Текст книги "Иная"

Глава 18

Виталина Мерц

Пообещав Доминике и Кариму, что сегодня ни при каких обстоятельствах не выйду из своего убежища, по очереди обняла друзей и, крепко–накрепко заперев за ними дверь, подошла к подоконнику. Необъяснимая сила уже с полчаса тянула меня к айлиниям, не давая думать ни о чем другом. Навязчивая идея прикоснуться к прекрасным цветам манила и пугала одновременно. Не осознавая, что делаю, наклонилась и вдохнула восхитительный аромат. Затем ладошками обхватила корзинку и, с трудом подавляя желание покрыть цветы поцелуями, прошептала:

– Дархар.

«Виталина», – раздалось в моей голове, и я улыбнулась, услышав знакомый бархатный голос.

По телу пробежала приятная дрожь, закружилась голова. Что со мной происходит? Безумие какое–то.

Легонько погладила указательным пальцем нежные бутоны. Теплые. Губы сами потянулись к источнику тепла и как только коснулись гладких лепестков, волна чужих эмоций захлестнула с головой. Безграничная радость, наслаждение, облегчение, удовольствие, восхищение.

Рука словно в трансе потянулась к кулону, крепко сжала голубоватый камешек, и нотки дурманящего голоса эхом прокатились по чувствительной коже:

– Привет, я тебя ждал.

– Привет, – выдохнула я, пытаясь достучаться до собственного сознания.

Оно как–то странно себя вело. Притаилось где–то глубоко внутри, оставив свою хозяйку самостоятельно разбираться с происходящим. Прислушавшись к ощущениям, поняла, что испытываю только приятные эмоции, совсем нет страха и волнения.

– Как прошел день? – спросил Дархар, нарушив тишину наших мыслей.

– Продуктивно, – ответила я, усмехнувшись и потерев шишку на лбу.

– Подойди к зеркалу, – с улыбкой в голосе сказал марсианин.

Но как он узнал? И зачем к зеркалу? Акварилл ведь не передает картинку.

– Не передает, – звонкий смех прервал активную работу серого вещества. – Он передает твои мысли, а ты часто думаешь образами. Подойди к зеркалу.

Вот как? Интересно. Я послушно подошла к зеркалу и стала разглядывать красноватый бугорок в верхней части лба. Заметный, надо сказать, и болезненный.

– Я так понимаю, перевоплощение в единорога не входит в твои планы? – вкрадчиво поинтересовался Дархар.

– Не входит, – с печальной полуулыбкой ответила я.

– Тогда слушай и делай все, как я скажу, – голос Дархара прозвучал мягко и непривычно повелительно, так, что ослушаться у меня даже мысли не возникло. – Свободной рукой накрой ушиб, закрой глаза и последовательно вспомни событие, которое стало причиной ушиба. Хорошо. Глаза не открывай. Вспомни еще раз, медленно, но теперь вместо падения представь, что ты в самый последний момент взлетаешь в воздух. Отлично. Теперь еще раз повтори воспоминания и снова взлетай в воздух. Все. Можешь открыть глаза.

– Но… как? – вырвалось у меня, как только я убрала руку и увидела свое отражение в зеркале.

Шишки не было. Не веря собственным глазам, я с усилием потерла то место, где минуту назад был красный бугорок. Боли тоже нет.

– Дархар, ты – целитель? – спросила, пристально вглядываясь в зеркало и пытаясь найти хоть какой–нибудь след от недавнего повреждения.

– Нет, – ответил марсианин и, если судить по голосу, улыбнулся, – тебя исцелила сила твоей мысли.

– Как такое возможно? – пробормотала я, силясь осмыслить услышанное.

Ответа не последовало. Зато прозвучали слова, поставившие меня в тупик:

– Виталина, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью. Я хочу, чтобы ты помнила об этом.

– Конечно, Дархар, спасибо, – машинально ответила я и только потом задалась мысленным вопросом, что конкретно он имеет в виду.

Но развить эту тему не удалось, поскольку в следующее мгновение все мысли мгновенно испарились.

