Текст книги "Иная"

– Друг всегда приходит на помощь. А мы ведь друзья, правда?

– Правда, мой хороший, – я погладила мальчишку по голове, и на душе стало тепло и уютно. – Не хочу с тобой прощаться, Айштар, но надо: на улице уже совсем темно.

Мальчик отстранился, сосредоточенно глянул в какую–то точку пространства прямо перед собой и произнес:

– Угу, мне пора. Завтра у тебя занятие танцами, поэтому увидимся в четверг.

– Даже не буду спрашивать, откуда ты знаешь мое расписание. Буду тебя ждать в четверг.

Айштар уже привычным жестом помахал рукой на прощание и исчез. А я двумя хлопками в ладоши погасила свет в комнате и подошла к окну.

Темное небо, усыпанное звездами, теперь не казалось мне бездонным пространством со множеством огромных светящихся газовых шаров, внутри которых идут термоядерные реакции. Я увидела его совсем другими глазами, вернее, я посмотрела на него сердцем. Или может быть душой?

Теперь я знала, что тысячи, нет, миллионы или даже миллиарды мерцающих огоньков – это хами, излучающие Свет Вечного Сияния и наполняющие жизненной энергией своих потомков эминов. И эта бесконечная величественная красота звездного неба не что иное, как олицетворение кристальной чистоты помыслов наших душ, познавших Истинную Любовь.

Так вот почему звездное ночное небо так манит людей всех времен и народов! Оно притягивает наши души, чтобы напомнить о цели нашего существования! Чтобы сказать, к чему нам нужно стремиться! А ведь и правда, звезды, такие близкие и такие далекие, заставляют почувствовать себя крошечной частичкой Вселенной. Они наводят на размышления о любви, о жизни, о мире и о своем месте в этом мире, об устройстве Мироздания. Звезды наполняют наши души светом, дарят покой и надежду на счастливое будущее, вызывают желание мечтать и фантазировать. Они подталкивают к тому, чтобы сделать жизнь лучше. Чтобы сделать лучше каждого из нас.

Я потеряла счет времени, глядя на таинственное звездное великолепие. Размышляла о том, что поведал мне Айштар о своем мире и о своем народе. Думала о душах и о том, как им сложно найти свой путь. Представляла долину серых камней. И зеленоглазого эмина, чья душа сейчас живет в моем теле. И хами, которая где–то в параллельном мире верит, надеется и ждет, что эта душа выполнит свое предназначение. Душа эмина и моя душа одновременно. Наша душа. Это так странно, осознавать, что твоя душа на самом деле не только твоя. И что от нее зависит, сможет ли эмин прожить три тысячи лет. А от меня зависит, сможет ли эта душа обрести бессмертие и сможет ли хами стать звездой. Интересно, встречу ли я настоящую любовь? И тогда моя хами засияет как самый сверкающий бриллиант самой удивительной красоты.

А еще я поняла, что не сумасшедшая. Я просто немножко особенная, поэтому могу видеть чуть больше, чем остальные. Эх, и повезло же мне, черные квадратики.

Уснула я быстро. На этот раз без сновидений.

Глава 11

Тимур Али

Сегодня воскресенье. Первое воскресенье октября, День учителя. И сегодня я наконец–то увижу Виталину. Она будет танцевать на праздничном концерте в Академии Искусств. Я, конечно же, приглашен. И Дамир, и Святослав, и Ильдар, и вообще почти весь первый курс Военной Академии. А в честь праздника и весь ее педагогический состав, само собой разумеется.

Я чертовски соскучился! Четыре недели прошло с того дня, как мы летали на планнере в «Мир детства». И за эти четыре недели у нас ни разу не получилось встретиться. То у девчонок какие–то неотложные дела, то мы с Дамиром либо заняты, либо не можем пошевелить ни рукой, ни ногой после особо впечатляющих тренировок.

Не выходят из головы события того вечера. Все увиденное слишком нереально, чтобы быть правдой. Сама мысль, что Виталина обладает способностью менять эмоциональный статус людей и что именно она превратила меня в ЭЛ, а того равнодушного в хейта, кажется абсурдной. Однако, прокручивая в памяти каждую деталь произошедшего, я все больше и больше убеждаюсь в наличии у Виталины такой способности. И все больше начинаю сомневаться в собственной адекватности и психической стабильности.

