Текст книги "Обряды, праздники и обычаи наших предков"

К богоносцам иногда присоединялись убогие слепцы – калеки, разносящие по Руси из конца в конец свои песенные сказания.

Деревенская молодежь вместе с малыми ребятами заводила на Святой неделе свои игры-забавы, посреди улицы и на лужайках вовсю идет катанье яиц, в котором принимали участие и старый и малый.

«Дорого яичко ко Христову дню!» – говорит народная пословица, относящаяся ко всякой услуге. Но к Пасхе оно имеет самое непосредоственное отношение, оно и в самом деле дорого: без него не разговляется даже ни один нищий. «Без красного яичка не похристосуешься! Без него и праздник не в праздник!» – говорит деревенский люд. По народному поверью, первое яйцо, полученное в Христов день, никогда не испортится, если оба похристосовавшихся приветствовали друг друга от чистого сердца. Поэтому многие его хранят на божнице в течение целого года – до новой Пасхи. Первое яйцо, полученное при христосовании, берегут умудренные жизнью люди: если, по их словам, перекинуть его во время пожара через забор, то огонь погаснет.

Катают яйца лишь на Святой день. А сколько пословиц и поговорок связано с этим обычаем! «Дал дураку яичко – что покатил, то и разбил!» – говорят о неловком увальне. «Наш Фадей каравай хлеба с одним яйцом съест!» – приговаривает деревня про накидывающихся на разговень прожорливых едоков. «Дай ему яичко, да еще и облупленное!» – подсмеиваются над ленивыми. «Хоть черненька курица, да на белых яичках сидит!» – замечают краснословы о суровых на вид людях с добрым сердцем. «Он по яйцам пройдет – ни одного не раздавит!» – оговаривают чересчур осторожных. «Не умел играть яйцом, – играй желваком!» – кивают в сторону слишком беспечных. «Курочка бычка родила, поросеночек яичко снес!» – говорят про вруна. А чего стоят загадки? Народные загадки об яйце загадываются в таких словах: «В одном калинничке два тестечка»; «Сквозь стенки бычка испеку»; «В одной квашне два притвора»; «Бочечка без обручика, в ней пиво да вино не смешаются»; «Полна бочка вина – ни клёпок, ни дна»; «Катится бочка – на ней ни сучочка»; «Царёво вино, царицыно вино – к одной склянице не смешаются»; «Под ледком-ледком стоит чашечка с медком!»

Деревенское поверье советует на Пасху каждое утро оглаживать лошадей яйцом и приговаривать: «Будь гладок (гладка), как яичко!» Это должно приносить коню здоровье и спорость в работе. «Не огладишь лошадку крашеным яичком – и корм ей не в пользу пойдет!» – говорят старые приметливые люди.

По старинной примете, если рано заносятся куры да крупные яйца несут, то и ранние овсы выйдут лучше поздних. Простонародное суеверие велит бабам-хозяйкам беречь первое яйцо от черной курицы: оно, по старинному поверью, спасает скот в поле от волка. Суеверные хозяева взвешивают первое снесенное во дворе яйцо, думая по весу его судить-рядить о будущем урожае.

Похристосуется, разговеется, помолится и в храме Божием и у себя в доме деревенский люд, примет и причт церковный и богоносцев с иконами, вдосталь наслушается красного пасхального звона – встретит праздничек Христов честь честью, по-праздничному – по-веселому. Светло-радостно у него на душе, светло-радостно и кругом, куда ни глянет. И как-то легче дышится ему, и звонче поются песни-веснянки, и вольнее слетают с языка красные речи крылатые…

Как видите, очень радостно и интересно встречала старая Русь радостные дни Светлого Христова Воскресения.

Фомина неделя

«Отойдет, выйдет за изукрашенную причудливой резьбою всяческих преданий дверь вековечного чертога Великой, Малой, Белой и Червовой Руси славная-красная Святая неделя, слывущая в нашем народе за один Велик-День – следом за нею у порога стоит ее меньшая сестра – Фомина, “Радоницкая”. С этой седмицею от дедов-прадедов идут в народ свои особые обычаи, свои родные поверья… отделяющие наши дни от седой были повитых мраком веков. <…>

Восплачется радостными слезами весенними Мать-Сыра-Земля, проснется все спящее в ее любвеобильном сердце», – пишет А. А. Коринфский в «Народной Руси».

