Текст книги "Иная"

Глава 16

Виталина Мерц

– Эта бабочка как ты – такая же хрупкая и беззащитная, и от этого до одури притягательная, – вспомнила я слова Карима и улыбнулась.

Это сейчас я улыбаюсь, а в магазине едва удержалась, чтобы не расплакаться. Он так искренне это сказал, что сердце сжалось, а моя чувствительная натура чуть сознание не потеряла от умиления.

А потом был поцелуй. Мимолетный и неожиданный. Потом совместный обед, во время которого Карим любезно за мной ухаживал. Он был паинькой, как и обещал. Ну если не считать того, что после поедания умопомрачительного овощного суфле с сыром я, сытая и довольная, плюхнулась на диванчик, а Карим безмятежно улегся рядом, положив голову мне на колени. Но мне было так хорошо, что я простила ему столь незначительную шалость, не подумав возмутиться даже мысленно. Лениво перебирая пальцами его золотистые пряди, пока это чудо блаженно что–то бормотало себе под нос, я пребывала в состоянии маленького тихого счастья. Мне было так хорошо, что, когда перед уходом Карим чмокнул меня в щечку, я тепло улыбнулась в ответ. Ну и покраснела, конечно, за что была названа прелестью и чмокнута во вторую щеку.

Я пока не понимаю, какие чувства испытываю к этому голубоглазому затейнику. И, если честно, не хочу об этом думать. Знаю, что кашу в голове иногда надо перемешивать, чтобы не пригорала, но, наверное, я просто боюсь. Боюсь сделать что–то не так. Мне нравится общаться с ним. Мы приятно проводим время вместе, это ли не счастье? Тем более что Карим хорошо воспитан, границы дозволенного не переходит, наши отношения исключительно дружеские. Станут ли они чем–то большим? Не знаю, возможно. А пока я просто живу и радуюсь жизни рядом с красивым парнем. Моим рыцарем, между прочим.

Склонившись над мольбертом и витая в облаках, не заметила, как сгустились сумерки.

– Красотища, – прошептали у меня за спиной.

– Айштар! – радостно подпрыгнула я и бросилась тискать маленького пришельца из параллельного мира. – Я соскучилась!

– Да ну? – недоверчиво спросил Айштар, пытаясь выскользнуть из моих жарких объятий.

– Ну да, – взлохматила я волосы мальчишке и с неохотой отпустила.

Будущий Повелитель Сумеречного мира важно хлопнул в ладоши, зажигая в комнате свет, и направился к окну. Вот так сюрприз! Он, оказывается, легко может пользоваться благами материального мира. Интересно, а что еще подвластно эминам? Но мой мысленный вопрос остался без ответа.

– Как прошел день? – вместо этого спросил Айштар, запрыгивая на свой любимый подоконник.

– Чудесно, – мечтательно произнесла я и тут же смутилась, заметив веселые искорки в глазах пришельца.

Так. И чего это он? Разглядывает меня, словно украшение в сувенирном бутике, и как–то странно улыбается при этом. У меня что, снова футболка шиворот–навыворот надета?

Оглядела себя с ног до головы. Вроде бы все в порядке.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – продолжал допытываться мальчишка, скрестив руки на груди и вопросительно изогнув бровь.

– Э-э… – замялась я, еще больше смутившись. – Что именно тебя интересует?

Айштар не сводил с меня изучающих черных глаз. Я же глупо топталась на месте, чувствуя, как предательская краска заливает лицо. Он что, подслушал мои мысли, пока я думала о Кариме, рисуя и вспоминая приятные моменты сегодняшнего дня?

– Твои крылья, Виталина, – ошарашил пришелец, демонстративно закатив глаза, – меня интересуют твои крылья.

Я потеряла дар речи, а заодно и способность мыслить. Это хорошо, ибо мой организм, находясь в инфракрасном свете собственного смущения под воздействием впечатляющей неочевидности, не стал бы ограничиваться фотохимическими реакциями кожи. Он бы ударился в сумбурный умственный ералаш.

– Мои что? – хрипло спросила, как только речь решила вернуться к своей слегка пришибленной хозяйке, ко мне то есть.