С другой стороны, если все мои домыслы – правда, а то, что я видел, – не обман зрения и не галлюцинация, то девочке грозит серьезная опасность. Даже страшно подумать, что ожидает Виталину, если о ее необычной способности станет известно НИЛЗ или другим заинтересованным организациям. Ни для кого не секрет, что ученые сделают все возможное и невозможное, чтобы не упустить даже малейшего шанса изменить эмоциональную ситуацию на планете. Они без колебаний пойдут на самые крайние меры. А я не могу допустить того, чтобы пострадал самый дорогой для меня человек. Даже для спасения целой планеты. Поэтому самое правильное – обсудить сложившуюся ситуацию с Виталиной. Так и поступлю при первой подходящей возможности.

Это решение, принятое еще три недели назад, успокоило, и я смог сконцентрироваться на учебе. Нагрузки в Академии увеличиваются с каждым днем, но и мы становимся сильнее и выносливее. Мы хорошо усвоили, что каждая неудача – это шанс улучшить себя, главное при этом – девять раз упасть и десять раз подняться. Мы навсегда впитали в себя мысль, что после каждой трудности наступает облегчение, ибо не существует грозы, длящейся вечно.

А еще мы убедились в том, что человек, как кирпич, обжигаясь, становится твердым. Наши с Дамиром и до этого спортивные фигуры превратились в упругие мускулистые, со стальными грудными мышцами и «каменным» рельефным прессом. Ильдар тоже стал подтянутым и крепким. Думаю, теперь у него появился шанс успешно сдать первую сессию и продолжить обучение.

Святослава так вообще не узнать. Этакий эталон мужской красоты с идеальными пропорциями: широкие плечи, узкая талия, плоский живот с четко очерченными кубиками пресса и хорошо прокачанными косыми мышцами, массивная грудь и спина, в меру объемные бицепсы и трицепсы. У разведчиков занятий в тренажерном зале больше, чем у Внутренних войск, поэтому и результат лучше. Девчонки будут в восторге, это факт!

Две недели назад мы приступили к изучению различных видов огнестрельного, холодного и метательного оружия, использовавшегося в прошлом. Теперь без труда отличаем саблю от шпаги, с закрытыми глазами за три минуты разбираем и собираем автомат, с легкостью метаем сюрикен и чакрам. Эти штуки особенно впечатлили.

Сюрикен – небольшой плоский стальной клинок длиной от десяти до пятнадцати сантиметров. Изготовлен по типу ножа, иглы или звездочки с четырьмя и более заточенными лучами и различными мистическими знаками, изображенными на поверхности. Чакрам – это плоское металлическое кольцо диаметром от пятнадцати до тридцати сантиметров с шириной металлической полосы от одного до четырех сантиметров. Толщина чакрама – один–два миллиметра. Дальность полета обоих видов оружия – около двадцати метров, что весьма неплохо.

– Парни, заканчиваем жевать, одеваемся и на выход, – скомандовал Дамир, поднимаясь из–за стола. – Святослав будет ждать нас у главных ворот через полчаса.

Дамир волнуется перед предстоящей встречей с Доминикой, хоть и старается не подавать виду. Его выдают горящие глаза, чуть повышенный тон голоса и более резкие, чем обычно, движения. Месяц назад я бы не обратил на все это никакого внимания, теперь же замечаю подобные детали. Дамиру нравится Доминика, и, похоже, намерения у него самые серьезные.

Виталина рассказывала, что Доминика растет без отца. Наверное, поэтому в свои двадцать два она не спешит обзаводиться парнем. Красивая и умная девушка, мастерски владеет техникой метания ножей и более десяти лет занимается одним из лучших, как мне кажется, видов боевых искусств – крав–мага. Достойный выбор, заслуживает уважения несмотря на то, что считается смертоносным боевым стилем, не признающим этикета.

