Текст книги "Иная"

А напоследок отправились в Комнату Исполнения Мечты, где по очереди становились под арку исполнения желаний и мысленно загадывали свое самое сокровенное. Я, конечно, загадал успешно окончить Военную Академию и пройти отбор в элитный спецотряд военной контрразведки. На данный момент это больше, чем желание. Это моя главная цель.

Покидали музей мы уже в сгустившихся сумерках. Во время полета оживленно переговаривались, обсуждали пережитые впечатления и веселые моменты сегодняшнего дня. Затем, провожая девушек до общежития, наперебой перечисляли запомнившиеся названия игрушек.

Мы слишком увлеклись беседой, поэтому не сразу заметили, что что–то не так.

– Стоять, шпана! – раздался громкий окрик позади нас.

Мгновенно развернувшись, я увидел группу подростков, на вид не старше лет пятнадцати–шестнадцати. Человек десять, наверное, может, чуть больше, пытались нас окружить. Настроены агрессивно, взгляды злые и расфокусированные. Парни явно под воздействием психотропов. Успел заметить, что равнодушных среди них двое, хейтов нет. Закрыв собой Виталину, тихо шепнул:

– Дамир, прикрываешь Доминику. Девушки, не двигайтесь.

Дамир тут же стал ко мне спиной, закрыв Доминику, а я громко произнес:

– Ребята, у вас какие–то проблемы? Мы можем чем–нибудь помочь?

– Проблемы сейчас будут у вас, – злобно прорычал самый высокий парень и бросился в мою сторону.

Отразив удар, я активировал стилл и обездвижил нападавшего. Отбросив в сторону обмякшее тело, сосредоточился и приготовился к драке. Удары посыпались со всех сторон. Нападавших было много, но мы были сильнее и опытнее. Спокойно и уверенно отключали одного за другим, стараясь не нанести серьезных повреждений и увечий. Работая в патрульной службе, мы с Дамиром не раз оказывались в подобных ситуациях, поэтому наши действия были четкими и слаженными. Мы хорошо знали, как бить и куда. И стиллы парней для нас не были помехой. Не прошло и минуты, как из всей большой компании на ногах остались только двое.

Неожиданно один из них выхватил нож и метнул в Дамира. Я боковым зрением увидел, как Дамир согнулся пополам, Доминика бросилась к нему, а Виталина громко вскрикнула. Сделав резкий выпад, обездвижил своего противника и повернулся к последнему из нападавших. Равнодушный. С кривой перекошенной ухмылкой он достал второй нож и уже намеревался его бросить в застывшую в ужасе Виталину. Она стояла в двух метрах от него и смотрела в упор в пустые, будто остекленевшие глаза.

То, что произошло дальше, было как в видеофильме. Я смотрел, но осознавал плохо. Виталину затрясло. В ее взгляде появилась неприкрытая злоба, ладони плотно сжались в кулаки. Казалось, еще секунда, и она, не раздумывая, набросится на этого равнодушного и перегрызет ему горло. Я никогда не видел девочку такой. Я даже не подозревал, что в ней может быть нечто подобное.

Потом глаза Виталины вспыхнули ярким зеленым светом и выпустили два искрящихся световых луча. Лучи за доли секунды достигли глаз равнодушного и исчезли. Он резко зажмурился, выронил нож и с крайне неприличными ругательствами стал тереть глаза. Мне хватило этого мгновения, чтобы подскочить, стиллом обездвижить равнодушного, отбросить ногой его нож в сторону и подхватить Виталину, теряющую сознание.

– Дамир, ты как? – тут же спросил, прижимая к себе девочку.

– В порядке, – ответил парень. – Задето плечо, но жить буду. Идем отсюда, пока патруль не пожаловал. Не хочется провести несколько часов в компании следователей и дознавателей.

Оглядев неподвижно лежащие вокруг тела, я на секунду задержал взгляд на последнем поверженном равнодушном и оцепенел. Тот лежал с открытыми глазами и смотрел на меня. Его глаза были ярко–красными!

По коже побежали мурашки. Ерунда какая–то! Я отчетливо видел его глаза всего несколько секунд назад. Ничего не выражающие, бесцветные. Холодный отрешенный взгляд.