Ответа не последовало. Айштар продолжал молча меня разглядывать, о чем–то задумавшись.

– Я видела крылья, сияющие, как у сказочной птицы, в зеркале, утром, – возбужденно заговорила я, вспомнив свое отражение. – И решила, что моя буйная фантазия таким изощренным способом пытается сообщить, что я не выспалась. Вот и выдумала крылья–галлюцинации. Моя фантазия… выдумала…

Пришелец все так же сидел, задумчиво глядя на меня, а у меня вдруг перехватило дыхание. В яйцевидную часть тела пришла светлая мысль, и я все поняла.

– Это была моя истинная сущность, да?

– Угу, – подтвердил мою догадку Айштар и расплылся в широкой улыбке, – ты почти готова к обряду инициации. Странно, что истинную сущность ты увидела раньше, чем эмоции. Ну да ладно, может, у одаренных так и должно быть.

Мальчишка сиял от радости, не сводя с меня счастливых детских глаз. А я выдохнула и, хлопая ресницами, попыталась восстановить пунктирное дыхание, которое то замедлялось, то с силой вырывалось из груди. Клубок вопросов в голове не позволял сосредоточиться, а сознание, видимо, решило, что пора ногам подогнуться и отправить свою хозяйку в какую–нибудь темную пропасть.

Упасть не позволил Айштар, вовремя подбежавший и подхвативший оседающее на пол тело. В этот же момент к сознанию вернулась совесть, если она у него, конечно, имеется, и оно меня не покинуло. Я присела на стоявшее рядом кресло и сразу же выпалила первый попавшийся вопрос из тех, что устроили хаос в моей голове:

– И кто она, моя истинная сущность?

– Хумайя, – ласково ответил пришелец, снова запрыгивая на подоконник. – Птица, предвещающая счастье. Сегодня утром она начала просыпаться и излучать тонкие энергии в космос, а я их уловил.

– Но почему я сейчас не вижу крылья? Они исчезли? – продолжила я озвучивать то, о чем думала, параллельно разглядывая себя.

Вопросов у меня очень много, и я не успокоюсь, пока не узнаю на них ответы. Я не хейт–уникум в лице профессора Кудрявцева, я намного любопытнее. Ибо я СЭЛ.

– Нет, конечно, – хихикнул Айштар. – Куда же они исчезнут? Они у тебя за спиной, огромные огненные крылья. Чтобы их увидеть, нужно успокоиться, расслабиться и активировать энергетическое зрение, как я тебя учил. Это будет твоим домашним заданием. С первого раза, может, и не получится, но ты ведь сама говорила, что самый верный путь к успеху – все время пробовать еще раз. Разве не так?

– Так, – я согласно кивнула и приготовилась задать следующий вопрос, но Айштар меня опередил.

– Да, я уже тебе раньше говорил, что, натренировавшись, ты легко сможешь переключать зрение, видеть ауры, а значит, и истинные сущности. Продолжай практиковать тишину безмыслия и медитировать. Желательно каждый день по пятнадцать – двадцать минут. Взгляд в себя с поиском внутреннего равновесия лучше всего тренирует сущность и увеличивает резерв. Есть еще одна полезная практика – аналитическая медитация. Это просто размышление на какую–нибудь одну выбранную тему с обязательным применением позитивного мышления. Дыхание с растянутым выдохом и энергетическим расширением. Попробуй, результат тебя удивит.

– Хвост увижу? – решила пошутить я.

– Твой хвостик слишком маленький, чтобы удивиться, – хмыкнул пришелец. – Бывают хвосты поинтереснее.

Айштар улыбнулся и подмигнул. А моя творческая фантазия решила слегка пошалить и подбросила образ Карима и Тимура с хвостиками. С такими большими и пушистыми, как у белок. Я расхохоталась.

– Мечтать не вредно, – мальчишка тут же составил мне компанию, заливисто загоготав.

– Ага, вредно не мечтать, – закончила я фразу, согнувшись пополам и давясь от хохота.

Когда мы немного успокоились, Айштар произнес:

– Так и быть, расскажу тебе о некоторых сущностях, чтобы ты в обморок не упала при виде особо впечатляющих.

– О, все так печально? – округлила я глаза.