Дело в том, что крав–мага предназначен для того, чтобы выжить, быстро и как можно больнее устранив соперника. Это боевое искусство изначально создавалось с целью быстрой нейтрализации угрозы, поэтому приемы в нем простые и зачастую весьма грязные. Все атаки нацелены на уязвимые места тела, такие как глаза, лицо, горло, шея, пах и пальцы. Здесь нет места для церемоний, философии и прочих нюансов, присущих остальным видам единоборств. В крав–маге кланяться не надо. Здесь надо убивать или как минимум вырубать.

Жестоко, но суровая реальность нашей жизни такова, что девушки вынуждены уметь себя защитить. В первую очередь, конечно, от хейтов. Агрессивно настроенные хейты не контролируют свои действия в случае выхода из строя фриза, что не часто, но случается. К тому же не каждый хейт во власти вспыхнувшего сексуального желания способен мыслить здраво и сдержать порыв, а браслеты для этого не предназначены.

Помимо хейтов есть еще наркоманы, психически нездоровые ЭЛ и полуЭЛ, или выродки с неадекватным и аморальным поведением, для которых даже инцест – вариант нормы. Есть и вполне здоровые, желающие просто поразвлечься с красивой девушкой. Встречаются и абсолютные нелюди, готовые ради возможности получить денежное вознаграждение держать девушку взаперти и месяцами подвергать насилию, добиваясь своей цели.

Такие случаи не редкость, увы. Жертвами, как правило, становятся бывшие воспитанницы детских домов, поскольку таких некому защитить и их никто не ищет. Рождение ребенка ЭЛ не только гарантирует вознаграждение, но и автоматически аннулирует наказание за интим без согласия. Безусловное наказание следует только за насилие над девочками, не достигшими возраста согласия, то есть четырнадцати лет, и над девушками с тандем–метками, то есть имеющими официального парня.

Можно жарко спорить о причинах происходящего, винить сложившуюся эмоциональную ситуацию на планете, низкую рождаемость ЭЛ или роптать на отсутствие нравственности. Только что это изменит? Бесполезно искать виноватых, когда беда уже случилась, гораздо важнее не допустить этой беды. Не имеет смысла жаловаться и скулить: «Что творится и куда катится наш мир?», правильнее подумать о том, что можно сделать, чтобы изменить этот мир к лучшему.

А пока факт остается фактом – девушки находятся в постоянной опасности, и, как бы странно это ни звучало, основная их опасность – мужчины. Прискорбный удручающий факт, болью отдающийся в груди из–за страха за близких и любимых. Но от этого не перестающий оставаться фактом.

Все это я знал и раньше, когда был равнодушным. Но осознал только сейчас, превратившись в ЭЛ. Как и то, в чем заключается огромный минус эмоций. Переживания за тех, кто тебе не безразличен, ощущаются в теле на физическом уровне. Только они гораздо сильнее и мучительнее, чем обычная физическая боль.

Дамир решительно настроен оберегать Доминику, и я этому бесконечно рад. Понятно, что Доминика – девушка не промах и сама сумеет за себя постоять, но даже такой, как она, нужна защита и опора, нужно сильное мужское плечо. И этим сильным плечом для нее станет мой друг. Замечательный парень, умный, сильный, хорошо воспитанный, добрый и чуткий несмотря на то, что его растил отец. Мама Дамира умерла при родах, а отец так и не нашел себе постоянную женщину. Не смог найти или не захотел искать. Не знаю.

– Есть, заканчиваем жевать, одеваемся и на выход, – громко отчеканил я, с улыбкой глядя на друга.

– Да ну тебя, Тимур, – сказал Дамир. – Давай сегодня без этих штучек. У нас выходной, девчонки и все такое.

– Согласен, – я кивнул и обратился к Ильдару: – Пойдем, мой друг, нас ждут великие дела.

Виталина Мерц

Я волнуюсь. Очень. И мне страшно. Как всегда, перед выступлением. До онемения дрожащих коленок и до посинения ледяных ладошек. Стараюсь глубоко дышать, как учил меня Айштар, но получается плохо. Вернее, дышать–то получается, а вот успокоиться нет. Сама не знаю, чего боюсь. Просто боюсь и все. И ничего с этим не могу поделать. Даже не могу разобрать слов девушки, которая сейчас стоит на сцене и громким голосом читает стихотворение собственного сочинения, посвященное Дню учителя. Сразу после нее мой выход. А мне холодно. И страшно.

