Текст книги "Иная"

Уже поднялся, когда сработал детектор слежения. Еще одно оповещение? Сигнал исчез. Со злостью сжал зубы, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Сейчас нет времени на эмоции. Онемевшая конечность и болезненное головокружение с пульсирующим мозгом замедлят мои действия, и я могу не успеть. А я должен успеть, чего бы мне это ни стоило. И я успею.

– Тимур, я отследил координаты. Ты где?

– Звездная, 118. Свят, ты нам нужен.

– Скоро буду.

Повернулся и замер, наткнувшись на изучающий взгляд Ника Уильямса. Генерал–майор стоял у входа, прислонившись к стене, и сверлил меня взглядом. Что понадобилось в учебной лаборатории разведчиков преподавателю самообороны?

– Возьми вот это, – Уильямс протянул визерпад, новейшую разработку в области слежения, сканирования местности и деактивации защитных систем. – Чаттеры не снимать. Когда закончите, жду всех троих у себя в кабинете. И чтоб без глупостей, Шахин.

– Понял. Спасибо, генерал–майор.

Глава 23

Виталина Мерц

Второе пробуждение оказалось таким же неприятным, как и первое. Головная боль и ноющее тело. Такое ощущение, что на меня скайер приземлялся, четырехместный, не меньше, и как минимум несколько раз. Еще и руки за спиной связаны. Вот это плохо. Как мне теперь с Тимуром связаться? Надеюсь, Карим в порядке, он обязательно сообщит Тимуру.

– Позови, когда придет в себя, – знакомый злобный голос прозвучал на этот раз справа, после чего с шумом захлопнулась дверь.

И тишина. Несколько минут я прислушивалась, в надежде уловить хоть какой–нибудь звук, но ничего, кроме тишины, различить не удалось. Открыла глаза и огляделась.

Просторная светлая комната с огромными, практически до самого пола окнами, наглухо закрытыми светопроницаемыми ролетами. На стене напротив визуальная панель, слева от меня огромная кровать, за ней небольшая дверь из темного дерева, справа – массивные двустворчатые двери из такого же темного дерева. Я лежу на белом кожаном диване, и прямо перед моим носом невысокий круглый столик черного цвета с вычурной вазой из прозрачного стекла. Ваза наполнена какими–то разноцветными штучками, напоминающими узкие браслетики с магнитными защелками. Странные штучки, никогда таких не видела. Засмотревшись, не сразу заметила под визуальной панелью кресло из такой же белой кожи, как диван. В кресле неподвижно сидит девушка.

Серые волосы длиной до плеч, бледная кожа, бесцветные глаза, безразличный взгляд. Вроде бы обычная равнодушная, но что–то с ней не так. Да, она в платье. В темно–фиолетовом длинном платье без рукавов с неглубоким декольте. Давно я не видела девушек в одежде, отличной от брюк с футболкой, а тем более равнодушных девушек. Но есть что–то еще.

И тут меня осенило. Девушка беременна! Живорождение настолько редкая вещь, что от неожиданности я забыла об осторожности и зашевелилась, пытаясь подняться, чтобы повнимательнее рассмотреть это чудо. Черные квадратики, у меня же руки связаны!

Девушка заметила мои телодвижения, сразу же активировала чаттер и бесстрастно произнесла:

– Она очнулась.

Ответа не последовало. Не прошло и полминуты, как дверь открылась и на пороге показался высокий темноволосый мужчина с короткой бородой и необычной стрижкой: удлиненные волосы на макушке и короткие на висках с выбритыми на них узорами. На вид лет тридцать, в черных спортивных штанах и белой футболке с короткими рукавами. ЭЛ, вне всякого сомнения. И, похоже, это и есть злобный.

Усмехнувшись, он направился ко мне. Я снова попыталась подняться, на этот раз почти успешно. Мне удалось сесть и даже вжаться в спинку дивана, подогнув негнущиеся от страха колени.

– Не бойся, детка, – сказал мужчина, низко наклонившись и проведя указательным пальцем по моей шее, – сейчас мне от тебя нужно только одно – снять чаттер.

Я отрицательно замотала головой. Мужчина прищурился, потом снова усмехнулся:

– Прости, красавица, но я все равно его сниму. Мне твоя рука не нужна.