– Ну как тебе сказать, – протянул пришелец, подло хихикая.

– Говори как есть, – попробовала я состроить прискорбный вид, и, если судить по звонкому хохоту наследника Сумеречного мира, у меня это неплохо получилось.

– Ну слушай. Истинные сущности есть у всех живых существ. Они представляют собой астральные живые энергетические организмы, то есть они не имеют физического или эфирного тела, а имеют тело астральное. У представителей разумных рас, в том числе и у землян, это энергетические сущности, у особей полуразумных рас – энергетические растительные организмы, у всех остальных – сгустки энергии. Наиболее интересными являются истинные сущности разумных рас, они же энергетические сущности. Так вот, эти самые сущности делятся на два вида – светлые и темные. К светлым относятся эльфы, гномы, тролли, орки, русалки, феи, животные и птицы, к темным – ведьмы, демоны, оборотни и вампиры. Ну как, уже готова падать в обморок?

– Ты сейчас пошутил про эльфов, гномов и прочих сказочных персонажей? – с вытянутым лицом и надеждой в голосе спросила я.

– Не-а, правду сказал. Самую чистую правду из всех самых чистых правд. Тебе надо это осмыслить, знаю. Можешь начинать, я подожду.

Пришелец замолчал, весело болтая ногами и гаденько ухмыляясь, а я застыла в немом оцепенении, чуть не уронив челюсть на пол. Ну да, мне надо это осмыслить.

– Ладно, – решительно произнесла я через некоторое время, – эльфы, так эльфы. Что мне нужно о них знать?

– Вот это по–нашему! – обрадованно выпалил Айштар. – Растешь на глазах!

– Не забывай, кто мой учитель, – многозначительно хмыкнула я, скрестив руки на груди. – Ну давай, удивляй.

– О, это я могу. Итак. Все истинные сущности абсолютно безопасны. Они милые и симпатичные, описание найдешь в соответствующих источниках, распознавать научишься без проблем. Не верь тому, кто будет говорить, что среди истинных сущностей бывают паразиты, нечисти и всякие злобные твари, способные вытягивать жизненную энергию или питаться этой самой энергией. Это все сказки и порождения страха. Истинная сущность не может причинить вреда ни своему хозяину, ни кому бы то ни было еще. Кроме вампиров, о них потом расскажу отдельно. Да и они совершенно беззлобные. Истинная сущность – это энергия, живущая внутри своего хозяина и хранящая в себе ответ на вопрос: «Кто я?». Энергия уникальная, созидательная, дающая безграничные возможности. Истинная сущность обладает сверхчувственным восприятием, улавливает и излучает энергетические вибрации на самом тонком плане в пределах Вселенной. Она знает все обо всем и никогда не ошибается.

– Это интуиция? – решила уточнить я.

– Как только земляне истинную сущность не называют: интуиция, внутреннее чутье, шестое чувство, голос сердца и так далее и тому подобное, – подтвердил мою догадку Айштар, одобрительно кивнув головой. – Так и есть, только истинная сущность шире и глубже всех этих понятий, вместе взятых.

– А почему истинные сущности имеют разный облик? У кого–то эльф или фея, у кого–то демон или вампир. У меня вот птица.

– Истинная сущность – это энергия, а ее облик – это отражение на астральном уровне совокупности всех изначальных компонентов живого существа: физического, эмоционального, ментального и духовного.

– Изначальных, – протянула я, впитывая каждое слово пришельца и при этом максимально напрягая извилины серого вещества. – Ясно. То есть в течение жизни некоторые компоненты живого существа могут меняться, здоровье или черты характера, например, но истинная сущность при этом останется неизменной.

– Ага, соображаешь. Она может лишь становиться сильнее или слабее.

– Я помню, ты говорил, что истинная сущность питается эмоциями, – продолжила озвучивать мысли вслух я, не обращая внимания на подтрунивание маленького эмина над моей любопытной персоной, – и что моя сущность подпитывается только положительными эмоциями. То есть существуют сущности, которые питаются отрицательными? Не темные ли это?

– Почти, но не совсем. Любая сущность, как темная, так и светлая, обычного живого существа подпитывается только положительными эмоциями своего хозяина. Обычного – означает не одаренного.

