Текст книги "Дуэль (сборник)"

Однако, если и так, они этого не показали.

Через час они снова встретились перед стойкой регистрации. Хоук видел, что Харпер действительно приняла душ, и ее волосы выглядели гораздо спокойнее, что ли, а лицо посвежело. Даже Толливер казался более расслабленным. На сей раз Набила повезла их по заполненным людьми улицам рыночной части города, где все было незнакомым и новым для брата с сестрой – целые ноги домашних животных, висевшие на крючках прямо на улице, лотки с фруктами, дынями и финиками.

– У нас также есть специальный рынок, который называется Аттарин, где можно найти огромное количество антикварных предметов, – сообщила Набила гостям.

Оба непонимающе посмотрели на нее, и она перешла к делу.

– Мы побываем в трех местах. Кафе «Кулнет», там мисс Винтерс видели в последний раз. Затем в ее квартире. И в конце я отвезу вас в музей. Я договорилась о встрече с профессором Рази, руководителем мисс Винтерс.

– Ее костей нет в квартире, интернет-кафе или музее, – сказал Толливер.

– Мы проводим стандартное расследование, – вмешался Хоук, чувствуя, как его охватывает раздражение от равнодушия двух американцев ко всему остальному миру, включая чужой опыт. – Следующие свои слова он адресовал исключительно Набиле: – Итак, что нам известно про мисс Винтерс? Она любила вечеринки? Как насчет отношений с мужчинами? Бывшие бойфренды? Нас интересует любой человек, у которого могло возникнуть желание причинить ей вред. Она принимала участие в местных делах и событиях? Ходила в синагогу, были ли у нее там знакомые?

– По всем показаниям, она ничем не отличалась от других студентов, которые к нам приезжают, – сказала Набила. – Александрия – такое место, где дух обретает свободу. Мисс Винтерс ходила на вечеринки. Однако доктор Омар Рази, ее руководитель в музее, говорит, что она была серьезной девушкой и работала с энтузиазмом. Ее главная цель заключалась в поисках руин былых цивилизаций.

Машина свернула на узкую улицу.

– Мы въезжаем в старую римскую часть города. Впрочем, от тех времен почти ничего не сохранилось. То, что не удалось уничтожить туркам и ураганам, довершило время.

Хоук показал на высокую колонну, стоящую посреди огороженного поля, усыпанного обломками мрамора.

– Что это такое?

– Столп Помпея, – ответила Набила, которая остановила машину и повернулась к гостям. – Вы знаете про знаменитого римского консула, которого римляне назначили присматривать за Клеопатрой? Она его ненавидела. Помпей сражался с Цезарем и Антонием. Когда он спасался бегством от армии Цезаря, его здесь убили. Говорят, его кости находятся под этим столпом, но на самом деле…

– Нет, – перебила ее Харпер.

– Что «нет»? – спросил Хоук.

– Там никто не похоронен. Нет ни костей, ни костной пыли.

– На самом деле я как раз собиралась это сказать, – повернувшись к ней, сдержанно проговорила Набила. – Вы правы. Теперь совершенно точно известно, что Помпей здесь не похоронен. Также…

– И вообще, это даже не столп, – продолжала Харпер. – Он круглый. У столпа должны быть стороны. Это колонна.

– Да, – не стала спорить с ней Набила и повернулась к Хоуку, – именно так я и собиралась сказать. Это колонна. И все в ней неправильное.

Тай мысленно застонал. Ему не слишком нравилось то, что он до сих пор видел в консультанте Винтерсов. Парапсихолог и искательница костей.

– Полагаю, пришло время попробовать египетский кофе, – сказала Набила, снова завела двигатель, и вскоре машина остановилась возле уличного кафе. – Мы на месте. Это то самое интернет-кафе, куда любила ходить мисс Винтерс.

Внутри все выглядело совсем не так, как в американских интернет-кафе. За маленькими столиками сидело множество молодых людей с лэптопами, и стук клавиш заглушал их разговоры.

Все заказали кофе. Толливер и Харпер, которые так и не успели поесть, попросили принести им греческий салат и цыпленка в йогуртовом соусе.

