Текст книги "Иная"

Две оставшиеся пары – декоративная живопись и самооборона – сегодня должны были быть практическими, так что остаток дня обещал быть не таким нудным. По крайней мере не придется еще несколько часов напрягать уши и мозг, слушая всякую скукотень. Я оказался прав, и мы снова полетели. На этот раз в спортивный зал главного корпуса на занятие йогой.

Йога – классная вещь, но сегодня мой желудок был со мной категорически не согласен. Поза верблюда вызвала у него сопротивление, поза перевернутого лука – бунт, а собака мордой вниз – яростное желание вырваться наружу и объяснить мне во всех подробностях, почему из–за стола нужно вставать с легким чувством тяжелого голода. Так это еще что! Мозг решил поддержать товарища, вспомнив, как бы между прочим, что сыр – это труп молока. И где он только откопал подобную ерунду?

С трудом дождался сидячей асаны, блаженно шмякнулся в позу героя (поза лотоса у меня пока со скрипом) и мысленно показал своим внутренним недоброжелателям язык. Нефиг мне угрожать, все свое ношу с собой, и вообще, сыр – это шаг молока в бессмертие. Всем известно, что сыр взрослеет, созревает, стареет, но никогда не умирает. И так как мы – это то, что мы едим, то… Понятно, в общем. Да не было сырное суфле лишним. Цыц! Как угомонить мозг, когда он превращается в назойливую муху, никто не знает? Зудит и зудит всякую чепуху. И откуда вообще все эти глупые мысли в моей умной голове?

– Переходим к выполнению Сурья Намаскар, Приветствия Солнцу, – просочился в мои скучные мысли приятный голос Лолиты, симпатичного инструктора по йоге. – Начнем комплекс с отстройки первой асаны – пранамасаны. Стопы ставим вместе, слегка сгибаем колени, выдвигаем копчик вперед, чтобы убрать прогиб в пояснице, плечи отводим назад и вниз, собираем руки в намасте, выравнивая грудную клетку. Приподняв пальчики на ногах, Вы можете почувствовать, как баланс распределяется по всей стопе. Макушка направлена вверх, вытягивая и удлиняя шею и позвоночник. Тело готово к практике. Наблюдайте за ощущениями во всем теле. Дыхание спокойное и ровное.

Сурья Намаскар – как раз то, что нужно! Сразу полегчает, ведь неспроста эта последовательность из двенадцати асан считается одной из лучших практик для каждого органа тела, а в особенности для пищеварительной системы и системы кровообращения. Поставим на место мой недовольный желудок, причем в прямом и переносном смысле. А заодно, усилим кровоснабжение в излишне активном сером веществе, может, наконец толковые мысли начнет воспроизводить. Главное, сконцентрироваться и слушать расслабляющий голос Лолиты, все остальное – дело техники.

– Со вдохом поднимаем руки вверх, хаста уттанасана, ладони плотно касаются друг друга, плечи опущены вниз, дыхание спокойное. С выдохом опускаем руки вниз и прикладываем ладони к полу, пальчики рук и ног в одну линию, голова свисает вниз.

Я так увлекся, что не понял, когда все успело закончиться. Очнулся в позе трупа после слов инструктора: «Откройте глаза, подвигайте руками и ногами, пошевелите головой».

Открывать глаза совсем не хочется, шевелить конечностями тем более.

– Со вдохом лягте на бок и полежите немного в таком положении. С очередным вдохом повернитесь на другой бок и еще немного полежите. Практика шавасаны окончена.

Вот это поворотик событий! Я что, приснул что ли? И проспал половину занятия?

– Сядьте в удобную позу, руки намасте. Прислушайтесь к своим ощущениям, к своему дыханию. Прислушайтесь к окружающему пространству, к звукам, которые окружают вас. Найдите себя в этом пространстве, ощутите свое тело, свои мысли. Вы полны сил и энергии. Спасибо всем за занятие, хорошего вечера.

Открыл глаза, огляделся. Сижу в позе «а мне так нравится», вокруг непонятное движение, внутри спокойствие.

– Карим, ты остаешься? – хихикнула Виталина, положив руку мне на плечо.

– Нет, – энергично замотал я головой, – я ушел в себя, но уже вернулся!