И только в этот момент включилось осознание произошедшего. В памяти лихорадочно пронеслись увиденные кадры. Вспыхнувший зеленый свет в глазах Виталины, искрометные лучи, направленные на равнодушного, он жмурится, словно от резкой боли, трет глаза, ругается, световые лучи исчезают, девочка теряет сознание. Даже если у меня визуальные глюки, то равнодушные не ругаются! Да еще с такими наворотами! А если он был хейтом, то почему волосы белые? И где его фриз?

В голове вдруг раздались слова загадочного мальчика по имени Айштар: «Виталину береги. Она владеет Даром Пробуждения, поэтому очень важна для обоих миров». В тот момент я не придал этим словам никакого значения. Я вообще о них забыл и ни разу не вспоминал до сегодняшнего дня. Впрочем, как и этого странного мальчика. Тогда я решил, что он плод моего воображения, побочный эффект от внезапного превращения в ЭЛ.

Меня осенила внезапная догадка. Получается, что Виталина обладает некой сверхспособностью, которая может влиять на эмоции? Это она превратила меня в ЭЛ? И это она только что превратила равнодушного в хейта? Я помню, как ощутил сильную боль в глазах во время ее танца на концерте в День открытых дверей. Я тогда зажмурился на несколько секунд, так же как только что этот равнодушный, вернее, бывший равнодушный. Правда, я не видел ее глаз – расстояние не позволяло. Лучей тоже не видел. Вспышки световых шаров могли помешать. А еще я был слишком увлечен движениями танцующей девочки.

Виталина владеет Даром Пробуждения, так сказал тот пацаненок. Ну конечно, Даром Пробуждения эмоций! Вот, что он имел в виду! В это невозможно поверить! Но, похоже, так оно и есть. Ведь только что я собственными глазами видел, как равнодушный стал хейтом! И это сделала Виталина, тетраэдр мне в подмышку!

Знает ли Виталина о своем Даре? Скорее всего, нет. Она бы не стала от меня это скрывать. Мы доверяем друг другу полностью. Голова идет кругом! Ладно, сейчас надо уходить, Дамир прав. Все остальное потом.

– Уходим, – решительно сказал я и, не оглядываясь, направился к центральным воротам Академии Искусств, крепко прижимая девочку к груди.

Мы почти достигли здания общежития, когда Виталина очнулась и сразу же спросила:

– Дамир, что с ним?

– Я здесь, Виталина. Не волнуйся, все в порядке. Я разве не говорил, что не только симпатичный, но еще ловкий и сильный? – как всегда попытался пошутить Дамир.

Девочка шумно выдохнула, улыбнулась, затем крепко обняла меня обеими руками.

– Все хорошо, Витошка, – прошептал я, целуя ее в мягкие волосы.

Она лишь прижалась ко мне еще сильнее. Такая маленькая и беззащитная. Но при этом обладающая удивительной сверхспособностью. Даром, о котором сама даже не догадывается. Моя невероятная девочка.

У входа в общежитие, я бережно поставил Виталину на ноги, заглянул в глаза, приобнял за плечи и тихо спросил:

– Сильно испугалась?

– Да, – прошептала она. – Но у них шансов не было, совсем.

– Конечно, – с улыбкой ответил я. – Они бездумно нападали, даже не задаваясь вопросом «Зачем?», а мы целенаправленно и осмысленно защищали самое дорогое, что у нас есть.

Притянув девочку к себе, уткнулся носом в ее приятно пахнущие цветами волосы и почувствовал, как во мне зарождается новое, неведомое ранее желание. Желание видеть ее счастливой. Именно сейчас, в этот момент, я понял, что люблю Виталину. Нет, не как мужчина женщину, а как брат сестру. Я понял, что хочу быть рядом. Помогать и оберегать от опасностей, радоваться ее успехам и достижениям, как можно чаще видеть ее улыбку и родные зеленые глаза. Я хочу, чтобы она была в моей жизни, а я в ее. Всегда.

