Текст книги "100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе"

Элвис’68: второе пришествие

Это был выходной день во время гастролей The Beatles по Северной Америке 1965 года: 27 августа под конвоем из трех черных лимузинов английские музыканты отправились на встречу с кумиром своей юности – Элвисом Пресли. Условия визита были жесткие: никакой прессы, никаких фотографий, никаких записей (если бы кто-то тайком снял эту встречу, кусок пленки стоил бы миллионы!). В 11 вечера англичане приехали в особняк Элвиса в Лос-Анджелесе и были встречены хозяином в его большой круглой гостиной. В комнате находились цветной телевизор (до этого Битлы никогда не видели пульта дистанционного управления!), музыкальный автомат и диван в форме полумесяца.

Элвис смотрел огромный цветной телевизор без звука, играя на бас-гитаре. Сначала повисло неловкое молчание, на которое певец отреагировал так: «Если вы, парни, будете сидеть и смотреть на меня весь вечер, то я пошел спать!» Когда лед растаял, Пресли попросил принести гитары: последовал непродолжительный джем с исполнением некоторых песен, в том числе и битловской «I Feel Fine». Ринго стучал пальцами по мебели, а Элвис играл на басу. Потом все играли на бильярде, и встреча затянулась до двух ночи. The Beatles пригласили Элвиса к себе в гости на следующий день, но тот счел, что все приличия соблюдены, и не поехал.

Несмотря на искренний интерес к заокеанским гостям, Элвис Пресли очень остро чувствовал угрозу со стороны The Beatles и их британских коллег, которые в середине 60-х оккупировали американские хит-парады. Элвис, с его бесконечными ролями в непритязательных музыкальных комедиях, неуклонно терял популярность. Во время съемок фильма «Clambake» в октябре 1967 года продюсеры были озабочены тем, что певец серьезно поправился, а потому выглядел в кадре грузным и усталым. Звуковая дорожка к фильму разошлась рекордно низким тиражом, и боссы RCA признали, что у Короля рок-н-ролла начались серь езные творческие и финансовые проблемы.

Один просвет в этой мрачной картине – сентябрь 1967 года, когда в студии RCA в Нашвилле Элвис задумал записать кантрихит «Guitar Man» гитариста и композитора Джерри Рида. Автору песни позвонил продюсер Элвиса и сказал, что певец целый день безуспешно пытается записать песню, на что Рид ответил: «Что ж, если вы хотите, чтобы она звучала как у меня, вам придется взять меня на гитару!» Работа с Джерри Ридом по-настоящему увлекла Элвиса, и он записал «Guitar Man» с большим удовольствием. Но его популярность уже упала до такой степени, что даже такая ударная пластинка (и вполне современная по кантри-стандартам!) не поднялась выше 43-го места в хит-параде.

Для любителей музыки Элвис превратился в пародию на себя прежнего. Он больше не был «клевым». Тон в музыкальной индустрии теперь задавали нахальные волосатые рок-группы, которые сами сочиняли и исполняли свои песни, а Элвис с его сахарно-эстрадными версиями специально написанных для него песен (сам он фактически не написал ни одной) выглядел реликтом ушедшей эпохи. Полковник Том Паркер, которому все труднее стало добиваться традиционного для Элвиса гонорара в миллион долларов, возложил все надежды на телевидение, на котором его подопечный не появлялся со времен шоу Фрэнка Синатры 1960 года.

Рождественское шоу NBC 3 декабря 1968 года не обещало ничего неожиданного. Поскучневший Элвис Пресли должен был спеть несколько подходящих случаю праздничных песен и удалиться, разбогатев на очередную сумму с несколькими нулями. Но случилось чудо. Камеры были наведены на стройного, загорелого мужчину с копной непослушных волос на голове, обтянутого черным кожаным костюмом (Элвис специально ездил на Гавайи, чтобы привести себя в форму). В его руках была красная гитара, к которой он не прикасался уже много лет. Он снова запел рок-н-ролл, причем так, что всем стало понятно: Король вернулся.

Подготовка к этому волнующему декабрьскому вечеру велась еще с лета. Присутствовавший на июньских репетициях режиссер Стив Биндер заметил, как Элвис и его музыканты расслаблены, когда импровизируют на темы старых блюзов и рок-н-роллов. Он позвал на репетиции «ветеранов», с которыми Элвис когда-то делал первые записи и ездил на первые гастроли: гитариста Скотти Мура и барабанщика Доминика Фонтана (к сожалению, басист Билл Блэк умер в 1965 году). Старые друзья и неформальная обстановка помогли Элвису почувствовать себя в своей тарелке и вспомнить волнение от живого создания музыки: две двухчасовые репетиции были записаны на собственный магнитофон певца прямо в раздевалке NBC.

