Текст книги "Бухарские миражи"

«Ҷой» – традиционное возвышение из ватных одеял («кўрпача»)

Это мероприятие предваряет «Женский праздник» («Фотиҳа»). На нем присутствуют только родственники молодых, исключительно – женщины. Этимологию названия удалось выяснить благодаря Хасанову А. Вообще, слово «рахт» – это чисто таджикское слово, обозначающее в определённом смысле домашнее имущество. Например, в среде бухарцев принято выражение «рахт-и хона» или «асбоб-анҷоми хона» («домашнее имущество»), куда входят такие понятия как «кўрпа-кўрпача» (традиционные восточные стёганые ватные одеяла), «сару-либос», то есть то, что относится к материи: в частности, «ҷома» («халат», в целом подразумевающее «одежду» вообще). Таким образом, под словом «рахт» подразумевается нажитое (или подаренное родными) совместное домашнее имущество. Правда, сюда не следует относить посуду, холодильник, телевизор и т. д. В основном, это понятие следует рассматривать в контексте приданного, которому больше свойственно придавать значение «одежды», «постельных принадлежностей» и т.п., что в дальнейшем определяет как собственность новоявленной хозяйки дома.

Если вам доводилось быть в любом бухарском доме, то вы не могли не обратить внимания на огромное возвышение в углу комнаты, в основе которого покоится национальный сундук с приданым невесты. Сундук выполнен из дерева и, как правило, обит жестью в виде национального орнамента, различные детали которого окрашиваются специальными красками. Чаще всего это – кобальт и киноварь (хотя могут присутствовать дополнительно желтые, зеленые и оранжевые цвета).

Следует подчеркнуть, что сундук является неотъемлемым атрибутом любого бухарского дома: с самого детства он неразлучно связан с домочадцами и потому очень быстро привыкнув к нему, в последующем перестаёшь его замечать. Поверх него в несколько рядов сложены многочисленные стеганые одеяла, которые мать невесты начинает копить когда девушка находится еще в совсем юном возрасте. Чтобы к моменту зрелости у будущей невесты имелось уже приданое, с которым она могла бы уверенно вступить в семью будущего мужа.

Этот ряд стеганых одеял накрывается многочисленными «сўзани» («сюзане» – изделие ручной работы, наподобие гобелена). В старину каждая девушка собственноручно вышивала свое сюзане, украшенное оригинальным орнаментом и узорами, отражаемыми её внутренний духовный мир, её представления о суженом. Одним словом, сюзане олицетворяло собою внутреннюю духовную сущность взрослеющей девушки, её воспитание, культуру, образ мыслей. Долгими часами сидя над своей вышивкой и размышляя о будущем, она невольно перекладывала всю гамму своих чувств, всё своё воображение и фантазию на это небольшое полотно. Как тут не вспомнить А.С.Пушкина и его «Сказку о царе Салтане»:

 
Кабы я была царицей —
Говорит одна сестрица, —
То на весь бы мир, одна,
Наткала бы полотна.
 

В наше время сюзане уже сами не шьют, а покупают готовые, которые продаются почти на каждом шагу в многочисленных магазинах и частных лавчонках. Само собой разумеется, что изделия ручной работы ценятся намного выше фабричных штамповок.

В простонародье это сооружение называют «Ҷой», что означает место уложения постельных принадлежностей. Верхушку венчают различные перьевые подушки, а также подушки цилиндрической формы, набитые ватой именуемые «лўъла», а поверх самой последней, как правило, кладут священную книгу мусульман. Во время религиозных мероприятий, когда в дом приглашается мулла (священнослужитель мечети) или кори (чтец Корана, знающий его наизусть), хозяйка достает домашний Коран и с него уже прочитываются суры (главы) и ояты (стихи). Точно также, как в любом уважающем себя доме на Руси, имеется Библия, как в любой иудейской семье не обойтись без Торы, в любой бухарской семье обязан присутствовать Коран. И не просто присутствовать, а покоиться на самом верху. И не просто покоиться, а время от времени полезно бережно извлекать его и читать какие-либо суры.5454
  Покоящийся «без дела» Коран – малополезный атрибут квартиры, дома. Необходимо хотя бы раз в год приглашать в дом служителя мечети для того, чтобы прочитать его весь или, в крайнем случае, выдержки из него (отдельные суры /главы/). По прочтению, накрывают стол, ставят угощение, а перед уходом священнику обязательно подготавливают традиционный «узелок» в дорогу, в знак благодарности. В наше время чаще всего обходятся денежными купюрами, что, в принципе, не одобряется традицией.


