Текст книги "Лаврентий Берия. Кровавый прагматик"

Большой взрыв

На создание бомбы брошены колоссальные ресурсы. Но к намеченному сроку Берия не успевает. Дату испытаний ядерного оружия приходится переносить дважды. Сталин не скрывает раздражения: без сверхоружия Советский Союз не может диктовать свою волю. В 1948 году начался Берлинский кризис. Сталин перекрыл все сухопутные пути к Западному Берлину, и город пришлось снабжать по воздуху. Сталин шел на риск войны не случайно. Он знал, что в 1948 году советские атомщики под руководством Берии обещали сделать для него атомную бомбу. Однако прошел 1948-й, начался 1949-й, а бомбы все не было, и Сталину пришлось отступить. Блокада Берлина была снята. Однако больше прощать Берии он был не намерен.

К 1949 году бомба готова, но ученые не дают гарантий, что ее удастся взорвать. Срок испытаний, 1 марта, снова переносится – на 29 августа. На Семипалатинском полигоне в Казахстане устанавливают 30-метровую стальную башню. На разном расстоянии от нее размещают всевозможную военную технику и животных. На башне крепят и готовят к взрыву само изделие – РДС-1.

Название придумал Берия – «Россия делает сама», или «Реактивный двигатель Сталина». Впрочем, она, как выражался один из разработчиков советского атомного оружия Яков Зельдович, «цельнотянутая» у американцев. Точная копия той бомбы, которая в 1945 году взорвалась над Нагасаки. Остановились на американском варианте из-за надежности. То, что взорвалось в Японии, должно было взорваться и в Казахских степях.

Испытание первой атомной бомбы запланировали на 6 утра 29 августа 1949 года. Лаврентий Берия прибыл на Семипалатинский полигон. Когда до взрыва оставалось полчаса, резко ухудшилась погода. Курчатов принимает решение перенести испытание на один час. Это время прошло в мучительном ожидании. Каждый понимал: от успеха испытаний зависит не только карьера, но и жизнь. В 6.35 включили автоматику подрыва, начался отсчет последних минут. Ровно в 7 часов над полигоном возникла ослепительная вспышка, ярче солнечной.

Саров. Пульт подрыва первой советской атомной бомбы

Вот что рассказал нам свидетель атомных испытаний Степан Микоян:

Страшные впечатления. Страшная картина, конечно. Потом мы же приезжали, там была группа авиаторов, смотрели на разных расстояниях под разными углами, какое воздействие на самолеты. Вот я этим занимался. Мы приезжали сразу после взрыва, если радиационная обстановка позволяла, то работали, все записывали. А если нет, то только на машине проезжали, потом через два-три дня приезжали уже обследовать. Мы были при взрыве где-то на расстоянии 20–25 километров. И вот поле с травой. И видишь, как звуковая волна бежит по полю, кажется, что она не очень быстро бежит, поле-то большое, но трава ложится – это звуковая волна, и вот когда дошла, вот тут удар, а так удара в начале не слышно.

Как подумаешь, что немцы могли это сделать раньше, становится страшно. Говорят, что американцы, когда были единственными обладателями бомбы, думали на нас напасть, я в это не верю. Я вообще очень не люблю антиамериканизм, который у нас с тех пор развился. Они могли в принципе когда-то хотеть напасть, если бы мы уже представляли бы угрозу, т. е. мы готовились напасть, тогда может быть. Ну а наличие бомб охлаждает некоторых. Но в то же время я отношусь к тем людям, которые очень опасаются этих всех разговоров. Вообще, думать об этом нельзя. Ведь атомная бомба это гибель вообще всего. Это страшно, это люди не понимают. Это не оружие, это гибель человечества. Потому что это вещь, которую нельзя будет остановить, цепочка пойдет. Тогда все кончится вообще. Была у нас еще поговорка, что после атомной войны если и будет коммунизм, то только первобытный.

