Текст книги "100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе"

Генезис и Genesis

Странная вещь случилась с английской рок-группой Genesis в 1991 году. Она оказалась в числе любимцев вымышленного серийного убийцы – Патрика Бейтмана, персонажа, от лица которого ведется повествование в романе Брета Исторна Эллиса «Американский психопат». Успешный 26-летний бизнесмен с Уолл-стрит, который без смысла и цели убивает и расчленяет людей, уделяет группе целую главу. Его рассказ начинается словами: «Я стал большим фанатом Genesis со времен выхода их альбома «Duke» 1980 года. Все альбомы до «Duke» казались слишком вычурными и интеллектуальными. На «Duke» присутствие Фила Коллинза стало более явным, а музыка – более современной… Превосходные, первоклассные поп-песни». Музыканты не придали этому особого значения, но предоставили песни «In Too Deep» от Genesis и «Sussudio» от Фила Коллинза для звуковой дорожки к экранизации.

Альбом «Duke» (1980) и впрямь служил своеобразным водоразделом для Genesis. Первые шесть альбомов группы демонстрировали постоянный прогресс, но потом наступил период сложностей и перетрясок. В 1975 году они потеряли вокалисталицедея Питера Гэбриэла, еще через два года – гитариста Стива Хакета. Барабанщик Фил Коллинз начал петь и завоевал невероятную славу, а басист Майк Разерфорд дополнительно взял на себя функции гитариста. Хмурые и кажущиеся бесконечными прог-роковые эпосы сменились на танцевальный электропоп. Аудитория группы вышла за рамки длинноволосых студентов в джинсах и захватила широкие слои населения – включая и таких монстров, как Патрик Бейтман.

Все началось в 1967 году в стенах частной школы Чартерхаус в английском городе Годалминг. Участники школьной группы, 15-летние вокалист Питер Гэбриэл и клавишник Тони Бэнкс встретились с басистом Майклом Разерфордом и гитаристом Энтони Филипсом из другой ученической команды, чтобы создать новую творческую единицу ради написания совместных песен. С участием барабанщика Криса Стюарта было записано несколько песен, которые попали в руки звукоинженера и продюсера Джонатана Кинга. Тот пригласил музицирующих школьников в свою лондонскую студию и предложил им назваться умным словом Genesis. С профессиональной демонстрационной пленкой было не стыдно начать поиски контракта с подходящим лейблом.

Вскоре на Decca Records вышел дебютный сингл «The Silent Sun» (1968) – стилизация под The Bee Gees, как нравилось Джонатану Кингу. Первый альбом «From Genesis To Revelation» (1969) успеха не имел (было продано лишь 650 экземпляров), что привело к разрыву с Decca и с Джонатаном Кингом, которые стремились загнать музыку группы в узкие коммерческие рамки. Впрочем, Майкл Разерфорд отдал дань уважения своему бывшему импресарио: «Джонатан Кинг при всех его недостатках действительно дал нам фантастические возможности. Сегодня новая группа может очень легко записать сингл, просто чтобы показать себя. В те времена получить контракт со звукозаписывающей компанией – это было волшебно. И он дал нам шанс сделать целый альбом. Кучка музыкантов-любителей, едва научившихся играть, смогла во время летних каникул сделать запись».

Осенью 1969 года Genesis были вполне себе профессионалами: целый год они выступали и репетировали буквально каждый день. Вместе с новым барабанщиком Джоном Мэйхью (кстати, вакансию предлагали и Роджеру Тейлору, будущему участнику Queen) музыканты начали сочинять музыку, которая составит их альбом «Trespass» (1970). И приведет к контракту с лейблом Charisma Records, с которым группа уже никогда не расставалась. Вторая пластинка – уже практически классический Genesis: продолжительные пьесы, сложные детализированные детальные аранжировки, смены ритмического размера и мудреные тексты. Девятиминутная и необычно агрессивная песня Питера Гэбриэла «The Knife» рассказывает о том, как все революции неминуемо заканчиваются властью диктатора. Серьезные ребята быстро стали любимцами студенческих кампусов Британии.