– Виталина, могу я пригласить тебя в гости?

– На Марс? – от неожиданности я вздрогнула и чуть было не выпустила кулон из руки.

– А разве земляне в гости приглашают не в свой дом?

– В свой дом, да, все правильно. Просто твое приглашение застало меня врасплох, я растерялась.

– Так ты согласна стать моей гостьей?

Голос Дархара прозвучал тихо и не так, как обычно. Я различила в нем беспокойство с едва уловимыми просительными нотками. Но эта мысль улетучилась, не успев оформиться, поскольку мозг лихорадочно переваривал более значимую и волнующую информацию.

– Конечно, это же мечта любого землянина! – воскликнула я, чувствуя, как сердце колотится от неземного восторга.

Очуметь! У меня есть шанс полететь на Марс! От волнения я стала хаотично перемещаться по комнате, пытаясь успокоиться и восстановить сбившееся дыхание.

– Я рад, – выдохнул Дархар, и меня чуть не смыло волной его торжествующих эмоций. – Сегодня отправлю официальное приглашение в твою Академию.

– Ты не шутишь? – я присела в кресло у стола и затаила дыхание, ожидая ответа на свой не самый умный вопрос.

– Нет, – голос марсианина прозвучал неподдельно искренне и уверенно. – Я готов исполнить твою мечту.

Теперь уже мои эмоции захлестнули сознание. От безумной радости и воодушевленного ликования на глазах выступили слезы.

– Спасибо, – прошептала я, глядя в серое осеннее небо за окном и мысленно благодаря Судьбу.

И этого замечательного инопланетянина, встретившегося на моем пути.

– Я мог бы похитить тебя прямо сейчас, но твоим друзьям это может не понравиться, – сказал Дархар таким тоном, что я не поняла, шутит он или говорит серьезно.

– Им это точно не понравится, – улыбнулась я, вспомнив, как Доминика наказывала парням беречь меня от похищения инопланетянами. – И одну на Марс меня не отпустят.

– Знаю, – Дархар насмешливо фыркнул. – Приглашение будет оформлено для тебя и двух сопровождающих.

– Дархар, – я не сразу смогла подобрать нужные слова, чтобы выразить свои эмоции, поэтому мой голос прозвучал низко и немного хрипловато, – ты удивительный.

В этот момент я снова почувствовала бурлящие эмоции марсианина. Наслаждение и удовольствие. Его эмоции не просто зашкаливали, они были словно в десятой степени. И мое тело странным образом реагировало на эти эмоции. Оно откликалось трепетным подрагиванием. К коже словно прикасались миллионы воздушных пузырьков, а затем отпрыгивали и снова прикасались.

– Виталина, закрой глаза, – приятный бархатный голос, раздавшийся в голове, вызвал непреодолимое желание подчиниться.

Я не стала сопротивляться своим желаниям. Закрыла глаза и расслабилась. И, как в прошлый раз, ощутила спокойствие и негу в сочетании с неописуемым внеземным удовольствием. Я парила в удивительном пространстве, в котором нет вопросов и ответов, нет проблем и желаний, нет света и тьмы. В нем нет ничего, кроме эйфории, меня и… Дархара?

Эта мысль растворилась так же внезапно, как и появилась, горячее дыхание обожгло шею, и я очнулась. Открыла глаза, огляделась по сторонам, но, как и в прошлый раз, никого рядом не обнаружила.

– Дархар? – тихо спросила после некоторого молчания.

– Я здесь, – так же тихо ответил марсианин, я же уловила его прерывистое дыхание.

Прислушавшись, почувствовала гулкое биение сердца. Его сердца. Да, именно почувствовала. Не знаю как. Но ведь акварилл передает только мысли?

– Я слышу стук твоего сердца, – прошептала я, ощущая странное томление в груди.

Во мне что–то изменилось. Я наполнилась необъяснимым влечением к этому марсианину, чем–то знакомым и незнакомым одновременно. Я будто оказалась рядом с ним, в его теплых объятиях. Мне захотелось прижаться еще сильнее, быть еще ближе. Это состояние не пугало, напротив, оно казалось естественным и правильным.