Геологу профессору Гавриилу Грушевому довелось испытать на себе неожиданные последствия от первых советских испытаний:

В сорок девятом году, когда взорвали атомную бомбу нашу, все приборы зашкалило, мы ничего не поняли, естественно, все бросили работу и примчались на перевал кто откуда – и у всех приборы испорчены. Все чинят, все ругаются, ничего сделать нельзя, потом начинается разговор. Наверное, на солнце произошло какое-то извержение, и в том числе радиоактивное. И только через две недели нам сообщают официально, по закрытому каналу, что произведен взрыв атомной бомбы в Семипалатинске. И оттуда в этот день дул страшнейший ветер на восток, он там всегда в центре Азии дует в сторону Китая. Из трехсот шестидесяти пяти дней с запада на восток дует примерно дней триста. И в этот самый день был ураганный ветер, наши не побоялись взорвать. От нас взрыв был в пятистах километрах.

Был прекрасный день солнечный, и мы ничего не чувствовали. Мы купались, мы работали, и только потом мы поняли, что наступило такое времечко нехорошее. Конечно, все были оптимисты, все были молоды, про радиоактивность никто не знал, кроме физиков, которые уже успели наоблучаться в Гатчине, в Питере, в Москве, они уже береглись. А мы, конечно, ничего не понимали в этом деле. И когда я приехал домой в Питер, то меня спросила моя мать – а где ж твои золотые кудри? У тебя, говорит, как-то очень поредело на голове, вот с тех пор то, что у меня есть на голове, то и осталось.

Но этим дело не кончилось. Сразу меня направили в больницу, и всех, кто тогда были под облучением, и начали у меня падать белые кровяные тельца. Критическая доза тогда говорили сорок, у меня было сорок шесть, я лежал месяц в Военно-медицинской академии около Финляндского вокзала. И потом как-то все стало нормализовываться. И с тех пор я ничем не болею. Я облученный, но не до конца.

Я всю жизнь лазаю по подземным выработкам и получаю малую дозу этого облучения, в течение шестидесяти лет, и пока жив-здоров. У меня есть индикатор – левый глаз. Когда я нахожусь в подземных выработках больше часа, у меня начинается такое неприятное ощущение в глазу, тогда я говорю: ребята, перерыв, я вылезаю, посижу полчасика наверху – и обратно.

Берия отвечал за успех головой. То, чего так ждали, за что так волновались, наконец, случилось. И железный Берия был настолько поражен, растроган этим, что бросился к Юлию Борисовичу Харитону, приподнял его и трижды поцеловал. А через четыре года стало известно, что Берия английский шпион и что он осуществлял беспорядочные сексуальные контакты с сотнями женщин. И, наконец, что он был заражен дурной болезнью сифилисом. Физики, как известно, любят подшучивать, и они смеялись, что к Харитону притрагиваться небезопасно, не заразил ли его Лаврентий Павлович во время своего поцелуя.

Но все это будет позже. В августе 1949-го Берия – триумфатор. На участников проекта сыплются сталинские премии, ордена, машины, дачи. Берия лично составляет списки на получение наград. Известный писатель и ученый-физик Арсений Березин рассказал нам:

Много баек о нем ходит, так сказать, бериевские шутки. Считается, что он человек, который обладал известным таким висельным юмором, черным юмором. Известная его шутка о том, что товарищи ученые, так вы попытайтесь, когда что-то не выходило, попытка не пытка. И еще широко известно, действительно имело место, потому что я слышал от разных людей, о том, что когда устанавливался список людей уже на получение наград после первого испытания и правительство было страшно радо, довольно и список был достаточно подробный, Берия сидел и смотрел. Вот фамилия: что бы ему было, если бы ничего не получилось? Расстрел. Как человек рисковал жизнью, герой – дали ему героя. А этому что было бы? А этому 10 лет. Трудился бы и трудился, 10 лет лесоповала, это Трудовое Красное Знамя. Такой черный юмор, он был популярен, он расходился по народу, и люди рассказывали друг другу.