Во время гастролей у Энтони Филипса начались проблемы со здоровьем, кроме того, периодически он боялся выходить на сцену, из-за чего он был вынужден покинуть группу. Вместе с новым гитаристом Гэбриэл, Бэнкс и Разерфорд решили заодно поискать и нового барабанщика. В 1971 году в составе Genesis появились гитарист Стив Хакет и ударник Фил Коллинз. С ними уже к ноябрю был записан альбом «Nursery Cryme» – очередной пример изысканной полифонии и набор причудливых историй о кончающем с собой владельце ресторана, двух вдовах в церкви и девочке, которая убивает мальчика клюшкой для крокета, как в эпической викторианской сказке «The Musical Box». В песне «For Absent Friends» Фил Коллинз впервые выступает в роли вокалиста – впоследствии он завоюет всемирную славу именно на этом поприще. Альбом получил скромный прием, но неожиданно занял 4-е место хит-парада в Италии.

Во время одного из концертов Питер Гэбриэл во время прыжков в аудиторию сломал ногу, что привело его к написанию знаменитого 23-минутного эпика «Supper’s Ready» – чем же еще заниматься в гипсе, если не сочинять длинные прог-роковые пассажи? Пьеса из семи частей заняла целую вторую сторону четвертого диска «Foxtrot» (1972), на котором Genesis развернулись уже во всю ширь. С выпуском «Selling England By The Pound» (1973) группа окончательно перешла в высшую лигу рок-музыки. Следующее концептуальное и психоделическое творение группы – альбом «The Lamb Lies Down On Broadway» (1974) – стало апогеем музыкального мышления Genesis и последней совместной работой классического состава группы.

Успеху Genesis в немалой степени поспособствовали театрализованные представления, в которые они превращали свои концерты. На раннем этапе техника на сцене была примитивная, и, чтобы достичь эффекта, музыканты начали применять визуальные эффекты и костюмы. Когда Питер Гэбриэл впервые нацепил маску лисы, увековеченную на обложке Foxtrot, музыканты сами об этом не знали и приготовились к провалу. Но публике затея понравилась – и с тех пор вокалист за время выступления несколько раз успевал сменить костюмы, маски и грим, преображаясь в цветок, лиса, старика и даже в Британию с панцирем и шлемом. Он же предварял песни сюрреалистическими историями. Специальное переносное устройство для направления лазерного луча, созданное голландским техником Тео Ботсчуйвером, позволяло создавать на сцене различные световые эффекты, завораживающие публику.

Во время турне с альбомом «The Lamb Lies Down On Broadway» Питер Гэбриэл представал перед зрителями в кожаном жакете, в виде конуса в ультрафиолетовом свете, а потом облачался в уродливый костюм из выпуклых частей и с огромными надувными гениталиями. Однажды после концерта в Бирмингеме фанаты каким-то образом выкрали массивный этот костюм и бродили с ним под дождем по улицам города – образы из концептуального альбома шагнули в жизнь! Среди концертного антуража забавлялись и работники сцены: они могли сунуть в ширинку манекену банан. Был случай, когда огромная кукла на сцене была заменена голым мужиком из дорожной команды группы. Вся эта эксцентрика в сочетании с насыщенной музыкой порождала невероятный ажиотаж, особенно на европейских гастролях. Например, в Португалии для сдерживания толп на концертах согнали войска с бронетранспортерами.