Элвис заметно нервничал: он пошел против воли своего всезнающего менеджера полковника Паркера. К тому же его последний концерт прошел в Пёрл-Харборе на Гавайях еще 25 марта 1961 года. Поначалу он вовсе отказывался от живого исполнения, но Стив Биндер уже увидел в певце кураж, который просыпается в нем при возврате к корням его музыки, и убеждал не отказываться от этой идеи. Биндер не хотел ограничиваться дежурным исполнением рождественских гимнов, предполагал роскошную сценографию, танцевальные вставки и был открыт к любым вариациям, что Элвис очень ценил.

27 июня в шесть вечера одетый в обтягивающую кожаную куртку Элвис Пресли поднялся на сцену студии NBC в калифорнийском городе Бербанке: он оказался перед зрителями впервые за семь лет. В этот день были отсняты два часовых джема (каждый перед разной аудиторией). Часового перерыва между ними хватило для того, чтобы Элвис принял душ и получил свою одежду из химчистки после исполнения песен под жаркими софитами телестудии. В еще двух шоу, записанных вечером 29 июня, он выступал стоя и пел как под живое исполнение, так и под заранее записанный аккомпанемент.

Из съемок двух дней, куда входили сценические постановки и заставки, был смонтирован 50-минутный телеконцерт, названный просто «Elvis» и показанный под Рождество 1968 года. Будто и не было этого насквозь фальшивого Элвиса Пресли, выступавшего в роли кинодекорации. На маленькой сцене, облепленной слушателями, холеный рок-н-ролльщик с роскошными баками с красной гитарой в руках исполнил свои старые хиты («Heartbreak Hotel», «Blue Suede Shoes», «All Shook Up»), а также новые композиции «Guitar Man», «Big Boss Man», «Memories» и несколько менее известных песен. Эмоциональный апофеоз шоу – финальная песня «If I Can Dream», нехарактерное для Элвиса воззвание к миру и терпимости.

Элвис выступает с таким удовольствием, что в некоторые моменты хочет подняться и начать петь без микрофона, хотя у него в руках электрогитара без ремня (это видно во время «One Night»). Нежную балладу «Love Me Tender» он поет для своей жены Присциллы, которая находится в аудитории (в первом куплете Элвис шутливо поменял строчку «Ты сделала мою жизнь полной» на «Ты превратила мою жизнь в катастрофу», вызвав смех у публики). Впрочем, полковнику Паркеру было необходимо показать, что Элвис по-прежнему обожаем противоположным полом, поэтому режиссер получил указания разместить молодых женщин ближе к сцене.

Еще в начале работы над проектом борющийся с неуверенностью в себе Элвис Пресли сказал: «Я хочу, чтобы каждый знал, что я по-настоящему умею делать». Передача показала – он и правда может. Впервые за многие годы певец получил возможность самостоятельно выбирать музыкантов и репертуар, и он будто бы вышел из тюрьмы. В просмотровой комнате после прогона отснятого материала Элвис сказал Стиву Биндеру: «Это величайшее, что я сделал в своей жизни. Даю слово, что я больше никогда не спою песни, в которую не верю, и не снимусь в фильме, в который не верю».

Почти сверхъестественное второе пришествие Короля рок-н-ролла оценила публика: шоу «Elvis» получило самый высокий рейтинг в сезоне (42 процента всей зрительской аудитории!), к январю 1969 года сингл «If I Can Dream» достиг 12-го места в хит-параде, а альбом со звуковой дорожкой вошел в верхнюю десятку. Критик Джон Ландау отметил: «Есть нечто магическое в том, чтобы увидеть, как потерявшийся человек нашел дорогу домой. Он пел с такой мощью, какой люди уже не ожидают от певцов рок-н-ролла. Он двигался настолько непринужденно, что Джим Моррисон, должно быть, позеленеет от зависти».

Громовой успех означал для Элвиса возвращение на большую сцену: предложения выступить поступали со всего мира. Лондонский зал Palladium предложил 28 тысяч долларов за недельный ангажемент, на что полковник Паркер ответил: «Это прекрасно для меня, но сколько вы можете предложить Элвису?» Кроме огромной роли в судьбе самого певца, неформальный джем Элвиса перед небольшой аудиторией стал прообразом телевизионных акустических концертов, которые через несколько десятилетий прославят MTV.