Борис Альтшулер, сын знаменитого физика Льва Альтшулера, поделился своими воспоминаниями о том триумфальном времени:

Я был совершенно потрясен, это было примерно через месяц или два после успешного испытания атомной бомбы, где Берия целовал Курчатова и Харитона, счастливый. Прихожу домой и не узнаю нашего дома. Весь он заставлен какими-то фантастическими вещами: мотоцикл, радиола, ковры, сервизы. Это сделал отец и Владимир Цукерман, они получили Государственную премию, бешеные деньги. Но получило по постановлению правительства определенное количество лиц – ученых или там руководителей – премию. А они же работали в коллективе, у них были подчиненные, которые вместе работали, они же настоящие социалисты-демократы, как они могли допустить несправедливость? И они на часть этих денег накупили много разных подарков. Сделали собственную премию сотрудникам.

И это все в нашей квартире было сконцентрировано. Потом был целый прием, всех сотрудников собрали, вручали торжественно. А потом Цукермана вызвали в горком партии и сделали огромный втык: какое вы имели право подправлять правительство. Правительство решило, а вы не вмешивайтесь. Был такой эпизод.

В 1953 году советские ученые испытывают первую в мире водородную бомбу, опережают американцев. Знаменитая «слойка» Андрея Сахарова, который за ее изобретение сразу из кандидатов наук стал академиком. Термоядерный взрыв означал, что Советский Союз опережает Америку в производстве оружия массового уничтожения.

Но Лаврентий Берия этот взрыв уже не увидел.

С 1945 года вплоть до своей смерти Лаврентий Берия занимался руководством советской атомной программой. В его деятельности на этом посту он ничем себя не скомпрометировал. Бывшие подчиненные, даже академик Сахаров, вспоминают о нем с уважением и нередко тепло.

Человека во многом рождают обстоятельства. Руководство производственниками и физиками-ядерщиками не требовало пыток и расстрелов. Наоборот, необходимо было создать спокойную рабочую обстановку, гармонично сочетать кнут и пряник. Эта деятельность явно доставляла Лаврентию Берии удовольствие. Даже после смерти Сталина, когда он стал министром внутренних дел, интереса к ПГУ он не утратил. Может быть, если в 1920-е годы Берия сумел бы перейти с чекистской работы на хозяйственную, он бы превратился в жесткого красного директора, наркома-хозяйственника, и не было бы столько зверств и смертей… Хотя судьба распорядилась по-другому, но его мечта причудливым образом сбылась. Однако груз пыток, расстрелов и переселений народов всегда будет тяготеть над нашим героем – вечно.

Глава 9. После войны

Своеобразная достопримечательность послевоенной Москвы, то, чем пугали школьниц и студенток, – большая черная машина, за задним стеклом угадывается знакомый всем профиль – пенсне и широкополая черная шляпа. Это Лаврентий Берия выехал на вечернюю охоту за девицами. Если кто-нибудь ему понравился, он посылает договариваться с девушкой водителя Надарию или начальника охраны Саркисова. А если те проявляют малодушие, девушка слишком молодая, жалко ее, то Берия им строго говорит: «Ты чекист! И должен выполнять свои служебные обязанности. Что ты мне одолжения делаешь?» И они все-таки идут и договариваются, потому что отказать Берии невозможно.

Члены Политбюро мало читали, зато у каждого из них на даче был домашний кинотеатр. Они смотрели все вышедшие на экран немногочисленные советские фильмы, но чаще – американские. Один из главных героев тогдашнего Голливуда – злодей-гангстер, не лишенный определенного отрицательного обаяния. Вообще с 1930-х годов любимый жанр американцев – нуар, где положительные герои почти не отличаются от отрицательных. Это борьба сильных мужчин, не особенно стесненных этическими принципами, совершенных, как хищные животные. Пусть морально уродливых, но всегда элегантно и стильно одетых. И здесь Берия все более походил на кинемотографического злодея.