Айштар сделал паузу, а я нетерпеливо заерзала на кресле, уже, в общем–то, догадываясь, что скажет пришелец.

– А вот у одаренных все не так. У таких одаренных, как ты, с созидательным даром, сущности всегда светлые и питаются они только положительными эмоциями. Сущности одаренных, наделенных разрушительным даром, всегда темные и питаются они как положительными, так и отрицательными эмоциями. И те, и другие «кушают» только эмоции своего хозяина.

Вот же вселенская несправедливость! Чего это темные – всеядные, а светлые нет?

– Темные – всеядные только у темных одаренных, Виталина, – насмешливо отозвался мальчишка на мои мысли. – Для разрушений нужно слишком много энергии. Положительных эмоций не хватает, вот темные и приспособились. Ты же знаешь, теория эволюции гласит: выживает тот, кто умеет приспособиться.

Ясно. Приспособились, значит.

– А что там с вампирами? – спросила я, припоминая все, что читала об этих «милых» созданиях, якобы сосущих энергию у энергетически слабых людей.

– С ними все просто. Подпитываются они, как и все, эмоциями исключительно своего хозяина. Вампиры отличаются от остальных сущностей только тем, что используют энергию окружающего пространства для считывания информации. Они не питаются этой энергией, как некоторые думают, а лишь немного ее преобразуют, меняя энергетический фон. Совсем чуть–чуть, неосознанно и ненамеренно. Вампиры так устроены, такой у них способ познания. Им не дано, как остальным сущностям, использовать для этого энергию космоса. Как говорят в твоем мире, рожденный ползать летать не может.

– То есть получается, что вампиры не высасывают энергию из других? А отчего тогда столько разговоров о головной боли, слабости, усталости, апатии и так далее после общения с так называемым энергетическим вампиром?

– Все это чувствуют люди со слабой или поврежденной аурой. Травмированная аура реагирует на изменение энергетического фона, а проявляется эта реакция на физическом плане в виде неприятных ощущений и эмоций. Проблема не в вампирах, а в слабых энергетических полях.

– Да уж, причину своих проблем всегда стоит искать внутри себя, а не снаружи, – философски произнесла я.

– Точно, – поддержал меня мальчишка.

На секунду мне показалось, что у моего пытливого ума вопросы иссякли. Ага, как бы не так!

– Айштар, у равнодушных ведь нет эмоций. Чем питаются их сущности?

– Правильно мыслишь, одаренная, – шутливо проговорил мальчишка, но неожиданно посерьезнел и продолжил с грустью в голосе: – К сожалению, у большинства жителей твоего мира истинные сущности испокон веков были не слишком сильными, да и сами земляне не всегда с ними контактировали. Причины были разные: кто–то боялся, кто–то не знал как. А когда настали Мертвые Времена с погружением эмоций в стазис, земляне стали рождаться с совсем слабыми, не развитыми сущностями. У равнодушных так и вовсе истинные сущности неактивные, им нечем подпитываться. Ты убедишься в этом, когда научишься их видеть. В этом и заключается самая большая беда – жители Земли теряют эмоции, от этого их истинные сущности становятся неактивными и безжизненными. А без подсказок истинной сущности, живя по законам Хаоса, найти свой путь и исполнить свое предназначение невозможно. К чему это приведет, ты знаешь. К исчезновению твоего мира, потом моего.

Глаза Айштара наполнились слезами. Я тут же подскочила к пришельцу, обняла его и бодрым голосом проговорила, стараясь отвлечь мальчишку от грустных мыслей:

– Но ведь мы с тобой рождены, чтобы исправить это вопиющее недоразумение. И мы сделаем это, мой хороший. Обязательно сделаем. Ты мне веришь?

– Угу, – промычал Айштар сквозь слезы, – тебе я верю, ты та еще штучка.

– Марсианский подкидыш? – уточнила я, прищурившись.

– Не-а, птица счастья, – вполголоса ответил пришелец.

Я еще крепче прижала к себе мальчишку, мысленно улыбаясь. Я ни капельки не сомневаюсь в том, что у нас все получится. У меня ведь даже крылья есть! Пусть себе и астральные, но крылья!