Подскочил, подхватил малышку под руку, свитер под мышку и бодренько зашагал к выходу. За дверью впрыгнул в туфли, благо мужские здесь только одни, не перепутаешь, и с улыбкой довольного кота, прижимая к себе теснее любимую кошечку, направился к лестнице. Все–таки йога – классная вещь!

Оказавшись на улице, набрал полную грудь свежего воздуха и почувствовал себя абсолютно счастливым. На секунду остановился, приобнял Виталину за плечи и, глупо улыбаясь, уставился в бездонное звездное небо. Хотел сказать что–нибудь философское, однако звук приближающихся шагов за спиной заставил обернуться.

К нам топал невысокого роста паренек, равнодушный. Бросилось в глаза, что как–то слишком многолюдно у главного корпуса. Обычно в это время здесь почти никого нет, а сегодня – толпа народа. Непроизвольно напрягся.

Поравнявшись с нами, равнодушный обратился к Виталине:

– Виталина Мерц?

– Да, – Виталина вздрогнула то ли от неожиданности, то ли от испуга и плотнее прижалась ко мне.

– Вам просили передать, – сказал равнодушный и протянул небольшую черную коробку.

– Кто просил? – растерянно спросила Виталина, не спеша принимать презент от незнакомца.

Внутри зашевелилось беспокойство. Что–то здесь явно не так. И скопление народа вокруг, и этот равнодушный, и его черная коробка.

Активировал стилл и сделал шаг вперед, закрыв собой Виталину. В этот момент коробка в руке равнодушного с громким щелчком открылась и из нее раздался пронзительный детский плач. Заметил, как Виталина попятилась назад, закрыв уши руками. Равнодушный не спеша поставил визжащую штуковину на землю, развернулся и молча двинулся в сторону центральных ворот.

Черная хрень продолжала издавать истошные звуки. Я шагнул к ней, чтобы прекратить это безобразие, и почувствовал, как в спину уткнулось что–то твердое. Стилл.

– Карим! – вскрикнула Виталина и бросилась ко мне, пытаясь удержать мое падающее тело.

Но ей помешали. Некто в маске обездвижил Виталину стиллом и подхватил на руки.

Падая, успел разглядеть промелькнувшую фигуру в длинном черном плаще с капюшоном на голове. И рыжую прядь волос, свисающую с одной стороны. Как в кошмаре, что приснился несколько дней назад.

Уже лежал на каменной дорожке, когда рядом со мной осело еще одно тело с торчащим из бока метательным ножом. Точно такой же нож я видел у Доминики. Затем мне на голову опустилось что–то увесистое, и я отключился.

Глава 22

Виталина Мерц

Какой чудесный вечер! Свежо, безветренно и столько звезд на небе! Так–так–так. Что–то мне подсказывает, что сейчас одна крайне оптимистичная натура с золотыми локонами, голубыми глазами и загадочной улыбкой на красивых губах ударится в философию. Или в романтику. Нет?

Кажется, с романтикой придется подождать. Ходят тут всякие, отвлекают. Ну и что ему нужно?

– Виталина Мерц?

Я резко вздрогнула, никак не ожидая, что этот незнакомый молодой человек обратится ко мне.

– Да, – произнесла растерянно.

– Вам просили передать, – холодно сказал незнакомец и протянул маленькую черную коробочку.

Мельком взглянула в лицо незнакомца, и меня лихорадочно затрясло. Отрешенный взгляд бесцветных глаз вызвал странную реакцию. Всем своим существом я почувствовала приближающуюся опасность. Я словно слышала, как звенит воздух, насквозь пропитанный злом и агрессией.

– Кто просил? – с трудом произнесла, застыв от наплыва испытываемых ощущений.

Кровь стучала в висках, сердце бешено колотилось. Внутренний голос уже просто надрывался от крика: «Беги!», а я не могла пошевелиться. Краем сознания уловила, как Карим активировал стилл и шагнул навстречу равнодушному, отгораживая меня от него. В этот момент раздался душераздирающий детский плач. Громкий и невыносимый. Он проникал в каждую клетку, затуманивал разум, доводил до безумия. Не в силах терпеть, я закрыла уши руками и зажмурилась.