Я отшатнулась, не совсем понимая, шутит он или пытается запугать. В следующее мгновение он резким движением повернул меня к себе спиной, раздался щелчок, и мои руки оказались на свободе. Я даже сообразить ничего не успела, как меня развернули обратно.

– Снимешь чаттер сама или это сделаю я? – спросил мужчина, доставая из кармана нож.

На губах мужчины играла усмешка, но в его прищуренных золотисто–карих глазах читалось раздражение, а в эмоциях – решимость.

– Сама, – прошептала я, чувствуя, как липкий страх медленно ползет по спине.

Он не шутит. Он готов изуродовать мне руку, расковыривая чаттер, и он сделает это, если я не подчинюсь. Может отрезать палец или даже кисть оттяпать, потому что прекрасно понимает, что за похищение несовершеннолетней ЭЛ ему грозит резервация, а чаттер выдаст координаты моего местонахождения при первом входящем или исходящем звонке.

Дрожащими пальцами я ввела код деактивации, только сейчас заметив, что на чаттере поблескивает маленький черный квадратик. Глушитель. Так вот почему прошло столько времени, а мне никто не позвонил! Ко мне просто не могут дозвониться!

После звукового подтверждения под пристальным наблюдением темноволосого мужчины ввела код разблокировки, и чаттер соскользнул с пальца, оставив светлую незагоревшую полоску на коже. Теперь меня не смогут найти, мне остается надеяться только на себя.

– Умница, детка, – сказал мужчина, подхватывая чаттер и засовывая себе в карман. – Скоро увидимся. Танни тебе все объяснит.

И он уверенным шагом двинулся к выходу. Я же испуганно смотрела ему вслед, не в силах пошевелиться.

– Введи ее в курс дела, буду через час, – обратился мужчина к девушке, которая все это время неподвижно сидела в кресле, затем повернулся ко мне и, усмехнувшись, добавил: – Меня зовут Вадик, кстати.

После чего вышел, хлопнув дверью.

Равнодушная неторопливой походкой приблизилась, присела со мной рядом и заговорила. Ее речь была ровной и монотонной, словно она озвучивала хорошо знакомый, много раз отрепетированный текст. Но чем больше она говорила, тем явственнее шевелились волосы на моей голове и тем труднее мне становилось дышать. С каждым словом равнодушной ужас тугими кольцами опутывал мое тело и все сильнее сдавливал грудь.

– Меня зовут Танни. Моя задача – консультировать по вопросам зачатия, сопровождать беременность, принимать роды и оказывать помощь в послеродовом периоде. Принимаю роды я не одна, в нашей команде шесть человек. Мы все – высококвалифицированные специалисты, так что при любом развитии событий Вам будет оказана своевременная и качественная медицинская помощь. Во время беременности и родов Вы будете обеспечены всем необходимым, о личных пожеланиях и предпочтениях можно сообщать мне. Столовая, оборудованная пищеблоком, расположена на первом этаже, посещение свободное. Меню разнообразное и сбалансированное, разработанное специально для беременных. Все продукты натуральные, самого высокого качества. Начиная с сегодняшнего дня и до момента зачатия Вы будете жить в этой комнате. После зачатия Вы сможете остаться здесь либо поселиться в любой другой комнате вместе с другими девушками. Вам разрешено свободно перемещаться по зданию, общаться со всеми проживающими, в том числе с персоналом, пользоваться всеми имеющимися услугами. Вам запрещено покидать здание и контактировать с кем–либо за пределами этого здания. После родов, в том случае, если статус новорожденного – ЭЛ, будет проведена процедура установления и подтверждения отцовства, затем Вас доставят в Центр Регистрации Населения для оформления жилплощади в частную собственность и начисления полагающегося пособия. После этого Вы вместе с ребенком сможете вернуться к себе домой и ожидать разрешения на заселение в полученную жилплощадь.

Я в замешательстве смотрела на равнодушную, переводя взгляд с ее округлого живота на бледное, ничего не выражающее лицо. Какое зачатие? Какая беременность? Она сумасшедшая? Или это я сошла с ума?

– Где я? – спросила, обводя затуманенным от шока взглядом помещение.

– Персоналу запрещено озвучивать данную информацию, – равнодушная проследила за моим взглядом и продолжила: – Все окна защищены ударопрочными звукоизоляционными экранами и оборудованы новейшей системой безопасности. Открытие вручную исключено, пульт управления находится под охраной. Все выходы из здания заблокированы, снятие блокировки недоступно даже обслуживающему персоналу.