– Мне пора домой, Виталина, – подняв голову и сверкнув хитрым взглядом, сказал Айштар. – И я знаю твой последний вопрос.

– Ну вот почему ты всегда все знаешь? – пытаясь скрыть улыбку, спросила я.

Пришелец забавно сощурился, потом важно произнес:

– Потому что я – Айштар, наследник Сумеречного мира.

Я лишь обреченно вздохнула. А что тут скажешь? Этот удивительный пришелец–вундеркинд, 57-летний мальчишка–эмин, не только умеет читать мои мысли, но и наперед угадывает то, о чем я только собираюсь подумать. Потрясающие способности!

– Хумайя – это огненная вещая птица ослепительной красоты, – начал рассказывать Айштар, и ведь ничуть не ошибся! – Она считается самым добрым из всех живых существ, символом счастья и свободолюбия. Место обитания птицы так высоко, что его нельзя увидеть, поэтому ее еще называют райской птицей. Говорят, что хумайя никогда не опускается на землю. Яйца она несет прямо в воздухе, а ее птенцы сразу же вылупляются и начинают летать. Еще говорят, что хумайя приносит счастье тому, на кого бросает свою тень, а того, на чье плечо сядет, делает правителем. Хумайя, как и феникс, никогда не умирает, регулярно возрождаясь из пепла.

– Какая замечательная у меня птичка! – восхищенно выдохнула я.

– А то! Радуйся, смертная, твоя сущность – бессмертная!

И помахав ручонкой на прощание, Сумеречный принц исчез, провалившись в пространство параллельного мира.

Чудесный мальчик! С ним так здорово и так интересно! Жаль, что у нас мало времени для общения, всего лишь сумерки.

Так, ладно, нечего раскисать. Лучше займусь медитацией. Очень уж хочется познакомиться поближе со своей птичкой, а для этого нужно тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться. Итак, начнем-с.

Карим Шульц

– Беги, Карим, – в абсолютной тишине звучит взволнованный голос.

Я не вижу обладателя этого голоса, но отчетливо понимаю, что мне действительно пора бежать, причем очень быстро и, желательно, не оглядываясь. Я бегу, но мне тяжело. Тело не слушается, ноги по щиколотку вязнут в какой–то грязной жиже, а легким не хватает воздуха.

– Беги, беги, – упорно твердит тот же голос, кажущийся до боли знакомым.

Я стараюсь изо всех сил, но не могу. Движения с каждым шагом замедляются, вокруг меня сгущается липкий туман. Пытаюсь закричать, чтобы позвать на помощь, но вместо крика из горла вырывается едва слышное хрипение.

– Беги, – раздается уже где–то внутри меня.

Теперь я узнаю этот навязчивый голос. Я не могу его не узнать, потому что он принадлежит мне.

Зловещий смех за спиной нарушает глухую тишину. С трудом поворачиваю голову, чтобы увидеть того, кто так жутко смеется, и замираю от ужаса. Метрах в пяти от меня лежит изможденное тело Виталины, истекающее кровью. Растрепанные грязные волосы сосульками облепили ее лицо, руки, грудь.

Я хочу броситься на помощь, но могильный холод намертво сковал все мышцы и суставы, не давая возможности сдвинуться с места. Заходясь в немом исступленном крике, отчетливо слышу, как сердце ритмично отсчитывает гулкие удары где–то в районе висков. Виталина жива, я чувствую это, но ничего не могу сделать. От безысходности падаю на колени и пытаюсь ползти, цепляясь пальцами за гнилую вонючую жижу.

Зловещий смех раздается во второй раз. А затем из тумана выходит фигура в черном плаще. Капюшон, накинутый на голову, скрывает лицо, но я замечаю длинную рыжую прядь волос, свисающую с одной стороны. Мой взгляд задерживается на этой пряди, не отпускает ее, как будто это что–то важное, то, что я непременно должен запомнить. Фигура медленно приближается к Виталине и вытаскивает из–под полы плаща кинжал. Мое сердце ускоряет ритм раз в десять, и я, стоя на коленях, кричу, разрезая пространство диким ревом раненого зверя.

