Текст книги "Дуэль (сборник)"

Она открыла дверь и повела Лукана Торна за собой. Сбросив промокший плащ, указала вампиру на пустой деревянный стул, и тот сбросил человека на сиденье.

– Мы здесь одни? – спросил он.

– В некотором смысле да.

Лиллиан заметила, как его умный взгляд оценивающе пробежался по замкнутому пространству – старому деревянному полу с мягкими коврами и дюжине толстых свечей в необычных стеклянных контейнерах цвета жженой умбры.

– Я знаю хозяина магазина. Нас никто не потревожит.

– Если учесть, как прошла предыдущая часть вечера, было бы неплохо, если б вы не ошиблись. – Она поставила портфель. – Достаточно сказать, что владелец не является тем, кого обычно называют человеком.

Ее слова вызвали таинственную усмешку на лице крупного мужчины, представителя Рода.

– Странное место, – сказал он, подходя к коллекции свечей, стоявших на полках у дальней стены.

Вампир поднес одну из них к носу, осторожно понюхал – и резко откинул голову назад, словно его сверхъестественные способности сообщили ему, что он ощутил не просто запах воска, смешанный с каким-то ароматом, но нечто другое.

Нечто первобытное, в чистом виде. Из иного мира.

– Пахнет ужасно, не так ли? – спросила Лиллиан.

– Да, и более того. – Он вернул свечу на полку. – Презентация меня обманула.

– Из-за того, что предназначалась не для вас.

– Что вы хотите сказать?

– Свеча. Она предназначалась не для вас. Так что ваш нос ощутил вонь стоячей воды пруда или кое-что похуже.

– Для кого она предназначалась? И как будет пахнуть для них?

Ее глаза остекленели, сохранив прежний цвет.

– Вы когда-нибудь были влюблены?

– Я влюблен сейчас.

– О, как мило…

– Я говорю не о вас.

– Я пошутила, так что спрячьте свои клыки, большой мальчик. Любовь вашей жизни – это он или она?

– Она.

– И у нее есть запах, не так ли? Он ведь особенный. Не просто аромат кожи, но то, как она пахнет, когда раскраснеется и готова принять вас, когда ее к вам влечет. Это запах, который заставляет вас почувствовать себя в ее объятиях, где бы вы ни находились, когда вы его ощущаете.

– Полагаю, да.

– Если б свеча предназначалась для вас, вы почувствовали бы именно такой запах. Вот только ни одна из них вам не предназначена, потому что вы уже узнали любовь всей вашей жизни. Во всяком случае, все выглядит именно так. А если нет и если любовь вашей жизни уже случилась, но у вас не хватило мужества шагнуть ей навстречу и попытать счастья, или возникла сотня предлогов, объясняющих, почему ничего не получится и вам не следует даже пытаться, рано или поздно вы окажетесь здесь и почувствуете ее аромат в одной из этих свечей.

– Понятно.

– В самом деле? Или вы лишь смеетесь надо мной? Я не совсем понимаю, как мне следует относиться к скептицизму вампира, так что вы должны проявить немного терпения.

– У меня имеется вопрос. Если для меня здесь нет свечи, почему это место вообще привлекло меня?

– Я не знаю.

– Может быть, владелец магазина хотел, чтобы я вам помог? Может быть, я оказался в этом дворе в тот момент, когда на вас напали, не просто так…

Слова Лукана заставили ее напрячься.

– Давайте не будем строить предположения и перейдем к делу.

– Превосходно. Вы расскажете сами, что находится в вашем замечательном портфеле, или мне открыть его и посмотреть самому?

Лиллиан не видела причин для обмана. В конце концов, у них сегодня возникла общая проблема. А именно: оба показали миру, что не являются людьми. Она подняла блестящий кожаный портфель, отперла украшенные самоцветами замки и повернула открытый портфель в его сторону.

Торн подошел, чтобы взглянуть на полдюжины сияющих сосудов, аккуратно уложенных в мягкие отделения. Их яркий свет напугал воина Рода, и он отступил назад, как всякое существо, страдающее от аллергии на солнце.

– У них внутри пойманный свет?