Но после окончания турне в 1975 году Питер Гэбриэл, который совсем недавно держал запись «The Lamb Lies Down On Broadway» под своим контролем, разослал во все музыкальные издания открытое письмо о своем уходе из группы на вершине славы. В числе причин, приведших к такому шагу, он назвал растущее отчуждение от остальных участников, коммерциализацию творчества, рождение ребенка и невозможность «увязывать рабочий график с садово-огородным календарем». Через несколько лет Питер Гэбриэл вернется к своей музыкальной карьере и добьется впечатляющих успехов сольно, а лишившиеся мощного фронтмена Genesis тем временем были вынуждены решать проблему с вокалистом. Далеко ходить не пришлось – барабанщик Фил Коллинз встал к микрофону. Тут же наметилось явное смещение от арт-рока к поп-музыке.

Когда Стив Хакет закончил свой первый сольный альбом «Voyage Of The Acolyte», квартет перебрался в грязную подвальную студию на Черчфилд-роуд, чтобы записывать «A Trick Of The Tail» (1976). Первая неделя работы прошла с трудом, но потом появились ключевые для того периода песни «Squonk» и «Dance On The Volcano», и у музыкантов открылось второе дыхание. Второй после ухода Питера Гэбриэла альбом «Wind And Wuthering» (1976) с отсылками к роману Эмили Бронте «Грозовой перевал» достиг верхней десятки хит-парада – Genesis успешно пережили уход вокалиста. Правда, в октябре 1977 года, после великолепного концертного тура теперь уже Стив Хакет объявил об уходе. Название следующей пластинки 1978 года откровенно рассказывало о случившемся: «…And Then There Were Three…», «Теперь нас осталось трое».

На альбоме был первый американский хит Genesis – попбаллада «Follow You, Follow Me». По словам Майкла Разерфорда, это была простая по меркам прог-рока песня, написанная буквально на одном дыхании: «У меня был рифф. Потом я написал лирику, и вышла милая маленькая песенка, цепляющая, но не слащавая. Это заняло 10 минут. Я подумал: «Черт возьми, это может быть так просто!» Теперь Genesis начали писать о взаимоотношениях, а не на исторические, фантастические или социальные темы. Это дало группе силы выжить в эпоху господства панка. Хотя не для всех молодых людей в заклепках и с пирсингом Genesis были устаревшими помпезными динозаврами. Тони Бэнкс рассказывает: «Я помню панка, который остановил меня на Вардур-стрит и сказал: «Тони Бэнкс! Я должен получить ваш автограф!» Я подписал ему копию сингла «Pretty Vacant». Он одновременно любил Genesis и Sex Pistols!»

Фил Коллинз, Тони Бэнкс и Майкл Разерфорд продолжили творить в формате трио. Разерфорд взял на себя обязанности гитариста в студии. Коллинз во время записи пластинок запросто и пел, и барабанил, но на концертах совмещать две функции ему было сложно, и в концертный состав Genesis вписались Билл Брафорд (экс-Yes) и мастер фьюжна Честер Томпсон, игравший с Weather Report и Фрэнком Заппой. Фил Коллинз теперь считался звездой и странно чувствовал себя на виду, когда кто-то сзади играл его барабанные партии. Альбом «…And Then There Were Three…» показал, что Genesis пошли по пути приближенной к поп-стандартам рок-музыки. Песни стали проще, короче и концентрированнее, синтезаторы сделались едва ли не лидирующим инструментом.

Окончательная метаморфоза случилась чуть позже, когда в марте 1980 года вышел альбом «Duke». Этому предшествовали отъезд Фила Коллинза в канадский город Ванкувер, куда он метнулся вслед за женой, которая собралась от него уходить, и запись Бэнксом и Разерфордом сольных работ. Не в силах спасти брак, барабанщик-вокалист вернулся в Великобританию и погрузился в запись новой пластинки в стокгольмской студии Polar. «Duke» первым из альбомов Genesis достиг вершины британского хит-парада – это уже был не мудреный прогрессиврок, а сверкающий, синтезаторный поп, так понравившийся вымышленному маньяку Патрику Бейтману. Любители прог-рока воротили носы, но поп-эру 80-х было уже не остановить. В нее впишутся и Genesis, которые еще пять раз возглавят хит-парад, и сольный Фил Коллинз с его цепкими поп-песнями.