Бес в ребро?

После войны от старого образа Лаврентия Павловича остается только пенсне. Худощавый, спортивный, одетый в толстовку и кепку молодой чекист остался в прошлом. Берия растолстел и стал напоминать огромную сову или видавшего виды гангстера из голливудского фильма. Широкополая шляпа, щедро скроенный костюм, дорогой галстук с крупным узлом. Среди однообразно невзрачных соратников по Политбюро Берия выглядит как-то вызывающе. И ведет себя так же.

Он удивительным образом сочетает в себе заботливого мужа, примерного отца и грязного развратника.

Пожалуй, ни у одного из членов Политбюро не было такой образцовой семьи.

Берия с женой на даче

Лаврентий Берия в машине с начальником охраны Саркисовым

Съемочная группа в Москве

Журналист Шавлег Гегечкори, внучатый племянник супруги Лаврентия Берии Нины Гегечкори, рассказал нам в Тбилиси:

Мой отец, Александр Гегечкори, внук известного революционера Алексея Гегечкори, учился в Москве уже в послевоенное время и, естественно, он часто заходил к своей тете Нине Гегечкори, которая была супругой Лаврентия Берии. Он общался и с Ниной, и с Лаврентием Берией, и отношения у них были очень хорошие. Уже после возвращения в Тбилиси, когда я родился, отец рассказывал мне разные истории о Лаврентии Берии.

Знаю, что Берия очень любил литературу и искусство. У него был кинозал, где ему показывали фильмы еще до выхода на экраны. Однажды Берии принесли новый фильм о войне, и они с моим отцом вместе смотрели его. И как обычно бывало в фильмах того времени, Гитлер был показан эдаким сумасшедшим, маньяком. Они посмотрели фильм, он был неплохой, я не помню названия. Берия спросил у отца, что он думает о фильме. Отец ответил, что фильм ему в целом понравился, но ему не нравилось, что Гитлер в нем сумасшедший. Мы что – победили сумасшедшего? Это умаляло нашу победу. И Берия сразу же подхватил эту идею. И он тот час же позвонил режиссеру, они все изменили и через несколько дней принесли новый вариант фильма, который уже очень понравился Берии. И вообще, говорят, что к кино у него было особое отношение, что он очень любил кино. А читать он читал все время. Он очень любил читать.

Он не был скупым человеком. Есть один очень интересный и комичный случай. Из него видно, что Берия не был жадным человеком. Представьте, отцу моему где-то 22 года, он с друзьями был в Москве, и они как-то раз много выпили. Была поздняя ночь, а ему надо было домой, он остановил такси, а водитель ему говорит, что едет в совершенно другую сторону, в автопарк. А отец садится к нему и говорит: «На дачу Берии!» Я всегда, когда вспоминаю эту историю, представляю себе этого таксиста, его лицо. Кто бы отказался от такого? Я прекрасно понимаю его эмоциональное состояние. В общем, он отвез его на дачу, остановил перед домом, а отец ему говорит: «Езжай внутрь». Охрана увидела, что отец в машине, и открыла ему ворота. Они заехали во двор. Когда они подъехали уже к входной двери, из дома вышел адъютант Берии, генерал Левичев. Отец вышел из машины и сказал Левичеву: «Левичев, таксиста накормить, напоить, заплатить и отпустить». Ну, Левичев сказал «Есть!». А отец зашел в дом и уснул. С утра он просыпается и понимает, что его ждет не очень хорошее утро. У Берии было такое правило, нельзя было начинать есть, пока все, кто был дома, не собирались за столом. Они ждали моего отца, а отец все не выходил из комнаты. В конце концов, к нему отправили кого-то сказать, что Берия торопится и пора спускаться. Он спустился, и, как только сел за стол, Нина начала его ругать, говорить, как он мог так напиться. И тут Берия постучал ножом по бутылке и спросил: «Что случилось?». Тетя сказала, что вот он напился, наговорил что-то Левичеву, дал ему приказы. Вдруг Берия позвал Левичева, тот зашел и Берия спросил: «Что он вчера натворил?». Левичев ответил: «Ничего, Лаврентий Павлович, приехал на такси немного подвыпивший, попросил, чтобы я таксиста накормил, напоил, заплатил и отпустил». «Выполнил?» – «Так точно». «Так вот знай, Левичев, когда он в следующий раз приедет на такси выпивший, таксиста накорми, напои, заплати и отпусти».