– В некотором смысле. – Лиллиан посмотрела на мягкие оттенки пылающих угольков внутри сосудов. – Они содержат чистую сущность истинного желания. Эта сила могущественнее света и большей части всего, что существует в нашем мире или в следующем.

Лукан повернул голову, чтобы еще раз взглянуть на десятки свечей, которые их окружали.

– И какое ко всему этому отношение имеет ваш друг, владелец магазина?

– Он не мой друг. – Она сжала челюсти. – Ну, а что до его занятий, это длинная история. Лучше оставить ее для другого раза.

Мужчина на стуле зашевелился.

– Вот что я вам скажу сейчас. У меня небольшой бизнес, который снабжает его всем, что необходимо для содержания магазина. Все мои клиенты уходят счастливыми. Как и большинство его покупателей.

– Значит, большинство?

– Как я уже говорила, это длинная история.

Лукан негромко выругался.

– Длинная история или нет, но еще до того, как эта ночь закончится, вы мне ее расскажете.

Лиллиан склонила голову, наблюдая, как он приближается ко все еще не пришедшему в себя человеку и сажает его вертикально на стуле. Голова мужчины несколько раз качнулась, прежде чем его взгляд остановился на Лукане. Как только затуманенные глаза открылись, человек ахнул и вскочил, объятый ужасом.

– О господи, нет… Я думал, мне приснился кошмар.

– Так и есть, – сказал Лукан, приложив ладонь к вспотевшему лбу мужчины. – Плохой сон. А теперь расслабься.

Тот моментально повиновался, перестал дрожать и дергаться.

– Что вы делаете? – спросила Лиллиан, поставив портфель на пол и подходя к вампиру.

– Я ввел его в транс. Он расскажет нам все, что мы захотим. – Лукан вновь посмотрел на успокоившегося человека. – Ты можешь начать со своего имени.

– Дэнни Будро.

Лукан вопросительно посмотрел на Лиллиан, но она пожала плечами, показывая, что имя ничего для нее не значит.

– А что ты скажешь про своего приятеля в фургоне, Дэнни? Как его зовут?

– Я не знаю. Мой друг Рикки – он с ним знаком, но не я.

– Рикки – это второй парень, который был с тобой сегодня?

Дэнни кивнул.

– Что тебе рассказал Рикки про парня с камерой?

– Рикки сказал, что тот заплатит нам пятьдесят долларов за то, чтобы мы пошли с ним и напали на дамочку, за которой он наблюдает уже пару месяцев. Он хотел посмотреть, как она поведет себя, когда мы ее хорошенько напугаем.

– Вы своего добились, – пробормотала Лиллиан.

– Он нам обещал еще сотню, если мы сумеем отобрать у суки портфель.

– Жалкая сотня долларов… – сказала она. – Ты понятия не имеешь, что в этих сосудах или что можно делать с их содержимым. И потратишь остаток своей жалкой жизни, чтобы это выяснить.

Лукан искоса посмотрел на нее.

– Вряд ли кого-то интересовало, что находится внутри. Мужчина с камерой знал, что портфель для вас важен. Он хотел лишь проверить вашу реакцию на кражу. Он достаточно долго наблюдал за вами, ему известны ваши привычки и где вас найти.

– Зачем? Чтобы совершить дурацкую попытку ограбить меня?

Торн помрачнел.

– Чтобы он мог записать на видео вашу разборку. Точнее, вашу реакцию.

Лиллиан приподняла бровь, и ее вдруг зазнобило, когда она начала понимать, к чему клонит вампир.

– Тот, кто следил за мной, знал, что моя реакция будет выходить за рамки человеческой.

Лукан кивнул.

– И он успел снять нас обоих во время короткой схватки с этими придурками.

– Нам нужно заполучить камеру.

– Дэнни, ты знаешь, где найти человека, который тебя нанял?

Будро потряс головой; его глаза оставались закрытыми, разум запутался в паутине транса.

– Я больше ничего не знаю. Все устроил Рикки.

Дэнни начал падать со стула, когда раздался резкий металлический звонок сотового телефона. Несмотря на то что громкий звук буквально заполнил магазинчик, ошеломленный человек никак на него не отреагировал. Лукан отыскал в одном из карманов Дэнни телефон.

– Джекпот.