Послушать

Genesis «The Lamb Lies Down On Broadway» (1974)

Charisma

В 1974 году прогрессив-рок вышел на пик своих крайностей, и Genesis не могли остаться в стороне. Летом они приступили к работе над своим самым спорным и амбициозным альбомом – полноценной рок-оперой. Материала было так много, что он заполнил четыре стороны винила: первый диск включал в себя крепкие рок-песни с подтекстами из мифологии и рекламы, второй – кошмарные звуковые ландшафты. Причем без пьес на целую сторону пластинки: «The Lamb Lies Down On Broadway» состоит из сравнительно коротких песен. Бэнкс, Разерфорд, Коллинз и Хакет сочинили почти всю музыку, Питер Гэбриэл принес кучу стихов и придумал сложную концепцию, хотя его отвлекала беременность жены и предложение написать сценарий от американского режиссера Уильяма Фридкина. Герой альбома – живущий в Нью-Йорке пуэрториканец Раэль, уличный мальчишка в кожаной куртке (если бы альбом вышел в 1976 году, его бы назвали панком), который путешествует по сюрреалистическим пространствам, полным страшилищ и опасностей, в поисках своего брата – и самого себя. Вся эта мистическая атмосфера была должным образом воплощена на сцене: великий альбом был полностью сыгран живьем 102 раза. Во время записи пугающего хаоса в The Waiting Room за окном студии вдруг ударила молния, а во время концертов в залах несколько раз выключался свет. Так что при прослушивании этого концептуального монстра от Genesis нужно быть осторожным!

Neu!: музыка для умов и штанов

Вероятно, лучший способ познакомиться с великими немцами Neu! – это включить на максимальной громкости их композицию «E-Musik» с альбома «Neu 75» (1975). Все начинается с шума летящего самолета и щебета птиц, потом мы слышим пропущенный через эффекты барабанный бит Клауса Дингера, простой гитарный рифф, на который Михаэль Ротер накладывает мелодичные синтезаторные наигрыши. Циклические элементы то появляются, то исчезают в миксе, кажется, что это звуковое путешествие будет длиться вечно. К седьмой минуте в композицию вторгается возвышенная мелодия, бит достигает кульминации в ударах по тарелкам, пока все не перетекает в завывание ветра. И вдруг появляются новые элементы – мечтательная фортепианная мелодия, невнятное пение страшно замедленным голосом, ритм, пущенный задом наперед.

«E-Musik» – это сокращение от немецкого «Ernst Musik» («серьезная музыка»): таким термином в Германии обозначают академическую классику от Иоганна Себастьяна Баха до Джона Кейджа и Карлхайнца Штокхаузена. Для Neu! назвать так свое творение в 1975 году было довольно дерзкой выходкой, но время показало, что их амбиции были оправданны. С годами статус этой группы из Дюссельдорфа только растет. Широкая публика мало осведомлена о тихих революционерах Neu! но для многих ценителей музыкальных артефактов и огромного количества музыкантов эта группа относится к явлениям первостепенной важности. В любви к Neu! признавались многие от Дэвида Боуи, который творил свою альбомную «Берлинскую трилогию» под впечатлением от их музыки, до Sex Pistols, The Fall, Дэймона Албарна из Blur, Radiohead и Sonic Youth. Место Neu! в рок-каноне незыблемо.