– Будьте осторожны с салатом, – предупредила их Набила. – Неизвестно, насколько хорошо промыли листья.

– Нет, у нас все в порядке, мадам, – сказала официантка. – Видите, это меню для туристов.

– Хорошо, – ответила Набила. – И все же…

К их столу подошел высокий худой парень лет двадцати пяти в футболке и джинсах, с копной светло-каштановых волос.

– Ты можешь сесть, – сказала инспектор, махнув рукой в сторону стула. – Это Иво Карилик. Он здесь работает. Вечерами, правильно?

– Я ночной менеджер, – ответил юноша с неопределяемым европейским акцентом.

– Иво и Стефани дружили, и он работал в тот вечер, когда она исчезла, – сообщила Набила Хоуку, потом повернулась к Иво. – Этих людей наняли родственники Стефани, чтобы они попытались ее найти. Расскажи им то, что говорил мне.

Парень убрал вьющиеся волосы со лба – он был красавчиком и прекрасно это знал.

– Мы со Стефани дружили. Она была хорошей и всем нравилась. Сюда приходит много студентов, мы обеспечиваем их бесплатным выходом в Интернет и ставим знакомую им музыку. Я видел Стефани в тот вечер. Она пришла со своими обычными друзьями. Тиной, одной из ее соседок, и Франсуа, мне кажется, они вместе работали. Но я слышал, что он вернулся во Францию.

– Это может быть нам интересно? – спросил Хоук у Набилы.

– Разумеется, мы все проверили. Франсуа оставался здесь до двух часов ночи. И никуда не выходил.

– Она ему нравилась, – сказал Иво. – Стефани нравилась всем нам.

– Насколько сильно? – Толливер, видимо, решил принять участие в разговоре.

Его сестра снова ушла в свой мир, и едва заметные подергивания лица и рук говорили о том, что она прислушивается к голосам мертвых.

Или костям.

Иво с сомнением посмотрел на Толливера.

– Вы слишком молоды, чтобы работать в полиции.

– Верно, – согласился с ним Хоук. – Но вопрос он задал хороший, так что ответьте на него, пожалуйста.

– Я уже говорил инспектору Хонси, – начал Иво, – что как-то раз осенью мы со Стефани переспали…

– Всего один раз? – Хоук подпустил сомнения в свой голос.

– Одна ночь. Стефани не собиралась заводить постоянного бойфренда, ведь она приехала всего на год. И очень серьезно относилась к своей работе. Не хотела, чтобы ей что-то мешало. Я говорю правду.

– Когда вы с ней в последний раз переспали?

– Только тогда, один раз, месяц назад. Теперь у меня есть подружка. Ее зовут Флора. Она албанка. Работает со мной по вечерам.

– Кто-нибудь еще был увлечен мисс Винтерс? – спросил Хоук. – Кому она не отвечала взаимностью?

– Вы, наверное, шутите. Здесь все всеми увлечены. Они же студенты. Приезжают в Египет на некоторое время, потом возвращаются домой. Это песнь Нила.

– Тут нет Нила, – заметил Хоук.

– Тогда чья-то еще песнь. Все иностранцы здесь временно, как я.

Официантка принесла салат и цыпленка.

– Хотите пива? – спросил Иво, вспомнив о своих профессиональных обязанностях.

– Нет, спасибо, – ответил Хоук.

– А я хочу, – сказал Толливер.

– На вашем месте я бы проверила салат, – снова предупредила его Набила. – Может, будет лучше ограничиться помидорами и сыром?

– Не волнуйтесь, – сказал Толливер и взял вилку. – У меня луженый желудок.

Набила покачала головой и взглянула на Хоука.

– Как там у вас говорят? Знаменитая последняя реплика.

* * *

Они шли пешком несколько минут, прежде чем снова сесть в машину. С того места, где они находились, на естественном возвышении, Набила махнула рукой в сторону моря и рассказала, что там стоял знаменитый Фаросский маяк. Хоук смотрел во все глаза, но так и не сумел понять, что это такое – мыс или остров.

– Маяк являлся одним из чудес Древнего мира, – сказала Набила, – но был разрушен во время землетрясения тысяча четыреста восьмидесятого года. Он расположен недалеко от нашей знаменитой библиотеки.