– Со мной что–то происходит, но я не могу понять, что это, – я откровенно озвучила свои мысли, испытывая безусловное доверие к Дархару.

– Мы соприкоснулись на уровне наших вибраций, – приятный голос струился по телу, проникая в каждую клеточку, успокаивая и умиротворяя. – Все ответы есть внутри тебя, Виталина.

«Я постараюсь их найти», – нежась в приятной ласке невидимых объятий, подумала я.

– Ты можешь гораздо больше, чем думаешь, – после некоторой паузы сказал Дархар.

Сознание в очередной раз притворилось невидимкой, оставив меня наедине с разумом, млеющим от загадочного соприкосновения.

«Говорят, что марсиане в совершенстве владеют техниками гипнотического воздействия…»

Мысль возникла внезапно. Я уже собралась выразить ее словами, но услышала легкий смешок, а затем ответ:

– Любое разумное существо способно сознательно управлять бессознательными процессами. Для этого не нужен гипноз.

– И земляне тоже способны?

– Да.

– Как этому научиться?

– Что тренируется – то развивается.

– Точно, – задумчиво протянула я.

И снова прислушалась. Сердце Дархара теперь билось ровно, ритмично, немного быстрее, чем мое.

– Дархар, а марсианки сильно отличаются от землянок?

Сама не знаю почему в моей голове возник этот вопрос, я же по привычке озвучила то, о чем думала. Хотя могла бы и не стараться. Моя мысль не осталась бы неувиденной.

– Марсианки и землянки разные, – после некоторого замешательства ответил Дархар.

– А марсианки верят в любовь?

Похоже в моей маленькой, но крайне беспокойной части тела в виде двух полушарий любопытство устроило привычный хаос.

– У марсиан нет такого понятия, как любовь.

– Как нет? – я настолько опешила после этих слов, что не сразу смогла взять себя в руки. – А как же вы живете… без любви?

– Мы руководствуемся таким понятием, как совместимость. Для выживания и развития расы это эффективнее.

– И как вы определяете совместимость?

– Это происходит на уровне энергетических вибраций и колебаний, излучаемых истинными сущностями. Зрелая сущность марсианина улавливает вибрации марсианки, подходящей для продолжения рода, на расстоянии примерно равном земному километру. Как только марсианка признана совместимой, она становится элементом матрицы марсианина, и он может без труда ее найти в любой точке Вселенной.

– А если подходящих марсианок несколько, какую вы выбираете?

– Элемент матрицы наиболее совместимой марсианки является доминантным. Он становится ярким и подвижным, все остальные элементы остаются тусклыми и статичными.

– Но вы ведь испытываете какие–то эмоции или чувства по отношению к доминантной марсианке? Привязанность, влечение или нежность, например?

– Нет. У нас все иначе, Виталина. Марсиане живут без чувств в вашем понимании, а эмоции полностью контролируются разумом. Открыть в себе энергию чувств мечтает каждый марсианин. Это возможно только в том случае, когда сущность встретит свою пару. Единственную, равную себе по силе духа, полностью совместимую по всем параметрам, способную подарить самое жизнеспособное и самое сильное потомство. Она становится источником энергии и смыслом существования. Пока жива пара, марсианин живет только для нее и их будущего потомства, защищает их, заботится о них. Только рядом с парой жизнь наполняется чувствами, а слияние наслаждением. И только свою пару можно сделать по–настоящему счастливой.

– Это и есть любовь, Дархар, – прошептала я, прикрыв глаза и чувствуя, как по щекам катятся слезы.

– Это больше, чем любовь, – тихо сказал Дархар. – Это абсолютное созвучие двух биополей, генерирующее в момент слияния или соприкосновения чистую энергию жизни.

Неважно, как это назвать. Понятно одно – об этом мечтают не только марсиане. Этого хотят все живые существа. Но как узнать, кто твоя пара?

– У нас все просто, – ответ на мой мысленный вопрос не заставил себя ждать. – На матрице марсианина появляется совместный образ с его парой.

