее красивый возлюбленный, а у жены Зайда невзрачный, привлекший ее силою золота. Жена Амра завидует ее экипажу, коням, наряду, а жена Зайда пылает страстью к ее кавалеру. И ясно, что обе они недовольны своим положением. Поэтому каждый день они стараются так украсить свой наряд и экипаж, что трудно себе представить. А на следующий день они наряжаются так, что вчерашнее убранство кажется ничтожным. При всей пышности и великолепии убранства, их мужчины и женщины постоянно желты и бледны, страдая от зависти друг к другу. Даже в увеселительных домах они неотрывно следят за поступками, речами и поведением других, выискивая поводы для порицания и осуждения. И так было со всеми: и малыми, и большими той страны…

А вот ещё одна поучительная история, больше похожая на притчу. Ну, разве не заставляет она проводить некие параллели с теми реалиями сегодняшнего, что происходят у нас с вами на глазах? Согласитесь: как это актуально, а?!