В воскресенье со Светлой седмицы на Фомину – проводы Пасхи. В этот день придерживающиеся дедовских заветов люди собирали все оставшиеся от праздничных снедей кости и, благословясь, несли их в поле, где и зарывали. Обычай этот считался охраной посевов от градобития. Некоторые берегли эти кости в доме и бросали их в топящуюся печку во время летних гроз.

Первое воскресенье после Пасхи, последний день пасхальной недели, первый весенний праздник.

В первый день Фоминой недели совершалось, а местами и в наши дни совершается заклинание Весны. Оно начинается с восходом солнца. При первом проблеске Светила Светил собравшаяся на холме молодежь с выбранной «хороводницею» во главе приступала к выполнению завещанного стариной обряда. Хороводница, благословясь, выходила на середину круга и произносила заклинание:

«Здравствуй, Красное Солнышко! Празднуй ясное вёдрышко [хорошую погоду]! Из-за гор-горы выкатайся! На светел мир воздивуйся! По траве-мураве, по цветикам лазоревым, по подснежникам лучами-очами пробегай! Сердце девичье лаской согревай! Добрым молодцам в душу загляни, дух из души вынь, в ключ живой воды закинь! От этого ключа ключи в руках у красной девицы, зорьки-заряницы. Зоренька-ясынька гуляла, ключи потеряла. Я, девушка (имярек), путем-дорожкой прошла, золот ключ нашла. Кого хочу – того люблю, кого сама знаю – тому и душу замыкаю. Замыкаю я им, тем золотым ключом, доброго молодца (имярек) на многие годы, на долгие вёсны, на веки вёченские заклятьем тайным нерушимым. Аминь!»

Все присутствующие при заклинании повторяли каждое слово за хороводницею, вставляя свое и полюбившееся имя. Затем хороводница, положив наземь посередине круга крашеное яйцо и круглый хлебец, затягивала песню-веснянку:

 
– Весна-красна!
На чем пришла,
На чем приехала?
– На сошечке,
На бороночке!..
 

Весь хоровод подхватывал, затем песни сменялись одна за другой. Ну а потом – праздничный стол, танцы, пир горой.

В Великой России почти везде народ под именем Красной горки разумеет время, место и действие, которые сливаются в этом народном названии. Это один из праздников красной весны; с него начинаются хороводные игры на горах и в долинах, играются свадьбы.

Красной горкой, собственно, зовется Фомино воскресенье. Наименование этого дня ведет свое начало от седой древности. Горы – колыбель человечества, родина и обитель богов и естественные пределы их владения; на заре народной жизни у всех славян горы почитались священными и являлись поэтому местом совершения большинства богослужебных обрядов и связанных с ними обычаев. Красный – это прекрасный, веселый, радостный, молодой. Отсюда и название первого праздника воскресшей весны – Красная горка.

А воскресенье – это день свадеб, поскольку он считался счастливым для вступающих в брак. «Сочтемся весной на бревнах – на Красной веселой горке», – гласит народный прибауток. «Сочтемся-посчитаемся, золотым венцом повенчаемся».

Красная горка издавна считается девичьим праздником, и так как в этот день играют свадьбы и идет усиленное сватовство, то на праздник, как правило, приходят все девушки в лучших нарядах, потому что в этот день женихи выбирают невест. Если какой-нибудь парень или девушка просидят на Красную горку дома, это считалось дурной приметой: такой парень или совсем не найдет себе невесты, или возьмет рябую уродину; а девушка или совсем не выйдет замуж, или выйдет за какого-нибудь последнего мужичонку-замухрышку.