– Матрица – это аура? Совокупность энергетических излучений, образующих биополе?

– Почти. Структура матрицы и ауры энергоинформационная, в этом сходство. Но у матрицы другое строение, другое переплетение вибрационных потоков.

– Матрица есть только у марсиан, да?

– Да.

Интересно, а я смогу научится видеть матрицу так же, как ауру? Или это могут только марсиане? Все марсиане или только некоторые? Им тоже нужно тренироваться, чтобы видеть свою матрицу?

Вибрирующий смех в голове прервал генерацию активностей моего неугомонного любопытства. Неловко–то как…

– Прости, – прошептала я и сильно зажмурилась в надежде, что это поможет остановить мысли, хотя бы на несколько секунд.

– Мне нравится твоя жажда познаний, Виталина, – в голосе Дархара звучала нежность, и я с облегчением выдохнула, осторожно открыв глаза. – Марсиане видят матрицы и легко считывают с них информацию. Для этого не нужно тренироваться. Но мы можем делать ее невидимой для окружающих. Видимой остается только оболочка.

– Дымчатое облачко вокруг силуэта?

– Земляне видят примерно так.

– А неземляне?

– Все по–разному.

Да уж. Прав был некто, сказавший: «То, что мы знаем, – ограничено, а то, чего не знаем, – бесконечно».

– Дархар, а бывает, что пары не существует?

– Редко, но бывает.

– Ваша пара никогда не расстается? – чуть помолчав, спросила я, не в силах противостоять натиску жажды познаний, как назвал Дархар мою… жажду познаний, в общем.

– Никогда.

– Значит, такое все–таки возможно…

– После первого полного слияния пара привязывается друг к другу энергетическими нитями, разорвать которые способен только уход в вечность обоих. Притяжение очень сильное, как одержимость. Друг без друга привязанная пара жить не может. Они должны чувствовать друг друга постоянно, иначе начинается ломка. Сущности обоих будут бесноваться, доводя до безумия.

«Полное слияние – это, наверное, интим», – мысль оформилась слишком быстро, я не успела даже додумать ее до конца, а волнующий голос Дархара уже скользил по коже, проникая в самые глубокие ее слои.

– Что такое «интим», Виталина? У марсиан нет такого слова.

– Это близость в отношениях, – я немного растерялась, не зная, как бы получше объяснить, – духовная, эмоциональная или физическая. Такое состояние, когда ты готов доверить другому что–то глубоко личное и сокровенное. Ну или свое тело.

– Ваша близость сходна с нашим слиянием с доминантным элементом. Оно бывает физическим или ментальным. Полное слияние шире, чем интим, и оно возможно только с парой. Это безусловное соитие тел и сущностей со взаимным проникновением матриц. Полное слияние сопровождается обменом эманаций пары с энергией Вселенной. Во время этого обмена и рождается истинное наслаждение.

Слишком невероятно. Как в сказке.

– А просто ментальное или физическое слияние с парой возможно? Или только полное?

– Просто физическое невозможно, оно самопроизвольно трансформируется в полное. А ментальное возможно. Даже на очень больших расстояниях.

– Насколько больших? – я задержала дыхание и приготовилась удивляться.

– В пределах Вселенной.

Выдохнула. Нам такое и не снилось.

У марсиан действительно все иначе. Упорядоченнее, что ли. Их разум сильнее инстинктов. Им не нужна физическая близость с чужими парами, поскольку удовольствия от этого нет. А значит, нет и повода для сексуального насилия над женщинами.

– Земляне – единственная разумная раса во Вселенной, допускающая проявление насилия мужских особей по отношению к женским, – слова Дархара, произнесенные с искренним сожалением и сочувствием, отозвались ноющей болью в сердце. – Это признак дефекта силы духа. Только слабая сущность позволяет инстинктам брать верх над разумом. Вместо того, чтобы преклоняться перед дающими новую жизнь, слабая сущность причиняет им боль, ослабляя тем самым жизненную силу потомков и истощая жизненную энергию своей планеты. Удовольствие от насилия – мнимое, это оправдание своим слабостям, не более того. Истинное удовольствие не может быть достигнуто путем причинения боли другому. Истинное удовольствие вообще не связано с материальным миром, поэтому удовольствие от физической близости – это, говоря вашим языком, капля в море.