[Закрыть]

Так вот, обряд «Рахтзанон» состоит из процедуры собирания этого высокого сооружения, с добавлением присланных со стороны жениха многочисленных стеганых ватных одеял из красивой материи (шелка, сатина, ситца, бархата, велюра), а также красивых покрывал, различных подушек, в присутствии многочисленных родственников-женщин во главе «вакили» (женщины, выполняющей необходимые запланированные стороны мероприятий).

По окончании возведения столь непростого сооружения оямулло (женщина, знающая Коран и возглавляющая ритуальную сторону мероприятия) делает «муборакбоди» (прославление Бога и пожелание счастья молодым), присутствующим женщинам раздают конфеты и подарки, а кроме того, по традиции на голову каждой из женщин оямулло набрасывает по небольшому носовому платку, сопровождая различного рода пожеланиями. К примеру, «чтобы и у вашей дочери мы вскоре погуляли на свадьбе», что-то в этом роде. Платки тут же снимаются с головы и сохраняются их обладательницами как своего рода сувениры на память о проведенном мероприятии.

И в заключение, конечно-же, необходимо присутствие келин (невесты), которая скромно (как того требует этикет) опустив голову, делает «таъзим», то есть совершает плавные и величественные поклоны собравшимся. Все вокруг улыбаются и рады: они-то ее прекрасно знают, и потому им немножечко смешно – как, «вчерашняя» озорная шалунья хоть на миг стала серьезной и ответственной. Пусть она завтра снова станет прежней, но «сегодня» так забавно и мило видеть её серьезной, отдающей дань традиции и уважение к предкам: ведь такое больше никогда не повторится, а потому в этом кроется что-то очень важное для девушки, которая решилась перешагнуть через черту, отделяющую её от детства и беспечности.

«Сўзани» /Сюзане/ – (букв. «шитый иглой», тадж.) – традиционная вышивка народов Средней Азии.

Как уже было описано выше «Фотиха» является исключительно женским праздником, на котором кроме многочисленных родственниц с обеих сторон, присутствуют также соседи, сотрудницы по работе и просто близкие подруги и знакомые. Обычно это мероприятие проводится в доме невесты. Каждый уважающий себя житель Бухары с молодых лет стремится обзавестись собственным домом (или, как говорят в обиходе «участком»), который позволял бы в будущем проводить подобного рода свадьбы и обряды, предусматривающие, как правило, немалое количество народа. Обычные панельные дома считаются нечто вроде «клетушек», в которых летом задыхаешься от жары, исходящей от бетонных блоков, а зимой мерзнешь из-за недостаточного тепла. И кроме того, в таких квартирах не особо развернешься со свадьбой, предполагающей двести и более человек.

Во дворе дома невесты расставляются столы и стулья, взятые напрокат, накрываются скатерти (бывает и без них); столы сервируются всевозможной снедью, закусками и фруктами. На заднем дворе, огороженным «чодиром» (брезентом) устанавливается огромный казан, вокруг которого «колдует» нанятый специально усто со своими помощниками («шогирд») над очередным праздничным блюдом (чаще всего это – «кабоб» – разновидность жаркого). Домашняя же кухня на это время превращается в настоящую чайхану, где на всех четырех конфорках в огромных баках постоянно кипятится вода для заварки чая. А ванная комната служит складом для спиртного: в неё закладываются большие куски льда, привезенные заранее с хладокомбината, вокруг которых стынут всевозможные бутылки с вином, шампанским, водкой и коньяком.

Один из углов двора предоставляется в распоряжение музыкантов, нанятых для того, чтобы веселить гостей. Самые близкие родственники невесты, как правило, являются обслуживающим персоналом: они не имеют права сидеть и веселиться наравне с гостями, а должны всячески тормошить и веселить скованную в начале мероприятия публику. Их «свадьба» будет чуть позже, когда закончится основное веселье и гости разъедутся по домам.

Сторона жениха, тем временем, прихорашивается и проверяет – все ли подарки уложены как следует, не забыли ли чего. Наконец, наняв специальный микроавтобус, в который заносят подносы (лаъли) с подарками (число их может колебаться от 10 до 16-ти) и расположившись сами, они едут к дому невесты. Не доезжая до самого дома, где-то примерно за квартал, они спешиваются, берут на руки подносы и, под звуки карная, сурная и барабанщика, медленно и торжественно идут в направлении дома, где живет невеста.