Он поднял телефон, показывая имя на дисплее.

«Рикки».

Торн переключил телефон на голосовую почту, и звонок смолк.

– Теперь у нас есть все, что нужно. У меня созрел план, – сказал вампир.

Лиллиан указала на Дэнни.

– А что вы намерены сделать с ним?

Он усмехнулся.

– Немного поработаю с его мозгами, а потом выброшу в канаву. Когда утром он придет в себя, у него будет жуткое похмелье, но в памяти ничего не останется.

– Совсем ничего?

– Ни единой детали из того, что произошло с ним сегодня вечером.

Лиллиан подошла и ударила мужчину по лицу.

– Полегчало? – спросил Лукан.

– Намного. А теперь расскажите мне про свой план, вампир.

* * *

После того как они бросили Дэнни в переулке в нескольких кварталах от свечного магазинчика, Лукан и Лиллиан взяли такси и поехали в Байуотер, чтобы разыскать Ричарда Дюбуа, он же Рикки.

Короткого звонка Гидеону, местному компьютерному гению, работавшему в бостонском штабе Ордена, оказалось достаточно, чтобы получить полное досье на партнера Дэнни. Гидеон при помощи навигатора засек сотовый телефон Рикки, который привел их прямо к мелкому воришке, который находился возле старого бара на берегу реки. В сыром и грязном баре, расположившемся в обветшалом здании из красного кирпича вдали от туристических маршрутов, было полно посетителей.

Лукану не пришлось гадать, чтобы определить, кто из жалких мокрых крыс, куривших марихуану под дырявым навесом у входа в бар, им нужен. Он все еще помнил ошеломленный взгляд Рикки. Судя по тому, как тот покачивался, с трудом удерживая равновесие, он пытался успокоить нервы. Хорошо еще, что парень побежал сюда, а не в полицию со своими рассказами о паранормальных явлениях, которые ему довелось наблюдать. Впрочем, если учесть список арестов Рикки Дюбуа, Лукан сомневался, что тот когда-нибудь добровольно приблизится к представителям власти.

Он расплатился с таксистом и посмотрел на стоявшую рядом Лиллиан.

– Вы уверены, что готовы это сделать?

– Я никогда не была готова к большинству вещей, которые со мной случились, однако я здесь, охочусь на преступников в компании с вампиром… Следующая остановка – Диснейленд.

– Да. Вы могли бы стать одним из аттракционов.

– Похоже, мне следует считать себя оскорбленной.

– Я готов позволить вам шутить относительно остановки возле банка крови для перекуса, если вам станет легче. А сейчас нам предстоит работа.

Лукан не привык брать с собой в патруль гражданских лиц, не говоря уже о невооруженных женщинах с сомнительными способностями, которые могли помешать ему действовать с необходимой скоростью. Будучи одним из представителей Рода, он обладал способностью преодолевать мили за несколько секунд. Именно так Торн сейчас и поступил бы, если б Лиллиан не дала ему понять, что это и ее проблема и она не намерена стоять в стороне. Вот почему, хотел он того или нет – а Лукан, следует заметить, не хотел, – у него появился партнер.

– Я повторяю, – сказал он. – Вы готовы?

– Вперед!

Такси уехало, и они направились к бару.

Торн рассчитывал, что на их стороне будет элемент неожиданности, но когда они переходили улицу, Рикки Дюбуа заметил приближающуюся опасность и смертельно побледнел.

И бросился бежать.

Прямо в сторону заполненного людьми бара.

– Зайдите с главного входа, – сказал Лукан Лиллиан. – Заставьте его бежать к заднему выходу. А я буду ждать его там – и позабочусь, чтобы наша маленькая крыса не выскользнула из ловушки.

Женщина кивнула, и они разделились.

Лукан знал, что нет нужды ждать, дабы убедиться, что она уже внутри. Лиллиан была сильной и умела за себя постоять. Он лишь надеялся, что она будет придерживаться плана, они поймают Рикки и смогут его допросить, и она не станет поступать с этим идиотом, как с Дэнни.

Впрочем, он ее не винил.