– И что же мне теперь делать? – шепотом озвучила я пульсирующую в голове мысль, все еще в глубине души надеясь, что все происходящее – какая–то нелепая шутка, розыгрыш.

Это же полный бред. Неужели кто–то решится пойти на такое? Похитить несовершеннолетнюю и держать ее в плену столько времени только для того, чтобы получить вознаграждение от рождения ребенка ЭЛ? Да, я слышала о подобных случаях, но была уверена, что действуют такие маньяки в одиночку. Зачем им нанимать персонал? А если ребенок будет с другим статусом? За это же полагается пожизненная ссылка в резервацию! Если, конечно… об этом станет известно…

Кожа покрылась пупырышками.

– Для начала от Вас требуется согласие на интим, – голос равнодушной остановил поток безрадостных мыслей. – Вы готовы озвучить его прямо сейчас?

– Я не дам никакого согласия! – я спрыгнула с дивана и стала кричать. – Какой интим? Вы себя слышите? Это же преступление! Вы понимаете, чем это закончится для всех вас?

Но равнодушная даже глазом не моргнула. Она подняла на меня белое как мел лицо и бесстрастно произнесла:

– Согласие на интим будет получено в любом случае. В Ваших интересах сделать это добровольно, без инъекционного вмешательства.

Добровольно? О какой доброй воле может идти речь, если меня привезли сюда силой? Все понятно, от нее толку мало. Нужно что–то делать, что–то придумать, чтобы выбраться из этого кошмара.

Я бросилась к двери, лихорадочно обдумывая пути отступления. С силой дернула ручку и застонала от отчаяния. Дверь заперта. Повернулась, прислонилась к ней спиной и прикрыла глаза, пытаясь сдержать подступившие слезы и унять бившую меня дрожь.

Я совсем одна в незнакомом месте. Среди равнодушных, беременных и сумасшедших. Стилла у меня нет, чаттера тоже. Меня будут искать, но вряд ли найдут. Окна защищены, выходы заблокированы. Что мне делать? Я должна найти какое–то решение, должна. Выход есть всегда, так мама говорила.

«Если ты не видишь выхода, значит, ты не туда смотришь. Если ты не можешь найти выход, значит, ты не там ищешь. Выход есть всегда, помни об этом», – всплыли в памяти слова мамы, и я не смогла сдержать слез.

Мамочка, как же мне найти выход отсюда? Я как птица в клетке, совсем одна, и не знаю, что делать. Мне страшно. И я точно не вынесу того, что мне уготовано. Как мне потом с этим жить? Помоги мне, мама! Пожалуйста, мамочка, помоги!

Кажется, у меня началась истерика. Я села на пол, закрыла лицо руками и глухо зарыдала, захлебываясь слезами. При одной мысли, что ко мне притронется этот незнакомый злобный мужик, я начинала задыхаться. А о том, что он собирается делать это до тех пор, пока не произойдет зачатие, я даже думать не могла. Мне хотелось кричать и рвать на себе волосы.

Промелькнувший в голове отрывок разговора между моими похитителями стал последней каплей:

– А она ничего, аппетитная!

– Попробуем, если Вадик не справится. Ширанских у меня еще не было.

Не помня себя от безысходности и бессилия, я громко ревела, пряча в ладонях мокрое лицо. Я плакала и плакала, не в силах остановиться. В какой–то момент мне стало казаться, что я снова слышу этот ужасный, душераздирающий детский плач из коробки, сводящий с ума. Закрыла уши руками и завыла, чувствуя, как меня лихорадочно трясет.

Что я сделала этой хейтке, что она отправила меня на такие чудовищные мучения? Уж лучше бы кислотой облила, чем это. Как вообще кому–то могло прийти в голову организовать подобное безумие? В какой момент наш мир сошел с ума?

Неожиданное воспоминание из детства выдернуло из хаоса истерии, в самый последний момент достучавшись до моего почти невменяемого разума, не позволив ему оказаться за гранью.

– Мама, почему люди так много грустят и так мало радуются? – спросила девочка лет шести, склонившись над прямоугольным листом и с усердием водя карандашом по нижнему его краю, вырисовывая камешки на дорожке.