Это вот вроде мелочь, но мне кажется, что это очень многое говорит о личности Берии. Кроме этого, я еще слышал такой случай от отца… Отец должен был на поезде вернуться в Тбилиси, тогда самолеты реже летали, и тетя дала ему денег на дорогу, а дорога занимала дней пять. Потом и Берия, перед тем как отец поехал на вокзал, достал из кармана пачку тридцатирублевых купюр и сказал ему, чтоб папа хорошо провел время в поезде. Ну, он конечно родственник был, но все же скупой человек не стал бы этого делать.

Насчет любовных похождений Берии, насколько я знаю, ничего подобного не было, никаких конфликтов, связанных с этим, не было. Мой отец мне всегда говорил, что это были просто слухи, которые распространялись уже после смерти Лаврентия, чтобы дискредитировать его. Насколько я знаю, и судя по фотографиям, которые я видел, он очень любил свою жену, с которой у него были очень хорошие, теплые отношения. На фотографиях видно, достаточно на поздних, кстати, с какой они любовью смотрят друг на друга. Это нельзя сыграть, это исключено. С сыном, как я помню от своего отца, у него были очень хорошие и дружеские отношения.

Я не думаю, что Лаврентий Берия был страшно аморальным человеком, он был просто человеком, который попал в политическую ситуацию, попал туда по своей воле, естественно, и делал то, что он считал правильным.

Вот еще один очень интересный момент. Касательно разговоров о его безжалостности и его отношении к закону. Мой отец рассказывал, что его дядя, брат его мамы, совершил какие-то финансовые нарушения, и его арестовали, и отец сказал, что он просто упомянул Берии об этом факте, а реакция была такой: нарушил что-то? Тогда должен быть наказан. Я считаю, что абсолютно правильно, любой нарушитель закона должен быть наказан. То есть момент безжалостного отношения был исключен, ему присудили столько же, сколько любой другой человек получил бы, не было никаких привилегий, связанных с тем, что у него хоть и издалека, но была связь со вторым человеком в государстве. Он отсидел свой срок и потом жил, как обычно.

Мой отец всегда с большой теплотой говорил об этом человеке. Говорил, что у Берии было очень много недостатков, много отрицательных моментов, опять же с точки зрения политики. Мой отец, хоть и был партийным, но он никогда не был коммунистом всем своим сердцем, он всегда говорил, что у него были какие-то серьезные минусы, с точки зрения политики, которую он проводил, но на уровне личного общения отец всегда очень тепло и хорошо о нем вспоминал.

Супруга Лаврентия Павловича Нина Теймуразовна – красивая, доброжелательная, интеллигентная женщина. Она ученица академика Прянишникова, кандидат сельскохозяйственных наук и по-настоящему занимается биологией. Сын Серго воспитан строго, но по-своему буржуазно – немецкая бонна, лучшая в Тбилиси школа. Отец всегда поощрял его интерес к технике. Еще юношей он собрал из запасных частей автомобиль и сам его водил. Во время войны Серго закончил Ленинградскую военную академию связи, сопровождал отца на Закавказский фронт, на конференции в Тегеран и Ялту. Стал специалистом по ракетному оружию. Его жена – внучка Максима Горького, есть дочери Нина и Надежда, сын Сергей. Все свободное время он проводит на родительской даче.