В какой–то момент мне показалось, что наступила тишина. Я открыла глаза и увидела падающего Карима. Громко вскрикнула и бросилась к нему на помощь, но не успела. В спину врезалось что–то острое, и я безвольной куклой стала оседать на землю.

– Стилл, – мелькнула в голове догадка, после чего мое тело подхватили на руки.

И снова этот плач, рвущий душу на части. Было в нем что–то нечеловеческое, визгливое, жуткое, сводящее с ума мой мизофонический слух. Но зажмуриться я уже не могла, поскольку была обездвижена, поэтому, чтобы хоть как–то заглушить этот кошмар, стала мысленно повторять свою личную мантру: «Я сильная, я не боюсь, я справлюсь. Я сильная, я не боюсь, я справлюсь».

Откуда–то со стороны донесся женский голос:

– Удачи, ребята! Надеюсь, больше не увидимся.

В ответ раздался дружный мужской хохот, от которого кровь в жилах заледенела. Стараясь ни о чем не думать, я упрямо продолжала мысленно повторять одни и те же слова: «Я сильная, я не боюсь, я справлюсь».

Но неожиданно меня словно током ударило. Голос. Где–то я его уже слышала. Но где? Ну конечно! Хейтка с кислотой! Этот голос принадлежит ей!

– Отключи ее, Роди, – скомандовал жесткий мужской голос, после чего к моему носу поднесли что–то мерзко пахнущее, и я потеряла сознание.

Очнулась лежа на чем–то твердом. Голова раскалывается, тело ноет, но визгливого детского плача больше нет, чему я несказанно рада. Открыла глаза. Я жива. Но где я? И где Карим? Так, главное, без паники. Нужно подумать. Хейтка. Ей нужна я, а не Карим, значит, есть вероятность, что его не тронут. Кажется, хейтка прощалась с теми, кто меня уносил. Но что это значит? И что теперь со мной будет? Нужно успокоиться и разведать обстановку.

– Виктория не сказала, что девчонка несовершеннолетняя! – злобно прорычали у меня за спиной.

Я вздрогнула, но тут же закрыла глаза и притихла. Пусть думают, что я еще не пришла в себя.

– Когда тебя это останавливало, Вадик? – прозвучало в ответ звонкое со смешком и легкой издевкой. – Зато есть шанс получить дополнительный бонус, если повезет.

Раздался циничный смех, от которого тело поежилось. Спокойно, Виталина, не выдавай себя. Лежи тихо, как мышка, и слушай. Тебе нужно собрать как можно больше информации. Чтобы выжить.

– Она студентка, так что возраста согласия уже достигла, – продолжил звонкий голос. – Все путем, Вадик.

– Она не детдомовская, ее будут искать, – снова злобный голос. – Придется действовать быстро.

– Потерпи, Вадик, скоро будем на месте, – еще один голос, с легкой хрипотцой, и тоже с издевкой.

Снова дружный смех. Двухголосый.

Итак, кажется, их трое. Многовато на меня одну, не справлюсь. Стиллом троих сразу не обездвижишь. А где мой стилл, кстати? Черные квадратики, кажется, стилла у меня больше нет. Ладно, без паники, с этим потом разберемся.

Что там у нас с обстановкой? Пока понятно только то, что я лежу спиной к незнакомым мужчинам в количестве трех человек и что мы куда–то летим. Одного из них зовут Вадик, другого – Роди, если я правильно расслышала. Судя по разговору и интонациям, равнодушных и хейтов среди них нет. Еще этой троице известно, что я несовершеннолетняя и что меня будут искать. Нужно будет при случае попытаться связаться с Тимуром, пока они не вспомнили про чаттер. Снять или деактивировать без кода они его не смогут, так что пока буду продолжать прикидываться бессознательной, а там посмотрим. Как же жутко раскалывается голова.

– А она ничего, аппетитная, – развязно протянул звонкоголосый, и по моей ягодице беспардонно похлопали.

С трудом удержалась, чтобы не дернуться. Сжала зубы, чувствуя, как по коже скользит злость. Спокойствие, Виталина, сохраняй спокойствие, иначе тебе несдобровать. Три здоровых мужика – это совсем не шуточки. Злость, конечно, лучше, чем страх, хотя бы мысли не паникуют. Но сейчас злость нужно сдержать. В данный момент ты без сознания, так что лежи тихо и не дергайся.