И просыпаюсь. Подскакиваю на кровати весь мокрый, тяжело дыша. Оглядываюсь по сторонам, бросаю взгляд на чаттер. Пять часов утра.

– Приснится же такое, – выдыхаю и с облегчением падаю на подушку…

Второй раз я проснулся от осознания, что выспался.

– Обалдеть! – громко воскликнул, поднеся чаттер к глазам. – Половина первого! Время обедать, а я не завтракал.

Раздавшийся сигнал входной двери заставил вздрогнуть. Виталина?

Увы. Всплывшая голограмма услужливо проявила образ Виктории Найтли. И чего ей опять неймется?

– Виктория, рад тебя видеть, – поздоровался с бывшей одноклассницей и любезно отошел в сторону, пропуская девушку в свое жилище.

– Привет, Карим, – одарила меня ослепительной улыбкой красавица и смело шагнула внутрь.

– Прости, я только что проснулся, так что прикид слегка помятый, – с виноватым видом проговорил я, закрывая за девушкой дверь.

– Прощаю, малыш, я уже почти привыкла, – проворковала эта рыжая бестия и взлохматила мое форменное безобразие на голове.

– Ты устраивайся тут, а я в душ, – бесстрастно проговорил я и направился в ванную.

– Окей, – раздалось мне вслед.

Проделав все необходимые утренние процедуры (неважно, что уже далеко не утро), я вышел из ванной комнаты бодреньким и свеженьким как огурчик. И совершенно не ожидал подвоха со стороны Виктории. Суетившаяся в столовой зоне красотка подбежала и впилась в мои губы поцелуем. Растерявшись, я ответил на поцелуй и… немного увлекся. Хотя вру, нормально увлекся. Пришел в себя, только когда в легких закончился воздух. Отстранился, переводя сбившееся дыхание, и с удивлением заметил, что моя левая рука под мягкой черной футболкой девушки самым бесстыжим образом ласкает ее грудь, а правая надежно устроилась на упругой девичьей ягодице.

– Прости, – сконфуженно пробормотал, убирая руки.

На что Виктория, наградив меня насмешливым взглядом, прошептала:

– Я уже большая девочка, Карим.

И, чмокнув меня в щеку, как ни в чем не бывало направилась к столу.

Пока я соображал, куда подевались ее стыд и совесть, которые, как мне казалось, раньше у этой девушки имелись, Виктория сказала:

– А я обед заказала в пищеблоке. Ты ведь составишь мне компанию?

Нет, ну от скромности эта интриганка точно не умрет. И от нерешительности тоже.

– Несомненно, – наигранно вежливо произнес я и поклонился, – благодарю за приглашение, мадам.

– Не стоит, – отозвалась Виктория, хитро прищурившись, – я сегодня добрая.

– Страшно представить, какая ты в гневе, – не сдержался от ехидной реплики я, усаживаясь за стол напротив девушки.

– Лучше тебе этого не знать, малыш, – глядя мне прямо в глаза, спокойно произнесла Виктория, но в ее голосе проскользнули какие–то зловещие нотки.

Показалось? Скорее всего. Много спать все–таки вредно.

– Мне уже можно начинать бояться? – иронично приподнял я бровь, взяв в руки вилку с ножом и приготовившись наброситься на что–то лежащее в тарелке передо мной и вкусно пахнущее мясом.

– Я бы хотела, чтобы ты испытал немного другие эмоции, – ни капельки не смущаясь, ответила девушка, продолжая сверлить меня взглядом золотистых глаз.

– Вот как? – состроил я непонимающий вид. – И какие же?

– Удовольствие от еды, например, – усмехнувшись, ответила Виктория и взяла в руки столовые приборы.

Я хмыкнул. Играет со мной, значит. Ладно, красотка, посмотрим, что ты придумала на этот раз. И, похоже, пришло время для серьезного разговора. В мои планы не входит мимолетная интрижка с бывшей одноклассницей. Пора положить этому конец.

Обед проходил в полном молчании. Изредка Виктория бросала на меня смешливые взгляды, но я делал вид, что полностью поглощен приемом пищи и ничто, кроме сочной мясной запеканки, меня не интересует. Однако исподтишка наблюдал за рыжеволосой чертовкой.