Еще совсем недавно им управлял его знаменитый темперамент. Он злился на целый мир и на себя за все, что ему не удалось сделать в жизни и что уже нельзя исправить. Встреча с Габриэллой все изменила. Она изменила его. Возможно, ярость Лиллиан вызвана ранами, которые она сама себе нанесла…

В другом месте и в другое время Торн мог бы этим заинтересоваться.

Но сейчас он хотел лишь все исправить и вернуться домой, к подруге и команде.

Пусть Лиллиан Смит сама решает свои проблемы.

Призвав на помощь способности Рода, Лукан промчался мимо толпы у входа, словно холодный ветер. Он уже ждал у задней двери бара, когда Рикки выскочил наружу и споткнулся на неровном гравии.

Сразу вслед за ним появилась Лиллиан. В ее глазах горел тот же неземной огонь, который он увидел, когда в первый раз обнажил клыки. Эффект был таким резким, что Торн едва не принял Лиллиан за представительницу Рода.

Но она была чем-то другим.

И на сей раз находилась в бешеной ярости.

Одним движением руки Лиллиан подбросила человека на несколько футов в воздух. Рикки с громким криком пролетел десяток ярдов, тяжело рухнул на расшатанный деревянный причал на берегу реки, и подгнившее дерево застонало от удара. Доски затрещали и стали раскачиваться над темной водой. Опустив сжатые в кулаки руки вдоль тела, Лиллиан направилась к причалу. Рикки не мог отвести от нее широко раскрытых глаз, в которых застыл ужас.

Старый причал закачался под ним, когда он попытался отползти к дальнему краю. Дерево стало ломаться. Причал накренился набок. Рикки потерял равновесие и рухнул в темную реку.

Только после этого Лиллиан остановилась.

Нет. Скорее, замерла.

Она молча смотрела, как от нее уплывает добыча.

Лукан метнулся в воду мимо нее.

* * *

– Ты не хочешь рассказать мне, что произошло возле причала? – спросил Торн, снимая намокший кожаный тренч.

Чтобы не привлекать к себе внимания после того, как он вытащил Рикки Дюбуа из Миссисипи, они отвели человека в заброшенный дом, находившийся в двух кварталах от бара. Внутри дома, где едва ли кто-то побывал после урагана «Катрина», они допросили Рикки, введенного в транс. Тот сообщил им имя и адрес частного сыщика, нанявшего их с приятелем, но, как и Дэнни, не знал, почему Лиллиан того заинтересовала.

Погруженный в транс Рикки потерял после допроса сознание, и Лиллиан наблюдала, как Лукан положил тренч, стянул рубашку и выжал из нее грязную воду. Она не могла не обратить внимания на сложные рисунки на коже вампира, которые шевелились и извивались, когда Лукан поворачивался или двигал руками. И они не были татуировками, потому что цвет их постоянно менялся.

Она многого не знала о вампирах.

И наоборот.

Однако сейчас им придется действовать вместе, чтобы защитить тайны своего племени.

– Я не плаваю, – сказала Лиллиан, с опозданием объяснив, почему замерла на причале.

– Такая сила и крутизна, и ты не умеешь плавать?

– Я умею плавать. Я сказала, что не плаваю. Больше не плаваю. С тех пор…

Она замолчала.

– С каких пор?

– С тех пор как я стала такой, как сейчас.

– И какой же?

– Я называю себя Лучезарная. Пятьдесят с лишним лет назад я была обычной женщиной. Смертной.

– Что произошло?

Лиллиан равнодушно пожала плечами, но горечь сожаления обожгла ей горло.

– Я совершила ужасную ошибку. Ошибку, которую не могу исправить.

– И твоя ошибка имеет отношение к диковинному свечному магазину во французском квартале?

Она кивнула, не видя причин скрывать от Лукана правду.

– Одна из свечей – моя свеча – меня нашла. В магазине. Мужчина, владеющий им, точнее, Призрак, которому он принадлежит… Они все меня нашли. Зажги пламя рядом с твоей величайшей страстью, и главное желание твоего сердца исполнится.

– И ты зажгла?

– Моим величайшим желанием являлся сын белой семьи, у которой я убирала дом. В тысяча девятьсот пятьдесят девятом году. Как ты думаешь, какие шансы у нас были на успех?

– Я спрашивал тебя не об этом.