– Попробуем, если Вадик не справится, – хмыкнул тот, что с хрипотцой. – Ширанских у меня еще не было.

– Заткнитесь, вы! – рявкнул злобный. – Приземляемся. Роди, повтори синпирит и на выход.

В нос снова ударил мерзкий запах, и я встретилась с темнотой.

Тимур Али

После недетской нагрузки, полученной с легкой подачи Ника Уильямса, круговая тренировка вечером – самое то. Еще десять жимов ногами и можно переходить к заключительному кардио. Сегодня поэксплуатирую эллипсоид.

– Финишируешь? – спросил Дамир, как только я приблизился к эллиптическому тренажеру.

– Так точно, – отсалютовал я разгибающему руки на трицепс товарищу, запрыгнул на тренажер и побежал на низкой скорости.

Перевел взгляд на Свята. Парень чертовски хорош собой. Богатырское телосложение, уверенная осанка, неторопливые движения. Безупречен и неотразим. Даже завидую немного.

А вот то, что он уже почти час суперсетами балуется, мне совсем не нравится. Приступил к очередной связке – подъем штанги на бицепс и разгибание рук на блоке. Что–то тревожит хейта, раз он решил подвергнуть мышцы ударной силовой нагрузке. Явно стресс сбрасывает.

Не был бы он хейтом, предположил бы, что горячее мужское сердце страдает по вине какой–нибудь знойной красавицы. Однако рожденный хейтом любить не может, так что причина в чем–то другом. Знать бы в чем, но он не скажет. Этот хейт никогда не жалуется, предпочитает держать все в себе. Душа болит за друга. Свят – отличный парень, и я бы многое отдал, чтобы ему помочь.

Неожиданный звонок Доминики застал врасплох. Почему она звонит мне, а не Дамиру? От недоброго предчувствия внутри все похолодело.

Выключил тренажер и отправился в конец зала, на ходу активируя чаттер. Всплывшая голограмма отобразила напряженное лицо девушки.

– Тимур, на ребят напали. Карим без сознания, Виталину похитили.

– Понял. Буду минут через пятнадцать.

Рванул к хейту, его помощь сейчас будет очень кстати.

– Свят, Виталину похитили. Отследишь ее координаты? Я в Академию Искусств.

– Сделаю.

На выходе из зала меня догнал Дамир, натягивая свитер.

– Я с тобой. Ильдара зовем?

– Пока не надо. Пошли.

Не переодеваясь, набросил на плечи ветровку и помчался на транспортную остановку. Меня сильно трясло, а в голове снова и снова звучали слова Доминики: «Карим без сознания, Виталину похитили».

Для начала нужно успокоиться. Потом выяснить у Доминики подробности. Потом дождаться инфы от Свята. Мы обязательно найдем девочку. Кто мог ее похитить? И, главное, зачем?

Мысли путались, не давая сосредоточиться. Машинально запрыгнул в ближайший двухместный аэрокар, продиктовал адрес автопилоту и уселся в кресло у монитора. Дамир устроился на соседнем кресле и отдал команду взлетать. Присутствие друга действовало успокаивающе. Прикрыл глаза, попытался сконцентрироваться. После нескольких глубоких вдохов и выдохов удалось взять себя в руки. Действовать нужно быстро, но без паники. Хладнокровие – залог успеха. К тому же я не один, Дамир и Свят не оставят меня в беде.

Дамир, словно услышав мои мысли, ободряюще похлопал по плечу. Повернувшись, признательно посмотрел на друга. И как я раньше жил дикарем–одиночкой? Теперь это кажется безумием.

Аэрокар приземлился, и мы припустили к центральным воротам. На бегу связался с Доминикой:

– Мы у ворот. Ты где?

– У входа в главный корпус. Во дворе роботы–секьюрити, обойдите их слева.

– Понял. Сейчас будем.

Метрах в десяти от входа в главный корпус четко и слаженно работали четыре робота. Огораживали территорию, делали замеры, щелкали камерами. Чтобы не привлекать лишнего внимания, мы с Дамиром перешли на быстрый шаг и секунд через двадцать уже входили в здание.