Оба основателя и участника Neu! были детьми послевоенного времени. Клаус Дингер родился в марте 1946 года, Михаэль Ротер – в сентябре 1950 года. Оба – участники радикального поколения, на которое повлиял европейский молодежный бунт 1968 года. Одни названия их ранних групп отражали их настрой: Дингер играл в The No, Ротер – в Spirits Of Sound. В момент создания Neu! оба жили в Дюссельдорфе, имея за плечами несколько лет музыкальной карьеры. Дингер начал играть с Kraftwerk во время записи их дебютного альбома в 1970 году, а в следующем году к группе в качестве гитариста присоединился Ротер. Kraftwerk переживали серьезный кризис: Ральф Хюттер ушел из группы, в результате в составе остались флейтист Флориан Шнайдер, Михаэль Ротер и Клаус Дингер. В этом составе в августе 1971 года они даже отыграли 11-минутный телевизионный концерт в программе «Beat-Club» в окружении оранжевых дорожных конусов – логотипа Kraftwerk.

По сути, это были уже Neu! Устав от бесконечных препирательств, в этом же месяце Дингер и Ротер отделились от Kraftwerk и образовали Neu! Причем они тоже отнюдь не были единомышленниками. Дингер слыл агрессивным нонконформистом, радикалом и авангардистом, он без устали ел ЛСД: «Только тот, кто ведет себя как песок в коробке скоростей, может претендовать на звание настоящего художника. Образцом должен быть Ван Гог». Михаэль Ротер был куда более покладистым и осторожным музыкантом. Он не пробовал наркотиков, любил красивые мелодии и возражал против большинства визуальных и музыкальных идей Дингера. Название Neu! предложил Дингер: у него была собственная фиктивная рекламная фирма, и слово «Новинка!» в названии группы казалось ему насмешкой над обществом потребления.

Несколько месяцев спустя неуживчивый дуэт занял денег, чтобы на четыре декабрьские ночи арендовать студию Windrose (ночью студийное время было дешевле) и легендарного продюсера Конрада Планка. Во время записи музыканты спали на полу в спальне продюсера и почти не ели (зато Дингер без конца употреблял ЛСД). Записанный в экстремальных условиях альбом был предложен лейблу Brain. Пластинка поражала с первого взгляда – она была оформлена крайне скупо, с явным влиянием поп-арта в духе Энди Уорхола. Neu! обзавелись логотипом – это была написанная красным маркером кричащая надпись «Neu!» на белом фоне, похожая на наклейку из супермаркета. На конверте не было никаких пояснений и аннотаций, названия композиций были написаны от руки и дополнялись лишь черно-белыми, откровенно плохими фотографиями музыкантов. Здесь же можно было найти «рекламный» слоган Клауса Дингера: «Музыка Neu! для ваших умов и штанов».

С самого начала для Neu! были крайне важны барабаны. Брайан Ино как-то написал, что «в 70-х было три великих бита: афробит Фелы Кути, фанк Джеймса Брауна и бит Neu! Клауса Дингера». Дингер изобрел ритм «моторик» – сухой, бесстрастный и бесконечный. Это самый простой рок-бит на ⁴/₄, но у Neu! он получил новое измерение. Дингер не использовал сбивок или смен темпа, а просто быстро молотил одно и то же на протяжении 10–15 минут, превращая барабаны в источник пульсации, которая будто бы звучала с начала времен и будет звучать в течение вечности. Это ритм самой жизни. Несмотря на кажущуюся механистичность, Дингер настаивал, что «моторик» имеет больше общего с пульсом сердца, чем с мотором работающей машины или метрономом. Он сам предлагал называть этот ритм «бесконечной линией».

Первый же альбом задал стандарт классического звучания Neu! Музыканты играли базовую дорожку на барабанах и гитаре, после чего наступало время студийного колдовства. Ротер рассказывал: «Клаус и я работали как два художника, добавляя краски на один и тот же холст». На толкающий всю музыку вперед, доводящий до транса бит «моторик» нагромождались слои искаженных синтезаторов, пропущенных через эффекты гитар и странных звуков. Продюсер Конрад Планк, который поощрял музыкантов играть громко и грязно, уделял при этом огромное внимание наложениям и студийным трюкам. Его девиз гласил: «Переверни все с ног на голову и выверни наизнанку». Клаус Дингер вспоминал: «Он был уникальным. Без него Neu! были бы невозможны». На альбомах Neu! находилось место и радикальным экспериментам, и мелодично-аморфным медитациям, которые позже будут названы эмбиентом.