Сын Анастаса Микояна Степан рассказал нам:

Я не видел Берию часто близко, на некотором расстоянии его много раз видел. А близко – это когда я приехал к его сыну Серго на дачу и он тоже там был, и мы за столом сидели и разговаривали. Он участвовал в разговоре, вроде так приветливый даже в какой-то степени. Но какой-то взгляд у него был все-таки немножко неприятный, я запомнил еще тогда. А в разговоре с нами, молодыми, хорошо разговаривал. Ну не то чтоб весело очень, но нормально.

Я знаю, что жену Берии уважали, считали такой приличной, грамотной, умной и порядочной женщиной. И, наверное, он ее любил, я так думаю. Но это не мешало иметь ему очень много других женщин, я читал обвинительное заключение. Кстати, мне отец дал почитать, хотя это секрет был, но он мне дал. Там много других фамилий приведено, много знаменитых людей известных. Я не буду их называть.

Как мы знаем, Нина Теймуразовна и Сергей Лаврентьевич будут арестованы в 1953 году и проявят определенное мужество, отказываясь давать показания против Лаврентия Павловича. Сын ограничился лишь формальным описанием личных недостатков отца, которые к делу не пришьешь. Враги Берии говорили, что Сергей получил свою докторскую степень и Сталинскую премию благодаря протекции отца. Но и высланный из Москвы, вынужденный сменить фамилию, лишенный всех званий и степеней, Сергей Гегечкори подтверждает свои знания и способности, руководя крупными оборонными проектами.

Сын Анастаса Микояна Степан продолжал:

С Серго у меня потом была еще одна встреча интересная, уже значительно позже. В 1964 году как-то меня пригласил министр радиопромышленности, собирались работу предложить. Я работал в научно-испытательном институте ВВС летчиком-испытателем, начальником управления испытаний истребителей. Они хотели мне предложить руководство институтом испытательным. Меня пригласили к министру, я приехал и пришел в приемную. Мне говорят – подождите.

А потом выходит вдруг оттуда на меня Серго Берия, для меня совершенно неожиданно. Он тут же подходит ко мне, поздоровался, а потом говорит: передай спасибо Анастасу Ивановичу. Я говорю: за что? Мы попросились перейти из Новосибирска в Киев. Он был у министра, получал назначение в Киев. Я ничего не знал, что отец в этом как-то участвовал. Ну вот он поблагодарил. Передай, говорит, спасибо своему отцу.

Лаврентий Павлович начал изменять своей жене еще в Тбилиси. У него был несомненный комплекс Дон-Жуана. Ему важно было не столько качество, сколько количество. Не имело особого значения, кто объект его вожделения – светская дама или проститутка. Долгая связь с тбилисских времен была у Берии с лейтенантом НКВД Вардо Максимелишвили, он взял ее с собой в Москву. Она родила, ребенка отдали в детский дом. Вардо жила в квартире Зинаиды Райх, таинственно и злодейски убитой вдовы расстрелянного Берией Всеволода Мейерходьда.

Репутацией гуляки Лаврентий пользовался и в Москве, когда приезжал в командировки и жил в служебной квартире. Впрочем, каждую субботу он непременно отправлялся на дачу и проводил с женой выходные. В 1942 году терпение Нины Теймуразовны лопнуло. На фронте Берия подхватил сифилис. С тех пор супруги разъехались: она постоянно жила на даче, а он теперь водил женщин прямо в семейный особняк на Малой Никитской, 28.

Ни одной стороне жизни Берии следствие не уделило такого внимания, как его моральному падению. Во-первых – интересно. Во-вторых, тут было что искать. Большинство других обвинений – шпионаж в пользу Англии, участие в переговорах с фашистами о заключении сепаратного мира, связь с грузинским эмигрантским правительством, вредительские действия во времена Великой Отечественной войны – практически бездоказательны.