– Мы уже можем ехать дальше, пожалуй, – попросила Харпер, взглянув в окно на море. – Вы говорили, что мы посмотрим на квартиру, в которой жила Сиодахан Стефани.

– Разумеется, – ответила инспектор. – Машина вон там.

Харпер повернулась, сделала несколько шагов и, страшно побледнев, остановилась.

Толливер тут же подскочил к ней.

У нее подогнулись колени, но брат успел схватить ее за руку, прежде чем она упала. Лицо Харпер стало мучнистого оттенка, глаза остекленели и закатились.

– Еда? – с беспокойством спросила Набила. – Я же предупреждала.

– Нет. – Харпер покачала головой, и Хоук помог ей выпрямиться. – Не еда. Другое. Здесь что-то есть.

– В каком смысле? – не отставал Хоук, помогая ей добраться до машины, чтобы она могла на нее опереться.

– Мертвые люди, – пояснил Толливер.

– Стефани? – спросила Набила. – Здесь?

– Нет. – Харпер положила руку на голову и надула щеки. – В десять раз сильнее. В сотни. Тут что-то есть. До сих пор я ничего подобного не испытывала. Ощущение такое, будто меня сбили с ног.

Она по-прежнему была невероятно бледной, но сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь прийти в себя. Затем показала в противоположную от гавани сторону, моргнула несколько раз, и на ее лице появилась решимость.

– Что там находится?

– Обычный парк, – ответил Хоук, взглянув на огороженный участок за невысокой стеной у подножия холма и маленькое каменное здание в центре.

– Нет, не парк, – сказала Набила. – Это Ком-эль-Шокафа, Курган Осколков. Катакомбы.

– Катакомбы?

– Первого века нашей эры. В древности римляне хоронили тут своих мертвых. – Все одновременно посмотрели на нее. – Однажды здесь обнаружили сотни тел. Но они находились в ста футах под землей.

Харпер, по-прежнему бледная, едва держалась на ногах. Она повернулась к брату.

– Я еще никогда не чувствовала такой силы.

– Стефани там? – спросил Толливер.

Хоук видел, что он искренне верит в способности сестры.

– Ничего современного. Можешь мне помочь? Я хочу подойти поближе.

Хоук с одной стороны, а Толливер с другой вдвоем помогли Харпер подойти ко входу на территорию катакомб. Неподалеку стоял туристический автобус.

– Чувство невероятно сильное, до сих пор ничего подобного не было, – повторила Харпер. – Здесь похоронены, наверное, сотни или тысячи.

– Совершенно верно, – подтвердила Набила, которая смотрела на нее с изумлением. – Но вам следует знать, что тел больше нет. Здесь проводились раскопки на нескольких уровнях. Под землей их оказалось три, и в каждом находили все новые и новые тела. Однако сейчас тут пусто. Все кости перенесли много лет назад в музей археологии.

Харпер осторожно приблизилась к месту захоронения. Сражаясь с жуткой слабостью, которая, казалось, обрушилась на нее, она постепенно взяла себя в руки и долго смотрела на гробницу.

– Вы сказали, что раскопки велись на нескольких уровнях?

Набила кивнула.

– Последние – довольно давно. Сто футов.

– Там есть еще, – сказала Харпер.

– Невозможно. Эти катакомбы – одно из самых изученных мест в городе. Их исследовали дюжины археологов.

– Им следует копать дальше.

И Хоук вдруг обнаружил, что полностью с ней согласен.

* * *

Харпер, казалось, совсем пришла в себя к тому моменту, когда они подъехали к выстроенному в западном стиле семиэтажному зданию, где жила Стефани. Оно резко контрастировало со своими соседями просто потому, что было совершенно новым – безупречно чистый камень цвета меда, а в современном вестибюле сидел консьерж. Хоук обратил внимание на то, что люди, проходившие в дверь, все до одного европейцы. В общем, дом для иностранных специалистов.

И, возможно, правительственных служащих.

– Полагаю, квартиры здесь очень дорогие, – сказал он Набиле.

Та кивнула.