На Красную горку закликают весну с хороводными песнями. При восхождении солнца выходят на холм или пригорок, под руководством хороводницы. Обращаясь на восток, хороводница, проговорив молитву, входит в круг с круглым хлебцем в одной руке и с красным яйцом в другой и начинает песню:

 
Весна красна!
На чем пришла?
На чем приехала?
На сошечке,
На бороночке…
 

И перечисляет орудия труда, которыми обрабатывали поле.

В некоторых местах делали соломенное чучело, укрепляли его на длинном шесте, ставили на горке; вокруг него собирались женщины и мужчины, пели песни и водили хороводы, затем садились вокруг горки, угощали друг друга крашеными яйцами. Вечером сжигали чучело с песнями и плясками.

А бывало и так, что для встречи весны взрослые девушки и холостые ребята обливали себя водою на открытом воздухе. Кто обольет которую, тот за нее и должен свататься – гласит обычное, нигде, кроме памяти народной, не записанное правило. Кто не сделает этого, тот считается лихим обидчиком, похитителем чести девичьей. Самые отчаянные и смелые купались в реках, а потом пели песни, перепрыгивали через плетень огорода, взлезали на деревья, ходили вереницами вокруг сенных стогов и в это время пели:

 
Весна, весна красная!
Приди, весна, с радостью.
 

Кроме обливания, молодые пели песню, которая имела такие же последствия, как и обливание водой.

 
Как из улицы идет молодец,
Из другой идет красна девица.
Поблизехоньку сходилися,
Понизехоньку поклонилися.
Да что возговорит доброй молодец:
– Ты здорово ль живешь, красна девица?
– Я здорово живу, мил-сердечной друг;
Каково ты жил без меня один?..
 

На Красную горку начиналось и поминовение родителей. В отдаленнейшие годы древнерусского язычества в этот день возжигались по холмам священные костры – огни в честь Даждьбога – Солнца. Вокруг этих огней совершались жертвоприношения: приносились в дар божеству поленья для костров, а также разнообразная еда и совершались молитвы. Здесь же вершился суд – полюдье. «Радуница была праздником всенародным. Вся деревня выходила на кладбище к могилам своих близких. Женщины на могилах причитали… На могилы приносили еду и питье. Едой делились с покойниками. На могилы лили масло, вино, пиво; все это делалось “мертвым на еду”. По могиле катали яйца» – так описывается этот день в древних рукописях. А пришел этот образ к нам еще с языческих времен из Греции. Там было заведено совершать жертвоприношение и поминование усопших.

У русского народа в древности не было никаких капищ; их заменяли лесные поляны да «красные горы», на которых позже (на месте повергнутых идолов) и воздвигались церкви.

В Фомин понедельник, звавшийся Радоницею, на этих горах устраивались пиршественные тризны в честь умерших предков. Во вторник (Навий день, или Усопшия Радаваницы) продолжалось то же самое. И теперь эти дни в России отмечаются по кладбищам за панихидами да поминками. Это к нему относится пословица: «На Радуницу утром пашут, днем плачут, а вечером скачут», означающая, что после Пасхи начинается работа в поле, что Радуница – это день, когда обязательно идут на могилы умерших (один из главных родительских дней), а к вечеру веселятся.

Остановимся на Радонице подробнее.

На следующий за Красной горкою день – «заправская» Радоница (Радованец, Радавница, Радуница) – та самая, которую поминает народное слово в поговорке: «Пили на Масленице, с похмелья ломало на Радонице!» – или в песне: «Зять ли про тещу пиво варил, пива наварил, да к Масленице; звал ли тещу к Радонице, а теща пришла накануне Рождества»…

В этот родительский понедельник и во вторник ходили поливать могилы медом да вином: «угощают родительские душеньки». Женщины выходили на кладбище поклониться своим родителям. Сначала, по обыкновению, плакали на могилах с разными причитаниями о житье-бытье покойников, затем раскладывали по могилам кушанья и напитки. Родные и знакомые ходили по могилам в гости. Взрослые занимались угощением, а молодые катали по могилам красные яйца. Остатки вина выливали на могилы. Поминовение родителей совершалось не только на кладбищах, но и дома. В течение всей Фоминой недели многие хозяйки оставляли на ночь на столе кушанья – в полной уверенности, что «покойнички, наголодавшиеся за зиму», заглядывают об эту пору в свои прежние жилища – повидаться со сродниками, памятующими о них. «Не угости честь честью покойного родителя о Радонице – самого на том свете никто не помянет, не угостит, не порадует!» – говорили в деревне.