– Я зажгла свечу. И из нее появилось то, что я не могу описать словами. Сначала я думала, что это призраки. Но нет, они больше походили на силу мира призраков. Я должна была отдать себя этому миру, и он наполнил меня, в буквальном смысле. Наполнил желанием подойти к нему и раскрыть перед ним свои чувства, которые он, как я поняла, разделял. Но я принадлежала к числу тех немногих людей, которые обладали способностью оказать сопротивление. В результате я навсегда изменилась. И превратилась в то существо, которым являюсь теперь.

Лиллиан взмахнула рукой, и остатки прогнившей двери захлопнулись. Для усиления эффекта она соединила указательный и большой пальцы и послала мерцающий золотой поток сквозь влажный воздух.

– Это подобно силе, которая высвободилась из свечи, зажженной мной в ту ночь, и наполнила меня – навсегда. Но и это еще не все. Мне предложили шанс обладания настоящей любовью, и я его отвергла. Я испугалась. Я была не готова рискнуть всем. И это, – она указала на себя, – мое наказание. Живая, но лишенная любви. Мое могущество, мои дары, если их можно так назвать, я использую для того, чтобы помочь другим отыскать истинное чувство. Но сама больше не могу любить. Во всяком случае, не так, как я любила его.

– Как его звали?

– Не имеет значения.

Его жесткие глаза смягчились, когда он слушал ее печальную историю.

– Так вот почему ты так обижена на себя и весь мир… Если б у меня не было Габриэллы, если б я лишился возможности находиться рядом с ней… – Лукан коротко выругался и покачал головой. – Я сожалею, Лиллиан. Обо всем, что тебе пришлось перенести. Это несправедливо. И неправильно. Определить всю дальнейшую жизнь сделанным однажды выбором…

Лиллиан не привыкла к сочувствию. Господи, такое случалось настолько редко, что она не знала, как себя вести. Бо́льшую часть времени она посвящала заботе о других Лучезарных. Контролю за их жизнью. Не давала им средь бела дня прыгать с седьмого этажа зданий или выдавать свою сущность. А теперь ее проблемами заинтересовался хищник, давно переставший быть человеком, чья репутация – холодная справедливость и полное отсутствие милосердия – уже давно стала легендой, и это лишило ее дара речи.

Она в смущенном молчании наблюдала, как Торн, нахмурив темный лоб, что-то вынимает из своего тренча, а его широкий рот превращается в тонкую линию. Из промокшего бумажного пакета он извлек влажную книгу, и в глазах его появилось огорчение.

– Подарок для твоей подруги? – спросила Лиллиан.

– Роман одного из ее любимых писателей. Первое издание с автографом автора. Теперь остается только выбросить его…

Она прочитала имя автора на обложке и улыбнулась.

– Я знаю кое-кого, кто сможет тебе помочь. В моем бизнесе возникают контакты с самыми разными людьми в этом городе. Может быть, когда все закончится, я сумею отыскать для тебя другой экземпляр.

Он долго смотрел на нее, и в уголках его губ промелькнула улыбка.

– Ты хороший человек, Лиллиан Смит. Лучше, чем тебе самой кажется.

С некоторой неохотой она позволила себе улыбнуться.

– У меня такое чувство, что то же самое можно сказать и о тебе, Лукан Торн.

Он рассмеялся, надел выжатую рубашку и выбросил мокрый тренч и испорченную книгу в груду мусора, сваленного в углу полуразрушенного дома.

– Ну что, партнер? Готова совершить взлом и проникновение к другу Рикки с камерой?

Она кивнула.

– Пойдем отсюда. Да, и еще одно, Лукан…

Он посмотрел на нее.

– Уильямс. Я Лиллиан Уильямс.

* * *

Хотя облупившаяся надпись на двери офиса Гарольда Т. Грейнджера в Девятом районе сообщала, что здесь находится контора частного детектива, Лукан мог поспорить, что не менее половины своих гонораров этот человек получает за розыск сбежавших должников и преступников.

Сидевший в своем грязном офисе в полном одиночестве Грейнджер быстро говорил по телефону, повернувшись спиной к двери, когда Лукан беззвучно сорвал замок и они с Лиллиан вошли.