– Под и за домом имеется парковка с круглосуточной вооруженной охраной. Мы стараемся сделать все, что в наших силах, чтобы иностранцы чувствовали себя у нас в безопасности, вне зависимости от того, египтяне они по рождению или приехали из других стран.

Инспектор произнесла все это с каменным лицом, и Хоук мог только гадать, что она чувствует. Но тут же подумал, что, учитывая разницу в материальном положении между средним египтянином и студентами, которые могут себе позволить учиться за границей, возможно, решение приставить вооруженную охрану к их машинам вполне разумно.

Набила быстро о чем-то переговорила со швейцаром, тот куда-то позвонил, а потом кивнул.

– Соседки Стефани дома и сказали, что мы можем к ним подняться, – сказала Набила.

– Я не думаю, что мне стоит туда идти. – Харпер, худая и напряженная, прижималась к брату. – Они там все живые.

Хоук хмыкнул.

– Думаю, вам нужно пойти с нами, потому что вы ровесница Стефани. Возможно, вам будет проще разговаривать с ее соседками, чем мне.

Харпер прищурилась – видимо, решила, что ее пытаются заманить в ловушку.

– Ладно, – наконец неохотно проворчала она, и все вошли в лифт.

На третьем этаже они шагнули в коридор, чистый и широкий, но не слишком изысканно отделанный. Дверь квартиры Стефани находилась справа, в конце. Набила постучала, невысокая девушка с завитыми рыжими волосами распахнула дверь и отступила в сторону. По прикидкам Хоука, ей было чуть больше двадцати, а еще он обратил внимание на ее дорогую одежду. Впрочем, это вполне могли быть подделки, как, например, очки Набилы. Тай не особо разбирался в моде.

– Это Джерри Сандерсон, – представила девушку Набила, потом, показывая на каждого из своих спутников, назвала их имена.

– Заходите и присаживайтесь, – предложила им Джерри. – Хотите что-нибудь выпить?

Все отказались и расселись в маленькой, простой гостиной.

– Вы узнали что-то новое? – спросила Джерри.

– Ничего, – ответила Набила. – А где ваша другая соседка?

– Тина уже едет. Она задержалась в университете.

– Вы тоже там учитесь? – поинтересовался Хоук.

Без всякой на то причины он понял, что ему не нравится Джерри Сандерсон.

– Нет. Я работающая девушка, – ответила Джерри, и в ее голосе прозвучали нотки гнева. – Помощница дизайнера интерьеров. Он обставляет квартиры для тех, кто приезжает с Запада. Чтобы они чувствовали себя… комфортно.

Открылась дверь, в квартиру быстро вошла высокая девушка не старше двадцати и бросила сумку с книгами на обеденный стол.

– Извините, что опоздала, – сказала она. – Я – Тина Пик.

Она рухнула в плетеное кресло и выжидательно посмотрела на гостей. После того как Набила снова всех представила, Тина сказала:

– Я уверена, что Стефани развлекается на яхте с каким-нибудь миллионером.

– Миллионером? – удивленно переспросил Хоук.

Краем глаза он заметил, что Харпер расправила спину. Потом она встала и принялась бродить по комнате.

– Ну, знаете, сюда приезжают разные египетские миллионеры, чтобы поваляться на пляже, – сказала Тина. – Вы остановились в «Четырех временах года»? Это самое главное пастбище в городе. Стефани притягивала таких мужчин. – Она развела руки в стороны, будто хотела сказать: «Дальше сами».

Джерри нахмурилась и отвернулась.

– Вы можете назвать нам имя? – спросила Набила. – И почему вы считаете, что именно Стефани притягивала богатых мужчин? Ничего этого вы не говорили, когда мы с вами беседовали в прошлый раз.

– Какого-то определенного имени я назвать не могу. Но здесь постоянно отдыхают шейхи и принцы и бог знает кто еще. Стефани – блондинка, и очень хорошенькая. В общем, их тип.

Хоук отметил про себя, что Тина не была ни тем, ни другим.

– За ней все время бегали парни. А с кем она начала встречаться? С неудачником из бара…

– Иво? Он сказал нам, что они переспали всего один раз, – заметил Хоук.

Тина рассмеялась.