В какой–то момент, когда прядь ее волос выбилась из прически и упала на шею, я внутренне сжался. Перед глазами встала фигура из ночного кошмара. В капюшоне, скрывающем лицо, с такой же рыжей прядью. Но я тут же отбросил это видение в сторону, я же не барышня, чтобы бросаться в панику от бредовых снов.

– Карим, – неожиданно обратилась ко мне Виктория, перестав жевать, – а познакомь меня с Виталиной Мерц.

Это еще зачем? Ревнует что ли?

– С какой целью, если не секрет? – спросил я, прищурившись.

– Хочу быть ближе к твоим друзьям, – пожала плечами Виктория. – Она ведь тоже живет в этом же общежитии, насколько мне известно?

– В этом. Как–нибудь при случае я вас познакомлю. Сегодня Виталина занята, просила не беспокоить.

– Занята весь день? – от удивления брови Виктории чуть было не ускакали в другое измерение.

Вытянувшееся лицо и вытаращенные глаза смотрелись весьма забавно. С трудом сдержался, чтобы не расхохотаться.

– Весь день, – спокойно ответил, с интересом наблюдая за реакцией девушки.

Она на секунду застыла в изумлении, потом сказала:

– Ну ладно. Значит, в другой раз.

Завибрировавший чаттер отвлек от созерцания эмоций на симпатичном личике. Тимур? Вот так сюрприз.

Принял звонок и увеличил всплывшую голограмму, чтобы лучше видеть неожиданного собеседника.

– Карим, салют! Виталина не отвечает на звонки. Она с тобой?

– Салют. Нет, не со мной, должна быть у себя, – я мгновенно подскочил со стула. – Оставайся на связи, проверю.

– Жди меня здесь, – бросил девушке и бегом отправился по лестнице на этаж выше.

Очутившись у двери с номером девяносто семь, нажал на кнопку звонка. Ответа не последовало.

– Она собиралась сегодня куда–нибудь? – спросил Тимур, нахмурившись.

– Нет, сказала, что будет отдыхать, – ответил я, прикладывая ладонь к считывающему устройству.

Хорошо, что Виталина на прошлой неделе добавила меня в список доверенных лиц в систему допуска на вход в свою комнату. Не придется беспокоить Доминику или отца.

Комната была пуста. В ванной Виталины тоже не было. Сердце съежилось от недоброго предчувствия.

– Подозрительного ничего не замечаешь, Карим? – раздался голос Тимура. – Вещи все на месте?

– Все, как обычно, – ответил я, обводя взглядом комнату и чувствуя, как от затылка до пяток побежала волна озноба.

Виталина крайне редко покидает свою комнату в выходные дни, если не считать прогулок с Доминикой, Тимуром или со мной. И всегда сообщает о своих планах.

– Карим, выясни, как давно она покинула общежитие и покидала ли она его вообще, а я свяжусь с Доминикой. Все, что узнаешь, сообщай мне.

– Договорились, – сказал я и отключил связь.

Голограмма исчезла, а я еще раз внимательно огляделся и, не найдя ничего подозрительного, направился к выходу. Сейчас спущусь на ресепшен, расспрошу дежурного, потом просмотрю камеры видеонаблюдения, потом… Потом подумаю, что буду делать потом.

Пока мозг прикидывал план действий, я несся по лестнице вниз, решив не дожидаться лифтовой кабинки.

– Привет, Захар, – на ходу крикнул дежурному и, приблизившись к пункту наблюдения, сразу же перешел к делу: – Виталина Мерц сегодня выходила из общежития?

– Привет, выходила, – растягивая слова, ответил развалившийся в кресле рыжеволосый короткостриженый парнишка полуЭЛ, студент третьего курса факультета «Архитектура и скульптура».

Однако, заметив мою взволнованную физиономию, он сразу же подобрался и выдал все, что знал:

– Примерно полчаса назад. Одна. В черном комбинезоне.

– Записи с обеих камер скинь мне в чаттер, личный номер 7680168 КаримШульц, срочно, – бросил Захару и подскочил к лифтовой кабинке, как раз раскрывшейся на первом этаже.

– Счас сделаю, – услышал, прежде чем кабинка закрылась и помчала меня на восьмой этаж.