Родственники невесты, заслышав характерные звуки музыки, тоже торопятся выйти навстречу гостям и ждут их у порога своего дома. Наконец, процессия подходит к дому невесты, передают подарки в руки её родственников, гости обнимаются и целуются со своими сватами и их окружением. Оямулло, встречая каждую гостью, обмакивает кусочек ваты в муку (символ чистоты, счастья и достатка) и слегка проводит по щекам женщин.

Подарки с подносами заносят в отдельную комнату, куда приглашают только родных и близких. Там, усевшись в кружок и поставив перед собой подносы, начинают по-порядку их разбирать. Оямулло, руководящая всем процессом громко объявляет содержимое очередного подноса и кому он предназначается. Сторона жениха делает подарки всем близким родственникам невесты, не забывая никого. Для этого заранее уточняются размеры голов, воротников, а также размеры одежды и обуви тех, для кого будут предназначены подарки. Каждый поднос подарков помимо всего прочего, дополняется также четным количеством лепешек (обычно 2 или 4) и всякого рода сладостями.

Содержимое этих подносов включает в себя не только наряд самой невесты, которую одаривают «с головы до ног», но и как правило предусматривает подарки для всех её близких родственников, не забывая никого. Это могут быть ювелирные изделия, различные украшения, предметы одежды, обуви и так далее. Этим актом будущий муж, как бы показывает, что он самостоятелен и вполне созрел для брака, чтобы суметь достойным образом содержать семью. Правда, чаще всего для того, чтобы провести такое мероприятие, как свадьба, денег одного только жениха может и не хватить, а потому традиционно все близкие родственники помогают ему не только продуктами, но и нередко финансами.

Тем временем, к назначенному часу дом невесты наполняется многочисленными приглашенными гостями – женщинами. После чего всех приглашают за стол, где все уже готово для празднества. Гости рассаживаются на отведенные для них места, хозяева произносят полагающую случаю приветственную речь, музыканты берутся за свои инструменты и женский праздник вступает в свою основную фазу. Слышатся хлопки от пробок шампанского, разливается вино и,… как это ни покажется странным, но ряды бутылок с водкой и коньяком тоже начинают стремительно редеть. Вот вам и «восточная женщина».

– Да-а, – глубокомысленно вздохнули данной статьи – раньше спиртное на такого рода мероприятиях не предусматривалось. Что тут сказать? Времена меняются, люди тоже.

Обязательно во время данного праздника присутствует «созанда» (профессиональная танцовщица, развлекающая гостей). Во время танца к ней периодически подходят женщины и протягивают купюры самого разного достоинства.5555
  А вот здесь уже, деньги – не только одобряемое, но и непременное условие. Однако, и тут не следует «перебарщивать», как это часто можно наблюдать на некоторых свадьбах, где, «соревнуясь и хвастаясь» друг перед другом некоторые гости шокируют публику пачками банкнот.


[Закрыть] Чуть позже, когда публика хорошенько «разогреется», статус созанды постепенно блекнет на фоне того, что, порою, вытворяют ещё совсем недавно скромные женщины. Здесь это можно, а иногда даже и приветствуется. Ибо, где ещё женщина может свободно раскрепоститься и дать волю своим чувствам, не стесняясь никого, как не на свадьбе любимой родственницы. Иной раз, войдя в раж, какая-нибудь из женщин такое выдаст, что знаменитый «восточный танец живота» меркнет по сравнению с пластикой, которую способна продемонстрировать, казалось бы, обыкновенная гостья.

Когда разгар праздника достигает своего апогея, то, как говаривал в известном всем нам фильме Иван Васильевич: «Танцуют все!». Деньги «лепят» уже не профессиональной танцовщице-созанда, а друг дружке (вернее, подруге). В общем, умеет, оказывается, «оттянуться по полной программе» восточная женщина, если только захочет.

Обычай очищения огнём восходит своими корнями к зороастризму

Тем временем, сумерки сгущаются и наступает вечер. В доме жениха скапливается тоже немало народу, большей частью мужчины: родственники и многочисленные друзья. Дом гудит словно улей: ближайшие родственники и простой люд, обслуживающий свадьбу, снуют туда-сюда; вакила дает бесконечные последние указания; друзья, в ожидании домода (жениха) курят в сторонке, обсуждая предстоящий поход к дому невесты, периодически сотрясая своим смехом вечерний воздух; родители жениха волнуются и лихорадочно соображают – не упустили ли чего?; это волнение передается главному «виновнику» торжества: он придирчиво всматривается в зеркало, проверяя – хорошо ли «сидит» на нем халат, не съехала ли в сторону чалма; любопытная и назойливая детвора, собравшаяся со всей округи, так и норовит попасть кому-нибудь под ноги и, прыснув, под оглушительную ругань взрослых, стремительно убегает в сторону для того, чтобы тут же наткнуться на следующего.