– Правда? – Джерри удивленно взглянула на нее. – Может, и так. Я не знаю точно, но вполне возможно, Стефани встречалась с Иво каждый вечер, когда уходила из дома. Полагаю, она занималась чем-то еще.

– Почему вы так думаете? – спросил Хоук.

На кухне Харпер наклонилась и достала что-то из узкой щели между плитой и тумбочкой.

Джерри и Тина сидели спиной к ней.

– Она не наряжалась, – сказала Джерри.

Харпер вернулась в гостиную.

– А что она надевала? – спросила она. – Если не наряжалась для свидания?

– Потертые джинсы и футболки с пятнами от разных растворов, которые она использовала в музее, – ответила Джерри.

Тина снова рассмеялась.

– Ты все придумываешь, Джерри, – сказала она. – И все потому, что Стефани не носила короткие юбки и не поливала себя духами.

Ее стрела угодила точно в цель. Джерри покраснела и поджала губы.

– Мы можем посмотреть ее комнату? – спросила Харпер.

– Можете. Только там пусто. Родственники забрали бо́льшую часть вещей. Машина, которую Стефани взяла напрокат, так и стоит в гараже, но ее они тоже обыскали. Мы были бы рады новой соседке, только теперь никто особо не рвется сюда вселяться, – заявила Джерри.

Они все равно пошли посмотреть на комнату.

Пустые стены и полки. Несколько дешевых репродукций и пара безделушек, которые не стоили того, чтобы возвращать их домой.

– Что это? – Харпер показала на необычную египетскую статуэтку, стоявшую на туалетном столике, – тело мужчины и голова птицы с кривым острым клювом.

– Не́мти, бог-сокол; кажется, он доставлял фараонов на своей ладье в загробную жизнь, – ответила Джерри. – Они его тут оставили. Стеф была на нем помешана. Немти, Иво, Рази… Она много на чем была помешана.

Хоук посмотрел на Харпер, которая покачала головой, показывая, что ничего не нашла, однако у нее был такой вид, будто ее мысли что-то занимало. Ему показалось, что она держала в руке какую-то находку, которую быстро убрала в карман.

* * *

Когда они вернулись в машину и поехали в сторону музея, Хоук спросил:

– Что вы думаете про соседок?

Он ожидал услышать мнение Набилы, и та уже открыла рот, чтобы ответить, но Харпер ее перебила:

– Одна из них врет.

– С чего вы взяли? – Ему стало интересно, как она станет объяснять свои выводы.

– Либо Джерри говорит правду, и Стефани одевалась для работы, причем тяжелой, либо Тина сказала правду, и Стефани наряжалась на свидание.

– Обязательно либо одно, либо другое? – спросил Хоук.

– Оба варианта не могут быть правдой. Особенно учитывая то, что они терпеть друг друга не могут. – Хоук подумал, что следует отдать Харпер должное, она была наблюдательна. Разумеется, если она аферистка, это может быть одним из ее трюков. – Где они находились в ту ночь, когда Стефани пропала?

– Джерри Сандерсон сказала, что она уезжала из города и вернулась поздно на следующий день. Мы частично подтвердили это с ее работодателем, – ответила Набила. – Джерри находилась с ним до восьми вечера и в девять утра на следующий день. Что она делала в промежутке, никто не знает. Тина Пик говорит, что развлекалась на вечеринке до двух ночи, а когда вернулась, Стефани дома не было. Они действительно не любят друг друга, это правда, – сказала Набила.

Хоук заметил, что общение с девушками или что-то в них самих заставило инспектора полиции погрузиться в размышления.

– Кстати, Набила, какая-то из двух девушек, случайно, не еврейка? Может быть, они упоминали о связах Стефани с синагогой?

Та покраснела.

– Последняя синагога в Александрии закрылась. Ей просто некуда было пойти.

«Вот вам и потрясающая толерантность Александрии», – подумал Хоук, удивленный тем, что Набила ввела его в заблуждение. Интересно, почему? Любовь к своему городу заставила ее нарисовать его в более лестных красках? Или инспектор что-то знает, но не захотела с ним поделиться? Впервые с тех пор, как он познакомился с Набилой Хонси, Хоук посмотрел на нее с сомнением.