– Девчонки, надеюсь, этот небольшой инцидент не сильно испортил наш прекрасный день? – спросил Дамир, взяв Доминику за руки.

– Конечно нет, медвежонок. Мы убедились в том, что вы – лучшие. Спасибо, мальчики.

Дамир мастерски воспользовался подходящим моментом. Аккуратно взял Доминику за подбородок, наклонился и поцеловал. Я тактично отвернулся, чтобы не смущать эту парочку. Хотя сейчас они заняты друг другом и вряд ли замечают, что происходит вокруг. А я за них бесконечно рад.

– Самое правильное завершение дня, – подумал я и, кажется, озвучил свою мысль вслух.

Глава 7

Виталина Мерц

Уже целый час, в нетерпении ожидая Доминику, я хожу по комнате взад–вперед и не могу успокоиться. Ну вот почему я так волнуюсь? Казалось бы, ничего страшного не предстоит. Мы просто отправимся с парнями в музей. Маленькая компания, со всеми я знакома, более того, Тимур и Доминика – мои друзья. Да и Дамир – чудесный молодой человек, веселый, легкий в общении. Но, черные квадратики, сердце все равно колотится, руки дрожат, коленки тоже. Разум притворился спящим, мысли устроили абсолютный хаос, а интуиция, видимо, отправилась в незапланированный отпуск. Поэтому наворачиваю круги и пытаюсь успокоиться.

Очень хочу увидеть Тимура. Карим, бесспорно, отличный парень. Мне с ним хорошо, комфортно, весело, но он никогда не станет таким близким и родным, как Тимур. Карим – замечательный друг, а Тимур – старший брат. Брат не по крови, а по состоянию души. Он знает все мои привычки и особенности, может перечислить по именам всех тараканов в моей голове и, несмотря на все, любит меня такую, какая я есть. И я тоже его люблю.

Когда наконец появилась Доминика, я с облегчением выдохнула. А затем восхищенно уставилась на подругу. Какая же она красивая! Облегающий комбинезон темно–вишневого цвета из легкой мягкой ткани на безупречной фигуре смотрится просто волшебно! Широкий пояс на тонкой талии еще больше добавляет женственности и изящества. Волосы аккуратными локонами струятся по плечам и спине, доставая почти до талии. Их украшает маленькая элегантная заколка с рубиновыми камнями, собравшая несколько прядей на макушке. Вся такая воздушная и хрупкая, как фея из волшебной сказки.

– Доми, чудесно выглядишь! – с нескрываемым восторгом воскликнула я. – Признайся, для красавчика Дамира старалась?

– О таком парне, как Дамир, мечтают многие девушки, и, да, он мне нравится, очень, – смущенно произнесла Доминика, затем быстро добавила: – Пойдем уже, не будем заставлять ребят ждать.

Выбежав на улицу, мы на секунду зажмурились от яркого солнца, а потом галопом помчались к центральным воротам. Теплота, красота! Стало еще теплее, когда нас встретили сияющие лица мальчишек. После короткого приветствия я не сдержалась и бросилась в объятия Тимура.

– Я соскучилась, – тихо прошептала, прижимаясь щекой к его груди.

– Я тоже, – так же тихо ответил Тимур и обнял меня покрепче.

– А ты теперь шатен, – заметила, слегка отстранившись, и провела рукой по коротким темно–каштановым волосам.

– Да, – Тимур улыбнулся. – А ты все такая же красавица.

Я была безумно счастлива в этот момент. Все вокруг казалось каким–то размытым и нереальным. Тимур взял меня за руку и куда–то повел. Доминика что–то весело рассказывала. Я улыбалась, украдкой любуясь своим спутником. Дамир схватил ладошку Доминики и, похоже, отпускать уже не собирался. Хотелось, чтобы эти мгновения не заканчивались, чтобы длились как можно дольше, давая возможность вволю ими надышаться.

– Это планнер моего отца, управлять им буду я, и, да, у меня есть разрешение, – краем сознания услышала я. – Проходите, дамы, устраивайтесь поудобнее, вас ждет захватывающее путешествие.