Правда, было еще обвинение в использовании служебного положения в личных целях. Перед проведением в 1947 году денежной реформы Берия поручил своему помощнику тайно разместить в различных сберкассах значительную денежную сумму – более 40 тыс. рублей. Но такая мелочь никак не тянула даже на серьезный тюремный срок.

Нарушением социалистической законности во времена Большого террора следствие занималось весьма избирательно. Ведь в репрессиях замешано было все тогдашнее руководство. В результате сексуальные эскапады Лаврентия Павловича оставались единственным острым оружием в руках руководства Коммунистической партии и Генеральной прокуратуры. Тем более жертвы похоти Лаврентия давали нужные показания весьма охотно.

Насколько можно судить по материалам следственного дела, Лаврентий занимался поиском новых знакомств с пылом озабоченного подростка. Едва ли не каждый вечер многолетний личный водитель Надария медленно вел его черный «Паккард» по узким московским переулкам. Лаврентий Павлович внимательно высматривал гуляющих дам и девиц.

Сын Анастаса Микояна Степан рассказал нам:

Ездил, смотрел женщин и, если ему нравилась – давал команду – разыскать… Моя жена как-то шла по тротуару, и он ехал мимо – и он ей кивнул, увидел и кивнул ей. Он знал ее, так как мы вместе были на даче. Но это подтверждает, что он разглядывал женщин, идущих по тротуару.

Адъютант Берии полковник Саркисов выходил из «Паккарда» и предлагал понравившейся шефу девушке покататься. Несмотря на все слухи, физическое насилие не применялось. В послевоенной Москве, где мужчина был относительной редкостью, многие дамы охотно соглашались на поездку в шикарной машине со знаменитым и могущественным человеком. Также не отказывались и от роскошного ужина в особняке. Конечно, большинство девушек понимали, зачем их приглашали в особняк. Следствие добивалось и получало у мимолетных подружек Лаврентия показаний об их изнасиловании, но они кажутся не слишком убедительными.

Охотился на женщин Берия и во время пеших прогулок. Саркисов на следствии поделился деталями технологии бериевских знакомств:

Прохаживаясь около своего дома, Берия замечал какую-нибудь заинтересовавшую его женщину. В этом случае он посылал меня, Надарию или сотрудников охраны узнать ее фамилию, имя, адрес или телефон. Я шел вслед за такой женщиной и старался разговориться с ней, с тем чтобы выяснить интересовавшие Берию сведения. При этом я говорил такой женщине, кто ею интересуется, и спрашивал, не хочет ли она что-либо передать. Если мне удавалось установить связь с такой женщиной и необходимые сведения о ее квартире, я докладывал об этом Берии. После чего по его указанию либо сам ездил за ней, либо посылал его машину, предварительно условившись о встрече.

Был еще один неожиданный способ знакомств – по переписке. Берия особенно внимательно изучал приходящую ему корреспонденцию от женщин. Строчки прошений, жалоб и поздравлений будили в нем эротические фантазии. Вот что рассказал об этом Саркисов:

Получая такие письма, Берия нередко поручал мне или Надарии по адресам на конвертах установить интересующих его авторов из числа женщин. Мы ездили к таким женщинам, и, если они оказывались внешне привлекательными, мы докладывали об этом Берии, заводили по его поручению с ними знакомство и затем в зависимости от договоренности привозили их на квартиру Берии или на дачу. Женщины на квартиру к Берии привозились, как правило, на ночь.

Берия рассчитывался со своими гостьями заграничным нижним бельем и прочим дефицитным ширпотребом (до него тем же занимался Генрих Ягода). Николай Шаталин на июльском 1953 года пленуме ЦК сообщил, что обнаружил в сейфе в служебном кабинете Берии следующие вещи:

…Дамские спортивные костюмы, дамские кофточки, чулки дамские иностранных фирм – 11 пар, женские комбинации шелковые – 11 пар, дамские шелковые трико – 7 пар, отрезы на дамское платье – 5 отрезов, носовые платки иностранных фирм.