Она полностью сосредоточилась на управлении машиной, лавируя по шумным, заполненным автомобилями и пешеходами улицам. Они снова оказались рядом с гаванью, и Набила показала на белое каменное здание с зеленой лужайкой перед ним.

– Вот музей, – сказала она. – Я высажу вас и поищу место, чтобы припарковаться. Здесь это совсем не просто.

Ее любезный тон, благодаря которому с ней было так приятно иметь дело, куда-то пропал, и Хоук подумал, что, возможно, он являлся всего лишь фасадом, скрывающим множество загадок.

Как и город, в котором они находились.

Когда они выбрались из машины и зашагали по дорожке, Тай заметил, что Харпер с задумчивым видом наблюдает за Набилой. Толливер невероятно побледнел и покрылся испариной.

– Что с тобой? – спросила Харпер у брата, и Хоук увидел, что она встревожена, возможно, даже больше, чем того требовала ситуация.

– Не знаю. Может, дело в разнице во времени, или это салат, который я съел, – ответил Толливер. – Я чувствую себя ужасно.

– Хочешь, вызовем такси, вернешься в отель и полежишь? – спросила Харпер.

– Пожалуй, так будет лучше всего, чтобы я вам тут не мешал, – сказал Толливер, стараясь, чтобы его голос звучал бодро.

Хоук взял на себя такси, что оказалось совсем не просто, поскольку он почти не говорил на арабском, однако водитель понял слова «Четыре времени года», и Хоук помог Толливеру сесть на заднее сиденье. В самый последний момент он сообразил, что парню нужны местные деньги, и вложил несколько банкнот ему в руку.

– Присмотрите за ней, – пробормотал Толливер и, поискав в кармане, достал оттуда горсть карамелек «Вертер». – Если у нее начнется приступ, сразу дайте ей конфету.

Хоук убрал карамельки в карман и вернулся к Харпер, которая стояла с рассеянным видом.

– У него нет денег, чтобы заплатить за такси, – с беспокойством сказала она.

– Я об этом позаботился. И он мне дал конфетки на случай, если они вам понадобятся.

– Он всегда за мной приглядывает, – с облегчением сказала она. – Я хочу вам отдать кое-что…

Но тут к ним подошла Набила, Харпер не стала продолжать, и они втроем направились к кабинету доктора Омара Рази.

– Я думала, он будет больше, – прошептала Харпер Хоуку, когда они вошли в кабинет.

Он действительно оказался маленьким, и все пространство, каждый дюйм занимали приборы, бумаги и рисунки. На стенах висели открытые стеклянные полки с множеством самых разных предметов. Горшки, наконечники копий, даже обломки костей. Хоуку стало интересно, вибрирует ли сейчас Харпер, точно камертон.

– Наш музей не такой большой, как ваш Смитсоновский, – сказал доктор Рази на безупречном английском.

Ему было лет тридцать пять, и он казался слишком молодым для своей должности. Копна густых волос, аккуратная бородка, одет в белую льняную рубашку и слаксы цвета хаки – красивый мужчина, в соответствии с большинством стандартов. Да еще с отличным слухом, если он услышал слова Харпер.

– Но мы очень серьезно относимся к поискам и раскопкам мест, имеющих отношение к древности и пока не открытых, – добавил доктор Рази и уселся за стол, заваленный самыми разными предметами.

Остальные устроились на не слишком чистых стульях с высокими спинками.

– Этим как раз и занималась мисс Винтерс? – спросил Хоук.

– До определенной степени. Под моим руководством она изучала принципы действия и занималась анализом спутниковой картографии.

– Насколько я понимаю, так можно найти не видимые невооруженному глазу места будущих раскопок? – сказал Хоук.

И тут доктор Рази уселся на своего любимого конька. Хоук понял далеко не все из объяснений доктора, кроме того, что картинки, полученные со спутников, позволяют археологам видеть особенности почвы, скрытые от глаз людей на протяжении сотен или даже тысяч лет. Специальные программы помогали ученым создавать карты таких древних мест, а также находить похороненные под землей города, о существовании которых никто не подозревал.

– Насколько я понимаю, неподалеку от Стоунхенджа есть еще один круг, намного больше, – неожиданно сказала Харпер.