– Я же говорю тебе, отснятый материал – настоящая сенсация, Барт. Женщина одной рукой отшвырнула взрослого мужчину на противоположную сторону улицы, а большой чувак в черной коже, с огромными клыками и жуткими глазами, больше похожими на горящие угли, пришел к ней помощь… Что? Нет, я ничего не курю, умник. Я все видел собственными глазами, и у меня в руках чертова запись.

Он откинулся на спинку вращающегося кресла из коричневой кожи и рассмеялся, а потом сделал паузу, чтобы доесть сосиску из пакета.

– Слухи про место, которое называется «Обмен желаниями», ходят уже много лет, и я готов поставить свой дом на то, что та женщина имеет к нему самое прямое отношение… – Он помолчал, слушая собеседника. – Ну, и что с того, что у меня нет дома? Проклятье… Послушай. Не имеет значения, как именно я сделал запись. Тебе она нужна или нет?

Лукан с трудом сдерживал рычание, когда медленно, крадучись, вошел в офис. От следовавшей рядом Лиллиан также исходил гнев, направленный на неряшливого детектива, сидевшего в нескольких шагах перед ними.

Под ярким светом флуоресцентных потолочных ламп бледная лысая голова Грейнджера сияла, словно потный бильярдный шар, когда он раскачивался в своем скрипучем кресле.

– Ну, что скажешь, Барт? Я позвонил сначала тебе – потому, что мы друзья. Хотел, чтобы ты первым получил мой материал. Но видео будет недешевым. Как только я сумею связать эту женщину с одной из тех богатых сук, которые готовы пуститься во все тяжкие, чтобы реализовать свои самые темные фантазии, история станет настоящей бомбой. Но сейчас я проявлю щедрость. За двадцать тысяч я отдам тебе все. – Пауза. – В каком смысле ты хочешь взглянуть на отрывок, чтобы проверить, насколько это законно? Я не стану сажать тебя в дерьмо, Барт. Да, да. Ладно, конечно. Я могу отправить тебе пару кадров. Вот что я тебе скажу… Сейчас я пришлю тебе по электронной почте…

Должно быть, какой-то инстинкт наконец подсказал Грейнджеру, что он не один в своем промозглом маленьком офисе. С торчащим изо рта, словно сигара, куском сосиски он медленно повернулся на стуле.

Кровь мгновенно отхлынула от его лица с отвисшим подбородком.

Лукан продемонстрировал ему клыки.

– У тебя есть то, что принадлежит нам.

Рот ошеломленного Грейнджера открылся, но он не сумел издать ни единого звука, а глаза стали вылезать из орбит. Непережеванный кусок сосиски вместе с сотовым телефоном упал ему на колени. Лукан короткой мысленной командой прервал разговор по сотовому телефону. Однако Грейнджер дрожащей рукой выдвинул ящик письменного стола и достал револьвер, который с трудом мог удержать двумя руками…

– И что ты намерен с этим делать? – спросил Лукан, уверенный, что напуганный до ужаса человек не сможет сделать точный выстрел, не говоря уже о том, чтобы остановить представителя Рода.

Взгляд выпученных глаз Грейнджера, в которых застыл ужас, метался между Луканом и Лиллиан.

– Проклятье, кто вы такие?

Ответная улыбка Лиллиан была холодной.

– Мы – твой самый страшный кошмар.

Торн кивнул.

– Если тебе повезет, ты проснешься завтра утром, и наша встреча окажется лишь ночным кошмаром.

– Да плевал я на вас обоих! – закричал Грейнджер, внезапно охваченный приступом бравады и глупости.

Ствол его револьвера болтался из стороны в сторону, палец напрягся на спусковом крючке.

Лукан нанес мысленный удар и выбил револьвер из дрожавших рук детектива. Грейнджер пронзительно закричал, повалился с кресла и пополз к двери. Лиллиан наступила каблуком в центр спины смертного и прижала его к полу.

– Ты никуда не пойдешь, – сказала она. – Нам нужно поговорить о том, почему ты за мной следил.

– Все не так. Я следил не за вами, – невнятно пробормотал Грейнджер, испачкавший щеку о грязный пол. – Во всяком случае, не сначала…

Они переглянулись.