Некоторое время я молчала, пораженная услышанным. Нет, поразили не слова марсианина, с ними я полностью согласна. Впечатлило то, что для представителя другой планеты эти простые вещи являются очевидными и не вызывающими сомнения, а мы, земляне, возомнившие себя одной из самых разумных рас, отказываемся их осознать и не считаем нужным им следовать, усложняя жизнь себе и своим потомкам. Что такого есть в марсианах, чего нет в нас?

– Я очень хочу познакомиться с твоим миром, Дархар, – наконец сказала я. – С каждой минутой он нравится мне все больше.

– Приятно слышать, Виталина, – в голосе марсианина сквозила улыбка, а поток эмоций излучал удовлетворение и нечто похожее на торжество.

– Не хочется с тобой прощаться, но, думаю, я тебя уже утомила.

– Нет, наоборот. Общение с тобой придает мне сил. У тебя живительная энергия.

– Спасибо.

– И ты очаровательно смущаешься, – от звонкого смеха марсианина толпа взволнованных мурашек, не стесняясь, пробежала по моей спине туда и обратно, дважды.

– А ты потрясающе смеешься, – произнесла я, закусив губу.

– Я польщен, – голос Дархара прозвучал низко и чувственно.

Как он это делает? Ответа, само собой, не последовало. Только звонкий смех, вызвавший приятные ощущения во всем теле.

– До завтра, Дархар, – я решила прекратить это безобразие, пока мысли не ударились в глупости, да еще и с помощью образных картинок.

Сквозь мелодичный смех прозвучали ласкающие слух ставшие привычными слова с легкой хрипотцой:

– До завтра, Виталина. Я буду ждать.

Я сразу же разжала ладонь, выпуская горячий ярко–синий акварилл на свободу. Через несколько секунд камень принял свой обычный голубоватый цвет с едва заметным свечением изнутри и стал холодным. А приятный смех все еще звучал в голове, каким–то непостижимым образом откликаясь в теле.

– Я полечу на Марс! – закружилась я по комнате.

Эта мысль с новой силой взбудоражила мое шальное воображение. Очень хочется увидеть загадочную красную планету, ее обитателей, растительный мир. Познакомиться с обычаями марсиан и их образом жизни. Доминика говорила, что марсиане не рассказывают о себе и не любят расспросов о своей расе, но при общении с Дархаром я не заметила ничего такого. Со мной он поделился информацией об особенностях взаимоотношений между полами на Марсе. Возможно, у марсиан принято доверять друзьям, поэтому он не стал ничего скрывать и честно ответил на все мои вопросы? Или марсиане вовсе не такие скрытные, какими хотят казаться? Не знаю. Но то, что они удивительные, это факт. И я полечу на Марс!

Прыгая от счастья, не заметила, как некто появился в комнате. Мое внимание привлекли негромким покашливанием, от которого я застыла на мгновение, а затем, сообразив, что к чему, с радостным визгом бросилась в сторону подоконника. Но каково же было мое удивление, когда, повернувшись, Айштара на нем я не обнаружила!

Замерев и затаив дыхание, медленно обвела глазами комнату. В ней никого не было. Зато я отчетливо почувствовала, как страх заполняет пространство. Мой страх. Липкий и неприятный.

– Трусиха, – раздалось за спиной, после чего едва заметная тень скользнула к подоконнику и тут же приобрела очертания маленького пришельца.

– Айштар, – шумно выдохнула я, приложив руку к груди. – Ты меня напугал.

– Трусиха, – повторил мальчишка и насмешливо хмыкнул: – Убери его, дышать нечем.

Я непонимающе уставилась на пришельца. Он закатил глаза, после чего снисходительно улыбнулся и произнес:

– Оглянись вокруг.