Путешествие? Усилием воли заставила себя вынырнуть из сладких грез и осознать происходящее. Заметила, что стою напротив планнера с красивой белой надписью «Ветерок». Ого! Настоящий планнер! И мы на нем полетим? Прямо сейчас? Вот это да! Хочу, хочу, хочу!

Заскочила внутрь и удобно устроилась на заднем сиденье рядом с Доминикой. Послушно выполнила все указания Дамира, позволила себя пристегнуть ремнями безопасности, надела шлем, жилет, проверила, работает ли микрофон. И мы полетели!

Дамир что–то говорил, но у меня перехватило дыхание от дикого восторга, голова кружилась в ритме венского вальса, и я начала терять связь с действительностью. До моего взбудораженного сознания доносились лишь короткие обрывки фраз: «Добро пожаловать»… «не покидать свои места»… «приятного полета».

Я часто летала на планнере в своих снах, а просыпаясь, всегда мечтала сделать это наяву. Поэтому теперь, когда мои сны стали явью, я расслабилась и полностью отдалась захватившим меня эмоциям. Растворилась в них без остатка. Я перестала существовать. Так же, как перестали существовать вчера и завтра, плохо и хорошо, можно и нельзя. Осталась лишь бесконечная эйфория, присутствующая здесь и сейчас. Необъятная всепоглощающая эйфория.

Голос Дамира, раздавшийся в наушниках, попытался вернуть меня в реальность:

– Друзья, мы прибыли в пункт назначения! Надеюсь, вы наслаждались полетом. С вами был экипаж планнера «Ветерок» в лице единственного пилота Дамира. Буду рад видеть вас снова!

Удивительно, я отчетливо слышала каждое слово, но вот осознавала услышанное медленно и неохотно. Не сразу, но я смогла произнести несколько слов:

– Спасибо, Дамир. Ты волшебник.

– Всегда пожалуйста, – ответил Дамир. – Я вообще классный парень, симпатичный, молодой и совершенно свободный, кстати.

Доминика весело рассмеялась, а я снова погрузилась в эйфорию. Нет, ну а что? Настроение волшебное, погода сказочная, рядом замечательные друзья. Самое то, чтобы расслабиться и наслаждаться жизнью.

Пришла в себя я только в музее, когда Доминика дернула за рукав и воскликнула:

– Витошка, смотри, какая прелесть!

Это была не прелесть. Это было сногсшибательное жемчужно–розовое платье, усыпанное нежными сиреневыми цветами и украшенное россыпью сверкающих камней! Небольшая кукла–принцесса, обладательница пышного наряда, величественно восседала на маленьком золотом троне с фигурными подлокотниками и высокой спинкой. Невероятной красоты и сложности прическа с перьями и заколками, сияющая золотая диадема на голове, хрустальные туфельки на ножках. Увидав этот шедевр, я застыла столбиком, неприлично открыв рот. Обалдеть!

Не давая времени опомниться, Доминика потянула меня дальше. Глаза разбегались от бесконечного разнообразия ярких нарядов и украшений на маленьких и не очень куклах. Потрясающее зрелище! И все они были в платьях! В длинных, коротких, свободных, облегающих, прямых, пышных, с воланчиками и рюшками или совсем без деталей. И такая богатая цветовая гамма! Это так женственно, так красиво и так… необычно.

Я с интересом стала читать надписи на табличках, акцентируя внимание на названиях платьев. Смок, шифт, годе, шемиз, пачка, кимоно, туника, футляр, летучая мышь, греческое, ампир, бандо. Какие странные названия. Но меня смутило даже не это. Пробежалась глазами по надписям еще раз. Классический стиль, фольклорный, деловой, романтический, спортивный, пляжный, повседневный, коктейльный, вечерний. В недоумении разглядывая все это великолепие, я слегка опешила. Получается, что раньше девушкам для каждого события требовалось особое платье? Это ж какого размера был женский гардероб?