С кладбищ отправлялись в праздничных платьях разыгрывать Красную горку в хороводах.

На Красную горку начинали игры: в горелки, «сеять просо», «плести плетень», «прославлять заинку», «сходбище Дона Ивановича». Вот уж было весело!

На Украине дети ходили по домам славить «ярь и зеленачку». С собой в руках носили деревянную ласточку. Девушки ходили по улицам и пели веснянки.

Посудите сами, для этого я предлагаю вашему вниманию эту игру.

На игрище собирались под вечерок красные девицы и добрые молодцы. Шли они на луг или на улицу, сначала отдельно одни от других, потом, соединившись в одну кучу, выбирают хороводницу, или всеобщую куму, без которой ничего не делается в играх, и она запевает:

 
Как на улице дожжик накрапывает,
Хоровод красных девок прибывывает.
Ох вы, девушки, поиграйте!
А вы, холостые, не глядите, —
Вам гляденьицем девушек не взяти!
Уж как взять ли, так взять ли по любови,
Что по батюшкину повеленью,
По матушкину благословенью.
 

Играющие расходятся на две стороны, одна против другой. Хороводница стоит между ними; к ней подступают (как к своеобразному «пограничью») то та, то другая сторона – с пляской с притопом и веселой песней:

1-я половина:

 
А мы просо сеяли, сеяли!
Ой, Дид-Ладо, сеяли, сеяли!
 

2-я половина:

 
А мы просо вытопчем, вытопчем!
Ой, Дид-Ладо, вытопчем, вытопчем!
 

1-я половина:

 
А чем же вам вытоптать, вытоптать?
Ой, Дид-Ладо, вытоптать, вытоптать?
 

2-я половина:

 
А мы коней выпустим, выпустим!
Ой, Дид-Ладо, выпустим, выпустим!
 

1-я половина:

 
А мы коней переймём, переймём!
Ой, Дид-Ладо, переймём, переймём!
 

2-я половина:

 
А чем же вам перенять, перенять?
Ой, Дид-Ладо, перенять, перенять?
 

1-я половина:

 
Шелковым мы поводом, поводом!
Ой, Дид-Ладо, поводом, поводом!
 

2-я половина:

 
А мы коней выкупим, выкупим!
Ой, Дид-Ладо, выкупим, выкупим!
 

1-я половина:

 
А чем же вам выкупить, выкупить?
Ой, Дид-Ладо, выкупить, выкупить?
 

2-я половина:

 
А мы дадим сто рублей, сто рублей!
Ой, Дид-Ладо, сто рублей, сто рублей!
 

1-я половина:

 
Не надо нам тысячи, тысячи!
Ой, Дид-Ладо, тысячи, тысячи!
 

2-я половина:

 
А что же вам надобно, надобно?
Ой, Дид-Ладо, надобно, надобно?
 

1-я половина:

 
А мы хотим, девицу, девицу!
Ой, Дид-Ладо, девицу, девицу!
 

И тогда из второй половины одна девушка перебегает в первую. Соседки стараются ее удержать, а парни – скорее перехватить. Шум, веселье, хохот!.. Затем снова все выстраиваются в свою «когорту», пляшут и поют:

2-я половина:

 
Нашего полку убыло, убыло!
Ой, Дид-Ладо, убыло, убыло!
 

1-я половина:

 
Нашего полку прибыло, прибыло!
Ой, Дид-Ладо, прибыло, прибыло!
 

Песню начинают сначала, и игра продолжается до тех пор, пока все девушки из второй половины не перейдут в первую, а из первой – во вторую.