– У нас мало времени, – торопливо заговорила Доминика, как только за Дамиром закрылась дверь. – С минуты на минуту появятся следователи. Бегом на третий этаж.

За несколько секунд мы преодолели три лестничных пролета, не встретив ни единой души. Пробежали по небольшому узкому коридорчику, свернули вправо и уперлись носом в массивную металлическую дверь медицинского блока. Доминика приложила ладонь к считывающему устройству, дверь открылась, и девушка подтолкнула нас вперед со словами: «В третий бокс». Не задавая лишних вопросов, сделали, как было сказано.

Карима в боксе не оказалось. На кушетке сидел полуобнаженный равнодушный с повязкой на груди, рядом с кушеткой в кресле – темноволосая девушка–врач. При нашем появлении девушка встала, на приветствие Дамира проронила негромкое: «Добрый вечер» и направилась к выходу.

– Спасибо, Мари, – бросила ей вслед Доминика.

Я вопросительно уставился в непривычно серьезные, встревоженные голубые глаза. Такими я их видел впервые.

– Он был среди нападавших, – Доминика быстро стала вводить нас в курс дела, – один из моих ножей сбил его с ног. Его оставили лежать, видимо, решили, что мертв. Карима обездвижили стиллом, потом ударили по голове. Он уже в сознании, зайдем к нему чуть позже. Виталину тоже обездвижили и унесли в сторону транспортной остановки. Еще. Там была девушка, в черном плаще с капюшоном, полагаю, та же, что и в прошлый раз. Всего их было человек десять, но только трое отправились с Виталиной, они были в черных масках. Остальные разбежались кто куда. Девушка в плаще тоже убежала, одна. Я была далеко, поэтому могла что–то упустить, детали выясним у Карима. Думаю, этому тоже имеет смысл задать парочку вопросов до того, как это сделают следователи.

Доминика кивнула в сторону равнодушного. Умница, Доминика! Какая же ты умница!

– Ты знаешь девушку, которую похитили? – я немедленно приступил к допросу равнодушного, подойдя к нему вплотную.

– Нет, – невозмутимо ответил тот, подняв на меня глаза.

– Ты студент Академии Искусств?

– Нет.

– Где ты учишься? Или работаешь?

– Работаю помощником повара в Комбинате № 36, на соседней улице.

Вот как? Хорошо подготовились. Или что–то пошло не так и пришлось привлекать посторонних?

– Куда увезли похищенную девушку?

– Не знаю.

– Зачем ее увезли? Что с этой девушкой собираются делать?

– Не знаю.

– Кто организовал похищение?

– Не знаю.

– Сколько человек участвовало в похищении?

– Не знаю.

– Ты знаешь кого–нибудь из участников?

– Нет.

Ясно. Готовились. Но как минимум четверо должны знать друг друга. Хотя это не точно.

– Какова твоя роль во всем этом? Что тебе нужно было сделать?

– Не дать парню подняться. Потом уходить домой.

– Кто тебя просил об этом?

– Девушка в плаще.

– Кто она? Как ее зовут? Она твоя знакомая?

– Я о ней ничего не знаю.

– Как она нашла тебя?

– Я возвращался с работы домой, она подошла и попросила помочь.

– Когда?

– Сегодня.

– Опиши девушку. Как она выглядела?

– Рыжие волосы, светлая кожа, светлые глаза, темная одежда, сверху черный плащ.

– Упоминались какие–нибудь имена в разговорах?

– Карим и Виталина.

– Что еще тебе известно о случившемся? Возможно, ты слышал другие имена, фамилии, адреса, что–то еще. Постарайся вспомнить.

Я присел на корточки, положил руку парню на плечо и пристально посмотрел в глаза. В безразличные и безучастные бесцветные глаза. Он не врет, равнодушным нет смысла врать. К тому же, чтобы врать, нужно знать правду. Парень действительно ничего не знает, поэтому его и бросили.

– Виктория, – неожиданно произнес равнодушный. – Я слышал имя Виктория.

Я вопросительно посмотрел на Доминику, но она только пожала плечами. Что ж, может, Карим что–нибудь прояснит. Нужно торопиться, каждая минута дорога. Страшно представить, на что способна сумасшедшая после неудавшейся попытки воспользоваться кислотой. От этой мысли меня передернуло. Спокойно, Тимур. Спокойно.