– Совершенно верно, – подтвердил доктор Рази, и его лицо озарилось счастьем, что он встретил родственную душу.

Ученый уже собрался пуститься в новый монолог, но Хоук остановил его прежде, чем тот успел открыть рот.

– Расскажите нам про Стефани, пожалуйста.

Рази сразу помрачнел.

– Разумеется. Вы ведь приехали из-за нее, и я готов вам помочь всем, чем только смогу… Она была умной девушкой, и ее смерть – большая потеря. Для нашей программы. Для всех нас.

– Вы уверены, что она мертва? – спросила Харпер.

Все одновременно уставились на нее, однако она нисколько не смутилась.

– К сожалению, другого просто не может быть, – ответил Рази. – Стефани уже так давно пропала и за все это время даже не связалась с родными… Она постоянно звонила им по сотовому телефону. И я не раз выговаривал ей за это. Рабочее время, понимаете ли. Я не могу тратить попусту деньги музея. История должна идти вперед.

– Вы имеете в виду, что она не слишком старательно работала? – спросил Хоук.

– Я бы так не сказал. – Рази явно смутился. – Понимаете, я не хочу плохо о ней говорить, Стефани прилежно трудилась, но она приехала в Египет еще и за тем, чтобы познать его жизнь, виды и звуки, и я думаю, иногда работа казалась ей скучной по сравнению со всем этим.

– Она была вашим стажером, – тихо проговорила Харпер.

Рази кивнул.

– И вы проводили с мисс Винтерс много времени?

– Полагаю, да. Она работала в моем отделе.

– И вы хотите сказать, что руководить ею было непросто? – настаивала на своем Харпер.

Рази явно не нравилось направление ее вопросов.

– Нет, не так. Просто она иногда бывала… скажем, слегка неаккуратной.

– И вы указали на это в ее характеристике? – не отставала Харпер.

Хоуку стало интересно, к чему она ведет.

– Нет, – ответил Рази, слегка отступая. – Я никоим образом не хотел вредить ее карьере.

– Как вы думаете, зачем она приехала в Александрию? Ради ночной жизни или исследований?

– В общем, и того и другого, – сказал Рази, взяв себя в руки. – Мисс Винтерс выросла в богатой еврейской семье и не привыкла, чтобы ей указывали, что она должна делать.

То, что Рази упомянул происхождение Стефани, не понравилось Хоуку.

– Как странно, – впервые заговорила Набила, нахмурив темные брови. – Насколько я поняла, мисс Винтерс была почти экспертом в спутниковой картографии.

Рази пожал плечами.

– Она была хороша, но чрезмерно возбудима. История же требует терпения, поскольку мы сталкиваемся с огромным количеством ложных следов. Нельзя мчаться куда-то сломя голову лишь потому, что тебе показалось, будто там что-то есть. У нас довольно ограниченные фонды.

Хоук подался вперед, поставив локти на колени.

– Итак, ваша теория, доктор Рази? Что, по вашему мнению, случилось со Стефани?

Ученый колебался несколько мгновений, прежде чем ответить.

– Я не знаю. Но полагаю, что Стефани отправилась на какой-то рынок или в бар или села в машину с людьми, которые попытались ее изнасиловать. Она сопротивлялась, и ее убили. Правительства приходят и уходят, однако неприязнь к тем, кто приезжает к нам с Запада, никуда не девается.

– Значит, вы считаете, что она была бойцом? – спросил Хоук.

Рази с трудом сдержал улыбку.

– О да. Стефани действительно готова была сражаться за то, во что верила. И, поверьте мне, эта девушка могла деревянный стол довести до исступления.

Они встали, собираясь уходить, но вместо того, чтобы направиться к двери, Харпер подошла к стеклянным полкам, и ее тонкая белая рука потянулась к половине черепа. Прежде чем доктор Рази успел запротестовать, она коснулась пальцем круглого лба.

– Это череп женщины времен Римской империи, – сказал ученый. – Я прошу вас его не трогать.

– Хотите знать, что ее убило? – спросила Харпер.

Ее голос прозвучал пугающе спокойно.

– Что? – Рази явно не понимал, что происходит, и не он один – Набила тоже была потрясена.