Элвис набрал новую группу первоклассных музыкантов, женскую соул-группу и мужской госпел-хор. Теперь он был готов к покорению Лас-Вегаса. С июля были запланированы шоу в ласвегасском отеле International. Владелец отеля послал в НьюЙорк личный самолет, чтобы доставить на площадку рок-журналистов. Когда Элвис появился перед публикой, 2200 человек устроили ему стоячую овацию, которая повторилась в финале и после выхода на бис. Все закончилось пятилетним контрактом на концерты в Лас-Вегасе: Король вернул свой трон. Выступление Элвиса в Гонолулу 14 января 1973 года стало первым в истории концертом, транслировавшимся на 40 стран мира через спутник.

Второе царствование Элвиса Пресли продолжалось недолго. Семейная жизнь окончилась болезненным разводом. Грандиозный успех перерос в бесконечное повторение одних и тех же хитов в помпезном антураже Лас-Вегаса. С годами Элвиса стало все труднее затащить в студию звукозаписи: дошло до того, что звукозаписывающее оборудование несли прямо к нему домой, но и эта затея не увенчалась успехом. Перекормленный таблетками, страдающий от лишнего веса Король рок-н-ролла был найден бездыханным 16 августа 1977 года на полу ванной в своем поместье «Грейсленд», не успев на вечерний рейс, которым должно было начаться его очередное турне.

Ныне тело великого певца покоится в «Грейсленде», рядом с останками его любимой мамы. Но образ Элвиса живее всех живых, а его музыка регулярно посещает хит-парады (в 2002 году голландский музыкант Junkie XL своим ремиксом вернул к жизни давно забытую песню Элвиса из фильма 1968 года «A Little Less Conversation»). Более того, согласно некоторым теориям, Король рок-н-ролла лишь инсценировал смерть ради спокойной жизни в каком-нибудь удаленном уголке земли. И все же одним из самых ярких свидетельств «вечной жизни» Элвиса остается его телешоу 1968 года, которое навеки запечатлело для потомков притягательный образ молодого рокера в черной коже и с гитарой наперевес, над которым будто не властны земные законы. По крайней мере, пока он в тысячный раз взрывает публику стареньким блюзом «That’s All Right Mama».

Послушать

Elvis Presley «From Elvis In Memphis» (1969)

RCA

Оценить шоу «’68 Comeback Special» лучше всего по DVD, хотя альбом со звуковой дорожкой тоже доступен (в полной версии он составляет 4 диска!). Но воодушевленный триумфом на телевидении Элвис пошел в январе и феврале 1969 года в студию American Sound в родном Мемфисе, чтобы записать одну из лучших пластинок и в своей карьере, и в истории рока вообще. Продюсер записи Чипс Момен не делал скидок никому. В студии он был настоящим диктатором, и привыкшему к всеобщему поклонению Элвису было нелегко. Работа выдалась напряженной, но и плодотворной: за две недели было сделано больше отличных записей, чем за пять последних лет с RCA. Низкопробная попса для дурацких фильмов уступила место корневым блюзу, госпелу, соулу и кантри. Поразительной чистоты, красоты и сочности музыка дополнилась зрелыми вокальными интонациями. Завершающий альбом гимн протеста «In The Ghetto» – одна из самых красивых песен в истории, и во время ее записи Элвис расчувствовался по-настоящему, но остальной материал ей не уступает: будь то роскошная соул-баллада «Long Black Limousine» о женщине, которая не выдержала искушение богатством, или беспечное кантри «I’m Movin’ On». Самое важное, что в каждой ноте, спетой Элвисом Пресли, ощущается счастье человека, вырвавшегося на свободу после многих лет заточения.

Джим Моррисон: облако в штанах

Рок-божество и поэт Джим Моррисон хулиганил еще размашистее, когда чувствовал противодействие. В качестве вокалиста калифорнийской группы The Doors он приобрел репутацию разрушителя барьеров и вечного нарушителя спокойствия. Волей-неволей он вовлекал и себя, и своих коллег по группе – органиста Рея Манзарека, гитариста Робби Кригера и барабанщика Джона Денсмора – в постоянные неприятности с друзьями, коллегами и властями всех мастей. Это были пьяные выходки, провокации в текстах песен, призывы к бунту и даже инцидент с полицейским, который застал Джима в душевой кабинке перед концертом в компании несовершеннолетней девушки. Остановить это было невозможно.