Пока ехал, попробовал связаться с Виталиной. Она не ответила.

– Где же ты, малышка? – прошептал, пытаясь справиться со стремительно нарастающим беспокойством.

Завибрировал чаттер. Сообщение от Захара. Отлично, два видеофайла. Молодец, пацан, быстро справился.

Ворвавшись в комнату, уселся на диван и включил первый видеофайл. Запись с камеры видеонаблюдения, установленной на первом этаже общежития. Время 12:22. Виталина выходит из лифтовой кабинки и, поздоровавшись с Захаром, направляется к выходу. Во втором видеофайле, с камеры, установленной снаружи, видно, как Виталина выходит из здания и идет по аллее в сторону транспортной остановки. Идет спокойно, не торопится.

– Что–то случилось? – раздался над ухом вопрос Виктории, о которой я, по правде говоря, совсем забыл.

– Виталина пропала, – глухо ответил я. – Ушла куда–то, и никто не знает куда.

– Почему сразу пропала? – спросила Виктория и присела рядом. – Мало ли куда могла пойти девушка в выходной день? Она же не обязана перед тобой отчитываться.

– Не обязана, но она никуда не собиралась. И она предупредила бы меня или Тимура.

– А кто такой Тимур? – тут же поинтересовалась Виктория.

– Наш общий друг, – отрешенно ответил я, отправляя оба видеофайла этому самому другу.

– Ясно, – протянула Виктория. – Я могу чем–нибудь помочь?

– Нет, Виктория, спасибо. Я пока сам не знаю, что делать.

Снова завибрировал чаттер, немного отрезвив гудящую от волнения голову. Сообщение от Тимура: «Доминика не в курсе. Отправляйся в Синтон, встречаемся в двадцати метрах от входа в НИЛЗ, объясню все потом».

В Научно–исследовательскую Лабораторию Земли? Но зачем? Похоже, я чего–то не знаю.

– Мне нужно идти, – я встал с дивана и направился к выходу. – Прости, Виктория, пообщаемся как–нибудь в другой раз.

– Конечно, – девушка невозмутимо поднялась и отправилась вслед за мной. – Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет, – я сделал попытку улыбнуться, – прелестным девушкам там не место.

– Ладно, – добродушно хмыкнула Виктория и чмокнула меня в щеку, – провожу тебя до остановки.

– Премного благодарен, – усмехнувшись, я отвесил шутовской поклон, на что Виктория фыркнула: «Ты неисправим».

Усадив Викторию в аэрокар, помахал ей рукой и вызвал скайер. Минут через десять буду в Синтоне. Интересно, каким образом может быть связан этот городишко с Виталиной? Помню, как–то отец говорил, что какой–то научный сотрудник НИЛЗ запрашивал сведения о планируемых Академией Искусств мероприятиях и даже просил список студентов–участников. Но имеет ли это отношение к Виталине? Или к ее пропаже?

Пока летел, несколько раз пытался выйти на связь с малышкой. Голограмма упорно генерировала сброс, мигая красным. Как только оказался на месте, выскочил из скайера и побежал к ожидавшему меня Тимуру. Кроме нас вокруг ни души. Хотя чему я удивляюсь – город маленький, да и место это не предназначено для прогулок.

– Привет, – Тимур пожал протянутую руку и кивнул в сторону небольшого пятиэтажного здания, – Виталина здесь.

– Привет, – я бросил быстрый взгляд на стеклянную входную дверь, а затем молча уставился на ЭЛ, вопросительно приподняв бровь.

Тимур был краток.

– Виталина посещает это заведение один раз в три месяца. Причина – ее повышенная чувствительность, позже она сама расскажет все, что посчитает нужным. Святославу удалось отследить сигнал чаттера Виталины, она в здании. Студентам Военной Академии запрещено покидать столицу во время обучения, поэтому меня здесь как бы нет и я не могу попасть внутрь. Пойдешь ты, Карим. У нее есть личный доктор, Герман Ферт, кабинет № 103 на первом этаже. Я с ним связался сразу после того, как позвонил тебе. Проблема в том, что он не приглашал Виталину на прием сегодня. Но она в здании, это абсолютно точно.