Айштар говорил, что нужно вспомнить что–нибудь смешное, тогда страх ослабнет или совсем исчезнет. Я честно пытаюсь это сделать уже минут пять, но мозг напрочь отказывается со мной сотрудничать. Он скукожился, сжался и притворился спящим. Эх, неважная я ученица. Не могу с эмоциями справиться, а ведь предстоит свой Дар осваивать и подчинять. Ладно, попробую еще раз.

Смешное. Самый смешной у нас Карим. Он насквозь пропитан оптимизмом, тщательно обработан юмором и щедро посыпан весельем. Мне даже кажется, что он пахнет радостью. Ага, именно радостью. Знаю, что звучит нелепо, но только так могу охарактеризовать его неповторимый запах, в котором присутствуют нотки мандаринов, корицы, мяты и еще чего–то мне неизвестного, но очень приятного.

От воспоминаний о солнышке Кариме, о его сияющих ярко–голубых глазах и золотистых локонах, украшающих красивое смуглое лицо с родинкой на щеке, по телу разлилось живительное тепло. Я улыбнулась.

Не может быть! У меня получилось! Получилось приструнить свой страх и волнение! Да, ненадолго, всего на несколько секунд, после которых холод вновь попытался завладеть моим телом, но ведь получилось! Карим, ты золото! Айштар, ты чудо!

– Мальчики, я вас люблю! – воскликнула я и от радости подпрыгнула на одной ноге целых два раза.

Хорошо, что за кулисами никого нет, а то сгорела бы от стыда.

– Природа – самый лучший волшебник, а бабочки – одно из ее прекраснейших чудес, символ изящества, легкости, грации и красоты, – раздался ровный голос ведущего. – Студентка первого курса нашей Академии исполнит для вас восхитительный танец «Пробуждение бабочки». Встречайте! На сцене очаровательная Виталина Мерц!

Ох ты ж, черные квадратики, что ж так быстро–то? Я и не заметила, что девушка уже закончила читать стихотворение.

– Я сильная, я не боюсь, я справлюсь, – прошептала привычные слова, прикрыв на мгновение глаза, сбросила балетки и под невероятно нежную мелодию выпорхнула на сцену.

Волшебный танец с шалью. В нем столько мягкости и любви, столько хрупкости и женственности, что я каждый раз полностью растворяюсь в мелодии и забываю обо всем на свете.

Я представляю себя прекрасной бабочкой в сказочном утреннем лесу. В чарующих звуках музыки слышится едва уловимое пение звонких птиц, шепот шаловливого ветерка, тихонько покачивающего изумрудные листочки деревьев, и даже фырканье маленького ежика, притаившегося в пушистой траве. Кристальные капельки росы на бархатных лепесточках еще спящих цветов переливаются всеми цветами радуги под первыми лучами восходящего солнца. Все наполнено теплом, светом и радостным настроением. Золотые солнечные лучики спешат разбудить прекрасную бабочку, уютно расположившуюся на белоснежном бутоне фантастического цветка. Они осторожно ползут по бутону и наконец достигают сложенных крыльев бабочки, согревая их. Бабочка ощущает тепло, просыпается, делает несколько медленных неуверенных шагов, оглядывается по сторонам, затем улыбается и расправляет крылья удивительной красоты. Сапфировые, с бирюзовыми и аметистовыми капельками, сверкающие и переливающиеся. Природа в изумлении замирает. А бабочка взмывает в воздух, вдыхая пьянящий аромат нового утра, приветствует солнце, а потом долго–долго кружится, нежась в ласковых солнечных лучах. Насладившись теплом, она спускается вниз и весело порхает с цветка на цветок, радуясь наступившему дню, излучая и распространяя повсюду невидимые флюиды счастья и любви.