В самом центре детского рисунка изображен сидящий на траве бледный пепельноволосый мальчик с печальными бесцветными глазами. Он одет в темные штаны и такую же темную футболку с короткими рукавами, а вокруг него яркие краски – голубое небо, золотое солнце, сочная зеленая трава, яркий домик с красной крышей и разноцветный мячик у калитки.

– Жизнь – это испытание человека на человечность, Витошка, – ответила стоящая у плиты стройная темноволосая девушка, с любовью посмотрев на малышку большими зелеными глазами. – Для того, чтобы радости было много, ею нужно делиться. Люди редко делятся своими теплыми чувствами, поэтому забывают о том, что такое доброта, забота, любовь. Они теряют свою человечность, становятся грустными, а потом и безразличными. У них исчезает радость. А как же поделиться тем, чего у тебя нет? Вот и получается, что радости становится все меньше и меньше.

– Я буду заботиться о Тимуре, мама, – не отрываясь от своего занятия, серьезно сказала девочка. – Буду каждый день делиться с ним своей радостью. Ее станет много, и Тимур перестанет грустить.

А в следующее мгновение девочка подняла на маму сияющие зеленые глаза и воодушевленно заговорила:

– Мама, а давай и ты тоже с Тимуром поделишься радостью? И папу попросим. Нам нужно насобирать очень много радости для Тимура. Он ведь мой друг, понимаешь? А друзьям нужно помогать, ты сама говорила. Мы поделимся, да?

Сосредоточенный взгляд искренних детских глаз, полных любви и надежды, замер в ожидании ответа.

– Конечно, моя хорошая, – девушка улыбнулась, незаметно смахнув слезинку со щеки, – обязательно поделимся. И папу попросим.

Не сразу, но мне удалось успокоиться. Кажется, я нашла решение. Не знаю, насколько оно будет успешным, но другого у меня пока нет.

Всхлипывая и шмыгая носом, я подошла к сидящей на диване равнодушной и присела рядом. Девушка молча наблюдала за моими действиями, никак не реагируя.

– Здесь много таких, как я? – спросила я, размазывая по щекам невысохшие слезы.

– Двадцать семь, – спокойно ответила равнодушная.

– А мужчин? – мой голос дрогнул, но я смогла закончить вопрос, – которые обеспечивают зачатие…

– Пятеро. Сегодня и несколько ближайших недель к Вам будет приходить только Вадик.

– А потом? – я нервно сглотнула, чувствуя, как кровь прилила к лицу и глаза снова стали мокрыми от слез.

– Если зачатия не произойдет, над этим будут работать все остальные.

По телу прокатилась волна омерзения, вызвав приступ тошноты, а кажущаяся пустота внутри наполнилась смесью страха, беспомощности и отчаяния. Подступающая к горлу паника грозила с новой силой вылиться в эмоциональный срыв. Этого нельзя допустить. Я должна сохранять самообладание.

– А если и в этом случае зачатия не произойдет? – спросила я, вспомнив прочитанную где–то статистику о том, что около 65% женщин страдает бесплодием.

– Если зачатия не произойдет в течение года, Вас отпустят, – бесстрастно ответила равнодушная.

Целый год. Я этого не вынесу. Прикрыла глаза и набрала побольше воздуха в легкие, стараясь не думать о том, что будет. Нужно отвлечься, успокоиться, сосредоточиться. Проверим резерв. Полон примерно на две трети. Истерика забрала много энергии. Ну ничего, я справлюсь. Дыши, Виталина, дыши.

– Он скоро придет, этот Вадик? – спустя минуту тихо спросила я, не открывая глаз и прилагая неимоверные усилия, чтобы не позволить эмоциям взять верх над разумом.

– Через полчаса, – сказала равнодушная, спустя секундную паузу, видимо посмотрела на чаттер. – Скажите, Вы принимали в этом году противозачаточную капсулу?

– Нет, – отстраненно ответила я, открывая глаза. – А Вы, Танни? Как Вы оказались здесь?

– Мне предложили эту работу сразу после окончания Медицинской Академии.

– И давно Вы здесь работаете? – сама не знаю зачем, спросила я, потихоньку настраиваясь на вливание энергии.

– Шестнадцать месяцев, – без промедления ответила равнодушная.