Кроме того, Шаталин упомянул «большое количество предметов мужчины-развратника», не уточнив, к сожалению, что это за предметы. Но важнее нам представляется другая находка чекистов. Шаталин утверждал:

Нами обнаружены многочисленные письма от женщин самого интимного, я бы сказал, пошлого содержания.

Невозможно представить, чтобы подобные письма писали жертвы изнасилования. Дамы, которые осыпали Лаврентия милыми пошлостями, определенно желали продолжения знакомства.

Другим источником пополнения гарема Берии были профессиональные проститутки. Ему привозили девочек по вызову, которые рекомендовали потом и своих подружек. Платил он от 100 до 250 рублей за визит – обычная для тех времен рыночная цена.

Бывали среди подобных бериевских «жертв» и дамы из общества. Саркисов:

Мне известны многочисленные связи Берии со всевозможными случайными женщинами. Берия сожительствовал со студенткой Института иностранных языков Майей. Впоследствии она забеременела от Берии, ей сделали аборт. Мне известно, что через некую гражданку С. (разрешите мне фамилию не упоминать) Берия был знаком (в показаниях фамилия сказана) с подругой С., фамилию которой я не помню. Работала она в Доме моделей, впоследствии от Абакумова я слышал, что эта подруга С. была женой военного атташе. Позже, находясь в кабинете Берии, я слышал, как Берия по телефону звонил Абакумову и спрашивал – почему до сих пор не посадили эту женщину.

Дипломат и общественный деятель Валентин Фалин рассказывал нам в Москве:

У нас работала одна из любовниц Берии. По его поручению, или по его указанию, она была принята на работу в качестве секретаря в Комитет информации, и у нее от него был ребенок. Он некоторых девушек и женщин, которые ему нравились, приглашал в свой особняк под видом того, что он хочет им дать секретное разведывательное задание. Потом из этого получалось нечто другое.

В деле Берии содержатся показания замужней женщины, утверждавшей, что Берия ее шантажировал судьбой мужа:

Я пыталась уклониться от его домогательств, просила Берию не трогать меня, но Берия сказал, что здесь философия ни к чему, и овладел мною. Я боялась ему сопротивляться, так как опасалась, что Берия может посадить моего мужа… только подлец может пользоваться зависимым положением жены подчиненного для того, чтобы овладеть ею…

Так же Берия вел себя со знаменитой актрисой Татьяной Окуневской, певицей Натальей Алексеевой. Впрочем, их мемуары нуждаются в дополнительном источниковедческом исследовании. Рассказывать о том, что связь была добровольной, в 1953 году было просто опасно. Скажем, дочь Окуневской считает, что ее мать выдумала историю о Берии.

Подобную историю, со слов своей матери, рассказала нам в Москве искусствовед Мария Б., также не ручаясь за ее достоверность.

Отдельный сюжет – история Вали Дроздовой. Она утверждала, что в 1949 году, когда ей было шестнадцать лет, Рафаэль Саркисов заманил ее в особняк Берии, где Лаврентий Павлович три дня ее насиловал, не отпуская домой. А потом четыре года под угрозой расправы заставлял с ним сожительствовать.

История странная. К моменту ареста Берии Дроздова уже три года жила с Лаврентием Павловичем на даче заместителя министра госбезопасности СССР Бориса Обручникова, он рассказывал о ней сыну Серго и даже собирался официально развестись с Ниной Теймуразовной, чтобы сочетаться с Дроздовой законным браком.

Конечно, поведение Берии было вызывающим и даже патологическим. Но это далеко не единственный случай среди ответственных работников, особенно руководителей спецслужб. Как говорится, работа нервная, необходимо порой расслабляться. И Ягода устраивал оргии у себя на даче, и Ежов спал то с мужчинами, то с женщинами, и у Абакумова было множество любовниц.