Этот танец мне безумно дорог. Именно он был моим дебютом на сцене. Конечно, тогда, пять лет назад, я исполняла «Пробуждение бабочки» в упрощенном варианте. Совсем еще девчонка, неопытная и неуверенная, я делала самые простые танцевальные шаги и повороты. Но сразу после выступления поняла, что отныне без танцев не представляю своей жизни. Волнение, страх, напряжение, мандраж – все это ничто по сравнению с тем, что я испытала на сцене, танцуя. Перевоплотившись в бабочку, я словно прожила кусочек ее жизни, пропустила через себя ее чувства и ощущения. Мы стали одним целым, и у меня появилась возможность с помощью движений тела рассказать о себе, ничего не скрывая и не утаивая. Я смогла показать себя настоящую. Слабую, ранимую, чувственную.

А сейчас этот танец напомнил мне о маме. О том, с какой любовью она несколько недель шила этот потрясающий танцевальный костюм, ставший творением неземной красоты. Мама не спала ночами, обдумывала каждую мелочь, каждую деталь. Долгими часами она кроила двухслойную юбку–солнце в пол и ажурный кружевной топ из ярко–сиреневой тонкой ткани, переливающейся на свету. Затем пришивала к юбке сапфирового цвета воланы в цвет шали, украшала наряд многочисленными бирюзовыми цветочками и бусинками, фиолетовыми камнями и стразами, вкладывая в каждый элемент частичку своей души и свет своего сердца. Мой первый танцевальный костюм, ставший любимым.

Мама… Никогда не забуду, как она с улыбкой и уставшими от бессонных ночей глазами все время повторяла, что не сомневается в моем успехе. Она верила, что мой дебют будет блестящим. И ведь не ошиблась. Прекрасный танец и невероятной красоты наряд восхитили не одну сотню зрителей и продолжают восхищать вновь и вновь, пятый год подряд. Я люблю тебя, мама. И сегодня я посвящаю этот танец тебе.

Мелодия замедлилась, давая мне возможность прийти в себя. Напоминая, что я не волшебная бабочка, а обычная девушка Виталина, студентка первого курса Академии Искусств.

Снова вижу лучики своих эмоций, направленные к зрителям. Вижу, как на долю секунды вспыхивают зелеными огоньками десятки глаз. Но теперь все это не пугает меня и не вызывает мыслей о сумасшествии. Так проявляется мой Дар. Дар Пробуждения.

Звучат последние ноты, делаю легкий поворот и останавливаюсь. Слышу оглушительные аплодисменты. Сердце стучит с двойным усердием, душа радуется. Изящный поклон, собираюсь уходить со сцены, поднимаю голову и снова вижу его – частого гостя моих снов. Обладателя огромных черных глаз, очаровательной улыбки и незабываемого бархатного голоса.

Марсианин в белом костюме встал на одно колено и, бережно взяв меня за руку, поцеловал запястье. Затем поднял на меня свои большие черные глаза и произнес:

– Я покорен.

Не дав возможности опомниться, он протянул маленькую коробочку, вложил ее в мою ладошку и, опаляя горящим взглядом, поднялся с колен, взяв меня за обе руки. Совсем растерявшись и почти утонув в омуте черных глаз, я, как и в первый раз, прошептала:

– Благодарю.

А в следующую секунду почувствовала нестерпимое желание окутать этого марсианина своими эмоциями, томящимися в каждой клетке моего тела и требующими выхода наружу. Я не поняла, откуда взялось это желание, но в голове появилась четкая мысль, что я все делаю правильно. Глядя в неземные глаза, не задумываясь о том, что делаю, я представила легкую шаль, сотканную из прозрачных нитей невинности и чистоты, и стала медленно выливать на нее все то, что находилось внутри меня. Нежность и доброту, тепло и ласку, чуткость и мягкость, заботу и внимательность и, наверное, что–то еще, не успела до конца разобраться. Когда буря моих эмоций поутихла, шаль заискрилась, я набросила ее на марсианина и… очнулась.

Мы все так же стояли, взявшись за руки и глядя друг другу в глаза. Я опустила взгляд на наши руки в надежде, что марсианин догадается меня отпустить. И не смогла сдержать восхищенного возгласа. На той руке, которая крепко сжимала коробочку, находилась голограмма в виде бабочки диаметром сантиметров в пятьдесят, если не больше. Прекрасной бабочки с сапфировыми крылышками, переливающимися на свету и сверкающими бирюзовыми и аметистовыми капельками! Точь–в–точь такой, какой я представляла себя, танцуя минуту назад!