– Объясни, – прорычал Лукан.

– Я работал. Следил за неверным мужем во французском квартале. – Ему пришлось закатить полные ужаса глаза, чтобы посмотреть на Лиллиан. – Именно тогда я заметил вас и модный портфель, который вы всегда носите с собой. Однажды я увидел, как вы входите в свечной магазин. И, пока я за вами наблюдал, клянусь Богом, я увидел, как он попросту исчез.

– Что еще ты видел? – резко спросила Лиллиан.

Частный детектив попытался выползти из-под ее ноги, но она ему не позволила.

– Что еще ты видел? – повторил вопрос Лукан.

Грейнджер задыхался под каблуком Лиллиан.

– И тогда я начал следить за вами, незаметно, в течение двух недель. А потом увидел, как вы снова входите в тот магазин. Feu de Coeur. Вот только находился он в другом месте. В другой части города. И тогда я понял, что мне ничего не привиделось и в вас есть нечто странное. Я сообразил, что это связано…

– И что же ты сообразил? – спросила она.

– Ну, вы знаете, давно ходят разные слухи… На болотах есть такое место, где развлекаются богатеи. Либо какой-то клуб, либо необычный культ… Они совершают там разные безумные поступки. Одни возвращаются и говорят, что им давали наркотики. Другие утверждают, что это какое-то безумное дерьмо. Люди, которые туда попадают, осуществляют свои самые удивительные фантазии. Как если б они переносились в другой мир… Послушайте, я ничего не придумываю, просто получается замечательная история. Мы говорим об уровне Пулитцеровской премии.

– И с каких это пор третьеразрядные частные детективы пытаются получить Пулитцеровскую премию? – проворчал Лукан.

– Слава есть слава, друг мой, – сказал Грейнджер.

– И ты решил нанять двух придурков, дабы те напали на леди, потому что у тебя самого не хватило мужества испачкать руки?

– Я хотел узнать, что произойдет.

– Тебе нужно было узнать, сможешь ли ты получить какую-то прибыль для себя, – сказала Лиллиан. – Кому ты собирался продать запись?

– Вам, – сказал Грейнджер. – Я решил, что смогу продать ее вам, чтобы вы защитили свои секреты.

Лиллиан прищурилась от охватившей ее ярости.

– Ты не собирался рассказать всему миру про «Обмен желаниями». Тебя не интересовала слава. Ты решил заняться шантажом.

– Я не рассчитывал увидеть то, что увидел сегодня вечером, – признался Грейнджер. – Никогда не думал, что встречу настоящего вампира.

Лукан протянул руку и освободил детектива из-под каблука Лиллиан. Взяв его за горло, он позаботился, чтобы Грейнджер смог как следует разглядеть его острые как бритва клыки и сверкающие янтарные глаза.

– Смотри внимательно, потому что мои клыки могут стать последним, что ты увидишь сегодня вечером. Перед тем как они перекусят твою сонную артерию.

– О боже, нет… Я вас умоляю…

– Тогда тебе лучше отдать нам все записи, которые ты сделал сегодня. И если я узнаю, что ты уже продал их кому-то или сделал несколько копий…

– Клянусь, я ничего такого не делал.

– Я ему не верю, – сказала Лиллиан. – Голосую за то, чтобы ты в любом случае перекусил ему артерию.

Глаза Грейнджера едва не вылезли на лоб от ужаса.

– Я говорю правду. Вы должны мне верить. Запись находится на карте памяти моей камеры… Пожалуйста, не убивайте меня!

Лукан не стал бы хладнокровно убивать гражданское лицо, как бы ему того ни хотелось.

Он посмотрел на Лиллиан, и та понимающе подняла бровь.

– О, перестань, вампир… Почему бы нам немного не поиграть со смертным?

Лукан достаточно хорошо понимал ее, чтобы догадаться, что Лиллиан всего лишь шутит, но Грейнджеру это было неизвестно. Он уже успел обмочиться, но, судя по тому, как он дрожал, Торн не удивился бы, если б Грейнджер обделался еще раз. Прежде чем усмешка его выдала, Лукан протянул руку и прижал ладонь ко лбу человека.

Прикосновение погрузило детектива в глубокий транс.