Все, пора. Собрав воедино все оставшиеся силы, я сконцентрировалась и рывком забросила почти всю имеющуюся в резерве энергию в бесцветные глаза. Зеленые лучики вспыхнули и мгновенно исчезли, едва коснувшись глаз равнодушной. Я зажмурилась от резкой боли и, прикрыв лицо руками, положила голову на колени. Меня знобило от накатившей слабости и сильного головокружения, сознание плавало где–то между сном и явью, а тело медленно сползало на пол. Соберись, Виталина. Тебе нельзя отключаться, сейчас нельзя.

Оказавшись на полу, подняла голову и посмотрела мутным взглядом на равнодушную. Она неподвижно сидела в той же позе, но ее глаза стали другими. В красивых серо–голубых радужках плескалась жизнь.

– Получилось, – вздохнула я с облегчением и уронила тяжелую голову на диван.

Очнулась от прикосновения к своему плечу, нервно вздрогнула и отползла, пытаясь сообразить, что происходит. Рядом с диваном стояла равнодушная, вернее бывшая равнодушная, и вопросительно смотрела на меня. Больше в комнате никого нет, это радует. Надеюсь, я не слишком долго пробыла без сознания.

– Вам плохо? – спросила девушка с нотками тревоги в голосе. – Вы уже десять минут сидите неподвижно.

– Все в порядке, – ответила я, медленно поднимаясь и старательно пряча усталую улыбку, – теперь все в порядке.

Чувствую себя опустошенной, голова кружится, немного шатает, но нужно думать, что делать дальше. Прошло десять минут, значит, у нас есть еще двадцать. Хорошо.

На дрожащих ногах подошла к девушке, взяла ее за руку и усадила на диван.

– Все будет хорошо, Танни, – я улыбнулась, заметив замешательство в серо–голубых глазах, – и у тебя, и у твоего малыша. Ты подаришь ему любовь и заботу, будешь делиться с ним радостью и материнским теплом. Ты будешь самой лучшей мамой на свете.

Я взяла ее ладонь и приложила к округлому животику. Девушка непонимающе смотрела на меня, но руку не убрала. Я накрыла ее ладонь своей и нежно погладила выпуклое чудо. В этот момент ребенок зашевелился. В глазах девушки промелькнуло удивление, сменившееся трогательной нежностью. По бледной щеке медленно скатилась слезинка, оставив после себя мокрую дорожку. Девушка машинально опустила вторую руку на живот и тихо спросила:

– Что со мной происходит?

– Это эмоции, Танни, – так же тихо ответила я, проведя свободной рукой по ее серым волосам и заправив их за ухо. – Эмоции. Симптом человечности.

Тимур Али

Звездная, 118. Мы патрулировали как–то этот квартал, поэтому я примерно представляю, где мы сейчас окажемся. У роскошного особняка из светлого камня, окруженного мраморными статуями, надежно спрятанного за высоким забором с вычурной лепниной. Там все дома похожи друг на друга. С огромными бассейнами во дворе, деревянными беседками и затейливыми коваными решетками черного цвета, украшающими эти беседки. Красиво жить не запретишь, как говорит наглец Геральд.

Как нам попасть за забор, вот в чем вопрос. Дамир тоже в курсе, где мы приземлимся через несколько минут, и, если судить по его глубокомысленному взгляду, плана у него пока нет.

Завибрировал чаттер.

– Свят! – обрадовался я. – Надеюсь, у него хорошие новости.

– Я отследил координаты, – ровный голос хейта вызвал вздох облегчения. – Ты где?

– Звездная, 118. Свят, ты нам нужен.

Виталину уносили трое, помощь хейта лишней не будет.

– Скоро буду, – не раздумывая, сказал Свят и отключил связь.

Я в нем и не сомневался. Отличный парень несмотря на то, что хейт. Что ж, у нас есть минут десять, чтобы найти Викторию Найтли и задать ей парочку вопросов.

Скайер приземлился, и мы с Дамиром соскочили на землю, как раз напротив огромного особняка, одного из десятка почти одинаковых, как я и предполагал. От яркого освещения уличных фонарей и красочной неоновой иллюминации зданий в этой части столицы даже глубокой ночью светло, как днем, и потрясно, как в лучшем фантастическом фильме. Второе впечатление от лучшего фешенебельного района Эль–Хаттара оказалось не менее сногсшибательным, чем первое.

– Не меня ищете, мальчики? – раздался мелодичный голос из–за забора.