С улыбкой во все лицо я посмотрела на марсианина, взгляд которого был красноречивее слов. Инопланетный мужчина явно был доволен произведенным впечатлением. Он поднял мою руку с бабочкой высоко вверх, демонстрируя зрителям, поцеловал запястье второй руки, галантно поклонился присутствующим и только после этого отпустил, продолжая смотреть мне в глаза и улыбаться. Я же, потрясенная и счастливая, любуясь плавно махающей крылышками бабочкой, направилась в сторону кулис, на ходу подхватив с пола шаль.

В какой–то момент я повернулась к залу, приложила свободную руку к груди и сделала легкий поклон головой. Затем бросила взгляд в сторону уходящего в противоположном направлении марсианина. Его окутывала золотистая мерцающая дымка. Безумно красиво!

Оказавшись за кулисами, шумно выдохнула и остановилась, прикрыв глаза. Головокружение и слабость. Всегда их чувствую после выступления. Нужно дойти до гримерной комнаты и немного посидеть в тишине, восстановиться.

Открыла глаза. Голограмма–бабочка исчезла. В руках остались лишь балетки, шаль и маленькая фиолетовая коробочка, подарок марсианина. Интересно, что в ней? Ладно, посмотрю в гримерке. Однако этот марсианин умеет произвести впечатление. Даже без белого коня.

Уже через минуту я, затаив дыхание, разглядывала прелестный кулон на тонкой серебряной цепочке. Небольшой полупрозрачный камешек в изящной оправе из серебра. Интересный камешек. Излучает приглушенный голубоватый свет.

Аккуратно извлекла украшение и застыла в немом изумлении, глядя на то, как фиолетовая коробочка буквально за секунду превратилась в облако пыли, а еще через секунду пыль исчезла. Вот это технологии! У нас тоже упаковка биоразлагаемая, но не настолько скоростным образом!

Перевела взгляд на кулон. В пыль не превратился, это радует. Положила его на ладонь и ощутила, как от места соприкосновения разливается приятное тепло. Свечение усилилось, а камешек стал наливаться глубоким синим цветом. Сглотнув, я неосознанно сомкнула ладонь и выдохнула имя марсианина: «Дархар».

«Виталина», – услышала знакомый голос в голове.

Испугавшись, разжала ладонь. Показалось? То же самое я слышу, когда прикасаюсь к корзинке с цветами. Может, эти предметы как–то запрограммированы? Поэтому тот, кому предназначается подарок, слышит свое имя?

Камешек стал теплым и продолжал светиться приятным синим цветом.

– Дархар, – находясь словно во сне, повторила я имя марсианина, – красивое имя.

– Спасибо, – прозвучал голос в голове. – У Вас тоже красивое имя, Виталина.

– Черные квадратики, у меня галлюцинации? – воскликнула я, и тут же в моей голове раздался звонкий смех.

А затем снова тот же голос:

– Это не галлюцинации, Виталина. У Вас в руке акварилл – камень ментального общения. Он позволяет общаться на расстоянии. Чтобы активировать камень, нужно к нему прикоснуться рукой и мысленно произнести мое имя. Чем крепче сожмете акварилл в ладони, тем лучше мы сможем слышать друг друга.

Некоторое время я молчала, приходя в себя. Мысли тоже притаились. Затем аккуратно сомкнула ладонь и произнесла:

– Спасибо, Дархар. За подарок. Он чудесный.

– Рад, что он Вам понравился, Виталина. С его помощью мы узнаем друг друга поближе.

Я не знала, что сказать. В последнее время в моей жизни происходит столько всего необычного, что я не понимаю, как реагировать. То ли радоваться, то ли бояться.

– Меня не нужно бояться. Я никогда не причиню Вам вреда.

Э-э… Кажется, я подумала не совсем то, что нужно было. Вернее, совсем не то, что нужно бы в подобной ситуации.

– Простите меня, Дархар, за мои глупые мысли, – я попыталась оправдаться.