На Радуницкой неделе поселяне и горожане окликали первый дождь. С незапамятных времен в окликании дождя участвовали все, а позже этим делом стали заниматься одни дети. При появлении тучи или облаков они выбегают на улицу и нараспев причитывают:

 
Дождик, дождик!
Снаряжайся напоказ.
Дождик, припусти.
Мы поедем во кусты,
Во Казань побывать,
В Астрахань погулять.
Поливай, дождь,
На бабину рожь,
На дедову пшеницу,
На девкин лен
Поливай ведром.
Дождь, дождь, припусти,
Посильней, поскорей,
Нас, ребят, обогрей.
 

* * *

 
Дождик, дождик, пуще,
Дам тебе я гущи,
Дам тебе я ложку,
Хлебай понемножку.
 

* * *

 
Батюшка-Никола,
Давай дождя большого!
На нашу рожь,
На бабий лен
Поливай ведром.
 

После этого дети дожидаются дождя, распевая свою песенку несколько раз; а когда дождь пойдет, то они умывают им лицо и руки. Если при дожде появится молния, тогда выбегают на двор девушки и женщины и умываются дождем с золота и серебра, для чего они выносят в чашке золотые и серебряные кольца. И вы думаете, это делалось зря? Нет, ведь женщины всегда остаются женщинами, и все это делалось с полной уверенностью, что они после этого помолодеют и похорошеют.

В эти же дни было принято на Руси, чтобы зятья да невестки одаривали «богоданную» родню. В первый день Фоминой-Радоницкой недели разносилась от одного села к другому песня, напоминающая об этом обычае:

 
Подойду, подойду,
Под Царь-город подойду,
Вышибу, вышибу,
Копьём стену вышибу!
Выкачу, выкачу,
С казной бочку выкачу!
Подарю, подарю
Люту свёкру-батюшке!
Будь добре, будь добре —
Как родимый батюшка!
Подойду, подойду,
Под Царь-город подойду!
Вышибу, вышибу
Копьём стену вышибу!
Вынесу, вынесу,
Лисью шубу вынесу!
Подарю, подарю
Люту-свекровь-матушку!
Будь добра, будь добра —
Как родима матушка!..
 

Вьюнец, или Вьюшник, справлялся в деревенской глуши и до наших дней на Фоминой неделе. Этот стародавний обряд состоял в хождении под окнами с особыми (вьюницкими) песнями в честь новобрачных, повенчавшихся на Красной горке. Толпа веселой молодежи, собравшись в условленном месте, двигалась по селу и начинала «искать вьюнца и вьюницу» (молодых), стучась под каждым окном – с особым припевом-причетом: «Вьюн-вьюница, отдай наши яйцы!» Где не было молодоженов, там от непрошеных гостей отделывались легко, подавая несколько яиц, христосовались с кем-нибудь из них. Где же Красная горка действительно повенчала молодую пару, там этим было не откупиться: вьюнишники пели перед таким домом до тех пор, пока виновники торжества не выходили к ним сами и не выносили угощения: пива, меда, пряников и даже денег. После этого старшой из певунов-весельчаков затягивал благодарственную песню:

 
Еще здравствуй, молодой,
С молодой своей женой!
Спасибо тебе, хозяин,
С твоей младой-младешенькой
Хозяюшкою счастливою —
На жалованье,
На здравствованье!
 

Хор молодых голосов после каждого стиха подпевал: «Вьюнец-молодец, молодая!» Этим и заканчивалось чествование новобрачных – до другого дома, где повторялось то же самое.

Преполовение

Середина срока между Пасхой и Троицей, то есть 25-й день после Пасхи.

Название этого праздника происходит от слова «переплыть». Иначе этот праздник еще называют «Преплавлением», а вообще по поводу его возникновения существует древняя легенда.

Один раз гнались за Богородицей разбойники, а она была с младенцем на руках. Бежала, бежала Богородица, глядь – река. Она и бросилась в воду, рассчитывая переплыть на другую сторону и спастись от погони. Но с младенцем на руках плыть было бы трудно, потому что грести приходилось только одной рукой. Вот и взмолилась Богородица своему младенцу: «Сын мой милый, дай ты мне третью руку, а то плыть мне невмоготу». Младенец услышал молитву матери, и появилась у нее третья рука. Тогда уж плыть было легко, и Богородица благополучно достигла противоположного берега.