Я тут же вспомнила свой скромный набор одежды в полупустом шкафу общежития. Три пары брючек, две блузки (невиданная редкость, их теперь мало кто носит), белая шелковая рубашка (вообще не встретишь в женском гардеробе, но мне нравится), два темных всепогодных комбинезона унисекс, черные легинсы, летние шортики, несколько свободных футболок, свитер, спортивный костюм, купальный костюм, несколько комплектов нижнего белья и любимая пижамка с енотиками. Ах да, теперь у меня имеется вечернее синее платье, которое пришлось купить на День открытых дверей. Всего одно платье. Скучно мы живем, однако. Не то, что наши предки.

Да уж, времена меняются. И почему девушки перестали носить платья? Вон сколько названий всяких, на любой вкус. Каждый день можно быть красивой и неповторимой. И цвет под настроение подобрать. Цвет, между прочим, очень даже влияет на настроение и эмоциональное состояние. Это я, как художник и будущий дизайнер, хорошо знаю. Не удивительно, что лет триста назад все люди были эмоциональными и сверхэмоциональными. Они же все яркие были. И разные. Не то что сейчас, куда ни глянь – все поголовно в брюках и футболках темных цветов. Одинаковые и мрачные. Тоска.

Конечно, в наше время все сложнее, чем раньше. Выделяться нельзя, этому учат с самого рождения. Слишком опасно быть другой. Когда ты не такой, как все, ты становишься заметным. А значит, увеличиваются шансы стать случайной жертвой равнодушного, хейта или агрессивно настроенного полуЭЛ. Никогда не знаешь, что у них на уме, а Судьбу лучше не испытывать. Эх, а ведь раньше все было иначе!

Но мне все же повезло – у меня есть возможность наряжаться в платья. В яркие и красивые платья, очень похожие на те, что сейчас украшают этих милых кукол. Их шьет мне мама в свободное от работы время. Хобби у нее такое появилось, когда я поняла, что мне нравится танцевать, а она попробовала сшить танцевальный наряд. У нее это замечательно получилось. Более того, маме так понравился процесс, что ее фантазию уже было не остановить. С тех пор она является автором и исполнителем всех моих сценических образов.

От воспоминаний о маме глаза наполнились слезами, а разноцветные кукольные наряды превратились в мутное расплывчатое пятно. Как же я скучаю без своих родителей!

– Виталина, иди скорее сюда! Это шедевр! – из плена грустных воспоминаний вырвала Доминика и потащила куда–то в другой конец комнаты.

В этот раз я не просто остолбенела, я разучилась дышать… Шикарное, белоснежное, изящное, пышное, с оригинальной иллюзией полупрозрачности и воздушности. С камнями, серебристой вышивкой и белым тончайшим кружевом. Совершенное. Свадебное.

Об этой старинной традиции я знаю совсем немного, но она одна из моих любимых. Для влюбленных, которые хотели стать парой, устраивался праздник, бал любви, который назывался свадьбой. Слово «свадьба», состоящее из трех частей: «сва» – просветление, небеса, «дь» – добро и «ба» – уважение, означает «благословение небес на совместное будущее». Во время праздника проводились специальные свадебные обряды, ритуалы и церемония обета верности, во время которой влюбленные надевали друг другу кольца на безымянный палец правой руки. До церемонии девушку называли невестой, ее спутника – женихом, а после – они становились мужем и женой. Дети пары наследовали фамилию отца, а не матери, как у нас сейчас, и еще ребенку давалось отчество – часть имени, происходящая от имени отца. Соединение влюбленных в пару называлось брачным союзом, кажется. Точно не помню. Но вот то, что девушка в этот день облачалась в прекрасное платье, чаще всего пышное, белое, с вышивкой и кружевами, я запомнила хорошо. Ага, потому что ревела несколько часов, когда мама сказала, что свадебный обряд уже более двухсот лет не проводится, поэтому я не смогу, как принцесса, целый день ходить в свадебном платье. Мне тогда было года четыре.

Я улыбнулась детским воспоминаниям.

– Все–таки у наших предков жизнь была намного интереснее, – произнесла Доминика, словно прочитав мои мысли.

– Это точно, – поддержала я подругу. – Короче, но интереснее.

С такими мыслями мы покинули Комнату Прошлого и отправились в Комнату Забытых Игрушек. Там мы нашли наших парней и увидели его! Милого ушастого плюшевого малыша с потрясающим именем Чебурашка! Такая лапочка! Я с трудом удержалась, чтобы не схватить его в охапку и не расцеловать!