Я посмотрела в сторону и открыла рот от удивления. Дар речи был безнадежно потерян, а все мои конечности единовременно утратили подвижность. Способность двигаться сохранилась только у вытаращенных глаз, чем я и воспользовалась. Вокруг меня, вернее, от моего тела в стороны исходили длинные темно–серые щупальца, толщиной с мизинец, некоторые из них доставали до потолка. Они шевелились и извивались, как змеи.

– Что это? – одними губами спросила я, чувствуя, как в висках судорожно стучит кровь, ладошки заледенели, а волосы встали дыбом.

– Твой страх, – скучающим тоном ответил мальчишка.

Я зажмурилась, затем открыла глаза. Щупальца не исчезли, но стали короче. Ага, повторим. Зажмурилась снова, открыла глаза, щупальца еще короче.

– Долго играться будешь? – ехидно спросил Айштар.

Плавно повернула голову в сторону вальяжно развалившегося на подоконнике босоногого пришельца со скрещенными на груди руками и уставилась на него с немым вопросом в глазах.

– Ладно, помогу, – эмин добродушно улыбнулся. – Краткая инструкция «Как избавиться от страха». Слушай и запоминай. Первое. Нужно ощутить боль, например, ущипнуть себя за руку. Ну, щипай уже. Второе. Напрягаемся всем телом, даже кулаки сжимаем и глаза зажмуриваем, потом расслабляемся, повторяем три раза. Делай, не стой как статуя, я подожду. Хорошо. Третье. Делаем три глубоких вдоха и выдоха. Дыши. Четвертое. Зовем свой страх, вслух, с насмешкой, можно поязвить. Например, так: «А, братец Страх! Давненько я тебя не видела! Заходи, не стесняйся! Что там у нас сегодня? О, что–то неопознанное и неизвестное. Еще и невидимое. Очень хорошо! Как раз то, что мне нужно. Заходи, будем с тобой разбираться». Примерно так. Повторяй, чего молчишь? Не все же мне говорить.

Я в точности повторила слова Айштара, с интересом наблюдая за тем, как щупальца становятся тоньше и короче, превращаясь в темно–серые нити, некоторые и вовсе исчезают. Сердце немного замедлилось, но меня все еще колотило, а коленки находились в полной боевой готовности подогнуться и опрокинуть несчастное холодное тело на пол.

– И последнее, – Айштар продолжил, – вспоминаем что–нибудь веселое или смешное. Шутку, анекдот, веселую историю, что угодно, главное – чтобы было весело. И смеемся. Если не получается смеяться, хотя бы улыбаемся. Если и с этим проблемы, заставляем себя улыбаться любым способом. Идем к зеркалу и корчим рожи. Можно пальцами растянуть губы в улыбку, тоже поможет. Не так быстро, но поможет. Ну, чего стоим?

Я улыбнулась, вспомнив, что скоро полечу на Марс. И сразу же все щупальца и нити страха исчезли, как по мановению волшебной палочки. Я с удивлением и нескрываемой радостью стала водить руками вокруг своего тела, будто желая убедиться, что жуткого страха больше нет.

– Молодец! – Айштар подскочил и, счастливо улыбаясь, пожал мне руку. – Поздравляю, ты справилась.

– Ты хочешь сказать, – медленно проговорила я, с трудом возвращаясь в действительность и пристально вглядываясь в блестящие черные глаза Сумеречного принца, – что все это подстроил специально?

– А то! – маленький хулиганистый пришелец ухмыльнулся и, резво вытащив свою ладошку из моей, рванул к подоконнику.

– И для чего же? – с наигранной злостью прищурилась я, направляясь вслед за ним.

– Проверял твою готовность к великим делам, – с довольным видом ответил мальчишка.

– Ну и как? – не доходя один шаг до окна, я скрестила руки на груди и пристально посмотрела в озорные глазенки Айштара.

– Еще парочка тренировок – и в путь, – сказал пришелец и подмигнул.

– Ах, ты, мелкий хулиган! – я подскочила к мальчишке и принялась щекотать его босые пятки.