– Пошли к Кариму, – я резко поднялся, посмотрев на стоящего рядом Дамира, внимательно прислушивающегося к нашему разговору.

Дамир на секунду задумался, затем молча кивнул, и мы направились к выходу. Остановившись у двери, я обернулся и бросил взгляд на равнодушного. Он продолжал сидеть в той же позе, глядя мне вслед.

– Спасибо, – глухо произнес я, чувствуя, как сжались внутренности.

Я не злился на него. Не испытывал негодования или ненависти. Мне было его жаль. Парня ждет резервация за участие в групповом нападении и соучастие в похищении несовершеннолетней ЭЛ. Его дни сочтены, поскольку в резервации с равнодушными не церемонятся. От них избавляются в первый же день. Жизнь парня закончится, так и не начавшись.

– Карим в первом боксе, – донеслись до моего сознания слова Доминики. – Идите, я подожду врача.

– Тимур, – простонал Карим, как только я открыл дверь в помещение, в точно такое же, из которого только что вышел.

В этом стоне было столько боли и отчаяния, что сердце дрогнуло. Карим лежал на кушетке с перебинтованной головой, лицо опухшее, с кровоподтеками и ссадинами. На правом виске глубокая рана со спекшейся кровью. В потухших голубых глазах – нескрываемое чувство вины.

Стоявший у окна с бежевыми шторками синеглазый мужчина с редкой проседью в темных волосах стремительно двинулся нам навстречу, по очереди крепко пожал наши руки, после чего обратился ко мне:

– Рад с Вами познакомиться, Тимур. Меня зовут Артемий Кассан, я ректор Академии и отец Карима. У вас мало времени, парни, поторопитесь. Не буду мешать вашей беседе.

Я молча кивнул и направился к кушетке. Карим приподнял голову, хотел что–то сказать, но я перебил, положив руки ему на плечи и внимательно посмотрев в глаза:

– Все потом, Карим. Твоей вины здесь нет. Как ты себя чувствуешь?

– В порядке, отделался сотрясением. Что с Виталиной?

– Свят начал поиск, – я отстранился и взглянул на чаттер, – результатов пока нет. На звонки она не отвечает. Карим, давай не будем терять время. Коротко расскажи, что произошло.

Карим Шульц

– Мы возвращались с йоги, – я положил гудящую голову на кушетку и сразу же заговорил, стараясь собрать мысли в кучу, – подошел равнодушный с черной коробкой в руках. Сказал, что ее передали Виталине, кто передал – не сказал. Открыл коробку, поставил на землю и ушел. Не знаю, было ли там что–нибудь внутри, но эта штуковина визжала так, что закладывало уши. Я шагнул, чтобы ее заткнуть, и в этот момент меня обездвижили стиллом.

Прикрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Я совершил ошибку. Непростительную ошибку, из–за которой пострадала Виталина. Это моя вина, не могу себе этого простить. Вместо того, чтобы защищать малышку, не отходить от нее ни на шаг, я пошел к этой чертовой коробке. Я должен был быть рядом, должен был громить каждого, кто пытался бы приблизиться к малышке, а я выпустил девочку из виду и теперь не знаю, где она и что с ней. Я не защитил. Не смог. Не справился. Я слабак.

Проглотив комок, застрявший в горле, кое–как собрался с силами и продолжил:

– Виталину схватил мужик в черной маске. Сначала обездвижил, потом подхватил на руки. Еще там была девушка в черном плаще с капюшоном на голове, очень похожая на ту, что…

Я нервно сглотнул. Даже мысли допускать не хочу, что Виталина сейчас находится в руках у сумасшедшей, которая уже пыталась ее покалечить. Малышка, прости меня. Если сможешь.

– И тело, – хрипло выдавил, справившись с эмоциями, – рядом со мной рухнуло тело. С торчащим ножом в боку. Это все, что я успел увидеть. Потом получил по голове и отключился.

Тимур встал и молча прошелся по боксу. Внешне он был спокоен и собран, я даже позавидовал такой выдержке. Ни для кого не секрет, что для него Виталина дороже жизни, так что могу себе представить, что сейчас творится в его душе.