– У тебя совсем нет чувства юмора, – проворчала Лиллиан.

– Напомни, чтобы я никогда тебя не сердил, Лучезарная. – Лукан кивнул в сторону камеры, лежавшей на письменном столе Грейнджера. – Забери карту памяти, а я позабочусь о том, чтобы в офисе не осталось наших следов.

Когда она шагнула к письменному столу, чтобы выполнить его указания, Торн позвонил Гидеону в штаб Ордена и объяснил, что произошло.

– Грейнджер клянется, что не делал копий, но мне его слов недостаточно. Ты можешь стереть все видеофайлы на его компьютерах?

– Только не надо задавать мне такие вопросы. Я могу сделать это с повязкой на глазах, одной левой.

– Ну, тогда вперед, – сказал Лукан. – Даю тебе пять минут. Я уже опаздываю домой, и мне нужно успеть на самолет до рассвета.

* * *

К счастью, Гидеону потребовалось всего три минуты.

После того как карта памяти видеокамеры была конфискована, а жесткие диски Грейнджера заражены вирусом, с которым не мог справиться человек, не имеющий ученой степени по продвинутым компьютерным технологиям, Лукан и Лиллиан незаметно вышли из офиса частного детектива и заперли за собой дверь.

– Миссия выполнена, – сказала Лиллиан, когда они остановились на темной улице. – Она держала маленькую видеокарту между большим и указательным пальцами. – Подумать только, эта маленькая штука грозила нам обоим катастрофой…

Торн приподнял бровь.

– Не говоря уже о свечном мастере и необычном магазинчике. И о месте под названием «Обмен желаниями».

– Ты слышал, что сказал этот урод. «Обмен желаниями» – это место, где люди собираются и получают удовольствие. Речь идет о сексе, и не более того.

– И что бы ты там ни делала с твоими богатыми клиентами, именно оттуда появляются сосуды? Ты относишь их Бастиану Дрейку, чтобы он сделал из них новые свечи. Несмотря на то что одна из его свечей изменила тебя навсегда.

– А я и не утверждала, что это идеальная схема. Но что я могу сказать? – Лиллиан одарила его теплой улыбкой. – Исключительные личности должны находить способы работать вместе. Верно, вампир?

– Ты работаешь на человека, который сделал тебя такой. На того, кто отнял способность любить.

– Двенадцать сотен, – прошептала она.

– Что?

– Тысяча двести человек. Вот сколько людей приняли в дар его свечи. Тысяча двести человек выполнили инструкции на карточке – и внезапно обнаружили, что у них хватает мужества, чтобы принять желания своего сердца. Хочешь узнать, сколько таких, как я?

Он кивнул.

– Двадцать три. Тысяча двести человек нашли истинную любовь благодаря Бастиану Дрейку и его магазину. И всего двадцать три потеряли способность стареть и научились запрыгивать на крышу семиэтажных зданий. Какая бы магия ни управляла магазинчиком и кем бы ни был Бастиан Дрейк, возможно, в конечном счете обмен можно считать справедливым.

– Ты действительно веришь в то, что сейчас сказала?

– Да, сегодня – верю. Потому что благодаря тебе сумела вернуть запись.

Лиллиан щелкнула пальцами, и внезапно золотой дождь посыпался ему на голову и плечи. Лукан не сумел сдержать улыбки, но когда он попытался стряхнуть золотую пыль, она исчезла сама.

– Должно быть, тебе не терпится вернуться к своей Габриэлле.

– Так и есть, – признался он. – После того как мы решили быть вместе, я никогда не расставался с ней больше чем на два дня.

– Тогда тебе следует отправиться к ней. Наша работа закончена.

– Отлично. – Лукан откашлялся и протянул руку. – Я не стану говорить, что не верю тебе, но я возьму видеокарту.

– Конечно. Мне она не нужна. – Лиллиан уронила карту в протянутую ладонь. – Считай ее воспоминанием о визите в мой город.

Торн рассмеялся.

– Надеюсь, ты понимаешь, что я предпочел бы сжечь ее, а не смотреть. Мне не нужны напоминания о том, что нас обоих едва не раскрыли.

Ее губы дрогнули, когда она посмотрела на него в полночной темноте.