Мое лицо вспыхнуло. Да что там лицо! Я почувствовала, как пятки запылали ярким пламенем, готовясь отправить меня в полет. Только правильнее было бы провалиться сквозь землю.

Снова в голове зазвучал звонкий смех.

– Ваши мысли очаровательны, Виталина. Так же, как и Вы.

– Я помешала Вам смотреть концерт, да?

Я решила говорить хоть что–нибудь, пока мои до неприличия самостоятельные мысли не поставили меня в очередное неловкое положение.

– Нисколько. Беседа с Вами мне нравится больше.

– Вы мне льстите, Дархар?

– Нисколько, это правда.

Короткая пауза. Но ее хватило, чтобы проснулось любопытство. Хотя мне больше нравится слово «любознательность», ну да ладно, не суть. Я не могу не спросить.

– Дархар, как Вам удалось воссоздать бабочку из моих фантазий? Вы можете читать мысли без акварилла?

– Я их чувствую, а самые яркие вижу.

– Видите мысли? Как это?

– Очень просто. Рядом с тем, кто думает, появляется картинка того, о чем он думает. Как голограмма в тумане.

– Так бывает? Вы удивительный человек, Дархар. Ну, то есть не человек… То есть я хотела сказать, что Вы удивительный марсианин… Вот.

– Виталина, Вы так мило смущаетесь, – и снова звонкий смех в моей голове.

Мне очень нравится, как он смеется. Искренне и мелодично. И голос у него бархатный, волнующий. Ой, я это подумала?

– Я польщен, – отозвался марсианин.

– Дархар, а я тоже смогу слышать Ваши мысли во время нашего разговора?

– Только если я ослаблю ментальный блок, контролирующий мысленный поток.

– Вы хотите сказать, что можете контролировать свои мысли?

– Да.

– Все мысли? Совсем все?

– Да.

– А я могу этому научиться?

– Полному контролю – нет. У землян иначе устроен мозг. Ваши мысли хаотичны, вы думаете отрывочно, обо всем и сразу. Но вы можете оказывать влияние на свои мысли и изменять их по своему желанию. Это несложно, хотя и требует долгих тренировок.

– Ясно, – обреченно выдохнула я.

– С Вашими мыслями все в порядке, Виталина. Они чистые и прозрачные. И очень мне нравятся, особенно некоторые.

– У меня не всегда хорошие мысли, Дархар. Если я разозлюсь или рассержусь, мои мысли Вам не понравятся, это точно.

– Заинтригован, – марсианин расхохотался. – Виталина, я не буду Вас злить, обещаю. Хотя желание появилось, не скрою.

Я улыбнулась. Сложно представить, каким образом этот галантный марсианин будет пытаться меня злить. Он слишком обаятельный. Его голос успокаивает, а смех вызывает необычные ощущения, волнами удовольствия скользящие по телу. Упс! Я снова думаю не о том.

– Ладно, договорились, – сказала я и тут же продолжила задавать вопросы, чтобы не дать возможности моим нескромным мыслям меня опередить. – Вы часто посещаете Землю, Дархар?

– Нет, но чаще, чем другие планеты.

– Потому что Земля Вам нравится больше, чем другие планеты?

– Потому что меня заинтересовала одна землянка, не похожая на своих сородичей. Она особенная. Я не смог устоять перед притяжением, поэтому решил выяснить, в чем ее секрет.

– И… как? Есть успехи?

– Пока нет. Но я не остановлюсь, пока не выясню.

– А если окажется, что эта землянка самая обычная? И никакого секрета нет?

– Лучше ошибиться в своем предположении, чем не сделать попытку добраться до истины. Разве не так?

– Да, Вы правы.

– Виталина, я хотел бы стать Вашим… другом, – голос в моей голове стал тихим и слегка хрипловатым, отчего по коже вдоль позвоночника побежали взволнованные мурашки.

– Но ведь Вы меня совсем не знаете. А я ничего не знаю о Вас.

– Нам ничто не мешает это исправить.

– И Вы расскажете мне о Марсе?

– А Вы мне о Земле.

Последние слова прозвучали совсем тихо, как будто Дархар прошептал их, склонившись над моим ухом. Как ему это удается? Я даже прикрыла глаза, наслаждаясь этим опьяняющим шепотом.