Однажды он зашел слишком далеко. 1 марта 1969 года The Doors впервые выступили во Флориде, в большом ангаре. Публика ожидала отличное шоу от одной из лучших в стране рокгрупп. У The Doors в запасе уже было два сингла Номер 1 («Light My Fire» и «Hello, I Love You») и три альбома, последний из которых – «Waiting For The Sun» – как раз возглавил американский хит-парад. Новейший сингл «Touch Me» находился на почетном 3-м месте. Как это часто бывало, Джим опоздал на концерт и явился пьяным. Он оказался втянутым в ссору со своей девушкой Памелой Курсон, которая закончилась его одиночным отъездом. Наконец он вылетел в Майами, но пропустил стыковочный рейс в Новом Орлеане, так что концерт начинался с опозданием.

Робби Кригер рассказывал: «Атмосфера была по-настоящему напряженная. Мы вышли на сцену с часовым опозданием в 11 вечера, к тому времени внутри было жарко. Царила неразбериха, обстановка была пожароопасная. Продали больше билетов, чем было можно. Туда вмещалось 10 тысяч человек, а в тот вечер набилось 15 тысяч. Наш менеджер просто свихнулся!» Джим Моррисон тоже был близок к этому состоянию. По словам Джона Денсмора, он все больше разочаровывался в фанатах группы. Многие из них просто хотели увидеть легендарного Короля ящериц в кожаных штанах, услышать и спеть хиты и весело провести время. Для Джима этого было мало. Он хотел, чтобы публика впитывала его стихотворные декламации, меняя свое социальное самосознание.

За неделю до концерта в Майами Джим Моррисон посетил выступление авангардной труппы «Живой театр» – это был хеппенинг в свободной форме «Paradise Now» с вовлечением публики, которая должна была раздеваться. Моррисон, когда-то изучавший кино, увлекся подходом радикального коллектива, чья цель была в социальных и политических изменениях через участие людей в представлении. Он попросил секретаря зарезервировать 16 билетов на каждое из пяти выступлений The Doors. Денсмор описал затею так: «Они должны были надеть ровно столько одежды, чтобы все было легально: стринги на веревочках. И им следовало вклиниваться в зрителей, выкрикивая слоганы: «Нет паспортам!», «Единый мир!». Джим хотел ввести элементы этого конфронтационного театра в наш концерт в Майами. К сожалению, все пошло не так».

Группа начала играть «Break On Through (To The Other Side)», но Джим подошел к краю сцены и пил вино с первым рядом слушателей. Кригер: «Мы попробовали начать еще пару песен, и Джим начал свою декламацию. Он бранил публику, потом пел пару строк и снова начинал говорить. «Вы не хотите слышать музыку! Вы пришли посмотреть на шоу! Вы хотите увидеть чтонибудь безумное! Хотите увидеть мой член?» Он просто дурачился. Ничего не доставал, просто сделал вид, вытащил рубашку из штанов». Манзарек рассказывал: «Я помню, мы сигналили нашему звукоинженеру Винсу, чтобы он вмешался в последний момент. И все равно это был изумительный день дионисийских страстей. Джим загипнотизировал публику. Он сказал, что он собирается сделать, а потом: «Смотрите, смотрите, я только что сделал это, вы видели?»

С музыкальной точки зрения это был ужасный концерт, потому что Джим был пьян, но театральная сторона получилась очень драматичной. Даже полиция это оценила. Робби Кригер вспоминал: «За сценой мы выпили пива с полицейскими, и они были воодушевлены, перебросились с нами шутками. Джим даже поменялся головными уборами с одним из них. Так что вы можете себе представить наше удивление, когда спустя неделю его арестовали».

Вокалиста The Doors обвинили в непристойном поведении на публике, демонстрации интимных частей тела и симуляции мастурбации. Джим Моррисон заставил публику поверить, что он обнажается на сцене, но проблема была в том, что президент Никсон и ФБР ему тоже поверили.

Концерт в Майами превратил The Doors из дерзких архитекторов психоделического рока в сомнительных личностей вне закона, чей лидер заслуживает изоляции от общества. Ричард Никсон приказал ФБР завести дело на группу, за ними установилась слежка. По словам Робби Кригера, «это было начало конца для The Doors. Нам запретили выступать где бы то ни было в Америке. Мы не могли нигде появиться или могли с огромным трудом. Суд лег на Джима тяжелым грузом, он изменился. И как могло быть иначе?» В то время как соседи The Doors по Сан-Франциско The Grateful Dead и Jefferson Airplane воплощали жизнь хиппи с лозунгами мира и любви, The Doors ассоциировались с подростковым падением нравов, социальной и политической неудовлетворенностью, радикальными театральными группами, французскими экзистенциалистами, Ницше и греческой трагедией.