Словом, нормальная «рабочая» обстановка обычной бухарской семьи.

«Домодбари», что дословно означает «вести (сопровождать) жениха» – особо запоминающий праздник не только для многочисленной ребятни, но также и для взрослых ребят, поскольку само шествие предполагает наличие неизменных атрибутов, сопровождающих процессию, а именно – двух факелов («машъал») на длинных шестах, которые несут два факелоносца по обе стороны от жениха, окруженного толпой его близких друзей. Под скандирующие выкрики друзей, плотно облепивших со всех сторон жениха, толпа не спеша движется по направлению к дому невесты. Это яркое и завораживающее зрелище, уходящее своими истоками в глубокую древность, несомненно имеет до исламские, а точнее зороастрийские корни. Удивительным образом, пройдя через века и столетия, оно сохранилось и дошло до наших дней.

Глядя на пляшущие языки пламени факелов, выхватывающие внезапно из мрака отдельные фигуры людей, человек как бы теряет связь со временем, переносясь в то далёкое прошлое, где отсутствуют всякие штампы и условности, где нет места никаким религиям и догмам, а витает лишь чистый дух, та изначальная сущность, что заложена в каждом из нас с самого начала сотворения мира. Что-то очень радостное, родное и в то же время необъяснимое словами, вибрирует внутри, готовое вот-вот сорваться и позвать вас за собой, в словно оставленный забытый родной дом. И только в самый последний момент сознание реальности существующего мира и страх перед неизвестностью (хотя и желанной), удерживает от дерзновенного полёта. Во всяком случае, именно такие ощущения всякий раз я испытывал, находясь внутри подобной процессии, когда был совсем маленьким ребёнком, и те же самые – ощущаю и теперь – будучи уже в зрелом возрасте.

Раньше весь путь полагалось проделывать пешком. Сейчас времена изменились. Теперь довольно часто, если путь до дому невесты не близок, заказывают автобус и едут в нем, останавливаясь примерно за квартал от означенного дома.

Жених, вобравший в себя все существующие в мире добродетели, обязан скромно потупив взор, идти навстречу к своей желанной. При этом, сдержанность и скромность должны превалировать над всеми остальными качествами. Так это полагается по этикету.

На самом же деле, бывает по-разному. У меня до сих пор не стерся из памяти эпизод, вызывающий улыбку, когда мы вели «новоиспеченного» жениха – моего соседа к дому его возлюбленной. То ли толпа была слишком вялой, то ли ребята были уставшими, но то, что традиционного и дружного скандирования с выкриками «А-а-а-ааа!» не выходило, – этот факт был, что называется, налицо. Другой, на месте жениха, возможно бы и расстроился («А еще друзья называются…»). Однако, вы не знаете моего соседа. Нисколечко не растерявшись, находясь в плотном кольце окружения своих друзей, он вдруг из скромного жениха превратился в… главного «запевалу». Криками «А-а-а-ааа!» он стал заводить всю «дружину». И, хотя взрослые пристыдили чересчур прыткого жениха, эффект получился своеобразным: до самого дома невесты толпа не смолкала, держась за животы и пытаясь ещё при этом орать, насколько позволяли челюсти, которые свело от смеха…

Однако, вернемся к тому, как должно быть, согласно традиции. Сторона невесты, тем временем, тоже зря времени не теряет, подготавливаясь к встрече домода. Перед домом невесты, недалеко от порога сооружается большой костер, который следует поджечь со всех сторон в тот момент, когда процессия жениха появится на горизонте. Делать это нужно со знанием дела: если зажечь раньше времени, то костер может потерять свою силу (а то и вовсе сгореть) к тому моменту, когда гости поравняются с ним, и наоборот: нехорошо получится, если жених подошел, а костер ещё только-только начинает разгораться. Поэтому такое ответственное дело поручается не всякому «пожарнику».