Потом вместе с парнями мы составляли картинку из огромного количества разных деталей. Это безобразие называется пазлом. Весело все–таки жили наши предки! Это ж надо было додуматься – разрезать картинку на части, чтобы потом ее собирать! И самое забавное, что нашей компании это занятие безумно понравилось! Повеселились от души!

В Комнате Исполнения Мечты мы по очереди надевали волшебное кольцо на палец и мысленно загадывали свое самое сокровенное желание. Нам пообещали, что если желание чистое, искреннее и сильное, то фея мечты обязательно его исполнит.

У меня, если честно, имеется целый список сокровенных желаний. Огромный такой список, на несколько десятков пунктов. Ага. Нет, ну а чего мелочиться? Мечтать, так мечтать! Но есть среди них одно самое–самое. Хрустальное. То, о чем я втайне от всех мечтаю с самого детства. Я мечтаю встретить настоящую любовь. Первую и единственную, взаимную, бесконечную, искреннюю, безусловную. Такую, как у моих родителей. Чтобы жить в паре. Чтобы вместе навсегда. Чтобы он за мной в огонь и в воду, чтобы я за ним как за каменной стеной. Чтобы взаимопонимание и поддержка без слов, чтобы забота и нежность в любой ситуации. Чтобы жизнь была друг для друга и ради друг друга.

Да, знаю, что жить в паре давно не принято, и мои родители, так же как и родители Тимура, как раз те самые редкие исключения. Но внутренний голос шепчет, что это именно то, что мне нужно. Именно в этом заключается мое счастье. Мой единственный мужчина, я для него единственная женщина, и бесконечная любовь между нами.

«Любовь спасет мир», – часто говорила мама. Так вот я хочу, чтобы моя любовь была способна спасти все существующие и все несуществующие миры. Именно так я и загадала, стоя с закрытыми глазами под аркой исполнения желаний.

Возвращались в Академию мы довольные и счастливые. Болтали без умолку, хохотали, дурачились. Поэтому, когда неожиданно громко где–то позади нас прозвучало требование остановиться, я не сразу сообразила, что обращаются к нам.

– Стоять, шпана!

А вот Тимур отреагировал мгновенно. Он резко отодвинул меня за свою спину со словами:

– Дамир, прикрываешь Доминику. Девушки, не двигайтесь.

Затем громко произнес:

– Ребята, у вас какие–то проблемы? Мы можем чем–нибудь помочь?

– Проблемы сейчас будут у вас, – раздалось ему в ответ.

И на нас напали.

Стоя за спиной Тимура, я не могла рассмотреть нападавших, поняла только, что их много, гораздо больше, чем нас. Слышались стоны, ругательства, глухие удары падения тел о землю. К счастью, все закончилось так же быстро, как и началось. Я даже не успела как следует испугаться. Звуки прекратились, движения тоже.

Выглянув из–за своего укрытия, увидела, как в Дамира летит нож, сверкнув в воздухе острым лезвием. От неожиданности я вскрикнула, а затем застыла, как парализованная, уставившись на высокую темную фигуру, метнувшую оружие. Бесцветные, ничего не выражающие глаза. Неестественно кривая усмешка на бледном лице. Равнодушный.

Следующие мгновения показались вечностью. Меня охватил ужас от осознания всего происходящего. Стало жутко от мысли, что прямо сейчас на моих глазах происходит нечто неправильное, жестокое и непоправимое. То, что не укладывается в моей голове и что никогда не должно было произойти. Почему–то вспомнилась улыбка Дамира, добрая и по–детски искренняя. Как бы невзначай сказанная им шутливая фраза: «Я вообще классный парень, симпатичный, молодой и совершенно свободный, кстати». Стрелой пронеслись в памяти слова Доминики: «О таком парне, как Дамир, мечтают многие девушки, и, да, он мне нравится, очень».