По спине Хоука пробежал холодок.

– Она получила заражение крови во время родов, – сказала Харпер, не сводя глаз с коричневого обломка черепа. – Ей исполнился двадцать один год. Ребенок был жив, по крайней мере, некоторое время.

– А теперь нам пора, – резко сказал Хоук. – Брат Харпер заболел, и нам нужно проверить, как он себя чувствует.

* * *

Они направились к лифту. Доктор Рази замыкал шествие, как будто хотел как можно скорее выпроводить их из музея. Все трое молчали, пока не оказались на улице, где на них обрушился шум города.

– Вы его напугали, – первой нарушила молчание Набила.

– Ему не следовало держать ее голову в своем кабинете, – ответила Харпер. – Если он не хочет знать про нее правду. Смотрите.

Доктор Рази поспешно выбежал из здания, помчался к белому «Фольксвагену Пассат», припаркованному рядом со входом, быстро открыл замок, забрался внутрь и уехал с территории музея.

– Не знаю, что про него и думать, – сказала Харпер.

Хоук кивнул.

– Аминь.

Набила высадила их около отеля, объяснив, что должна вернуться в участок, дабы закончить кое-какие дела, прежде чем сможет уйти домой. Хоук поблагодарил ее и сказал, что они встретятся завтра. К тому времени, как он попрощался с инспектором, Харпер уже исчезла, и Тай решил, что она отправилась проведать брата. И страшно удивился, когда женщина остановила его в роскошном вестибюле, прячась в тени колонны.

– Мистер Хоук, – позвала она его. – Одна из соседок Стефани ждет в баре. Думаю, вас. Послушайте, я хочу, чтобы вы потом зашли ко мне поговорить. Я кое-что нашла.

И она ушла.

Тай медленно направился к бару, посмотреть, правду ли она сказала.

Высокая Тина пыталась выглядеть уверенно в роскошном баре, но у нее не очень получалось. Помещение было отделано в стиле шикарной гостиной, с тарелочками на полках, над камином висела картина, повсюду стояли кресла с бархатной обивкой и столы из темного дерева, сверкали хрусталь и фарфор. Тина выглядела совсем юной и неуклюжей среди этого великолепия.

– Я уже думала, вы не вернетесь, – сказала она, когда Хоук подошел к ее столику. – Я здесь уже целый час. А выпивка стоит целое состояние.

– Прекрасное место, чтобы кого-то ждать, – ответил он, не собираясь извиняться за опоздание на встречу, которую не назначал.

– Вы ездили в музей?

Тина убрала каштановые волосы за уши, и Хоук обратил внимание на антикварные египетские серьги, которые не слишком подходили к остальному наряду. А еще он отметил, что она нервничает.

– Я только что оттуда.

– Вы разговаривали с Омаром?

– Естественно.

– У Стефани была хорошая работа.

– Вы использовали прошедшее время. Это же вы сказали, что она наверняка отправилась кататься на яхте с каким-то богатеем.

– Даже если Стеф вернулась бы сегодня, она не получила бы свою работу назад, – сказала Тина.

– Вы пришли, чтобы поговорить со мной?

Хоук хотел поскорее перейти к сути ее визита. День выдался длинным, он мечтал принять душ, поесть и отправиться спать.

И ему еще предстояло зайти к Харпер.

– Здорово поговорить с американцем – для разнообразия.

– Тина, я почти на тридцать лет старше вас. Чего вы на самом деле хотите?

Она прикусила губу.

– Вам не следует себя недооценивать. Вы привлекательный мужчина. Но у меня есть парень. И я пришла, чтобы поговорить о другом.

Хоук ждал.

– Вы знаете, что Стефани была еврейкой?

Он кивнул.

– И вам известно, что евреев здесь не особо жалуют. – Тина сказала это так, будто выдавала инсайдерскую информацию.

– Да, вот уже тысячу лет – так или иначе, – заметил он. – Это Ближний Восток.

– Мне вот какая мысль пришла в голову: что, если Стефани отправилась в синагогу, которая считается невероятно красивой, ту, которую закрыли? Илия – или что-то вроде того… Что, если она попыталась туда пробраться и ее поймали охранники?