Группа взяла свое имя из эссе английского писателя и философа Олдоса Хаксли «Двери восприятия», который, в свою очередь, использовал образ английского поэта-мистика Уильяма Блейка: «Если бы двери восприятия были чисты, все предстало бы человеку таким, как оно есть, – бесконечным». В музыкальном плане их вдохновляли коллеги по лейблу Elektra – Love и The Paul Butterfield Blues Band. Артур Ли из Love как раз и обратил внимание владельца лейбла Джо Хольцмана на The Doors. Со второго прослушивания он предложил группе аванс 2500 долларов. Едкая лирика Артура Ли вдохновляла стихи Джима Моррисона, особенно на дебютном альбоме The Doors 1967 года, чей апофеоз – песня «The End» начиналась в качестве концертного заполнителя времени, а превратилась в воплощенный дионисийский импульс.

Моррисон был под впечатлением от мифа об Эдипе. Отцу этого героя Лаю было предсказано, что он умрет от руки своего сына. Эдип тоже предупрежден о грядущей трагедии, но, несмотря на все попытки изменить судьбу, он все равно сам убил отца и с ужасом узнал, что его жена Иокаста – на самом деле его мать. Однажды во время концерта в лос-анджелесском клубе Whisky A Go Go Джим решил преподать публике урок философской трактовки греческой мифологии в работе Ницше «Рождение трагедии». Во время исполнения «The End» он проорал свой откровенный Эдипов пассаж: «Father, I want to kill you! Mother, I want to fuck you!» Джон Денсмор помнит то исполнение: «Все прекратили танцевать, посмотрели на нас и подумали: что за черт? Я сам никогда не слышал об эдиповом комплексе. Я подумал, что я стою на сцене с парнем, который хочет убить своего отца: у нас в группе псих, нам не сделать карьеры!»

Песня вызвала неизбежные проблемы во время записи. Первая попытка не привела к успеху, и Джим под «кислотой» начал крушить студию. Ночью продюсера Пола Ротшильда разбудил звонок из студии: Джим вернулся и ломал оборудование с помощью огнетушителя. Ротшильд тут же приехал, прекратил безобразие и посадил буйного вокалиста в такси, а весь ущерб компенсировала Elektra. На следующий день «The End» была записана всего за два дубля. Рей Манзарек вспоминает: «Запись вышла темной, загадочной и странной. Джим был в плохом настроении, он испытывал внутреннее потрясение, шаман говорил с ним изнутри». Хотя кульминация с «fuck you» была удалена из песни, этот 11-минутный гимн мрачных глубин человеческой души не потерял ни толики своей мощи.

Молодежную аудиторию The Doors впечатляли красавчиком вокалистом и его кожаными штанами, контркультурная общественность тоже держала их за своих. Во время выступления в шоу Эда Салливана им приказали изменить строчку с явным намеком на наркотики («Girl, we couldn’t get much higher»), но Джим спел все как есть, чем достиг только большего успеха. В 1967–1969 годах The Doors выпускали по альбому в год, был плодотворный период. Но за достижения пришлось платить. Устав баланси ровать между статусом секс-идола и ролью выразителя идей поколения, Джим Моррисон начал беспробудно пить. Выходка в Майами была пиком его буйства. После нее The Doors стали персонами нон грата: тур по США был отменен, альбом «The Soft Parade» критики дружно обругали за использование струнных и духовых. Группа испытывала давление со всех сторон.

3 апреля 1969 года Джима Моррисона арестовали в Лос-Анджелесе: он был обвинен в совершении незаконного перелета в попытке сбежать от наказания в Майами. К концу года он снова оказался под угрозой заключения после того, как стюардесса обвинила его в пьяном скандале во время полета (позже она отказалась от своих заявлений). 10 августа 1970 года, почти через 18 месяцев после рокового концерта в Майами, Джим наконец предстал перед судом. За день до этого он был арестован в Лос-Анджелесе за то, что уснул пьяным на крыльце какого-то местного жителя. Робби Кригер рассказывал: «Было невозможно заставить его вести нормальную жизнь. Над его головой висел суд, и он мотался в Майами и обратно, чтобы давать показания. Майами в то время был худшим местом для суда. Судьи были очень консервативными, и они просто не любили Джима».