Не в силах пошевелиться, я стояла и смотрела в безжизненные глаза этого равнодушного, решившего, что может вот так запросто вмешиваться в чужие жизни, калечить чужие судьбы. Я не видела и не осознавала ничего вокруг. В этот момент для меня существовал только этот бледнолицый подонок, это пустое ничтожество, посмевшее поднять руку на моих друзей. Время будто остановилось.

А потом в воздухе стало что–то меняться. Неуловимо и стремительно. Я ощутила, как страх покидает меня, бурным потоком вытекая из моего тела. Вместо страха во мне стала просыпаться ярость. Неуправляемая безудержная ярость. Я чувствовала, как она закипает в крови, как пульсирует в каждой клетке и требует выхода наружу. Впервые в жизни я испытывала такие сильные отрицательные эмоции. Если бы я могла двигаться, то, не раздумывая ни секунды, набросилась бы на этого равнодушного, вцепилась бы зубами в его шею, разрывая плоть на части, и не испытывала бы при этом ни капли жалости или сочувствия. Но я находилась в состоянии необъяснимого транса и абсолютно не владела своим телом. Поэтому, наполненная гневом, злобой и яростью, неподвижно стояла напротив равнодушного и с несвойственным мне остервенением каким–то непонятным образом вливала в него весь этот неистово бушующий коктейль. А потом мои глаза пронзила нестерпимая боль, и я провалилась в темноту…

Очнувшись, вдохнула знакомый запах и сразу сообразила, в чьих крепких руках находится мое немощное тело. Но как я в них оказалась? Тут же нахлынули воспоминания последних событий. На нас напали, в Дамира метнули нож. А дальше? Я совсем ничего не помню из того, что было дальше. Спросила то, что волновало в первую очередь:

– Дамир, что с ним?

И сразу же услышала ответ в привычной неунывающей манере:

– Я здесь, Виталина. Не волнуйся, все в порядке. Я разве не говорил, что не только симпатичный, но еще ловкий и сильный?

Выдохнула. Шутит, значит, все хорошо. И с Доминикой, значит, тоже. Это самое главное.

Чувствуя себя совершенно обессиленной, прижалась к Тимуру и закрыла глаза. Жутко кружится голова. И внутри абсолютная пустота. Из меня будто вытянули всю энергию, не оставив сил даже на мысли.

– Все хорошо, Витошка, – прошептал Тимур.

Через несколько минут мы оказались у входа в общежитие. Тимур поставил меня на ноги и тихо спросил:

– Сильно испугалась?

– Да, – прошептала я, с трудом выговаривая слова. – Но у них шансов не было, совсем.

– Конечно, – ответил Тимур. – Они бездумно нападали, даже не задаваясь вопросом «Зачем?», а мы целенаправленно и осмысленно защищали самое дорогое, что у нас есть.

Он нежно меня обнял, а мне захотелось расплакаться от счастья. Какой же он замечательный. Самый лучший. Мой защитник и мой герой. Мне очень повезло, что у меня есть Тимур. И Доминика. И Дамир.

– Девчонки, надеюсь, этот небольшой инцидент не сильно испортил наш прекрасный день? – спросил Дамир.

Я хотела ответить, что это был лучший день в моей жизни, но пока подбирала нужные слова, Доминика меня опередила:

– Конечно нет, медвежонок. Мы убедились в том, что вы – лучшие. Спасибо, мальчики.

Только сейчас я поняла, как сильно люблю своих друзей. Они для меня настолько дороги, что без них я уже не представляю свою жизнь. Кто–то умный когда–то сказал, что без юмора жизнь скучна, без любви жизнь безнадежна, а без друзей жизнь невозможна. Этот кто–то не ошибся ни в чем.

Новая волна слабости прошлась по телу. Я поняла, что вот–вот потеряю сознание, поэтому закрыла глаза и крепче обвила руками талию Тимура.

– Тебе плохо? – взволнованным, уплывающим вдаль голосом спросил Тимур.

И все. Привет, темнота, давно не виделись…

Очнулась я в своей комнате в общежитии. Рядом на краешке кровати сидит Доминика и задумчиво смотрит в окно. Уже совсем темно. Я пошевелилась, пытаясь приподняться.

– Витошка, ты как? – ласково, с нотками легкого волнения спросила подруга.