Дверь открылась, в бокс вошла Доминика. Мельком взглянула на меня и молча направилась к стоящему у окна Дамиру.

– Ясно, – хмуро произнес Тимур, присев рядом, потом положил руку мне на плечо и чуть сжал его. – Карим, теперь подумай, может быть, что–то тебе показалось подозрительным или странным. Еще раз прокрути в памяти случившееся. Важна каждая мелочь. Любое твое слово может спасти ей жизнь.

Внимательные карие глаза уставились на меня с сочувствием и мрачной решимостью. Он не винит меня в случившемся, но мне от этого не легче.

– Странности были, – я старался сохранять спокойствие, но получалось плохо: голос дрожал, на глаза наворачивались слезы. – Во–первых, эта коробка. Из нее доносился детский крик, скорее даже плач. Громкий и визгливый плач младенца. Я понимаю, что это был отвлекающий маневр, но почему именно детский плач? Во–вторых, девушка в плаще. В прошлый раз это была хейтка, а сегодня мне показалось, что у нее рыжие волосы. Лица я не видел, но прядь волос была рыжей.

Я замолчал, пытаясь вспомнить что–нибудь еще. Слова Тимура, которые я услышал в следующую секунду, заставили похолодеть.

– Тебе не показалось, Карим. То тело, что рухнуло рядом с тобой с ножом в боку, я уже допросил. Этого равнодушного девушка в плаще поймала сегодня на улице и подключила к делу. Он подтвердил, что она рыжеволосая со светлыми глазами. Еще он назвал имя Виктория.

У меня перехватило дыхание. Этого не может быть. Виктория на такое не способна. Да, она наглая и дерзкая, не останавливается ни перед чем на пути к своей цели, может пойти и по головам, но не до такой же степени. Пойти на преступление, да еще дважды. Я не верю в это. Это просто совпадение, нелепое совпадение.

– Карим? – Тимур крепко сжал мои плечи и смотрел в упор, видимо, заметив мое замешательство. – Говори все, что знаешь, не молчи. Все, что приходит в голову, даже то, во что сложно поверить. Мы должны проверить все версии. У нас пока нет ни одной зацепки, а время не ждет. Карим, ты меня слышишь?

Я слышал, но не мог произнести ни слова. Всплыл в памяти тот день, когда Виктория явилась ко мне, в комнату в общежитии, и, пока я был в душе, заказала обед на двоих. Во время еды она вдруг ни с того ни с сего попросила познакомить ее с Виталиной.

– С какой целью, если не секрет? – спросил я, удивившись столь неожиданной просьбе.

– Хочу быть ближе к твоим друзьям, – спокойно ответила Виктория. – Она ведь тоже живет в этом же общежитии, насколько мне известно?

Знакомство состоялось чуть позже, в студенческой столовой, где мы с Виталиной случайно встретились с Викторией. Или не случайно? Я помню, каким взглядом одаривала Виктория Виталину. Оценивающим и ядовитым. Но я не придал этому значения, посчитал банальным проявлением женской ревности.

Все эти воспоминания вихрем пронеслись в моей голове. Абсурд. Ну не могла же Виктория из–за ревности пойти на преступление? Кислота, потом похищение. А вдруг могла?

– Виктория Найтли, – наконец выдавил я, осознав, что так будет правильно.

Тимур прав. В данной ситуации лучше проверить любые подозрения, даже самые нелепые, чем что–то упустить. Сейчас не время проявлять слабость, нужно действовать. Виталина в опасности, а я тут сопли распускаю. К тому же Тимур – нормальный парень, он не причинит вреда Виктории.

– Адрес, Карим! Назови адрес! – Тимур с силой тряс меня за плечи, отчего жутко закружилась голова.

Словно в тумане увидел напряженные лица Дамира и Доминики, склонившиеся надо мной.

– Звездная, 118, – прохрипел я и отключился.

Святослав Шахин

Гнев кровавой пеленой застилает глаза. С трудом сдерживаюсь, чтобы не сорваться на рык. Ярость все сильнее захлестывает сознание, мешает сосредоточиться и требует немедленного выхода наружу. Кто посмел решиться на такой безумный шаг? Из–под земли достану и уничтожу. Любого, кто попытается к ней прикоснуться, разорву на куски. Девочка моя и всегда будет только моей!