Альбом «Neu!» был распродан тиражом 30 тысяч экземпляров, что было очень недурно. Неожиданный успех настиг группу во время совместного тура с еще одним старым знакомым из Kraftwerk, басистом Эберхардом Кранеманом (однажды Клаус порезался сломанной тарелкой, и публика решила, что кровь на сцене – художественная акция!). Дингер и Ротер вдруг ощутили давление со стороны лейбла, который хотел, чтобы они закрепили свой успех. В результате был записан сингл с двумя композициями: быстрым номером «Super» со скрежетом гитар и воплями, похожими на звуки бензопилы, и красивым инструменталом «Neuschnee» в среднем темпе. Критика решила, что Neu! «смеются над слушателями», публика сорокапятку тоже не приняла. Но в будущем неудачному синглу еще было суждено выручить группу.

В январе 1973 года Neu! снова заперлись в студии, чтобы записать второй альбом «Neu! 2» (1973). Продюсером снова выступил Конрад Планк. После завершения записи первой стороны вдруг выяснилось, что выделенные на запись деньги кончились. Пришлось за несколько часов срочно заполнять целую сторону виниловой пластинки. И тут под руку подвернулся тот самый сингл «Super» и «Neuschnee». Клаус Дингер прокрутил обе стороны сингла с разными скоростями (16, 45 и 78 оборотов в минуту), записал результат на магнитофон, на который он давил пальцем, чтобы замедлить скорость воспроизведения. Ротер и Дингер воспринимали это издевательство над своей же музыкой в качестве поп-арт-эксперимента, а по сути это был ранний пример ремикса и игр с виниловой вертушкой задолго до расцвета эпохи диджеев. По словам Ротера, публика была в шоке: «Многие думали, что мы смеялись над ними. Ничего подобного».

Тяготевший к мелодично-медитативной музыке Михаэль Ротер не был рад второй стороне альбома Neu! После записи он отправился на отдых в тихий деревенский домик в гости к Хансу-Йоахиму Ределиусу и Дитеру Мебиусу, которые занимались электронным проектом Cluster и всегда были не против поработать со сторонними музыкантами. Ротер обнаружил, насколько комфортно ему работается на лоне природы, и уже через несколько месяцев он предложил новым приятелям объединиться в трио Harmonia. Тем временем Клаус Дингер вместе с братом Томасом и студийным специалистом Гансом Лямпе собрал группу La Düsseldorf. Природа его не интересовала, и он остался в городе, чтобы заниматься авангардными протопанковыми экспериментами и собственным лейблом.

Клаус Дингер и Михаэль Ротер встретились через год. Оба нуждались в деньгах: первый из-за провала Harmonia, второй – после банкротства своего лейбла. Непримиримые друзья решили записать еще один альбом. После долгих споров было решено одну сторону пластинки отдать на откуп Дингеру, а вторую – Ротеру. Записанный в декабре 1974 года «Neu! ‘75» – это два сольных альбома в одном. Ротер привнес мечтательные звуковые полотна, а Клаус Дингер в расширенном составе с Томасом Дингером и Гансом Лямпе (оба играли на барабанах) добавил агрессивного звука, который предвосхитил Sex Pistols «за два года до панка». В 1977 году Дэвид Боуи пригласил Ротера приехать в Берлин и принять участие в работе над второй стороной альбома «Low». Тот не смог приехать, о чем Боуи очень жалел. Зато он назвал свой следующий альбом «Heroes» – под впечатлением от песни Neu! «Hero», наполненной завываниями и гитарным адом.