Теперь представим, что все получилось как надо: свита жениха подошла к дому невесты именно в тот момент, когда языки пламени вот-вот вознесутся к небу. Жар, естественно, исходит от костра порядочный. Теперь, по традиции жених со своими друзьями должен три раза обойти костер, прежде чем переступить порог дома своей суженой. Обход следует совершать также, как и шли – не спеша. Конечно, неплохо было бы быстро пробежаться, но… авторитет ронять не хочется. Во время обхода вокруг костра (как и во время всего шествия), многочисленная толпа друзей жениха плотно склоняется над женихом, скрывая его от глаз Ахримана и злых духов: эта древняя традиция, сохранившаяся со времён зороастризма.

Поскольку друзья ни на минуту не разжимают кольцо, в центре которого находится жених, то – понятное дело – жарче всего (в прямом и переносном смысле) приходится тем из его друзей, которые находятся со стороны костра. При этом, скандирование не прекращается. Не раз бывало, что после троекратного обхода у кого-нибудь дымилась подошва обуви. Тут, однако, ничего не попишешь: любовь требует жертв.

Наконец, обойдя три раза полыхающий костер и очистившись огнем, жених и его свита могут пересечь порог дома невесты. Обход совершается по часовой стрелке. Машъал (факела) оставляют снаружи дома, воткнув шесты в землю, рядом с догорающим костром. Скоро погаснут и они.

Даже находясь на «территории невесты», друзья жениха тесным кольцом прячут жениха от остального окружения. Они могут слегка расступиться, пропуская жениха вперед и оставаясь сами сзади него лишь тогда, когда жених в сопровождении оямулло медленно двинется в сторону чимилиқа («гўшанга»). Вы наверное хотите спросить, что такое «чимилиқ»?

Здесь, конечно-же, можно было бы немного покочевряжиться и на восточный манер произнести: «Но тут прокукарекал на заборе петух (или „заорал под дувалом старый ишак“) и Шахерезада прекратила дозволенные речи…».

Но, поскольку до утра ещё далеко, то мы вам ответим на это просто: что такое «чимилиқ» вы узнаете в «следующей серии».

Для свадебных торжеств арендуют вот такие заведения.

Этот пункт обряда, который в воображении многих является кульминацией свадебного торжества и ассоциируется со словом «свадьба», по всей логике следовало бы как раз-таки опустить, поскольку в старину данный этап был не столь существенен; во всяком случае, проходил достаточно скромно, а в ряде случаев и вовсе отсутствовал. Сегодня это делается для молодежи, близких знакомых и родственников, чтобы иметь повод, повеселиться и отметить столь торжественное событие за «одним общим столом».

Следует отметить, что данный этап смог «органично» вписаться в быт бухарцев только благодаря «советской эпохе», которая за семь десятков лет не могла не наложить своеобразного отпечатка на культуру и быт проживающего населения. Рамки данной статьи не позволяют, к сожалению, отвлечься на то, чтобы произвести анализ того, каким образом и в каких сферах жизнедеятельности упоминаемая эпоха произвела структурные изменения, изменив в значительной степени не только уклад жизни, но и коренным образом повлияв на самосознание бухарцев. А потому, нет ничего удивительного в том, что в сознании некоторой части сегодняшнего молодого поколения, данное мероприятие имеет чуть ли не главное значение.

Честно говоря, не очень хочется описывать типичное застолье со всей сопутствующей данному мероприятию «инфраструктурой»: специально зарезервированный накануне зал какого-нибудь ресторана, приглашенный вокально-инструментальный ансамбль, местные артисты и созанда, и, конечно-же, неизменный тамада. Ну совсем как и везде на постсоветском пространстве. С небольшими различиями, определяющими национальный колорит и традиции. Как и везде, все тихо, торжественно и скромно до… первой стопки; затем – перезвон бокалов и характерный одновременный лязг сотен вилок и ножей; снующие туда-сюда официанты, вечно забывающие донести водку до нужного стола, зато аккуратно успевающие затаривать свои подсобные шкафчики; потом – дебаты почти за каждым столом, под аккомпанемент чего-то там говорящего тамады, которого никто не только не слушает, но о существовании которого уже напрочь забыли; ну и т. д. и т.п.. Конечно, мы слишком всё утрируем, но, если взять общий рисунок любого подобного застолья, то – не так уж недалеки от истины. Впрочем, вы сами это отлично знаете и без нас.

Завершается праздничный вечер совместным танцем жениха и невесты, разрезанием сумасшедших размеров торта-небоскреба и благодарственной речью родителей молодожен, обращенной к приглашенным гостям. Это означает, что можно расходиться, что, как правило, и случается чаще всего.