– Я согласна. Вы умеете убеждать.

– Мы можем обращаться друг к другу на ты, Виталина? На Земле ведь так принято разговаривать с друзьями?

– Да. А Вы… ты неплохо знаешь землян, Дархар.

– Изучать вас весьма любопытно.

Завибрировал чаттер. Не выпуская из руки акварилл, мельком взглянула на короткое сообщение Доминики. Она написала, что будет ждать меня на выходе из здания через пятнадцать минут. С ней Тимур и вся его компания.

– Тебя ждут друзья, Виталина, приятного вечера, – голос марсианина дрогнул, и в нем послышалась легкая грусть.

– Спасибо. Но как Вы… как ты узнал?

– Ты прочла сообщение мысленно, и я не мог его не услышать. Прошу прощения.

– Не стоит извиняться, мы ведь теперь друзья. Было приятно с тобой пообщаться, Дархар.

– Взаимно, Виталина. Наше общение всегда будет приятным, я обещаю.

– Не сомневаюсь. Хорошего тебе вечера. И еще раз спасибо за подарок.

– До встречи, Виталина. Я буду ждать.

Разжав ладонь, я с интересом наблюдала за тем, как быстро меняется камень. За несколько секунд глубокий синий цвет превратился в нежно–голубой, а вместо приятного тепла по ладони побежал легкий холодок.

В голове все еще звучал приглушенный волнующий голос и последние слова марсианина: «Я буду ждать».

Подумать только! Я общалась с марсианином, и он стал моим другом! Доминика не поверит! Мне и самой в это верится с трудом! Что происходит в моей жизни?

Надела кулон на шею, посмотрела на себя в зеркало и залюбовалась. Маленький, изящный, неброский. Он идеально мне подходит, словно является частью меня. Тем недостающим элементом, которого не хватало все это время и который наконец нашелся, чтобы занять свое законное место. Голубоватый свет камешка, исходящий откуда–то изнутри, мягко подчеркнул глаза, сделав их еще выразительней. И добавил тонкой шее еще больше женственности. Потрясающий подарок.

Никогда раньше я не видела ничего подобного и даже не знала о существовании таких камней. Вообще–то я и украшений никогда не носила в повседневной жизни, только на сцене. Но этот кулон я теперь вряд ли сниму. А вот костюм пора бы снять, и переодеться.

Надев темно–зеленые брючки и изумрудного цвета блузку, причесала волосы, убрала их в высокий хвост. Улыбнулась худенькой девушке в зеркале с миловидными, немного детскими чертами лица, прямым носиком и пухлыми губами. Подмигнула ей, придавая уверенности, и прошептала:

– Иди к друзьям, все будет хорошо.

Невероятно. Я всю свою сознательную жизнь сторонилась общества. Старалась избегать контактов с людьми, не подпускала к себе близко никого, кроме Доминики и Тимура. А за какой–то месяц приобрела столько новых друзей! Это оказалось совсем не страшно. Наоборот, с ними я почувствовала себя уверенней и счастливей. Они стали необходимой частью моей жизни. Всегда улыбающийся Дамир, обаятельный шутник Карим, мой маленький пришелец–вундеркинд Айштар. И даже этот загадочный марсианин Дархар с чарующим голосом и волнующим смехом. Мне дорог каждый из них. И что самое странное, что–то мне подсказывает: все это правильно. Все именно так, как должно быть.

Айштар говорил, что ощущение счастья и радости от происходящего означает, что человек на правильном пути. У меня нет причин, чтобы сомневаться в словах мальчика. За время нашего знакомства он не раз доказал, что ему можно верить больше, чем самой себе. Проверяя на практике его очередное, на первый взгляд, невозможное задание, я всякий раз убеждалась в том, что пришелец прав. Невозможное оказывалось возможным.

Да, поначалу было совсем не просто. Сознание оказалось не готово к иному восприятию реальности, а разум и подавно: в голове назревала гражданская война. Мозг усиленно сопротивлялся новым порядкам и пытался вернуть привычный режим. Но потом я расслабилась и решила, что лучше попробовать что–то новое, чем потом всю жизнь сожалеть об упущенной возможности.