Ротер был против использования двух дополнительных барабанщиков, его больше привлекала умиротворенная, гармоничная музыка. Дингер же углублялся в дикие авангардные звуковые опыты с непредсказуемым результатом. Они различались даже внешне: первый все еще носил пышную хипповскую прическу, второй коротко постригся, надел темные очки и военную униформу. Neu! распались во второй раз, разойдясь по лагерям Harmonia и La Düsseldorf. Лишь в 1986 году они собрались снова, чтобы записать альбом, который оставался неизданным, пока Клаус Дингер не позволил выпустить его в Японии под названием «Neu! 4». Теперь он издан как «Neu! ‘86» – это достойное и важное дополнение в маленькую дискографию группы, хотя пластинка часто подвергается критике из-за своей относительно большей доступности.

На протяжении десятилетий музыка Neu! была доступна только заинтересованным лицам: до XXI века альбомы не были легально переизданы, а ходили только в виде бутлегов. Права на музыку принадлежали Ротеру, Дингеру и вдове Конрада Планка, поэтому договориться было крайне сложно. Во время расцвета эры компакт-дисков были попытки переиздать классику Neu! без разрешения авторов, но Клаус Дингер подал в суд и выиграл дело на том основании, что в договоре, подписанном в начале 70-х, нет ни слова о компакт-дисках. 21 марта 2008 года Дингер умер от сердечного приступа в возрасте 61 года. Наконец, только в 2010 году вышла коробка со всеми виниловыми альбомами Neu! и 12-дюймовым синглом с репетиционными записями 1972 года – конечно, это не массовое издание, но, по крайней мере, выдающееся наследие Neu! получило вторую жизнь.

Neu! вдохновили эмбиент, панк, индастриал, «новую волну», техно, транс, альтернативный рок и даже идеологию ремикса.

Брайан Ино и Дэвид Боуи специально приехали в Германию, чтобы узнать их секреты, Джонни Роттен из Sex Pistols откровенно копировал наглую вокальную манеру Клауса Дингера. Из всех конструкторов новой немецкой музыки Neu! были одними из самых передовых. Они воплотили все лучшие качества краутрока: бесстрашные концептуальные эксперименты, сильные мелодии, блестящее продюсирование и гипнотизирующий бит. Мелодичные красоты и жуткий авангард уживались на их пластинках, выражая пропасть между интересами Ротера и Дингера, которые любили разную музыку и за пределами студии вообще не могли общаться. Дингер вспоминал: «Мы никогда не были близкими друзьями. Все, что мы могли делать вместе, – это музыка. По-моему, это единственная вещь, которую мы вообще можем делать!»

Послушать

Neu! «Neu!» (1974)

Brain

Первая половина 70-х была эпохой расцвета излишеств прогрессив-рока – цветастых соло, дорогостоящих сценических постановок, роскошных пластиночных обложек с мифическими животными и ландшафтами выдуманных планет. На этом фоне дебютный альбом дюссельдорфского дуэта, записанный за четыре ночи, в конверте с названием группы на белом фоне выглядел вызовом и прорывом. Все начинается с 10-минутного монотонного гипноза «Hallogallo» – первого примера ритма «моторик», поверх которого мерцают синтезаторные переливы и обрывистые гитарные акценты. Это движение по шоссе без ограничения скорости, как в хите Kraftwerk «Autobahn». Но «Neu!» – это не только музыка для быстрой езды, но и эмоциональное путешествие. От возбуждения «Hallogallo» музыканты переходят к выходу в космос «Sonderangebot» с инопланетным звуком тарелок (по которым Дингер бил смычком). Затем – к пасторальным размышлениям «Weisswnsee» и «Im Glück», где можно услышать звуки лодки, записанные Дингером во время путешествия по Швеции с девушкой Анитой. Возврат в город – это электродрель, с которой стартует 10-минутный эпос «Negativeland». Альбом заканчивается медленным плачем «Lieber Honig» и бульканьем воды. Чистая импровизация – и выход на широкие просторы будущего альтернативного рока.