20 сентября все решилось: Джим был признан виновным в непристойном обнажении и приговорен к шести месяцам общественных работ с испытательным сроком и штрафу 500 долларов. Моррисона выпустили под залог, но его состояние было плачевным. Из подтянутого идола тинейджеров он превращался в заросшего густой бородой, полноватого неряху. 12 декабря The Doors играли в клубе Warehouse в Новом Орлеане. Джон Денсмор хорошо помнит тот день: «За день до этого мы ради эксперимента впервые сыграли «Riders On The Storm», и людям понравилось. Мы будто нашли новое направление. Но в тот вечер в Новом Орлеане Джим был совершенно разбит. Мы знали, что пора выбрасывать белый флаг. Мы были молчаливы за сценой, ничего не говорили, но всем было все понятно». Через семь месяцев Джим Моррисон был уже мертв, пополнив рок-н-ролльный некрополь вслед за Брайаном Джонсоном, Джими Хендриксом и Дженис Джоплин.

11 марта 1971 года Джим поехал в Париж – официально чтобы отдохнуть от The Doors. Он хотел сбежать от окружающего фурора и сконцентрироваться на стихах: его поэтический сборник вышел в свет в том же месяце. 3 июля Моррисон был обнаружен бездыханным в ванне в апартаментах, где он жил с Памелой Курсон. Никто не мог поверить в эту нелепую смерть. Вердикт врачей – остановка сердца вследствие проблем с дыханием – мало кого убедил. В соответствии с французским законодательством вскрытия не было произведено, поэтому смерть Джима Моррисона сразу вызвала много вопросов. Поползли слухи о том, что причиной смерти была передозировка героином. А может, это была инсценировка самоубийства службами ФБР или даже ритуальное жертвоприношение? Выдвигалась даже версия, что Джим и вовсе не умирал, а инсценировал смерть и удалился на покой.

Через несколько лет после смерти Джима Моррисона The Doors внезапно снова стали модными. Фрэнсис Форд Коппола использовал «The End» в «Апокалипсисе сегодня» (1979). Резко вырос спрос на записи, в 1981 году журнал Rolling Stone поместил на обложку фото Джима с заголовком: «Он горяч, он сексуален, он мертв». В 80-х многие рок-вокалисты надевали кожаные штаны. Могила Джима на кладбище Пер-Лашез – одно из главных туристических мест Парижа. Портрет Джима висит на стенах студенческих общежитий по всему миру в качестве символа бунта и свободы. Рей Манзарек смеется: «Думаю, он нашел бы это забавным. В первую очередь он был поэтом. Самым важным вопросом для него был бы такой: «Ты знаешь мои стихи?» Вместо этого люди хотят говорить о его кожаных штанах и о том, что там внутри. Он бы сказал: «Вы знаете, что внутри, – это пенис. Я – мужчина. Разве у каждого мужчины нет такого же? Ничего особенного!»

Послушать

The Doors «The Doors» (1967)

Elektra

Дебютный альбом The Doors с места в карьер начинается с манифеста группы «Break On Through (To The Other Side)» – призыва пуститься в путешествие в глубь себя, «прорываться на другую сторону». Блюзовая гитара Кригера, вибрация органа Манзарека и бит с латиноамериканским привкусом Денсмора идеально сплелись с баритоном Моррисона. Еще более известный мотив – «Light My Fire», вдохновленный пьесой великого джазового саксофониста Джона Колтрейна «My Favorite Things» (вопреки распространенному мнению, основное авторство принадлежит вовсе не Джиму Моррисону, а Робби Кригеру). Этот радикальный эротический гимн возглавил хит-парад и стал одной из самых исполняемых песен в истории поп-музыки. Джим поет с подлинной страстью и энергией даже чужие песни, так что «Back Door Man» Вилли Диксона и Хаулина Вульфа и «Alabama Song (Whisky Bar)» Бертольда Брехта и Курта Вайля звучат органично, будто только что сочинены. Эпический финал – «The End», в котором похоть и смерть сплелись в гипнотическом танце. Сначала песня была простой любовной балладой, но со временем трансформировалась в 11-минутное полотно с провокационным похотливым пассажем из греческого мифа об Эдипе. Экстраординарная работа – мрачная, элегантная, театральная в лучшем смысле слова.