– Голова немного кружится, но в целом вроде неплохо. Я сегодня слабое звено. Не понимаю, что со мной происходит.

– Ты переволновалась, зайчишка. День был слишком эмоциональным. И еще ты сильно испугалась, когда в Дамира нож бросили. Минут десять без сознания была.

– А здесь я давно лежу?

– Около получаса. Тимур принес тебя, уложил и просил проследить, чтобы до утра ты не вставала с постели. Так что я остаюсь ночевать у тебя, разрешение у ректора уже получила. Хорошо, что кровать просторная и девушки мы стройные. Одолжишь мне какую–нибудь футболку?

Доминика улыбнулась. А я обрадовалась.

– Конечно! Это же здорово! Будем болтать до утра, как в старые добрые времена.

– Ну уж нет. Тебе нужно поспать и набраться сил. Ты плохо выглядишь, если можно так сказать. Хотя нет, скажу честно: ты напоминаешь труп не первой свежести. А завтра, между прочим, на занятия. У меня тоже две лекции с самого утра. Так что, попьем чайку с успокоительными травками и спать.

– Ладно, ладно, уговорила, – расхохоталась я. – И где ты, интересно, набралась опыта в определении степени свежести трупов, да еще и на глаз?

Доминика смешно фыркнула и потопала к пищеблоку.

Через несколько минут, удобно устроившись за столиком в обеденной зоне, мы пили горячий чай с ароматными травами. Подруга выглядела немного уставшей, но довольной и сияющей. Голубые глаза светились нежностью и счастьем.

– Что с Дамиром? В самом деле ничего серьезного?

– Ничего серьезного, не волнуйся. Я его осмотрела. Рана в районе плеча, но она неглубокая. Через неделю и следа не останется.

– Почему люди такие жестокие, Доми? – после минутного молчания спросила я. – Почему не живут спокойной жизнью в мире и согласии, зачем причиняют страдания другим?

– Не знаю, Витошка. Ответы на эти вопросы известны лишь Высшим Силам.

– Это так странно. То, что существуют люди со злыми намерениями. Мама учила меня жить так, чтобы не причинять вреда окружающим. Всем должно быть хорошо. Она говорила, что цель каждого человека – творить добро, создавать прекрасное и заботиться о людях. Это сделает наш мир лучше и счастливее. Если поделиться радостью, ее станет больше. Если исполнить чье–то заветное желание, приумножится вера в чудеса. Если подарить искорку тепла, она разгорится в пламя благодарности и любви. Это все мне кажется таким простым, естественным и правильным. Желание быть счастливым в кругу таких же счастливых людей. Неужели кто–то думает иначе?

– У тебя замечательная мама, – сказала Доминика, внимательно глядя на меня, – такая же, как и у меня. Они воспитывали нас в соответствии со своими представлениями о смысле жизни. Со своим пониманием, как должен быть устроен мир, чтобы развиваться и процветать. Я тоже считаю это правильным и своих детей буду воспитывать именно так. Но, к сожалению, не у всех есть такая возможность. Невозможно научить тому, чего не знаешь сам. Невозможно объяснить то, о чем не имеешь представления. Глухой при самом большом своем желании не сможет рассказать, чем отличается пугающий удар грома от успокаивающего звука морского прибоя. Или тихий шорох листвы от грозного звериного воя. Так же, как слепому не под силу описать чувство радостного ликования в момент появления радуги в ясном небе после летнего дождя. Или ощущение трепетного восхищения при виде дрожащих капелек росы ранним утром. Тот, кто не испытывает эмоций, не понимает, что такое страдание или радость, не видит различий между добром и злом, не знает, что такое забота и любовь. Поэтому и воспитать детей правильно не может. Наши родители ЭЛ, нам очень повезло.

– Но ведь среди ЭЛ тоже хватает… всяких. Редко встретишь честных, благородных, справедливых. Гораздо чаще попадаются эгоистичные, надменные и черствые.

– И корыстолюбивые, – прошептала Доминика и отвернулась, пытаясь скрыть выступившие на глазах слезы.

Я поняла, о ком она сейчас подумала. О своем отце.