Синхронно повернувшись, мы так же синхронно замерли. Метрах в пяти от нас стояла рыжеволосая девушка и обаятельно улыбалась. Очень фигуристая рыжеволосая девушка в обтягивающем черном комбинезоне. Дамир присвистнул и направился к забору, нацепив на лицо свою самую неотразимую улыбку.

– Мне казалось, что нет, но теперь я стал сомневаться, – сказал он, приблизившись к девушке, откровенно на нее пялясь.

Похоже, это и есть Виктория Найтли. Рыжеволосая со светлыми глазами. Адрес совпадает. На жестокую преступницу не очень–то похожа.

Девушка, абсолютно не смутившись, скрестила руки на груди и стала с любопытством разглядывать Дамира. Грудь красивая, слов нет. Пышная, высокая, упругая.

– Прошу прощения за столь неожиданное вторжение, – склонил голову в легком поклоне Дамир, решив поиграть в галантного кавалера, – Дамир к Вашим услугам.

Рыжеволосая красавица сощурилась, не переставая улыбаться, и вкрадчиво поинтересовалась:

– И что Вы здесь делаете, Дамир?

– Мы ищем девушку, – он понизил голос, взялся руками за позолоченные прутья высоченных ворот и, косясь в мою сторону, с искренним сочувствием добавил, – очень красивую девушку. Мой друг видел ее неделю назад в Академии Искусств, и ему одного взгляда хватило, чтобы потерять голову. Не спит, не ест, думает о ней днем и ночью, скоро совсем засохнет. Проблема в том, что лица девушки он не разглядел, поскольку видел ее издалека. Нам удалось выяснить только ее имя и то, что живет она где–то в этом квартале.

Дамира понесло. Интересно, что он задумал?

– Посмотрите на бедолагу, измаялся весь, – приятель кивнул в мою сторону и состроил страдальческое лицо. – Надо бы помочь. Уверен, что Ваше сердце так же прекрасно, как и…

Взгляд Дамира медленно прошелся по нескромному декольте, не оставляющему простора для фантазии, и самым неприличным образом остановился на манящей ложбинке. Надо было уже и облизнуться, для полноты картины.

Девушка хмыкнула и поманила меня пальчиком. Уверенная в себе, спокойная, смелая. Может ли она быть преступницей? Сложно сказать, но верится с трудом.

Я подошел. Меня смерили оценивающим взглядом, стрельнули глазками в Дамира и, снова переключив внимание на мою спортивную фигуру, снисходительно поинтересовались:

– И как же зовут девушку твоей мечты, красавчик?

– Э, нет, – Дамир бесцеремонно оттолкнул меня в сторону, – красавчик здесь я, а он – мой друг.

Девушка звонко рассмеялась.

– Допустим, – сказала она сквозь смех и подошла к воротам вплотную, взявшись изящными пальчиками за тонкие прутья решетки. – А вы забавные. Так кого вы ищете, мальчики?

Дамир ловким движением просунул руки между прутьев и, ухватив девушку за талию, притянул к себе.

– Ее зовут Виктория Найтли, и я очень надеюсь, что это не ты, – ласково прошептал Дамир, пристально глядя в испуганные глаза девушки.

Она дернулась, но вырваться не смогла – Дамир жестко зафиксировал девушку в неудобном положении. Я же подскочил и схватил ее за руку, не давая возможности активировать стилл.

– Что вам нужно? – прошипела красотка, продолжая вырываться.

– Куда увезли Виталину Мерц? – прямо спросил я, сильнее сжав тонкое запястье.

– Виталина Мерц, – поморщилась девушка и закатила глаза. – На ней, что, свет клином сошелся? Опять пропала? А я здесь при чем?

– Мне бы очень не хотелось, чтобы ты была в этом замешана, крошка, – ровным тоном сказал Дамир, продолжая крепко удерживать девушку и сверлить ее внимательным взглядом.

– Я понятия не имею, где ваша Виталина Мерц! – зло ответила девушка. – Какое мне до нее дело?

Она испытывает неприязнь к Виталине, это факт. Знать бы почему. Не хочется причинять девушке боль, но другого выхода нет. И времени тоже нет. Я должен выяснить, причастна ли она к похищению малышки.

– С чего такие эмоции, Виктория? – ледяным тоном спросил я, сжав запястье девушки еще сильнее.

– Не твое дело, – огрызнулась она и вскрикнула: – Больно! Отпусти!