Чертов браслет! Укол в запястье мгновенно обездвижил правую руку, а ледяной толчок в затылок охладил голову, вызвав неприятное головокружение. Вовремя. Сначала найду этого подонка, а потом дам волю бешенству. Сотру мерзавца в порошок!

Сжав зубы, левой рукой продолжил поиск. Сигнал слабый и прерывистый. Либо слишком далеко, либо слишком глубоко. Вероятнее всего первое. И на чаттере глушитель. Думаешь, ты самый умный?

Включить опцию антиглушителя, расширить территорию поиска, параметр увеличения – сто километров, применить изменения. Сигнал четче, но пунктирнее. Теперь понятно, он движется. Наложить маску движения, увеличить масштаб, проверить верхний квадрат справа, применить. Ублюдок! Вывез девочку из страны!

Откинулся на спинку кресла, пытаясь взять под контроль водоворот эмоций. Гнев сложно обуздать, тем более когда он перерождается в свирепую ярость. Сжал руки в кулаки и глухо зарычал от бессилия. Череда срабатываний фриза и последовавший за ней поток острых ледяных стрел в голову чуть не взорвали мозг, но притупили приступ агрессии. Шумно набрал воздух в легкие, пытаясь справиться с дикой головной болью, и вернулся к монитору.

Справа Ширан граничит с Фертином. Изменить территорию поиска, применить. Сигнал четкий, все еще движется. Установить режим слежения. Ждем. Ты почти попался, ублюдок. Скоро я тебя найду, и ты пожалеешь, что родился на этот свет.

Прикрыл глаза, пытаясь утихомирить вновь нарастающий гнев. Даже не знаю, что легче сдержать – нестерпимое желание обладать ее телом, от которого кровь закипает в жилах, ревность и боль, сдавливающие грудь от осознания, что она никогда не будет моей, или гнев и безумную жажду мести, рвущие сердце на куски при мысли, что кто–то пытается ей навредить. Пока победа на стороне фриза.

Я так и не смог понять, что со мной происходит. Когда дело не касается ее, я абсолютно хладнокровен и рассудителен, безупречно владею собой и без труда контролирую эмоции. Но в ее присутствии и от любой мысли о ней, я теряю голову. Жажда обладать этой девочкой сводит меня с ума. И все бы ничего, наши встречи я свел к минимуму, но я не могу о ней не думать. Как бы я ни пытался забыть зеленые глаза, пухлые губы и хрупкое дрожащее тело в своих руках, все без толку. А ее запах… Он провоцирует мои инстинкты. Это сильнее меня.

Я никогда не вспомню количество девушек, с которыми имел интим. С некоторыми из них дважды или трижды. Ни одна из них не задержалась в моей памяти, я всего лишь удовлетворял потребность организма. Девушки давали согласие, я получал разрядку и уходил, не утруждая себя запоминанием лиц или имен. Зачем, если доступных много и все они одинаковы? Так я думал до встречи с ней. Я был в этом уверен.

Но я ошибался. С ней все по–другому. Она поделила мою жизнь на до и после, обострив либидо и эмоции до максимума. Моя чертова жизнь превратилась в сущий ад. Теперь я хорошо знаю, что такое ад, потому что я в нем живу уже сорок шесть дней. Реакцию тела подавить проблемы нет, а вот перебороть дикое желание рвануть к ней и утолить свой голод с каждым днем становится все сложнее. Потребность в этой девочке растет бешеными темпами, и совсем скоро доводы разума окажутся бессильны перед слепой одержимостью.

Оповещение детектора слежения. Сигнал остановился. Город Экс–Турин, столица государства Фертин. Значит, отправляемся в Экс–Турин.

Оглядел тускло освещенную подземную лабораторию в поисках чего–нибудь подходящего, на что можно перебросить координаты и карту местности. Чаттер придется снять, чтобы не вылететь из Академии. Самые мощные девайсы закрыты в сейфах, в свободном доступе имеются только 5-ядерные виртбомеры и оптические мультивизеры. К моему монитору подключен мультивизер 3-го поколения, это лучшее из всего, что есть. Копируем данные и выдвигаемся к Тимуру.