Православная церковь в день Преполовения молится «о напоении всех жаждущих спасения водами благочестия», в деревнях совершался обряд освящения воды на реках, озерах, в колодцах – и вода эта считалась целительной, жители деревень в сопровождении священника отправлялась на поля, засеянные хлебом, и священник окроплял нивы святою водой, а крестьяне молились Всевышнему о ниспослании обильного урожая.

Вознесение

На сороковой день после Пасхи церковь праздновала вознесение Христа на небо.

«Вознесение с дождем, Илья с грозой» – как четко и ясно. А ведь это наблюдения многих поколений!

В народном календаре этот праздник, как и все праздники Древней Руси, наполнялся аграрным смыслом. Вознесение понималось совершенно конкретно, как «рост», «подъем», «восхождение».

Повсеместно на Вознесение пекли из теста «лесенки». В некоторых местах «лесенки» делались обязательно с семью ступеньками, по числу семи небес Апокалипсиса. Когда-то эти лесенки «освящались в церкви, относились на колокольню и бросались вниз на землю, и бросающий обязательно смотрел, как лесенка падает, и гадал о том, на какое из семи небес ему суждено попасть. Если все семь ступенек оставались целы, считалось, что гадальщику прямой путь на небо, и наоборот: если лесенка разбивалась в мелкие куски, то это был страшный грешник, который ни на одно из небес не годится».

А бывало и так, что «после обеда мужики, бабы и девки идут все на свои ржи в поле. Там, помолясь на все четыре стороны, бросали лесенку вверх, приговаривая: «Чтобы рожь моя выросла так же высоко». После этого лесенки съедались.

«Господь наш Иисус Христос совершил дело спасения нашего – умер и воскрес; и вот опять идет к Отцу Своему на Небо; Он всегда был с Отцом Своим по Божеству Своему, но теперь возносится с телом, которое принял от Пресвятой Девы Марии.

В продолжение 40 дней после воскресения Своего Господь являлся ученикам и беседовал с ними о Царствии Небесном; обещался всегда с ними быть до скончания века, также велел им проходить по всем странам – поучать людей и крестить всех верующих во имя Отца и Сына и Святого Духа; при последнем посещении Своем обещал им Духа Утешителя, – почему говорил, чтобы они не отлучались из Иерусалима и ожидали Его сошествия… А потом вывел их на гору Елеонскую, там благословил их и вознесся на Небо.

Ученики внимательно смотрели на своего Учителя, но Он скрылся из глаз их: и когда они были как бы в недоумении, явились им два ангела и сказали в утешение, что Он, как теперь возносится на Небо, так же опять придет на Землю.

Ангелы высказали мысль о втором пришествии Господа Иисуса Христа для Всеобщего Суда.

После того апостолы возвратились в Иерусалим с радостию, потому что Господь и Сам обещался быть с ними всегда, и еще обещал Утешителя Духа Святого.

Вознесение Господне есть свидетельство нераздельного соединения Божества и человечества в лице Иисуса Христа…

К Вознесшемуся на Небо должны мы постоянно возносить свои мысли, сердца и взоры, в надежде и самим потом достигнуть Неба – этого вечного жилища, уготованного для истинных христиан. На Небо, как на свою родину, невольно устремляется бессмертный дух человека. Особенно Небо умудряет мудрых при взоре на неразрешимую на Земле борьбу добра и зла – добра часто страдающего, а зла торжествующего. Еще более Небо умудряет и усмиряет страждущих, коих утешительно призывает к Себе Господь: Приидите ко Мне еси труждающиися и обремении, и Аз упокою вы. Еще сильнее Небо укрепляет, ободряет и умудряет истинно благочестивых, для которых Земля, по слову Божию, есть страна кратковременного пришельствия, указывающего на нескончаемое блаженное пристанище. Так Небо есть залог наших надежд, утешения и блаженства!» (По материалам газеты «Хакасия», № 83.)