Но он ловко увернулся, соскочил с подоконника и исчез.

– Эй, так нечестно, – обиженно надула губы я, но все же принялась руками прощупывать пространство в надежде поймать беглеца.

Айштар материализовался на диване и весело хихикнул. Еще некоторое время мы играли в прятки с наследником Сумеречного мира, гоняясь друг за другом, повизгивая и хохоча. Потом сидели на подоконнике, болтали ногами и разговаривали. Я разоткровенничалась и рассказала Айштару о Дархаре. О том, как мы познакомились, об айлиниях и о кулоне с аквариллом, о наших беседах (без подробностей, конечно) и о сегодняшнем приглашении марсианина.

Не знаю, что на меня нашло. Просто захотелось вдруг поделиться с мальчишкой своими секретами. Он с интересом слушал, сверкал любопытными глазенками и задавал кучу вопросов. А потом вопросы задавала я. О параллельных мирах и их обитателях, о проходах–воронках между Землей и Сумеречным миром, об эминах.

– Айштар, а почему у некоторых людей цвет глаз меняется с возрастом? Хами может менять цвет?

– Нет. Цвет хами меняться не может. А вот цвет глаз у людей иногда меняется. Чаще всего это происходит у маленьких детей. Дело в том, что анима (душа, по–вашему) после вселения в тело некоторое время в нем приживается. Это как вторжение инородного организма в другой организм. Нужно привыкнуть, приспособиться, наладить связь с хами. Процесс приживания может длиться несколько минут, месяцев, иногда даже несколько лет. Зависит это от энергетического потенциала истинной сущности. Чем выше потенциал, тем больше времени требуется для настройки вибраций. После завершения симбиоза души и тела проявляется истинный цвет глаз.

– А у взрослых?

– Изменение цвета глаз у взрослых бывает после сильного эмоционального потрясения или после резкого прогрессирования истинной сущности. Анима теряет связь с хами, это отражается на цвете глаз. Обычно это длится недолго, цвет глаз возвращается к исходному через несколько дней. Но иногда восстановление связи с хами и настройка энергетических вибраций может занять годы. Все зависит от потенциала истинной сущности.

Неожиданно мальчишка замолчал и прислушался, затем серьезно произнес:

– Скоро начнется экстренный Совет Хранителей, мне нужно быть дома. Несколько дней я не смогу приходить к тебе, мое отсутствие могут заметить. Так что будешь тренироваться сама. Удели внимание резерву, Виталина. Ты должна его хорошо чувствовать. И начинай работать с Даром. Не бойся, экспериментируй. Для светлых одаренных существует только одно правило: «Ты можешь не помочь, но сделать хуже не имеешь права». Ни себе, ни другим, кстати. И помни про резерв! Все остальное в твоих руках. Жги, птичка!

Айштар подмигнул, спрыгнул с подоконника и уже собрался исчезнуть, но я схватила его в охапку и крепко обняла. Мне очень не хотелось отпускать мальчишку, тем более на несколько дней.

– Как долго тебя не будет? – тихо спросила, чувствуя, что вот–вот разревусь.

– Не знаю, – Айштар поднял на меня свои большие черные глаза, полные грусти. – Экстренный Совет не собирается просто так. Похоже твоя инициация пройдет намного раньше, чем я думал. Я помню про последний вопрос. Спрашивай.

– Ты будешь приходить ко мне после инициации? – я присела на корточки, напряженно вглядываясь в серьезное детское лицо.

В глазах эмина промелькнула нескрываемая хитринка, после чего лицо мальчишки озарилось светлой радостной улыбкой.

– Конечно, мы же друзья!

Он сказал это с такой неподдельной искренностью, как само собой разумеющееся, что слезы сами брызнули из моих глаз. Я поцеловала пришельца в макушку и, всхлипывая, произнесла:

– Ну тогда иди, буду тебя ждать.

– Помни про резерв, – Айштар направил на меня указательный палец, потом улыбнулся, помахал ручонкой на прощание и исчез.

– Постараюсь, мой хороший, очень постараюсь.