– Нежнее, Тимур, – в наш разговор вклинился Дамир, усмехнувшись. – Не видишь, девушка просто ревнует. Уж не к Кариму ли, крошка?

– Идите к черту! – резко бросила Виктория, после чего немного отклонилась и спросила, тряхнув копной ярко–рыжих волос: – А где он, кстати? Отчего вместе с вами не ищет Виталину Мерц?

Ехидство в ее голосе только глухой не заметил бы. Либо она ничего не знает о нападении, либо слишком хорошо маскируется. Попробуем выяснить.

– Извините, Виктория, – спокойно сказал я, отпуская руку девушки. – Мы должны были убедиться в Вашей непричастности к убийству.

Глаза девушки мгновенно расширились. От удивления она даже забыла, что теперь может беспрепятственно активировать стилл и обездвижить Дамира, чтобы высвободиться из крайне неудобных объятий.

– Какое убийство? – дрогнувшим голосом спросила она и застыла с открытым от ужаса ртом.

Реакция неподдельная, полуЭЛ не может так притворяться. Остается два варианта: либо Виктория не рассчитывала на убийство, а, как и в прошлый раз, планировала несмертельный исход, либо она действительно не имеет отношения к случившемуся. Дамир тоже это понял, поэтому и не торопился ее отпускать. Для окончательного выяснения истины нам срочно нужен был Святослав.

В этот момент, как по заказу, приземлился скайер, из которого выпрыгнул Святослав собственной персоной. Хейт быстрым шагом направился к нам.

– Свят, есть предположение, что эта девушка устроила покушение с кислотой, – сказал я, кивнув в сторону Виктории, как только хейт поравнялся с нами и вопросительно на меня посмотрел.

Хейт шагнул к воротам, подцепил пальцем подбородок девушки, внимательно вгляделся в ее шокированное лицо и сухо произнес:

– Это не она. Сходство есть, но не она.

– Я очень рад, что это не Вы, – Дамир с облегчением выдохнул и отпустил девушку, затем с извиняющейся улыбкой произнес: – Простите за грубость, Виктория. Вообще–то я предпочитаю более деликатное обращение с девушками, но так уж вышло.

Девушка сделала шаг назад, ошеломленно разглядывая нашу скромную компанию. Дамир ей подмигнул и добавил:

– Вы невероятно сексуальны, и я бы с радостью остался, но увы. Надо помочь друзьям попинать кое–кого. Было приятно познакомиться, Виктория. Надеюсь, еще увидимся. И да, Карим жив, правда, нуждается в заботе. Ну, Вы меня поняли.

Рыжеволосая захлопала ресницами, но так и не смогла вымолвить ни слова.

– Уходим, – скомандовал я, разворачиваясь к скайеру, предусмотрительно оставленному Святом в режиме ожидания.

Трехместному скайеру. Не перестаю убеждаться в том, что этот хейт безупречен.

– Куда направляемся? – спросил я, усевшись рядом со Святом, вводившим координаты пункта прибытия в систему управления.

Не понял? Он что, решил управлять скайером вручную?

– Экс–Турин, столица государства Фертин, – бесстрастно ответил хейт, поднимая скайер в воздух.

– А чаттеры? – через плечо поинтересовался я, впрочем, уже понимая, что вопрос бессмысленный.

– Не снимаем, – спокойно ответил Свят, сосредоточенно следя за монитором. – Потом объясню. Введи меня в курс дела, Тимур.

– Само собой, – отозвался я и коротко поведал обо всем, что знал.

– Трое, – задумчиво произнес Святослав, внимательно меня выслушав. – У нее стилл с парализатором?

– Нет, – сухо сказал я, опустив голову.

После случая с кислотой у меня была мысль оснастить стилл Виталины парализатором, но она отказалась. Этот вид оружия не до конца усовершенствован и слишком непредсказуем. После его применения выживает не более 10% пострадавших, и только половине из них удается выйти из комы. На войне все средства хороши, но в мирное время… Малышка не готова к такой жестокости.

Я сжал руки в кулаки и постарался не думать о плохом, а уж тем более о непоправимом.

«Виталину береги. Она владеет Даром Пробуждения, поэтому очень важна для обоих миров», – прозвучали в голове слова наследника Сумеречного мира.

Мы найдем ее, Айштар. Найдем живой и невредимой.